К «Театру Дрю» непрерывным потоком подъезжали машины, и толпа прибывавших людей постепенно разбивалась на маленькие группы, направлявшиеся к многочисленным центрам благотворительного марафона «Роял Пальме», разбросанным по всему Ист-Энду. Марси улыбнулась, подумав о том, что все коттеджи от Истгемптона до Монтока переполнены гостями, приехавшими на праздник. Она попрощалась и быстро вернулась к Мэту.
– Пойдем, красавчик, улыбнулась она. – Давай выбираться отсюда.
Нежный бриз повеял прохладой в ночном воздухе, когда Марси и Мэт подошли к машине.
– Чудесная ночь! – сказала она. – Нам просто повезло. Надеюсь, что погода продержится до завтрашнего вечера.
Мэт открыл дверь маленького желтого «мерседеса», и Марси села на сиденье, придерживая свою короткую желтую шелковую юбку. Мэту были отлично видны ее длинные стройные ноги. Она скинула с загорелых плеч шелковый шарфик в тон юбке, открыв нежную линию груди. Мэт улыбнулся, садясь за руль.
– К тебе или ко мне? – спросил он, выводя машину на оживленную магистраль.
– Ни к кому, – улыбнулась она. – Заверни налево. В следующем квартале есть мотель. Из-за «Роял Пальмс» случилась настоящая транспортная пробка. Зачем мучиться?
Воскресенье, утро.
Серебристый «порше» стремительно пронесся по утреннему Ист-Энду. Обычно машина оставалась в гараже на Хойт-стрит. Джо не любил ездить по городу. Только в таких случаях, как этот, – длинный путь по свободному хайвею, – он брал машину и обычно сидел сзади на мягком кожаном сиденье, наслаждаясь мощью и скоростью машины, но сегодня его голова была занята другим. В центре его плана была Марси. Успех зависел от того, удастся ли ему с ней связаться и через нее получить доступ в Бель-Рив. Все зависело от согласованности действий. Он взглянул на часы. Скоро он свернет с хайвея и постарается снова найти Марси. Ему не удалось поймать ее вчера вечером, поэтому пришлось выехать утром, чтобы попытаться с ней встретиться. Он знал, что все выходные она проведет на этом благотворительном марафоне. Даже если ему не удастся ей дозвониться, он сможет найти ее на одном из торжественных приемов, перечисленных в заметке Мэгги Лоуэлл.
Воскресенье, полдень.
Графиня и Элио прибыли на аукцион, готовые к торгам. По всей вероятности, Виктор Залудис, который не так давно по благосклонности фортуны сделал несколько удачных приобретений для своей небольшой, но впечатляющей коллекции, тоже хорошо поработал дома. Борьба за Сен-Аби вызвала волну возбуждения среди присутствовавших. В конце концов, победила графиня, которая прекрасно представляла себе истинную ценность этих работ и не скупилась. Ей достались четыре из пяти картин Сен-Аби, выставленных на аукцион. Залудис приобрел портрет задумчивой, слегка смущенной светловолосой девушки.
На румяном лице ведущего светилось удовольствие, так как цена на все картины достигла высшей отметки, неслыханной для работ неизвестного художника.
Лили Монтини тихо стояла у задней стены просторной галереи, наблюдая, как Луис Монтана ведет аукцион. Она понимала, что Люк становится знаменит, и достойное место в искусстве ему обеспечено.
Кэлли пробралась через зал к Лили.
– Как ты? – спросила она.
– Все прекрасно. Разве это не здорово? – прошептала она.
– Все идет отлично. Господи, мы могли бы не устраивать вечерний прием, премьеру и не продолжать дальше аукцион, – улыбнулась Кэлли. – Если бы мы только продали пять работ Сен-Аби, у нас бы уже хватило средств на поликлинику, и мы бы избавили себя от остальных хлопот.
Лили тихо рассмеялась. Они с Кэлли вышли в сад.
– Пол здесь? – спросила Лили.
– Нет, сегодня утром ему пришлось поехать в город, но он скоро вернется. Лили, ты не жалеешь, что отдала эти картины? – спросила Кэлли.
– Я отдала всего лишь пять. Те четыре, которые купила графиня, его поздние работы, наиболее абстрактные. Портрет, который купил Залудис, написан, когда я была так молода, что никто уже не поймет, что это я. Мне не хотелось травмировать Джерри, выставив какие-нибудь более узнаваемые портреты, особенно в обнаженном виде. У меня сохранилось все остальное. Они у Жан-Клода, но Люк все завещал мне. Ты видела Марси?
