– Однако мы надеемся, что ты начнешь делать успехи, – добавила миссис Картер, оглядываясь на мужа. Тот одобрительно кивнул, как будто сам не додумался до такой мысли.
– Конечно, – быстро ответил Картер. Эта невысказанная угроза висела над ним несколько лет, но пока всё обходилось. Он ускорил шаг, направляясь к дальней платформе, откуда всегда отходили поезда с гастрольными труппами.
– Другими словами, – продолжала мать, – полагаю, это твое последнее турне.
Картер остановился как вкопанный. Посмотрел на коллег – женщин в боа, мужчин с тяжелыми чемоданами, потом снова на родителей. Сейчас они были единодушны, как никогда.
– Мы тебя любим, – добавила мать.
Картер кивнул. Переход из родительского дома в мир варьете всегда давался ему с трудом, а тягостный разговор еще усугублял нервозность.
– Да, – сказал он. – Я понял. Поезд… идемте к поезду.
Однако при виде вагонов сердце его упало – покрытые прошлогодней копотью, они обещали вонь, которую вытравят лишь три недели цитронеллы. Родители смотрели на вагон с натянутыми улыбками, которые не сходили с их лиц все утро.
Кондуктор в потертом котелке и с резинками на рукавах махнул в сторону Картера незажженной сигарой.
– Имя?
– Картер. Я фокусник.
Кондуктор вытянулся.
– Фокусник? Сейчас, сэр. – Он щелкнул пальцами, и служитель взял у Картера чемодан.
– Это все ваши вещи? Я погружу их, сэр.
Картер шагнул к вагону, но его мягко взяли за плечо. Молодцеватый носильщик в красном кепи сказал со смехом:
– О нет, сэр. Вам сюда.
– Надо же, как мило, – заметила мать. – Ты ожидал этого, Чарльз?
Картер взмахнул рукой, пытаясь скрыть изумление.
– Ну, у меня новый контракт, а фокусники нынче в чести.
Носильщик повел их на платформу, где стоял состав из четырех новеньких красных вагонов. Алый паровоз выпустил струю дыма.
– Ваш поезд, сэр.
– Мой… поезд?!
– Это поезд иллюзиониста. Все согласно контракту.
Пуговицы на форме носильщика ослепительно сияли под лучами солнца.
– Мама, отец… хотите посмотреть мой поезд?
В первом вагоне было темно: свет шел только из открытых дверей в начале и в конце. Надеясь, что родители увидят в этом явный знак его растущего финансового благополучия, Картер предложил им войти. Посредине вагона оставался узкий проход, всё остальное было заставлено задниками, декорациями и реквизитом, ящиками и чемоданами. Тонн пять, не меньше, прикинул Картер. На одном из ящиков было написано: «Собственность Мистериозо!!!». Картер никогда не слышал этого имени. В дальнем конце вагона он приметил клетку, накрытую одеялами. В ней двигалась какое-то животное.
– Наверное, моя полка в следующем, – сказал Картер. Однако он ошибся: в следующем вагоне сидела компания нарядно одетых незнакомцев.
– Здравствуйте, – сказал молодой человек.
Никто не ответил. Уж не выпало ли ему ехать с русско-китайскими акробатами? Он неловко кивнул и двинулся через вагон; ни на одной полке не было карточки с его именем.
– Странно, – сказал Чарльз.
– Может быть, в следующем вагоне, – предположил отец.
– Может быть.
На двери в третий вагон висела золотая табличка с надписью «Domus Magii» – «дом мага». Как мило! Картер был польщен. Он открыл дверь, ожидая увидеть ряды полок, и у него захватило дух. Большая часть вагона представляла собой одну комнату – стены обиты бархатом, потолок отделан шелковыми гобеленами. Такого салон-вагона Картер еще не видел: мебель в стиле Людовика Четырнадцатого, в том числе диван, письменный стол, кровать под балдахином с резными ангелами у изголовья, оттоманка с множеством мягких подушек и массивные свечи – ни дать ни взять из турецкого сераля.
– Боже! – воскликнул отец.
– Здесь тебе будет очень удобно, – добавила мать.
Чарльзу почти хотелось отказаться – он не заслужил такой роскоши.
Тут дальняя дверь открылась и вошел человек в рубашке и парчовом жилете.
– Да? – сказал он.
– Я – Картер. Фокусник, – быстро отвечал Картер.
Незнакомец поднял брови.
– Фокусник… – недоверчиво повторил он.
