– Приве-ет, Тиффани, – сказал он, жеманно растягивая слова. Или, может, он выпил лишнего? – Это Манго. Надеюсь, ты в порядке. Я рад нашему знакомству в галерее Оскара Ридза, и я, м-м-м… подумал, не захочешь ли ты прийти ко мне на маленькую вечеринку в пятницу, мой дом в Шепердз-Буш. Всего шесть человек. Надеюсь, ты придешь. Около восьми, ладно? Позвони мне, чтобы я точно знал.
В пятницу вечером я натянула длинный свитер от Николь Фархи, который очень удачно прикрывал зад, и шерстяную мини-юбку, которая выгодно открывала ноги, накинула леопардовое пальто и, надев отороченную мехом шляпку, направилась в Шепердз-Буш. Если честно, тащилась я туда целую вечность. Центральная линия Центральная линия лондонского метро соединяет Сити с северо-восточными пригородами.
такая медленная. «Пожалуйста, помните об интервалах!» – снова произнес по радио назойливый женский голос. Хорошо-хорошо, я буду помнить об интервалах. Я только и делаю, что помню об интервалах. Пятнадцатиминутный интервал между электричками. Черт, уже восемь часов, а я все еще торчу у Оксфорд-Серкус. Терпеть не могу опаздывать в гости! А еще ненавижу, когда заставляешь себя ждать – и ужин начинается в половине десятого, когда горячее остыло, а десерт законсервировался. Поэтому я всегда стараюсь приезжать вовремя, чтобы никого не подводить. Но на этот раз я точно опоздаю. Черт. К тому же я забыла мобильник. Ну ладно, надеюсь, они догадаются начать без меня. Так будет лучше.– Ох, извини, я опоздала, – сказала я Манго, когда он открыл мне дверь своего дома на Стэн-Лейк-роуд. – Надеюсь, вы уже начали…Я остановилась. А где все? Где же остальные? Он сказал, что ожидаются шестеро.– А остальные тоже опаздывают? – спросила я, вручая ему бутылку довольно приличного совиньона. – Уже без пятнадцати девять.– Ну… – Он хохотнул. – Боюсь, больше никого не будет, я тут…– Ты хочешь сказать, что все остальные не придут? Как не повезло! – сказала я. – Очень неприятно, когда так получается. У меня так было на последнем дне рождения. Сорок пять человек не смогли прийти. Может быть, стоит перенести на другой день? Я не против.Манго ничего не сказал, просто помог мне снять пальто, оглядев меня с головы до ног.– Какой дивный мех, – сказал он. – Мне очень нравится шкура леопарда.– Ну, она же не настоящая, – поспешно ответила я. – Мой бюджет не выдержал бы настоящей, ха-ха-ха! Шутка. Я не стала бы носить натуральный мех. Конечно нет. Но это не означает, что я вегетарианка. Вовсе нет.И тут я кое-что заметила. Или, точнее, отсутствие кое-чего. Запаха еды. Ни аромата жареной телятины или тушеной рыбы, ни запаха сдобного пирога с заварным кремом. Ничего. Только затхлый запах пыли. И какая пустая маленькая квартира. Как студия. В гостиной только диван и телевизор да несколько обшарпанных стульев. Он сказал «дом». Его «дом» в Шепердз-Буш. Так-так, забавно.– Ну и мерзкое местечко, – сказала я. На самом деле ничего такого я не сказала.– На декабрьском морозце у меня что-то разгулялся аппетит, – заявила я.– Я никудышный повар, – сказал Манго. – Поэтому подумал, что стоит заказать ужин на дом.Заказать? Изумительно.– Как тебе индийская кухня? – спросил он.– Нормально, – сказала я. – Давай.– Может, тебе больше нравится китайская?– Нет-нет, индийская подойдет, – ответила я. – Нормально.– Выпьешь что-нибудь?– Да, пожалуйста.– Совиньон подойдет? – усмехнулся он. Видимо, мой совиньон.– Ага, совиньон в самый раз. Ты давно тут живешь? – спросила я, когда он налил вина и открыл пакетик орешков вроде тех, что предлагают в самолете.– Полгода. Конечно, тут бедновато. Зато у моей жены дом в Хаммерсмите. Закон подлости – вот как это называется.– Но, возможно, он нужен ей и пятерым детям.– Да, может, и так, но я бы предпочел его продать. Вот до чего дошло, – добавил он с сардонической усмешкой. – Вот так обходятся с разведенными мужчинами.– А чего же ты тогда разводился? – нахально спросила я.