– Нет, но я говорила с ней утром по телефону. Ей звонил Джо. Он сказал, что есть какая-то опасность. Ему нужно было с ней увидеться. Она поехала в Истгемптон, чтобы с ним встретиться, но к вечеру приедет. Кстати говоря, я бы лучше вернулась в Бель-Рив, чтобы быть уверенной, что все готово.
– Правильно. Кэлли, какой у Марси был голос? Ты же знаешь, как она выходит из себя при упоминании имени Джо.
– Она была расстроена этим звонком, но Мэт убедил ее с ним встретиться. Он чувствует, что ненависть к Джо лежит в корне ее проблем. В корне их проблем. Я думаю, что она старается что-то ему доказать.
– Господи, я надеюсь, что с ней все в порядке.
– Я тоже. Увидимся вечером. Еще раз поздравляю, Лили! Аукцион разбил всех наголову. Ты замечательно поработала!
– Спасибо, – Лили обняла Кэлли. – Я рада за «Роял Пальмс» и за Люка. До вечера.
В дверях галереи показался Джерри Монтини.
– Вот ты где, – сказал он Лили. – А я всюду тебя ищу – Он обнял Лили за талию. – Кэлли, она действительно необыкновенная, правда? Клянусь Богом, нигде никогда не было ничего подобного, я прав?
– Ты прав, – улыбнулась Кэлли. – Лили проделала грандиозную работу.
– Да, она потрясающая женщина, – сказал он и поцеловал ее.
Лили почувствовала благодарность к Джерри за то, что его отношение к ней изменилось. Долгое время он держался на расстоянии, был с ней корректен, не более. Лишь в последние месяцы она начала понимать, что кто-то еще может страдать, кроме нее и Люка. Она видела, как он мучается из-за своей неразделенной любви к ней и только теперь начинала по-настоящему его любить. И сейчас, когда он обнимал ее за талию и она еще ощущала его поцелуй, Лили верила в то, что они смогут пережить кризис, в который повергла их смерть Люка. Они пройдут через это, и она докажет ему, что любит его так, как он давно этого заслуживает.
– Встретимся с тобой и с Полом вечером, – сказал Джерри.
– Хорошо, – Кэлли улыбнулась и вышла.
Въехав в ворота Бель-Рива, Кэлли с удовлетворением отметила, что садовники подстригли и подровняли газоны. Она объехала на своем зеленом «ягуаре» вокруг дома. Дорога к гаражам была заставлена грузовиками поставщиков провизии. Команда вспотевших молодых людей выгружала столы и стулья.
– Не сюда! Не сюда! Туда! – указывал Дэвид Викери. – Быстро, только осторожно, очень осторожно! – Он перебежал через лужайку, где начинали поднимать большой желтый тент.
– Великолепно! Великолепно! – приговаривал он, промокнув загорелый лоб хлопчатобумажным платком. Присутствие Дэвида свидетельствовало о социальной значимости мероприятия. Обычно он передавал свои полномочия надежному заместителю, но сегодня, в день приема у Лэттиморов, он должен был персонально проследить за всем, побеспокоиться о любом пустяке. Он прекрасно понимал, что «устроить вечер у Лэттиморов» – золотая жила для бизнеса.
– Миссис Лэттимор?
Кэлли обернулась.
– Да, Эсо?
– Миссис Баррет просит вас к телефону.
– Спасибо. Я сейчас подойду.
– Добрый день, миссис Лэттимор.
– Добрый день, Гектор, – улыбнулась Кэлли смуглому кудрявому мужчине, помахавшему ей рукой из-за розовых кустов. – Газоны великолепны, но не забудь привести в порядок живую изгородь вдоль дороги.
– Все будет сделано в лучшем виде, – улыбнулся он. – В лучшем виде. Обещаю!
– Спасибо, Гектор, – крикнула Кэлли через плечо, входя в кухню. – Где малыш? – спросила она Эсо, вынимая из уха сережку.
– Здесь, миссис Лэттимор, – улыбнулась Нола, входя в кухню с Дрю на руках. Кэлли взяла у нее ребенка. – Эсо, попроси миссис Варрет подождать еще одну минуту. Я возьму трубку в библиотеке. Как поживает мой бедный голодный мальчуган?
Кэлли прижала к себе Дрю и прошла в библиотеку. Она села на софу, переложила Дрю на левую руку и взяла трубку.
– Привет, Марси. Прости, что заставила тебя ждать. Аукцион прошел потрясающе. Жду тебя, чтобы услышать…
– Кэл, подожди минуту. Пожалуйста. Пол дома?
– Пол? Нет. Он поехал в город встретиться с Линдой Маколифф.
– С кем?
Кэлли почувствовала в голосе Марси возбуждение.
