Свадьба уже могла бы состояться и раньше (она была назначена на ноябрь предыдущего года), но из-за болезни великой принцессы была отложена. По случаю свадебных торжеств Гендель сочинил «серенаду» - «Парнас в Фесте», которая была исполнена 13 марта в Королевском театре при участии итальянцев - членов труппы. Церковный обряд проводился под музыку одного из антемов Генделя. (Музыка «серенады», кстати, во многом совпадает с музыкой еще не исполнявшейся в Лондоне оратории «Аталия».) На исполнении «Парнаса в Фесте» не присутствовал принц Уэльский, находившийся в плохих отношениях с сестрой; вместо этого он посетил «свою» Оперу, где в этот день исполняли «пастиччо» под названием «Бельмира»... Об уровне «дворянской» Оперы беспристрастно информирует миссис Пендэрвес в письме от 28 марта 1734 года: «Был исполнен ,,Арбач", опера Винчи, весьма недурная, которую, однако, нельзя сравнивать с композициями Генделя... Я сходила в „Lincoln's Inn" на ораторию сочинения Порпоры... один-два ее хора и речитатива очень изящны и пленительны, но, как говорят, она не достигает уровня генделевских „Эсфири" и ,,Деборы"».
Любительнице музыки миссис Пендэрвес вскоре представился случай послушать «Дебору»: 2 апреля театр возобновил эту ораторию в отличном исполнении, произведение было затем исполнено еще три раза. На первом представлении появился и оранский наместник со своей супругой, а также принцесса Каролина; на двух других представлениях присутствовала королевская чета. Через пару дней миссис Пендэрвес пригласила Генделя на своего рода «закрытый» музыкальный вечер. 12 апреля она так пишет об этом сестре: «...еще никогда я не чувствовала себя так хорошо в опере! Господин Гендель был самым милым человеком на свете, играл свои сюиты для клавесина, затем аккомпанировал Страде, после чего пели все дамы, с семи часов до одиннадцати. Я подала им чай и кофе, потом, около половины десятого, велела внести поднос с шоколадом, белое вино с приправами и пирожные. Все были в хорошем настроении и, как казалось, хорошо себя чувствовали; Бани [брат миссис Пендэрвес, Бернард Грэнвилл] остался у меня и после того, как ушли гости; мы ели холодную курятину и вели беседу еще спустя час после полуночи».
Гендель возобновляет оперу «Созарм», но она выдерживает лишь три представления (27, 30 апреля и 4 мая 1734 года). Поэтому в программу попадает «Ацис и Галатея», но проходит всего один раз. 18 мая состоялась премьера новой оперы Генделя, «Верного пастыря» («Pastor fido»). Переработка произведения, написанного в 1712 году, оказалась довольно удачной: опера была исполнена в общей сложности пятнадцать раз, и таким образом оперный сезон удалось протянуть до середины июля. («Дворянская» Опера закрыла свои двери уже 15 июня, после возобновления «Астарты» Бонончини, а также представлений уже упоминавшегося «пастиччо» «Бельмира» и оперы Порпоры «Эней в Лацио».)
Данный сезон был очень трудным для Генделя. Дела оперы шли очень плохо; для того чтобы получить некоторый доход, временами нужно было устраивать исполнения ораторий, однако и их успеху мешали происки противостоящего лагеря. Это хорошо видно из текущего счета Генделя: 26 июня 1734 года, незадолго до окончания сезона, он был вынужден взять 1300 фунтов из своих сбережений.
Срок заключенного с Хейдеггером контракта истек 6 июля. Хитрый предприниматель, видя относительный неуспех Генделя, не пожелал продлить контракт. Более того, он сдает театр «Haymarket» конкурентам Генделя, «дворянской» Опере! - первым делом коммерция, старая дружба не значит ничего! Вследствие этого Гендель срочно договаривается с владельцем театра «Covent Garden» Джоном Ричем о том, что в последующем сезоне в этом театре будут играть попеременно оперы и драмы. В это время «Covent Garden» располагался в красивом новом здании, и Гендель с полным правом надеялся, что оставшаяся на его стороне публика будет поддерживать его и там.
