Карен вскрикнула в испуге. Херманн, спрыгнув на дорогу, обнаружил, что правое заднее колесо провалилось в глубокую выбоину. Кучер сразу же понял, что в одиночку ему не вытащить коляску из грязи. Он подошел к дверце экипажа и постучал – в окошке тотчас же появилось лицо Баррета.
– В чем дело?! – заорал он.
– Мы застряли, мне нужна помощь.
– Черт возьми! – рассвирепел Баррет. – Поторопись! Делай то, что нужно, только побыстрее!
Херманн кивнул и тут же исчез. Карен, выглянув в окно, потянулась к ручке дверцы.
– Что ты делаешь? – проворчал Баррет. – Не смей открывать дверцу.
– Я только хотела…
– Что ты хотела, юная леди?! Из-за тебя я испортил свою шляпу, и к тому же мы опоздали! А ведь могли бы сейчас сидеть в теплом уютном клубе и попивать отменный портвейн. К несчастью, я оказался слишком сговорчивым. Так что… не смей открывать дверцу! – Баррет с силой ударил тростью о пол.
Наконец они снова услышали стук. Баррет чуть приоткрыл ее и увидел промокшего до нитки Херманна. Дотронувшись до полей шляпы, кучер поклонился.
– Я привел помощь, мистер Хэмптон. Мы быстро вытащим колесо.
– Поторопитесь же!
– Слушаюсь, сэр.
Дверца захлопнулась, и Карен почувствовала, что коляска стала раскачиваться из стороны в сторону – это люди, которых привел Херманн, пытались вытащить из выбоины колесо. Несколько минут спустя в дверцу опять постучали.
– Ну что там еще? – спросил Баррет.
– Прошу прощения, сэр, но коляска слишком тяжела, а выбоина очень глубокая.
– Черт возьми, ты что же, просишь меня помочь?
– Не совсем, сэр. Я только прошу вас выбраться из экипажа и немного обождать. Постойте рядом с лошадьми, сэр, животные боятся грозы… Нас здесь всего лишь трое, сэр.
Баррет тяжело вздохнул.
– Моя дочь тоже должна выбраться из коляски?
– Нет, сэр, не думаю.
Вытащив из сундука под сиденьем непромокаемый плащ, Баррет накинул его на плечи, взял свою трость и шагнул в потоки жидкой грязи. В следующую секунду Карен услыхала голос кучера:
– Если вы подержите лошадей, сэр, то мы подтолкнем экипаж сзади.
– Так толкайте же, черт побери!
– Да, сэр. Ну-ка, парни, все вместе! Толкаем!
Коляска качнулась, чуть приподнялась – и снова рухнула в выбоину. Мужчины сделали еще одну попытку вытащить колесо, но опять безрезультатно.
– Ну-ка, еще раз! Приподнимайте колесо! – раздался голос Херманна.
Коляска качнулась и, прокатившись несколько метров, остановилась. Вздохнув с облегчением, Баррет выпустил поводья. В следующее мгновение темное небо прорезала голубоватая вспышка – и на задок коляски рухнула огромная сосна. Кто-то громко закричал, и тотчас же перепуганные лошади рванулись вперед. Херманн, державшийся за заднее колесо, споткнулся и упал в грязь. Баррет же в оцепенении смотрел вслед экипажу; лишь несколько секунд спустя он понял, что жизнь его дочери в опасности.
Карен в ужасе вскрикнула – и оказалась на полу коляски. Собравшись с силами, она подползла к дверце и с трудом приоткрыла ее. Мимо проносились дома, деревья и стоявшие на обочине дороги экипажи. Хлеставшая из-под колес грязь заливала розовое платье девушки. А обезумевшие лошади мчались во всю прыть. Карен в отчаянии вцепилась в ручку дверцы и закричала, но голос ее потонул в шуме дождя.
Внезапно от двери какой-то таверны отделилась высокая фигура, и Карен вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука подтолкнула ее в глубь экипажа. Незнакомец еще несколько секунд стоял на подножке коляски, держась за ручку дверцы. Затем, ухватившись за верхние поручни, подтянулся и стал взбираться на крышу экипажа, видимо, для того, чтобы перебраться на козлы. Карен лишь мельком увидела лицо смельчака, но и этого было достаточно – девушка узнала Вэнса Пакстона.
Снова подобравшись к дверце, Карен увидела, что техасец уже сидит на козлах с поводьями в руках. А затем почувствовала, что лошади замедлили свой бег.
Минуту спустя коляска остановилась, и Вэнс соскочил на землю… Он не знал, кто именно сидит в экипаже, – успел лишь заметить, что это женщина в розовом платье. Отдышавшись, Вэнс взял лошадей под уздцы, подвел их к ближайшей коновязи и привязал.
