– Я не обманываю, ребята, – растерянно говорила она. – Моника чуть не подралась со мной, когда узнала о нас с Рамоном. Я же вам рассказывала…
– Где же она может быть? – озабоченно произнес Эдуардо.
– Я думала, что у Дениз – это наша общая подруга. Я звонила туда, но там сказали, что Дениз уехала в Монтеррей, – поведала девушка.
– Так, может, Моника уехала с ней? – подскочил Федерико.
Но Маргарита покачала головой:
– Не думаю, хотя странно, что Дениз уехала, не попрощавшись со мной.
– Вы очень дружны? – осведомился Фико.
– Она больше дружит с Моникой, но и со мной тоже.
Эдуардо хлопнул себя по коленям и встал:
– Ну все, мы у тебя слишком засиделись.
– Я вам очень рада, – искренне улыбнулась девушка. Они стали прощаться, как вдруг в комнату заглянула служанка и сказала кому-то, кто был за дверью.
– Она здесь, проходите.
– Спасибо, – сказал, входя, Альберто.
Молодые люди с недоумением уставились на него.
– Привет, сынок, – сказал Альберто, обращаясь к Эдуардо. – Моя жена, наверное, тоже где-то тут прячется, а? – и он захохотал.
Эдуардо сжал кулаки. Маргарита, нахмурившись, спросила:
– Что вам здесь надо?
– Пришел разузнать, где наша дорогая Моника, – усмехнулся Альберто.
– Я ничего не знаю. Убирайтесь из моего дома, – сказала девушка.
– Не надо так сердито, детка, – развязно протянул Альберто.
Эдуардо сделал шаг вперед:
– Ты что, не слышал? Вот отсюда!
– Не смейте приходить ко мне, – топнула ногой Маргарита.
– Маргарита, я спрашиваю, где Моника? – с угрозой в голосе произнес Альберто.
– Вам сказали, что мы не знаем, – выступил вперед Федерико.
– Я вам не верю, – сказал Альберто, обводя всех злым взглядом.
– Сколько раз тебе повторять? Проваливай! – не столько сказал, сколько прорычал Лало.
– Не горячись! – ухмыльнулся Альберто. – Не забывай, я все-таки твой отец и могу сделать тебе а-та-та!
Эдуардо и Федерико подступили к нему с двух сторон.
– Ладно, ладно, – отстранился Альберто. – Я уйду, но с одним условием.
– Никаких условий! – воскликнула Маргарита.
– Скажи Монике, чтобы она не пряталась от меня. Рано или поздно я ее разыщу.
Помолчав, он сказал:
– Лало, выйдем на минутку, мне надо с тобой поговорить.
– Пошел к черту! – буркнул Эдуардо.
– Ну как хочешь, – сказал Альберто и сел в кресло.
– Пошли, – сердито бросил ему Лало. Альберто встал и двинулся к двери. – Я сейчас вернусь, – обратился юноша к Фико и Маргарите.
Они вышли.
– Гнусный тип, – с омерзением произнесла девушка.
– Не понимаю, как Моника могла им увлечься, – пожал плечами Федерико.
За порогом Эдуардо яростно бросил отцу в лицо:
– Со мной можешь не изображать ни мученика, ни падшего ангела! Меня ты не проведешь!
Скинув маску, Альберто злобно оскалился:
– Ладно, если хочешь правду… Я вас всех презираю – тебя и твою замечательную семейку. Но передай Каролине, чтобы она не забывала обо мне. Я отомщу. Вы даже не подозреваете, что я вам готовлю.
Он похлопал юношу по щеке, но тот отшвырнул его руку.
– Берегись! Перед тобой вовсе не тот беззащитный ребенок, которого ты когда-то оставил. Я сумею защитить своих.
– Посмотрим, – презрительно сказал Альберто, – Со мной тебе тягаться трудно, щенок.
Эдуардо замахнулся, чтобы ударить его. Альберто отвернулся и пошел к машине.