Однако вначале ему нужно поправить пошатнувшееся здоровье. В августе Гендель находился в курортном местечке Танбридж-Уэльс, где он прошел курс лечения и начал (12 августа) сочинение «Ариоданта», первой оперы, предназначенной для театра «Covent Garden»; произведение, впрочем, продвигалось весьма медленно, если принять во внимание обычные темпы работы Генделя, - дата его окончания: 24 октября.
29 октября 1734 года. Между тем «дворянская» Опера - уже в помещении «Haymarket» - готовится к великолепной премьере: был заключен контракт со знаменитым кастратом Фаринелли, которого в свое время очень хотел ангажировать и Гендель, и при его участии исполняют «Артаксеркса» Хассе. Успех был колоссальным: только в этом сезоне произведение было исполнено двадцать восемь раз. Иоганн Адольф Хассе (1699-1783), выдающийся немецкий композитор, начал свою деятельность в гамбургском театре Кайзера в качестве певца-тенора. В 1721 году он попадает в Брауншвейг, где показывают его первые оперы. В Италии он был учеником А. Скарлатти и Порпоры. В данный же момент Хассе являлся директором дрезденского Оперного театра. Говорят, что когда дирекция «дворянской» Оперы пригласила его в Лондон, он воскликнул: «Значит Гендель умер!» Когда же выяснилось, что о смерти Генделя не может быть и речи, он отказался ехать в Англию, так как не хотел, наподобие Бонончини, вступать в соревнование со своим соотечественником.
Король, один из главнейших покровителей Генделя, до самого конца давал на содержание оперы 1000 фунтов. Сейчас, когда Гендель взялся за самостоятельное предприятие, эти ежегодные 1000 фунтов нужно было выплачивать, согласно приказу короля, не «Королевской академии», а непосредственно самому Генделю. Деньги Гендель получил 19 декабря 1734 года.
Новое дело обрело жизнь 9 ноября. Для первого представления был выбран «Верный пастырь», значительно дополненный по сравнению с предшествующими представлениями. В труппу театра в то время входила выдающаяся французская танцовщица мадемуазель Салле, которая получила значительную роль в прологе оперы: она танцевала Терпсихору. Среди новых певцов был и тенор Джон Бёрд, ставший позднее постоянным участником исполнений ораторий Генделя. Возобновленный «Верный пастырь» был исполнен пять раз, затем возобновили «Ариадну» и сыграли ее также пять раз, в ноябре и декабре. За ними последовало «пастиччо» («Орест»), выдержавшее три представления.
Итак, мы подошли к событиям конца 1734 года. Здесь уместно включить в повествование отрывок из воспоминаний лорда Хёрви (доброго друга королевы и великой принцессы Анны), который относится как раз к 1734 году. Этот фрагмент рисует великолепную картину интриг, которые буйно расцвели в господствующих кругах.
«Одним из предметов вражды принца Уэльского к великой принцессе Анне было то, что великая принцесса поддерживала Генделя, немецкого музыканта (который в свое время был ее учителем пения, а в настоящее время является одним из антрепренеров Оперы), в противовес части аристократии, которая находилась в претензии на Генделя и решила разорить его, противопоставив ему другого человека. Если говорить точнее, принц, когда началась его вражда с младшей сестрой, стал руководителем другой Оперы, чтобы досадить принцессе, гордость и страстность которой были столь же сильными, как и у ее брата... Король и королева отнеслись к этой проблеме серьезно, хотя оба они были достаточно умны, чтобы скрывать это... Оба они были генделистами и постоянно прозябали в пустом театре «Haymarket», в то время как принц с цветом аристократии посещал «Lincoln's Inn Fields». Проблема эта стала такой серьезной, как борьба синих и зеленых во времена Юстиниана в Константинополе. Антигенделисты рассматривались как противники двора, и едва ли более непростительным преступлением было голосовать против двора в парламенте, чем сказать плохое слово о Генделе или пойти в Оперу «Lincoln's Inn Fields». Великая принцесса говорила, что не удивилась бы, если половина палаты лордов в полном облачении играла бы в оркестре; король (хотя и заявил, что не занимает в этом деле никакой позиции за исключением того, что дает Генделю ежегодно 1000 фунтов), не мог даже представить, как могут благородные люди встревать в раздоры между музыкантами и почему нужно разорить щедрого и благонравного малого, который оказывает предпринимателям уважение независимо от того, имеют они успех или нет... Великая принцесса настолько близко принимала к сердцу Генделя и его оперы, что и в трудные минуты отъезда в Голландию много больше разговаривала об этом, чем о чем-либо другом...»