– С Линдой Маколифф. Она советник в комиссии сената по преступности. У них дела в городе. Линда приедет к вечеру вместе с Полом…
– Кэлли, я с Дрю, – голос прервался механическим сигналом, означающим, что надо опустить еще монетку. – Проклятье, у меня нет больше… Джо, дай монетку. Спасибо.
– Марси, прости меня. Я не поняла, что ты звонишь по платному телефону. Прости, что заставила тебя ждать.
– Неважно, – резко сказала Марси. – Послушай, Кэлли. Это срочно. Я привезу Джо в Бель-Рив. Ему надо немедленно поговорить с Полом. Все действительно очень опасно.
– Марси, что, в конце концов…
– Нет, нет, Кэлли. Не сейчас. Пожалуйста, постарайся найти Пола. Скажи ему, чтобы он поторопился. Я в Истгемнтоне. Примерно через час мы с Джо приедем.
– Марси, с тобой все в порядке?
– Да. До встречи, – сказала она и повесила трубку.
– Ну, Дрю, как ты думаешь, что все это значит? Я полагаю, что нам надо постараться найти папу.
Воскресенье, вечер.
Лили развязала пояс своего шелкового халата, и он соскользнул с ее плеч. Джерри улыбнулся.
– Где Сиси? – спросил он.
– Она сегодня останется у Мэйхьюсов. У ее друга Кристиана праздник. – Лили вытянулась на кровати и похлопала рукой рядом с собой. Джерри сея на краешек.
– Лили, я любил тебя с того самого момента, когда первый раз увидел, всегда любил, но я больше не хочу, чтобы между нами были секреты. Понимаешь? – его голос звучал хрипло.
– Больше никогда, – прошептала Лили. – Клянусь тебе.
Джерри наклонился и поцеловал ее.
– Надо бы позвонить Кэлли и сказать, что мы опоздаем, – тихо сказал он.
– Я уже позвонила, – улыбнулась она и обняла его.
– Тогда телефон нам больше не нужен, – он потянулся и снял трубку.
Кэлли заканчивала свой макияж. Из окна спальни ей был виден зеленый бархатный газон, тянущийся к дюнам и океану. К сегодняшнему вечеру он был обставлен сотнями пальм в специальных горшках. Желтые тенты уже стояли на месте, под ними располагались обеденные столы, буфеты и кухня. Официанты в зеленых жилетах разносили серебряные подносы с холодными закусками и охлажденным супом из кресс-салата.
Позже все наполнится ароматом жареной рыбы из Карибского моря и пряных цыплят с Мартиники. Бассейн окружали бары, а над бассейном была устроена площадка для танцев. Она видела, как рассаживались музыканты. В ранних сумерках уже сверкали огни фонарей.
Для Кэлли здесь, на побережье, это было любимое время дня – предзакатные часы, когда лучи заходящего солнца и соленый воздух придавали пейзажу удивительную прозрачность. Она улыбнулась: в понедельник Мэгги Лоуэлл с восхищением опишет восторженно принятую всеми субботнюю премьеру и с нескрываемым волнением расскажет о воскресном «историческом» аукционе.
Кэлли знала, что сегодняшний прием будет отличаться прекрасной организацией, великолепной едой и исключительным изобилием, что заставит сердце Мэгги биться сильнее. Со второго этажа Кэлли был виден подъезд к дому, выложенная булыжником дорога и задняя часть серебристого «порше», припаркованного за гаражом. Она подумала о Джо и Поле, которые заперлись внизу в библиотеке.
«Что бы там ни случилось, Пол найдет выход». Она прикрепила изумрудную брошь к вороту белой блузы и пригладила длинную шифоновую юбку. Перед тем, как спуститься вниз, она зашла в детскую и поцеловала Дрю, потом постучала в комнату Дорин.
– Как у тебя дела? – спросила она.
– Хорошо, Кэлли. Как смотрится мое платье?
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Кэлли. – Знаешь, как руководитель консультативной службы «Роял Пальмс», ты будешь просто звездой вечера.
– Ну-ну, – рассмеялась Дорин.
– Жду тебя внизу, – улыбнулась Кэлли и закрыла дверь. Она в нерешительности остановилась у соседней двери, потом постучала и осторожно вошла.
– Миссис Лэттимор? – обратилась Кэлли к хрупкой женщине, сидящей в кресле у окна.
– Кэлли? – пожилая женщина обернулась. – Входи.
Кэлли взглянула на худое лицо, полупрозрачную кожу, испещренную морщинами, как древний пергамент, голубые глаза, подернутые светлой пленкой.
– Вы спуститесь к обеду, миссис Лэттимор? – спросила Кэлли.
