Миссис Лейтон стала задыхаться и тотчас же успокоилась. Вэнс отпустил ее и отошел подальше от кровати, отошел с подушкой в руках.
– Ты… Ты мерзавец, ты пытался убить меня… – пробормотала Энджи, чуть приподнявшись и судорожно хватая ртом воздух.
– Извини, дорогая, – усмехнулся Вэнс; он не выпускал из рук подушку. – Я вел себя не очень-то вежливо, но, честно говоря, мне нравится моя физиономия. А ты хотела исцарапать ее своими ужасными когтями. Теперь, если ты обещаешь вести себя прилично и не орать на весь отель, мы, возможно, могли бы поговорить. Так что ты хотела мне сообщить?
Энджи отбросила с лица прядь волос и с ненавистью взглянула на Вэнса.
– Ты!.. – закричала она, но тут же осеклась, увидев, что техасец поднял повыше подушку. – Ты негодяй, – проговорила Энджи вполголоса.
– Если тебе доставляет удовольствие называть меня именно так, то что ж, я не против. Сожалею, что заставил тебя переживать. Я вел себя не лучшим образом, за что и приношу свои извинения.
Энджи утерла глаза уголком простыни.
– Ты соблазнил меня. Я полюбила тебя, а теперь ты разбиваешь мое сердце.
Бросив подушку на кровать, Вэнс снял со спинки стула свою куртку и надел ее.
– Да будет тебе, Энджи, – проговорил он с добродушной улыбкой. – Не обманывай себя. Ведь ты хотела только одного – кувыркаться со мной в постели.
– Ты покинул меня на вечере у Хэмптонов и даже не подошел, чтобы извиниться. А сейчас мне пришлось тайком пробираться в твою комнату, как будто я – уличная девка. С кем ты провел неделю? Наверняка с этой шлюшкой, дочкой Хэмптонов. Уверена, что она не очень-то распалила тебя, Всем известно, что она…
В следующее мгновение две сильные руки схватили ее за плечи и, встряхнув, сбросили с кровати. Энджи вскрикнула, глаза ее расширились; она в ужасе смотрела на техасца, стоявшего перед ней с искаженным от гнева лицом.
И тут оба вздрогнули. – дверь с треском распахнулась, и на пороге появился Эрнест Лейтон. Сделав несколько шагов, он остановился. Взглянув на жену, проговорил:
– Надеюсь, Энджела, ты сказала все, что хотела сказать. Уверен, мистер Пакстон очень занят, так что не задерживай его. Ему надо многое успеть до возвращения в Техас.
Подобрав с пола шляпу и оправив юбки, Энджи молча вышла из комнаты. Вышла, даже не взглянув на мужа.
Какое-то время мужчины пристально смотрели друг на друга. Наконец Лейтон заговорил:
– Ну вот, мистер Пакстон… Вот, значит, как… Место свиданий… Замечательно… – Он с усмешкой окинул взглядом комнату. – Молчите? Очень хорошо. Вы знали, что делаете. Думаю, в Техасе в подобной ситуации вызывают на дуэль. Но здесь не Техас, не так ли? – Сунув руку в карман, Лейтон вытащил оттуда короткоствольный пистолет и направил дуло на Пакстона. – Мне кажется, так решить проблему проще всего.
Глядя на оружие в руке Лейтона, Вэнс пытался понять, насколько велика опасность.
– Но вы же знали, что происходит, мистер Лейтон, – проговорил он наконец. – Я это понял еще в субботу. Можно сказать, что вы сами устроили нам свидание, Вы знали, что Энджи ждет меня и что я поднимусь в ее спальню через десять минут после вашего ухода.
– Точнее, через шесть минут, – улыбнулся Лейтон. Заметив, что брови Вэнса поползли вверх, он рассмеялся: – Модеро чрезвычайно умен. Стоя в своей комнате, я все видел сквозь отверстия в стене. Мой дворецкий – человек опытный. В Испании он как-то раз очень мне помог… Однако вам повезло: у меня в доме нет темницы.
– И вам, мистер конгрессмен, понравилось то, что вы видели? – с усмешкой проговорил Вэнс.
Лейтон вздохнул и взвел курок.
– Разумеется, понравилось, – кивнул он. – Конечно, я получил не такое удовольствие, как… участники, но тем не менее понравилось… Это развлекло меня. К тому же всегда интересно, как твоя жена ведет себя с таким замечательным любовником, как вы. Я даже воодушевился, ведь она была чрезвычайно… изобретательна, если можно так выразиться. Особенно тот трюк, когда…
– Заткнись! Закрой свою грязную пасть!
Конгрессмен с насмешливой улыбкой поклонился; казалось, Лейтон даже забыл, что в руке у него пистолет, – во всяком случае, он опустил оружие.
