И все же она хотела снова вернуться назад, к своему племени, где чувствовала себя в безопасности.
Она искоса посмотрела на Клаудиуса. Для Клаудиуса это будет разительной переменой – грубая жизнь, другие нравы… Может быть, она была слишком эгоистичной, когда потребовала от него подобной жертвы, однако в Риме для него не было никакого другого будущего, кроме как умереть на арене. А какое будущее ожидает его на ее родине, среди германских племен?
– О чем ты думаешь, любимая? – прервал Клаудиус ее размышления. – На твоем лице написана такая забота…
– Ах, ни о чем. В голову лезут всякие глупые мысли. Я подумала, не могли бы мы один день отдохнуть. Я бы охотно отправилась в термы, расслабилась и выспалась один раз в мягкой постели.
Она не хотела признаваться в том, что с некоторого времени чувствует себя нехорошо и едва переносит покачивание на спине мула. Если бы она старательно не наносила на лицо каждое утро толстый слой пудры, то Клаудиус заметил бы ее бледные щеки и темные круги под глазами.
Клаудиус подумал.
– Ну, денег у нас хватит, и я думаю, что вряд ли нас до сих пор преследуют. Мы должны отдохнуть и дать передышку нашим бравым мулам. Мы найдем в Ариминуме хороший постоялый двор.
В прибрежном городке Ариминуме Клаудиус нашел скромный, но чистый постоялый двор, где он на несколько дней снял комнату. За это пришлось отдать большую часть денег, но Клаудиус не сожалел об этом. Он тоже был рад, что снова сможет поспать как цивилизованный человек. Кроме того, ему нужно было продать кое-какие украшения Ромелии, чтобы иметь достаточно денег.
Они получили комнату с широкой кроватью, устройством для купания и окном. Самым важным было то, что комната запиралась, теперь он мог пройтись с Пилой по городу, не оставляя кого-либо присматривать за багажом.
Сначала они освежились, переоделись и велели сварить себе вкусный обед, который им принесли в комнату. Обед был приготовлен из только что пойманной рыбы, и даже Пила, у которой несколько дней не ладилось с желудком, с удовольствием съела большую порцию тушеной морской рыбы с овощами и хлебом. Потом они прилегли на свежую простыню и насладились физической близостью так, как будто не видели друг друга несколько недель.
– Твое тело было рядом со мной три недели каждую ночь, а сегодня мне кажется, будто я люблю тебя в первый раз.
– Я чувствую то же самое, – прошептала Пила и обняла его. – Римская цивилизация все-таки имеет некоторые преимущества.
Она тихо рассмеялась.
– Клаудиус, пожалуйста, люби меня, как будто это в первый раз.
Пила не желала ничего более горячо, чем посетить термы. Клаудиус тоже. Если раньше Пила могла целую зиму не купаться и мыться только в холодной воде, то теперь она научилась ценить римские бани. После трехнедельного путешествия ей очень хотелось расслабиться в теплой ванне.
Они вместе направились на следующий день в термы.
Клаудиус простился с ней перед баней, предназначенной только для женщин, напомнив ей перед этим, чтобы она была осторожнее. До того, как они покинули постоялый двор, Клаудиус надел на нее несколько браслетов Ромелии, чтобы спрятать ее клеймо. Если в термах кто-то обнаружит, что она рабыня, все будет кончено.
После того как Пила разделась, она набросила на себя легкую накидку. Это не бросалось в глаза, и она могла пройти в различные помещения бани, не обращая на себя внимания. К сожалению, в судатионе она с испугом заметила, что крем для обуви не выдерживает и с ее волос на плечи стекают маленькие темные ручейки. Рабы в бане, однако, не обратили на это внимания, они натерли ее маслом и сделали ей массаж, она пропотела, а затем снова вымылась в теплой воде. Она чувствовала себя как заново рожденная и с удовольствием поплескалась в бассейне с теплой водой в балинеуме. Она не заметила, что пара черных глаз тайком наблюдает за ней.
Женщина среднего возраста сначала следила за Пилой глазами, а потом незаметно последовала за ней по термам. Ей с самого начала бросилось в глаза, что Пила слишком высока для римлянки, и у нее очень светлая кожа. У нее была модная прическа помпеянки и хорошие, ни в коем случае не дешевые украшения, и двигалась она уверенно, однако когда она сняла накидку, женщина заметила, что Пила, в отличие от римлянок, не удалила волосы с тела: между ее стройными бедрами светился треугольник золотистых волос.
