– Э-э, да. Да. Совершенно верно. Кого-то, с кем я мог бы шутить. И когда я разговаривал с вами по телефону, и сейчас, когда я познакомился с вами лично, вы мне очень понравились. Я понял, что вы как раз тот человек, с которым мне будет весело.– Почему это вы решили, что я хочу с вами веселиться? – возмутилась я. – Мне не нужно никакого дурацкого веселья. Я хочу выйти замуж.– Ну, боюсь, я не смогу предложить вам замужество. Во всяком случае, не такое, как вам хочется. Но у нас могли бы быть чудесные отношения, – добавил он с воодушевлением. – Хотя, конечно, это было бы на неполную занятость.– На неполную занятость? О, понимаю, – сказала я, сгибая черенок десертной ложки. – Ну тогда, может, вы мне скажете, в чем это будет заключаться? Я имею в виду, на сколько дней в неделю я буду вам нужна? И будут ли у меня какие-нибудь профсоюзные права? Буду ли я иметь гарантированную пенсию и оплату по больничному и сможете ли вы обеспечить мне минимальную заработную плату? И если мы составим контракт, будет ли он действителен, если Британия подпишет Социальную главу? Документ Европейского союза, где перечислены наиболее важные социальные права и условия, которые обязаны гарантировать работодатели. В течение многих лет консервативное правительство Великобритании отказывалось его подписать. Эта политика была изменена в 1997 г. с приходом к власти лейбористов.
Вы понимаете, я вынуждена думать о таких вещах.– Не будьте такой злючкой, – сказал он, когда появился официант с десертом и сыром. – Почему вы решили, что я не женат?– Потому что вы не сказали, что женаты, – ответила я и посмотрела на потолок, который казался затуманенным от слез, подступивших к моим глазам. – Почему бы вам просто не написать: «Обходительный бизнесмен, состоящий в давно покойном браке, желает познакомиться с полной девушкой для веселого времяпрепровождения абсолютно без всяких видов на будущее»? Во всяком случае, вы могли бы сказать мне это по телефону.– Вы не спрашивали.– Но вы должны были сказать. Мы разговаривали с вами достаточно долго.– Ну ладно, я не сказал, потому что вы мне очень понравились и я боялся, что, если вы узнаете о моем положении, вы не согласитесь со мной встретиться.– Вот это чертовски верно. Быть у кого-то на подхвате совершенно не входило в мои намерения.– Я не понимаю, почему вы так шокированы, – сказал он с раздражением, намазывая сыр на хлеб. – Я ведь предлагаю вполне… цивилизованные отношения. И давайте смотреть правде в глаза, Тиффани, многие заключают такого рода соглашения.– Возможно, многие, но не я.У меня вдруг перехватило горло, к глазам снова подступили слезы. Я отвернулась от него, уставившись на интерьер времен Марии Антуанетты, на сверкающие зеркальные панели и золоченые канделябры. Затем я снова взглянула на него.– Вы сказали, что делаете мне предложение. Я его не принимаю. Так что, боюсь, вам придется снова искать кого-нибудь. – Я положила салфетку на стол и поднялась. – А теперь, думаю, мне пора домой. До свидания. Большое спасибо за ужин.Я прошла через бар, где стоял веселый гул и раздавался звон бокалов. Лицо у меня пылало от возмущения. Какой мерзавец, думала я, пересекая Пиккадилли. Кем он себя возомнил? И, что важнее, за кого он меня принял? Вот хам. Что за… Я помахала водителю автобуса и зашла в салон. Пусто. Хорошо. По крайней мере я могу всплакнуть, и никто на меня не будет пялиться.– Не падайте духом, дорогуша, – сказал кондуктор, когда я села на переднее сиденье, прикрыв лицо рукой. – Возможно, все обойдется.– Да, конечно, – пробормотала я, а тем временем огромная, горячая слеза упала мне на колено.Вряд ли обойдется, думала я, в особенности если у меня войдет в привычку встречаться с мужчинами вроде Довольно Успешного. Как отвратительно! За кого он меня принял? Я порылась в сумочке и достала мобильник. Позвоню-ка Лиззи и расскажу, какой он ублюдок. Подружка на неполную занятость ему понадобилась! Мне необходимо было чье-то сочувствие. Я набрала ее номер.– Очень сожалеем, но Лиззи и Мартина в данный момент нет дома, – объявил автоответчик. – Пожалуйста, оставьте сообщение… – господи, так театрально – можно подумать, что она на прослушивании для Королевской шекспировской компании, – … и мы перезвоним сразу же, как только сможем.