Лало проводил его взглядом и, убедившись, что он уехал вернулся в дом.
– Ну что? – спросил Федерико.
– Он мне угрожал. Ничего другого он не умеет, – мрачно сказал Эдуардо.
Даниэла сидела в гостиной с книгой в руках, но никак не могла сосредоточиться на чтении. Она даже обрадовалась, когда вошедшая Мария отвлекла ее вопросом по хозяйству.
– Никак не могу отвлечься от мыслей о Монике, – сказала она.
– Разыщите ее, сеньора!
Даниэла замахала руками.
– Я вам объяснила, почему не могу сделать этого!
Мария подошла к ней.
– Она неразумная, капризная девочка. Но вы-то нет! И вам известно, что именно сейчас вы нужны ей, как никогда!
– Вот в этом я не уверена. Боюсь, она не пришла ко мне потому, что я для нее слишком мало значу. И пусть она не с Альберто – она предпочитает быть одна, а не со мной.
Мария вышла, прижимая платок к глазам. Даниэла отложила книгу в сторону и задумалась. Ей вдруг показалось, что она ведет себя, как Джина с Фелипе.
Утро было солнечным, но Фелипе это не радовало. Мысли у него были тревожными. Он спустился по лестнице, чтобы дать распоряжения рассыльному адвокатской конторы, и вдруг увидел Джину, которая стояла в холле, прислонившись к стене. Не задумываясь, словно их последняя перебранка и не прерывалась, он сказал:
– Привет! Я не думал, что ты придешь так быстро.
– Я просто умираю от желания увидеть тебя, – язвительно ответила Джина.
– Понятно, – в тон ей продолжал адвокат. – Ты сходишь с ума от любви ко мне и пришла умолять о прощении.
– Ах ты, мой ясновидец! Ты, верно, хочешь, чтобы я встала на колени и поцеловала тебе ноги. Я так и сделаю.
Она подошла к Фелипе и ударила его в солнечное сплетение. Он сморщился от боли.
– Если ты пришла, чтобы драться, ты могла бы оставаться дома, – отдышавшись, сказал адвокат.
– Я хотела бы изувечить тебя! – яростно прошипела Джина. – Никто и никогда не оскорблял меня так, как ты!
– Ты ничего другого и не заслуживаешь! Можешь катиться ко всем чертям вместе со своим тупым немцем.
Джина, сердясь на себя и на Фелипе, сказала:
– Я не поехала с Хансом, но вовсе не из-за тебя, а из-за своих детей и потому, что мне не хотелось в Европу, понял?
– А! – засмеялся адвокат.
– Заткнись! – в сердцах крикнула Джина, стукнув его сумочкой.
– Просто Ханс все обдумал и не захотел показывать тебя своим друзьям. Именно это он и сказал мне на прощание.
– Берегись, мой дорогой! Над Джиной Рейес никто не смеет издеваться! – угрожающе произнесла женщина и направилась к выходу.
Фелипе засмеялся ей вслед. Он подумал, что приход Джины – добрый знак. А к войне с ней он привык.
Мария вошла в столовую и, убедившись, что еда стоит на столе нетронутой, всплеснула руками:
– Сеньора! Вы так ничего и не ели!
– У меня нет аппетита, Мария, – мрачно ответила Даниэла.
– Мне это совсем не нравится. Вам надо немного развлечься.
Даниэла подняла глаза от узора на скатерти, который она все время разглядывала, не зная, зачем.
– Мне не до веселья, Мария. У меня не осталось надежды на лучшее, а без надежды нельзя жить.
Служанка озабоченно смотрела на нее.
– Сеньор Алехандро вам не нравится? – спросила она.
– Ой, Мария, хоть вы не начинайте об этом, – с досадой сказала Даниэла – Джина уже надоела ей своими намеками на страсть фабриканта.
– Да нет, сеньора, я только спросила.