1735
8 января 1735 года. Наконец в театре «Covent Garden» состоялась премьера оперы Генделя «Ариодант», исполненной десять раз. В театре же «Haymarket» проходит премьера оперы Порпоры «Полифем», со средним успехом (1 февраля). В театре «Covent Garden» во время поста играют «Эсфирь», к тому же шесть раз; в театре «Haymarket» семь раз исполняется оратория Порпоры «Давид и Берсабея», в антрактах звучат органные концерты Генделя, которые исполняет, естественно, сам автор. Жанр органных концертов является, собственно говоря, нововведением Генделя: по сути, это не что иное, как включение солирующего органа в жанр итальянского происхождения - «кончерто гроссо».
Большая часть органных концертов Генделя была издана еще при жизни автора. Первый их цикл, состоящий из шести сочинений, вышел в 1738 году с обозначением «Опус 4». Четвертым произведением этого цикла является Концерт фа мажор. (В 1740 году вышел новый цикл из шести произведений, среди которых мы найдем органные переложения четырех из 12 концертов для струнного оркестра. Вскоре после смерти Генделя, в 1761 году, были изданы еще шесть органных концертов, Опус 7; среди них три поздние композиции, исполнения которых, состоявшиеся между 1749 и 1751 годами, могут быть подтверждены документально.)
Во времена Генделя в Англии было еще очень мало органов, снабженных педальным механизмом. (В Лондоне, например, такой орган имелся только в соборе св. Павла!) Поэтому органные концерты Генделя написаны для органа без педали, так называемого «камерного органа», и не поражают своей массивностью, как, например, произведения Баха. Форте у Генделя звучат постоянно вместе с оркестром, «тутти»; Гендель трактует орган по-клавесинному, то есть использует лишь возможности, предоставляемые двумя мануалями. Поскольку произведения эти исполнял сам автор, изданные партитуры также указывают на их довольно импровизационный характер: в них отсутствуют каденции, украшения и т. д. Эти партитуры являются как бы скелетами, облечь в плоть и кровь которые призваны исполнители (или же современные издательства), так, как делал это в свое время Гендель во время каждого отдельного исполнения. В случае исполнения на современных инструментах эти органные концерты обычно перерабатывают соответственно размерам зала и инструмента, по возможности следуя стилю и оригинальным представлениям композитора.
Концерт для органа с оркестром фа мажор в настоящее время является одним из самых популярных концертов Генделя. Причину этого следует искать прежде всего в народной, построенной на звуках разложенного трезвучия тематике первой части. Соответственно принципу концертирования, тема, появляющаяся в «тутти», перемежается виртуозными пассажами и подвижными фигурациями сольных разделов. Богатое гармоническими красотами «тутти» медленной части прерывается изобретательными триольными ходами органной партии. Заключительная часть начинается медленной, создающей определенное настроение музыкой, за которой следует живое, быстрое фугато, где солист может основательно продемонстрировать свои исполнительские способности.
В марте в программу трижды включают «Дебору», а 1 апреля - «Аталию», которую исполняют затем еще четыре раза.