Черт. Я нажала на красную кнопку. Кому же мне позвонить? Я с кем-то должна поговорить. Салли. Вот кто может проявить сочувствие, если, конечно, она не в Нью-Йорке, Токио, Франкфурте, Вашингтоне или Париже. Дзинь-дзинь.– Алло, – сказала Салли.– Салли, это Тиффани, я только хотела тебе сказать…– Тиффани! Как поживаешь?– Вообще-то довольно скверно, потому что, знаешь, я только что была на свидании, на свидании по объявлению…– Надо же, как здорово!– Да, наверно, так и есть. Или, вернее, не так уж здорово, скорее глупо. Потому что, понимаешь, я встречалась с одним парнем, он предприимчивый, довольно успешный менеджер-директор…– Да? Звучит неплохо. Что произошло? Автобус остановился на Шафтсбери-авеню, затем – динг-донг! – двинулся дальше.– Ну, сначала все шло очень хорошо, – сказала я. – Он показался мне ужасно привлекательным, очень интересным и невероятно веселым…– О, подожди, Тиффани, мне нужно схватить кое-какую информацию на небесах… – Ее голос вернулся через минуту. – Все в порядке, я только что проверила индекс Доу-Джонса. Индекс Доу-Джонса рассчитывается по котировкам акций Нью-Йоркской фондовой биржи.
Продолжай. Так что случилось?Динг-донг!– Ну, сначала все шло хорошо, – повторила я. – И он, кажется, заинтересовался мной, и я определенно заинтересовалась им, но потом…– Что?Проходите, пожалуйста, не задерживайтесь при входе! Динг-донг!– Он сказал, что женат и ищет подружку на неполную занятость. Что ты об этом думаешь?– Думаю, это ужасно, – произнесла пожилая женщина, сидевшая позади меня.Я обернулась.– Надеюсь, вы дали ему от ворот поворот, – сказала она.– Да, конечно. Я была просто в шоке. Салли? Ты меня слушаешь?– Да, – отозвалась она. – Как это ужасно! Просто отвратительно. Но разве в его объявлении не было сказано, что он женат?– Нет. Не было сказано, что он женат, – ответила я уныло, когда автобус медленно тащился по Роузбери-авеню. – Он просто сказал, что ищет незабываемую девушку от двадцати до тридцати лет, чтобы «заботиться немножко и даже очень».Позади меня кто-то загоготал. Что тут, черт возьми, смешного? Я снова обернулась и посмотрела на пассажиров.– Но, Тиффани, ты должна была понять, – сказала Салли.– Каким образом?– Потому что предложение «заботиться» о женщине на самом деле означает, что ищут любовницу. Так же как «баловать» или ответ «на ваше усмотрение». Тебе следовало изучить этот код, если уж ты занялась этим.– Ну, не знала я этого, – простонала я. – Я знала, что «без В/П» означает «без вредных привычек», я знала, что «с Ч/Ю» означает «с чувством юмора».– А «для Д/О» означает «для длительных отношений», – добавила Салли. – А «без М/П» означает «без материальных проблем».– Правда? Господи! Во всяком случае, я не знала, что кто-то, уже имеющий жену, может предложить «заботиться».– Все это знают, – заметил без малейшего сочувствия сидевший напротив мужчина средних лет.– Ну, а я нет, понятно? – сказала я ему. – Так или иначе, Салли… Салли, куда ты исчезла? Привет. Мне действительно очень, очень скверно. Довольно Успешный? Скорее Довольно Свинский.– А как его по-настоящему зовут? – спросила она, когда автобус отъехал от «Энджела».– Господи, не знаю. Я не спрашивала. Во всяком случае, каким бы ни было его настоящее имя, меня это не касается. Довольно Бессовестный…– Довольно Пустоголовый, – сказала женщина, сидевшая за мной.– Да.– И Довольно Мерзкий, – заключила она.– Вот именно. То есть, Салли, на кой черт он мне сдался?– Не бери в голову, Тиффани, тебе просто не повезло, – сказала она. – Но я уверена, ты встретишь своего прекрасного принца. А к Лиззи на ланч в воскресенье ты собираешься?– Да, – сказала я.– Ну, тогда увидимся, – сказала она. – И выше нос!Я засунула мобильник в сумку и вытащила газету. Поразгадываю-ка я кроссворд – это успокаивает нервы. Мерзавец. Негодяй. Пятнадцать по горизонтали: «Радующийся высокому полету». Девять букв, первая буква Ж. Нет, не могу. Я встала и позвонила в звонок. Когда я пробиралась на заднюю площадку автобуса, какой-то пожилой человек сделал мне знак рукой.– Почему бы вам не обратиться в «Дейтлайн»? – сказал он громким шепотом. – Это безопаснее. По-моему, лично давать объявления довольно рискованно.– Спасибо, я подумаю об этом. «Радующийся высокому полету». Я мысленно прикидывала и так и этак, когда шла от остановки по Окендон-стрит. О господи, опять на этом чертовом тротуаре велосипедисты!