– А ротик Энджелы, конечно, почище, не так ли, мистер Пакстон?
Вэнс шагнул к Лейтону, но тотчас же остановился – дуло пистолета смотрело ему в живот.
– Конечно, я не такой меткий стрелок, как вы, мистер Пакстон, но думаю, что не промахнусь с трех метров. Вы получили удовольствие, развлекаясь с моей женой, а теперь я получу удовольствие, обсудив это с вами.
Вэнс в изумлении уставился на Лейтона; ему казалось, что перед ним безумец. Во всяком случае, в Техасе он не встречал людей с такими странностями. Сунув руку в карман, Вэнс вытащил часы – подарок отца. Взглянув па циферблат, сказал:
– Мистер Лейтон, все, что вы хотите обсудить, можете обсуждать сами с собой. А я тороплюсь, у меня важная встреча.
– Вот как? – рассмеялся Лейтон. – Стало быть, важная встреча? Полагаю, что именно сейчас происходит самая важная для вас встреча.
– Возможно. Тем не менее я ухожу. Пистолет дрогнул в руке Лейтона.
– То есть вы не боитесь, не так ли, мистер Пакстон?
– Откровенно говоря, мистер Лейтон, мне не хочется умирать. Но я знаю: если бы вы пришли сюда, чтобы убить меня, то давно бы уже это сделали. Я повидал немало смертей и знаю, как убивают, так что сумел бы распознать убийцу. Всего доброго, мистер Лейтон. – Вэнс подошел к шкафу, взял с полки свою шляпу и, коротко кивнув конгрессмену, вышел из комнаты.
Эрнест стоял в оцепенении, глядя куда-то в пространство. Затем по телу его пробежала дрожь, усиливаясь с каждым мгновением – его трясло словно в лихорадке. Наконец, шумно вздохнув, он сунул пистолет в карман, вышел в коридор и направился к лестнице.
Кучер гнал лошадей, проклиная попадавшиеся на дороге рытвины и ухабы. Едва экипаж остановился у кафе, Вэнс соскочил с подножки и, бросив кучеру несколько монет, направился к двери. Месье Клеман, хозяин заведения, тотчас же поднялся из-за стола и поспешил навстречу техасцу.
– Что желаете, месье? Столик для одного?
Вэнс окинул взглядом зал.
– Я должен встретиться здесь с мисс Хэмптон. Вы не видели ее?
– Ах, месье, – просиял француз, – так это вы похитили сердце нашей малышки! – Он крепко пожал Пакстону руку. – Конечно, она говорила о вас. И при этом просто светилась от счастья. Меня зовут Клеман, а это моя жена Мари. Мы очень рады познакомиться с вами, месье. – Мари, стоявшая в нескольких шагах от мужа, сделала реверанс и улыбнулась техасцу.
Вэнс, несколько смутившись, снял шляпу и поклонился.
– Сэр, мне тоже очень приятно познакомиться с вами, – сказала француженка. – И если бы вы могли сказать мне… Клеман всплеснул руками.
– Ах, месье, мне очень жаль, но мисс Хэмптон уже уехала. Вы совсем немного опоздали. Может, постараетесь догнать ее?
– В каком экипаже она уехала?
– Sacrebleu! Мне очень жаль, месье. Я не заметил, потому что в это время находился на кухне и…
Вэнс кивнул хозяину, приложил руку к шляпе, прощаясь с его женой, и выбежал на улицу. Черт бы побрал этих Лей-тонов! Из-за них он опоздал на встречу с Карен. Опоздал на час с лишним! А ведь мисс Хэмптон ужасно не любит ждать…
Вэнс окинул взглядом улицу. Ни одного экипажа. Значит, придется вернуться в отель, где можно нанять верховую лошадь. Нет, это заняло бы слишком много времени, так что единственный выход – идти пешком. А по пути ему, возможно, попадется какая-нибудь коляска…
И тут он заметил троих мужчин, дремавших в повозке, груженной бочонками. Техасец приблизился к повозке – он решил, что, возможно, сможет нанять ее, – но в этот момент один из троицы приподнял голову, потер глаза – и снова задремал. Вэнс остановился в нерешительности; ему показалось, что он уже где-то видел этих троих… Да, верно!
Он видел их совсем недавно. Вчера утром они играли на улице в кости – прямо напротив его отеля. И сегодня утром он заметил их неподалеку от отеля, у них в руках были не кости, а чашки с дымящимся кофе. И вот они снова у него на пути…
Услышав стук копыт, Вэнс резко обернулся и увидел экипаж, поворачивающий на дорогу к Джорджтауну. Коляска Карен! Забыв о дремавшей троице, Вэнс бросился вдогонку за коляской, уже повернувшей за угол.
