Но, конечно, я ничего такого не сказала, а просто постаралась переменить тему.– Ни один из «Встреч за столом» мне не позвонил, – сказала я. – Прошло уже три дня после вечеринки для одиноких – и никакого проблеска. Огромный круглый ноль. Я иду ко дну, как свинцовый шар.И тут, как ни странно, зазвонил телефон.– Здравствуйте, Тиффани, с вами говорит Мэри Энн из «Встреч за столом». Один из наших посетителей просил ваш телефон.Ур-р-а! Поразительный успех. Кто бы это мог быть? Великолепный Пирс? Сомнительно – после его дезертирства к элегантной брюнетке. Подвыпивший Терри? Господи, надеюсь, что не он.– Кто же это? – спросила я.– Это Пол, – сказала она.– Кто?– Пол, владелец имения. Он сидел за вашим столом во время первой части обеда.– В самом деле?Я оживила в памяти отварного лосося и чечевицу, но не могла вспомнить никого по имени Пол, чтобы спасти свою жизнь. Я мысленно перенеслась в загородный клуб «Далвич». Ничего. Пол с собственным имением абсолютно ничем себя не обнаружил. Но черт возьми! Мужчина есть мужчина, так что я сказала Мэри Энн, что можно дать ему мой телефон. И в этот же день, попозже, он позвонил.– Итак, скажите мне, Пол, мы с вами действительно разговаривали? – спросила я.– Да, – сказал он немного неуверенно, как мне показалось. – Мы разговаривали. – Затем добавил: – Мы также танцевали.– Танцевали?– Три раза. О, надо же.– Это забавно, – сказала я, – потому что у меня в памяти абсолютно ничего не сохранилось. Надеюсь, вы не обидитесь на меня, – добавила я.– Ну, там было довольно много народу, – сказал он дипломатично.– Да, и я помню, что разговаривала с разными мужчинами, но что касается вас, у меня в памяти пробел, – настаивала я. – У меня, наверно, ранняя стадия болезни Альцгеймера – как, вы сказали, вас зовут?К моему изумлению, он предложил пообедать вместе на этой неделе. Я согласилась.– Это будет как свидание по объявлению, – обратила я его внимание.– Ну, я как-нибудь вас узнаю, – ответил он. – Но вы на всякий случай завяжите узелок на память и запишите в ежедневнике, чтобы не забыть о нашей встрече.Удар в мои ворота.Он предложил встретиться в Шеперд-Маркет, в «Буден Блан», – это один из моих любимых ресторанов. И когда меня подвели к его столику, он показался мне смутно знакомым – высокий, хорошо сложенный, с карими глазами и сильными мускулистыми руками. Что до меня, то мне такие руки очень нравятся. Их я обычно замечаю в первую очередь – после волос и глаз. Они могут либо привлечь меня, либо оттолкнуть. У Довольно Успешного были красивые руки – большие, мужественные, с квадратными ладонями. У Филлипа довольно привлекательные, сильные руки, а вот у Алекса просто ужасные – с очень узкими, длинными, как у обезьяны, ладонями, с тонкими, женственными пальцами. Каждую неделю он делал маникюр. Мне его руки не нравились. Фактически они стали поворотным пунктом. Но мне понравились руки Пола, так что это был добрый знак. И теперь я его вспомнила – он сидел справа и болтал с приятной рыжеволосой девушкой, пока я разговаривала с Пирсом. И позже, когда Пирс дезертировал от меня и перед тем как я встретила Джонатана де Бовуара, Пол приглашал меня на танец. Но я витала в облаках.– Все возвращается на круги своя, – сказала я. – У вас есть имение, вы живете в Патни, вы играете на пианино и в настольный теннис.– Верно, – сказал он. Между тем официант принял наш заказ. – Вы живете в Айлингтоне, сочиняете слоганы, любите теннис и интересуетесь пластической хирургией.Я начала испытывать к нему теплые чувства. У него был сдержанный юмор, и он страстно любил играть на пианино. Он мог сыграть всего Шопена – ничего себе! У него был «Стейнвей» – фантастика!– Он не новый, – сказал он скромно, приглушенным голосом, поскольку его рот был набит копченым утиным мясом и салатом из одуванчиков со свежими карамелизованными фигами и пармезаном.– Но этот инструмент ценят очень высоко, – подчеркнула я, с аппетитом поглощая листья салата, гарнированные гренками, грецкими орехами и паштетом из печени.Он сглотнул и затем сказал:– Я высоко ценю вас. Господи!– Мне действительно жаль, что у меня такая скверная память, – сказала я. – Наверно, дырка в мозгах или действительно началась болезнь Альцгеймера.– Вы бы не шутили насчет болезни Альцгеймера, – сказал Пол с неожиданной серьезностью. – Мой отец умер от нее.– О господи, мне очень жаль, – сказала я, чуть не подавившись. – Это ужасная болезнь. Сколько ему было лет, когда он заболел?– Пятьдесят один.– Пятьдесят один!О, надо же. Какой молодой. Бедняга. И тут я вспомнила, что болезнь Альцгеймера может передаваться по наследству. Ах! Я взглянула на Пола. Ему было сорок три. Если я выйду за него, то может случиться так, что к 2005 году мне придется усаживать его на скамеечку в ванной и, нацепив большой бейдж, говорить: «Привет! Меня зовут Тиффани, я твоя жена!» Может, он уже болен? Я решила провести небольшой тест.– Сколько пунктов в списке Кохеля? Список Кохеля – список произведений Моцарта, составленный Людвигом Риттером фон Кохелем.