– Вы же знаете, что тротуар для пешеходов! – крикнула я, когда мимо меня пронесся мальчишка, чуть не сбив меня с ног. Господи, какое у меня плохое настроение! По-настоящему скверное. Чертов Довольно Успешный. Чтоб его бесы в ад утащили! «Радующийся высокому полету», подумала я. Высокому полету… И тут до меня дошло – какая радость! – это же жаворонок! Продолжение июля На следующее утро я была намного, намного спокойнее. Что за ублюдок! – возмущалась я про себя. Какая же твердозадая свинья! Отвратительно. Подумать только, ищет себе подружку на неполный рабочий день! Довольно Успешный. Довольно Ненадежный. Довольно Низкий. Довольно Оскорбительный. Но и я хороша – теперь буду думать, прежде чем впутываться в подобные рискованные предприятия. Я должна была знать, что в таком поиске мужчин кроется ловушка. Но он все же очень привлекательный, но крайней мере мне так кажется. И у него в высшей степени приятные манеры, и он в высшей степени забавный и вообще во всех отношениях приятный собеседник, и прекрасно одевается, и прекрасно образован, и в то же время в высшей степени обаятельный. Но, кроме всего прочего, он также и в высшей степени женатый. Черт. Черт! Я набросилась на свои розы – па самом же деле сделала всего пару стежков, – пока рефлектировала по поводу ужасного поведения Довольно Успешного и моего собственного невезения на личном фронте. Тут зазвонил телефон. Я вышла в холл и сняла трубку.– О, привет, Тиффани. Это, м-м-м… – ха-ха-ха! – Питер.Господи помилуй, только его мне не хватало!– Тиффани, вы слушаете? – услышала я его писк.– Ну да. Да, я слушаю, – сказала я. – Но…– Ха-ха-ха! Было так приятно встретиться с вами в прошлый раз, и я подумал, что мы просто обязаны сыграть с вами в теннис.Обязаны? Ну нет, вот еще.– Боюсь, мне придется отказаться, потому что у меня есть другие приглашения, – сказала я, вспоминая, как Оскар Уйальд решал подобные дилеммы. На самом деле ничего такого я не сказала. Я вообще ничего не ответила. Я думала, и очень напряженно.– Может, вы посмотрите в своем ежедневнике? – услышала я его голос.– Да-да, подождите секундочку, – сказала я с нарочитым воодушевлением.Но в кабинет я не пошла. Подойдя к входной двери, я открыла ее и громко позвонила в дверь. Дважды. И еще разочек для верности.– О, Питер. Мне очень жаль, но кто-то звонит в дверь, – сказала я, затаив дыхание. – Мне нужно открыть…– Хорошо, я подожду, – с радостной готовностью ответил он.– Нет, не стоит, Питер, я перезвоню. Пока.– Но у вас нет моего теле…Фу ты, слава богу. Я вернулась в гостиную. Снова зазвонил телефон. Чертов Питер Фицхэррод. Он что, намека не понял? Ну уж на этот раз я ему все выскажу. Я уже набралась смелости сказать ему, что как мне ни жаль, но я предпочла бы, чтобы он больше не звонил.– Да-а-а!!! – рявкнула я в трубку.– Дорогая, что случилось? – спросила мама. – У тебя ужасный голос.– О, привет, мама. Я ужасно себя чувствую, – сказала я. – Опять села в лужу. С мужчиной.– Ничего страшного, – успокоила она. – Я уверена, ты встретишь своего прекрасного принца.– А я уверена, что нет.– Ты больше ни с кем не встречалась? – поинтересовалась она.– Встречалась с парой человек. Но я ни о ком не хочу рассказывать, – ответила я расстроенно. – И ни одного не приглашу домой на чай, если ты это имеешь в виду. Ни один из них не может быть мне полезен, если употреблять эту старомодную фразу.– О, дорогая. Это так трудно в ваше время, – сказала она. – Не то что в те времена, когда мы с твоим папой были молодыми. То есть когда мы были молодыми…– Знаю, – перебила я. – Ты познакомилась с тем, кто тебе нравился, он стал твоим воздыхателем, потом вы долго встречались, а потом ты вышла за него замуж и прожила с ним всю жизнь. Хеппи-энд.– Да, примерно так, – ответила она. – Если считать, что сорок лет – это вся жизнь.Сорок лет. Мои родители были вместе сорок лет. Четыре десятилетия, четыреста восемьдесят месяцев, две тысячи восемьдесят недель, четырнадцать тысяч пятьсот шестьдесят дней, пятьдесят тысяч триста часов, двадцать один миллион минут, один миллиард двести пятьдесят восемь миллионов секунд, плюс-минус несколько. Все это время они были женаты. Причем счастливо.И без всяких эксцессов. Я это точно знаю. Я их спрашивала. И я бы хотела так выйти замуж. Мне наплевать на то, что там говорят bien-pensants Bien-pensants – благомыслящие (фр.).
