- крик раздался со стороны светлого пятна.
Борн увидел фигуру человека, стоящего в освещенном дверном проеме.
Потом этот слабый свет пересекла какая-то тень. Это была тень человека,
которого он должен прикончить.
Джейсон выстрелил. На звук выстрела свет фонаря в дверном проеме
переместился в его сторону, и он сам превратился в мишень. Из темноты
последовали два выстрела. Пуля отскочила от машины. Отлетевший кусок
обшивки угодил ему в шею и потекла кровь. Послышались чьи-то шаги. Человек
бежал по направлению к свету. Он добежал до человека в дверном проеме и,
прикрываясь им, как щитом, пытался затащить его в помещение.
Борн подождал еще немного. Его пистолет лежал на капоте бесполезным
куском металла. Сейчас он находился на грани припадка, его трясло.
Раздался еще выстрел, после него жуткий крик и звук удаляющихся шагов.
Палач нашел свою последнюю жертву и теперь убегал. Он хотел побыстрее
исчезнуть после убийства сторожа. Борн не в силах преследовать убийцу.
Боль его окончательно обездвижила. Он опустился на дорогу, не в силах ни о
чем заботиться.
Женщина выбралась из машины, придерживая рукой остатки одежды. Она
уставилась на Джейсона: в ее глазах читались одновременно ужас и смущение.
- Идите туда... - прошептал Борн, указывая рукой на дорогу. - Там
стоит автомобиль, ключи внутри. Уходите отсюда... Он может привести
других, и я не знаю, что будет дальше.
- Вы пришли из-за меня? - с изумлением произнесла она.
- Уходите! Садитесь в машину и гоните ее сломя голову, доктор. Если
кто-то попытается вас остановить, то не задумываясь сбивайте его.
Поезжайте в полицию... только в настоящую полицию, к тем, кто носит форму,
чертова вы дура!
Его горло было горячим, а грудь ледяной. Огонь и лед: он чувствовал
их когда-то раньше... одновременно. Где это было?
- Вы спасли мне жизнь... - продолжала она все в том же тоне. Ее слова
как бы зависали в воздухе. - Вы пришли из-за меня. Вы пришли сюда из-за
меня и спасли... мою... жизнь... Вы были свободны, вы могли уехать, но вы
не сделали этого. Вы вернулись за мной...
Борн слушал ее сквозь боль, окутывающую его туманом. Он видел женщину
и то, что он видел, было бессмысленным, как сама боль. Женщина стояла на
коленях рядом с ним, гладя его лицо и голову.
"Остановитесь. Не трогайте меня! Оставьте меня одного!"
- Почему вы сделали это? - это был ее голос, а не его.
Она задавала ему вопросы. Разве она не понимала, что он не мог ей
ответить? Что она делает? Оторвав кусок своего платья, она обмотала его
вокруг шеи Борна, чтобы остановить кровь.
- Это не из-за вас, - он нашел слова и использовал их очень быстро.
Ему хотелось устроиться где-нибудь в темноте, точно так же, как он хотел
этого раньше, но только не мог вспомнить когда и где. Если он останется
один, то обязательно вспомнит. - Тот человек... он видел меня. Он мог меня
опознать. Он был мне нужен. Теперь уходите!
- Вас могли видеть и полдюжины других! - воскликнула она. В ее голосе
появились новые нотки. - Я вам не верю.
- Верьте!
Она постояла над ним, потом исчезла. Она ушла! Она оставила его!
Теперь умиротворение наступит быстро. Ему только нужно добраться до темной
глади воды и все исчезнет, и боль тоже. Он лежал возле автомобиля наедине
со своими мыслями.
Послышался какой-то шум. Двигатель... Шум колес... Больше он ни о чем
не заботился. Это сливалось со свободой, которую он собирался обрести в
море. Затем он почувствовал чьи-то руки.
- Помогите мне, - послышался чей-то голос.
- Все прочь! Оставьте меня! - ему казалось, что он отдал приказание
громко и отчетливо. Но оно не выполнялось. Борн был напуган, команды
должны выполняться! Но ничего не последовало. Он понял это по каким-то
едва заметным признакам. Он ощутил дыхание ветра, но это был не ветер,
знакомый ему по Цюриху. Это было другое место. Высоко в ночном небе...
Возник сигнал: яркая вспышка, и он прыгнул, подгоняемый бешеными потоками.
