он отправляется в Лондон.
Снова в Лондоне. Большие оратории
(1742-1745)
1742
В конце августа Гендель возвращается в Лондон, и сре­ди дел, к которым он приступает в первую очередь, - отчет Дженинсу о пребывании в Ирландии. Письмо, написанное 2 сентября 1742 года, содержит следующее: «Милостивый государь! Вот уже кто истинно хотел посетить Вас по возвращении из Ирландии в Лондон, так это я, Ваш смиренный слуга, ведь в разговоре я смог бы определенно лучше, чем в письме, рассказать Вам, как отлично приняли Вашего „Мессию" в этой стране; на­столько, что один благородный лорд, епископ Эльфим (аристократ, прекрасно разбирающийся в музыке), запе­чатлел свои замечания об этой оратории в письменном виде. Приложением посылаю Вам содержание его запи­сок... Что касается общих успехов, которые я снискал у этой щедрой и благородной нации, то рассказ об этом я придержу до тех пор, пока мне не представится сча­стье увидеть Вас в Лондоне. Известие, что следующей зимой мне передадут директорство Оперой, необосно­ванно. Господа, которые взялись за гармоничное посред­ничество, не могут прийти к соглашению и пребывают в замешательстве. Примусь ли я за что-либо по линии оратории (как этого хотели бы мои отдельные друзья), еще не решил. Точно одно: в следующие 12 месяцев я буду продолжать ирландское ораториальное начинание и с этой целью уже приступил к вербовке подписчиков...»
Из письма выясняется, что один из планов, связанных с Генделем (директорство Оперой), не пришелся ему по душе; второй же (новый ирландский ораториальный цикл) не воплотился в жизнь.
Генделю было совершенно ясно, что после друже­ственной и полной любви атмосферы, созданной вокруг него «благородной и щедрой ирландской нацией», в Лондоне его снова ждут трудные дни, тяжелые испы­тания и сильные волнения. Именно поэтому он пока не берется за публичные выступления. Ожидаемое новое приглашение в Ирландию не прибывает, так что Ген­дель вынужден вновь включиться в лондонскую музы­кальную жизнь.
Осенью он сочиняет новую арию и заключительный хор для «Самсона», законченного, по сути, еще в октяб­ре 1741 года, и решает предстать перед публикой с этим произведением, а не с имевшим большой успех в Дубли­не «Мессией». Выбор Генделя пал на эту ораторию, возможно, потому, что он принял во внимание «арияпоклонничество» лондонской публики: в «Самсоне» со­держится 27 арий, а в «Мессии» всего 15.
1743
10 января 1743 года Гендель подает либретто «Самсона» на рассмотрение Уильяму Четвинду, главному инспек­тору театров. Он также ведет переговоры с различными театрами и в конце концов договаривается с театром «Covent Garden». Здесь 18 февраля 1743 года впервые исполняют «Самсона», притом исключительно с английскими певцами. Гендель окончательно отказался от сочинения опер, а значит, и от работы с итальянскими певцами (которая затруднялась бы и тем, что итальян­ские певцы находились на службе у конкурирующей Оперы).
Исполнение состоялось на основе подписки. Гендель обязался провести шесть представлений, цены на биле­ты были следующие: в партер и ложу - полгинеи, на первый ярус - 5 шиллингов, на верхний - 3 шиллинга и 6 пенни. Произведение имело большой успех - в течение поста его исполнили восемь раз. Хорас Уолполь, принадлежавший к клике «друзей оперы», с издевкой писал 24 февраля о представлении: «Гендель выступил в противовес опере с ораторией и имел успех. Он ангажировал богинь комедийных трупп и всех испол­нительниц „Ростбифа" [популярная в то время песня] из обоих театров; у одного мужчины есть вроде кое-какой голос, у одной из женщин нет никакого вообще. Так они поют и славно провозглашают аллилуйю; добросердеч­ная публика требует повторения речитативов, если в них случается хоть какая-то каденция, которую мож­но назвать мелодией». Леди Хертфорд рассказывает о лондонских событиях в письме к сыну от 26 февраля. Разбранив вначале последний бал-маскарад, она про­должает: «Оратория понравилась намного больше; на ней присутствовали многие из городских аристократов. Го­ворят, что Генделю пришлось очень напрячься, чтобы написать самую утонченную музыку из того, что он сочинял до сих пор, также говорят, что попытка его увенчалась успехом». 3 марта недоброжелательный Уолполь пишет следующее: «Оратории имеют большой успех; во всяком случае у меня они вызывают представление о рае, где всем можно петь, независимо от того, имеется голос или нет».
