Мэт перегнулся через стол и взял ее за руку. Официантка поставила на стол чашки, расплескав кофе в блюдца.
– Что будете есть?
– Марси? – спросил Мэт.
– Ничего, только кофе, – сказала она.
– Да, я тоже, – согласно кивнул он.
– Тогда пересядьте за маленький столик. В кабинках у нас кофе не пьют.
Мэт оглядел пустую закусочную.
– Мы же здесь единственные посетители, – сказал он.
– Если вы хотите здесь сидеть, сделайте заказ.
– Где ваш хозяин? – спросил Мэт.
– Мэт, пойдем – сказала Марси. – Я совсем не хочу этот проклятый кофе.
– Нет, сиди, – сказал он. – Где босс? – повторил он.
Девушка кивнула на невысокого смуглого мужчину за кассовым аппаратом.
– Магомет, – крикнула она. – Эти ребята хотят пить кофе в кабинке.
Мэт шагнул к стойке и обратился к хозяину:
– Мы с женой хотим выпить кофе. У вас пусто. Мы хотим сидеть в кабинке. Какие проблемы, Магомет?
– Если сидите в кабинке, делайте заказ.
Мэт перегнулся через стойку так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Магомета.
– Я спрашиваю, какие проблемы?
Магомет пожал плечами.
– Пусть сидят, – крикнул он официантке, которая передернула плечами и скрылась на кухне. Мэт сел на скамейку.
Марси слабо улыбнулась.
– Теперь ты превращаешься в семейного воителя? Ты в Бруклине всего два часа и уже вполне освоился.
– Что-то такое витает в воздухе, – улыбнулся он.
– Интересно, выдаст ли сегодня следователь тело Джерри. Надо узнать планы Лили насчет похорон.
– Марси, она поймет, если ты не придешь. Она знает…
– Посмотрим, – сказала Марси и отпила кофе. Она поставила чашку на стол и вытерла мокрое блюдце салфеткой. – Мэт, как я могла так ужасно ошибаться насчет Джо все эти годы? – У нее в горле встал комок, мешавший ей говорить.
– Потому что он хотел, чтобы так было, – сказал Мэт – Ничего бы не получилась, если бы кто-нибудь знал, что он задумал.
– Господи, мне так плохо, когда я думаю, как он был одинок все эти годы.
– Бедняжка, – сказал Мэт.
– Пол считает, что его заявление… – он назвал его «заявлением умирающего», – позволит навсегда покончить с этими подонками. Господи, я надеюсь, что это так.
– Я в этом уверен, – сказал Мэт.
– Раз уж мы здесь, мне бы хотелось навестить мать в частной лечебнице. Господи, я так рада, что она ничего не знает. И я рада, что монсеньёр разрешил устроить похоронную мессу. Все должны знать, на что он шел.
– Комок в горле не дал ей продолжить. Она глотнула холодный кофе. – О, Господи, Мэт, как я могла так ошибаться? Почему я не поняла, что он, так же как и я, полон ненависти к убийцам отца?
– Марси, все, что случилось, ужасно, но нельзя, чтобы тебя снова захлестнула волна гнева. Постарайся не поддаваться. Пожалуйста…
– Я знаю, знаю, – сказала она. – Не думаю, что у меня хватит сил еще с кем-нибудь бороться. Я понимаю, что всю жизнь с кем-то боролась. Хватит. Джо убили не только пули. Его убила ярость. Она почти убила и меня. Хватит, хватит. – Она закрыла лицо руками – Хватит. – Ее душили рыдания.
– Все было очень хорошо организовано, Лили, – мягко сказала Кэлли.
Лили отпила вина.
– Я хотела, чтобы похороны прошли тихо, но потом подумала, что стоит организовать поминальную службу. Нужно, чтобы Сиси знала, что за человек был ее отец, что о нем думают люди, чего он достиг, кем он стал. Я не хотела, чтобы эти зловещие истории… – ее голос дрогнул, она сделала глоток вина, – чтобы эти отвратительные газетные статьи бросили тень на память об отце. О, Господи, простите меня, – сказала она, отодвигая от стола стул, и выбежала из комнаты.