- Все в порядке... У вас все в порядке, - раздался сводящий с ума
голос, который не обращал внимания на его команды. - Поднимите вашу ногу
вверх. Поднимите ее! Хорошо... Теперь надо внутрь в машину...
Поворачивайтесь, но медленно... Теперь все хорошо.
Он падал... падал в черном небе. Затем падение прекратилось, все
вокруг замерло, наступила абсолютная тишина. Он даже слышал шум своего
дыхания... и шаги... Он слышал шаги, хлопанье дверей, какое-то движение
над ним и вокруг него. Движение шло кругами. Потом баланс был нарушен и он
вновь начал падать, останавливаться, падать, падать... Борн ощутил на лице
что-то холодное, потом вообще ничего не стал ощущать. Наступила полная
темнота.

Вокруг него слышались голоса. Очертания предметов с трудом обретали
форму. Борн находился в довольно большой комнате на узкой кровати,
покрытый сверху одеялом. В углу комнаты стояли двое: мужчина в пальто и
женщина... одетая в темную крысиную юбку и в белую блузку. Темно-красные
волосы... Это та же самая женщина? Да, это была она. Стоя возле двери, она
разговаривала с человеком, держащим в левой руке кожаный саквояж. Разговор
велся по-французски.
- В основном, отдых, - говорил мужчина. Если вы меня не застанете, то
швы может снять кто-нибудь другой. Сделайте это приблизительно через
неделю.
- Благодарю вас, доктор.
- Вам тоже спасибо. Вы были весьма щедры. Ну, мне пора идти.
Возможно, я еще увижу вас, а может и нет.
Он открыл дверь и вышел. Женщина подошла к двери и закрыла ее на
задвижку. Повернувшись, она обнаружила, что на нее смотрит Борн. Она
осторожно подошла и остановилась возле кровати.
- Вы слышите меня?
- О, да.
- Вы больна и весьма серьезно, но если вы не будете волноваться, то
нет никакой необходимости помещать вас в госпиталь. Это был врач. Я
заплатила ему из тех денег, что нашла у вас, немного больше, чем
следовало, но мне сказали, что ему можно доверять. Между прочим, это была
ваша идея. Всю дорогу, пока мы ехали, вы твердили о том, что вам нужно
найти доктора, который бы держал язык за зубами. Это оказалось не так уж и
трудно.
- Где мы? - он едва слышал свой слабый голос.
- Деревня называется Ленцбюрг, это около 20 миль от Цюриха. Сам
доктор из Волена - это ближайший город. Он еще навестит нас на неделе,
если мы тут останемся.
- Как? - он попытался подняться, но сил на это не хватило. Она
дотронулась до его плеча: это был приказ ложиться.
- Я расскажу вам, что произошло и, возможно, сумею ответить на ваши
вопросы. По крайней мере, мне кажется, что смогу, а может быть и нет, -
она немного помолчала, глядя на него, а затем подождала: - Этот негодяй
пытался изнасиловать меня после того, как получил приказ прикончить меня.
У меня уже не было никаких шансов на спасение. На Степпдекштрассе вы
пытались остановить их, а когда не смогли, то велели мне кричать. Это все,
что вы могли в тот момент сделать. Вы рисковали быть убитым в тот самый
момент, когда велели мне кричать. Позже вы сумели освободиться, я не знаю
как, но знаю, что вы ранены и, несмотря на это, вы вернулись, чтобы спасти
меня.
- Его, - перебил Борн, - я хотел поймать его.
- Вы уже говорили мне это, и я еще раз повторяю, что не верю вам. Не
потому, что вы не умеете врать, а потому, что это не совпадает с фактами.
Я работаю в области статистики, мистер Борн, или как вас еще можно
называть. Я постоянно имею дело с цифрами и ищу несоответствия, и в этой
работе у меня огромный опыт. Чтобы взять вас живым, в тот дом вошли двое
людей. Они могут вас идентифицировать. А есть еще владелец Альпенхауза, он
тоже может это сделать. Таковы факты, и вы знаете их также хорошо, как и
я.
- Продолжайте, - произнес он более окрепшим голосом. - Что случилось
потом?
- Я приняла решение: это было самое трудное решение в моей жизни.
Думаю, что человек может принять подобное решение только тогда, когда он
находился на пороге жизни и смерти, а его жизнь спас кто-то другой. Я
решила помочь вам, хотя только на некоторое время - на несколько часов.
Возможно, что я помогу вам уехать отсюда.
- Почему вы не обратились в полицию?
- Вероятно, я не смогу вам объяснить, почему я этого не сделала.