– Присаживайся, Кэлли. – Корина Лэттимор указала на маленький стул. – Нет, меня уже не волнуют никакие праздники, Кэлли. Мои глаза, ты же знаешь… так много народу…
– Ну, если вы передумаете, то, может быть, спуститесь ненадолго… Встретиться со своими друзьями. Они будут рады видеть вас, миссис Лэттимор. Чарли и Кристина с радостью побудут с вами…
– Кэлли, – она надтреснуто засмеялась. – Я думаю, что тебе уже пора перестать величать меня «миссис Лэттимор» и начать называть просто «Корина». – Она вздохнула. – Я также думаю, что мне уже пора поблагодарить тебя за все, что ты сделала для этой семьи. Должна тебе сказать, что после смерти Карен женщины так и крутились вокруг Пола. Боюсь, что я стала слишком подозрительной. Я никогда не старалась сделать так, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
– Миссис Лэттимор… Корина, вы не должны…
Корина Лэттимор подняла тонкую, прорезанную венами руку.
– Позволь мне закончить, – сказала она. – Я предполагала, что Пол, возможно, когда-нибудь снова женится, но я не могла поверить, что он будет так же счастлив, как вместе с Карен. Но я ошибалась. Ты стала ему прекрасной женой. Ты принесла ему настоящее счастье. Ты стала прекрасной матерью Чарли и Кристине… Я просто считаю, что мы должны быть тебе благодарны за то, что ты спасла ей жизнь. Я хочу извиниться перед тобой за…
– Корина, спасибо вам, но в этом нет никакой необходимости. По правде говоря, мне тоже нужно вас благодарить за то, что вы были так добры к Дорин. Я уверена, что вам было трудно принять ее в свою семью…
– Трудно? – Корина рассмеялась. – Я думаю, что она просто замечательная женщина! Мне очень хорошо, когда она здесь. Я знаю, что меня считают холодной, отстраненной, но это оболочка, которая образовалась за много лет… защита, в некотором роде… а сейчас я уже просто к ней привыкла.
– Что значит «защита»? – спросила Кэлли.
– О Господи, Кэлли, когда я впервые вошла в дом Лэттиморов, я даже не знала, как держать вилку. Мой отец умер, когда я была маленькой, а моя мать работала горничной в одном из коттеджей Ньюпорта. До того, как мы купили Бель-Рив, Лэттиморы проводили там лето. Там мы и познакомились. На самом деле сначала я познакомилась с Дрю, а через него – с Чарльзом, его братом, – Корина посмотрела в окно и глубоко вздохнула. – Я полагаю, что была тогда очень хорошенькой. Чарльз влюбился в меня, а я… Я влюбилась в Дрю. Он был такой… красивый, отчаянно смелый. Он говорил мне, что никогда не женится, потому что невозможно таскать за собой жену по всему миру на раскопки, и нечестно оставлять семью надолго. Я просто преклонялась перед ним. У нас была недолгая связь, но когда я забеременела, я ничего не сказала ему. Я уже поняла, как много для него значит его работа, и боялась, что, навязывая ему семью, разрушу его счастье, и он меня возненавидит. Вместо этого я приняла предложение Чарльза. Мы убежали с ним, ты знаешь.
– Корина, что вы говорите? Вы сказали, что на самом деле Дрю – отец Пола?
– Да, – сказала она погасшим голосом. – Конечно, об этом никто не знает. Кроме тебя. Об этом не знали ни Дрю, ни Чарльз, ни, разумеется, Пол. – Она посмотрела в глаза Кэлли – Ты сохранишь мою тайну?
– Корина, а вы не думаете, что Пол имеет право знать?
– Думаю, что имеет, но что хорошего из этого получится? Он любил Чарльза. Чарльз был к нам очень добр.
– Даже так, – сказала Кэлли.
– Кэлли, моя жизнь состояла из сплошных тайн. Именно поэтому я всегда такая тихая. Люди объясняют это тягой к уединению. На самом деле я всегда боялась сказать что-нибудь не то. Я думала, что лучше сидеть тихо, слушать и учиться всему, чему можно. Через некоторое время я поняла, что люди считают меня надменной, высокомерной светской львицей. Мне это нравилось, и я поддерживала их в этом убеждении. Но, возможно, тайны хранятся уже слишком долго. Может быть, в этом уже нет никакого смысла. Ты можешь поступать так, как сочтешь нужным.
– Я думаю, что вам стоит рассказать Полу, – сказала Кэлли, думая о неожиданных откровениях Корины.
– Возможно, – сказала Корина.
Кэлли услышала голоса у подъезда. Она выглянула в окно и увидела, что уже начали прибывать гости.