Большой сенсацией сезона в театре «Covent Garden» стала очередная опера Генделя, «Алъцина». В своем письме от 3 апреля миссис Пендэрвес пишет матери: «Сестра Энн и я вместе с миссис Донелэн пошли вчера утром в дом господина Генделя, чтобы послушать первую репетицию его новой оперы, “Альцины". По-моему, это лучшее из того, что он когда-либо написал, но я уже столько раз думала это же о других его операх, что лучше скажу следующее: возможно, не это самое лучшее, но во всяком случае это настолько хорошо, что я не нахожу слов для описания. Одна сцена Страды целиком состоит из прелестных речитативов - в ней можно найти тысячу красот...» (Под «домом господина Генделя» следует, конечно, понимать здание театра.) Миссис Пендэрвес была восторженным другом Генделя и, видимо, обладала должным музыкальным чутьем: «Альцина» действительно оказалась очень хорошей оперой. Премьера ее состоялась 16 апреля, и ее играли в течение всего сезона в общей сложности восемнадцать раз; в следующем году она была возобновлена.
Но напрасен был успех «Альцины», напрасно привлекало много слушателей в «Haymarket» непревзойденное певческое искусство Фаринелли. Лондонская публика могла содержать только одну Оперу так, чтобы и авторы и предприниматели были в выигрыше, публики же для двух Опер не хватало. Таким образом, соперничество двух театров уже с самого начала было обречено на провал, и признаки этого обнаружились сразу же: дефицит театра «Covent Garden» составил 9000 фунтов, а театра «Haymarket» и того больше - 10 000 фунтов.
Летом 1735 года завязалась переписка между Генделем и богатым поэтом-любителем Чарльзом Дженинсом. Дженинс жил в Лейкестершире, в своих Гопсольских владениях, был большим почитателем музыки Генделя и являлся подписчиком всех его изданных партитур начиная с 1725 года. Письмо Дженинса нам не известно, но сохранился ответ Генделя, датированный 28 июля 1735 года: «Милостивый государь, я получил Ваше милое письмо с приложенными ораториями. Сейчас я уезжаю в Танбридж, но то, что прочитал из него, мне очень понравилось. В Танбридже у меня будет больше свободного времени, для того чтобы прочесть письмо с тем вниманием, какого оно заслуживает. Пока еще у меня нет никаких твердых планов на будущий сезон, но, вероятно, что-то будет сделано, о чем я осмелюсь Вам затем сообщить, так как к этому меня необычайно обязывает то милое внимание, которое Вы проявляете. Моя опера ,,Альцина" находится в стадии переписки, и по Вашему указанию она будет Вам отправлена; для меня всегда большая радость, если представляется случай выразить мое уважение к Вам». С этого письма начинается многолетнее сотрудничество между Генделем и Дженинсом.
Отдых в Танбридж-Уэльсе пошел явно на пользу Генделю, который с новыми силами берется сейчас за все более трудные задачи. «Дворянский» театр начинает оперный сезон уже 28 октября, возобновлением «Полифема», затем сезон продолжался оперой Верачини «Адриано в Сирии», написанной на либретто Метастазио. О том, какой интерес вызвало это произведение, информирует в своем письме от 25 ноября лорд Хёрви: «Как раз сейчас я с королем возвратился с продолжавшейся четыре часа зевоты, вызванной самой длинной и самой скучной оперой на свете, которую благородное невежество наших нынешних музыкальных руководителей навязало невежественной английской публике ... Драму написал один безымянный дурак, а музыку некий Верачини, ненормальный, который, чтобы показать свое совершенное умение, написал полдюжины очень плохих партий, и самые плохие для Куццони и Фаринелли. Но худший среди них Сенесино, который, как какое-то заблудившееся эхо, потерял голос, и кроме одного разве тела ничего не осталось уже от его бывшего ореола. Гендель важно и очень гордо сидел в середине ложи партера, и было видно, что своей тихой победой он усугубляет агонию этой несчастной оперы; он не заметил, что является таким же ненормальным, вследствие того что не сочиняет, каким ненормальным выставил себя Верачини, когда написал эту оперу... У этого малого [Генделя] больше ума, больше умения, больше рассудительности, и он обладает намного большею силой музыкального выражения, чем кто-либо другой...»
Вскоре после этого Сенесино окончательно сошел со сцены; «Адриано в Сирии», однако, выдержал семнадцать представлений.