Может быть, из-за того, что мне пришлось пережить. Я говорю с вами
совершенно искренне. Это было самое жесткое испытание, через которое могла
пройти женщина.
- А как насчет полиции? - повторил Борн.
- Человек из Альпенхаузе сообщил, что за вами охотиться полиция. В
Цюрихе для этих целей был открыт специальный телефонный номер. Я не могла
сдать вас полиции. Ни тогда, ни потом, после того, что вы для меня
сделали, рискуя жизнью.
- Вы поняли, кто я такой?
- Я знаю лишь то, что я слышала, а то, что я слышала, не совпадает с
раненым человеком, который искал меня, чтобы обменять свою жизнь на мою.
- Что-то не очень ясно.
- Есть еще одна вещь - это "я", мистер Борн. Ведь он называл вас
именно так. Это самая ясная и понятная вещь, согласны?
- Но ведь я терроризировал вас, и собирался убить.
- Если бы я была на вашем месте и кто-то преследовал бы меня, я,
вероятно, поступила бы также, если бы была на это способна.
- Поэтому вы уехали из Цюриха?
- Не сразу... Некоторое время я раздумывала, потому что очень
методична и последовательна.
- Я уже вижу это.
- Я попала в аварию, нуждалась в одежде, косметике и еще в массе
других вещей, но я никуда не могла выйти. Я нашла телефонную будку у реки.
Кругом никого не было, и я позвонила коллеге в отель.
- Французу или бельгийцу? - прервал ее Борн.
- Нет. Они были на лекции Бертинелли. Кроме того, они видели меня с
вами и могли заявить в полицию. Вместо этого я позвонила женщине, члену
нашей делегации. Несколько лет мы работали вместе и были дружны. Я сказала
ей, что если она что-нибудь слышала обо мне, то не должна принимать это в
расчет. Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, то пусть она скажет, что
у меня свидание с приятелем, поэтому я и ушла с лекции так рано.
- Методично, - проронил Борн.
- Да, - Мери приятно улыбнулась. - Я попросила ее зайти в мой номер,
это всего через две двери, и взять там мои вещи. Затем я обещала ей
позвонить через пять минут.
- Она выполнила все, что вы ее попросили?
- Я уже сказала вам, что мы подруги. Она знала, что я никогда никого
не подводила. Скорее всего она подумала, что я говорю правду.
- Продолжайте...
- Я позвонила ей еще раз, и она уже успела забрать мои вещи.
- Это означает, что ваши знакомые мужчины не заявили в полицию, так?
- Я не знаю, что они делали, но если бы они туда заявили, то моя
подруга давно была бы допрошена в полиции.
- Она была в отеле, а вы внизу у реки. как же вы получили свои вещи?
- Это чрезвычайно просто, немного удачи, но просто. Она поговорила с
ночной дежурной, сказала, что я встречаюсь с мужчиной вне отеля, и что мне
нужны вещи. Подруга попросила отнести мой чемодан к машине вниз... к реке.
И посыльный принес его мне без задержек.
- Он был удивлен вашим видом?
- У него не было такого шанса. Я открыла капот, оставаясь в машине, и
попросила его поставить чемодан сбоку, просунув в узкую щель
десятифранковую банкноту.
- Вы не только методичны, вы просто превосходны.
- Методичность иногда помогает.
- Как вам удалось найти доктора?
- Прямо здесь. Помог консьерж, или как там он называется
по-швейцарски. Я перевязала вас так, как только смогла. Как большинство
людей, я изучала первую помощь пострадавшим, поэтому мне пришлось снять
часть вашей одежды. Я нашла деньги, и только потом поняла, что вы имели в
виду, когда просили найти доктора, который любит деньги. У вас были тысячи
и тысячи долларов. Я хорошо знаю курс валют.
- Это только еще начало.
- Что?
- Не берите в голову... - он попытался подняться, но вновь это
оказалось очень сложным делом. - Вам было страшно, когда вы это делали?
- Конечно. Но я всегда помнила, что вы сделали для меня, и, кроме
того, вы были чрезвычайно слабы. У меня был пистолет, а у вас к тому же не
было никакой одежды.
- Никакой?
- Да, практически никакой, ведь я все выбросила. Было очень забавно
смотреть на вас, завернутого в пластиковый мешок, набитый деньгами.
Борн рассмеялся, превозмогая боль, вспомнив Ла Сьоту и маркиза де
Шамбо.
- Методично, - повторил он.
- Очень.