– спросила я как бы между прочим, когда нам принесли десерт.– Шестьсот двадцать пять.– Неверно! Шестьсот двадцать шесть. Он явно на ранней стадии слабоумия.– Сколько ноктюрнов написал Шопен?– Девятнадцать. Это что, «Мастермайнд»? «Мастермайнд» – популярная телевизионная игра на эрудицию.

– Когда была Каллоденская битва? Каллоденская битва – битва, в ходе которой было подавлено восстание якобитов в Шотландии.

– В 1746 году.– Как звучит седьмая заповедь?– «Не возжелай жены ближнего своего». Совсем неплохо. И даже очень хорошо.– А кто разгадал тайну дезооксирибонуклеиновой кислоты?– Крик и Ватсон, разумеется. Вы хотите, чтобы я назвал год?– Нет, не нужно, – сказала я. – А, м-м, какой квадратный корень из четырехсот девяносто семи?– Не знаю, – сказал он с неожиданной и, пожалуй, излишней горячностью.Что это он так рассердился? – удивилась я. Кажется, я и в самом деле вызываю у него раздражение. Не знаю почему, но и он вызывал у меня раздражение, я почувствовала это именно тогда, когда принесли заказанного им нежного кролика под красным перечным соусом. Возможно, я не смогу полюбить человека, который ест кролика, подумала я, доедая тонко нарезанную говядину. Мы жевали молча несколько минут, а затем, когда я безрезультатно старалась думать о чем-нибудь, вернее, ни о чем, произошла забавная вещь: на нашем столе вдруг появилась бутылка «Боллинджера».– Господи, как мило, это вы заказали? – спросила я.– Э-э, нет. Вообще-то нет.– Откуда же она взялась? – спросила я.– Я и правда не знаю, – сказал Пол.– Это от джентльмена вон в том углу, – сказал официант с таким французским акцентом, что я подумала, будто он только что приехал из Пенье.– Какой человек, в каком углу? – спросил Пол.– Вон тот. Там.Я обернулась. В самом дальнем углу зала с низким потолком и стенами, отделанными деревянными панелями, за маленьким столиком сидел прекрасно одетый мужчина, уткнувшийся в кроссворд. Облако бабочек-махаонов вдруг закружилось у меня в животе. Довольно Успешный. Обедает один. Вообще-то он выглядел довольно грустным и одиноким. Он, возможно, был здесь все то время, пока я обедала с Полом. Вдруг он поднял голову, заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся мне как-то странно, немножко печально. Затем он снова занялся своим десертом.– Вы знаете этого человека? – спросил Пол с подозрением, поворачивая голову, чтобы рассмотреть получше.– Вообще-то нет, – сказала я, вынимая записку из ведерка со льдом. – Но я встречалась с ним. Один раз.Я быстро прочитала записку, опасаясь, что лицо у меня красное, как бокал бургундского.
«Т.Т.Я действительно сожалею о том, что произошло. Мне следовало бы принять Ваш отрицательный ответ. Но этим подношением я просто хочу показать Вам, что не обиделся, хотя на самом деле я обиделся, и очень сильно. А также потому, что, как мне кажется, от Вашей беседы с Вашим спутником остался пшик. Готов поспорить, что он не пьет пиво.Д. У.»