Этой осенью Гендель полностью устраняется от музыкальной жизни. Он живет исключительно из своего оставшегося капитала, королевского пособия и из тех сумм, которые получает от издательств за различные свои произведения, вышедшие в печати. В это время он лихорадочно сочиняет: пишет новую ораторию, на этот раз на либретто Ньюберга Гамильтона «Alexander's Feast» («Празднество Александра»), созданное на основе «Оды святой Цецилии» Драйдена.
1736
Это либретто не было новым: в свое время на него написал музыку и Клейтон. Однако произведение его, исполненное в 1711 году в Йорк-Билдингсе, успеха не имело. Намного удачнее была оратория Генделя, впервые исполненная 19 февраля 1736 года в театре «Covent Garden», конечно, в соответствии с обычаями времени, без сценического действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Любительнице музыки миссис Пендэрвес вскоре представился случай послушать «Дебору»: 2 апреля театр возобновил эту ораторию в отличном исполнении, произведение было затем исполнено еще три раза. На первом представлении появился и оранский наместник со своей супругой, а также принцесса Каролина; на двух других представлениях присутствовала королевская чета. Через пару дней миссис Пендэрвес пригласила Генделя на своего рода «закрытый» музыкальный вечер. 12 апреля она так пишет об этом сестре: «...еще никогда я не чувствовала себя так хорошо в опере! Господин Гендель был самым милым человеком на свете, играл свои сюиты для клавесина, затем аккомпанировал Страде, после чего пели все дамы, с семи часов до одиннадцати. Я подала им чай и кофе, потом, около половины десятого, велела внести поднос с шоколадом, белое вино с приправами и пирожные. Все были в хорошем настроении и, как казалось, хорошо себя чувствовали; Бани [брат миссис Пендэрвес, Бернард Грэнвилл] остался у меня и после того, как ушли гости; мы ели холодную курятину и вели беседу еще спустя час после полуночи».
Гендель возобновляет оперу «Созарм», но она выдерживает лишь три представления (27, 30 апреля и 4 мая 1734 года). Поэтому в программу попадает «Ацис и Галатея», но проходит всего один раз. 18 мая состоялась премьера новой оперы Генделя, «Верного пастыря» («Pastor fido»). Переработка произведения, написанного в 1712 году, оказалась довольно удачной: опера была исполнена в общей сложности пятнадцать раз, и таким образом оперный сезон удалось протянуть до середины июля. («Дворянская» Опера закрыла свои двери уже 15 июня, после возобновления «Астарты» Бонончини, а также представлений уже упоминавшегося «пастиччо» «Бельмира» и оперы Порпоры «Эней в Лацио».)
Данный сезон был очень трудным для Генделя. Дела оперы шли очень плохо; для того чтобы получить некоторый доход, временами нужно было устраивать исполнения ораторий, однако и их успеху мешали происки противостоящего лагеря. Это хорошо видно из текущего счета Генделя: 26 июня 1734 года, незадолго до окончания сезона, он был вынужден взять 1300 фунтов из своих сбережений.
Срок заключенного с Хейдеггером контракта истек 6 июля. Хитрый предприниматель, видя относительный неуспех Генделя, не пожелал продлить контракт. Более того, он сдает театр «Haymarket» конкурентам Генделя, «дворянской» Опере! - первым делом коммерция, старая дружба не значит ничего! Вследствие этого Гендель срочно договаривается с владельцем театра «Covent Garden» Джоном Ричем о том, что в последующем сезоне в этом театре будут играть попеременно оперы и драмы. В это время «Covent Garden» располагался в красивом новом здании, и Гендель с полным правом надеялся, что оставшаяся на его стороне публика будет поддерживать его и там.
Однако вначале ему нужно поправить пошатнувшееся здоровье. В августе Гендель находился в курортном местечке Танбридж-Уэльс, где он прошел курс лечения и начал (12 августа) сочинение «Ариоданта», первой оперы, предназначенной для театра «Covent Garden»; произведение, впрочем, продвигалось весьма медленно, если принять во внимание обычные темпы работы Генделя, - дата его окончания: 24 октября.