– Не знаю. Она просто вышвырнула меня за дверь. Она свихнулась на религии, начала ходить в какую-то странную церковь в Ноттинг-Хилле…– Черт возьми, когда она ухитрялась ходить в церковь, имея пятерых детей?– …и они ей внушили. Они убедили ее, что я такой вот посредственный, озлобленный, вечно пьяный, похотливый и абсолютно бесполезный в хозяйстве парень, за которого ей с самого начала не стоило выходить замуж, – сказал он. – Чертовы секты.– Надо же. Твоя жена что, очень подвержена внушению?– Да нет, я бы не сказал. В любом случае все это меня уже достало. Давай-ка закажем какой-нибудь еды. Обычно доставляют в течение сорока пяти минут. – Он подал мне брошюру от «Тип-топ тан-дури хаус», что на Аксбридж-роуд. – Я закажу номер семь, сорок пять и пятьдесят шесть.– Так… я, пожалуй, возьму креветки «гарам масала», цыпленка «тикка» и плов, – это номера шесть, двадцать девять и сорок пять.Черт, как будто в лото играем. Манго позвонил в ресторан, а я тем временем разглядывала стены.Обои с двухцветным орнаментом коробились на стенах, как короста.– Я зайду в ванную? – спросила я.Он показал мне, где это. Ванная была безобразная. Немытая ванна. Нечищеный унитаз. Краны, покрытые известковым налетом. Старая зубная щетка и крохотный кусочек мыла, видимо прихваченный из отеля или самолета. Я быстро заглянула в застекленный шкафчик – всегда любопытно, что люди там держат. Боже мой! Женский косметический набор, дезодорант. Маленькая бутылочка масла для тела «Ойл оф Юлэй» и большой баллон лака для волос. Какой фирмы? Мне было приятно, что это оказался «Хэд старт» – тот самый, над рекламой которого работал Кит. Я вернулась и снова села на диван, а Манго поколдовал с видавшим виды магнитофоном и поставил Эллу Фитцджеральд. Несомненно, это худший ужин со времен колледжа. Сколько он еще продлится, прежде чем мне удастся уйти? И все же Манго привлекателен. Действительно очень симпатичный. А я умирала от голода. Стакан хорошего вина только усилил аппетит. Поесть бы и быстренько откланяться.Позвонили в дверь. Манго открыл и принял наш заказ – четыре картонные коробки. Затем донесся его голос:– Тиффани, у меня немного не хватает. У тебя не будет наличных?– Да, сейчас, – ответила я, роясь в сумочке и мысленно называя его Манго Мак-Браун. Англичане считают шотландцев скупыми.
– Мне нужно еще пятнадцать фунтов. Пятнадцать фунтов!– Спасибо.Он прошел с коробками в кухню и вернулся с тарелками и пластиковыми вилками, маленькими пакетиками с солью и перцем, на которых значилось «Дэн эйр». Ну хотя бы еда вкусная, думала я, когда он подливал мне вина. А затем, не знаю уж, как это получилось, может быть, потому что я наелась, немного выпила и расслабилась, я откинулась на спинку дивана. И поэтому не придала большого значения тому, что он сел рядом и принялся говорить о своей жене и разводе.– …Просто возмутительно, она получила ордер на выселение… выкинула меня из дома… и знаешь, большая часть денег, вложенных в этот дом, были моими… она и не работала вообще… только немного преподавала… я никогда не нравился ее родителям… большие проблемы с ее отцом… он юрист, поэтому, естественно, они и обошли меня… никогда бы на ней не женился… дети у меня замечательные… хотя она старается настроить их против меня… надо вздернуть этих ее сектантов…– А почему ты не поинтересуешься, как мои дела? – спросила я возмущенно.Нет, конечно, ничего такого я не сказала. Потому что мне было наплевать. Я знала, что больше никогда его не увижу, несмотря на то что он очень, очень, очень привлекательный. Я только кивала и издавала вежливые звуки, когда пафос его монологов достигал заоблачных высот.– …И никакого секса, представляешь. Она не хотела.– Ну как минимум пять раз вы этим занимались, – сказала я.– Да, – ответил он мрачно. – И все пять раз по моей инициативе.– Надо же.– Как тебе мой костюм? – вдруг спросил он, показывая на свой пиджак из вискозы.– Очень мило, – ответила я.Мило и блестит.– Всего тридцать пять фунтов заплатил, – похвастался он. – На оптовой распродаже.