В этот момент из-за поворота выкатила коляска, которую Херманн позаимствовал в таверне. Заметив, что его лошади спокойно стоят у коновязи, кучер с облегчением вздохнул и остановил упряжку, которой правил. И тотчас же из экипажа выскочил Баррет; он уже понял, что его дочь не пострадала, но лишь сейчас увидел высокого незнакомца, стоявшего неподалеку и в изумлении смотревшего на Карен – Вэнс наконец-то узнал ее.
– С тобой все в порядке? – спросил Баррет, забираясь в свой экипаж.
– Я… Да, кажется, да.
– Господи, мы думали, с тобой случилось что-то ужасное. – Баррет повернулся к Пакстону. – А это кто? – спросил он у дочери.
– Этот человек спас мне жизнь, папа. Он залез на козлы и остановил лошадей, – объяснила девушка. – Он…
– Присоединяйтесь к нам, молодой человек! – крикнул Баррет.
Карен поправила шляпку и одарила Вэнса обворожительной улыбкой. Техасец немного помедлил, а потом забрался в коляску Хэмптонов и уселся напротив отца с дочерью.
Баррет протянул ему руку.
– Мое имя Хэмптон, сэр. Баррет Хэмптон. А это – моя дочь Карен.
Вэнс посмотрел на девушку, которую только что спас. Золотистый локон выбился из прически и падал на грудь. Вэнс мысленно улыбнулся: мисс Хэмптон была так же прекрасна, как и накануне.
Карен протянула техасцу руку.
– Благодарю вас, мистер…
– Пакстон, мэм, – сказал Вэнс; он недоумевал: почему его новая знакомая делает вид, что не знает его? Может, она стыдится такого знакомства? Или боится кривотолков? – Вэнс Пакстон из Техаса, – добавил он с улыбкой.
– Пакстон?.. – Баррет наморщил лоб – и вдруг просиял: – А не тот ли вы Пакстон, который должен выступать сегодня в палате представителей?
– Да, сэр, это именно я.
– Что ж, в таком случае, сэр, думаю, вам стоит поехать с нами, – сказал Баррет и, приоткрыв дверцу, отдал распоряжения Херманну.
Вэнс посмотрел на Карен, но она тут же потупилась. Наконец, решив, что молчание затянулось, он проговорил:
– Мисс Хэмптон, мне кажется, мы с вами уже встречались. Такую красивую девушку, как вы, невозможно забыть.
– Вы очень любезны, мистер Пакстон, – улыбнулась Карен. – Но, право же, я сомневаюсь, что мы с вами где-то встречались.
– Может, на балу?
– Возможно, хотя я не помню этого. Полагаю, что у нас с вами разный круг знакомых. – Карен снова улыбнулась, и ее глаза при этом говорили: «В эту игру могут играть лишь двое, мистер Пакстон».
В этот момент дверца наконец-то захлопнулась, и экипаж тронулся с места. Вэнс, нахмурившись, повернулся к окну. Баррет и его дочь тоже молчали. Однако ехали они недолго – уже через несколько минут Херманн остановился у Капитолия.
– Мы пойдем на заседание, а ты, Карен, можешь возвращаться домой, – сказал Баррет. – Твое платье в грязи.
– Я испачкалась гораздо меньше, чем вы, – возразила девушка. – Да и Альфред ждет меня. К тому же мне хотелось бы послушать мистера Пакстона. Ведь он будет сегодня выступать, не так ли?
Баррет нахмурился и, пожав плечами, проворчал:
– Как тебе будет угодно.
Вэнс выбрался из экипажа и, опередив Баррета, подал Карен руку. И девушке вдруг показалось, что пальцы Пакстона прожгли ее ладонь насквозь. Спрыгнув с подножки, она подошла к отцу. Однако Баррет, казалось, забыл о дочери; с задумчивым видом он стал подниматься по ступеням.
Карен повернулась к Вэнсу.
– Мой отец – человек настроения, мистер Пакстон. Он позволил вам проехать в нашем экипаже и теперь, видимо, считает, что сполна расплатился с вами за то, что вы спасли мне жизнь. Вы рисковали, и за это он пригласил вас в карету Хэмптонов. Так что на вашем месте я бы не стала ждать от него иной благодарности. Отец вообще никогда и никого не благодарит. Более того, он думает, что люди просто обязаны оказывать ему услуги.
– Многие думают так же, – улыбнулся Вэнс. Карен с любопытством посмотрела на собеседника.
– Да, полагаю, вы правы. – Она немного помолчала. – Но хотя бы мою благодарность вы принимаете?
– От вас я готов принять любую благодарность, – снова улыбнулся Пакстон.
Карен покраснела: она вспомнила о поцелуе у Стены дуэлей.