– Алехандро – прекрасный человек, но я не могу полюбить никого, кроме Хуана Антонио, – задумчиво произнесла Даниэла.
После неудачного, как ей казалось, разговора с Даниэлой Сония поехала к Хуану Антонио. Ей хотелось спасти Монику. Брат был поражен, услышав ее рассказ.
– Ни за что бы не поверил, если бы это сказала не ты, – покачал он головой, – Сколько же времени понадобилось Монике, чтобы понять, что за тип этот Альберто!
– Я надеюсь, она придет к Даниэле, – вздохнула Сония и отставила недопитую чашку кофе. – А может быть, и Даниэла возьмет инициативу на себя.
Хуан Антонио закусил губу и наморщил лоб.
– Даниэла права, Моника сама должна сделать шаг нам навстречу. Во всяком случае, навстречу Даниэле. Меня-то она, должно быть, и знать не желает.
Сония обняла брата.
– Я уверена, что у вас троих все наладится, – сказала она. – Не знаю, почему, но я чувствую, что все будет хорошо.
Хуан Антонио печально взглянул на нее. Ему, напротив, казалось, что ничего хорошего не будет.
Заехавший к нему через час Мануэль не поддержал его в мрачных мыслях. Он, как всегда, был очень рассудителен и видел все довольно ясно.
– Не мучай себя. Этот человек для Даниэлы ничего не значит. Джина ляпнула это для того, чтобы досадить тебе.
– Я в этом не уверен, – нахмурившись, сказал Хуан Антонио. – Когда я спросил о нем Дору, она посоветовала обратиться прямо к Даниэле.
– Но вмешиваться в их отношения тебе нельзя, – поднял палец Мануэль.
– Да, знаю, – недовольно ответил Хуан Антонио и прошелся по комнате. – Но, по крайней мере, Моника бросила этого негодяя.
Он сел и стал раскачиваться взад-вперед.
– Я бы на твоем месте разыскал ее, – посоветовал Мануэль.
– Нет, – болезненно поморщился его друг. – Она не станет со мной разговаривать. Вспомни, как она вела себя все это время. Лучше подождать немного.
Переживания сделали Хуана Антонио мудрее. Впрочем, дураком он никогда и не был. Лишь страсти, перед которыми он был бессилен, заставляли его иногда делать необдуманные шаги – словно злой рок толкал его… Он чувствовал себя очень одиноким, но в этой боли незаметно для него рождался новый человек.
Мануэль, умный, но несколько сухой, сделал неожиданное предложение:
– А почему бы тебе не пожить с Сонией?
– Мануэль, я, кажется, уже слишком большой мальчик, чтобы жить с сестрой! – воскликнул Хуан Антонио.
– А что тут плохого? – пожал плечами Мануэль. – У нее тебе будет лучше, чем в отеле.
– Терять независимость из-за комфорта…
– Почему? – недоумевал Мануэль. – Разве ты собираешься делать что-то такое, что надо скрывать от нее?
– Да нет, – махнул рукой Хуан Антонио.
– Подумай, она одинока, ты тоже… А дом у нее большой, тесно вам не будет.
Но Хуан Антонио не мог согласиться с ним. Возможно, что атмосфера несчастья, окружавшая Сонию, отталкивала его – он подсознательно стремился к свету и счастью. Так начинал себя новый человек, рождавшийся в нем.
Моника боялась: хорошо ли примут ее родственники Дениз? Страхи оказались напрасны. Бедствия молоденькой девушки тронули их. Они всем сердцем сочувствовали Монике. Ромелия, мать Дениз, провела девушку в комнату, где раньше спала Дениз.
– Ни о чем не волнуйся, – сказала она Монике. – Это твой дом. Живи здесь, сколько захочешь.
– Спасибо, сеньора, – поблагодарила ее Моника. – Но я не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Не говори глупости, – остановила ее Дениз. – Мы будем помогать тебе.