о сложностях современной семейной жизни, возможности развода, о естественных тенденциях постепенного перехода к моногамным бракам, следующим один за другим, и об изменении социальных стандартов в наше время. Я точно знаю, чего хочу. Я хочу быть замужем за одним человеком в течение как минимум четырех десятилетий – а может быть, и пяти, как королева, – и никакой неверности. Благодарю покорно! К сожалению, я придаю большое значение этому пункту, я знаю, другие занимают более расслабленную позицию по этому вопросу, но я просто не могу иначе. Я имею в виду, когда мой отец в первый раз встретил мою мать, единственное, что он ей предложил, это билет на фортепианный концерт в Уигмор-Холле. А что предложил мне Довольно Успешный, как только мы познакомились? Положение подружки на неполную занятость. Восхитительно. Очень лестно. Большое спасибо. Можешь катиться со своими грязными предложениями, Довольно Убогий, – я отказываюсь. И конечно, есть еще одна причина, по которой я не дотронулась бы до пего и длинным шестом, – этот Довольно Успешный ipso facto Ipso facto – самим фактом, в силу самого факта (лат.).
ненадежный человек. Это совершенно очевидно хотя бы по тому, что он мне предложил. Теперь-то я знаю, что значит быть с ненадежным человеком, – не очень это приятно. И я не попадусь снова на этот крючок. Особенно после Фила Эндерера. Ни в коем случае. Но тогда, надо признать, я сама была виновата.Меня же предупреждали насчет Филлипа. Когда я познакомилась с ним, все мне говорили: «И не думай с ним связываться!» – из-за его мерзкой репутации. И что же я сделала? Я не только связалась. Я втянулась. Ну и пострадала.– Это ничего не значит! – кричал мне Филлип, когда я удостоверилась в том, о чем подозревала уже давно. – Это совершенно ничего не значит! Думаешь, я буду рисковать всем, что у нас есть, ради какой-то юбки?Честно говоря, я не была уверена, что у нас есть что-то, чем стоит рисковать. Но он меня очень уговаривал, и я осталась.– Думаешь, я сделаю что-либо, что может подвергнуть опасности паши с тобой отношения? – спросил он, на этот раз тише.– Ты уже сделал, – со слезами ответила я. Но потом подумала, что, возможно, я слишком недоверчива и мелочна. Может быть, все, что ему нужно, – это немного повзрослеть, хотя ему было уже тридцать шесть. Но, честно говоря, когда он снова возвратился с игры в гольф и от его джемпера пахнуло чужими дешевыми духами, я погрузилась в пучину отчаяния. Еще одна чертова «птичка», с горечью поняла я. «Ты знаешь, на что их тянет», – преследовали меня слова его матери. Но, поскольку она была замужем три раза, я могу понять ее, скажем так, осмотрительность. Как бы то ни было, убедив меня остаться и заставив потерять еще один год, Филлип имел наглость меня бросить. Это было ужасно, и я никогда, никогда, никогда, никогда не свяжусь еще раз с таким вот ловкачом. Так что можешь катиться со своими оскорбительными предложениями. Довольно Гнусный! Да, катись куда подальше, убирайся, исчезни и никогда не маячь за моей дверью, не приглашай меня на ужин в «Ритц», не флиртуй со мной, не делай мне комплиментов, не смейся моим шуткам, не заставляй меня хохотать и…Вдруг позвонили в дверь. Забавно. Я никого не ждала. На пороге стоял мужчина. С огромным букетом цветов. От кого это, черт возьми?..– Мисс Тротт? – осведомился он.– Да, – ответила я. Через его плечо я заметила грузовик с надписью «Мозес Стивенс».– Цветы, – сказал мужчина. – Для вас.Я отнесла их в кухню, положила в раковину – они не поместились бы даже в самую большую вазу, – села и уставилась на них. Букет был похож на цветочный салют: золотой взрыв желтых гербер, лимонных гвоздик, шафранно-дымчатых роз, бананово-желтого барбариса, белой нигеллы со стеблями цвета сливочного масла, – все это вперемешку с нежно-дымчатыми веточками и перевязано волнистой бледно-желтой лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Вы понимаете, я вынуждена думать о таких вещах.