– Извините меня… за вчерашний эпизод в парке, мистер Пакстон, – проговорила девушка. – Боюсь, я вела себя неподобающим образом. Признаюсь, я бы предпочла, чтобы мы оба забыли о том, что произошло.
Вэнс нахмурился. Она хочет забыть? Нет, не похоже, черт побери! Кажется, пора поставить ее на место.
– Мисс Хэмптон, о чем вы говорите? Что еще за эпизод в парке? У нас же с вами разный круг знакомых!
Карен снова покраснела – на сей раз и от стыда, и от злости. Вскинув подбородок, девушка пристально взглянула на техасца.
– Мой отец не любит южан, – проговорила она. – Думаю, и я тоже.
В следующее мгновение Карен оказалась в одиночестве. Она готова была расплакаться. Ну почему он так поступил с ней? Ах, если бы можно было действительно забыть о происшедшем!
– Карен! – К ней подбежал Альфред. – Карен, твой отец рассказал нам обо всем. О Господи, ведь ты могла погибнуть! – Молодой человек был очень взволнован.
– Со мной все в порядке, Альфред, правда. Пожалуйста, не беспокойся…
Карен окинула взглядом зал – к этому моменту они уже поднялись по лестнице. Вэнс, стоявший неподалеку и наблюдавший за девушкой, тотчас же отвернулся и направился в туалетную комнату приводить себя в порядок.
– Подождите, мистер Пакстон! – крикнула Карен. – Я знаю, что вам надо почистить костюм, но сначала я бы хотела познакомить вас со сбоим женихом.
Вэнс остановился, обернулся.
– Что вы сказали, мэм? – спросил он.
– Альфред, познакомься, это тот самый джентльмен, который оказал нам неоценимую услугу. Мистер Пакстон, это Альфред Уитакер, мой жених.
Альфред подбежал к техасцу.
– Сэр, я счастлив пожать вашу руку! – воскликнул он. – Если бы не вы, я бы лишился самого дорогого в жизни.
Вэнс заставил себя улыбнуться.
– Очень рад, что сумел оказать вам услугу, мистер Уитакер.
Карен тут же пожалела о том, что окликнула Вэнса. Взглянув на стоявших рядом мужчин, она поняла, что ей вообще не следовало покидать экипаж. В изысканной красоте Альфреда было что-то… женственное, в то время как Вэнс являлся образцом мужественности. «Нет, он просто дикарь, – подумала Карен. – Дикарь… и грубиян». Но ей оставалось лишь улыбнуться и подойти к мужчинам.
– Уверяю вас, мистер Пакстон, – продолжал Альфред, – когда членам палаты станет известно о вашем благородном поступке, девять из десяти проголосуют за то, чтобы оказать Техасу поддержку, о которой вы просите.
– Альфред, мы можем опоздать, – перебила жениха Карен. – Да и мистеру Пакстону надо привести себя в порядок. Ведь ему предстоит выступать…
Альфред рассмеялся:
– Ох, прошу прощения, мистер Пакстон. Заседание… Я совсем забыл сообщить вам. Этот ужасный ливень застал многих из нас врасплох, так что, вероятно, вашу речь придется отложить до следующей недели. Чертовски неудобно, но в палате почти никого нет, а выступать перед пустыми креслами бессмысленно.
Вэнс пожал плечами. Какая нелепость! Еще несколько дней назад ему хотелось побыстрее произнести свою– речь и, заслужив одобрение членов палаты, вернуться к себе в Техас. Однако сейчас… Сейчас он был рад, что его выступление откладывалось.
Тут послышались мужские голоса, и вскоре в зале появились Баррет и конгрессмен Лейтон. Оба громко смеялись, и Карен сразу поняла: отец в прекрасном настроении, – возможно, потому, что речь техасца откладывалась.
Заметив Карен, стоявшую рядом с Альфредом и Вэнсом, Баррет направился прямо к ним.
– Ах, Карен, рад вас видеть! Хочу поздравить вас! – воскликнул конгрессмен Лейтон, следовавший за Барретом.
Сделав книксен, девушка позволила конгрессмену поцеловать кончики ее пальцев.
– Здравствуйте, мистер Лейтон, – улыбнулась она.
Услыхав это имя, Вэнс с интересом посмотрел на конгрессмена, «Вот, стало быть, ты какой, – подумал он. – Неудивительно, что Энджи в таком отчаянии».
– Альфред, – обратился Баррет к молодому человеку, – я имел смелость пригласить Эрнеста и его очаровательную жену Энджелу на наш прием. Как ты уже, видимо, догадался, я сообщил ему, с какой целью мы устраиваем вечер.
– Энджи обожает подобные вечера, – сказал конгрессмен. – Я помню, как мы объявляли о нашей помолвке. Энджи была в восторге, и все было замечательно. Да-да, Альфред, женщины очень любят такие развлечения. Я прав, Карен?