Ромелия обняла обеих подруг:
– Я рада, что вы обе со мной. Мне было так одиноко без дочери. А теперь у меня сразу две дочки. Надеюсь, ты все поняла и больше не захочешь покидать родной дом.
Дениз, улыбаясь, кивнула. Моника печально глядела на них, остро ощущая свое одиночество. Ромелия посмотрела на нее и сказала:
– То, что с тобой случилось, очень грустно. Но здесь тебе нечего бояться.
– Я знаю, сеньора, спасибо, – ответила Моника.
– Вот только плохо, что ты не предупредила семью, – озабоченно произнесла мать Дениз. Слезы выступили у девушки на глазах.
– У меня нет семьи, сеньора. Я оскорбила всех своих близких и не имею права на их внимание.
Ромелия, вздохнув, погладила ее по голове:
– Ладно, дочка, тебе, может быть, виднее, что ты делаешь.
Она улыбнулась:
– Только не называй меня сеньорой. Мое имя Ромелия, так ко мне и обращайся.
Джина сидела в кресле, поджав под себя ноги. Даниэла корила ее:
– Зачем ты пошла к Фелипе?
– Я очень разозлилась на него за вчерашнее.
– Я просто отказываюсь вас понимать, – сердито сказала Даниэла. – Пора бы вам и повзрослеть. Ведете себя, как малые дети.
– Но он же смеется надо мной! Я для него ничего не значу! – в слезах ответила Джина.
– Скорее, наоборот, ты для него слишком много значишь.
– Ой, пусть он катится к дьяволу. Я думаю, не поехать ли мне к Хансу в Германию. Уж он-то меня действительно любит.
Даниэла молча посмотрела на нее и тяжело вздохнула.
– Знаешь, Алехандро приходил ко мне со своим сыном. Карлос мне понравился, умный и живой мальчик.
– Да, Алехандро не дурак. Он понял, что тебя легче всего пронять детьми, – усмехнулась Джина.
– Прекрати, – сердито сказала Даниэла.
– Я же говорю правду, – миролюбиво произнесла подруга. – Ты любишь детей.
Даниэла вздохнула.
– Да… Они такие милые. Знаешь? Я решила взять на воспитание несколько детей. Представлю новую коллекцию – и займусь детьми, честное слово.
– Ты серьезно? – с улыбкой спросила Джина.
– Серьезно. Жизнь без семьи лишена смысла. А только подумать, сколько на свете детей, лишенных родительской ласки!
– Ты права. Ну что ж, поступай, как знаешь… И мы будем уважать тебя еще больше, – улыбнулась Джина.
Иренэ сидела за столом перед разложенными эскизами с гордым видом. Альберто рассматривал рисунки и качал головой:
– Ничего не скажешь, здорово. Даниэла знает свое дело.
– По-моему, это кошмар, – вздернула плечо Иренэ. – Но что делать, плохие вкусы господствуют в мире.
– Наш Дом моделей будет иметь успех, – усмехнулся Альберто. – Даю голову на отсечение.
– Дай-то Бог. Слушай, Альберто, Моника от тебя убежала, почему бы нам не жить вдвоем?
– А вдруг она вернется? – сказал Альберто, не глядя на нее.
– Ты прекрасно знаешь, что не вернется, – вздохнула Иренэ. – Почему ты не хочешь жить у меня?
Альберто пробормотал что-то неопределенное. Предложение Иренэ было заманчивым, но связывать себя обещанием ему не хотелось.
Хуан Антонио всегда отличался решительностью и энергией. Именно поэтому ему когда-то удалось блестяще наладить дело в своей фирме. Но и в сердечных делах он был таким же. Поняв, что главное в его жизни – любовь к Даниэле, он пришел к ней в дом, зачеркнув то, что ему теперь казалось досадным и случайным, и со всей страстью и настойчивостью стал снова добиваться любви Даниэлы. Он пришел в дом, где они когда-то были счастливы.
