В мае, например, он удостаивается такого почета, который можно назвать беспримерным: устанавливается его статуя. Статуя эта попала в Воксхолл-Гарден, увеселительное заведение, которое возникло в начале тридцатых годов и стало очень популярным среди жителей Лондона всех сословий. На украшение этого заведения, своего рода «луна-парка», много средств пожертвовал его съемщик, Джонатан Тайерс; он посчитал, что оборот этого места развлечений увеличится, если на одном из видных мест парка на берегу Темзы он поставит мраморную скульптуру знаменитого композитора, которая, кстати, стоила 300 фунтов. Скульптура была создана жившим в Англии великолепным французским художником Рубийяком, в то время еще молодым человеком, и создание именно этой скульптуры принесло ему первый большой успех у публики. Статуя потому была поставлена в Воксхолл-Гардене, что здесь, наряду с различными развлечениями, играл также оркестр, наибольшим успехом в репертуаре которого пользовались как раз композиции Генделя. Скульптура была открыта 2 мая.
Частично еще недавно цветущая оперная жизнь, частично всеобщая тяга к музыке, характерная для той эпохи, привлекали в Лондон множество зарубежных и отечественных музыкантов. Профессия музыканта вскоре стала такой распространенной, что более слабые, а также пожилые из них не могли найти работы и вместе со вдовами и сиротами умерших музыкантов были обречены на нищенское существование. В поддержку им в 1738 году был создан «Фонд вспомоществования престарелым музыкантам и их семьям», членом которого с момента его создания стал и Гендель.
Создание общества было вызвано непосредственно тем, что один гобоист немецкого происхождения по имени Кайч (по-немецки: Keutsch), принимавший участие в исполнении многих произведений Генделя, состарившись, умер с голоду в буквальном смысле этого слова. Двух его малолетних детей - которые, чтобы как-нибудь прожить, продавали молоко, - однажды увидели в окрестностях «Haymarket» заброшенными, грязными и голодными. В душах музыкантов и их патронов, живших в лучших условиях, одержало верх чувство сострадания; вскоре они создали объединение, которое, кстати, - под другим названием - существует и сейчас. Добросердечие и готовность помочь, присущие Генделю, подчеркиваются тем, что он поддерживал это общество именно тогда, когда его собственные дела находились в очень плохом состоянии. О том, какую благородную помощь оказывало это объединение, еще будет идти речь.
24 мая 1738 года. В конце оперного сезона Хейдеггер, съемщик театра «Haymarket», поместил в газетах почти отчаянный призыв. Суть его заключалась в том, что свое начинание он сможет продолжать лишь тогда, если съемщики выполнят свои обязательства по подписке на будущий год и если число подписчиков достигнет хотя бы двухсот. До 5 июня нужно собрать половину суммы подписки, и тогда он сможет прикинуть, продолжать это предприятие или нет. Положение Генделя характеризует и тот факт, что призыв подписан только Хейдеггером. Гендель не мог быть материально заинтересованным лицом, так как его деньги уплыли; он занимал лишь пост «генерального музыкального директора». Деньги не были собраны, разорился и Хейдеггер. Таким образом, Лондон - после двух десятков лет блестящей оперной жизни - остался без оперного театра. Певцы разбрелись кто куда. Страда, например, в объявлении, помещенном 21 июня в «Лондон дэйли пост», сообщает, что «по повелению герцогини Оранской она уезжает в Бреден, откуда намеревается вернуться в Италию; перед отъездом, однако, она хочет разъяснить английской аристократии (от которой получила столько знаков внимания), что план этот не зависел от провала оперного театра под руководством господина Хейдеггера, как сообщали об этом злонамеренные люди; она уже за месяц до этого договорилась с господином Хейдегге-ром, что может подтвердить и названный господин».
