"Борн Джейсон Ч. Последнее известное местопребывание: "Там-Квуан".
Что же, черт возьми, случилось?

Рене Бержерон в отчаянии бросил телефонную книжку в сторону и отошел
от телефона, Сейчас он был не в состоянии контролировать свой голос и
движения.
- Мы проверили все кафе и бистро, где она хоть раз бывала!
- Нет ни одного отеля в Париже, где он был бы зарегистрирован, -
подтвердил седоголовый оператор, сидя в утомительно удобном кресле возле
второго телефона. - Прошло уже более двух часов. Вполне вероятно, что она
уже убита.
- Но она очень мало знает, и ничего не знает про старика.
Модельер вперил свой взгляд в оператора.
- Скажи мне все-таки еще раз, почему ты уверен, что этот человек -
Борн? Что ты еще о нем помнишь?
- Не знаю, почему я так уверен. Я только сказал, что это был Кейн.
Если бы ты мог описать в разных ситуациях, то это было важным
подтверждением моих слов.
- Борн - это Кейн. Мы отыскали его в документах, оставшихся после
операции "Медуза". И это одна из причин, почему ты теперь здесь работаешь.
- Если он называется Борном, то это не то имя, которое он использовал
раньше. В составе "Медузы" находился целый ряд людей, не сообщавших свои
настоящие имена. Для них сохранение инкогнито было гарантировано, так как
у многих имелось преступное прошлое. Он был одним из них.
- Но почему ты считаешь, что это был именно он? Ведь все, кто был
там, в Азии, рассеялись по всему миру. Ты сам нарвался на подобную
ситуацию.
- Я мог бы просто сказать, что он был здесь, в Сен-Оноре, и такого
заявления было бы достаточно, но дело гораздо сложнее. За этой
уверенностью стоит очень многое. Мне пришлось наблюдать его в деле. Я был
назначен в группу, которой командовал именно он. Все, что тогда с нами
происходило, забыть невозможно, как невозможно забыть и этого человека.
Этот человек может быть и Кейном.
- Рассказывай дальше...
- Нас выбросили с парашютами глухой ночью в секторе, который
назывался Там-Квуан. Нашей целью было освобождение американца по имени
Вебб, который был захвачен вьетконговцами. Мы тогда еще не знали этого, но
приказы, которые определяли эту операцию и ее проведение, не оставляли
сомнения, что это была одна из самых важных операций за все время нашего
участия в военных действиях. Даже перелет из Сайгона происходил в ужасных
условиях. Был сильный штормовой ветер, мы летели на высоте тысячи метров,
самолет трясло так, что он был готов вовсе развалиться на куски. И при
подобных условиях он приказал нам прыгать.
- И вы прыгнули?
- Его оружие было направлено на наши головы. В каждого из нас, когда
мы направлялись к люку. Возможно, что мы могли погибнуть и там, внизу, но
здесь у нас не возникало желания получить пулю в голову.
- Сколько вас было?
- Восемь.
- Вы могли бы обезопасить себя.
- Ты его не знаешь.
- Продолжай, - произнес Бержерон, неподвижно уставившись в стол,
пытаясь сосредоточиться.
- Внизу мы собрались, но нас оказалось лишь семеро. Двое, видимо,
погибли при прыжке. Было удивительно, что я остался жив. Я был самым
старым по возрасту и самым неповоротливым, но я отлично знал местность,
поэтому меня и взяли на эту операцию, - он помолчал, напрягая память. -
Менее чем через час мы поняли, что угодили в ловушку. Почти двое суток мы
не могли оторваться от земли, находясь под постоянным огнем противника.
Как ящерицы, мы пробирались через джунгли, пытаясь оторваться от
преследователей... Ночью он всегда уходил один. Там, куда он направлялся,
слышались взрывы и стрельба. Он уходил, чтобы убивать. Всякий раз, когда
он возвращался, нам удавалось продвинуться к лагерю еще ближе. Все это
весьма походило на массовое самоубийство.
- Но почему же вы от этого не отказались? Ведь вы не были регулярной
армией, и ваше подчинение приказам было до некоторой степени условным.
- Он утверждал, что это единственный способ остаться в живых, и в
этом была определенная логика. Мы находились далеко за линией фронта, мы
нуждались в помощи и снабжении, а чтобы получить это, мы обязаны были
найти этот лагерь и, если бы смогли, захватить его. У нас не было выбора.