– Не будьте такой злючкой, – сказал он, когда появился официант с десертом и сыром. – Почему вы решили, что я не женат?– Потому что вы не сказали, что женаты, – ответила я и посмотрела на потолок, который казался затуманенным от слез, подступивших к моим глазам. – Почему бы вам просто не написать: «Обходительный бизнесмен, состоящий в давно покойном браке, желает познакомиться с полной девушкой для веселого времяпрепровождения абсолютно без всяких видов на будущее»? Во всяком случае, вы могли бы сказать мне это по телефону.– Вы не спрашивали.– Но вы должны были сказать. Мы разговаривали с вами достаточно долго.– Ну ладно, я не сказал, потому что вы мне очень понравились и я боялся, что, если вы узнаете о моем положении, вы не согласитесь со мной встретиться.– Вот это чертовски верно. Быть у кого-то на подхвате совершенно не входило в мои намерения.– Я не понимаю, почему вы так шокированы, – сказал он с раздражением, намазывая сыр на хлеб. – Я ведь предлагаю вполне… цивилизованные отношения. И давайте смотреть правде в глаза, Тиффани, многие заключают такого рода соглашения.– Возможно, многие, но не я.У меня вдруг перехватило горло, к глазам снова подступили слезы. Я отвернулась от него, уставившись на интерьер времен Марии Антуанетты, на сверкающие зеркальные панели и золоченые канделябры. Затем я снова взглянула на него.– Вы сказали, что делаете мне предложение. Я его не принимаю. Так что, боюсь, вам придется снова искать кого-нибудь. – Я положила салфетку на стол и поднялась. – А теперь, думаю, мне пора домой. До свидания. Большое спасибо за ужин.Я прошла через бар, где стоял веселый гул и раздавался звон бокалов. Лицо у меня пылало от возмущения. Какой мерзавец, думала я, пересекая Пиккадилли. Кем он себя возомнил? И, что важнее, за кого он меня принял? Вот хам. Что за… Я помахала водителю автобуса и зашла в салон. Пусто. Хорошо. По крайней мере я могу всплакнуть, и никто на меня не будет пялиться.– Не падайте духом, дорогуша, – сказал кондуктор, когда я села на переднее сиденье, прикрыв лицо рукой. – Возможно, все обойдется.– Да, конечно, – пробормотала я, а тем временем огромная, горячая слеза упала мне на колено.Вряд ли обойдется, думала я, в особенности если у меня войдет в привычку встречаться с мужчинами вроде Довольно Успешного. Как отвратительно! За кого он меня принял? Я порылась в сумочке и достала мобильник. Позвоню-ка Лиззи и расскажу, какой он ублюдок. Подружка на неполную занятость ему понадобилась! Мне необходимо было чье-то сочувствие. Я набрала ее номер.– Очень сожалеем, но Лиззи и Мартина в данный момент нет дома, – объявил автоответчик. – Пожалуйста, оставьте сообщение… – господи, так театрально – можно подумать, что она на прослушивании для Королевской шекспировской компании, – … и мы перезвоним сразу же, как только сможем.Черт. Я нажала на красную кнопку. Кому же мне позвонить? Я с кем-то должна поговорить. Салли. Вот кто может проявить сочувствие, если, конечно, она не в Нью-Йорке, Токио, Франкфурте, Вашингтоне или Париже. Дзинь-дзинь.– Алло, – сказала Салли.– Салли, это Тиффани, я только хотела тебе сказать…– Тиффани! Как поживаешь?– Вообще-то довольно скверно, потому что, знаешь, я только что была на свидании, на свидании по объявлению…– Надо же, как здорово!– Да, наверно, так и есть. Или, вернее, не так уж здорово, скорее глупо. Потому что, понимаешь, я встречалась с одним парнем, он предприимчивый, довольно успешный менеджер-директор…– Да? Звучит неплохо. Что произошло? Автобус остановился на Шафтсбери-авеню, затем – динг-донг! – двинулся дальше.– Ну, сначала все шло очень хорошо, – сказала я. – Он показался мне ужасно привлекательным, очень интересным и невероятно веселым…– О, подожди, Тиффани, мне нужно схватить кое-какую информацию на небесах… – Ее голос вернулся через минуту. – Все в порядке, я только что проверила индекс Доу-Джонса. Индекс Доу-Джонса рассчитывается по котировкам акций Нью-Йоркской фондовой биржи.