Несколько секунд спустя он снова увидел экипаж Хэмптонов – коляска, катившая в сторону особняков Джорджтауна, становилась все меньше и меньше. Кричать бесполезно – Вэнс уже понял это. Значит, возвращаться в отель?.. И тут он вспомнил: если срезать путь у Рок-Крик, а потом пройти по лугу, то можно добраться до особняка почти одновременно с экипажем – надо только поторопиться.
Не прошло и получаса, как Вэнс вышел к ручью, мелодично журчавшему чуть в стороне от дороги. Он уже начал спускаться к тропинке, ведущей к лугу, за которым находился особняк Хэмптонов, когда вдруг услыхал стук копыт и грохот колес. Вэнс остановился, повернулся – и снова увидел странную троицу. Он поднял руку и закричал:
– Эй, на повозке!
Кучер натянул поводья, и повозка остановилась. Наконец-то у Вэнса появилась возможность как следует разглядеть троицу. Кучер был человеком лет сорока, со злыми, близко посаженными глазами. Рядом с ним сидел здоровенный негр; чуть приоткрытый рот и пухлые щеки придавали его лицу детское выражение. А напротив этих двоих, в задке повозки, сидел на бочонке низенький толстячок; взглянув на Вэнса, он едва заметно усмехнулся.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил кучер.
– Кажется, ваши лошади бегут быстрее, чем мои ноги. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
Возница ухмыльнулся, продемонстрировав ряд почерневших щербатых зубов.
– Конечно. Садитесь рядом с Хорасом. – Он кивнул в сторону толстяка.
– Премного благодарен.
Вэнс подошел к повозке и, перемахнув через борт, уселся рядом с толстяком на одну из бочек.
Хорас с улыбкой приподнялся, протягивая техасцу руку, – и вдруг с силой толкнул его. Уже падая, Вэнс почувствовал острую боль в боку – толстяк поддел его ногой, обутой в тяжелый башмак. И тотчас же на голову Пакстона обрушился кулак чернокожего гиганта. В глазах у Вэнса потемнело, но все же он, с трудом приподнявшись, сумел перевалиться через борт повозки. Задыхаясь, уже теряя сознание, он покатился вниз по склону в сторону ручья…
Ледяная вода мгновенно привела Пакстона в чувство – он вовремя заметил негра с толстяком, бежавших к ручью. Набрав полную грудь воздуха, Вэнс упал в воду у самого берега и затих… Со стороны могло показаться, что техасец совершенно беспомощен, что он не в силах оказать достойное сопротивление.
Подбежав к Вэнсу, негр ухватил его за волосы, рывком вытащил из воды… и вдруг, отчаянно завопив, принялся яростно тереть кулаками глаза: техасец бросил в лицо чернокожему горсть ила и песка. Не теряя ни секунды, Вэнс подобрал увесистый острый камень и, размахнувшись, ударил гиганта в челюсть. Раздался хруст – и негр с диким ревом рухнул в воду. Схватив чернокожего за ворот рубахи, Пакстон вытащил его из воды и швырнул на прибрежные камни.
И тут наконец-то к месту схватки подоспел запыхавшийся толстячок. Он явно опоздал, однако понял это слишком поздно – Вэнс, резко развернувшись, ударил его ногой в пах, и Хорас, взвыв от боли, повалился на траву. Техасец, воспользовавшись передышкой, склонился над ручьем и ополоснул лицо. Затем напился. И вдруг заметил, что толстяк, держась рукой за пах, карабкается вверх по склону. Пакстон бросился вдогонку. Уже нагоняя беглеца, он поднял голову и успел заметить исчезающую за деревьями повозку – очевидно, кучер увидел разъяренного техасца и предпочел не рисковать.
Проклиная сбежавшего возницу, Хорас остановился и, повернувшись к Вэнсу, попытался ударить его. Однако техасец ловко перехватил его руку и с силой вывернул ее. Толстяк громко застонал.
– Кто тебе заплатил? – спросил Вэнс.
Хорас молча покачал головой. Вэнс еще сильнее вывернул руку толстяка.
– Эдгар… – задыхаясь, проговорил он. – Эдгар заплатил. Черт, ты сломаешь мне руку.
– Кто такой Эдгар?
– Не знаю. Господи, клянусь могилой моего отца, я не знаю!
Вэнс снова надавил на руку пленника.
– Говори Хорас, говори.
– Что… Что говорить? Клянусь… Ох… черт… А… вспомнил… Эдгар… Он служит на конюшне.
– У кого на конюшне?
– Я не знаю…
– Что ж, Хорас, потерпи еще.
– У Уитакеров! – заорал толстяк, и в тот же миг раздался характерный хруст. Хорас судорожно хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но из горла его вырывались лишь хриплые стоны.
– Твой чернокожий приятель нуждается в помощи, Хорас. – Вэнс дал толстяку пинка, и тот покатился вниз по склону.
