- Господа, в чем заключается церемония? Что вы собираетесь делать со
мной?
- Клятва поймать Харлана, не убивая его - не больше, не меньше. -
Годи замолчал. - Церемоний в храме позволяет многим людям услышать клятву
потому, что результат твоей охоты жизненно важен для всех нас. Церемония
дает силу богов для выполнения обещания. - Годи взглянул на туннель, где
скрылась Фригдис. - Мы понимаем месть, хотя ты можешь этому не верить. Мы
думаем, тебе будет легче, если будет много присутствующих.
Иджил легко поклонился и ушел к себе. Фрустрация и безнадежность
охватили его.
"Годи точно знает, что он делает. Сейчас, когда я убью Ричарда и
Наблюдатели вернут меня, все в этой общине будут смотреть на меня с
отвращением за вероломство. Не имеет значения, какую клятву я держу, я
обречен доживать век в позоре и стыде. Никакой славы. Никакого почета за
справедливое убийство такого дьявола. Даже малейшей признательности не
будет. Не важно, что я делаю сейчас, я не прибавлю славы нашему семейству.
Я не смогу быть частью ее. Я буду ее позором".
Иджил упал на кровать и закрыл глаза руками. Позор. Стыд. Когда у
него были подобные грезы!
Ночь была долгой и черной. Рано утром подросток разбудил его. Ему
надо было искупаться и предстать перед богами чистым, одеться, как
накануне. Ему казалось, что он был окутан медом, который замедлял все его
движения. Ему захотелось вплести ленты в бороду, чтобы наряд был
ритуальным и законченным. Когда Иджил был готов, мальчик повел его в храм.
Храм был просторный, шире других помещений, виденных Иджилом у
Наблюдателей. Напротив дверей в глубине зала стояли три огромных трона. На
тронах восседали три бога, гигантские человеческие фигуры, покрытые
каким-то веществом, напоминающим цвет кожи. Тор сидел в центре. Его
красные волосы и борода блестели как живые. У него были железные перчатки,
и его тяжелый топор лежал на коленях. Оудин сидел справа от него, со
своими воронами на плечах и сверкающим взглядом. Фрей, бог любви и
супружества, сидел, скрестив ноги в кресле, красивый, обнаженный. Между
богами и священниками находился огромный алтарь, достаточно широкий для
жертвенного коня или даже улека. Высоко над ним, под потолком, висели ряды
и ряды крюков.
Иджил долго их разглядывал. Восемью девять, возможно, девятью девять
крюков. Иджил не мог припомнить храма, где еще были крюки. Но это было
древнее место, и Наблюдатели были древним народом, отрезанным от изменений
в остальной галактике. Возможно, они до сих пор приносят жертвы. Здесь
были хвосты с древних времен Большой Фиесты, проводимой каждые девять лет,
когда девять жертв разных живых существ приносились богам. Даже люди. Он
вздрогнул. Уверен, что нет.
Мальчик коснулся рукава Иджила. Иджил коснулся коленом пола -
положение ритуальное, когда кто-то приносит не то мольбу богам, не то
дары. Затем поднялся и последовал за мальчиком вперед. Остальные шли
впереди с приношениями мяса и товаров. Все это положили на алтарь, затем
распростерлись на полу, бормоча просьбы и молитвы. Когда Иджил подошел,
все отступили назад.
От входа донеслись звуки горнов, из-за Оудина вышел Годи, с храмовым
кольцом на руке и золотой цепочкой. Мужчины и женщины с зажженными
факелами шли по обеим сторонам и образовывали круг у алтаря. Они
расступились, открывая путь Годи в центре огней, затем они замкнули круг у
ног богов. Все золото и драгоценности на скульптурах полыхали. Сокровища
прибыли с кораблем, ведь на Старкере-4 нет золота.
- Иджил, сын Оудина! - Голос Годи гремел.
Иджил отошел от мальчика. Годи взял кубок у одного из помощников и
плеснул вином к ногам каждого божества, произнося молитвы. Иджил начал
надеяться. Если Годы даст обещание Иджилу Оудиссону, то Иджил Олафсон
может схватить Ричарда и сделать с ним все, что угодно, без позора, так
как клятва не принадлежит юридически Иджилу Олафсону. Свобода и месть.
Иджил был рад, что не сказал Годи о том, что на Болдере уже не берут имя
отца как фамилию сына. Это будет маленькой платой за штучки Годи,
сыгранные с ним. Радость охватила Иджила, и он пытался скрыть ее. Если это
вырвется наружу, Годи может заподозрить что-нибудь. Годи был очень
проницательным. Он обнаружит причину радости Иджила, как ищейка.