Девушка подняла глаза на Эрнеста Лейтона. Перед ней стоял высокий, хорошо сложенный мужчина. Правда, стареющий мужчина… Его седеющие, тщательно причесанные волосы прикрывали наметившуюся плешь, а на испещренном оспинами лице явственно проступали следы пудры. Весь Вашингтон знал о многочисленных изменах Энджи Лейтон, и эту женщину можно было понять. Однако Карен заставила себя улыбнуться и проговорила:
– Разумеется, вы правы, мистер Лейтон.
– А это мистер Пакстон, – представил Вэнса Баррет. – Он из Техаса.
– Очень рад! – Лейтон пожал Вэнсу руку. – Вы смелый человек, мистер Пакстон. Жена говорила мне о вас. Вы были столь любезны, что рассказали в школе, где учатся наши дети, о жизни в Техасе. Энджи сказала, что ваш рассказ очень всем понравился. Вы непременно должны рассказать несколько ваших историй на вечере, посвященном Карен и Альфреду.
Девушка в ужасе посмотрела на отца. Альфред откашлялся; он явно нервничал. Вэнс же, как ни странно, смутился.
– Я… Даже не знаю, что…
– Я еще не успел пригласить вас, Пакстон, – перебил Баррет техасца. – Мы, правда, не были знакомы до сегодняшнего дня, но я надеюсь, что вы окажете нам честь и примете приглашение. Это самое м-м-м… меньшее, что мы можем для вас сделать. Уверен, Карен будет огорчена, если вы откажетесь прийти, ведь она наверняка еще раз захочет выразить нам свою признательность и благодарность.
Пакстон провел ладонью по волосам и взглянул на Карен.
– Если мисс Хэмптон захочет меня увидеть… Взгляды их встретились… Карен медлила. Наконец проговорила:
– Я обижусь, если вы не придете, мистер Пакстон. Буду с нетерпением ждать вас. – Карен повернулась к Альфреду, и тот поспешил предложить ей руку. – Альфред проводит меня домой, папа. Всего доброго, мистер Лейтон. До свидания, мистер Пакстон. Я очень вам благодарна.
– Не стоит благодарности, мэм, – улыбнулся Вэнс. Карен с Альфредом тотчас же направились к выходу. Они уже спускались по ступеням Капитолия, когда Эрнест Лейтон, вдруг вспомнивший о важной встрече, сообщил, что не сможет приехать к Хэмптонам на вечер, и попросил Вэнса составить компанию Энджи.
Глава 5
Пакстон снова провел бритвой по жесткой рыжеватой щетине, покрывавшей его щеку. Бреясь, он размышлял… К чему все эти приготовления? И что он делает в этом проклятом городе, где на каждом углу натыкаешься на толпы людей? Да еще эти глупейшие разговоры с конгрессменами и прочими политиками… Ведь все они, по сути, ничем не отличаются от обыкновенных конокрадов. Что же до Энджи… О Господи, от этой похотливой сучки просто невозможно отделаться!
– О черт! – заорал Вэнс. Из-под клока белой пены на подбородке потекла тоненькая струйка крови. – И все из-за того, что я вынужден бриться каждый день, – ворчал он, глядя на свое отражение в зеркале.
Минуту спустя. Вэнс тщательно вытер бритву, сложил ее и сунул в кожаный чехол. Еще раз ополоснув лицо, он вытерся полотенцем и надел шикарную мексиканскую рубашку.
– Может, повязать черный галстук? – усмехнулся он, глядя в зеркало. – Может, надеть фрак? Да ни один Пакстон не носил фрака, и будь я проклят, если стану первым! Так что придется им выставить меня! Если только это у них получится.
Повязав шейный платок, Вэнс надел свою кожаную куртку и спустился в вестибюль отеля. Пожилой портье, увидев техасца, приподнял шляпу.
– Здравствуйте, мистер Пакстон.
– Приветствую, Гровер.
– Чудесный денек, сэр. Думаю, к вечеру погода будет такой же.
– Надеюсь.
Гровер оглядел техасца с головы до ног, дивясь его кожаной куртке, мексиканской рубахе и алому с черным шейному платку.
– Замечательно выглядите, сэр! В жизни не видел, чтобы кто-нибудь одевался так же, как вы, техасцы. – Портье присвистнул. – Только не подумайте, что я хотел обидеть вас, сэр.
Вэнсон с усмешкой взглянул на старика.
– Я не в обиде, Гровер. Кстати, знакомые называют меня Вэнсом. Признаться, такое обращение мне больше нравится, чем «мистер Пакстон».
Гровер расплылся в беззубой улыбке.
– Так и буду называть вас, сэр.
Пакстон окинул взглядом вестибюль и, что-то проворчав себе под нос, направился в гостиничный бар, где собирался скоротать время. Заказав кружку холодного пива, он уселся в дальнем углу, подальше от заполнивших бар посетителей.