Женщину, наблюдавшую за Пилой, звали Эмилия. Она была женой влиятельного и известного сенатора Гнея Помпилиуса, дамой средних лет, с такими же черными, как и волосы, глазами. Тело у нее было ухоженное и, казалось, не тронутое временем. Она сознавала свою красоту, однако держалась позади, чтобы не привлекать внимания Пилы. Несколько раз она подходила к Пиле ближе и внимательно осматривала ее. Она первый раз видела в термах такую высокую незнакомку, и верное чувство подсказывало ей, что она нашла ту, которая ей нужна.
До того как отправит своего сына к девушке, она должна сама составить мнение о ней и оценить ее физические способности. То, что она увидела, удовлетворило ее даже больше, чем ей было по нраву, она даже почувствовала ревность при мысли о том, что предоставит эту светлокожую женщину своему придурковатому сыну. Может быть, ей самой следует сначала опробовать девушку…
Пила покинула термы и непрямым путем направилась в гостиницу, потому что Клаудиус не должен был ее ждать. Она чувствовала себя в этом городе уверенно. Кто ее будет здесь подозревать? Клаудиус тоже должен порадоваться баням и расслабиться в воде столько, сколько он захочет. Кроме того, он намеревался продать кое-что из украшений Ромелии.
Пила прошла мимо лавки с тканями и посмотрела на выложенный товар. Она охотно купила бы кое-какие теплые ткани – когда они пересекут Альпы, станет значительно холоднее. Может быть, на высоте уже лежит снег.
От трактиров и из близлежащих таверн веяло запахом вареного мяса и рыбы. Сильная тошнота охватила ее, и все завертелось у нее перед глазами.
– Тебе нехорошо? – прозвучал женский голос, и чья-то рука поддержала Пилу.
– Мне? О нет, спасибо, у меня к горлу подступила тошнота, извините.
– Не беспокойся, мне ничего не стоит тебе помочь. Меня зовут Эмилия. Я могу что-нибудь сделать для тебя? Где ты живешь? Я провожу тебя домой.
– Благодарю, все уже в порядке. Пожалуйста, не беспокойтесь, матрона. Вероятно, это от горячей ванны, которую я приняла в термах.
– Нет, нет, конечно, я провожу тебя. Я буду упрекать себя, если с тобой что-нибудь случится по дороге. Итак, куда ты направляешься?
– На постоялый двор, к «Зеленой морской звезде». Там я сняла комнату.
Эмилия проводила ее до постоялого двора и довела ее до комнаты. Клаудиус еще не вернулся, и Пила бросилась на постель. Эмилия проворно огляделась и заметила багаж. На полу лежала одежда, на столе украшения.
– Ты путешествуешь? – начала выспрашивать ее Эмилия.
Пиле было слишком плохо, чтобы она могла отреагировать на странный тон голоса Эмилии, тем не менее она проявила осторожность.
– Нет, я приехала и хочу поселиться в городе. Я должна найти для себя квартиру, а до этого я остаюсь на постоялом дворе. Еще раз спасибо за то, что вы меня проводили.
– Не стоит благодарности, выздоравливай, я пойду, но мы, безусловно, с тобой еще увидимся. Я, в любом случае, буду рада этому.
Эмилия покинула постоялый двор и заторопилась домой. В перистиле сидел краснолицый молодой человек и лениво жевал кусок ветчины, отрывая при этом пальцами лепестки от розы.
– Прекрати жрать, ты, мешок с жиром. Я нашла ту, которая тебе подойдет. С ней что-то не так, и по этой причине она будет тебе покорна.
– Да? – Придурковатый парень зевнул и, казалось, пробудился от своей флегмы.
– Все тело у нее светлое, она очень высокая, кожа у нее, как молоко, и стройные ноги.
– И что же здесь не так?
– Она окрасила волосы в черный цвет, хотя все женщины мечтают о том, чтобы быть блондинками. Она что-то скрывает. Но я выясню, что. Она живет в «Зеленой морской звезде», вторая дверь налево, на верхнем этаже.
– Она одна?
Эмилия кивнула.
– Теперь будь мужчиной, мой сын, ты должен удовлетворить свои желания, иначе ты снова заболеешь.
– Да, мама. – Он тяжело поднялся, потом взял треххвостую плеть с железными шариками на концах и засунул ее под тунику.
Пила заснула беспокойным сном. Она устала в бане, и странная тошнота подавляла ее, она чувствовала себя больной, и тело, казалось, не слушалось ее. Странным образом она ощутила физическое давление, от которого внезапно проснулась. С ужасом бедняжка почувствовала, что руки и ноги у нее связаны, а во рту кляп. В панике она выпрямилась и увидела толстого молодого человека, который смотрел на нее блуждающим взглядом.
