После обеда, когда мистер Стоддард ушел, Белинда думала о нем и подруге, ухаживая за цветами в саду. Было совершенно ясно, что они прекрасная пара – высокие и стройные, хорошо воспитанные. У них одинаковые мысли и схожие вкусы. Разные характеры? Но это даже хорошо. Дома, вдвоем, им не будет скучно. Оптимизм и темпераментность Антеи уравновесят не слишком веселый нрав мистера Стоддарда. «А любовь вообще вещь ненужная», – подумала Белинда, обрезая острым секатором засохшие астры. Любовь часто слепа. От нее одни разочарования. Проходит время, и люди понимают свою ошибку. Оказывается, их влекла красота, а не любовь.
Пройдясь по ряду цветов, Белинда остановилась, не зная, что ей делать с последней мыслью. Тоже ее ножницами?
И Белинда громко рассмеялась, подумав о том, что в мире, наверное, существует множество ненасытных Дирдре и столько же неосторожных любовников.
– Интересно, что такого смешного вы нашли в засохших цветах?
Погруженная в свои мысли, Белинда не слышала, как открылась калитка. Она вздрогнула и оглянулась.
– Энтони! Боже мой, что вы тут делаете?
В его сине-васильковых глазах было странное выражение, когда он смотрел на нее.
– Честное слово, ты похожа сейчас…
– На мою кузину, – закончила она, потому что он неожиданно замолчал. – Я знаю. Но я не так красива, как она.
Белинда грациозно встала с колен, не обращая внимания на его протянутую руку, и отряхнула от пыли свое выцветшее серое платье.
– Я хотел сказать, что в этой соломенной шляпе и с такой прической ты похожа на двенадцатилетнюю девочку, – поправил он ее мягко. – Что касается твоего вопроса, то ты, наверное, уже догадалась, почему я здесь.
Она пропустила мимо ушей его легкомысленное сравнение и сказала спокойно.
– Я полагаю, что вы хотите говорить со мной о разводе… Но зачем вы утруждали себя поездкой, если можно было просто написать письмо?
Белинда сняла перчатки, бросила их в корзину и посмотрела на него. Она увидела, что он внимательно изучает ее. С трудом Белинда удержалась от того, чтобы не поправить свою шляпу или волосы, и стояла по-прежнему неподвижно, с бесстрастным выражением на лице.
Он будто бы слегка опечалился, нахмурил брови и ответил шутливо-жалобным голосом:
– Да, я мог написать письмо, моя дорогая Белинда, но еще раньше я узнал, что ты не ответила ни на одно мое послание.
Она нехотя улыбнулась на его вопросительный взгляд.
– Мне нечего было сказать вам, – ответила Белинда. Она не извинялась, но и не сердилась. На этот раз он явно был расстроен.
– Я надеялся, что со временем воспоминания о нашей ссоре перестанут быть для вас столь мучительными и вы сможете простить меня. Тогда я не буду казаться вам таким противным.
– Дело совсем в другом, – сказала она поспешно. – Поверьте мне! Уже на следующее утро я поняла, что вы просто злились на Дирдре, или…
Он ничего не говорил, и Белинда продолжила:
– Или вы злились потому, что все шокирующие вещи услышали от меня.
– Но вы все равно сбежали.
– О да! С меня было достаточно. Я не хотела иметь с этим ничего общего.
– И вы не принимаете мои извинения?
Она посмотрела ему прямо в глаза и твердо сказала:
– В ваших извинениях нет и намека на то, что мои чувства имеют для вас значение. Вы поняли, что вели себя недостойно, и поэтому извинились. Вот и все. А лично я тут ни при чем.
– Но были еще письма!
– Я только могу повторить, что мне нечего было вам сказать.
– Это очень невежливо, но по крайней мере совершенно ясно. Конечно, мне нет оправданий, если я не смог понять ваши чувства. Но и вы, кажется, не понимаете мои. Нам надо о многом поговорить, Белинда, но этот свежий бриз становится прохладным. – Ветер пригнул поля соломенной шляпы Белинды, а затем резко выпрямил. Шляпу пришлось снять, чтобы она не улетела. Он посмотрел на быстро сгущающиеся тучи. – Не удивлюсь, если сейчас хлынет дождь. Может, мы войдем в дом и там продолжим наш разговор?
Она отрицательно покачала головой.
– Боюсь, что Антеи нет сейчас дома.
– Это еще лучше. Нам никто не будет мешать.
– Но я не могу пригласить в дом мужчину, когда я одна!
– Я не просто мужчина, – напомнил он, дружелюбно улыбаясь. – Я твой муж, и мы можем прекрасно поладить.