Если бы кто-то стал возражать, он бы пустил ему пулю в голову, и все это
отлично понимали. На исходе третьей ночи мы, наконец, взяли этот лагерь и
нашли человека по имени Вебб. Он был еле живой, но еще дышал. Нашли мы и
двух человек из нашего отряда, которых считали погибшими. Они были вполне
здоровыми и ошеломлены нашим вторжением: это были белый и вьетнамец. Им
заплатили, чтобы заманить нас в ловушку. Точнее заманить его, как я
подозревал.
- Кейна?
- Да. Вьет увидел нас первым и убежал. Белого человека Кейн убил
выстрелом в голову. Он просто подошел к нему и снес ему череп выстрелом из
пистолета.
- Потом он вывел вас назад?
- Четверых из нас и американца по имени Вебб. Пятеро было убито.
Именно во время этого ужасного путешествия назад я раздумывал, что это за
человек. Мне становилось все яснее, почему слухи о том, что он был самым
высокооплачиваемым наемником среди членов "Медузы", могли быть правдой.
- В каком смысле?
- Это был самый хладнокровный человек из всех, кого я только
встречал. Он был чрезвычайно опасным и жестоким. Иногда мне казалось, что
эта война воспринимается им совсем по-иному, чем остальными. Он был
подобием Саванаролы, но религиозные принципы он заменил на собственную
мораль весьма странного свойства, в которой буквально все было
сконцентрировано на его собственном "я". Все люди были его врагами.
Бержерон расцепил руки, которые до этого были сжаты в кулаки и лежали
на столе.
- Минутку! Ты где-то сказал фразу: "Отряд, которым он командовал".
Ведь в составе "Медузы" были и военные. У тебя не сложилось впечатления,
что он мог быть американским офицером?
- Американец, возможно, но только не офицер. Это точно.
- Почему ты так уверен?
- Он ненавидел все, что было связано с армией. Его презрительное
отношение к командованию в Сайгоне было известно всем. На каждом шагу он
стремился подчеркнуть, что армия - это сборище идиотов и тупиц.
- Однако, он не собирался бросать свое занятие, - сказал модельер. -
Вернемся еще раз к началу твоей службы в "Медузе". Ты сказал, что имя Борн
он не использовал. А как же его звали?
- Не помню. Как я уже говорил, для многих имена заменялись на клички.
Его, например, звали просто Дельта.
- Меконга?
- Нет, я думаю, простой алфавит.
- "Альфа, Браво, Чарли... Дельта", - произнес Бержерон по-английски.
- И иногда Чарли заменялось на Кейн.
- Ну и что? Он мог выбирать любые имена, какие только могли прийти на
ум. Какая разница?
- Имя Кейн он выбрал совершенно осознанно! Это было символично! Он
хотел, чтобы это было очевидно с самого начала.
- Очевидно, что?
- То, что Кейн должен заменить Карлоса. Подумай сам... "Карлос" по
испански - это Чарльз, Чарли - по-английски. Кодовое имя "Кейн" было
поставлено вместо "Чарли" - Карлос. Это был его первоначальный замысел.
Кейн должен заменить Карлоса, и он хотел, чтобы Карлос знал об этом.
- А откуда бы он это узнал?
- Оттуда! Информация стала приходить из Амстердама и Берлина, Женевы
и Лиссабона, Лондона и прямо отсюда из Парижа. Кейн становился известным,
а Главное, доступным, его цены на контракты были значительно ниже, чем у
Карлоса. Он всячески старался его принизить!
- Два матодора на одной арене. Остаться на ней должен был только
один.
- И это должен быть Карлос. Мы обязательно поймаем этого
самонадеянного воробья. Он где-то здесь, совсем неподалеку от Сен-Оноре.
- Но где?
- Неважно. Мы все равно его разыщем. В конце концов, он сам нас
найдет. Он еще вернется сюда, его "я" приведет его к нам. И тогда орел
набросится сверху на шалунишку-воробья. Карлос наверняка прикончит его.

Старик откинул занавес и вошел в темноту кабины. Он неважно себя
чувствовал в последнее время. Дыхание смерти уже отражалось на его
физиономии, и он был доволен, что тот, кто находится за полупрозрачной
перегородкой, не может разглядеть его в полумраке кабины.
- Слава Пресвятой Богородице!
- Слава, божий сын, - тихо последовал ответ. - Благополучны ли твои
дни?
- Они идут к концу, но все еще благополучны.