Гендель определенно начинает суетиться. Оперного предприятия не существует, но он все-таки берется за сочинение оперы «Именео» (9 сентября). Но прежде, еще в конце июля - заметив, что в последние годы оратории имеют большой успех, - он начинает сочинять ораторию «Саул» на либретто Дженинса. В это время Генделя посещает либреттист, который так пишет об этом своему племяннику лорду Гёрнеси в письме от 19 сентября: «В голове господина Генделя еще больше причуд, чем раньше. Вчера, когда я посетил его, то нашел в его комнате необыкновенный инструмент, который он называет карильоном (т. е. колоколами) и говорит, что некоторые называют его также тубалкаином, я думаю, потому, что и форма его такова, как если бы били молотком по наковальне. Играть на нем нужно так, как на клавесине, и этим циклопическим инструментом он хочет довести бедного Саула до сумасшествия. Другая причуда - орган стоимостью в 500 фунтов, который он (так много денег у него) сейчас заказал. Он говорит, что этот орган сконструирован таким образом, что, сидя перед ним, он может управлять исполнителями лучше, чем до сих пор; он очень доволен, думая о том, как точно можно исполнить ораторию с помощью этого органа; так что в будущем, вместо того чтобы отбивать такт, он сможет дирижировать ораториями сидя за органом, спиной к публике. Третья причуда - Аллилуйя, которую, пока я был в провинции, он поместил в качестве козыря в конец оратории, так как пришел к выводу, что конец оратории недостаточно грандиозен; и если это правда, то это его ошибка, поскольку сам текст содержит немало возможностей для написания помпезной музыки. Но эта Аллилуйя, как бы ни была она грандиозна, совершенно бессмысленна, потому что никак не связана с предшествующим. Самое удивительное: он отказался написать Аллилуйю, помещенную мною в конец первого действия, сказав при этом, что это сделает произведение слишком длинным. Я еще многое могу рассказать о его причудах, но уже поздно, и остатки я придержу для следующего письма...»
В конце сентября был закончен «Саул». Гендель сейчас находится в зените творческого порыва: без всякой передышки он сразу же, 1 октября, принимается за сочинение новой оратории - «Израиль в Египте». Эта монументальная хоровая оратория стоит особняком даже внутри жанра. Гендель, возможно, считал, что пока не может рассчитывать на хороших певцов. Поэтому в новом произведении едва имеются сольные партии: в первой части, например, есть лишь одна ария, да и она является как бы вставкой между двумя хорами. Во всей оратории насчитывается всего четыре арии и три дуэта, в противоположность двадцати восьми огромным хорам, среди которых несколько восьмиголосных двойных. Эта оратория не имеет либреттиста, Гендель просто выбрал из Библии подходящие строки. «Израиль в Египте» был написан ровно за месяц, дата его окончания 1 ноября 1738 года.
После написания двух ораторий Гендель занят поисками подходящего места для их исполнения. Наконец он договаривается с Хейдеггером: в качестве самостоятельного начинания он снимает театр «Haymarket», в котором за сезон 1739 года проводит двенадцать представлений, обычно по вторникам. (Кстати, в это время Хейдеггер организовывал в театре главным образом маскарады; в этом он был непревзойденным авторитетом на протяжении десятилетий.)
1739
16 января 1739 года. Премьера «Саула». Исполнению предшествовала основательная репетиционная работа. Миссис Пендэрвес в письме от 7 января пишет о том, что на другой день пойдет на репетицию «Саула». Молодой лорд Уэнтвёрс 9 января сообщает о репетиции следующее: «Вчера господин Гендель репетировал новую ораторию, которая называется „Саул", и м-р Гамильтон [воспитатель молодого лорда] считает, что это очень хорошее произведение; исполнителем главной партии является некий Рашел, англичанин, который поет просто великолепно. Лучшая певица - Франчезина; другие певцы, как мне кажется, посредственны». Затем, спустя несколько дней, 13 января: «Я слышал, что господин Гендель попросил на время у герцога Арджилла [командора стражи Тауэра] самую большую литавру; так что исполнение с массой плохих певцов будет очень шумным; бесспорно, что таким образом Гендель хочет восполнить прежние убытки». (В Тауэре хранились литавры, которые герцог Дж. Мальборо брал с собой в битву при Мальплаке, где одержал решающую победу над французами.)