Когда Вэнс допивал шестую кружку пива, перед его внутренним взором возник образ Карен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– В чем дело?! – заорал он.
– Мы застряли, мне нужна помощь.
– Черт возьми! – рассвирепел Баррет. – Поторопись! Делай то, что нужно, только побыстрее!
Херманн кивнул и тут же исчез. Карен, выглянув в окно, потянулась к ручке дверцы.
– Что ты делаешь? – проворчал Баррет. – Не смей открывать дверцу.
– Я только хотела…
– Что ты хотела, юная леди?! Из-за тебя я испортил свою шляпу, и к тому же мы опоздали! А ведь могли бы сейчас сидеть в теплом уютном клубе и попивать отменный портвейн. К несчастью, я оказался слишком сговорчивым. Так что… не смей открывать дверцу! – Баррет с силой ударил тростью о пол.
Наконец они снова услышали стук. Баррет чуть приоткрыл ее и увидел промокшего до нитки Херманна. Дотронувшись до полей шляпы, кучер поклонился.
– Я привел помощь, мистер Хэмптон. Мы быстро вытащим колесо.
– Поторопитесь же!
– Слушаюсь, сэр.
Дверца захлопнулась, и Карен почувствовала, что коляска стала раскачиваться из стороны в сторону – это люди, которых привел Херманн, пытались вытащить из выбоины колесо. Несколько минут спустя в дверцу опять постучали.
– Ну что там еще? – спросил Баррет.
– Прошу прощения, сэр, но коляска слишком тяжела, а выбоина очень глубокая.
– Черт возьми, ты что же, просишь меня помочь?
– Не совсем, сэр. Я только прошу вас выбраться из экипажа и немного обождать. Постойте рядом с лошадьми, сэр, животные боятся грозы… Нас здесь всего лишь трое, сэр.
Баррет тяжело вздохнул.
– Моя дочь тоже должна выбраться из коляски?
– Нет, сэр, не думаю.
Вытащив из сундука под сиденьем непромокаемый плащ, Баррет накинул его на плечи, взял свою трость и шагнул в потоки жидкой грязи. В следующую секунду Карен услыхала голос кучера:
– Если вы подержите лошадей, сэр, то мы подтолкнем экипаж сзади.
– Так толкайте же, черт побери!
– Да, сэр. Ну-ка, парни, все вместе! Толкаем!
Коляска качнулась, чуть приподнялась – и снова рухнула в выбоину. Мужчины сделали еще одну попытку вытащить колесо, но опять безрезультатно.
– Ну-ка, еще раз! Приподнимайте колесо! – раздался голос Херманна.
Коляска качнулась и, прокатившись несколько метров, остановилась. Вздохнув с облегчением, Баррет выпустил поводья. В следующее мгновение темное небо прорезала голубоватая вспышка – и на задок коляски рухнула огромная сосна. Кто-то громко закричал, и тотчас же перепуганные лошади рванулись вперед. Херманн, державшийся за заднее колесо, споткнулся и упал в грязь. Баррет же в оцепенении смотрел вслед экипажу; лишь несколько секунд спустя он понял, что жизнь его дочери в опасности.
Карен в ужасе вскрикнула – и оказалась на полу коляски. Собравшись с силами, она подползла к дверце и с трудом приоткрыла ее. Мимо проносились дома, деревья и стоявшие на обочине дороги экипажи. Хлеставшая из-под колес грязь заливала розовое платье девушки. А обезумевшие лошади мчались во всю прыть. Карен в отчаянии вцепилась в ручку дверцы и закричала, но голос ее потонул в шуме дождя.
Внезапно от двери какой-то таверны отделилась высокая фигура, и Карен вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука подтолкнула ее в глубь экипажа. Незнакомец еще несколько секунд стоял на подножке коляски, держась за ручку дверцы. Затем, ухватившись за верхние поручни, подтянулся и стал взбираться на крышу экипажа, видимо, для того, чтобы перебраться на козлы. Карен лишь мельком увидела лицо смельчака, но и этого было достаточно – девушка узнала Вэнса Пакстона.
Снова подобравшись к дверце, Карен увидела, что техасец уже сидит на козлах с поводьями в руках. А затем почувствовала, что лошади замедлили свой бег.
Минуту спустя коляска остановилась, и Вэнс соскочил на землю… Он не знал, кто именно сидит в экипаже, – успел лишь заметить, что это женщина в розовом платье. Отдышавшись, Вэнс взял лошадей под уздцы, подвел их к ближайшей коновязи и привязал.