Продолжай. Так что случилось?Динг-донг!– Ну, сначала все шло хорошо, – повторила я. – И он, кажется, заинтересовался мной, и я определенно заинтересовалась им, но потом…– Что?Проходите, пожалуйста, не задерживайтесь при входе! Динг-донг!– Он сказал, что женат и ищет подружку на неполную занятость. Что ты об этом думаешь?– Думаю, это ужасно, – произнесла пожилая женщина, сидевшая позади меня.Я обернулась.– Надеюсь, вы дали ему от ворот поворот, – сказала она.– Да, конечно. Я была просто в шоке. Салли? Ты меня слушаешь?– Да, – отозвалась она. – Как это ужасно! Просто отвратительно. Но разве в его объявлении не было сказано, что он женат?– Нет. Не было сказано, что он женат, – ответила я уныло, когда автобус медленно тащился по Роузбери-авеню. – Он просто сказал, что ищет незабываемую девушку от двадцати до тридцати лет, чтобы «заботиться немножко и даже очень».Позади меня кто-то загоготал. Что тут, черт возьми, смешного? Я снова обернулась и посмотрела на пассажиров.– Но, Тиффани, ты должна была понять, – сказала Салли.– Каким образом?– Потому что предложение «заботиться» о женщине на самом деле означает, что ищут любовницу. Так же как «баловать» или ответ «на ваше усмотрение». Тебе следовало изучить этот код, если уж ты занялась этим.– Ну, не знала я этого, – простонала я. – Я знала, что «без В/П» означает «без вредных привычек», я знала, что «с Ч/Ю» означает «с чувством юмора».– А «для Д/О» означает «для длительных отношений», – добавила Салли. – А «без М/П» означает «без материальных проблем».– Правда? Господи! Во всяком случае, я не знала, что кто-то, уже имеющий жену, может предложить «заботиться».– Все это знают, – заметил без малейшего сочувствия сидевший напротив мужчина средних лет.– Ну, а я нет, понятно? – сказала я ему. – Так или иначе, Салли… Салли, куда ты исчезла? Привет. Мне действительно очень, очень скверно. Довольно Успешный? Скорее Довольно Свинский.– А как его по-настоящему зовут? – спросила она, когда автобус отъехал от «Энджела».– Господи, не знаю. Я не спрашивала. Во всяком случае, каким бы ни было его настоящее имя, меня это не касается. Довольно Бессовестный…– Довольно Пустоголовый, – сказала женщина, сидевшая за мной.– Да.– И Довольно Мерзкий, – заключила она.– Вот именно. То есть, Салли, на кой черт он мне сдался?– Не бери в голову, Тиффани, тебе просто не повезло, – сказала она. – Но я уверена, ты встретишь своего прекрасного принца. А к Лиззи на ланч в воскресенье ты собираешься?– Да, – сказала я.– Ну, тогда увидимся, – сказала она. – И выше нос!Я засунула мобильник в сумку и вытащила газету. Поразгадываю-ка я кроссворд – это успокаивает нервы. Мерзавец. Негодяй. Пятнадцать по горизонтали: «Радующийся высокому полету». Девять букв, первая буква Ж. Нет, не могу. Я встала и позвонила в звонок. Когда я пробиралась на заднюю площадку автобуса, какой-то пожилой человек сделал мне знак рукой.– Почему бы вам не обратиться в «Дейтлайн»? – сказал он громким шепотом. – Это безопаснее. По-моему, лично давать объявления довольно рискованно.– Спасибо, я подумаю об этом. «Радующийся высокому полету». Я мысленно прикидывала и так и этак, когда шла от остановки по Окендон-стрит. О господи, опять на этом чертовом тротуаре велосипедисты!