- Хорошо... Я думаю, что теперь это будет твоя последняя работа для
меня. Но она настолько ответственна, что оплата будет в пять раз выше
обычной. Я полагаю, что это будет для тебя хорошей поддержкой.
- Благодарю тебя, Карлос. Будь благословен. Ты знаешь это.
- Да, конечно, знаю. Вот что ты должен для этого сделать. Вся эта
информация должна исчезнуть из этого мира вместе с тобой. Здесь не должно
быть ошибки.
- Я всегда очень аккуратен в работе, ты знаешь это, а сейчас я уже на
пути в тот мир.
- Смерть должна немного подождать, мой друг... Ты должен пойти во
вьетнамское посольство и спросить там атташе по имени Фан-Лок. Когда вы
останетесь наедине, ты передашь ему следующее послание: "Конец марта 1968
года, "Медуза", сектор Там-Квуан. Кейн был там. Другой человек - тоже".
Успел записать, мой старый друг?
Старик старательно повторил сообщение.
- Он скажет тебе, когда следует вернуться за надлежащим ответом.
- Слава Пресвятой Богородице!

17
- Теперь, я думаю, самое время поговорить об "уне фише" из Цюриха.
- О, мой бог! Я не тот человек, которого вы ищете.
- И я не тот!
Борн крепко держал женщину за руку, не давая ей возможности выбежать
в переполненный зал ресторана. Это было весьма элегантное заведение под
названием "Арженталь", находящееся в 12 милях от Парижа. Павана и гавод
закончились. теперь они были лишь вдвоем в обитой бархатом кабинке.
- Кто вы? - Лавьер пыталась высвободить руку.
- Богатый американец, живущий на Богамах. Разве вам этого мало?
- Я должна была бы догадаться, - промолвила она, - ни вопросов о
ценах, ни чеков, только наличные. Ведь вы даже не взглянули на счет.
- Или на цены еще раньше в зале. Именно это и привлекло вас ко мне.
- Я была просто дурой. Богатые люди всегда смотрят на ценники, если
только не хотят получить удовольствие от пренебрежения ими.
Лавьер говорила и все время поглядывала в зал, надеясь при случае
позвать официанта. она все еще надеялась сбежать.
- Не стоит, - предупредил ее Джейсон, следя за ее взглядом. - Это
было бы просто глупо. Нам обоим будет лучше, если мы спокойно побеседуем.
Женщина молча уставилась на него. Напряжение и враждебная тишина
прерывались частыми взрывами шума и смеха, доносящимися из общего зала.
- Я вновь спрашиваю вас, кто вы такой? - осведомилась она после
длительной паузы.
- Мое имя не имеет значения. Пусть будет то, которое я назвал чуть
раньше.
- Бриггс? Но оно же фальшивое!
- Точно так же, как имя Ларош и имя на регистрационной карточке
взятого на прокат автомобиля, который доставил трех убийц к дверям банка
де Вали. Но они просчитались. Просчитались они и у моста Понт-Ньюф сегодня
днем. он исчез.
- О, боже! - воскликнула она, пытаясь вскочить с места.
- Я же сказал, не делайте этого! - Борн продолжал крепко удерживать
ее, заставляя сесть.
- А если я закричу, месье? - маска на ее лице пришла в движение, что
свидетельствовало о внутреннем смятении и растерянности.
- Я закричу еще громче, - заметил Борн. - И нас обоих попросят
покинуть ресторан, а я не думаю, что на улице вы будете чувствовать себя
увереннее. Почему бы нам просто не поговорить? В конце концов, мы же оба
всего лишь нанятые, а не наниматели.
- Мне нечего вам сказать.
- Тогда начну я. Может быть, чуть позже вы передумаете, - он немного
отпустил ее руку. У женщины появилось слабое желание послушать. - Вам
пришлось пойти на определенные расходы в Цюрихе, и нам тоже. И даже на
гораздо большие, чем вы могли бы подумать. Мы охотимся за одним и тем же
человеком и мы "знаем", почему мы это делаем. - Он совсем отпустил ее
руку. - А зачем это делаете вы, мадам?
Некоторое время она молчала, изучая его лицо. Глаза ее были злобными
и испуганными. Борн понимал, что он очень расчетливо поставил свой вопрос.
Для Жакелины Лавьер отказаться от разговора было бы теперь смертельной
ошибкой. Цена ее жизни возрастала с каждым последующим вопросом.
- Кто это "мы"? - наконец, осведомилась она.