Вэнс потрогал разбитую при падении губу, ощупал правый бок – и поморщился от боли; похоже, ему сломали ребро. Идти же оставалось мили полторы. Всего полторы мили…
Карен велела Херманну править к конюшне. Девушка не встретилась с Вэнсом и очень нервничала. Что ж, запахи кожи и соломы ее успокоят. К тому же она обожала лошадей…
«Но почему он не приехал? – уже в который раз спрашивала себя Карен. – Ведь он сказал, что будет ждать меня…»
Экипаж въехал в ворота, свернул на подъездную аллею и остановился неподалеку от дома.
– Херманн, ты разве не слышал, что я тебе сказала? – нахмурилась Карен.
– Слышал, мэм, Но… – Кучер махнул рукой в сторону дома, и Карен невольно вздрогнула, увидев экипаж Альфреда. – Я подумал, – продолжал Херманн, – что они, возможно, захотят, чтобы вы вошли в дом, мисс, и поговорили с мистером Уитакером.
Тяжко вздохнув, Карен взяла с сиденья свою сумочку. Кучер, спрыгнув с козел, распахнул дверцу экипажа и подал девушке руку.
– Спасибо, Херманн, – кивнула она. – Думаю, ты прав. Пожалуй, мне лучше зайти в дом и поговорить с ним.
Кучер усмехнулся – уж он-то знал, о чем думает молодая хозяйка. Ведь именно он целую неделю возил ее на тайные свидания с техасцем.
– Да, мэм, конечно. Могу я… кое-что пожелать вам? Карен с удивлением посмотрела на кучера.
– Разумеется, Херманн. Я слушаю тебя.
– Удачи вам, мэм. – Кучер кивком головы указал на дом.
– Спасибо тебе, Херманн, – улыбнулась девушка.
Ретта стояла у парадного входа с тряпкой в руке и с воском для мебели. Увидев воспитанницу, она закатила глаза и выразительно кивнула на дверь.
– Где ж ты была, моя девочка? Мистер Уитакер приехал повидаться с тобой, уж с час тебя дожидается.
– Я видела его коляску. Где он?
– Он велел отправить тебя к нему в сад, как только ты приедешь.
Карен со вздохом сияла шляпку и повесила ее вместе с сумочкой на вешалку. Затем, собравшись с духом, решительно направилась в столовую, к двери, ведущей в сад.
Альфред, в задумчивости стоявший под раскидистым старым дубом, не услышал шагов Карен. Осторожно ступая по высокой траве, девушка приблизилась к нему и остановилась. Какое-то время она молча смотрела на человека, едва не ставшего ее мужем. Хитрый и изворотливый интриган, он уже многого достиг и наверняка станет очень влиятельным политиком. А Вэнс… Возможно, техасцам не стоило посылать его в Вашингтон. Он слишком честен и горд и не умеет льстить и плести интриги, так что едва ли ему удастся добиться своего. Карен вздохнула и, раскрыв солнечный зонтик, шагнула к Уитакеру.
– Добрый день, Альфред.
Он вздрогнул от неожиданности.
– Карен?! Я не слышал, как ты подошла.
– Ландыши такие милые, не так ли? – Она указала на цветы, росшие неподалеку.
– М-м… да… Ландыши?.. Я не заметил. – Альфред откашлялся и предложил девушке руку.
Они молча прошлись по саду и вышли к прудику; его зеркальную гладь украшали чудесные белые лилии. Тут Альфред наконец-то заговорил:
– Карен, я…
– Прости, что доставила тебе так много неприятностей, Альфред, – перебила девушка. – Я знаю, ты очень многого ждал… от того вечера. Как и мои родители… Ты очень мил, и я не сомневаюсь: многие девушки были бы счастливы выйти замуж за Альфреда Уитакера.
Альфред нахмурился.
– Ты моя, – проговорил он чуть хрипловатым голосом. – Мы обручены, Карен, и ты не имела права так унижать меня…
– Не имела права?! О. каких правах ты говоришь? Альфред, разве ты не понимаешь? Наша помолвка – просто-напросто сделка. Сделка между политиком и бизнесменом. Но я не желаю участвовать в этой игре. Я жду от жизни другого!
Альфред в изумлении смотрел на девушку.
– Я не понимаю тебя, Карен. Разве тебе не нравится обеспеченная жизнь, которую ты ведешь? Этот дом, слуги, экипажи и прочее… А ведь, все это – награда за труды твоего отца, занимающего определенное место в обществе.
– Я бы предпочла иметь… самого обыкновенного отца, – с горечью проговорила Карен. – Знаешь, Альфред, богатство не самое главное в жизни.
Уитакер пожал плечами.
– А что же, по-твоему, главное?
– Любовь… Да, любовь! Мужчина и женщина должны любить друг друга, должны стремиться не только к физической, но и к духовной близости! Они должны, уважать друг друга!