Все остальные сидели молча в богатой гостиной Монтини, не поднимая глаз от своих тарелок.
– Тебе не стоит пойти к ней? – Пол тихо спросил Кэлли.
– Нет, не сейчас. Ей надо побыть одной. Ей нужно выплакаться.
– Было время, – сказала Марси, – когда она не плакала, не умела плакать. Я часто выходила из себя, а она, она была ледяной принцессой, всегда контролировала себя, никогда не волновалась, ничто ее не трогало. В каком-то смысле я даже рада… не тому, что она страдает… Я не это имею в виду… Но тому, что она плачет.
Появилась служанка и начала собирать тарелки.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Кэлли – Кажется, ты права. Думаю, что она сможет это пережить. Господи, мы все изменились, правда?
– Надеюсь, что к лучшему, – заметил Мэт.
– Я согласен, – сказал Пол. – Мы все стали сильнее. Мы все прошли через ужасные, трагические испытания, но сможем все это пережить.
– Мне будет не хватать ее, – вздохнула Марси.
– Я думаю, что Лили поступает правильно, увозя Сиси в Париж ото всей это шумихи, – рассудил Пол.
– Сиси сейчас примерно столько же лет, сколько было мне, когда убили отца, – сказала Марси. – Я никак не могу помочь ей не думать об этом. Но в одном она счастливее меня. Лили любила Джерри. Она будет горевать вместе с Сиси. Девочке не придется одной выпить полную чашу печали и гнева.
– На сколько времени она планирует уехать? – спросил Мэт.
– По крайней мере, пока не кончится судебный процесс, – сказала Кэлли. – Она не хочет, чтобы Сиси присутствовала при этом.
– В этом есть смысл, – сказал он и сделал глоток кофе, который поставила перед ними служанка.
– Господи! – задохнулась от изумления Марси. – Я только что заметила, Кэлли, это Мане на стене сзади тебя? Его не было здесь раньше. Господи, какая замечательная картина!
– Моне, – поправила Лили, входя в комнату. – Это подарок Джерри на последнюю годовщину нашей свадьбы. Правда, великолепно? Простите меня за исчезновение. Я не могла справиться со слезами.
– Тебе и не надо, Лили. Здесь все свои, – сказал Пол, отодвигая ей стул.
– Действительно хотелось еще раз вас всех увидеть перед тем, как мы с Сиси уедем в Париж, – проговорила Лили дрожащим голосом, – чтобы сказать вам, как я вас всех люблю и нуждаюсь в вас. – Она попыталась улыбнуться. – Я надеюсь, что вы будете приезжать в Париж. Часто!
– Ну, – сказал Мэт, – у нас с Марси никогда не было медового месяца. Вероятно, настало время.
– А вы, – улыбнулась Кэлли, – вы, что же.
– Да, – сказала Марси. – Мы снова вместе, и я думаю, что в этот раз у нас все получится. – Она улыбнулась Мэту.
– Это потому, что она, в конце концов, поняла, что ей надо – усмехнулся Мэт.
– Я очень рада за тебя, – сказала Лили, взяв Марси за руку.
Робертс вручил багаж обслуживающему самолет стюарду.
– Встретимся в Вашингтоне на следующей неделе, – сказала Кэлли.
Робертс улыбнулся.
– Да, мадам, – сказал он, поворачиваясь к машине и принимая Дрю из рук Нолы, чтобы она могла выйти.
– Добрый день, сенатор, – на вершине трапа у входа в реактивный самолет улыбался капитан – Прекрасная погода для полета.
– Здравствуйте, миссис Лэттимор. Задний салон оборудован под детскую, как вы и просили.
Кэлли повернулась к Полу.
– Я сейчас вернусь, только посмотрю, как устроились Дрю и Нола.
– Хотите что-нибудь выпить, миссис Лэттимор? – спросил молодой светловолосый стюард.
– Кофе, если можно, Эрик. Спасибо. – Она прошла в маленький салон, где Нола укладывала Дрю в специальную кроватку, пристегивающуюся страховочными ремнями.
– Ну как, Нола? – спросила Кэлли.
– Я такого никогда раньше не видела, – рассмеялась Нола. – Посмотрите! Все эти шкафчики, полочки для пеленок, детской одежды и всякой всячины. С ума сойти!