- Иджил, сын Оудина, иди ко мне! - Годы приказал, и Иджилу
показалось, что надежда гаснет. Годи взял кольцо и повернулся медленно с
высоко поднятым кольцом, чтобы все его увидели, затем жестом подозвал
Иджила присоединиться к нему у алтаря со стороны божеств. Годи протянул
кольцо Иджилу и заговорил в ритме древних молитв:
Здесь клятв кольцо, нам данное богами,
Чтоб ложью уст своих никто не запятнал.
Годи чуть повернулся к Иджилу, но не достаточно, чтобы остальные
услышали его отчетливо:
- Клянись перед всеми, ничего не утаивая.
Годи жестом приказал Иджилу положить руку на кольцо. Он смотрел
выжидающе на Иджила. Все еще оставался шанс, что слова Годи дадут Иджилу
возможность увернуться. Иджил покорно наклонил голову и проговорил:
- Церемония мне неизвестна, господин. Скажите вы нужные слова, а я их
повторю.
Годи помолчал секунду, заглянув Иджилу в глаза. Иджил, не уверенный в
том, что Наблюдатели не читают мыслей, осторожно избегал мыслей об именах
и мести Ричарду Харлану.
Годи поднял кольцо выше.
- Говори: "Я, Иджил, сын Оудина, обещаю, что схвачу Ричарда Харлана
живым и не убью его, не причиню ему смертного вреда. Я клянусь, что верну
Ричарда Харлана в Бревен или в Мировой Совет, чтобы никто не мог убить его
или смертельно ранить".
Иджил повторял слова осторожно, точно, внятно. Годы не оставил
лазейки, подумал он с трепещущим сердцем. Нет никакой случайной
возможности убить Харлана, выдать его врагам, которые расправятся с ним. Я
должен был ожидать этого от человека, в совершенстве знающего легальные
возможности избежать искусно построенную клятву.
Годи опустил кольцо и закончил церемонию. Все двинулись к дверям.
Годи остановил Иджила, твердо взяв его за руку.
- Еще немного, Иджил, сын Оудина. Мы понимаем месть, я уже говорил
тебе это. Девять лет в Бревене для Харлана гораздо большее наказание, чем
любая смерть или мука. Поверь этому сейчас или узнаешь позже, что все одно
и то же. - Он сильно хлопнул Иджила по плечу. - В зале большой праздник в
твою честь сейчас. Присоединимся.
Иджил последовал за Годи из храма. Всегда устраивались застолья после
церемонии в храме, от жертвоприношений на алтаре остается свежее мясо для
стола. Иджил поморщился, вспоминая отвращение кадетов с других планет,
которые были потрясены, что жертвы на Болдере съедались молящимися или
раздавались беднякам.
"Свежее мясо не приносит пользы резным божествам, - говорил им Иджил.
- Вы или я или бедняки, у которых нет оружия для охоты и денег, больше
нуждаемся в нем сейчас..." Они обычно отказывались понимать такой
практицизм, во всяком случае, сначала.
Стол был богатым, возлияния, последовавшие за ним, обильными, а
головная боль на следующее утро была нестерпимой. Через день началось
изучение пустыни Цинн и других диких мест. Сначала несколько портных сняли
мерки с Иджила для необходимой одежды. Затем начались уроки. Они тянулись
неделями. С подъема до обеда Иджил лежал в маленькой камере, соединенный
проводками с аппаратами библиотеки, поглощая знания о ядовитых и полезных
растениях, о животных, о возможных укрытиях, обычаях Бегунов, которые
защитят его, если он их встретит, о повадках дюрской кошки и циннского
медведя, о кобрах и ящерицах. Он узнавал, как лучше переправляться через
реки, определять прочность льда, деревья и ветви для ночлега. Когда
наступало время обеда, Иджилу казалось, что мозг его лопнет.
Каждый раз после обеда Иджил шел в ателье в дальнем конце поселения
для примерок снаряжения и одежды. Ранец специально подгонялся по спине
Иджила. Он должен быть экипирован на все случаи полной опасными
неожиданностями жизни Наверху. Костюм, который на нем был в Онтаре, явно
не подходил для этого. Необходимы были настоящие водо- и
снегонепроницаемые гетры, ботинки для долгого путешествия, накидка от
дождя, летняя одежда и меховые парка и штаны как у древних переселенцев с
Арктики. Количество и разнообразие говорило о том, что Наблюдатели
предполагали нелегкую долгую экспедицию.