На состоявшейся 16 января премьере все исполнители, за исключением трех, были англичанами. Партию Саула пел превосходный немецкий бас Вальтц*, Ионафана - Бёрд, а партию Давида - тенор-альтино Рашел. Две меньшие роли (Мелхолы и аэндорской волшебницы) исполнили итальянские певицы - Ла Франчезина и Ла Луккезина.
В этом сезоне «Саул» выдержал шесть представлений: по два в январе и феврале и по одному в марте-апреле. На премьере присутствовали и многие члены королевской семьи.
Между тем - как это стало почти привычным в последние годы - в концертные программы включались различные произведения Генделя, по самым разным поводам. Так, например, 18 января, в программе Общества старой музыки фигурировало «Празднество Александра». Исполнение это было частного характера, в большом зале постоялого двора «Корона и якорь», и, как говорится в дневнике пэра Эгмонтского, исполнителями были «господа нашего клуба», то есть певцы королевской капеллы. Но музыка Генделя звучит и на публичных концертах, например на бенефисе знаменитого трубача Валентайна Сноу, в феврале. Здесь были исполнены хоры из «Ациса и Галатеи», «Празднества Александра» и «Коронационных антемов». Звучала музыка Генделя и вдали от Лондона. Ирландская «Даблин газетт» в номере от 17 февраля 1739 года сообщает: «В прошлый вторник в соборе св. Андрея очень прилично и с большой точностью были исполнены „Те Deum", „Jubilate" и два коронационных антема - все произведения Генделя, концерт был дан в пользу „Mercer's Hospital"; присутствовали их высочества, верховные судьи и около восьмисот именитых людей». («Mercer's Hospital», созданный в 1734 году, был, собственно говоря, богадельней. В ее пользу время от времени устраивались благотворительные концерты. Первый такой концерт состоялся в марте 1736 года, и на нем исполнялись эти же произведения Генделя.)
Воодушевленный относительным успехом «Саула», 17 февраля 1739 года Гендель возобновляет «Празднество Александра», его исполняют три раза. Затем он включает в программу «Триумф Времени и Правды», но он был сыгран только один раз, 3 марта.
Последнее исполнение «Празднества Александра», состоявшееся 20 марта, Гендель провел в пользу престарелых музыкантов. Денег у него не было, поэтому он не мог материально поддержать благотворительное общество. Большего он сделать не мог: он отказался от дохода с целого представления, хотя в то время сам испытывал крайнюю необходимость в каждом заработанном пенни.
Одержимые итальянской оперой противники Генделя не успокоились и сейчас: в театре «Covent Garden» они экспериментируют с новыми оперными постановками, которые, впрочем, не имеют особого успеха. Его и не могло быть, ведь в их распоряжении не было по-настоящему хороших певцов, да и показанные оперы не отличались особыми достоинствами. Все начинание возникло в основном потому, что лорд Мидльсекс хотел обеспечить возможность выступления своей новой любовнице, звавшейся, несмотря на итальянское происхождение, Ла Мусковита.
4 апреля 1739 года. Гендель исполняет «Израиля в Египте». Произведение, основу которого составляют хоровые части, было, по-видимому, слишком сложным для английской публики, так как выдержало всего три представления, несмотря на то что при каждом исполнении Гендель развлекал достопочтенную публику все новыми органными концертами... Второе исполнение прошло «в укороченном виде и вперемежку с песнями». На этом представлении Гендель выпустил несколько хоровых частей и вместо них вставил арии из своих ранее написанных опер в исполнении Ла Франчезины.
В связи с этим представлением один провинциальный джентльмен, подписавшийся инициалами А. 3., направил в «Лондон дэйли пост» письмо, в котором очень хвалит произведение, а затем пишет следующее: «Внушает тревогу, что публика пренебрегает таким выдающимся произведением такого великого гения; ведь хотя публика и была вежлива и внимательна, мне кажется, она не была настолько многочисленной, чтобы воодушевить Генделя на дальнейшие попытки».
Через несколько дней в газете «Лондон дэйли пост» появилась новая статья в связи с Генделем. Подписавшийся инициалами Р. В. неизвестный автор в номере от 18 апреля 1739 года просто поет дифирамбы «Израилю».