– Да. Чарльз Картер. А это мои родители. – Картер протянул руку.
Незнакомец шагнул вперед. Он был высок – футов шесть, не меньше, с гладкими черными волосами и нафабренными усами. К этому времени Картер уже осознал свою ошибку, но еще не сообразил, что сказать, поэтому так и остался стоять с протянутой рукой.
Его обдало волной презрения и ненависти; затем незнакомец, сочтя, видимо, что объект недостоин столь сильных чувств, обратился к родителям:
– Вы, наверное, гордитесь своим юным фокусником?
– О да, – сказала миссис Картер и добавила гордо: – Он выступает «крупным планом».
Картер наконец сообразил, что к чему, и торопливо перебил:
– Вы – Мистериозо?
– Мне редко задают подобный вопрос.
– Вы тоже фокусник?
Картер и его новый враг пристально смотрели друг на друга. Слово «тоже» зловеще повисло в воздухе.
– Мистер и миссис Картер, может быть, вы проявите милосердие и поможете вашему сыну отыскать место в… – Мистериозо махнул рукой в сторону дальних путей, – другом поезде?
Он вежливо проводил их к выходу.
Чарльз вышел молча, мечтая о каком-нибудь внезапном событии – например, землетрясении. Лишь бы родители ничего не сказали.
– Другой поезд для артистов там? – спросила мать у кондуктора.
Тот кивнул.
– В самом конце?
– Мама!
– Там, куда сейчас грузят кур?
– Мам! – Картер надвинул шляпу на глаза.
– И часто в одно турне берут двух фокусников? – полюбопытствовал отец.
Картер мотнул головой.
– У меня небольшой номер, а это, наверное, известный иллюзионист.
– В таком случае вы подружитесь, – объявила мать.
Картер взглянул на отца. Тот втянул щеки, показывая, что с матерью лучше не спорить.
– Ну, я пошел, – сказал Картер. – Вернусь…
– Через шесть месяцев и неделю, – подхватила мать. – У нас уже есть билеты на твое выступление в «Орфее».
– Шоу будет обкатано лучше, чем в прошлый раз…
– Мы надеемся, что все твои мечты сбудутся. – Отец положил ему руку на плечо и смотрел с неподдельной нежностью. – Знаю, у тебя прекрасно получается с картами.
Когда Картер обнимал мать, Мистериозо, высунувшись в окно поезда, закричал на всю платформу:
– Картер! Ваш чемодан погрузили на мой поезд! Не волнуйтесь, я его пришлю!
Едва поезд с актерами черепашьим шагом отъехал от платформы, ему пришлось притормозить, чтобы пропустить шикарный состав Мистериозо. Картер смотрел в грязное окно, открытое до предела, чтобы выветрить запах прошлогодней плесени, соломы и отчаяния. Первый, второй и третий ярко-алые вагоны уже проехали. Теперь Картер увидел последний, раскрашенный так странно, что актеры даже заспорили, кто там едет. К тому времени, когда поезд достиг первой стоянки – Сакраменто, Картер узнал все подробности.
Как выяснилось, четвертый вагон предназначался для карликового песика Мистериозо – китайской хохлатой собаки с большими влажными глазами навыкате и огромным белым хохолком на голове, похожим на раскрытые коробочки хлопка. Пес тявкал, кусался и всё время трясся, словно от холода. Звали его Красавчик.
В вагоне у него была перина, золоченая миска, из которой он ел бифштексы, и большой китайский вазон с травой, чтобы Красавчику было где зарывать косточки. На вагоне изобразили гигантский портрет пса, под которым красовалась латинская надпись: «Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю свою собаку».
Первое представление давали в Сакраменто. За час до своего выхода Картер очередной раз спросил импресарио, вернул ли Мистериозо чемодан, и получил записку, с сожалением извещавшую, что Мистериозо его еще не нашел – возможно, чемодан затерялся среди пяти тонн реквизита.
Картер не сдался и показал импровизированное выступление с одолженными у публики монетами. Особенно большой успех имел номер, в котором он разбивал часы, а потом возвращал их целыми. Когда вечером он вернулся в гостиницу, чемодан уже стоял в номере. Каждую вещь старательно осмотрели и переложили.
Снимая грим, Картер злился и, более того, удивлялся: за что этому паршивцу отведено сорок пять минут на сцене? Он решил вернуться в театр и посмотреть.