– Хорошо, – сказала я, мельком взглянув на часы. Десять минут одиннадцатого. Господи, скоро я смогу уйти!И тут случилось нечто странное. Манго встал и убавил свет. Затем направился к телевизору и включил видеомагнитофон. А потом снова сел на диван рядом со мной – совсем близко, так что наши бедра соприкасались. Что происходит? – подумала я. Телевизор ожил. Манго повернулся и одарил меня сальной ухмылкой. Боже мой, только не порнофильм. Пожа-а-луйста. Я с тоской уставилась на его воротник, концы которого закручивались, как будто от отвращения. И этот воротник все приближался, и тут я поняла, что он пытается меня поцеловать. Определенно. Ну и ну. Назрела пикантная ситуация. Его лицо приблизилось к моему, губы раздвинулись, обнажив ровные белые зубы. О, ну поцелуй есть поцелуй.– Рассвет над Аберистуитом, – произнес голос на кассете, явно голос Манго.Я посмотрела на экран. Манго в плаще с поднятым воротником стоял под порывами ветра на морском берегу. «Здесь место обитания уэльского морского моллюска, – говорил он, прогуливаясь по песку. – Промысел, который обеспечивает занятость сотен местных жителей. И теперь… – сказал он, поворачиваясь и драматично глядя на море, – запасы моллюсков иссякают».Я взглянула на Манго, сидевшего рядом на диване. Он больше не смотрел на меня. Он смотрел на свое изображение с выражением напряженной, но счастливой сосредоточенности.– Хорошо получилось, – доверительно шепнул он мне, когда на экране появился интерьер местного ресторана.И снова Манго, с салфеткой на шее, с ложкой, занесенной над тарелкой с супом. Он поднес ее ко рту, попробовал содержимое и задумчиво улыбнулся в камеру. «Похлебка из моллюсков, которую можно попробовать в Аберистуите, так же хороша, как и в Новой Англии», – сказал он.Внезапно Манго остановил запись и перемотал назад.«Похлебка из моллюсков, которую можно попробовать в Аберистуите, так же хороша, как и в Новой Англии…»– Знаешь, что тут интересно? Раньше я никогда не пробовал сниматься с набитым ртом, – объяснил он.– Да, это замечательно, – сказала я со скучающим видом.– Верно, мне очень понравилось. А операторская группа была в полном восторге.Он снова перемотал пленку, и мне пришлось смотреть весь сюжет, состоящий из интервью с валлийскими ловцами моллюсков и с возмущенными местными жителями, дополненный душераздирающими кадрами с детьми, чье будущее в роли упаковщиков на местной рыбоперерабатывающей фабрике оказалось под угрозой. Затем на экране появился Тревор Мак-Дональд. «Это был веповтаж Манго Бвауна из У-уэвьса», – сказал он. Весь репортаж длился десять минут.Я повернулась к Манго, чтобы попросить еще вина, но он возился с пультом дистанционного управления. Экран потемнел, потом снова просветлел – и вот опять Манго Браун в плаще с поднятым воротником, на этот раз сидящий на камне в пустынном поле, продуваемом ветром. «Это Дальние Гебриды, – начал он, перекрикивая ветер. – Жизнь здесь течет так же, как и десятки лет назад. Столетия назад. Но теперь конец двадцатого века вторгается в мирную жизнь этих фермеров и несет с собой новую угрозу…» – Внезапно мимо проехал фермер на тракторе, показывая камере кулак.– Ух! Нам пришлось это вырезать, мы зашли на его землю, – пояснил Манго. – Подожди немного. – Он перемотал вперед.«… новую угрозу традиционному образу жизни здесь, на острове, в виде вирусов, поразивших компьютеры…»Полчаса спустя, после того как я узрела Манго Брауна в Ноттингэмпшире, беседующего с бывшими шахтерами, Манго Брауна в Стаффордшире с гончарами, Манго Брауна в Линкольншире с фермерами, выращивающими лук, я была сыта по горло Манго Брауном.– Все это замечательно, – заявила я, вставая, – но мне надо двигаться.– Нет, двигаться буду я, – сказал он с пьяным смехом, схватил меня за талию и попытался повалить на диван.– Бога ради, оставь меня! Я тебя даже не знаю как следует! – прошипела я, когда он начал развязывать галстук.– Да ладно тебе, Тиффани. Я знаю, что ты хочешь.