– Разве нормальные люди так поступают? – сказал Пол, явно уязвленный неожиданным вторжением Довольно Успешного.– Возможно, – ответила я, когда официант наполнил наши бокалы.Я нацарапала маленькую записку: «Спасибо большое. Это гадко, но мило» – и попросила официанта передать ее.– Вы так думаете? – спросила я Пола.– Да, – ответил он, тем не менее выпив шампанское.Мы заканчивали ужин в молчании – он, очевидно, таким образом заедал вечер, который, и я это чувствовала, был безнадежно испорчен. Бабочки все еще порхали, из-за чего я практически не могла есть. И я чувствовала, что глаза Довольно Успешного прожигают мне спину. Настырный человек, укравший у меня этот вечер. Он явно любит провоцировать. И все-таки я чувствовала, что меня тянет к нему как магнитом. Спустя несколько минут я обернулась. Он в этот момент оплачивал счет. Затем он сложил газету и удалился. Я хотела сбежать за ним по ступеням. Я хотела бежать за ним по улице, как собачка. Я хотела взять его за руку. Я хотела… Ох, возьми себя в руки, Тротт, сказала я себе сердито, стараясь сосредоточиться на том, что говорил Пол. По крайней мере, Довольно Успешный не разрушил начало прекрасной дружбы. Мы оба – и я сама, и Пол – не слишком хорошо провели время. Я поняла это по тому, что, когда принесли счет, он сказал:– Ладно, давайте каждый заплатит за себя.– Конечно, – сказала я, хотя про себя кипела от злости, потому что ведь он меня пригласил – он что, забыл? Очередное доказательство его умственной деградации. Я была права, нужно быть осторожной. – Рада буду встретиться с вами снова, – сказала я. – Возможно, мы увидимся с вами на следующей «Встрече за столом»?– Да, – сказал он. – Возможно. До свидания. Какой странный вечер. По пути домой, сидя в автобусе номер 731, я составила вопросник для парней, с которыми буду встречаться, озаглавленный: «Страдаете ли вы или кто-нибудь из членов вашей семьи следующими, возможно наследственными, заболеваниями?» Затем я написала в столбик: «болезнь Альцгеймера, диабет, врожденный порок сердца, волчья пасть, выворотность пальцев ног, дерматиты и любой вид рака – отметьте галочкой». Хоть какая-то защита. Осторожность не помешает. А потом я погрузилась в грезы о Довольно Успешном, о том, как этот человек меня волнует и как досадно, что он женат. Когда я пришла домой, зазвонил телефон. Довольно Успешный делает еще одну попытку! Какая жалость. Черт. Это Пол. Теперь-то какого рожна ему нужно?– Тиффани?– Мои поздравления! – ответила я. – Вы умудрились запомнить мое имя.На самом деле я этого не сказала. Я просто ответила:– Да.– Мне позвонили из ресторана. Вы забыли там плащ. Сентябрь – Знаешь, в чем наша проблема? – спросила моя Новая Лучшая Подруга Кейт, когда мы в субботу утром сидели в кафе «Руж». Это был явно риторический вопрос. Я могла бы утверждать это с такой же решительностью, с какой она помешивала свой капуччино. – Наша проблема, – продолжала Кейт задумчиво, – в том, что мы в каком-то смысле задержались в юности.– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала я, доставая из сумки журнал «19». «19» – молодежный журнал.

– Вместо того чтобы говорить на взрослые темы, например, как справиться с кричащим младенцем или как выбрать для ребенка хорошую подготовительную школу, мы ведем девчоночьи разговоры о том, что делать, если парень тебе не позвонил, хотя обещал…– Чертов мерзавец! – вставила я.– Или стоит или не стоит целоваться с парнем на втором свидании.– А ты как считаешь? – спросила я.– Словно нам семнадцать, – продолжала она. – Но нам не семнадцать. Нам тридцать семь. Как это ни грустно. Почему бы нам не повзрослеть?– Да, – согласилась я. – Почему бы нам не повзрослеть и не выйти замуж, как… как Бьянка из «Истэндеров»? «Истэндеры» – популярный телесериал о повседневной жизни обитателей лондонского Ист-Энда.

– Да, – сказала Кейт, – как Бьянка. Тогда бы и мы вели приличные взрослые разговоры о домашнем хозяйстве, общем семейном бюджете и походе с мужем в «Теско». «Теско» – название сети фирменных продовольственных магазинов самообслуживания.