В этот момент из-за поворота выкатила коляска, которую Херманн позаимствовал в таверне. Заметив, что его лошади спокойно стоят у коновязи, кучер с облегчением вздохнул и остановил упряжку, которой правил. И тотчас же из экипажа выскочил Баррет; он уже понял, что его дочь не пострадала, но лишь сейчас увидел высокого незнакомца, стоявшего неподалеку и в изумлении смотревшего на Карен – Вэнс наконец-то узнал ее.
– С тобой все в порядке? – спросил Баррет, забираясь в свой экипаж.
– Я… Да, кажется, да.
– Господи, мы думали, с тобой случилось что-то ужасное. – Баррет повернулся к Пакстону. – А это кто? – спросил он у дочери.
– Этот человек спас мне жизнь, папа. Он залез на козлы и остановил лошадей, – объяснила девушка. – Он…
– Присоединяйтесь к нам, молодой человек! – крикнул Баррет.
Карен поправила шляпку и одарила Вэнса обворожительной улыбкой. Техасец немного помедлил, а потом забрался в коляску Хэмптонов и уселся напротив отца с дочерью.
Баррет протянул ему руку.
– Мое имя Хэмптон, сэр. Баррет Хэмптон. А это – моя дочь Карен.
Вэнс посмотрел на девушку, которую только что спас. Золотистый локон выбился из прически и падал на грудь. Вэнс мысленно улыбнулся: мисс Хэмптон была так же прекрасна, как и накануне.
Карен протянула техасцу руку.
– Благодарю вас, мистер…
– Пакстон, мэм, – сказал Вэнс; он недоумевал: почему его новая знакомая делает вид, что не знает его? Может, она стыдится такого знакомства? Или боится кривотолков? – Вэнс Пакстон из Техаса, – добавил он с улыбкой.
– Пакстон?.. – Баррет наморщил лоб – и вдруг просиял: – А не тот ли вы Пакстон, который должен выступать сегодня в палате представителей?
– Да, сэр, это именно я.
– Что ж, в таком случае, сэр, думаю, вам стоит поехать с нами, – сказал Баррет и, приоткрыв дверцу, отдал распоряжения Херманну.
Вэнс посмотрел на Карен, но она тут же потупилась. Наконец, решив, что молчание затянулось, он проговорил:
– Мисс Хэмптон, мне кажется, мы с вами уже встречались. Такую красивую девушку, как вы, невозможно забыть.
– Вы очень любезны, мистер Пакстон, – улыбнулась Карен. – Но, право же, я сомневаюсь, что мы с вами где-то встречались.
– Может, на балу?
– Возможно, хотя я не помню этого. Полагаю, что у нас с вами разный круг знакомых. – Карен снова улыбнулась, и ее глаза при этом говорили: «В эту игру могут играть лишь двое, мистер Пакстон».
В этот момент дверца наконец-то захлопнулась, и экипаж тронулся с места. Вэнс, нахмурившись, повернулся к окну. Баррет и его дочь тоже молчали. Однако ехали они недолго – уже через несколько минут Херманн остановился у Капитолия.
– Мы пойдем на заседание, а ты, Карен, можешь возвращаться домой, – сказал Баррет. – Твое платье в грязи.
– Я испачкалась гораздо меньше, чем вы, – возразила девушка. – Да и Альфред ждет меня. К тому же мне хотелось бы послушать мистера Пакстона. Ведь он будет сегодня выступать, не так ли?
Баррет нахмурился и, пожав плечами, проворчал:
– Как тебе будет угодно.
Вэнс выбрался из экипажа и, опередив Баррета, подал Карен руку. И девушке вдруг показалось, что пальцы Пакстона прожгли ее ладонь насквозь. Спрыгнув с подножки, она подошла к отцу. Однако Баррет, казалось, забыл о дочери; с задумчивым видом он стал подниматься по ступеням.
Карен повернулась к Вэнсу.
– Мой отец – человек настроения, мистер Пакстон. Он позволил вам проехать в нашем экипаже и теперь, видимо, считает, что сполна расплатился с вами за то, что вы спасли мне жизнь. Вы рисковали, и за это он пригласил вас в карету Хэмптонов. Так что на вашем месте я бы не стала ждать от него иной благодарности. Отец вообще никогда и никого не благодарит. Более того, он думает, что люди просто обязаны оказывать ему услуги.
– Многие думают так же, – улыбнулся Вэнс. Карен с любопытством посмотрела на собеседника.
– Да, полагаю, вы правы. – Она немного помолчала. – Но хотя бы мою благодарность вы принимаете?
– От вас я готов принять любую благодарность, – снова улыбнулся Пакстон.
Карен покраснела: она вспомнила о поцелуе у Стены дуэлей.
– Извините меня… за вчерашний эпизод в парке, мистер Пакстон, – проговорила девушка. – Боюсь, я вела себя неподобающим образом. Признаюсь, я бы предпочла, чтобы мы оба забыли о том, что произошло.