- Что было дальше?
- Я записала имя доктора и внесла недельную плату за номер. Консьерж
будет приносить вам еду, начиная с девяти утра завтрашнего дня. Я остаюсь
здесь до позднего утра. Сейчас около шести утра, скоро взойдет солнце.
Потом я вернусь в отель за остатками своих вещей и авиабилетами, и нигде
никогда не буду упоминать вашего имени.
- А если вас узнают?
- Буду все отрицать. Было темно, а кругом была паника.
- Теперь вы отклоняетесь в сторону от методичного анализа
происходящего. Во всяком случае, вы уступаете инициативу цюрихской
полиции. У меня есть гораздо лучшее предложение. Позвоните подруге и
попросите ее упаковать остатки ваших вещей и оплатить ваш счет. Возьмете у
меня сколько угодно денег и возьмете билет на первый же самолет до Канады.
Это намного проще, чем вступать в долгие объяснения.
- Соблазнительное предложение...
- Прежде всего оно логично.
Мари продолжала смотреть на него, напряжение внутри нее нарастало,
отражаясь на ее глазах. Обернувшись, она подошла к окну, уставившись на
бледные лучи восходящего солнца. Он терпеливо ждал. Он ощущал ее волнение
и понимав его причину, глядя на ее лицо в бледной окраске рассвета. Борн
ничего не мог поделать с этим. И во всем, что она делала, она нарушала все
установившиеся правила. Наконец, Мари обернулась. Глаза ее блестели.
- Кто вы такой?
- Вы же слышали, что они говорили.
- Я знаю лишь то, что чувствую!
- Не нужно пытаться объяснять свои действия. Вы просто сделали это,
вот и все. Так и будет.
Неожиданно она очутилась в футе от него. В ее руке находился
пистолет. Мари направила на него оружие, голос ее дрожал:
- А если я это все разрушу? Если я вызову полицию и сдам вас в ее
руки?
- Несколько часов назад я бы попросил вас подождать. Теперь я этого
не сделаю.
- И все-таки, кто вы?
- Они сказали, что меня зовут Борн. Джейсон Чарльз Борн.
- Что означает "они сказали"?
Он уставился на оружие, прямо в черный зрачок ствола. Ничего не
оставалось, как сказать правду, но если бы он только знал какую...
- Что это означает? - повторил он. - Вы знаете столько же, сколько и
я, доктор.
- Что именно?
- Вы можете, если хотите, услышать мою версию. Может быть, после
этого вы будете чувствовать себя лучше. Или хуже, я ни в чем не уверен. Но
можете послушать, потому что я не знаю, что еще рассказать вам.
Мари опустила пистолет.
- Рассказать мне что?
- Моя жизнь началась пять месяцев назад на маленьком острове в
Средиземном море, который называется Порт-Нойра...

Солнце поднялось. Оно уже освещало деревья, проходя через листву.
Лучи солнца отбрасывали на стены номера причудливые рисунки. Борн был
полностью опустошен рассказом. Он закончил, и ему больше нечего было
сказать. Мари сидела в кожаном кресле, ее ноги были поджаты, пистолет и
сигареты лежали на соседнем столике. Она почти не шевелилась, ее
пристальный взгляд застыл на его лице. Мари владела техникой анализа,
обрабатывала цифры и отделяла факты один от другого, так же, как листья
фильтровали солнечный свет.
- Вы так часто говорили: "Я не знаю. Хотел бы я сам знать". Вы долго
смотрели на что-нибудь, и я пугалась этого. Я спрашивала вас, что это
такое? Что вы собираетесь делать? И вы снова отвечали: "Хотел бы я сам
знать". Бог мой, через что вы прошли... Что вы собираетесь делать дальше?
- После того, что я сделал с вами, вы еще можете думать обо мне?
- Это не имеет никакой роли, - задумчиво промолвила Мари,
нахмурившись своим мыслям.
- О чем вы задумались?
- Об отдельно связанных, но развивающихся независимо от меня мыслям.
Экономический парадокс... Тогда на Лювенштрассе, перед тем как зайти к
Чернаку, я просила вас не брать меня туда. Я полагала, что если я узнаю
что-либо лишнее, то вы убьете меня. Тогда вы сказали очень странную вещь.
Вы сказали: "То, что вы уже слышали, не имеет для меня большого значения".
Я подумал, что вы сошли с ума.
- То, что я делал, находилось на пороге безумия.
- Почему вы не сказали мне о том, что Чернак пытался вас убить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51