29 октября 1734 года. Между тем «дворянская» Опера - уже в помещении «Haymarket» - готовится к великолепной премьере: был заключен контракт со знаменитым кастратом Фаринелли, которого в свое время очень хотел ангажировать и Гендель, и при его участии исполняют «Артаксеркса» Хассе. Успех был колоссальным: только в этом сезоне произведение было исполнено двадцать восемь раз. Иоганн Адольф Хассе (1699-1783), выдающийся немецкий композитор, начал свою деятельность в гамбургском театре Кайзера в качестве певца-тенора. В 1721 году он попадает в Брауншвейг, где показывают его первые оперы. В Италии он был учеником А. Скарлатти и Порпоры. В данный же момент Хассе являлся директором дрезденского Оперного театра. Говорят, что когда дирекция «дворянской» Оперы пригласила его в Лондон, он воскликнул: «Значит Гендель умер!» Когда же выяснилось, что о смерти Генделя не может быть и речи, он отказался ехать в Англию, так как не хотел, наподобие Бонончини, вступать в соревнование со своим соотечественником.
Король, один из главнейших покровителей Генделя, до самого конца давал на содержание оперы 1000 фунтов. Сейчас, когда Гендель взялся за самостоятельное предприятие, эти ежегодные 1000 фунтов нужно было выплачивать, согласно приказу короля, не «Королевской академии», а непосредственно самому Генделю. Деньги Гендель получил 19 декабря 1734 года.
Новое дело обрело жизнь 9 ноября. Для первого представления был выбран «Верный пастырь», значительно дополненный по сравнению с предшествующими представлениями. В труппу театра в то время входила выдающаяся французская танцовщица мадемуазель Салле, которая получила значительную роль в прологе оперы: она танцевала Терпсихору. Среди новых певцов был и тенор Джон Бёрд, ставший позднее постоянным участником исполнений ораторий Генделя. Возобновленный «Верный пастырь» был исполнен пять раз, затем возобновили «Ариадну» и сыграли ее также пять раз, в ноябре и декабре. За ними последовало «пастиччо» («Орест»), выдержавшее три представления.
Итак, мы подошли к событиям конца 1734 года. Здесь уместно включить в повествование отрывок из воспоминаний лорда Хёрви (доброго друга королевы и великой принцессы Анны), который относится как раз к 1734 году. Этот фрагмент рисует великолепную картину интриг, которые буйно расцвели в господствующих кругах.
«Одним из предметов вражды принца Уэльского к великой принцессе Анне было то, что великая принцесса поддерживала Генделя, немецкого музыканта (который в свое время был ее учителем пения, а в настоящее время является одним из антрепренеров Оперы), в противовес части аристократии, которая находилась в претензии на Генделя и решила разорить его, противопоставив ему другого человека. Если говорить точнее, принц, когда началась его вражда с младшей сестрой, стал руководителем другой Оперы, чтобы досадить принцессе, гордость и страстность которой были столь же сильными, как и у ее брата... Король и королева отнеслись к этой проблеме серьезно, хотя оба они были достаточно умны, чтобы скрывать это... Оба они были генделистами и постоянно прозябали в пустом театре «Haymarket», в то время как принц с цветом аристократии посещал «Lincoln's Inn Fields». Проблема эта стала такой серьезной, как борьба синих и зеленых во времена Юстиниана в Константинополе. Антигенделисты рассматривались как противники двора, и едва ли более непростительным преступлением было голосовать против двора в парламенте, чем сказать плохое слово о Генделе или пойти в Оперу «Lincoln's Inn Fields». Великая принцесса говорила, что не удивилась бы, если половина палаты лордов в полном облачении играла бы в оркестре; король (хотя и заявил, что не занимает в этом деле никакой позиции за исключением того, что дает Генделю ежегодно 1000 фунтов), не мог даже представить, как могут благородные люди встревать в раздоры между музыкантами и почему нужно разорить щедрого и благонравного малого, который оказывает предпринимателям уважение независимо от того, имеют они успех или нет... Великая принцесса настолько близко принимала к сердцу Генделя и его оперы, что и в трудные минуты отъезда в Голландию много больше разговаривала об этом, чем о чем-либо другом...»