– Боже мой, Карен, какая наивность!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Ты… Ты мерзавец, ты пытался убить меня… – пробормотала Энджи, чуть приподнявшись и судорожно хватая ртом воздух.
– Извини, дорогая, – усмехнулся Вэнс; он не выпускал из рук подушку. – Я вел себя не очень-то вежливо, но, честно говоря, мне нравится моя физиономия. А ты хотела исцарапать ее своими ужасными когтями. Теперь, если ты обещаешь вести себя прилично и не орать на весь отель, мы, возможно, могли бы поговорить. Так что ты хотела мне сообщить?
Энджи отбросила с лица прядь волос и с ненавистью взглянула на Вэнса.
– Ты!.. – закричала она, но тут же осеклась, увидев, что техасец поднял повыше подушку. – Ты негодяй, – проговорила Энджи вполголоса.
– Если тебе доставляет удовольствие называть меня именно так, то что ж, я не против. Сожалею, что заставил тебя переживать. Я вел себя не лучшим образом, за что и приношу свои извинения.
Энджи утерла глаза уголком простыни.
– Ты соблазнил меня. Я полюбила тебя, а теперь ты разбиваешь мое сердце.
Бросив подушку на кровать, Вэнс снял со спинки стула свою куртку и надел ее.
– Да будет тебе, Энджи, – проговорил он с добродушной улыбкой. – Не обманывай себя. Ведь ты хотела только одного – кувыркаться со мной в постели.
– Ты покинул меня на вечере у Хэмптонов и даже не подошел, чтобы извиниться. А сейчас мне пришлось тайком пробираться в твою комнату, как будто я – уличная девка. С кем ты провел неделю? Наверняка с этой шлюшкой, дочкой Хэмптонов. Уверена, что она не очень-то распалила тебя, Всем известно, что она…
В следующее мгновение две сильные руки схватили ее за плечи и, встряхнув, сбросили с кровати. Энджи вскрикнула, глаза ее расширились; она в ужасе смотрела на техасца, стоявшего перед ней с искаженным от гнева лицом.
И тут оба вздрогнули. – дверь с треском распахнулась, и на пороге появился Эрнест Лейтон. Сделав несколько шагов, он остановился. Взглянув на жену, проговорил:
– Надеюсь, Энджела, ты сказала все, что хотела сказать. Уверен, мистер Пакстон очень занят, так что не задерживай его. Ему надо многое успеть до возвращения в Техас.
Подобрав с пола шляпу и оправив юбки, Энджи молча вышла из комнаты. Вышла, даже не взглянув на мужа.
Какое-то время мужчины пристально смотрели друг на друга. Наконец Лейтон заговорил:
– Ну вот, мистер Пакстон… Вот, значит, как… Место свиданий… Замечательно… – Он с усмешкой окинул взглядом комнату. – Молчите? Очень хорошо. Вы знали, что делаете. Думаю, в Техасе в подобной ситуации вызывают на дуэль. Но здесь не Техас, не так ли? – Сунув руку в карман, Лейтон вытащил оттуда короткоствольный пистолет и направил дуло на Пакстона. – Мне кажется, так решить проблему проще всего.
Глядя на оружие в руке Лейтона, Вэнс пытался понять, насколько велика опасность.
– Но вы же знали, что происходит, мистер Лейтон, – проговорил он наконец. – Я это понял еще в субботу. Можно сказать, что вы сами устроили нам свидание, Вы знали, что Энджи ждет меня и что я поднимусь в ее спальню через десять минут после вашего ухода.
– Точнее, через шесть минут, – улыбнулся Лейтон. Заметив, что брови Вэнса поползли вверх, он рассмеялся: – Модеро чрезвычайно умен. Стоя в своей комнате, я все видел сквозь отверстия в стене. Мой дворецкий – человек опытный. В Испании он как-то раз очень мне помог… Однако вам повезло: у меня в доме нет темницы.
– И вам, мистер конгрессмен, понравилось то, что вы видели? – с усмешкой проговорил Вэнс.
Лейтон вздохнул и взвел курок.
– Разумеется, понравилось, – кивнул он. – Конечно, я получил не такое удовольствие, как… участники, но тем не менее понравилось… Это развлекло меня. К тому же всегда интересно, как твоя жена ведет себя с таким замечательным любовником, как вы. Я даже воодушевился, ведь она была чрезвычайно… изобретательна, если можно так выразиться. Особенно тот трюк, когда…
– Заткнись! Закрой свою грязную пасть!
Конгрессмен с насмешливой улыбкой поклонился; казалось, Лейтон даже забыл, что в руке у него пистолет, – во всяком случае, он опустил оружие.
– А ротик Энджелы, конечно, почище, не так ли, мистер Пакстон?