– Какая наглость! Как ты смеешь! Ты за кого меня принимаешь!– Но ты же сама сюда пришла, – сказал он с оскорбленным видом.– Нет, я пришла сюда, думая, что будет шесть человек, – парировала я. – Я и не предполагала, что мы окажемся тет-а-тет.– Ну ладно. – Он встал, залившись краской, и поправил свой полиэстеровый галстук. – Ошибочка вышла.– Да, – сказала я. – Вышла.– Но я думал, что ты, может быть, захочешь… ну, понимаешь…– Что?– Плыть по течению.– Я хочу плыть по течению, – сказала я. – По направлению к дому. Я ухожу. Не мог бы ты подать мне пальто? Спасибо. До свидания и… – Что могла я сказать? «Спасибо» тут говорить было не за что. – Удачи с разводом. Продолжение декабря Быть одинокой не так уж и плохо. Вообще об этом уже столько сказано, и вот всегда, когда у меня плохое настроение, я стараюсь его поднять, перечисляя аргументы в пользу того, как здорово жить одной. По дороге из Шепердз-Буш я целых полчаса составляла список в маленькой записной книжке, которую специально для этого купила.Вот что у меня получилось:
ПЯТНАДЦАТЬ ПЛЮСОВ ОДИНОКОЙ ЖИЗНИ
1. Можно уделять массу времени самой себе.2. Можно есть чипсы в постели.3. Никто не покусится на мое нарядное белье «Джанет Риджер».4. Я не замужем за каким-нибудь уродом.5. Можно не стараться надраивать ванну до блеска.6. Не обязательно выглядеть и пахнуть безукоризненно двадцать четыре часа в сутки.7. Можно не следить за весом.8. Можно смотреть «Зену – повелительницу воинов», и никто не упрекнет тебя в плохом вкусе.9. А еще можно смотреть «Свидание вслепую». «Свидание вслепую» (Blind Date) – популярное в Британии телевизионное шоу, где один участник выбирает партнера из трех других, которых не может видеть, задавая им простые вопросы. Затем они проводят вместе неделю, возвращаются на шоу и рассказывают друг о друге.
10. Можно залезать ножом для масла в банку с джемом.11. Если уж совсем не осталось чистых трусов, можно надеть и вчерашние.12. Можно беспрепятственно разговаривать с бытовой техникой.13. Можно спать поперек кровати.14. Можно влюбляться.15. Быть одинокой – это модно.
– Ты права, быть одинокой, да к тому же женщиной, – это шикарно, – сказала мне Фрэнсис утром по телефону. – Это круто. Я рада, что ты разделяешь мою точку зрения, Тиффани. Свадьба – это вчерашний день, мы – Одинокие Охотницы. Все в наших руках.– Я думала, что мы – Обеспеченные Одиночки без детей. Или как там еще? Обеспеченные Одиночки, незамужние, с собственным жильем. Или, вернее, Окончательные Одиночки, без любовника, абсолютно безнадежные.– Ну нет, мы Одинокие Охотницы, – повторила Фрэнсис. – Ничего нет в нас безнадежного. Нам даже не нужен Тонто, Тонто – персонаж американской телевизионной программы 50-х г. «Одинокий охотник», индеец, преданный и верный друг Одинокого охотника.
потому что мы яркие, независимые, счастливые, успешные женщины, у которых все есть.– Все, кроме мужа и детей.– Да, но нам не нужны муж и дети, Тиффани. Мы – поколение женщин, которые могут либо принять, либо отвергнуть все это. Которые и без того самодостаточны. И лучше уверенная в себе одиночка, чем унылая разведенка.– Да, правда, – сказал я. – Так уж мы устроены, чтобы оставаться незамужними.– Точно.– Я имею в виду, лучше тоскливая одинокая жизнь, чем несчастливое замужество.– Ну… да, – неуверенно согласилась Фрэнсис.– Лучше самоубийственное одиночество, чем унылый развод.– Ну… конечно, – ответила она, поколебавшись.Разговор прервался. Надолго. А потом Фрэнсис сказала:– Вообще мужчины такие зануды.– Да, – отозвалась я.– Совершенные и абсолютные зануды. Все без исключения.– Ну да, Фрэнсис.– Я хочу сказать, Тиффани, брак не что иное, как пускание пыли в глаза.– Чистая правда. А знаешь, Фрэнсис, ведь Шэрон Стоун вышла замуж только в тридцать девять.– Неужели?– А Дженни Агуттер в тридцать восемь.– Правда? Ну что ж, могу сказать, это вдохновляет. Ну ладно, увидимся на Рождество, в следующий понедельник, в семь вечера, хорошо?– Увидимся, – ответила я.