– Вы не поняли, – сказала Белинда. Она нервно облизала верхнюю губу. – Никто в Алнике не знает, что я замужем. Кроме Антеи, конечно.
Он нахмурился, и Белинда добавила:
– Я не успела сразу сказать Антее о моем… о нашем браке. Весь этот эпизод меня так расстроил, что я не хотела думать об этом. А когда я приехала, в доме Антеи были гости и она представила меня как мисс Мелвилл… и после мне лучше было оставаться мисс Мелвилл.
– Понятно. – Он немного скривился. – В таком случае, могу ли я нанести вам визит сегодня вечером? Надеюсь, в доме найдется комната, где мы сможем уединиться и поговорить, не создавая неудобств для мисс Фентон?
– Н-нет… не сегодня. Один из друзей Антеи собирается зайти к нам.
– Ну хорошо. Я остановился в «Белом лебеде». Я найму там кабриолет, и завтра мы с вами поедем кататься.
– Да, я согласна, – сказала Белинда тихо. Она быстро посмотрела в сторону ворот. – А где Титан?
– Остался в Миллгроув. Я ехал на перекладных. Действительно, скоро пойдет дождь. Мне лучше уйти сейчас, а то я промокну. До завтра, Белинда. Я заеду за вами в десять.
Прежде чем Белинда успела ответить, он повернулся и пошел по тропинке – стройный, по-мужски энергичный. Он вышел на дорогу и быстро зашагал по направлению к городу.
Когда на следующее утро Энтони заехал за своей женой, он не повторил своей ошибки и не сравнивал Белинду с двенадцатилетней девочкой. Такой ошибки сегодня быть просто не могло. Кстати, он сразу пожалел тогда о своих словах. Он ведь хотел сказать, что она была похожа на ту девочку, которую он встретил в, день ее рождения пять лет назад. Между вчерашней садовницей и дамой, которая встретила его сегодня у двери, было лишь одно сходство – соломенная шляпа. Только сегодня шляпа была другая, с высокой тульей и широкими полями, с нежно-розовыми лентами в тон элегантному платью для прогулок. Она надела белые перчатки и вышла из дома, захватив с собой белый зонтик от солнца.
Энтони никогда раньше не видел Белинду такой нарядной. Только перед их свадьбой, на вечере у сэра Джона. Она была тогда в сапфировом платье. А так Белинда всегда носила траур.
Сегодня ее глаза сверкали, на щеках горел румянец и вся она была как картинка. Любой мужчина влюбился бы в нее с первого взгляда. И уж совсем она не была похожа на ту сердитую девчонку, которая пинала камни, потому что отец привез ей мачеху на день рождения.
Энтони предложил ей свою руку.
– Думаю, что обычный кабриолет решительно не то средство передвижения для такой молодой и модной леди, – сказал он, сверкнув глазами.
– Удивительно, что до сих пор вы не пытались даже познакомиться с этой леди, – ответила холодно Белинда.
Она позволила ему помочь ей сесть в экипаж. Затем Энтони отвязал лошадь от столба у ворот и сел рядом с Белиндой.
– Вам еще будет чему удивляться, – сказал он и хлестнул лошадь. – Не забывайте, что целых пять лет я провел в Иберийских горах, где модные леди встречаются не часто.
– Я читала в газетах о модных светских вечерах, которые почти до самой битвы шли этой весной в Брюсселе.
– Этой весной у меня не было настроения, – сказал он. – И женщины мне надоели.
– Было… было страшное сражение? – спросила она, уклоняясь от темы.
– Битва длилась три дня, и крови было пролито немало, – сказал он, нахмурясь, и сразу заговорил о другом. – Тут где-то должна быть красивая долина, к северу от города, мне сказали. Я думал, что мы поедем туда, если вы хотите.
– О, это было бы чудесно! Надо ехать сейчас прямо до Фенкл-стрит, а затем повернуть к замку герцога, который стоит на холме. Внизу будет река и мост с каменным львом. А на другой стороне есть прекрасная зеленая долина и небольшой лес.
Пока ехали по городу, Белинда рассказывала о местных достопримечательностях. Энтони улыбнулся длиннохвостому каменному льву, охранявшему мост, и заявил, что в восторге от долины, когда они очутились на другом берегу. Чуть подальше была березовая рощица. Справа от нее виднелся крест, обозначавший то место, где в 1093 году погиб шотландский король Малкольм, после того как со своей армией сжег полгорода в отместку за недостаточное уважение к нему со стороны Уильяма Руфуса.