1735
8 января 1735 года. Наконец в театре «Covent Garden» состоялась премьера оперы Генделя «Ариодант», исполненной десять раз. В театре же «Haymarket» проходит премьера оперы Порпоры «Полифем», со средним успехом (1 февраля). В театре «Covent Garden» во время поста играют «Эсфирь», к тому же шесть раз; в театре «Haymarket» семь раз исполняется оратория Порпоры «Давид и Берсабея», в антрактах звучат органные концерты Генделя, которые исполняет, естественно, сам автор. Жанр органных концертов является, собственно говоря, нововведением Генделя: по сути, это не что иное, как включение солирующего органа в жанр итальянского происхождения - «кончерто гроссо».
Большая часть органных концертов Генделя была издана еще при жизни автора. Первый их цикл, состоящий из шести сочинений, вышел в 1738 году с обозначением «Опус 4». Четвертым произведением этого цикла является Концерт фа мажор. (В 1740 году вышел новый цикл из шести произведений, среди которых мы найдем органные переложения четырех из 12 концертов для струнного оркестра. Вскоре после смерти Генделя, в 1761 году, были изданы еще шесть органных концертов, Опус 7; среди них три поздние композиции, исполнения которых, состоявшиеся между 1749 и 1751 годами, могут быть подтверждены документально.)
Во времена Генделя в Англии было еще очень мало органов, снабженных педальным механизмом. (В Лондоне, например, такой орган имелся только в соборе св. Павла!) Поэтому органные концерты Генделя написаны для органа без педали, так называемого «камерного органа», и не поражают своей массивностью, как, например, произведения Баха. Форте у Генделя звучат постоянно вместе с оркестром, «тутти»; Гендель трактует орган по-клавесинному, то есть использует лишь возможности, предоставляемые двумя мануалями. Поскольку произведения эти исполнял сам автор, изданные партитуры также указывают на их довольно импровизационный характер: в них отсутствуют каденции, украшения и т. д. Эти партитуры являются как бы скелетами, облечь в плоть и кровь которые призваны исполнители (или же современные издательства), так, как делал это в свое время Гендель во время каждого отдельного исполнения. В случае исполнения на современных инструментах эти органные концерты обычно перерабатывают соответственно размерам зала и инструмента, по возможности следуя стилю и оригинальным представлениям композитора.
Концерт для органа с оркестром фа мажор в настоящее время является одним из самых популярных концертов Генделя. Причину этого следует искать прежде всего в народной, построенной на звуках разложенного трезвучия тематике первой части. Соответственно принципу концертирования, тема, появляющаяся в «тутти», перемежается виртуозными пассажами и подвижными фигурациями сольных разделов. Богатое гармоническими красотами «тутти» медленной части прерывается изобретательными триольными ходами органной партии. Заключительная часть начинается медленной, создающей определенное настроение музыкой, за которой следует живое, быстрое фугато, где солист может основательно продемонстрировать свои исполнительские способности.
В марте в программу трижды включают «Дебору», а 1 апреля - «Аталию», которую исполняют затем еще четыре раза.
Большой сенсацией сезона в театре «Covent Garden» стала очередная опера Генделя, «Алъцина». В своем письме от 3 апреля миссис Пендэрвес пишет матери: «Сестра Энн и я вместе с миссис Донелэн пошли вчера утром в дом господина Генделя, чтобы послушать первую репетицию его новой оперы, “Альцины". По-моему, это лучшее из того, что он когда-либо написал, но я уже столько раз думала это же о других его операх, что лучше скажу следующее: возможно, не это самое лучшее, но во всяком случае это настолько хорошо, что я не нахожу слов для описания. Одна сцена Страды целиком состоит из прелестных речитативов - в ней можно найти тысячу красот...» (Под «домом господина Генделя» следует, конечно, понимать здание театра.) Миссис Пендэрвес была восторженным другом Генделя и, видимо, обладала должным музыкальным чутьем: «Альцина» действительно оказалась очень хорошей оперой. Премьера ее состоялась 16 апреля, и ее играли в течение всего сезона в общей сложности восемнадцать раз; в следующем году она была возобновлена.