Вечеринки у Фрэнсис всегда приятные, хотя почти все ее друзья-юристы, честно говоря, жутко скучные типы. Всегда-то они говорят об этом своем праве. Как ни пытаешься перевести их на какую-нибудь нейтральную тему, вроде цен на помидоры, все равно оказываешься по уши погруженной во всякие там Европейские директивы и законодательство Европейского союза о сельском хозяйстве и выслушиваешь подробности о делах в Европейском суде по правам человека, рассматривающих нарушение условий труда итальянских рабочих. Если честно, это такое занудство! По крайней мере, там будет Кит, подумала я, и Лиззи тоже. Мартин вряд ли придет. Не помню, чтобы он когда-нибудь бывал у Фрэнсис. Они с Китом продолжают ездить на свои сборища. Может быть, даже вместе бьют в барабаны. Или ломают мебель. А может, предложили друг другу добровольный телесный контакт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
В пятницу вечером я натянула длинный свитер от Николь Фархи, который очень удачно прикрывал зад, и шерстяную мини-юбку, которая выгодно открывала ноги, накинула леопардовое пальто и, надев отороченную мехом шляпку, направилась в Шепердз-Буш. Если честно, тащилась я туда целую вечность. Центральная линия Центральная линия лондонского метро соединяет Сити с северо-восточными пригородами.
такая медленная. «Пожалуйста, помните об интервалах!» – снова произнес по радио назойливый женский голос. Хорошо-хорошо, я буду помнить об интервалах. Я только и делаю, что помню об интервалах. Пятнадцатиминутный интервал между электричками. Черт, уже восемь часов, а я все еще торчу у Оксфорд-Серкус. Терпеть не могу опаздывать в гости! А еще ненавижу, когда заставляешь себя ждать – и ужин начинается в половине десятого, когда горячее остыло, а десерт законсервировался. Поэтому я всегда стараюсь приезжать вовремя, чтобы никого не подводить. Но на этот раз я точно опоздаю. Черт. К тому же я забыла мобильник. Ну ладно, надеюсь, они догадаются начать без меня. Так будет лучше.– Ох, извини, я опоздала, – сказала я Манго, когда он открыл мне дверь своего дома на Стэн-Лейк-роуд. – Надеюсь, вы уже начали…Я остановилась. А где все? Где же остальные? Он сказал, что ожидаются шестеро.– А остальные тоже опаздывают? – спросила я, вручая ему бутылку довольно приличного совиньона. – Уже без пятнадцати девять.– Ну… – Он хохотнул. – Боюсь, больше никого не будет, я тут…– Ты хочешь сказать, что все остальные не придут? Как не повезло! – сказала я. – Очень неприятно, когда так получается. У меня так было на последнем дне рождения. Сорок пять человек не смогли прийти. Может быть, стоит перенести на другой день? Я не против.Манго ничего не сказал, просто помог мне снять пальто, оглядев меня с головы до ног.– Какой дивный мех, – сказал он. – Мне очень нравится шкура леопарда.– Ну, она же не настоящая, – поспешно ответила я. – Мой бюджет не выдержал бы настоящей, ха-ха-ха! Шутка. Я не стала бы носить натуральный мех. Конечно нет. Но это не означает, что я вегетарианка. Вовсе нет.И тут я кое-что заметила. Или, точнее, отсутствие кое-чего. Запаха еды. Ни аромата жареной телятины или тушеной рыбы, ни запаха сдобного пирога с заварным кремом. Ничего. Только затхлый запах пыли. И какая пустая маленькая квартира. Как студия. В гостиной только диван и телевизор да несколько обшарпанных стульев. Он сказал «дом». Его «дом» в Шепердз-Буш. Так-так, забавно.– Ну и мерзкое местечко, – сказала я. На самом деле ничего такого я не сказала.– На декабрьском морозце у меня что-то разгулялся аппетит, – заявила я.– Я никудышный повар, – сказал Манго. – Поэтому подумал, что стоит заказать ужин на дом.Заказать? Изумительно.– Как тебе индийская кухня? – спросил он.– Нормально, – сказала я. – Давай.– Может, тебе больше нравится китайская?– Нет-нет, индийская подойдет, – ответила я. – Нормально.– Выпьешь что-нибудь?– Да, пожалуйста.– Совиньон подойдет? – усмехнулся он. Видимо, мой совиньон.– Ага, совиньон в самый раз. Ты давно тут живешь? – спросила я, когда он налил вина и открыл пакетик орешков вроде тех, что предлагают в самолете.– Полгода. Конечно, тут бедновато. Зато у моей жены дом в Хаммерсмите. Закон подлости – вот как это называется.– Но, возможно, он нужен ей и пятерым детям.– Да, может, и так, но я бы предпочел его продать. Вот до чего дошло, – добавил он с сардонической усмешкой. – Вот так обходятся с разведенными мужчинами.– А чего же ты тогда разводился? – нахально спросила я.– Не знаю. Она просто вышвырнула меня за дверь. Она свихнулась на религии, начала ходить в какую-то странную церковь в Ноттинг-Хилле…– Черт возьми, когда она ухитрялась ходить в церковь, имея пятерых детей?