– Вы же знаете, что тротуар для пешеходов! – крикнула я, когда мимо меня пронесся мальчишка, чуть не сбив меня с ног. Господи, какое у меня плохое настроение! По-настоящему скверное. Чертов Довольно Успешный. Чтоб его бесы в ад утащили! «Радующийся высокому полету», подумала я. Высокому полету… И тут до меня дошло – какая радость! – это же жаворонок! Продолжение июля На следующее утро я была намного, намного спокойнее. Что за ублюдок! – возмущалась я про себя. Какая же твердозадая свинья! Отвратительно. Подумать только, ищет себе подружку на неполный рабочий день! Довольно Успешный. Довольно Ненадежный. Довольно Низкий. Довольно Оскорбительный. Но и я хороша – теперь буду думать, прежде чем впутываться в подобные рискованные предприятия. Я должна была знать, что в таком поиске мужчин кроется ловушка. Но он все же очень привлекательный, но крайней мере мне так кажется. И у него в высшей степени приятные манеры, и он в высшей степени забавный и вообще во всех отношениях приятный собеседник, и прекрасно одевается, и прекрасно образован, и в то же время в высшей степени обаятельный. Но, кроме всего прочего, он также и в высшей степени женатый. Черт. Черт! Я набросилась на свои розы – па самом же деле сделала всего пару стежков, – пока рефлектировала по поводу ужасного поведения Довольно Успешного и моего собственного невезения на личном фронте. Тут зазвонил телефон. Я вышла в холл и сняла трубку.– О, привет, Тиффани. Это, м-м-м… – ха-ха-ха! – Питер.Господи помилуй, только его мне не хватало!– Тиффани, вы слушаете? – услышала я его писк.– Ну да. Да, я слушаю, – сказала я. – Но…– Ха-ха-ха! Было так приятно встретиться с вами в прошлый раз, и я подумал, что мы просто обязаны сыграть с вами в теннис.Обязаны? Ну нет, вот еще.– Боюсь, мне придется отказаться, потому что у меня есть другие приглашения, – сказала я, вспоминая, как Оскар Уйальд решал подобные дилеммы. На самом деле ничего такого я не сказала. Я вообще ничего не ответила. Я думала, и очень напряженно.– Может, вы посмотрите в своем ежедневнике? – услышала я его голос.– Да-да, подождите секундочку, – сказала я с нарочитым воодушевлением.Но в кабинет я не пошла. Подойдя к входной двери, я открыла ее и громко позвонила в дверь. Дважды. И еще разочек для верности.– О, Питер. Мне очень жаль, но кто-то звонит в дверь, – сказала я, затаив дыхание. – Мне нужно открыть…– Хорошо, я подожду, – с радостной готовностью ответил он.– Нет, не стоит, Питер, я перезвоню. Пока.– Но у вас нет моего теле…Фу ты, слава богу. Я вернулась в гостиную. Снова зазвонил телефон. Чертов Питер Фицхэррод. Он что, намека не понял? Ну уж на этот раз я ему все выскажу. Я уже набралась смелости сказать ему, что как мне ни жаль, но я предпочла бы, чтобы он больше не звонил.– Да-а-а!!! – рявкнула я в трубку.– Дорогая, что случилось? – спросила мама. – У тебя ужасный голос.– О, привет, мама. Я ужасно себя чувствую, – сказала я. – Опять села в лужу. С мужчиной.– Ничего страшного, – успокоила она. – Я уверена, ты встретишь своего прекрасного принца.– А я уверена, что нет.– Ты больше ни с кем не встречалась? – поинтересовалась она.– Встречалась с парой человек. Но я ни о ком не хочу рассказывать, – ответила я расстроенно. – И ни одного не приглашу домой на чай, если ты это имеешь в виду. Ни один из них не может быть мне полезен, если употреблять эту старомодную фразу.– О, дорогая. Это так трудно в ваше время, – сказала она. – Не то что в те времена, когда мы с твоим папой были молодыми. То есть когда мы были молодыми…– Знаю, – перебила я. – Ты познакомилась с тем, кто тебе нравился, он стал твоим воздыхателем, потом вы долго встречались, а потом ты вышла за него замуж и прожила с ним всю жизнь. Хеппи-энд.– Да, примерно так, – ответила она. – Если считать, что сорок лет – это вся жизнь.Сорок лет. Мои родители были вместе сорок лет. Четыре десятилетия, четыреста восемьдесят месяцев, две тысячи восемьдесят недель, четырнадцать тысяч пятьсот шестьдесят дней, пятьдесят тысяч триста часов, двадцать один миллион минут, один миллиард двести пятьдесят восемь миллионов секунд, плюс-минус несколько. Все это время они были женаты. Причем счастливо.И без всяких эксцессов. Я это точно знаю. Я их спрашивала. И я бы хотела так выйти замуж. Мне наплевать на то, что там говорят bien-pensants Bien-pensants – благомыслящие (фр.).