Еще не так давно Мистериозо вкалывал, как проклятый, давая по пять представлений в день, а до тех пор, если верить афише, обучался у индийских браминов, чьи имена нельзя разглашать под страхом жестокой кары. Он смеялся раскатистым флибустьерским смехом, особенно когда знал, что его слушают. Казалось, ему нравится занимать как можно больше места: в тесноте за кулисами он обычно стоял подбоченясь и расставив ноги. На сцене Мистериозо говорил с британским прононсом, за которым Картер без особого труда узнавал уроженца Индианы или Небраски.
Картер прошел за кулисы, когда выступление Мистериозо – оно завершало программу – уже началось. Сначала появились танцоры на ходулях и пожиратели огня. Они начали показывать номера, но тут из-за кулис выбежали кровожадные индейцы с томагавками. Когда уже казалось, что сейчас с исполнителей снимут скальпы, выехал Мистериозо на коне, размахивая американским флагом и крича: «За Кастера! За Аламо!» Он выхватил кавалерийскую шашку, снес одному краснокожему голову, а другого вздернул под потолок с помощью лассо, словно не подвластного силе земного притяжения. Третий индеец исхитрился заковать Мистериозо в цепи и похитить красотку. Из зала вызвали добровольца – проверить прочность оков, но сколько тот ни дергал и ни крутил, наручники и цепи держались крепко. Тем не менее через секунду фокусник их сбросил, вскочил на коня и поклялся отомстить индейцам.
После быстрой смены декораций, во время которой публику развлекали акробатическими трюками и глотанием огня (опять!), зрителям предстала девица, привязанная к столбу посреди индейского лагеря. Краснокожие демонстрировали ей акробатическое и жонглерское искусство. К веселью зала один из индейцев – в розовой боевой раскраске – проявил больше интереса к своему собрату, чем к девушке, и был изгнан со сцены. Красотка объявила, что не покорится ни одному из них. Разъяренный вождь вынес приговор: она станет женою льва.
На сцену выкатили огромную клетку, в которой возбужденно расхаживал молодой лев. Вождь обратился к зверю:
– Берешь ли ты ее в жены?
В ответ лев оглушительно зарычал.
Семеро индейцев, перебрасываясь зажженными факелами – зрелище действительно завораживало, – проволокли девушку через сцену и бросили в клетку. Лев подобрался для прыжка, красотка обреченно прижалась к прутьям. Лев прыгнул, сбросил шкуру… и оказался переодетым Мистериозо.
Покуда спаситель обнимал девушку, запела труба, на сцену вылетели кавалеристы и, под оглушительные овации, спалили вигвамы. Зрители, повскакав с мест, аплодировали, как сумасшедшие.
Ко второму представлению в Сакраменто Картер разобрался во всех иллюзиях. Будь у него деньги и помощники, он бы выполнил их лучше. Он точно засек момент, когда фокусник и лев менялись местами: покуда «индейцы» жонглировали факелами, отвлекая публику, клетка поворачивалась на вращающейся платформе. Одно оставалось загадкой: каким образом лев рычит по заказу. Рык доказывал, что животное настоящее, и должен был раздаться сразу после фразы вождя.
Какая пропасть между грандиозным представлением Мистериозо и его собственными скромными фокусами!.. Картер поклялся себе к переговорам о следующем контракте приготовить что-нибудь новое и крупномасштабное, что-нибудь совершенно свое.
Как выведать секреты? Мистериозо – явная сволочь, но кто-то из его ассистентов может оказаться разговорчивее. Вечером Картер пригласил одного из жонглеров выпить и натолкнулся на решительный отказ. Мистериозо специально оговорил в контракте, что никто из других исполнителей не может «докучать» членам его команды. Это исключало любые формы общения.
Картеру было плевать на Мистериозо, однако он по-прежнему хотел выяснить, отчего рычит лев. Более того, девушка, которую каждый вечер спасали от индейцев, была самой красивой на свете. Ее звали Сара О'Лири.
Глава 8
В следующие две недели труппа посетила Оберн, Рино и Карсон-Сити. Времена настали тяжелые, страх перед увольнением был даже сильнее, чем в прошлом сезоне. В театре «Элко-Палладиум» за сценой висело объявление: «Исполнители, не отправляйте белье в стирку, пока антрепренер не посмотрел ваше выступление».
Картеру увольнение не грозило – на американском западе любят фокусников. Собственно, под угрозой вылета была одна супружеская пара, исполняющая самый жалкий номер, какой ему случалось видеть – Карл и Эвелина Ковальские.