– Мама была права, – пробормотал он. – Ты светлая.
Слюна стекала с его похотливых губ, и Пилу затрясло от отвращения и ужаса.
– Дрыгайся, красавица, мне понравится, если ты будешь сопротивляться. Скоро с твоей красотой будет покончено. – Он хихикнул и махнул рукой, сжимавшей маленькую опасную плеть. Он отодвинулся и со свистом ударил ею по воздуху. Плеть щелкнула, не дотронувшись до тела Пилы. Он снова засмеялся, когда увидел, как Пила вздрогнула. Он еще несколько раз повторил свою извращенную игру, пока, наконец, раздался удар. Пила взвилась от сильной боли – будто нож вонзился в ее кожу.
– Ну как, тебе весело? – хохотнул он и схватил себя между ног. – Только попытайся кричать, тебя никто не услышит. А если ты меня предашь, тогда и я выдам твою тайну. Почему ты выкрасила волосы? Что ты скрываешь? Я все знаю! Хи-хи-хи.
Снова свистнула плеть и разорвала ей кожу на бедрах.
Почти в обмороке от страха и боли Пила извивалась в своих путах и мысленно звала Клаудиуса. Он ведь должен почувствовать, что она в ужасной опасности.
Клаудиус после приятного посещения терм с удовольствием прогулялся по форуму Ариминума. Он нашел торговца, которому мог продать некоторые украшения, принадлежавшие Ромелии. Им срочно были нужны наличные деньги, чтобы в случае нужды купить себе проход через северную границу.
Клаудиус знал, что наемники были продажны и звонкая монета необходима. Ему было немного жаль, что Пила теперь не сможет украсить себя драгоценностями, когда выложил перед торговцем браслет, цепь и сережки. Пила выглядела необыкновенно женственно и привлекательно, когда носила украшения, однако ему было ясно, что на севере в ходу не те ценности, что в Риме. Крепкая обувь и теплая одежда там были важнее, чем золото и драгоценности.
Он засунул сестерции в кошелек, который носил на теле. Торговец не спросил, откуда у него эти изысканные украшения, которые были достойны патрицианки, и Клаудиус был рад этому.
Когда Клаудиус завернул за угол у торговых рядов, ему пришлось отпрянуть. Навстречу ему шли двое мужчин, которые с нарочитой медлительностью прохаживались по рынку. Однако вместо того чтобы глядеть на выложенный товар, они смотрели в лица людей и опрашивали торговцев. Клаудиус судорожно раздумывал, откуда он мог знать этих мужчин. Он впервые был в этом городе, и было невозможно, чтобы кто-нибудь его здесь знал. С другой стороны, вполне вероятно, что в этом порту могли остановиться по делам путешественники из Рима. Однако о чем они расспрашивают торговцев?
Клаудиус незаметно приблизился к обоим, притворяясь, что с интересом рассматривает выложенные на прилавках товары. Когда он встал совсем рядом с ними, его внезапно бросило в жар. Это были два гладиатора из Помпеи. Он знал их по тренировкам. Несколько раз у казарм в Капуе проходили учебные бои, и в них принимали участие также помпейские гладиаторы. Против одного из них Клаудиус однажды сражался. Он узнал его по шраму, пересекавшему лицо. Склонившись над рулоном шерсти и проверяя его качество, он прислушался, о чем они расспрашивают торговцев. Они искали мужчину с высокой светловолосой женщиной.
Торговец с сожалением покачал головой, и оба медленно пошли дальше.
Встревоженный Клаудиус покинул рынок и заторопился к постоялому двору. Он не мог отделаться от чувства, что Пила в опасности. Ромелия, должно быть, заметила, что след в Брундизиум был ложным, и наняла людей, которые искали их по всей стране. Конечно же, преследователям было ясно, что беглецы, вероятно, находятся не на Виа Аппиа, а используют боковые дороги. Дорога через Ремину вела прямо к проходам в Альпах на Норициум.
Когда дверь открылась, Пила увидела только взлетевшую тень и услышала медвежий рев. Затем сверкнул меч и с хрюкающим звуком бесформенное тело молодого человека упало как мешок. Все произошло очень быстро.
Клаудиус захлопнул дверь. Мечом он разрезал путы Пилы и схватил ее в свои объятия.
– Что эта свинья сделала с тобой? Откуда он пришел?
– О, Клаудиус, это было ужасно. Я спала, я даже не знаю, как он вошел.