– …и они ей внушили. Они убедили ее, что я такой вот посредственный, озлобленный, вечно пьяный, похотливый и абсолютно бесполезный в хозяйстве парень, за которого ей с самого начала не стоило выходить замуж, – сказал он. – Чертовы секты.– Надо же. Твоя жена что, очень подвержена внушению?– Да нет, я бы не сказал. В любом случае все это меня уже достало. Давай-ка закажем какой-нибудь еды. Обычно доставляют в течение сорока пяти минут. – Он подал мне брошюру от «Тип-топ тан-дури хаус», что на Аксбридж-роуд. – Я закажу номер семь, сорок пять и пятьдесят шесть.– Так… я, пожалуй, возьму креветки «гарам масала», цыпленка «тикка» и плов, – это номера шесть, двадцать девять и сорок пять.Черт, как будто в лото играем. Манго позвонил в ресторан, а я тем временем разглядывала стены.Обои с двухцветным орнаментом коробились на стенах, как короста.– Я зайду в ванную? – спросила я.Он показал мне, где это. Ванная была безобразная. Немытая ванна. Нечищеный унитаз. Краны, покрытые известковым налетом. Старая зубная щетка и крохотный кусочек мыла, видимо прихваченный из отеля или самолета. Я быстро заглянула в застекленный шкафчик – всегда любопытно, что люди там держат. Боже мой! Женский косметический набор, дезодорант. Маленькая бутылочка масла для тела «Ойл оф Юлэй» и большой баллон лака для волос. Какой фирмы? Мне было приятно, что это оказался «Хэд старт» – тот самый, над рекламой которого работал Кит. Я вернулась и снова села на диван, а Манго поколдовал с видавшим виды магнитофоном и поставил Эллу Фитцджеральд. Несомненно, это худший ужин со времен колледжа. Сколько он еще продлится, прежде чем мне удастся уйти? И все же Манго привлекателен. Действительно очень симпатичный. А я умирала от голода. Стакан хорошего вина только усилил аппетит. Поесть бы и быстренько откланяться.Позвонили в дверь. Манго открыл и принял наш заказ – четыре картонные коробки. Затем донесся его голос:– Тиффани, у меня немного не хватает. У тебя не будет наличных?– Да, сейчас, – ответила я, роясь в сумочке и мысленно называя его Манго Мак-Браун. Англичане считают шотландцев скупыми.
– Мне нужно еще пятнадцать фунтов. Пятнадцать фунтов!– Спасибо.Он прошел с коробками в кухню и вернулся с тарелками и пластиковыми вилками, маленькими пакетиками с солью и перцем, на которых значилось «Дэн эйр». Ну хотя бы еда вкусная, думала я, когда он подливал мне вина. А затем, не знаю уж, как это получилось, может быть, потому что я наелась, немного выпила и расслабилась, я откинулась на спинку дивана. И поэтому не придала большого значения тому, что он сел рядом и принялся говорить о своей жене и разводе.– …Просто возмутительно, она получила ордер на выселение… выкинула меня из дома… и знаешь, большая часть денег, вложенных в этот дом, были моими… она и не работала вообще… только немного преподавала… я никогда не нравился ее родителям… большие проблемы с ее отцом… он юрист, поэтому, естественно, они и обошли меня… никогда бы на ней не женился… дети у меня замечательные… хотя она старается настроить их против меня… надо вздернуть этих ее сектантов…– А почему ты не поинтересуешься, как мои дела? – спросила я возмущенно.Нет, конечно, ничего такого я не сказала. Потому что мне было наплевать. Я знала, что больше никогда его не увижу, несмотря на то что он очень, очень, очень привлекательный. Я только кивала и издавала вежливые звуки, когда пафос его монологов достигал заоблачных высот.– …И никакого секса, представляешь. Она не хотела.– Ну как минимум пять раз вы этим занимались, – сказала я.– Да, – ответил он мрачно. – И все пять раз по моей инициативе.– Надо же.– Как тебе мой костюм? – вдруг спросил он, показывая на свой пиджак из вискозы.– Очень мило, – ответила я.Мило и блестит.– Всего тридцать пять фунтов заплатил, – похвастался он. – На оптовой распродаже.– Хорошо, – сказала я, мельком взглянув на часы. Десять минут одиннадцатого. Господи, скоро я смогу уйти!И тут случилось нечто странное. Манго встал и убавил свет. Затем направился к телевизору и включил видеомагнитофон. А потом снова сел на диван рядом со мной – совсем близко, так что наши бедра соприкасались. Что происходит? – подумала я. Телевизор ожил. Манго повернулся и одарил меня сальной ухмылкой. Боже мой, только не порнофильм. Пожа-а-луйста. Я с тоской уставилась на его воротник, концы которого закручивались, как будто от отвращения. И этот воротник все приближался, и тут я поняла, что он пытается меня поцеловать. Определенно. Ну и ну. Назрела пикантная ситуация. Его лицо приблизилось к моему, губы раздвинулись, обнажив ровные белые зубы. О, ну поцелуй есть поцелуй.– Рассвет над Аберистуитом, – произнес голос на кассете, явно голос Манго.