о сложностях современной семейной жизни, возможности развода, о естественных тенденциях постепенного перехода к моногамным бракам, следующим один за другим, и об изменении социальных стандартов в наше время. Я точно знаю, чего хочу. Я хочу быть замужем за одним человеком в течение как минимум четырех десятилетий – а может быть, и пяти, как королева, – и никакой неверности. Благодарю покорно! К сожалению, я придаю большое значение этому пункту, я знаю, другие занимают более расслабленную позицию по этому вопросу, но я просто не могу иначе. Я имею в виду, когда мой отец в первый раз встретил мою мать, единственное, что он ей предложил, это билет на фортепианный концерт в Уигмор-Холле. А что предложил мне Довольно Успешный, как только мы познакомились? Положение подружки на неполную занятость. Восхитительно. Очень лестно. Большое спасибо. Можешь катиться со своими грязными предложениями, Довольно Убогий, – я отказываюсь. И конечно, есть еще одна причина, по которой я не дотронулась бы до пего и длинным шестом, – этот Довольно Успешный ipso facto Ipso facto – самим фактом, в силу самого факта (лат.).
ненадежный человек. Это совершенно очевидно хотя бы по тому, что он мне предложил. Теперь-то я знаю, что значит быть с ненадежным человеком, – не очень это приятно. И я не попадусь снова на этот крючок. Особенно после Фила Эндерера. Ни в коем случае. Но тогда, надо признать, я сама была виновата.Меня же предупреждали насчет Филлипа. Когда я познакомилась с ним, все мне говорили: «И не думай с ним связываться!» – из-за его мерзкой репутации. И что же я сделала? Я не только связалась. Я втянулась. Ну и пострадала.– Это ничего не значит! – кричал мне Филлип, когда я удостоверилась в том, о чем подозревала уже давно. – Это совершенно ничего не значит! Думаешь, я буду рисковать всем, что у нас есть, ради какой-то юбки?Честно говоря, я не была уверена, что у нас есть что-то, чем стоит рисковать. Но он меня очень уговаривал, и я осталась.– Думаешь, я сделаю что-либо, что может подвергнуть опасности паши с тобой отношения? – спросил он, на этот раз тише.– Ты уже сделал, – со слезами ответила я. Но потом подумала, что, возможно, я слишком недоверчива и мелочна. Может быть, все, что ему нужно, – это немного повзрослеть, хотя ему было уже тридцать шесть. Но, честно говоря, когда он снова возвратился с игры в гольф и от его джемпера пахнуло чужими дешевыми духами, я погрузилась в пучину отчаяния. Еще одна чертова «птичка», с горечью поняла я. «Ты знаешь, на что их тянет», – преследовали меня слова его матери. Но, поскольку она была замужем три раза, я могу понять ее, скажем так, осмотрительность. Как бы то ни было, убедив меня остаться и заставив потерять еще один год, Филлип имел наглость меня бросить. Это было ужасно, и я никогда, никогда, никогда, никогда не свяжусь еще раз с таким вот ловкачом. Так что можешь катиться со своими оскорбительными предложениями. Довольно Гнусный! Да, катись куда подальше, убирайся, исчезни и никогда не маячь за моей дверью, не приглашай меня на ужин в «Ритц», не флиртуй со мной, не делай мне комплиментов, не смейся моим шуткам, не заставляй меня хохотать и…Вдруг позвонили в дверь. Забавно. Я никого не ждала. На пороге стоял мужчина. С огромным букетом цветов. От кого это, черт возьми?..– Мисс Тротт? – осведомился он.– Да, – ответила я. Через его плечо я заметила грузовик с надписью «Мозес Стивенс».– Цветы, – сказал мужчина. – Для вас.Я отнесла их в кухню, положила в раковину – они не поместились бы даже в самую большую вазу, – села и уставилась на них. Букет был похож на цветочный салют: золотой взрыв желтых гербер, лимонных гвоздик, шафранно-дымчатых роз, бананово-желтого барбариса, белой нигеллы со стеблями цвета сливочного масла, – все это вперемешку с нежно-дымчатыми веточками и перевязано волнистой бледно-желтой лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43