– Корина, мы еще поговорим об этом, если вы хотите, но уже начали собираться гости. Мне надо спуститься вниз. Я ничего не скажу Полу. Мы поговорим об этом потом. – Кэлли встала и поцеловала старую леди в щеку. Она поспешила вниз и постучала в дверь библиотеки. На столе перед Полом стоял маленький магнитофон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Пойдем, красавчик, улыбнулась она. – Давай выбираться отсюда.
Нежный бриз повеял прохладой в ночном воздухе, когда Марси и Мэт подошли к машине.
– Чудесная ночь! – сказала она. – Нам просто повезло. Надеюсь, что погода продержится до завтрашнего вечера.
Мэт открыл дверь маленького желтого «мерседеса», и Марси села на сиденье, придерживая свою короткую желтую шелковую юбку. Мэту были отлично видны ее длинные стройные ноги. Она скинула с загорелых плеч шелковый шарфик в тон юбке, открыв нежную линию груди. Мэт улыбнулся, садясь за руль.
– К тебе или ко мне? – спросил он, выводя машину на оживленную магистраль.
– Ни к кому, – улыбнулась она. – Заверни налево. В следующем квартале есть мотель. Из-за «Роял Пальмс» случилась настоящая транспортная пробка. Зачем мучиться?
Воскресенье, утро.
Серебристый «порше» стремительно пронесся по утреннему Ист-Энду. Обычно машина оставалась в гараже на Хойт-стрит. Джо не любил ездить по городу. Только в таких случаях, как этот, – длинный путь по свободному хайвею, – он брал машину и обычно сидел сзади на мягком кожаном сиденье, наслаждаясь мощью и скоростью машины, но сегодня его голова была занята другим. В центре его плана была Марси. Успех зависел от того, удастся ли ему с ней связаться и через нее получить доступ в Бель-Рив. Все зависело от согласованности действий. Он взглянул на часы. Скоро он свернет с хайвея и постарается снова найти Марси. Ему не удалось поймать ее вчера вечером, поэтому пришлось выехать утром, чтобы попытаться с ней встретиться. Он знал, что все выходные она проведет на этом благотворительном марафоне. Даже если ему не удастся ей дозвониться, он сможет найти ее на одном из торжественных приемов, перечисленных в заметке Мэгги Лоуэлл.
Воскресенье, полдень.
Графиня и Элио прибыли на аукцион, готовые к торгам. По всей вероятности, Виктор Залудис, который не так давно по благосклонности фортуны сделал несколько удачных приобретений для своей небольшой, но впечатляющей коллекции, тоже хорошо поработал дома. Борьба за Сен-Аби вызвала волну возбуждения среди присутствовавших. В конце концов, победила графиня, которая прекрасно представляла себе истинную ценность этих работ и не скупилась. Ей достались четыре из пяти картин Сен-Аби, выставленных на аукцион. Залудис приобрел портрет задумчивой, слегка смущенной светловолосой девушки.
На румяном лице ведущего светилось удовольствие, так как цена на все картины достигла высшей отметки, неслыханной для работ неизвестного художника.
Лили Монтини тихо стояла у задней стены просторной галереи, наблюдая, как Луис Монтана ведет аукцион. Она понимала, что Люк становится знаменит, и достойное место в искусстве ему обеспечено.
Кэлли пробралась через зал к Лили.
– Как ты? – спросила она.
– Все прекрасно. Разве это не здорово? – прошептала она.
– Все идет отлично. Господи, мы могли бы не устраивать вечерний прием, премьеру и не продолжать дальше аукцион, – улыбнулась Кэлли. – Если бы мы только продали пять работ Сен-Аби, у нас бы уже хватило средств на поликлинику, и мы бы избавили себя от остальных хлопот.
Лили тихо рассмеялась. Они с Кэлли вышли в сад.
– Пол здесь? – спросила Лили.
– Нет, сегодня утром ему пришлось поехать в город, но он скоро вернется. Лили, ты не жалеешь, что отдала эти картины? – спросила Кэлли.
– Я отдала всего лишь пять. Те четыре, которые купила графиня, его поздние работы, наиболее абстрактные. Портрет, который купил Залудис, написан, когда я была так молода, что никто уже не поймет, что это я. Мне не хотелось травмировать Джерри, выставив какие-нибудь более узнаваемые портреты, особенно в обнаженном виде. У меня сохранилось все остальное. Они у Жан-Клода, но Люк все завещал мне. Ты видела Марси?
– Нет, но я говорила с ней утром по телефону. Ей звонил Джо. Он сказал, что есть какая-то опасность. Ему нужно было с ней увидеться. Она поехала в Истгемптон, чтобы с ним встретиться, но к вечеру приедет. Кстати говоря, я бы лучше вернулась в Бель-Рив, чтобы быть уверенной, что все готово.