Энтони вежливо слушал рассказ Белинды об этих давних событиях и даже задал ей несколько вопросов.
– Судя по тому, как вы увлечены историей этого края, и по вашему цветущему виду можно сказать, что вам тут очень хорошо, – заметил он.
– О да! Просто быть снова рядом с Антеей уже очень приятно для меня. У нас с ней много общего, что совсем не удивительно, поскольку она три года была моей гувернанткой. И я впервые живу в городе – это тоже очень интересно. Я испытываю огромное наслаждение.
– Я вижу, что отдых вам пошел на пользу, – сказал Энтони, глядя восхищенно на свою спутницу, глаза которой весело сверкали. – У вас теперь совсем другой вид… не такой потерянный… вы посвежели, похорошели… а главное – научились улыбаться.
– Я очень счастлива здесь, – сказала она просто.
– Да, только не смотрите на меня так, будто я собираюсь вам помешать. Все, о чем я мечтаю, это чтобы вы были счастливы, Белинда… – начал он и замолчал, потому что она покачала головой.
– Пожалуйста, Энтони, я не хочу быть вашей женой. Думаю, вы и сами понимаете в глубине души, что мы с вами не пара, и разумнее всего нам расстаться.
– Что ж, очень прямо, – сказал он и засмеялся горьким смехом. – Но вы говорите так, потому что не понимаете. Вы думаете, что я вас ненавижу, а это далеко от истины, хотя посторонний наблюдатель мог бы сделать такой вывод, глядя на мое отношение к вам, которое было несправедливым, как я теперь считаю. Кстати, у вас очень проницательные глаза, как и у вашего отца, вы знаете об этом? Вы часто смотрели на меня осуждающе, когда я ухаживал за вашей кузиной. Ваш взгляд преследовал меня, но моя совесть тогда дремала, и я не хотел, чтобы она поднимала голову. Как только она высовывалась, я бил ее по голове и засовывал поглубже. Таким образом я бил и вас тоже, что ужасная грубость с моей стороны. Ваши честные глаза были для меня постоянным укором.
Они снова ехали на север по дороге, ведущей в Беруик. Энтони держал поводья, а сам все время смотрел на Белинду, чтобы знать, как действуют на нее его слова. Но по ее лицу трудно было что-либо прочитать. Белинда сидела совершенно спокойно. Если бы она волновалась или спорила с ним, надежды было бы больше. По крайней мере Энтони знал бы тогда, что он ей небезразличен. Не оставалось ничего другого, как продолжать быть настойчивым. Он должен получить от нее ответ.
– Может быть, причина не в том, что я чувствую по отношению к вам, а в том, что вы чувствуете по отношению ко мне? – рискнул он спросить, когда молчание затянулось. Ее ресницы взлетели, и она быстро взглянула на него. В глазах ее был вопрос. Тогда Энтони продолжил: – Вы, конечно, можете презирать меня. Вы полагаете, что я бесчестный человек – хотя это не так. По крайней мере я не был таким до встречи с Дирдре, и сейчас не такой. То, что я сделал, нельзя ничем оправдать. Это даже нельзя понять. Бог знает, у меня было достаточно времени, чтобы подумать о том, что случилось, и я не могу дать этому удовлетворительного объяснения. Наверное, я был неспособен оценить свои действия. Я был как заколдованный. Пожалуйста, не думайте, что я хочу обвинить во всем Дирдре. Я страстно хотел ее и готов был смести любую преграду на моем пути. Вы не можете представить глубину моего падения…
Белинда хотела что-то сказать, и он быстро добавил:
– Но я убежден, что это сумасшествие, охватившее меня тогда как лихорадка, теперь прошло. Если человек смог сказать нет своей болезни, значит, он выживет и дальше. Я верю также в наш брак, Белинда. Не думайте, что я какой-нибудь развратник.
Он замолчал. Как эхо, в тишине, возникшей между ними, громче стало слышно цоканье копыт.
Неужели она так и останется равнодушной?
– Белинда…
– Энтони, я хочу спросить кое-что. Можно?
«Она хочет знать, влюблен ли я по-прежнему в Дирдре», – подумал он. И сказал:
– Конечно. Все, что угодно.
Но Белинда спросила совсем другое.
– А если бы вы были богаты, как лорд Арчер, поехала бы тогда Дирдре с вами в Америку?
– Нет, – с готовностью ответил Энтони. – Не думайте, что у меня еще остались иллюзии по поводу вашей кузины. Красота Дирдре меня больше не привлекает. В ту ночь, в ее спальне, Дирдре недвусмысленно дала понять, что не желает расставаться с роскошной жизнью. Хотя и тогда я все еще был в нее влюблен. Я считал, что она не хочет обижать своего мужа, и никак не мог поверить, что эта циничная женщина просто обвела меня вокруг пальца, как последнего дурака.