- Компания, которая хочет получить эти деньги. Эту огромную сумму,
которая теперь у него.
- Он не заслужил их, не так ли?
- Может быть...
Джейсон отлично понимал, что сейчас необходимо быть чрезвычайно
внимательным. Он должен узнать от нее значительно больше, чем знал до сих
пор.
- Давайте будем считать, - добавил он, что этот вопрос может
оспариваться обеими сторонами.
- Как может возникнуть такая ситуация? Или он имеет на них право или
нет. В середине находиться невозможно.
- Сейчас моя очередь задавать вопрос. Вы ответили вопросом на вопрос,
и я не стал вас останавливать. Давайте вернемся назад. Зачем все же он вам
нужен? Почему телефонный номер одного из шикарных магазинов в Сен-Оноре
был проставлен в "фише" цюрихского банка?
- Это было согласовано, месье.
- С кем?
- Вы что, сумасшедший?
- Ну ладно. Я оставляю пока этот вопрос. Мы думаем, что нам это
как-то удастся выяснить.
- Это невозможно!
- Может быть, да, а может быть и нет. Итак, это было согласовано...
Запланированное убийство?
- Я ничего не скажу.
- Однако минуту назад, когда я упомянул про автомобиль, вы попытались
убежать. Это о чем-то говорит.
- Естественная реакция, - Жакелина нервно потрясла плечиками. - Я
лишь договаривалась об аренде. Я не собиралась ничего не говорить вам об
этом, пока у вас не будет доказательств того, что собственной я делал.
Кроме того, я не знаю ничего, что там происходило. - Она неожиданно
схватила бокал. Маска ее лица представляла странную смесь вырывающихся
из-под контроля ярости и ужаса. - Кто ваши люди?
- Я уже сказал вам. Компания, которая жаждет получить свои деньги
назад.
- Вы должны понимать, что пересекаете чужую дорогу. Убирайтесь из
Парижа! Оставьте это дело!
- Но почему мы должны отступать? Мы представляем потерпевшую сторону
и имеем право на восстановление баланса!
- У вас ни на что нет прав! - возмутилась Жакелина. - Это была ваша
ошибка, и вы должны за нее платить!
- Ошибка? - он должен быть "очень" осторожен. Это было здесь, совсем
рядом. Он мог бы рассмотреть правду и через потрескавшийся лед сидящей
перед ним маски. - Бросить это дело? Воровство нельзя считать ошибкой,
которую совершает жертва.
- Ошибка была в вашем выборе, месье. Вы выбрали не того человека.
- Он украл миллионы из Цюриха, - возразил Джейсон, - вы знаете это.
Он крал миллионы, и если вы считаете, что сумеете забрать их у него, а мы
останемся в стороне, то вы ошибаетесь.
- Нам не нужны эти деньги!
- Приятно слышать. Кому это "нам"?
- Мне показалось, что вы сказали, что знаете.
- Я сказал, что мы попытаемся узнать. Достаточно побеседовать с
человеком по имени Кониг в Цюрихе, или с де Амакуром в Париже. Если мы
решимся на это, то в результате может произойти крупный скандал, не правда
ли?
- Деньги? Скандал? Но это же не выход из положения. Вы занимаетесь
глупостями, все вы! Я еще раз повторяю: убирайтесь из Парижа! Оставьте
дело в покое. Оно больше не принадлежит вам.
- Но мы не думаем, что оно может принадлежать только вам. По правде
говоря, мы полагаем, что вам с ним не справиться. Вы недостаточно
компетентны.
- Компетентны? - Лавьер произнесла это так, как будто не верила своим
ушам.
- Вот именно.
- Вы хотя бы понимаете, что говорите? Вы понимаете, с кем говорите об
этих делах?
- Это не имеет никакого значения. Мы будем продолжать наши поиски,
даже если вы не устранитесь. Мы можем обратиться в Сюрте или Интерпол... и
организовать охоту на одного человека.
- Вы просто сумасшедший и к тому же дурак!
- НЕ совсем. У нас имеются друзья в достаточно влиятельных сферах. Мы
сможем первыми получить необходимую информацию и постараемся не ошибиться
в выборе места и времени. Мы наверняка поймаем его!
- Вы его не поймаете. Он снова исчезнет! Неужели вы слепые? Он
находится в Париже, и целая сеть людей, которых он не знает, ищет его. Он
может исчезнуть раз, два, но на третий раз он обязательно угодит в наш
капкан!
- Мы бы этого очень не хотели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51