Я посмотрела на экран. Манго в плаще с поднятым воротником стоял под порывами ветра на морском берегу. «Здесь место обитания уэльского морского моллюска, – говорил он, прогуливаясь по песку. – Промысел, который обеспечивает занятость сотен местных жителей. И теперь… – сказал он, поворачиваясь и драматично глядя на море, – запасы моллюсков иссякают».Я взглянула на Манго, сидевшего рядом на диване. Он больше не смотрел на меня. Он смотрел на свое изображение с выражением напряженной, но счастливой сосредоточенности.– Хорошо получилось, – доверительно шепнул он мне, когда на экране появился интерьер местного ресторана.И снова Манго, с салфеткой на шее, с ложкой, занесенной над тарелкой с супом. Он поднес ее ко рту, попробовал содержимое и задумчиво улыбнулся в камеру. «Похлебка из моллюсков, которую можно попробовать в Аберистуите, так же хороша, как и в Новой Англии», – сказал он.Внезапно Манго остановил запись и перемотал назад.«Похлебка из моллюсков, которую можно попробовать в Аберистуите, так же хороша, как и в Новой Англии…»– Знаешь, что тут интересно? Раньше я никогда не пробовал сниматься с набитым ртом, – объяснил он.– Да, это замечательно, – сказала я со скучающим видом.– Верно, мне очень понравилось. А операторская группа была в полном восторге.Он снова перемотал пленку, и мне пришлось смотреть весь сюжет, состоящий из интервью с валлийскими ловцами моллюсков и с возмущенными местными жителями, дополненный душераздирающими кадрами с детьми, чье будущее в роли упаковщиков на местной рыбоперерабатывающей фабрике оказалось под угрозой. Затем на экране появился Тревор Мак-Дональд. «Это был веповтаж Манго Бвауна из У-уэвьса», – сказал он. Весь репортаж длился десять минут.Я повернулась к Манго, чтобы попросить еще вина, но он возился с пультом дистанционного управления. Экран потемнел, потом снова просветлел – и вот опять Манго Браун в плаще с поднятым воротником, на этот раз сидящий на камне в пустынном поле, продуваемом ветром. «Это Дальние Гебриды, – начал он, перекрикивая ветер. – Жизнь здесь течет так же, как и десятки лет назад. Столетия назад. Но теперь конец двадцатого века вторгается в мирную жизнь этих фермеров и несет с собой новую угрозу…» – Внезапно мимо проехал фермер на тракторе, показывая камере кулак.– Ух! Нам пришлось это вырезать, мы зашли на его землю, – пояснил Манго. – Подожди немного. – Он перемотал вперед.«… новую угрозу традиционному образу жизни здесь, на острове, в виде вирусов, поразивших компьютеры…»Полчаса спустя, после того как я узрела Манго Брауна в Ноттингэмпшире, беседующего с бывшими шахтерами, Манго Брауна в Стаффордшире с гончарами, Манго Брауна в Линкольншире с фермерами, выращивающими лук, я была сыта по горло Манго Брауном.– Все это замечательно, – заявила я, вставая, – но мне надо двигаться.– Нет, двигаться буду я, – сказал он с пьяным смехом, схватил меня за талию и попытался повалить на диван.– Бога ради, оставь меня! Я тебя даже не знаю как следует! – прошипела я, когда он начал развязывать галстук.– Да ладно тебе, Тиффани. Я знаю, что ты хочешь.– Какая наглость! Как ты смеешь! Ты за кого меня принимаешь!– Но ты же сама сюда пришла, – сказал он с оскорбленным видом.– Нет, я пришла сюда, думая, что будет шесть человек, – парировала я. – Я и не предполагала, что мы окажемся тет-а-тет.– Ну ладно. – Он встал, залившись краской, и поправил свой полиэстеровый галстук. – Ошибочка вышла.– Да, – сказала я. – Вышла.– Но я думал, что ты, может быть, захочешь… ну, понимаешь…– Что?– Плыть по течению.– Я хочу плыть по течению, – сказала я. – По направлению к дому. Я ухожу. Не мог бы ты подать мне пальто? Спасибо. До свидания и… – Что могла я сказать? «Спасибо» тут говорить было не за что. – Удачи с разводом. Продолжение декабря Быть одинокой не так уж и плохо. Вообще об этом уже столько сказано, и вот всегда, когда у меня плохое настроение, я стараюсь его поднять, перечисляя аргументы в пользу того, как здорово жить одной. По дороге из Шепердз-Буш я целых полчаса составляла список в маленькой записной книжке, которую специально для этого купила.Вот что у меня получилось:
ПЯТНАДЦАТЬ ПЛЮСОВ ОДИНОКОЙ ЖИЗНИ
1. Можно уделять массу времени самой себе.2. Можно есть чипсы в постели.3. Никто не покусится на мое нарядное белье «Джанет Риджер».4. Я не замужем за каким-нибудь уродом.5. Можно не стараться надраивать ванну до блеска.6. Не обязательно выглядеть и пахнуть безукоризненно двадцать четыре часа в сутки.7. Можно не следить за весом.8. Можно смотреть «Зену – повелительницу воинов», и никто не упрекнет тебя в плохом вкусе.9. А еще можно смотреть «Свидание вслепую». «Свидание вслепую» (Blind Date) – популярное в Британии телевизионное шоу, где один участник выбирает партнера из трех других, которых не может видеть, задавая им простые вопросы. Затем они проводят вместе неделю, возвращаются на шоу и рассказывают друг о друге.