Вэнс нахмурился. Она хочет забыть? Нет, не похоже, черт побери! Кажется, пора поставить ее на место.
– Мисс Хэмптон, о чем вы говорите? Что еще за эпизод в парке? У нас же с вами разный круг знакомых!
Карен снова покраснела – на сей раз и от стыда, и от злости. Вскинув подбородок, девушка пристально взглянула на техасца.
– Мой отец не любит южан, – проговорила она. – Думаю, и я тоже.
В следующее мгновение Карен оказалась в одиночестве. Она готова была расплакаться. Ну почему он так поступил с ней? Ах, если бы можно было действительно забыть о происшедшем!
– Карен! – К ней подбежал Альфред. – Карен, твой отец рассказал нам обо всем. О Господи, ведь ты могла погибнуть! – Молодой человек был очень взволнован.
– Со мной все в порядке, Альфред, правда. Пожалуйста, не беспокойся…
Карен окинула взглядом зал – к этому моменту они уже поднялись по лестнице. Вэнс, стоявший неподалеку и наблюдавший за девушкой, тотчас же отвернулся и направился в туалетную комнату приводить себя в порядок.
– Подождите, мистер Пакстон! – крикнула Карен. – Я знаю, что вам надо почистить костюм, но сначала я бы хотела познакомить вас со сбоим женихом.
Вэнс остановился, обернулся.
– Что вы сказали, мэм? – спросил он.
– Альфред, познакомься, это тот самый джентльмен, который оказал нам неоценимую услугу. Мистер Пакстон, это Альфред Уитакер, мой жених.
Альфред подбежал к техасцу.
– Сэр, я счастлив пожать вашу руку! – воскликнул он. – Если бы не вы, я бы лишился самого дорогого в жизни.
Вэнс заставил себя улыбнуться.
– Очень рад, что сумел оказать вам услугу, мистер Уитакер.
Карен тут же пожалела о том, что окликнула Вэнса. Взглянув на стоявших рядом мужчин, она поняла, что ей вообще не следовало покидать экипаж. В изысканной красоте Альфреда было что-то… женственное, в то время как Вэнс являлся образцом мужественности. «Нет, он просто дикарь, – подумала Карен. – Дикарь… и грубиян». Но ей оставалось лишь улыбнуться и подойти к мужчинам.
– Уверяю вас, мистер Пакстон, – продолжал Альфред, – когда членам палаты станет известно о вашем благородном поступке, девять из десяти проголосуют за то, чтобы оказать Техасу поддержку, о которой вы просите.
– Альфред, мы можем опоздать, – перебила жениха Карен. – Да и мистеру Пакстону надо привести себя в порядок. Ведь ему предстоит выступать…
Альфред рассмеялся:
– Ох, прошу прощения, мистер Пакстон. Заседание… Я совсем забыл сообщить вам. Этот ужасный ливень застал многих из нас врасплох, так что, вероятно, вашу речь придется отложить до следующей недели. Чертовски неудобно, но в палате почти никого нет, а выступать перед пустыми креслами бессмысленно.
Вэнс пожал плечами. Какая нелепость! Еще несколько дней назад ему хотелось побыстрее произнести свою– речь и, заслужив одобрение членов палаты, вернуться к себе в Техас. Однако сейчас… Сейчас он был рад, что его выступление откладывалось.
Тут послышались мужские голоса, и вскоре в зале появились Баррет и конгрессмен Лейтон. Оба громко смеялись, и Карен сразу поняла: отец в прекрасном настроении, – возможно, потому, что речь техасца откладывалась.
Заметив Карен, стоявшую рядом с Альфредом и Вэнсом, Баррет направился прямо к ним.
– Ах, Карен, рад вас видеть! Хочу поздравить вас! – воскликнул конгрессмен Лейтон, следовавший за Барретом.
Сделав книксен, девушка позволила конгрессмену поцеловать кончики ее пальцев.
– Здравствуйте, мистер Лейтон, – улыбнулась она.
Услыхав это имя, Вэнс с интересом посмотрел на конгрессмена, «Вот, стало быть, ты какой, – подумал он. – Неудивительно, что Энджи в таком отчаянии».
– Альфред, – обратился Баррет к молодому человеку, – я имел смелость пригласить Эрнеста и его очаровательную жену Энджелу на наш прием. Как ты уже, видимо, догадался, я сообщил ему, с какой целью мы устраиваем вечер.
– Энджи обожает подобные вечера, – сказал конгрессмен. – Я помню, как мы объявляли о нашей помолвке. Энджи была в восторге, и все было замечательно. Да-да, Альфред, женщины очень любят такие развлечения. Я прав, Карен?