Но напрасен был успех «Альцины», напрасно привлекало много слушателей в «Haymarket» непревзойденное певческое искусство Фаринелли. Лондонская публика могла содержать только одну Оперу так, чтобы и авторы и предприниматели были в выигрыше, публики же для двух Опер не хватало. Таким образом, соперничество двух театров уже с самого начала было обречено на провал, и признаки этого обнаружились сразу же: дефицит театра «Covent Garden» составил 9000 фунтов, а театра «Haymarket» и того больше - 10 000 фунтов.
Летом 1735 года завязалась переписка между Генделем и богатым поэтом-любителем Чарльзом Дженинсом. Дженинс жил в Лейкестершире, в своих Гопсольских владениях, был большим почитателем музыки Генделя и являлся подписчиком всех его изданных партитур начиная с 1725 года. Письмо Дженинса нам не известно, но сохранился ответ Генделя, датированный 28 июля 1735 года: «Милостивый государь, я получил Ваше милое письмо с приложенными ораториями. Сейчас я уезжаю в Танбридж, но то, что прочитал из него, мне очень понравилось. В Танбридже у меня будет больше свободного времени, для того чтобы прочесть письмо с тем вниманием, какого оно заслуживает. Пока еще у меня нет никаких твердых планов на будущий сезон, но, вероятно, что-то будет сделано, о чем я осмелюсь Вам затем сообщить, так как к этому меня необычайно обязывает то милое внимание, которое Вы проявляете. Моя опера ,,Альцина" находится в стадии переписки, и по Вашему указанию она будет Вам отправлена; для меня всегда большая радость, если представляется случай выразить мое уважение к Вам». С этого письма начинается многолетнее сотрудничество между Генделем и Дженинсом.
Отдых в Танбридж-Уэльсе пошел явно на пользу Генделю, который с новыми силами берется сейчас за все более трудные задачи. «Дворянский» театр начинает оперный сезон уже 28 октября, возобновлением «Полифема», затем сезон продолжался оперой Верачини «Адриано в Сирии», написанной на либретто Метастазио. О том, какой интерес вызвало это произведение, информирует в своем письме от 25 ноября лорд Хёрви: «Как раз сейчас я с королем возвратился с продолжавшейся четыре часа зевоты, вызванной самой длинной и самой скучной оперой на свете, которую благородное невежество наших нынешних музыкальных руководителей навязало невежественной английской публике ... Драму написал один безымянный дурак, а музыку некий Верачини, ненормальный, который, чтобы показать свое совершенное умение, написал полдюжины очень плохих партий, и самые плохие для Куццони и Фаринелли. Но худший среди них Сенесино, который, как какое-то заблудившееся эхо, потерял голос, и кроме одного разве тела ничего не осталось уже от его бывшего ореола. Гендель важно и очень гордо сидел в середине ложи партера, и было видно, что своей тихой победой он усугубляет агонию этой несчастной оперы; он не заметил, что является таким же ненормальным, вследствие того что не сочиняет, каким ненормальным выставил себя Верачини, когда написал эту оперу... У этого малого [Генделя] больше ума, больше умения, больше рассудительности, и он обладает намного большею силой музыкального выражения, чем кто-либо другой...»
Вскоре после этого Сенесино окончательно сошел со сцены; «Адриано в Сирии», однако, выдержал семнадцать представлений.
Этой осенью Гендель полностью устраняется от музыкальной жизни. Он живет исключительно из своего оставшегося капитала, королевского пособия и из тех сумм, которые получает от издательств за различные свои произведения, вышедшие в печати. В это время он лихорадочно сочиняет: пишет новую ораторию, на этот раз на либретто Ньюберга Гамильтона «Alexander's Feast» («Празднество Александра»), созданное на основе «Оды святой Цецилии» Драйдена.
1736
Это либретто не было новым: в свое время на него написал музыку и Клейтон. Однако произведение его, исполненное в 1711 году в Йорк-Билдингсе, успеха не имело. Намного удачнее была оратория Генделя, впервые исполненная 19 февраля 1736 года в театре «Covent Garden», конечно, в соответствии с обычаями времени, без сценического действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24