Дублинцы узнали об успехах Генделя из одного лон­донского письма. В газете «Даблин джернэл» от 15 марта приводится письмо, написанное 8 марта, в кото­ром сообщается: «Наш друг Гендель чувствует себя очень хорошо; дела его вновь приняли совершенно новый оборот: итальянские оперные певцы и плохие оперные предприниматели уже не могут сидеть на шее у лондон­ской публики; музыка господина Генделя и представления на английском языке получают признание. Генделя це­нят больше, чем когда-либо. Новую ораторию (название ее - „Самсон"), которую он сочинил после того, как оставил Ирландию, до сих пор исполнили четыре раза, перед более многочисленной публикой, чем когда-нибудь. По вечерам желающих получить билеты на ее спектакли было больше, чем ранее в итальянскую оперу...»
18 марта Гендель исполняет - и на этот раз без части «Moderato» - «L'Allegro ed il Pensieroso» и «Оду святой
Цецилии», а также один органный концерт. Вместе с ним с сольным скрипичным номером выступает и Дьюборг.
19 марта приходит очередь лондонской премьеры «Мессии». Ораторию объявляют без названия, так как церковные власти считают это название «богохуль­ным». Как в предшествующих премьере объявлениях, так и на афише представления сообщается о «новой священной оратории» или просто о «новой оратории».
Премьера и последовавшие за ней два повторных представления (25 и 29 марта) проходят почти при закрытых дверях: пресса не реагирует на них, и ни в до­шедших до нас письмах, ни в отдельных документах, относящихся к тому времени, невозможно найти упоминаний о первых лондонских исполнениях популярней­шего и до сих пор произведения Генделя. Лондон вооб­ще с трудом принял «Мессию»; в 1744 и 1745 годах Гендель еще мог один-два раза включить его в прог­рамму, но интерес к оратории был настолько мал, что она на годы была снята с репертуара ораториальных представлений и вновь исполнялась только в 1749 году.
Здоровье Генделя этой весной тоже было неудовлет­ворительным. Возобновляются подагрические боли, в апреле он получает новый - к счастью, не такой сильный, - апоплексический удар, однако быстро вы­здоравливает и вновь принимается за работу. Он пишет «Семелу», которую - в первую очередь из-за античной тематики, но особенно из-за более легкого, светского характера - он никогда не называл ораторией, а просто «Историей Семелы». Дата начала работы над ней - 3 июня 1743 года, завершения - 4 июля.
27 июня 1743 года. Значительное политическое собы­тие всколыхнуло жизнь Англии и повысило националь­ное самосознание: в ходе переменчивых батальных со­бытий войны за наследование австрийской короны объ­единенная английско-ганноверская армия под предво­дительством короля Георга II одержала решающую победу над французской армией маршала Ноэля под Деттингеном близ Ашаффенбурга. После деттингенской битвы изменилось и общественное мнение Англии: большая часть народа и аристократии стала с уважени­ем и любовью относиться к ранее презираемому, более того, ненавистному королю-«иностранцу».
Деттингенскую победу Гендель празднует написани­ем «Те Deum»-a. Произведение было создано за две недели: Гендель принялся за него 17 июля и закончил еще в этом же месяце. Композицию Гендель пишет «как официальное лицо», поскольку уже несколько десятиле­тий является «композитором королевской капеллы».
В это же время Гендель сочиняет новую ораторию. «Иосиф и его братья» создается на протяжении августа-сентября. (Дату окончания II части Гендель отмечает на партитуре: 12 сентября.)
27 ноября 1743 года. В честь возвращения короля Ге­орга II, полководца-победителя деттингенской битвы, в королевской капелле Сент-Джеймсского дворца про­водят праздничное богослужение. Именно тогда впер­вые звучат мелодии генделевских «Деттингенского Те Deum»-a и одного нового антема: в присутствии коро­левской семьи проводилась репетиция.