Он осторожно отер кровь с ран Пилы.
– Тебе очень больно? – спросил он озабоченно. Она покачала головой и робко посмотрела на неподвижное тело на полу.
– Он мертв? – спросила она дрожащим голосом.
– Надеюсь. – Клаудиус грубо отпихнул его ногой.
– Что теперь? Ведь хозяин, конечно же, позовет префекта.
– Мы должны исчезнуть, и немедленно.
– Как ты себе это представляешь? – спросила она растерянно.
– Я спущусь вниз и спрошу у хозяина, где находится ближайший лупанарий, тот подумает, что я развлекаюсь, пока ты здесь спишь, я подойду к окну, и ты сбросишь наши вещи вниз. Потом ты спустишься вниз по простыни, мы проскользнем в конюшню, возьмем наших мулов и исчезнем. Мертвеца они заметят только завтра, когда мы будем уже далеко.
О преследователях на рынке Клаудиус не хотел ей рассказывать. Бедная Пила и так была в сильном потрясении от ужасного происшествия.
В спешке Пила собрала вещи, связала в узелок и выбросила из окна. Она не взяла одежду из тонких тканей, та все равно ей не понадобится в путешествии на север. Кроме того, было важно не отягощать себя слишком большим количеством вещей.
Пила выбралась через маленькое окно. Она привязала простыню к столбикам постели и соскользнула по ней вниз вдоль стены дома. Раны от плети причиняли ей боль и кровоточили, но она не обращала на них внимания.
Клаудиус поймал ее в свои руки.
– Торопись, у нас нет времени, – прошептал он.
– Где наши мулы? – спросила Пила, увидев двух элегантных сильных лошадей.
Клаудиус по-мальчишески улыбнулся.
– Они еще отдыхают. Я их обменял. А теперь вперед, я надеюсь, ты умеешь ездить верхом.
– Конечно, – пробормотала Пила с неприятным чувством, однако времени медлить у нее не было, и она вскочила на лошадь. Они покинули город через маленький боковой выход, успев увидеть вдали свет факелов гарнизона.
Теперь за ними будет гнаться не только Ромелия, но и префект Ариминума.
Они скакали всю ночь, не жалея лошадей, пока, наконец, на рассвете не вынуждены были остановиться.
– Есть две возможности, – сказал Клаудиус, жадно ловя ртом воздух, пока обтирал вспотевших лошадей. – Или я украду где-нибудь повозку, и мы впряжем в нее лошадей, или я украду мужскую одежду для тебя. Женщина, скачущая верхом, так же немыслима, как козел с выменем коровы.
– О, Клаудиус, я думаю, что в этом нет смысла, мы никогда не убежим, они нас везде найдут. Самое позднее у следующего моста мы наткнемся на охрану.
– Поэтому мы и должны переодеться, ведь ищут мужчину и женщину, а не двоих мужчин…
– Я должна переодеться мужчиной? – Голос у Пилы надломился. – Нет, пожалуйста, только не это.
– Нам не остается ничего другого, моя дорогая.
Пила закрыла лицо руками.
– О, позор! О, позор!
– Ты можешь пока поплакать, а я раздобуду другую одежду. У меня есть еще немного денег, на продукты хватит, а потом мы поедем дальше, к Падусу.
Он ухватился за меч под своим плащом, и Пиле стало ясно, что в случае нужды он раздобудет новую одежду силой.
Вдобавок ко всем несчастьям она осталась рядом с измученными лошадьми, пока Клаудиус пробирался к маленькому местечку, находившемуся в миле от них. Забрезжил день. Из деревни послышался крик петухов и лай собак. Она увидела на дороге повозки, на них ехали торговцы и крестьяне, а еще она увидела быстро скачущего всадника. Это был курьер! Пила боязливо спряталась в кустарнике и надеялась, что лошади не заржут. К обеду вернулся Клаудиус, он держал в руках странные штаны, которые носили рыбаки, и плащ из мешковины. Кроме того, у него был капюшон из грубой материи.
Когда Пила надела эти вещи, она показалась себе пугалом, которых крестьяне выставляли на свеже-засеянные поля, чтобы отпугивать птиц.
– Я видела курьера на коне, он скакал по дороге на север, – рассказала Пила. – Может быть, будет лучше, если мы изменим направление?
– А куда? На запад? Мы должны попасть в Равенну, а потом через Падуе в Патавиум, оттуда ты уже сможешь увидеть Альпийские горы.
– Но ведь там граница. Как мы ее пройдем?
– При помощи подкупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37