– Она сказала, что вы не подведете ее, когда леди Ил-честер спросит, с кем вы обнимались – и была права.
– Да, я все еще был у нее в цепях. Но что касается этого, Белинда, то вы должны знать – я хотел спасти вашу репутацию.
– И свою собственную, – упрямо сказала она.
– Если бы леди Илчестер не была такой мстительной, защищая своего брата, то помолвкой дело бы и закончилось скорее всего. Со временем все забылось бы. Конечно, это не оправдывает Дирдре, да и меня тоже. Мы виноваты перед вами. Я собирался уезжать, а вы оставались одни… беззащитная жертва для сплетников.
– Энтони, у меня нет после этого желания выезжать в свет. Поэтому я не думаю, что развод помешает мне или вам. Вы тоже так считаете? Только честно.
– Я не знаю. Но только я не хочу разводиться.
– Почему? Вам ведь не нужен этот брак. Хоть мы с кузиной и похожи, но я совсем другая.
– Верно. Иначе бы гораздо быстрее согласился на развод. Видите ли, я должен вам все это как-то разумно объяснить, но не могу. Я просто чувствую, что мы будем счастливы вместе. Дело в том, что я обещал вашему отцу не заставлять вас и не принуждать ни к чему, Белинда. Но в последний день моего пребывания в Миллгроуве…
– В последний? – Она была явно шокирована. – Сколько же дней вы там пробыли?
– Три дня. Ваши родные меня хорошо приняли. И я их всех очень полюбил. Это письмо пришло как раз перед моим отъездом, – сказал он, вынимая из внутреннего кармана сюртука сложенный лист. – Прежде чем вы прочтете, я должен сказать… Я решил настаивать на нашем браке еще до того, как получил это письмо, и ваш отец тоже это знает. Я хочу, чтобы вы прочли, но не потому, что стараюсь вас убедить. Я знаю, что как муж не являюсь большой добычей. Вы, может быть, как и ваша кузина, искали себе мужа получше…
Белинда, заинтригованная, взяла письмо. Оно было от отца Энтони. Он сообщал, что Тадиус Эйнрайт, дядя Энтони Уэйнрайта, сделал Энтони своим наследником после смерти в Бельгии его племянника. Мистер Уэйнрайт говорил также, что дядя Тадиус очень просит Энтони приехать к нему в Мидоубрук и побыстрее, так как здоровье его неважное и он хотел бы уладить с ним все дела.
Она прочитала письмо еще раз и неуверенно посмотрела на Энтони.
– Означает ли это, что ваш дядя может переменить свое решение сделать вас его наследником, если вы разведетесь? – спросила она.
– Я именно так это понимаю. Есть еще два кузена, кроме моего брата, которые тоже могут стать наследниками.
– Но это ужасно! Жениться только из-за наследства! – воскликнула Белинда. – Я не знаю, что мне делать.
– Я был убежден, что вы именно так к этому отнесетесь. Мне жаль, что я втянул вас в это дело, если вы все еще презираете меня. С другой стороны, вы должны знать все обстоятельства. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я настаиваю на браке только по этой причине. Что касается вашего решения, то поступайте, как вам подсказывает сердце. Мы разведемся, если вы не хотите быть моей женой. Я попытаюсь получить развод, хотя, должен предупредить вас, это непросто, и ждать придется долго. Можете не отвечать прямо сейчас. Подумайте, обсудите это со своей подругой и решите, что для вас лучше всего.
– Хорошо.
– И еще одно хочу сказать, прежде чем мы закроем эту тему и попытаемся насладиться таким чудесным днем. – Он посмотрел ей в глаза своими темными серьезными глазами. – Пожалуйста, не бойтесь. Если мы договоримся жить вместе, то это не значит, что я сразу потребую от вас исполнения супружеских обязанностей. Даю вам слово чести, что такое решение целиком будет зависеть от вас.
15
– А вот и Мидоубрук уже впереди! – взволнованно сказал Энтони.
Желтая почтовая карета повернула и продолжала катиться по дороге. Белинда улыбнулась и посмотрела на Энтони, заметив его возбуждение. А через несколько секунд она вцепилась в скобу над окном и держалась за нее крепко, пока дилижанс подпрыгивал и раскачивался на ухабах.
– С вами все в порядке? – спросил Энтони. Он повернулся снова к окну и нахмурился. – В свое время это была прекрасная дорога к замку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24