Вэнс шагнул к Лейтону, но тотчас же остановился – дуло пистолета смотрело ему в живот.
– Конечно, я не такой меткий стрелок, как вы, мистер Пакстон, но думаю, что не промахнусь с трех метров. Вы получили удовольствие, развлекаясь с моей женой, а теперь я получу удовольствие, обсудив это с вами.
Вэнс в изумлении уставился на Лейтона; ему казалось, что перед ним безумец. Во всяком случае, в Техасе он не встречал людей с такими странностями. Сунув руку в карман, Вэнс вытащил часы – подарок отца. Взглянув па циферблат, сказал:
– Мистер Лейтон, все, что вы хотите обсудить, можете обсуждать сами с собой. А я тороплюсь, у меня важная встреча.
– Вот как? – рассмеялся Лейтон. – Стало быть, важная встреча? Полагаю, что именно сейчас происходит самая важная для вас встреча.
– Возможно. Тем не менее я ухожу. Пистолет дрогнул в руке Лейтона.
– То есть вы не боитесь, не так ли, мистер Пакстон?
– Откровенно говоря, мистер Лейтон, мне не хочется умирать. Но я знаю: если бы вы пришли сюда, чтобы убить меня, то давно бы уже это сделали. Я повидал немало смертей и знаю, как убивают, так что сумел бы распознать убийцу. Всего доброго, мистер Лейтон. – Вэнс подошел к шкафу, взял с полки свою шляпу и, коротко кивнув конгрессмену, вышел из комнаты.
Эрнест стоял в оцепенении, глядя куда-то в пространство. Затем по телу его пробежала дрожь, усиливаясь с каждым мгновением – его трясло словно в лихорадке. Наконец, шумно вздохнув, он сунул пистолет в карман, вышел в коридор и направился к лестнице.
Кучер гнал лошадей, проклиная попадавшиеся на дороге рытвины и ухабы. Едва экипаж остановился у кафе, Вэнс соскочил с подножки и, бросив кучеру несколько монет, направился к двери. Месье Клеман, хозяин заведения, тотчас же поднялся из-за стола и поспешил навстречу техасцу.
– Что желаете, месье? Столик для одного?
Вэнс окинул взглядом зал.
– Я должен встретиться здесь с мисс Хэмптон. Вы не видели ее?
– Ах, месье, – просиял француз, – так это вы похитили сердце нашей малышки! – Он крепко пожал Пакстону руку. – Конечно, она говорила о вас. И при этом просто светилась от счастья. Меня зовут Клеман, а это моя жена Мари. Мы очень рады познакомиться с вами, месье. – Мари, стоявшая в нескольких шагах от мужа, сделала реверанс и улыбнулась техасцу.
Вэнс, несколько смутившись, снял шляпу и поклонился.
– Сэр, мне тоже очень приятно познакомиться с вами, – сказала француженка. – И если бы вы могли сказать мне… Клеман всплеснул руками.
– Ах, месье, мне очень жаль, но мисс Хэмптон уже уехала. Вы совсем немного опоздали. Может, постараетесь догнать ее?
– В каком экипаже она уехала?
– Sacrebleu! Мне очень жаль, месье. Я не заметил, потому что в это время находился на кухне и…
Вэнс кивнул хозяину, приложил руку к шляпе, прощаясь с его женой, и выбежал на улицу. Черт бы побрал этих Лей-тонов! Из-за них он опоздал на встречу с Карен. Опоздал на час с лишним! А ведь мисс Хэмптон ужасно не любит ждать…
Вэнс окинул взглядом улицу. Ни одного экипажа. Значит, придется вернуться в отель, где можно нанять верховую лошадь. Нет, это заняло бы слишком много времени, так что единственный выход – идти пешком. А по пути ему, возможно, попадется какая-нибудь коляска…
И тут он заметил троих мужчин, дремавших в повозке, груженной бочонками. Техасец приблизился к повозке – он решил, что, возможно, сможет нанять ее, – но в этот момент один из троицы приподнял голову, потер глаза – и снова задремал. Вэнс остановился в нерешительности; ему показалось, что он уже где-то видел этих троих… Да, верно!
Он видел их совсем недавно. Вчера утром они играли на улице в кости – прямо напротив его отеля. И сегодня утром он заметил их неподалеку от отеля, у них в руках были не кости, а чашки с дымящимся кофе. И вот они снова у него на пути…
Услышав стук копыт, Вэнс резко обернулся и увидел экипаж, поворачивающий на дорогу к Джорджтауну. Коляска Карен! Забыв о дремавшей троице, Вэнс бросился вдогонку за коляской, уже повернувшей за угол.