Это были польские эмигранты, которые путешествовали с пианино, гитарой, коровой, петухом, бараном и двумя свиньями. Номер назывался «Потешная ферма». Программа обещала «музыкальное мычание, веселое блеянье и уморительное хрюканье»: Карл играл на гитаре народные песенки, а Эвелина под музыку доила корову. Потом Эвелина брала на пианино аккорды (играть мелодии она так и не научилась), а ее муж встряхивал животных, чтобы они издавали смешные звуки.
Картер смотрел все их выступления, проходившие при гробовом молчании зала. Он часто приходил заранее – на случай, если придется попрощаться. Больно было видеть, с каким искренним старанием Эвелина и Карл показывают свой жалкий номер. В Солт-Лейк-Сити на представлении «Потешной фермы» Картер стоял за кулисами рядом с Минни Палмер, постановщицей «Балагана в старших классах», где выступали ее сыновья. Можно было не спрашивать, зачем она здесь: Минни стояла, скрестив пальцы и затаив дыхание. Когда занавес опустился, она испустила глубокий вздох и похлопала Картера по плечу: «Потешная ферма» выдержала еще одно представление.
Отработав свой номер, он болтал с чтецом-декламатором Чейзом, помогал Эвелине и Карлу кормить животных, потом шел в город купить газету или открытку и возвращался к тому времени, когда заканчивалось представление Мистериозо. Сара всегда выходила с кем-нибудь из мужчин, но не заметно было, чтобы она предпочитала кого-то определенного. Она неизменно повязывала шелковый шарф на манер тюрбана и только после Денвера сменила его на кроличью накидку.
Погода стояла теплая, и, если у театра был большой задний двор, артисты разминались на улице. Мужчины ходили колесом и для смеха поигрывали мускулами. Сара танцевала.
По правилам, установленным Мистериозо, Картер не мог с ней говорить, поэтому говорил с собой. Он напоминал себе, что совсем не знает эту девушку. Ну не глупость ли умирать по некой особе только из-за того, что какая-то предсказательница – несколько предсказательниц – наговорили ему ерунды? Однако Сара О'Лири была прекрасна. Картеру безумно хотелось с ней познакомиться.
Для молодого человека, не лишенного определенных моральных правил, жизнь в варьете достаточно одинока. За несколько турне Картер осознал, какой хрупкий реквизит – его сердце. Неудивительно, что многие заводят возлюбленных, чьи локоны носят в медальонах и на чьи фотографии долго смотрят по вечерам. Картер, давно привыкший усмирять желания холодным душем и самовнушением, всегда надеялся отыскать спутницу жизни, но пока это было только мечтой. Порядочным девушкам в городах, где они гастролировали, не разрешали общаться с артистами, а коллеги женского пола не отличались разнообразием: коренастые матери семейств, экзальтированные религиозные девицы, страдалицы при мужьях-алкоголиках или искательницы приключений – случайно задев одну из них плечом, хотелось немедленно принять сальварсан. Однако Картер с первого взгляда понял – Сара не такая.
Впервые он понял, что влюблен, в Денвере, сидя на пыльной карусельной лошадке в кладовке на втором этаже театра «Метрополь». Лето выдалось засушливое, но газон за театром хорошо поливали, и труппа имела возможность разминаться на зеленой траве. Картер протер носовым платком грязное оконце и стал смотреть на газон, на платаны и на представление: два «индейца» в боевой раскраске составляли пирамиду, двое помогали друг другу тянуть шпагат, еще один кувыркался на траве.
Сара танцевала одна. Ее белое платье висело на дереве. Она была в черных балетных туфлях и черном трико, с серебряным крестиком на шее, зачесанные наверх светлые волосы подчеркивали изящное сложение. За легкостью, с которой она вставала на пуанты, угадывались уроки балета.
Картеру хотелось сказать ей, как она мила. Однако Сара ни разу не нарушила условие, запрещавшее ей общаться с другими артистами. Он никогда не слышал ее голоса. Сердце сжала болезненная безысходность: значит, она не нашла в нем ничего такого, ради чего стоило бы нарушить запрет. Пока он смотрел, она, танцуя, исчезла из поля зрения.
Поздно вечером меблированные комнаты, в которых остановилась труппа, выглядели особенно маленькими и тихими. Читать не хотелось. Упражняться в карточных фокусах или придумывать новые иллюзии – тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60