– Правильно. Кэлли, какой у Марси был голос? Ты же знаешь, как она выходит из себя при упоминании имени Джо.
– Она была расстроена этим звонком, но Мэт убедил ее с ним встретиться. Он чувствует, что ненависть к Джо лежит в корне ее проблем. В корне их проблем. Я думаю, что она старается что-то ему доказать.
– Господи, я надеюсь, что с ней все в порядке.
– Я тоже. Увидимся вечером. Еще раз поздравляю, Лили! Аукцион разбил всех наголову. Ты замечательно поработала!
– Спасибо, – Лили обняла Кэлли. – Я рада за «Роял Пальмс» и за Люка. До вечера.
В дверях галереи показался Джерри Монтини.
– Вот ты где, – сказал он Лили. – А я всюду тебя ищу – Он обнял Лили за талию. – Кэлли, она действительно необыкновенная, правда? Клянусь Богом, нигде никогда не было ничего подобного, я прав?
– Ты прав, – улыбнулась Кэлли. – Лили проделала грандиозную работу.
– Да, она потрясающая женщина, – сказал он и поцеловал ее.
Лили почувствовала благодарность к Джерри за то, что его отношение к ней изменилось. Долгое время он держался на расстоянии, был с ней корректен, не более. Лишь в последние месяцы она начала понимать, что кто-то еще может страдать, кроме нее и Люка. Она видела, как он мучается из-за своей неразделенной любви к ней и только теперь начинала по-настоящему его любить. И сейчас, когда он обнимал ее за талию и она еще ощущала его поцелуй, Лили верила в то, что они смогут пережить кризис, в который повергла их смерть Люка. Они пройдут через это, и она докажет ему, что любит его так, как он давно этого заслуживает.
– Встретимся с тобой и с Полом вечером, – сказал Джерри.
– Хорошо, – Кэлли улыбнулась и вышла.
Въехав в ворота Бель-Рива, Кэлли с удовлетворением отметила, что садовники подстригли и подровняли газоны. Она объехала на своем зеленом «ягуаре» вокруг дома. Дорога к гаражам была заставлена грузовиками поставщиков провизии. Команда вспотевших молодых людей выгружала столы и стулья.
– Не сюда! Не сюда! Туда! – указывал Дэвид Викери. – Быстро, только осторожно, очень осторожно! – Он перебежал через лужайку, где начинали поднимать большой желтый тент.
– Великолепно! Великолепно! – приговаривал он, промокнув загорелый лоб хлопчатобумажным платком. Присутствие Дэвида свидетельствовало о социальной значимости мероприятия. Обычно он передавал свои полномочия надежному заместителю, но сегодня, в день приема у Лэттиморов, он должен был персонально проследить за всем, побеспокоиться о любом пустяке. Он прекрасно понимал, что «устроить вечер у Лэттиморов» – золотая жила для бизнеса.
– Миссис Лэттимор?
Кэлли обернулась.
– Да, Эсо?
– Миссис Баррет просит вас к телефону.
– Спасибо. Я сейчас подойду.
– Добрый день, миссис Лэттимор.
– Добрый день, Гектор, – улыбнулась Кэлли смуглому кудрявому мужчине, помахавшему ей рукой из-за розовых кустов. – Газоны великолепны, но не забудь привести в порядок живую изгородь вдоль дороги.
– Все будет сделано в лучшем виде, – улыбнулся он. – В лучшем виде. Обещаю!
– Спасибо, Гектор, – крикнула Кэлли через плечо, входя в кухню. – Где малыш? – спросила она Эсо, вынимая из уха сережку.
– Здесь, миссис Лэттимор, – улыбнулась Нола, входя в кухню с Дрю на руках. Кэлли взяла у нее ребенка. – Эсо, попроси миссис Варрет подождать еще одну минуту. Я возьму трубку в библиотеке. Как поживает мой бедный голодный мальчуган?
Кэлли прижала к себе Дрю и прошла в библиотеку. Она села на софу, переложила Дрю на левую руку и взяла трубку.
– Привет, Марси. Прости, что заставила тебя ждать. Аукцион прошел потрясающе. Жду тебя, чтобы услышать…
– Кэл, подожди минуту. Пожалуйста. Пол дома?
– Пол? Нет. Он поехал в город встретиться с Линдой Маколифф.
– С кем?
Кэлли почувствовала в голосе Марси возбуждение.
– С Линдой Маколифф. Она советник в комиссии сената по преступности. У них дела в городе. Линда приедет к вечеру вместе с Полом…
– Кэлли, я с Дрю, – голос прервался механическим сигналом, означающим, что надо опустить еще монетку. – Проклятье, у меня нет больше… Джо, дай монетку. Спасибо.