10. Можно залезать ножом для масла в банку с джемом.11. Если уж совсем не осталось чистых трусов, можно надеть и вчерашние.12. Можно беспрепятственно разговаривать с бытовой техникой.13. Можно спать поперек кровати.14. Можно влюбляться.15. Быть одинокой – это модно.
– Ты права, быть одинокой, да к тому же женщиной, – это шикарно, – сказала мне Фрэнсис утром по телефону. – Это круто. Я рада, что ты разделяешь мою точку зрения, Тиффани. Свадьба – это вчерашний день, мы – Одинокие Охотницы. Все в наших руках.– Я думала, что мы – Обеспеченные Одиночки без детей. Или как там еще? Обеспеченные Одиночки, незамужние, с собственным жильем. Или, вернее, Окончательные Одиночки, без любовника, абсолютно безнадежные.– Ну нет, мы Одинокие Охотницы, – повторила Фрэнсис. – Ничего нет в нас безнадежного. Нам даже не нужен Тонто, Тонто – персонаж американской телевизионной программы 50-х г. «Одинокий охотник», индеец, преданный и верный друг Одинокого охотника.
потому что мы яркие, независимые, счастливые, успешные женщины, у которых все есть.– Все, кроме мужа и детей.– Да, но нам не нужны муж и дети, Тиффани. Мы – поколение женщин, которые могут либо принять, либо отвергнуть все это. Которые и без того самодостаточны. И лучше уверенная в себе одиночка, чем унылая разведенка.– Да, правда, – сказал я. – Так уж мы устроены, чтобы оставаться незамужними.– Точно.– Я имею в виду, лучше тоскливая одинокая жизнь, чем несчастливое замужество.– Ну… да, – неуверенно согласилась Фрэнсис.– Лучше самоубийственное одиночество, чем унылый развод.– Ну… конечно, – ответила она, поколебавшись.Разговор прервался. Надолго. А потом Фрэнсис сказала:– Вообще мужчины такие зануды.– Да, – отозвалась я.– Совершенные и абсолютные зануды. Все без исключения.– Ну да, Фрэнсис.– Я хочу сказать, Тиффани, брак не что иное, как пускание пыли в глаза.– Чистая правда. А знаешь, Фрэнсис, ведь Шэрон Стоун вышла замуж только в тридцать девять.– Неужели?– А Дженни Агуттер в тридцать восемь.– Правда? Ну что ж, могу сказать, это вдохновляет. Ну ладно, увидимся на Рождество, в следующий понедельник, в семь вечера, хорошо?– Увидимся, – ответила я.
Вечеринки у Фрэнсис всегда приятные, хотя почти все ее друзья-юристы, честно говоря, жутко скучные типы. Всегда-то они говорят об этом своем праве. Как ни пытаешься перевести их на какую-нибудь нейтральную тему, вроде цен на помидоры, все равно оказываешься по уши погруженной во всякие там Европейские директивы и законодательство Европейского союза о сельском хозяйстве и выслушиваешь подробности о делах в Европейском суде по правам человека, рассматривающих нарушение условий труда итальянских рабочих. Если честно, это такое занудство! По крайней мере, там будет Кит, подумала я, и Лиззи тоже. Мартин вряд ли придет. Не помню, чтобы он когда-нибудь бывал у Фрэнсис. Они с Китом продолжают ездить на свои сборища. Может быть, даже вместе бьют в барабаны. Или ломают мебель. А может, предложили друг другу добровольный телесный контакт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43