На состоявшемся 19 апреля представлении «Саула» публика могла наслаждаться не только игрой Генделя на органе, но и мастерством скрипача Джованни Пиантаниды. (Пиантанида прибыл в Лондон с женой, певицей-сопрано, позже она под именем Ла Постерла участвовала и в исполнении произведений Генделя.)
1 мая 1739 года. В виде исключения Гендель вновь объявляет оперное представление. Видимо, для его гордости было непереносимо, что кто-то другой кроме него блистал в этом жанре. (Хотя о «блистании» не могло быть и речи: оперы в «Covent Garden» не делали полных сборов.) В программу был поставлен «Giove in Argo», новая опера Генделя, рукопись которой, согласно пометке на партитуре, он закончил неделей раньше, 24 апреля. Произведение это является, собственно говоря, «пастиччо», в нем Гендель большей частью использовал фрагменты своих ранних опер; определенно новыми являются только два речитатива, пять арий и заключительный хор. Опера потерпела большой провал, кроме премьеры она была исполнена еще только один раз, 5 мая.
Этим закончился для Генделя сезон. Полученных от исполнения ораторий доходов, различных годовых рент, а также денег, получаемых за издание произведений, хватает лишь на то, чтобы прожить и расплатиться с кое-какими долгами. Генделю нужно очень много работать, чтобы хоть как-то сохранить свой нынешний жизненный уровень. А его работоспособность - и вдохновение - были безграничны.
15 сентября 1739 года. Гендель начинает «Оду святой Цецилии» («Ode for St. Cecilia's Day») и 24 сентября уже заканчивает ее. В это время он пишет также те двенадцать, так часто исполняемых и сейчас, кончерто гроссо, которые немногим позже вышли под названием «Twelve Grand Concertos for Violins in 7 Parts» (21 апреля 1740 года). Даты появления (точнее, окончания двенадцати концертов) согласно рукописи следующие:
№ 1, соль мажор: 29 сентября 1739 года; № 2, фа мажор: 4 октября; № 3, ми минор: 6 октября; № 4, ля мажор; 8 октября; № 5, ре мажор: 10 октября; № 7, си-бемоль мажор: 12 октября; № 6, соль минор: 15 октября; № 8, до минор: 18 октября; № 12, си минор: 20 октября; № 10, ре минор: 22 октября; № 11, ля мажор: 30 октября. (Концерт № 9, фа мажор, не снабжен датой завершения, он был написан, вероятно, между № 10 и № 11.)
Гендель публиковал кончерто гроссо и раньше: в 1734 году вышел цикл из шести произведений, обозначенный как «Опус 3», в том же году вышло его исправленное издание, а в 1741 году свет увидело и третье издание. Произведения эти в большинстве своем являются переработками более ранних композиций, так, например, Гендель использовал в них несколько частей «Страстей по Броккесу», фрагменты «Антемов Чандоса», «Оды на день рождения королевы Анны», несколько отрывков из опер и т. д. В концертах, кроме струнного оркестра, используются также различные духовые инструменты - блокфлейты, обычные флейты, гобои, фаготы; в № 3 и № 6 - клавишный инструмент (клавесин или орган). Звуковой же остов написанного в 1739 году цикла из 12 произведений составляет струнный оркестр. (Позже к некоторым из них Гендель добавил по две партии гобоев.)
Среди концертов два (№ 2 и № 4) состоят из четырех частей; шесть (№№ 1, 3, 6, 7, 11 и 12) - из пяти частей, а четыре (№№ 5, 8, 9 и 10) - из шести. Четырехчастные следуют, собственно говоря, типу кореллиевской сонаты да киеза (церковная соната): порядок частей в них «медленно-быстро-медленно-быстро». В других концертах просматриваются различные переходные типы французской увертюры и немецкой сюиты. Половина произведений написана в мажорных, половина в минорных тональностях. Все кончерто гроссо были исполнены в сезон 1739/40 года, в антрактах ораторий.
К истории создания концерта № 9 относится следующее: датировка четвертой части (фуги) - 9 сентября 1738 года, воскресенье, первая часть снабжена названием (оно подчеркнуто) - «Ouverture». По всему видно, что эти части Гендель предназначал для сочинявшейся в то время оперы «Именео». (Опера была закончена, кстати, только в 1740 году.)