– Марси, прости меня. Я не поняла, что ты звонишь по платному телефону. Прости, что заставила тебя ждать.
– Неважно, – резко сказала Марси. – Послушай, Кэлли. Это срочно. Я привезу Джо в Бель-Рив. Ему надо немедленно поговорить с Полом. Все действительно очень опасно.
– Марси, что, в конце концов…
– Нет, нет, Кэлли. Не сейчас. Пожалуйста, постарайся найти Пола. Скажи ему, чтобы он поторопился. Я в Истгемнтоне. Примерно через час мы с Джо приедем.
– Марси, с тобой все в порядке?
– Да. До встречи, – сказала она и повесила трубку.
– Ну, Дрю, как ты думаешь, что все это значит? Я полагаю, что нам надо постараться найти папу.
Воскресенье, вечер.
Лили развязала пояс своего шелкового халата, и он соскользнул с ее плеч. Джерри улыбнулся.
– Где Сиси? – спросил он.
– Она сегодня останется у Мэйхьюсов. У ее друга Кристиана праздник. – Лили вытянулась на кровати и похлопала рукой рядом с собой. Джерри сея на краешек.
– Лили, я любил тебя с того самого момента, когда первый раз увидел, всегда любил, но я больше не хочу, чтобы между нами были секреты. Понимаешь? – его голос звучал хрипло.
– Больше никогда, – прошептала Лили. – Клянусь тебе.
Джерри наклонился и поцеловал ее.
– Надо бы позвонить Кэлли и сказать, что мы опоздаем, – тихо сказал он.
– Я уже позвонила, – улыбнулась она и обняла его.
– Тогда телефон нам больше не нужен, – он потянулся и снял трубку.
Кэлли заканчивала свой макияж. Из окна спальни ей был виден зеленый бархатный газон, тянущийся к дюнам и океану. К сегодняшнему вечеру он был обставлен сотнями пальм в специальных горшках. Желтые тенты уже стояли на месте, под ними располагались обеденные столы, буфеты и кухня. Официанты в зеленых жилетах разносили серебряные подносы с холодными закусками и охлажденным супом из кресс-салата.
Позже все наполнится ароматом жареной рыбы из Карибского моря и пряных цыплят с Мартиники. Бассейн окружали бары, а над бассейном была устроена площадка для танцев. Она видела, как рассаживались музыканты. В ранних сумерках уже сверкали огни фонарей.
Для Кэлли здесь, на побережье, это было любимое время дня – предзакатные часы, когда лучи заходящего солнца и соленый воздух придавали пейзажу удивительную прозрачность. Она улыбнулась: в понедельник Мэгги Лоуэлл с восхищением опишет восторженно принятую всеми субботнюю премьеру и с нескрываемым волнением расскажет о воскресном «историческом» аукционе.
Кэлли знала, что сегодняшний прием будет отличаться прекрасной организацией, великолепной едой и исключительным изобилием, что заставит сердце Мэгги биться сильнее. Со второго этажа Кэлли был виден подъезд к дому, выложенная булыжником дорога и задняя часть серебристого «порше», припаркованного за гаражом. Она подумала о Джо и Поле, которые заперлись внизу в библиотеке.
«Что бы там ни случилось, Пол найдет выход». Она прикрепила изумрудную брошь к вороту белой блузы и пригладила длинную шифоновую юбку. Перед тем, как спуститься вниз, она зашла в детскую и поцеловала Дрю, потом постучала в комнату Дорин.
– Как у тебя дела? – спросила она.
– Хорошо, Кэлли. Как смотрится мое платье?
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Кэлли. – Знаешь, как руководитель консультативной службы «Роял Пальмс», ты будешь просто звездой вечера.
– Ну-ну, – рассмеялась Дорин.
– Жду тебя внизу, – улыбнулась Кэлли и закрыла дверь. Она в нерешительности остановилась у соседней двери, потом постучала и осторожно вошла.
– Миссис Лэттимор? – обратилась Кэлли к хрупкой женщине, сидящей в кресле у окна.
– Кэлли? – пожилая женщина обернулась. – Входи.
Кэлли взглянула на худое лицо, полупрозрачную кожу, испещренную морщинами, как древний пергамент, голубые глаза, подернутые светлой пленкой.
– Вы спуститесь к обеду, миссис Лэттимор? – спросила Кэлли.