Несколько секунд спустя он снова увидел экипаж Хэмптонов – коляска, катившая в сторону особняков Джорджтауна, становилась все меньше и меньше. Кричать бесполезно – Вэнс уже понял это. Значит, возвращаться в отель?.. И тут он вспомнил: если срезать путь у Рок-Крик, а потом пройти по лугу, то можно добраться до особняка почти одновременно с экипажем – надо только поторопиться.
Не прошло и получаса, как Вэнс вышел к ручью, мелодично журчавшему чуть в стороне от дороги. Он уже начал спускаться к тропинке, ведущей к лугу, за которым находился особняк Хэмптонов, когда вдруг услыхал стук копыт и грохот колес. Вэнс остановился, повернулся – и снова увидел странную троицу. Он поднял руку и закричал:
– Эй, на повозке!
Кучер натянул поводья, и повозка остановилась. Наконец-то у Вэнса появилась возможность как следует разглядеть троицу. Кучер был человеком лет сорока, со злыми, близко посаженными глазами. Рядом с ним сидел здоровенный негр; чуть приоткрытый рот и пухлые щеки придавали его лицу детское выражение. А напротив этих двоих, в задке повозки, сидел на бочонке низенький толстячок; взглянув на Вэнса, он едва заметно усмехнулся.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил кучер.
– Кажется, ваши лошади бегут быстрее, чем мои ноги. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
Возница ухмыльнулся, продемонстрировав ряд почерневших щербатых зубов.
– Конечно. Садитесь рядом с Хорасом. – Он кивнул в сторону толстяка.
– Премного благодарен.
Вэнс подошел к повозке и, перемахнув через борт, уселся рядом с толстяком на одну из бочек.
Хорас с улыбкой приподнялся, протягивая техасцу руку, – и вдруг с силой толкнул его. Уже падая, Вэнс почувствовал острую боль в боку – толстяк поддел его ногой, обутой в тяжелый башмак. И тотчас же на голову Пакстона обрушился кулак чернокожего гиганта. В глазах у Вэнса потемнело, но все же он, с трудом приподнявшись, сумел перевалиться через борт повозки. Задыхаясь, уже теряя сознание, он покатился вниз по склону в сторону ручья…
Ледяная вода мгновенно привела Пакстона в чувство – он вовремя заметил негра с толстяком, бежавших к ручью. Набрав полную грудь воздуха, Вэнс упал в воду у самого берега и затих… Со стороны могло показаться, что техасец совершенно беспомощен, что он не в силах оказать достойное сопротивление.
Подбежав к Вэнсу, негр ухватил его за волосы, рывком вытащил из воды… и вдруг, отчаянно завопив, принялся яростно тереть кулаками глаза: техасец бросил в лицо чернокожему горсть ила и песка. Не теряя ни секунды, Вэнс подобрал увесистый острый камень и, размахнувшись, ударил гиганта в челюсть. Раздался хруст – и негр с диким ревом рухнул в воду. Схватив чернокожего за ворот рубахи, Пакстон вытащил его из воды и швырнул на прибрежные камни.
И тут наконец-то к месту схватки подоспел запыхавшийся толстячок. Он явно опоздал, однако понял это слишком поздно – Вэнс, резко развернувшись, ударил его ногой в пах, и Хорас, взвыв от боли, повалился на траву. Техасец, воспользовавшись передышкой, склонился над ручьем и ополоснул лицо. Затем напился. И вдруг заметил, что толстяк, держась рукой за пах, карабкается вверх по склону. Пакстон бросился вдогонку. Уже нагоняя беглеца, он поднял голову и успел заметить исчезающую за деревьями повозку – очевидно, кучер увидел разъяренного техасца и предпочел не рисковать.
Проклиная сбежавшего возницу, Хорас остановился и, повернувшись к Вэнсу, попытался ударить его. Однако техасец ловко перехватил его руку и с силой вывернул ее. Толстяк громко застонал.
– Кто тебе заплатил? – спросил Вэнс.
Хорас молча покачал головой. Вэнс еще сильнее вывернул руку толстяка.
– Эдгар… – задыхаясь, проговорил он. – Эдгар заплатил. Черт, ты сломаешь мне руку.
– Кто такой Эдгар?
– Не знаю. Господи, клянусь могилой моего отца, я не знаю!
Вэнс снова надавил на руку пленника.
– Говори Хорас, говори.
– Что… Что говорить? Клянусь… Ох… черт… А… вспомнил… Эдгар… Он служит на конюшне.
– У кого на конюшне?
– Я не знаю…
– Что ж, Хорас, потерпи еще.
– У Уитакеров! – заорал толстяк, и в тот же миг раздался характерный хруст. Хорас судорожно хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но из горла его вырывались лишь хриплые стоны.
– Твой чернокожий приятель нуждается в помощи, Хорас. – Вэнс дал толстяку пинка, и тот покатился вниз по склону.