23 октября 1739 года. В то время как Гендель лихорадочно работает над кончерто гроссо, король Георг II объявляет войну Испании, «из-за ушей Дженкинса», как шутили в народе. Причина, непосредственно вызвавшая объявление войны, заключается в том, что испанцы обрезали уши капитану одного из английских торговых судов, Роберту Дженкинсу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Частично еще недавно цветущая оперная жизнь, частично всеобщая тяга к музыке, характерная для той эпохи, привлекали в Лондон множество зарубежных и отечественных музыкантов. Профессия музыканта вскоре стала такой распространенной, что более слабые, а также пожилые из них не могли найти работы и вместе со вдовами и сиротами умерших музыкантов были обречены на нищенское существование. В поддержку им в 1738 году был создан «Фонд вспомоществования престарелым музыкантам и их семьям», членом которого с момента его создания стал и Гендель.
Создание общества было вызвано непосредственно тем, что один гобоист немецкого происхождения по имени Кайч (по-немецки: Keutsch), принимавший участие в исполнении многих произведений Генделя, состарившись, умер с голоду в буквальном смысле этого слова. Двух его малолетних детей - которые, чтобы как-нибудь прожить, продавали молоко, - однажды увидели в окрестностях «Haymarket» заброшенными, грязными и голодными. В душах музыкантов и их патронов, живших в лучших условиях, одержало верх чувство сострадания; вскоре они создали объединение, которое, кстати, - под другим названием - существует и сейчас. Добросердечие и готовность помочь, присущие Генделю, подчеркиваются тем, что он поддерживал это общество именно тогда, когда его собственные дела находились в очень плохом состоянии. О том, какую благородную помощь оказывало это объединение, еще будет идти речь.
24 мая 1738 года. В конце оперного сезона Хейдеггер, съемщик театра «Haymarket», поместил в газетах почти отчаянный призыв. Суть его заключалась в том, что свое начинание он сможет продолжать лишь тогда, если съемщики выполнят свои обязательства по подписке на будущий год и если число подписчиков достигнет хотя бы двухсот. До 5 июня нужно собрать половину суммы подписки, и тогда он сможет прикинуть, продолжать это предприятие или нет. Положение Генделя характеризует и тот факт, что призыв подписан только Хейдеггером. Гендель не мог быть материально заинтересованным лицом, так как его деньги уплыли; он занимал лишь пост «генерального музыкального директора». Деньги не были собраны, разорился и Хейдеггер. Таким образом, Лондон - после двух десятков лет блестящей оперной жизни - остался без оперного театра. Певцы разбрелись кто куда. Страда, например, в объявлении, помещенном 21 июня в «Лондон дэйли пост», сообщает, что «по повелению герцогини Оранской она уезжает в Бреден, откуда намеревается вернуться в Италию; перед отъездом, однако, она хочет разъяснить английской аристократии (от которой получила столько знаков внимания), что план этот не зависел от провала оперного театра под руководством господина Хейдеггера, как сообщали об этом злонамеренные люди; она уже за месяц до этого договорилась с господином Хейдегге-ром, что может подтвердить и названный господин».