«Дворянская» Опера, стараясь преодолеть необычай­но тяжелые материальные трудности, привлекает зри­телей на свои спектакли весьма необычными приемами. Без предварительного разрешения Генделя с некото­рыми изменениями в ее программу включают имевше­го в 1726 году столь большой успех «Александра», на этот раз под названием «Россане» («Роксана»). Премье­ра, состоявшаяся 15 ноября, прошла с успехом; в тече­ние сезона 1743/44 года оперу исполняют пятнадцать раз.
В ходе приготовлений к праздничному богослужению репетируют «Деттингенский Те Deum». Миссис Пендэр-вес (которая между тем вышла замуж за дублинского священника Патрика Делани) присутствовала на одной из последних репетиций и в письме от 10 ноября описа­ла ее своей сестре. «Произведение необыкновенно утон­ченное, я была совершенно очарована им... все говорят, что это лучшая его композиция... райская музыка», - так восторженно написала она о «Те Deum»-e. Через несколько дней миссис Делани посещает Оперу, представление «Роксаны». 18 ноября она сообщает об этом следующее: «„.она всегда была лучше, чем любая ита­льянская опера; хотя мне очень мешало, что из нее выпу­стили несколько моих любимых арий».
27 ноября 1743 года. Проходит праздничное богослу­жение, в центре его - исполнение «Деттингенского Те Deum»-a и антема «The King shall rejoice» Генделя.
«Деттингенский Те Deum» теперь часто приводят в пример, обсуждая проблемы авторской оригинально­сти. Дело в том, что по крайней мере в 10-ти его номе­рах используется мелодический материал «Те Deum»-a, написанного в 1682 году миноритским монахом-компо­зитором, известным под именем Урио. Во времена Ген­деля заимствование мелодий не было редкостью.
«Сегодняшнее понятие оригинальности и предъявля­емые к ней требования имеют совершенно иные корни, - пишет Золтан Кодай в исследовании „Народная и профессиональная музыка", - раньше рассматрива­ли только готовое произведение, и никто не спрашивал, откуда заимствовал автор. Каждый считал себя вправе переложить, переработать целые произведения. Обще­известна страсть к переложениям Баха. „Деттингенский Те Deum" Генделя является переложением произведе­ния старого итальянского мастера».
Текст «Деттингенского Те Deum»-a представляет со­бой довольно свободный перевод на английский язык латинских гимнов «Те Deum» и «Nicetas a Remesiana». Стиль музыки - вероятно, не без влияния мелодий итальянца Урио - совершенно итальянский. На это указывают, например, длинные оркестровые интерлю­дии, так называемые «ритурнели», далее, важные, часто даже важнее хоровых, блестяще разработанные фугиро­ванные оркестровые разделы и т. д. Наряду с этим в отдельных частях заметно влияние и английской народ­ной музыки. В произведении доминируют хоровые ча­сти, арии играют подчиненную роль. Это указывает на то, что в те времена королевская капелла располагала великолепным хором и, по-видимому, более слабыми солистами.
Нельзя не отметить, что это блестящее, расцвеченное ярким звучанием трех труб произведение, несмотря на свое великолепие, не относится к числу шедевров Генде­ля: это репрезентативная композиция на случай.
2 декабря прусская королевская гвардия устраивает прием в честь деттингенской победы. Прием заканчива­ется грандиозным концертом, на котором исполняются произведения Генделя.
В декабре в Дублине хотят исполнить с благотвори­тельной целью «Мессию»; однако несколько исполните­лей не согласились выступать бесплатно, поэтому пред­ставление пришлось отложить.
В одном из оксфордских колледжей исполняют «Сам­сона». Мисс Талбот, образованная провинциальная аристократка, так пишет об этом своей подруге в пись­ме от 27 декабря: «Я была необычайно довольна несколь­кими ариями, особенно хорами ,,Самсона". Этой зимой его исполнили в одном из колледжей, и я считаю, это было лучшее представление в городе. Поскольку я еще никогда не слышала ораторий, мне бросилось в глаза, что такой род гармонии - единственно пригодный язык для выражения благоговения. Не знаю почему, но думаю, что этот род развлечений исправляет или сдерживает ветренность молодежи; ведь какой бы невнимательной ни была публика, она непременно станет лучше после такого представления. Мне от всего сердца хотелось, чтобы ты находилась рядом со мной».
1744
9 января 1744 года. Гендель объявляет о новом ораториальном цикле во время поста: шесть представлений, среди них две новые оратории. Цена абонемента на шесть представлений - четыре гинеи.