Если по утрам у Иджила голова раскалывалась от объема новых знаний,
то днем его тело ломило от неподвижного стояния у портного, с которым
совершенно невозможно было говорить, так как рот его был набит булавками.
Примеркам, казалось, не будет конца.
После примерок и ужина в течение нескольких часов шли тренировки
Дара. Он учился сосредотачиваться на поверхности хрустального стола,
вызывать изображение, сначала с помощью Фригдис, а затем и без нее. Его
образы были сначала тусклыми и беззвучными, но вскоре он понял, что
тот-кто-видит "знает", что было в прошлом, в настоящем и в будущем. Через
несколько недель Иджил мог вызывать образы, когда хотел. В этих опытах
Иджил видел Карна, занимающего небольшие поместья Юра, Линн, Скабиш и
Брассик. Бури ухла мешали успешной осаде Рица. Иджил видел Карна в Рице,
ведущего отряды к транспортам, возвращающимся в Онтар. Карн хорошо усвоил
урок Фермы-3, где генералы оставили людей на снегу и холоде, и многие
замерзли навсегда.
Иджил стойко переносил примерки у портного в мертвой тишине более
недели, пока стояние столбом, потение и вынужденное молчание не разбили
вдребезги его терпение. К тому моменту, когда терпение его лопнуло, он уже
часами стоял под тяжестью медвежьей шкуры и меха улека, скроенных с учетом
всего, что будет надето под этой одеждой. Тепло мехов и тепло комнаты
изнуряли его.
- Зачем столько теплой одежды? Вы думаете, я буду гоняться за этой
крысой всю зиму? - спрашивал он. - Я здесь уже целую зиму. И весну, почти
убившую меня. - Он, сложив руки, благодарил господа, дающего ему силы.
Портной накалывал детали на одежду Иджила, прихватывая кожу и бормоча
что-то сквозь длинные булавки во рту.
Иджил вздохнул с отвращением и уставился на стену перед собой. Она
была ровнее всех других, возможно, портной вешал на нее незаконченные
вещи. В углу стояло зеркало в полный рост человека. Иджил видел себя
спереди и остальную комнату со столами, заваленными тканями, мехом и
огромными катушками ниток. Поскольку делать было нечего, Иджил
сосредоточился на сверкающей поверхности зеркала, пытаясь сконцентрировать
внимание на стекле, как на столе у Годи.
Иджил будто поплыл. Он увидел зелень Болдера, фамильный дом и
безоблачное синее небо над ним. Медленно он впитывал тепло и уют этого
далекого мира. Он ощутил солнце, услышал глубокий голос отца, легкий
звонкий голос матери, заливистый смех братьев и сестры. Эти голоса были
его собственными воспоминаниями. Он вспомнил медленное обучение Сольвейг
отделять память от Видения. Он опять взглянул в зеркало, закрывая путь
воспоминаниям. Возможно, ему поможет мысль о цели, ради которой он стоит
здесь.

6
Иджил нашел Магнуса и Фригдис в той комнате, где он в первый раз
проснулся. Теперь он принял ее за больницу. Они читали, сидя на скамейке
возле бассейна с темной водой. Иджил не мог удержаться, чтобы не сообщить
хорошую новость, и выкрикнул, не доходя до них, через всю комнату:
- Вижу! Я вижу!
Магнус опустил книгу. Фригдис подняла взгляд от своего вязания и
воскликнула:
- Ах!
- Покажи нам, - сказал Магнус, вставая с места.
Все трое пошли в комнату проведения Сеансов, где Иджил объяснил, что
он видел в зеркале, потом нажал пальцами углубления в панели. Он передумал
и вместо этого сложил руки за спиной.
"Мне не надо дотрагиваться до зеркала", - объяснил он.
Он сосредоточил взгляд на золотой проволоке и подумал о Карне. Тот
появился почти тотчас же, сидящим в зале или библиотеке вместе со своим
секретарем Таном Орконаном, худым стариком с заостренным лицом, и с Кит.
Иджил узнал в старике бывшего секретаря Карна, покинувшего Онтар как раз
перед прибытием Иджила.
Все они, казалось, обсуждали что-то очень серьезное. Даже обычно
очень живая Кит спокойно сидела, грациозно сложив руки на коленях. Потом
Иджил заметил высокую, худощавую фигуру в тени позади Кит.