Гендель определенно начинает суетиться. Оперного предприятия не существует, но он все-таки берется за сочинение оперы «Именео» (9 сентября). Но прежде, еще в конце июля - заметив, что в последние годы оратории имеют большой успех, - он начинает сочинять ораторию «Саул» на либретто Дженинса. В это время Генделя посещает либреттист, который так пишет об этом своему племяннику лорду Гёрнеси в письме от 19 сентября: «В голове господина Генделя еще больше причуд, чем раньше. Вчера, когда я посетил его, то нашел в его комнате необыкновенный инструмент, который он называет карильоном (т. е. колоколами) и говорит, что некоторые называют его также тубалкаином, я думаю, потому, что и форма его такова, как если бы били молотком по наковальне. Играть на нем нужно так, как на клавесине, и этим циклопическим инструментом он хочет довести бедного Саула до сумасшествия. Другая причуда - орган стоимостью в 500 фунтов, который он (так много денег у него) сейчас заказал. Он говорит, что этот орган сконструирован таким образом, что, сидя перед ним, он может управлять исполнителями лучше, чем до сих пор; он очень доволен, думая о том, как точно можно исполнить ораторию с помощью этого органа; так что в будущем, вместо того чтобы отбивать такт, он сможет дирижировать ораториями сидя за органом, спиной к публике. Третья причуда - Аллилуйя, которую, пока я был в провинции, он поместил в качестве козыря в конец оратории, так как пришел к выводу, что конец оратории недостаточно грандиозен; и если это правда, то это его ошибка, поскольку сам текст содержит немало возможностей для написания помпезной музыки. Но эта Аллилуйя, как бы ни была она грандиозна, совершенно бессмысленна, потому что никак не связана с предшествующим. Самое удивительное: он отказался написать Аллилуйю, помещенную мною в конец первого действия, сказав при этом, что это сделает произведение слишком длинным. Я еще многое могу рассказать о его причудах, но уже поздно, и остатки я придержу для следующего письма...»
В конце сентября был закончен «Саул». Гендель сейчас находится в зените творческого порыва: без всякой передышки он сразу же, 1 октября, принимается за сочинение новой оратории - «Израиль в Египте». Эта монументальная хоровая оратория стоит особняком даже внутри жанра. Гендель, возможно, считал, что пока не может рассчитывать на хороших певцов. Поэтому в новом произведении едва имеются сольные партии: в первой части, например, есть лишь одна ария, да и она является как бы вставкой между двумя хорами. Во всей оратории насчитывается всего четыре арии и три дуэта, в противоположность двадцати восьми огромным хорам, среди которых несколько восьмиголосных двойных. Эта оратория не имеет либреттиста, Гендель просто выбрал из Библии подходящие строки. «Израиль в Египте» был написан ровно за месяц, дата его окончания 1 ноября 1738 года.
После написания двух ораторий Гендель занят поисками подходящего места для их исполнения. Наконец он договаривается с Хейдеггером: в качестве самостоятельного начинания он снимает театр «Haymarket», в котором за сезон 1739 года проводит двенадцать представлений, обычно по вторникам. (Кстати, в это время Хейдеггер организовывал в театре главным образом маскарады; в этом он был непревзойденным авторитетом на протяжении десятилетий.)
1739
16 января 1739 года. Премьера «Саула». Исполнению предшествовала основательная репетиционная работа. Миссис Пендэрвес в письме от 7 января пишет о том, что на другой день пойдет на репетицию «Саула». Молодой лорд Уэнтвёрс 9 января сообщает о репетиции следующее: «Вчера господин Гендель репетировал новую ораторию, которая называется „Саул", и м-р Гамильтон [воспитатель молодого лорда] считает, что это очень хорошее произведение; исполнителем главной партии является некий Рашел, англичанин, который поет просто великолепно. Лучшая певица - Франчезина; другие певцы, как мне кажется, посредственны». Затем, спустя несколько дней, 13 января: «Я слышал, что господин Гендель попросил на время у герцога Арджилла [командора стражи Тауэра] самую большую литавру; так что исполнение с массой плохих певцов будет очень шумным; бесспорно, что таким образом Гендель хочет восполнить прежние убытки». (В Тауэре хранились литавры, которые герцог Дж. Мальборо брал с собой в битву при Мальплаке, где одержал решающую победу над французами.)
На состоявшейся 16 января премьере все исполнители, за исключением трех, были англичанами. Партию Саула пел превосходный немецкий бас Вальтц*, Ионафана - Бёрд, а партию Давида - тенор-альтино Рашел. Две меньшие роли (Мелхолы и аэндорской волшебницы) исполнили итальянские певицы - Ла Франчезина и Ла Луккезина.
В этом сезоне «Саул» выдержал шесть представлений: по два в январе и феврале и по одному в марте-апреле. На премьере присутствовали и многие члены королевской семьи.