– Я не сдамся, не отчаюсь, а буду умолять тебя о прощении, пока мы опять не будем вместе, – говорил он, глядя Даниэле прямо в глаза.
– Пойми же, я не хочу о тебе ничего знать. Уходи и не мучай меня больше, – отвечала Даниэла, нервно ломая руки.
– Подожди, нам необходимо поговорить о Монике. Она ведь расплачивается и за нашу размолвку.
Он пристально посмотрел на Даниэлу и сказал:
– Я люблю тебя, Даниэла. Я люблю тебя.
Он попытался поцеловать ее, но она оттолкнула его и дала пощечину.
– Да как ты смеешь! – отчаянно воскликнула она. – Я не хочу с тобой говорить, уходи, меня не интересует твоя жизнь!
– Я сойду с ума! – простонал Хуан Антонио.
– Это меня не касается. Моника мне уже сказала, что я не имею отношения ни к ней, ни к тебе. Вот и чудно. Я забуду вас обоих, как вы забыли меня.
Хуан Антонио прошелся по комнате и, резко повернувшись к ней, выпалил:
– Я совершил страшную ошибку, но никогда не забывал тебя, Даниэла.
– Лучше бы тебе подумать об этом до того, как ты связался с Летисией, – горько сказал Даниэла.
– Попробуй меня понять, – вздохнул Хуан Антонио. – Я ощущал себя старым, у меня появились комплексы, и когда молоденькая девочка обратила на меня внимание, это оказалось слишком сильным искушением.
– Вот и оставайся с молоденькой девочкой. А обо мне можешь забыть, – сердито бросила Даниэла и пошла к выходу.
– Даниэла! – воскликнул Хуан Антонио.
Она остановилась и повернулась к нему.
– Даниэла! – повторил он. – Забудь обо всем. Я люблю тебя!
Она покачала головой.
– К сожалению, у меня очень хорошая память. К тому же у тебя будет ребенок.
– Это не должно тебя волновать. Я твердо решил порвать с Летисией. О женитьбе на ней не может быть и речи.
Даниэла сжала кулаки.
– Меня не интересуют твои решения. Уходи, прошу тебя.
– Даниэла! – умоляюще произнес он.
– Между нами все кончено, Хуан Антонио. Не надо цепляться за воспоминания. Живи своей жизнью и дай мне жить моей.
Он хотел что-то сказать, но Даниэла остановила его, подняв руку:
– Если ты еще раз придешь в этот дом, я перееду отсюда.
– Нет, этот дом твой, – покачал головой Хуан Антонио.
– Тогда уважай мои права. Ты не должен являться сюда всякий раз, когда тебе взбредет в голову.
И она вышла. Хуан Антонио печально смотрел ей вслед.
Даниэла поднялась к себе в комнату и села в кресло. Ею овладели сложные чувства. Дверь бесшумно открылась, и вошла Джина. Она знала, что здесь был Хуан Антонио, и хотела поговорить о нем.
– На твоем месте я бы его простила, – осторожно сказала она.
– Я почти была готова, но испугалась, как бы потом не пришлось раскаиваться в этом.
– Вряд ли, – произнесла Джина, садясь перед зеркалом.
– Я устала страдать из-за людей, которые этого не заслуживают, – вздохнула Даниэла. – Может быть, я стала злой и бездушной?
– Глупости! – возразила Джина. – Все, что с тобой происходит, очень понятно.
– Жизнь продолжается, я хочу жить и никому не позволю погубить меня, – сказала Даниэла. – Ладно, хватит об этом. Лучше скажи, что ты намерена делать с Фелипе?
– Фелипе для меня умер.
– Вы не меняетесь, – покачала головой Даниэла.
Джина повела плечами и упрямо сказала:
– Он имел возможность все исправить, а вместо этого оскорбил меня.
Даниэла улыбнулась:
– Вы все равно поженитесь, запомни мои слова.
– Нет, нет, я еще с ума не сошла! – воскликнула Джина.
– Ладно, поживем – увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51