Первой премьерой стала «Семела». Миссис Делани присутствовала на репетиции, состоявшейся 23 января, и написала о ней следующее: «Это прекрасная музыка, совершенно новая и отличающаяся от всего, что до сих пор сочинил Гендель. Я опасаюсь, что в этом году уже не услышу другой его музыки, и это будет для меня большой потерей, в утешение останется только гармо­ния дружбы... Франчезина также занята в произведе­нии, она поет главную партию». (Миссис Делани хотела вскоре вернуться с мужем в Дублин; однако на самом деле весь театральный сезон она провела в Лондоне. Франчезина с 1738 по 1741 год была членом труппы Генделя.)
10 февраля 1744 года. Впервые исполняется «Семела». В объявлении она не называется ораторией, а произве­дением, исполняемым «по-ораториальному». И это со­вершенно справедливо, ведь «Семела» - изданная в 1710 году комедия Уильяма Конгрива - в оригинале была оперой, музыку которой написал в свое время Джон Эклс. Изменения, сделанные Ньюбергом Гамильтоном, не многое модифицировали в игриво-пикантном опер­ном характере либретто. В письме миссис Делани от 11 февраля читаем: «...имеется в ней четырехголосная часть [квартет], восхитительно прелестная; Франчезина очень прогрессировала, звукоизвлечение у нее очень опреде­ленно и в орнаментике есть что-то совершенно порази­тельное. Ей много аплодировали; дом был полон, но не набит до отказа. Мне кажется, я писала брату не­сколько слов о том, что принц Уэльский и Гендель руга­лись между собой: я очень сожалею об этом, Гендель говорит, что принц потерял его милость. В театре не было никаких беспорядков, готы [покровительствующие опере аристократы] не были настолько глупы, чтобы пуб­лично выразить свою антипатию к такому большому композитору».
«Друзья оперы» злились сейчас по праву: впервые за несколько лет Гендель противопоставил оперным пред­ставлениям произведение на оперную тему. Возможно, благодаря именно их проискам «Семела» была исполне­на всего четыре раза.
Несмотря на это, материальное положение Генделя вновь начинает поправляться: 14 февраля 1744 года - впервые за последние годы - он вкладывает деньги в банк, причем довольно значительную сумму - 650 фунтов. Правда и то, что через неделю он снимает день­ги, но из этой суммы он смог полностью заплатить участникам представлений.
Отчет миссис Делани о «Семеле» от 21 февраля; «,,Семела" очаровательна; чем более я ее слушаю, тем больше она мне нравится, и поскольку у меня есть абоне­мент, я не пропущу ни одного представления. Так как в основе ее сюжета лежит светская тема, Д. Д. [сокра­щенно: Доктор Делани] считает, что ему не к лицу присутствовать на представлении [кстати, Д. Д. являет­ся также сокращением „Doctor of Divinity", то есть „доктор теологии"]; но если в программу будут включе­ны ,,Иосиф" и ,,Самсон", я попробую уговорить его пой­ти на них; ведь я знаю, насколько он любит музыку. Говорят, что ,,Самсон" пойдет в будущую пятницу, у ..Семелы" же есть сильная оппозиция, то есть утон не ченные дамы, маленькие аристократики и „ignoramus" [невежды]. Сторонники оперы злятся...»
Миссис Делани была хорошо осведомлена: 24 февра­ля действительно исполнили «Самсона», Гендель при этом сыграл один из своих органных концертов. Об этом представлении миссис Делани сообщала своей се­стре 25 февраля: «...все шло очень хорошо, но не лучше, чем в прошлом году. Я думаю, „Иосифа" дадут в следу­ющую пятницу, но Гендель находится в очень плохом настроении, так как Саливан, которому нужно петь партию Иосифа, не более чем пень, обладающий хорошим голосом, у Бёрда же вообще нет голоса. Роль для Франчезины (жена Иосифа) не дает возможностей для разнообразия, но надеюсь, оратория будет принята хо­рошо. Дом ни разу не был набит до отказа, но каждый вечер был достаточно полон».
2 марта 1744 года. Проходит премьера «Иосифа и его братьев». Новое произведение принимается с одобре­нием, его исполняют четыре раза. Генеральную репети­цию, состоявшуюся 1 марта, прослушал и пэр Эгмонтский, записавший в своем дневнике: «...это неповтори­мая композиция». Миссис Делани 10 марта пишет сле­дующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24