– Надеюсь, что тебе будет удобно. Здесь есть связь, если я тебе понадоблюсь. И конечно, ты можешь беспокоить Эрика. Посмотри, чтобы Дрю был как следует закреплен ремнями.
– Да, мадам.
Кэлли наклонилась, поцеловала малыша и прошла в переднюю кабину.
Эрик налил Кэлли кофе из большого кофейника.
– Сенатор?
Пол взглянул на Эрика поверх очков.
– Да, спасибо, немного. – Он сложил «Нью-Йорк Таймс» и положил рядом с собой на полку.
– Что-нибудь еще? – спросил Эрик.
– Пожалуй, нет. Это все, Эрик.
Когда за Эриком закрылась дверь, Пол спросил:
– Когда ты хочешь поехать в Париж?
– Ну, сначала надо убедиться, что дома в Вашингтоне все в порядке, но мне бы хотелось быть вместе с Лили, когда начнется процесс над Вагонхеймом. Я не знаю, будут ли писать об этом парижские газеты, но американские наверняка. Лили будет очень тяжело переживать каждый день все сначала.
– Как ты думаешь, она когда-нибудь вернется в Штаты? – спросил он.
– В обозримом будущем – нет. Она поместила Сиси в парижскую школу и большую часть времени проводит с Николь и Жан-Клодом. Они с Жан-Клодом составляют каталог работ Люка. Она говорит, что впервые за всю свою жизнь по-настоящему наслаждается Парижем. «Все призраки исчезли», – так она сказала.
Пол снял очки и потер переносицу.
– Ты понимаешь, что с состоянием Монтини, художественной коллекцией и работами Сен-Аби Лили сейчас одна из самых богатых женщин в мире?
– Не говоря уже о том, что и одна из самых красивых, – сказала Кэлли и печально добавила: – И одна из самых трагических. – Она сделала глоток кофе. – Поговорим о другом. Мне утром звонила Марси. Беременность протекает хорошо. Я думаю, что они с Мэтом ужились по-настоящему. Она все еще ругает себя за то, что была так несправедлива к Джо, но, по-моему, Мэт постепенно убеждает ее в том, что она знала про Джо то, что он хотел, чтобы она про него знала. В любом случае, она очень взволнована по поводу ребенка и книги, которую она пишет. Говорит, что ей надо закончить, пока не родился ребенок, потому что потом у нее может не быть времени, чтобы написать хотя бы слово.
– Перед отъездом у меня был разговор с миссис Кримминс, – сказал Пол. – Она говорит, что мама ей сообщила, что она… ждет к чаю виндзорскую герцогиню. Она действительно стала, говоря словами миссис Кримминс, «с причудами». – Он вздохнул. – Сказать по правде, меня это беспокоит. Все случилось очень неожиданно. До недавнего времени казалось, что она всецело поглощена своими мыслями и чувствами и вдруг стала искать развлечений. Я надеюсь, что„мы правильно сделали, оставив ее в Нью-Йорке.
– Она терпеть не может летать, и в ее состоянии, я думаю, ей не стоит слишком много двигаться, лучше оставаться среди привычного окружения. Там ей все знакомы, с ней будут Кристина и Чарли, они за всем проследят. Нам просто придется чаще летать туда-обратно.
– Знаешь, когда я говорил с ней по телефону сегодня утром, мне кажется, она меня не узнала. Но то, что она мне рассказала, просто невероятно!
Кэлли вспомнила свой разговор с Кориной в тот вечер в Бель-Риве.
– Как знать, – сказала она. – Возможно, что в ее словах есть правда. Возможно, она об этом просто не говорила раньше.
– О чем, Кэл? О виндзорской герцогине?
– Ну, – сказала Кэлли, отстегивая ремень, – боюсь, что ты прав. Мне бы не хотелось, чтобы это действительно случилось. – Она наклонилась и поцеловала его. – Я сейчас вернусь. Не уходи никуда.
Он взглянул на нее и сжал ее руку.
– Сколько раз я говорил тебе? – спросил он, улыбаясь своей улыбкой, от которой у Кэлли таяло сердце. – Я никуда не собираюсь уходить.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26