Девушка подняла глаза на Эрнеста Лейтона. Перед ней стоял высокий, хорошо сложенный мужчина. Правда, стареющий мужчина… Его седеющие, тщательно причесанные волосы прикрывали наметившуюся плешь, а на испещренном оспинами лице явственно проступали следы пудры. Весь Вашингтон знал о многочисленных изменах Энджи Лейтон, и эту женщину можно было понять. Однако Карен заставила себя улыбнуться и проговорила:
– Разумеется, вы правы, мистер Лейтон.
– А это мистер Пакстон, – представил Вэнса Баррет. – Он из Техаса.
– Очень рад! – Лейтон пожал Вэнсу руку. – Вы смелый человек, мистер Пакстон. Жена говорила мне о вас. Вы были столь любезны, что рассказали в школе, где учатся наши дети, о жизни в Техасе. Энджи сказала, что ваш рассказ очень всем понравился. Вы непременно должны рассказать несколько ваших историй на вечере, посвященном Карен и Альфреду.
Девушка в ужасе посмотрела на отца. Альфред откашлялся; он явно нервничал. Вэнс же, как ни странно, смутился.
– Я… Даже не знаю, что…
– Я еще не успел пригласить вас, Пакстон, – перебил Баррет техасца. – Мы, правда, не были знакомы до сегодняшнего дня, но я надеюсь, что вы окажете нам честь и примете приглашение. Это самое м-м-м… меньшее, что мы можем для вас сделать. Уверен, Карен будет огорчена, если вы откажетесь прийти, ведь она наверняка еще раз захочет выразить нам свою признательность и благодарность.
Пакстон провел ладонью по волосам и взглянул на Карен.
– Если мисс Хэмптон захочет меня увидеть… Взгляды их встретились… Карен медлила. Наконец проговорила:
– Я обижусь, если вы не придете, мистер Пакстон. Буду с нетерпением ждать вас. – Карен повернулась к Альфреду, и тот поспешил предложить ей руку. – Альфред проводит меня домой, папа. Всего доброго, мистер Лейтон. До свидания, мистер Пакстон. Я очень вам благодарна.
– Не стоит благодарности, мэм, – улыбнулся Вэнс. Карен с Альфредом тотчас же направились к выходу. Они уже спускались по ступеням Капитолия, когда Эрнест Лейтон, вдруг вспомнивший о важной встрече, сообщил, что не сможет приехать к Хэмптонам на вечер, и попросил Вэнса составить компанию Энджи.
Глава 5
Пакстон снова провел бритвой по жесткой рыжеватой щетине, покрывавшей его щеку. Бреясь, он размышлял… К чему все эти приготовления? И что он делает в этом проклятом городе, где на каждом углу натыкаешься на толпы людей? Да еще эти глупейшие разговоры с конгрессменами и прочими политиками… Ведь все они, по сути, ничем не отличаются от обыкновенных конокрадов. Что же до Энджи… О Господи, от этой похотливой сучки просто невозможно отделаться!
– О черт! – заорал Вэнс. Из-под клока белой пены на подбородке потекла тоненькая струйка крови. – И все из-за того, что я вынужден бриться каждый день, – ворчал он, глядя на свое отражение в зеркале.
Минуту спустя. Вэнс тщательно вытер бритву, сложил ее и сунул в кожаный чехол. Еще раз ополоснув лицо, он вытерся полотенцем и надел шикарную мексиканскую рубашку.
– Может, повязать черный галстук? – усмехнулся он, глядя в зеркало. – Может, надеть фрак? Да ни один Пакстон не носил фрака, и будь я проклят, если стану первым! Так что придется им выставить меня! Если только это у них получится.
Повязав шейный платок, Вэнс надел свою кожаную куртку и спустился в вестибюль отеля. Пожилой портье, увидев техасца, приподнял шляпу.
– Здравствуйте, мистер Пакстон.
– Приветствую, Гровер.
– Чудесный денек, сэр. Думаю, к вечеру погода будет такой же.
– Надеюсь.
Гровер оглядел техасца с головы до ног, дивясь его кожаной куртке, мексиканской рубахе и алому с черным шейному платку.
– Замечательно выглядите, сэр! В жизни не видел, чтобы кто-нибудь одевался так же, как вы, техасцы. – Портье присвистнул. – Только не подумайте, что я хотел обидеть вас, сэр.
Вэнсон с усмешкой взглянул на старика.
– Я не в обиде, Гровер. Кстати, знакомые называют меня Вэнсом. Признаться, такое обращение мне больше нравится, чем «мистер Пакстон».
Гровер расплылся в беззубой улыбке.
– Так и буду называть вас, сэр.
Пакстон окинул взглядом вестибюль и, что-то проворчав себе под нос, направился в гостиничный бар, где собирался скоротать время. Заказав кружку холодного пива, он уселся в дальнем углу, подальше от заполнивших бар посетителей.
Когда Вэнс допивал шестую кружку пива, перед его внутренним взором возник образ Карен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36