– Да ерунда все это, – возразила я. – Она же просто пускает пыль в глаза. Лишь потому, что ей удалось выскочить замуж. Это же телевидение, и ничего больше.– Да, – сказала Кейт с нехарактерной для нее свирепостью, – она пускает пыль в глаза, потому что получила бриллиант, фату и свадьбу.– И диадему.– Да.– И объявление в «Радио таймс». Молчание навалилось на нас как камень. Кейт размышляла. Это было понятно по маленькой складочке, появившейся у нее между бровей. Я вытащила «Мейл» и стала просматривать страничку сплетен, которую ведет Найджел Демпстер. Какие глупые заголовки, подумала я. Почему людям хочется читать такую дрянь… Ух! А это интересно: «Говорят, в семье нового лейбористского лидера Лоуренса Брайта, 45 лет, разразился скандал, после того как его жена столкнулась с ним в отделе женского белья универмага „Харви Николз", где он был со знойной тридцатилетней брюнеткой». Так-так, подумала я про себя. Еще один член парламента с подмоченной репутацией. Неужели они никогда ничему не научатся?– Думаешь, мы когда-нибудь выйдем замуж? – спросила Кейт.– Что? Ох, не знаю.– Скажи мне, Тиффани, что ты ищешь в мужчине?На это легко ответить.– Общие взгляды, доброе сердце, сносную наружность… и великолепную подачу.– И верность, – добавила она.– О да, – согласилась я, взглянув на фото Лоуренса Брайта в «Мейл», – и верность. – И снова подумала о Довольно Успешном. – Никогда не буду встречаться с человеком, способным на измену, – сказала я.И пока мы сидели там, размышляя за чашкой кофе о своей женской судьбе, я перемотала мысленное видео назад, к Филу Эндереру. И вспомнила, как мучительно было с ним встречаться. И как неприятно. Потому что мужчин с плохим послужным списком, кажется, знают все кому ни лень. Взять хотя бы Билла Клинтона.– Как ты справляешься с ним? – спрашивали меня знакомые, ухмыляясь и изображая нарочитый ужас, когда мы появлялись на вечеринках вместе с Филлипом. Я со смехом пожимала плечами и быстро меняла тему разговора, но внутри… внутри клокотала ярость. Ну а вы как справляетесь, будучи женаты на такой уродине? Хотелось бы мне знать. А вы как справляетесь с мужем, который, по общему мнению, зануда из зануд? А вы как справляетесь с вашей женой-алкоголичкой? Вот именно, как вы с этим справляетесь? Конечно, ни о чем таком я не спрашивала. Я молча страдала.Но мне было стыдно за Фила Эндерера, потому что я знала, что они правы.– Да, верность – это очень важно, – убежденно сказала Кейт. – Очень, очень важно.Интересно, что она хочет этим сказать и почему так подчеркивает. Но мне не хотелось спрашивать – я много чего о ней не знала. Думаю, она рассказала бы, если бы хотела.– Знаешь, – сказала она весело, явно стараясь переменить тему разговора, – думаю, стоит попробовать встречаться с парнями помоложе, потому что если им, скажем, тридцать с небольшим, то менее вероятно, что у них есть горький опыт мучительных разводов и они еще не достигли той стадии, когда начинают бояться женитьбы.– Верно, – произнесла я задумчиво. – Моложе на несколько лет – это было бы прекрасно. Но как мы с ними познакомимся?И в самом деле – как? Мы в задумчивости жевали французские булки.– Знаю, – сказала она. – Давай сходим на рейв.– Да, – согласилась я. – Отличная идея. Давай.Придя домой, я позвонила в «Министерство звука» – суперпопулярное место, как я слышала, – и разузнала подробнее о вечере в пятницу. Вам придется постоять в очереди, и вы должны одеться соответственно, сказала мне сотрудница.– Да, да, – перебила я ее. – Я знаю, что надеть.– Нужно повесить на шею свистки, – сказала я Кейт по телефону немного позже. – Заканчивается все в шесть утра. Одежда – неформальная.– Похоже, будет жарко, – заметила она.А между тем еще несколько ответов пришло на мое объявление. В самом последнем, с двумя фото в придачу – одно в фас, другое в профиль, – я прочитала следующее:
«Дорогая леди,я не мог не заметить Ваше привлекательное объявление, помещенное две недели назад. Должен извиниться, что замешкался с ответом, но в настоящее время я задержан по воле Ее величества за ввоз нелегального имущества, и поскольку заключенному разрешается отослать только одно письмо в неделю, это моя первая эпистолярная возможность ответить Вам. Как бы там ни было, я надеюсь освободиться досрочно, и мне хотелось бы знать, не захотите ли Вы со мной встретиться?»
Да вы что, сказала я про себя. Интересно, что подумали бы обо мне в теннисном клубе, появись я там с бывшим заключенным? Тем более что внешне он мне не понравился. И еще был один художник, назвавшийся Эриком. А вот его письмо произвело на меня впечатление, и выглядел он прекрасно – высокий, с зелеными глазами и светлыми волосами. Несколько подробностей из его письма – «Брайтонская художественная школа», «классические автомобили», «теннис дважды в неделю» – я, конечно, не могла не принять во внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43