– Присаживайся, Кэлли. – Корина Лэттимор указала на маленький стул. – Нет, меня уже не волнуют никакие праздники, Кэлли. Мои глаза, ты же знаешь… так много народу…
– Ну, если вы передумаете, то, может быть, спуститесь ненадолго… Встретиться со своими друзьями. Они будут рады видеть вас, миссис Лэттимор. Чарли и Кристина с радостью побудут с вами…
– Кэлли, – она надтреснуто засмеялась. – Я думаю, что тебе уже пора перестать величать меня «миссис Лэттимор» и начать называть просто «Корина». – Она вздохнула. – Я также думаю, что мне уже пора поблагодарить тебя за все, что ты сделала для этой семьи. Должна тебе сказать, что после смерти Карен женщины так и крутились вокруг Пола. Боюсь, что я стала слишком подозрительной. Я никогда не старалась сделать так, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
– Миссис Лэттимор… Корина, вы не должны…
Корина Лэттимор подняла тонкую, прорезанную венами руку.
– Позволь мне закончить, – сказала она. – Я предполагала, что Пол, возможно, когда-нибудь снова женится, но я не могла поверить, что он будет так же счастлив, как вместе с Карен. Но я ошибалась. Ты стала ему прекрасной женой. Ты принесла ему настоящее счастье. Ты стала прекрасной матерью Чарли и Кристине… Я просто считаю, что мы должны быть тебе благодарны за то, что ты спасла ей жизнь. Я хочу извиниться перед тобой за…
– Корина, спасибо вам, но в этом нет никакой необходимости. По правде говоря, мне тоже нужно вас благодарить за то, что вы были так добры к Дорин. Я уверена, что вам было трудно принять ее в свою семью…
– Трудно? – Корина рассмеялась. – Я думаю, что она просто замечательная женщина! Мне очень хорошо, когда она здесь. Я знаю, что меня считают холодной, отстраненной, но это оболочка, которая образовалась за много лет… защита, в некотором роде… а сейчас я уже просто к ней привыкла.
– Что значит «защита»? – спросила Кэлли.
– О Господи, Кэлли, когда я впервые вошла в дом Лэттиморов, я даже не знала, как держать вилку. Мой отец умер, когда я была маленькой, а моя мать работала горничной в одном из коттеджей Ньюпорта. До того, как мы купили Бель-Рив, Лэттиморы проводили там лето. Там мы и познакомились. На самом деле сначала я познакомилась с Дрю, а через него – с Чарльзом, его братом, – Корина посмотрела в окно и глубоко вздохнула. – Я полагаю, что была тогда очень хорошенькой. Чарльз влюбился в меня, а я… Я влюбилась в Дрю. Он был такой… красивый, отчаянно смелый. Он говорил мне, что никогда не женится, потому что невозможно таскать за собой жену по всему миру на раскопки, и нечестно оставлять семью надолго. Я просто преклонялась перед ним. У нас была недолгая связь, но когда я забеременела, я ничего не сказала ему. Я уже поняла, как много для него значит его работа, и боялась, что, навязывая ему семью, разрушу его счастье, и он меня возненавидит. Вместо этого я приняла предложение Чарльза. Мы убежали с ним, ты знаешь.
– Корина, что вы говорите? Вы сказали, что на самом деле Дрю – отец Пола?
– Да, – сказала она погасшим голосом. – Конечно, об этом никто не знает. Кроме тебя. Об этом не знали ни Дрю, ни Чарльз, ни, разумеется, Пол. – Она посмотрела в глаза Кэлли – Ты сохранишь мою тайну?
– Корина, а вы не думаете, что Пол имеет право знать?
– Думаю, что имеет, но что хорошего из этого получится? Он любил Чарльза. Чарльз был к нам очень добр.
– Даже так, – сказала Кэлли.
– Кэлли, моя жизнь состояла из сплошных тайн. Именно поэтому я всегда такая тихая. Люди объясняют это тягой к уединению. На самом деле я всегда боялась сказать что-нибудь не то. Я думала, что лучше сидеть тихо, слушать и учиться всему, чему можно. Через некоторое время я поняла, что люди считают меня надменной, высокомерной светской львицей. Мне это нравилось, и я поддерживала их в этом убеждении. Но, возможно, тайны хранятся уже слишком долго. Может быть, в этом уже нет никакого смысла. Ты можешь поступать так, как сочтешь нужным.
– Я думаю, что вам стоит рассказать Полу, – сказала Кэлли, думая о неожиданных откровениях Корины.
– Возможно, – сказала Корина.
Кэлли услышала голоса у подъезда. Она выглянула в окно и увидела, что уже начали прибывать гости.
– Корина, мы еще поговорим об этом, если вы хотите, но уже начали собираться гости. Мне надо спуститься вниз. Я ничего не скажу Полу. Мы поговорим об этом потом. – Кэлли встала и поцеловала старую леди в щеку. Она поспешила вниз и постучала в дверь библиотеки. На столе перед Полом стоял маленький магнитофон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26