Между тем - как это стало почти привычным в последние годы - в концертные программы включались различные произведения Генделя, по самым разным поводам. Так, например, 18 января, в программе Общества старой музыки фигурировало «Празднество Александра». Исполнение это было частного характера, в большом зале постоялого двора «Корона и якорь», и, как говорится в дневнике пэра Эгмонтского, исполнителями были «господа нашего клуба», то есть певцы королевской капеллы. Но музыка Генделя звучит и на публичных концертах, например на бенефисе знаменитого трубача Валентайна Сноу, в феврале. Здесь были исполнены хоры из «Ациса и Галатеи», «Празднества Александра» и «Коронационных антемов». Звучала музыка Генделя и вдали от Лондона. Ирландская «Даблин газетт» в номере от 17 февраля 1739 года сообщает: «В прошлый вторник в соборе св. Андрея очень прилично и с большой точностью были исполнены „Те Deum", „Jubilate" и два коронационных антема - все произведения Генделя, концерт был дан в пользу „Mercer's Hospital"; присутствовали их высочества, верховные судьи и около восьмисот именитых людей». («Mercer's Hospital», созданный в 1734 году, был, собственно говоря, богадельней. В ее пользу время от времени устраивались благотворительные концерты. Первый такой концерт состоялся в марте 1736 года, и на нем исполнялись эти же произведения Генделя.)
Воодушевленный относительным успехом «Саула», 17 февраля 1739 года Гендель возобновляет «Празднество Александра», его исполняют три раза. Затем он включает в программу «Триумф Времени и Правды», но он был сыгран только один раз, 3 марта.
Последнее исполнение «Празднества Александра», состоявшееся 20 марта, Гендель провел в пользу престарелых музыкантов. Денег у него не было, поэтому он не мог материально поддержать благотворительное общество. Большего он сделать не мог: он отказался от дохода с целого представления, хотя в то время сам испытывал крайнюю необходимость в каждом заработанном пенни.
Одержимые итальянской оперой противники Генделя не успокоились и сейчас: в театре «Covent Garden» они экспериментируют с новыми оперными постановками, которые, впрочем, не имеют особого успеха. Его и не могло быть, ведь в их распоряжении не было по-настоящему хороших певцов, да и показанные оперы не отличались особыми достоинствами. Все начинание возникло в основном потому, что лорд Мидльсекс хотел обеспечить возможность выступления своей новой любовнице, звавшейся, несмотря на итальянское происхождение, Ла Мусковита.
4 апреля 1739 года. Гендель исполняет «Израиля в Египте». Произведение, основу которого составляют хоровые части, было, по-видимому, слишком сложным для английской публики, так как выдержало всего три представления, несмотря на то что при каждом исполнении Гендель развлекал достопочтенную публику все новыми органными концертами... Второе исполнение прошло «в укороченном виде и вперемежку с песнями». На этом представлении Гендель выпустил несколько хоровых частей и вместо них вставил арии из своих ранее написанных опер в исполнении Ла Франчезины.
В связи с этим представлением один провинциальный джентльмен, подписавшийся инициалами А. 3., направил в «Лондон дэйли пост» письмо, в котором очень хвалит произведение, а затем пишет следующее: «Внушает тревогу, что публика пренебрегает таким выдающимся произведением такого великого гения; ведь хотя публика и была вежлива и внимательна, мне кажется, она не была настолько многочисленной, чтобы воодушевить Генделя на дальнейшие попытки».
Через несколько дней в газете «Лондон дэйли пост» появилась новая статья в связи с Генделем. Подписавшийся инициалами Р. В. неизвестный автор в номере от 18 апреля 1739 года просто поет дифирамбы «Израилю».
На состоявшемся 19 апреля представлении «Саула» публика могла наслаждаться не только игрой Генделя на органе, но и мастерством скрипача Джованни Пиантаниды. (Пиантанида прибыл в Лондон с женой, певицей-сопрано, позже она под именем Ла Постерла участвовала и в исполнении произведений Генделя.)