Вэнс потрогал разбитую при падении губу, ощупал правый бок – и поморщился от боли; похоже, ему сломали ребро. Идти же оставалось мили полторы. Всего полторы мили…
Карен велела Херманну править к конюшне. Девушка не встретилась с Вэнсом и очень нервничала. Что ж, запахи кожи и соломы ее успокоят. К тому же она обожала лошадей…
«Но почему он не приехал? – уже в который раз спрашивала себя Карен. – Ведь он сказал, что будет ждать меня…»
Экипаж въехал в ворота, свернул на подъездную аллею и остановился неподалеку от дома.
– Херманн, ты разве не слышал, что я тебе сказала? – нахмурилась Карен.
– Слышал, мэм, Но… – Кучер махнул рукой в сторону дома, и Карен невольно вздрогнула, увидев экипаж Альфреда. – Я подумал, – продолжал Херманн, – что они, возможно, захотят, чтобы вы вошли в дом, мисс, и поговорили с мистером Уитакером.
Тяжко вздохнув, Карен взяла с сиденья свою сумочку. Кучер, спрыгнув с козел, распахнул дверцу экипажа и подал девушке руку.
– Спасибо, Херманн, – кивнула она. – Думаю, ты прав. Пожалуй, мне лучше зайти в дом и поговорить с ним.
Кучер усмехнулся – уж он-то знал, о чем думает молодая хозяйка. Ведь именно он целую неделю возил ее на тайные свидания с техасцем.
– Да, мэм, конечно. Могу я… кое-что пожелать вам? Карен с удивлением посмотрела на кучера.
– Разумеется, Херманн. Я слушаю тебя.
– Удачи вам, мэм. – Кучер кивком головы указал на дом.
– Спасибо тебе, Херманн, – улыбнулась девушка.
Ретта стояла у парадного входа с тряпкой в руке и с воском для мебели. Увидев воспитанницу, она закатила глаза и выразительно кивнула на дверь.
– Где ж ты была, моя девочка? Мистер Уитакер приехал повидаться с тобой, уж с час тебя дожидается.
– Я видела его коляску. Где он?
– Он велел отправить тебя к нему в сад, как только ты приедешь.
Карен со вздохом сияла шляпку и повесила ее вместе с сумочкой на вешалку. Затем, собравшись с духом, решительно направилась в столовую, к двери, ведущей в сад.
Альфред, в задумчивости стоявший под раскидистым старым дубом, не услышал шагов Карен. Осторожно ступая по высокой траве, девушка приблизилась к нему и остановилась. Какое-то время она молча смотрела на человека, едва не ставшего ее мужем. Хитрый и изворотливый интриган, он уже многого достиг и наверняка станет очень влиятельным политиком. А Вэнс… Возможно, техасцам не стоило посылать его в Вашингтон. Он слишком честен и горд и не умеет льстить и плести интриги, так что едва ли ему удастся добиться своего. Карен вздохнула и, раскрыв солнечный зонтик, шагнула к Уитакеру.
– Добрый день, Альфред.
Он вздрогнул от неожиданности.
– Карен?! Я не слышал, как ты подошла.
– Ландыши такие милые, не так ли? – Она указала на цветы, росшие неподалеку.
– М-м… да… Ландыши?.. Я не заметил. – Альфред откашлялся и предложил девушке руку.
Они молча прошлись по саду и вышли к прудику; его зеркальную гладь украшали чудесные белые лилии. Тут Альфред наконец-то заговорил:
– Карен, я…
– Прости, что доставила тебе так много неприятностей, Альфред, – перебила девушка. – Я знаю, ты очень многого ждал… от того вечера. Как и мои родители… Ты очень мил, и я не сомневаюсь: многие девушки были бы счастливы выйти замуж за Альфреда Уитакера.
Альфред нахмурился.
– Ты моя, – проговорил он чуть хрипловатым голосом. – Мы обручены, Карен, и ты не имела права так унижать меня…
– Не имела права?! О. каких правах ты говоришь? Альфред, разве ты не понимаешь? Наша помолвка – просто-напросто сделка. Сделка между политиком и бизнесменом. Но я не желаю участвовать в этой игре. Я жду от жизни другого!
Альфред в изумлении смотрел на девушку.
– Я не понимаю тебя, Карен. Разве тебе не нравится обеспеченная жизнь, которую ты ведешь? Этот дом, слуги, экипажи и прочее… А ведь, все это – награда за труды твоего отца, занимающего определенное место в обществе.
– Я бы предпочла иметь… самого обыкновенного отца, – с горечью проговорила Карен. – Знаешь, Альфред, богатство не самое главное в жизни.
Уитакер пожал плечами.
– А что же, по-твоему, главное?
– Любовь… Да, любовь! Мужчина и женщина должны любить друг друга, должны стремиться не только к физической, но и к духовной близости! Они должны, уважать друг друга!
– Боже мой, Карен, какая наивность!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36