- Доблестная леди Агнес, - пробормотал он. - Страж приличий и
девичьей добродетели. - Наверное, дело серьезное, раз она смогла заставить
Кит сидеть как даму.
Он попытался вспомнить, кем леди Агнес приходилась Карну, но оставил
эту мысль. Его мысли почти полностью сосредоточились на мести Ричарду на
протяжении всего его пребывания в Онтаре. Образы заколыхались и постепенно
исчезли, потому что Иджил перестал мысленно сосредотачиваться.
Магнус звучно похлопал его по плечу:
- Хорошо! Замечательно! Даже без рук.
Фригдис дотронулась до его сжатых рук и спросила:
- Это то, что ты увидел в зеркале? То совещание насчет невесты,
жениха и приведения наследника в Дом Халареков?
"Так вот оно что! Значит, Кит должна выйти замуж. Ну что ж, ей
шестнадцать лет, и она уже достаточно взрослая". - Иджил покачал головой.
- Нет, я видел Ричарда в Бревене.
Глаза Фригдис засияли:
- О, замечательно! Прекрасно. Теперь ты не будешь связан кровными
узами. - На ее лице сверкнула улыбка. - Некоторые связи остались, ты
знаешь, но мы могли бы что-нибудь тут придумать, хотя это было намного
труднее. Верни свое Видение.
Иджил вспомнил крошечную комнатку с узкой кроватью и постарался
извлечь из памяти этот образ, но вместо этого перед ним возник садик.
Начинались сумерки. Какая-то тень двигалась вдоль стены, потом этот образ
стерся.
- Что-то не то, да? - вопрос Магнуса прозвучал скорее как
утверждение.
- Да, и не могу понять, почему. Мысленно я представляю эту комнату,
как будто я был там.
- Это тоже часть подготовки. Мы и не думали достичь всего так быстро.
- Фригдис казалась ничуть не разочарованной из-за предстоящего изменения
урока.
- Ты скоро научишься видеть то, что нужно, и именно тогда, когда
нужно. Теперь ты готов к своему испытанию, - сказал Магнус.
Фригдис взглянула на Магнуса и неодобрительно покачала головой. Тот
не обратил на нее внимания.
- Годи хочет, чтобы ты применил свои умения Наверху, прежде чем они
тебе действительно понадобятся. Ты еще не достиг полной силы, на это
понадобится как минимум два-три месяца. В Верхнем Мире только начинается
весна, и до Новогодней Оттепели далеко, так что мы успеем выяснить, хорошо
ли ты перенесешь холод и насколько надежно тебя защитит одежда и
снаряжение, не подвергая тебя при этом большой опасности. Как уже было
сказано, охота может оказаться долгой. Ты должен помнить, что мы не часто
бываем Наверху, потому в наших планах могут быть упущения, что-то могло
забыться новыми поколениями, ведь прошли века.
У Иджила похолодела в жилах кровь. Он и не думал, что Наблюдатели
даже не имеют точного представления о погодных условиях Верхнего Мира. Он
взглянул на свои руки. Неужели придется опять расплачиваться руками и за
эту охоту?! Он помнил боль и полное онемение рук. Он заставил себя
отогнать эти мысли.
- ...к тому времени до Места Жертвоприношения останется пятьдесят
километров, - говорил Магнус, - так что при необходимости тебя можно будет
спасти. Испытание начнется через два дня. - Магнус повернулся, чтобы уйти.
- Магнус! - предостерегающе произнесла Фригдис.
Магнус с раздражением обернулся.
- Что еще? Хочешь, чтобы я рассказал об испытании все?
Фригдис чуть заметно покачала головой.
- Значит, о кошках Дюр? - Когда она кивнула, Магнус скорчил гримасу.
- Думаешь, Годи не рассердится, что я присвоил себе его полномочия?
- Может, старый Годи и рассердился бы, но только не мой брат.
Магнус взглянул на Иджила:
- Ты, наверное, уже слышал о кошках Дюр?
Иджил кивнул.
- Кошки Дюр - это настоящее испытание. Надо будет подобрать
подходящее снаряжение, прежде чем идти за ними. Кошки Дюр, пожалуй, самые
умные и самые злые из всех известных в природе животных. На протяжении
столетий Старкер-4 экспортировал их как животных-гладиаторов, пока не
перенасытились рынки в других мирах из-за их широкого разведения там и не
наступившего исчезновения здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22