1 мая 1739 года. В виде исключения Гендель вновь объявляет оперное представление. Видимо, для его гордости было непереносимо, что кто-то другой кроме него блистал в этом жанре. (Хотя о «блистании» не могло быть и речи: оперы в «Covent Garden» не делали полных сборов.) В программу был поставлен «Giove in Argo», новая опера Генделя, рукопись которой, согласно пометке на партитуре, он закончил неделей раньше, 24 апреля. Произведение это является, собственно говоря, «пастиччо», в нем Гендель большей частью использовал фрагменты своих ранних опер; определенно новыми являются только два речитатива, пять арий и заключительный хор. Опера потерпела большой провал, кроме премьеры она была исполнена еще только один раз, 5 мая.
Этим закончился для Генделя сезон. Полученных от исполнения ораторий доходов, различных годовых рент, а также денег, получаемых за издание произведений, хватает лишь на то, чтобы прожить и расплатиться с кое-какими долгами. Генделю нужно очень много работать, чтобы хоть как-то сохранить свой нынешний жизненный уровень. А его работоспособность - и вдохновение - были безграничны.
15 сентября 1739 года. Гендель начинает «Оду святой Цецилии» («Ode for St. Cecilia's Day») и 24 сентября уже заканчивает ее. В это время он пишет также те двенадцать, так часто исполняемых и сейчас, кончерто гроссо, которые немногим позже вышли под названием «Twelve Grand Concertos for Violins in 7 Parts» (21 апреля 1740 года). Даты появления (точнее, окончания двенадцати концертов) согласно рукописи следующие:
№ 1, соль мажор: 29 сентября 1739 года; № 2, фа мажор: 4 октября; № 3, ми минор: 6 октября; № 4, ля мажор; 8 октября; № 5, ре мажор: 10 октября; № 7, си-бемоль мажор: 12 октября; № 6, соль минор: 15 октября; № 8, до минор: 18 октября; № 12, си минор: 20 октября; № 10, ре минор: 22 октября; № 11, ля мажор: 30 октября. (Концерт № 9, фа мажор, не снабжен датой завершения, он был написан, вероятно, между № 10 и № 11.)
Гендель публиковал кончерто гроссо и раньше: в 1734 году вышел цикл из шести произведений, обозначенный как «Опус 3», в том же году вышло его исправленное издание, а в 1741 году свет увидело и третье издание. Произведения эти в большинстве своем являются переработками более ранних композиций, так, например, Гендель использовал в них несколько частей «Страстей по Броккесу», фрагменты «Антемов Чандоса», «Оды на день рождения королевы Анны», несколько отрывков из опер и т. д. В концертах, кроме струнного оркестра, используются также различные духовые инструменты - блокфлейты, обычные флейты, гобои, фаготы; в № 3 и № 6 - клавишный инструмент (клавесин или орган). Звуковой же остов написанного в 1739 году цикла из 12 произведений составляет струнный оркестр. (Позже к некоторым из них Гендель добавил по две партии гобоев.)
Среди концертов два (№ 2 и № 4) состоят из четырех частей; шесть (№№ 1, 3, 6, 7, 11 и 12) - из пяти частей, а четыре (№№ 5, 8, 9 и 10) - из шести. Четырехчастные следуют, собственно говоря, типу кореллиевской сонаты да киеза (церковная соната): порядок частей в них «медленно-быстро-медленно-быстро». В других концертах просматриваются различные переходные типы французской увертюры и немецкой сюиты. Половина произведений написана в мажорных, половина в минорных тональностях. Все кончерто гроссо были исполнены в сезон 1739/40 года, в антрактах ораторий.
К истории создания концерта № 9 относится следующее: датировка четвертой части (фуги) - 9 сентября 1738 года, воскресенье, первая часть снабжена названием (оно подчеркнуто) - «Ouverture». По всему видно, что эти части Гендель предназначал для сочинявшейся в то время оперы «Именео». (Опера была закончена, кстати, только в 1740 году.)
23 октября 1739 года. В то время как Гендель лихорадочно работает над кончерто гроссо, король Георг II объявляет войну Испании, «из-за ушей Дженкинса», как шутили в народе. Причина, непосредственно вызвавшая объявление войны, заключается в том, что испанцы обрезали уши капитану одного из английских торговых судов, Роберту Дженкинсу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24