– Рад, что мы с вами познакомились, Лорен, и уверен, что мы скоро встретимся снова, хотя, к сожалению, при других обстоятельствах, – вмешался Майк, откровенно оттесняя Джоша. – Если бы я не был благополучно женат и не относился бы с подозрением к людям, которые предпочитают проводить рабочее время среди покойников, я бы махнул с вами на Гавайи.
– И это говорит человек, который не переваривает самолеты!
После непродолжительной пикировки между приятелями Лорен и Джош остались одни.
– Как только вы их терпите? – спросила она.
Он пожал плечами.
– Не обращаю внимания на их остроты. Или угрожаю пожаловаться женам на их плохое поведение.
Она посмотрела на него в упор. Не в ее привычках было идти в обход.
– Из этого, по-видимому, следует, что им-то пожаловаться на вас некому.
– Возможно, потому, что меня никто не хочет терпеть.
Лорен отметила, как при улыбке шевелятся его усы и смягчается взгляд. Это и его манера говорить, растягивая слова, располагали к нему собеседника. Ей пришлось напомнить себе, что она еще не пришла в себя после муторного развода и что меньше всего ей сейчас нужно новое увлечение. Она взглянула на часы.
– У меня впереди тяжелый день. Предстоит распаковать вещи. – Она постаралась непринужденно улыбнуться и снова протянула руку. – Было очень приятно с вами познакомиться, Джош. И я надеюсь, что мы еще не раз встретимся.
– Непременно. – Он намеренно задержал ее руку.
Лорен высвободила руку, повернулась и вышла из банкетного зала, уверенная, что Джош смотрит ей вслед. Не было сомнений и в том, что еще кто-то смотрит ей вслед с совершенно другим чувством. Она испытала небывалое облегчение, выйдя из ресторана и освободившись от этого тревожного ощущения. Оно пробудило неприятные воспоминания, которые ей, казалось, уже удалось подавить, и ей не хотелось снова возвращаться к ним именно сейчас, когда она думала, что жизнь начала наконец налаживаться.
По дороге к своей машине Лорен почувствовала, что неприятное чувство тревоги возвращается. Бросая по сторонам взгляды, она пересекла хорошо освещенную стоянку, заметила идущую в ресторан пару, мужчину, севшего в автомобиль после того, как он с интересом посмотрел на нее, отчего она поспешила свернуть в сторону, пока ему не пришло в голову заговорить с ней. Она была рада, когда наконец добралась до своей машины и включила пульт дистанционного управления. Раздавшийся сигнал показал, что машину трогали. Но, с другой стороны, сколько раз она сама, нечаянно споткнувшись, опиралась на чужую машину, стоявшую на сигнализации. И потом машина-то на месте, что ей еще надо? Взявшись за дверцу, Лорен заметила глубокую царапину, пропоровшую бок ее голубого «БМВ».
– Замечательно, – пробормотала она, распахивая дверцу. – Я припарковалась на освещенном месте, чтобы машину не украли, а вместо этого какой-то псих ее поцарапал. А еще говорят, здесь уровень преступности намного ниже, чем в Лос-Анджелесе. – Лорен покачала головой. – Хотя там, наверное, этот придурок прихватил бы стереосистему и вообще все, до чего смог бы добраться.
Она уселась за руль и тронулась с места, не зная, что за каждым ее движением следит недобрый взгляд.
Она спряталась в темноте за углом здания. Отсюда она смогла полностью насладиться реакцией этой шлюхи на глубокую царапину, откуда ни возьмись появившуюся на ее хорошенькой крошке. Она удовлетворенно улыбнулась, увидев, как губы Лорен пробормотали ругательство, а на ее лице отразилось возмущение. Похоже, этой кукле пришлось не по вкусу, что кто-то испортил зеркальную поверхность ее автомобиля.
Не она одна заметила взаимный интерес, вспыхнувший между Лорен и Джошем сразу же в момент их знакомства. Прозвучала целая серия комментариев в адрес статного помощника прокурора, неизменно пользующегося успехом у женщин. И она прекрасно поняла значение взглядов, которыми обменялись Джош и Лорен. Ей все это было слишком хорошо знакомо. Ужасно, что Лорен так похожа на Селию. Неужели эта потаскуха и вести себя будет так же и тоже уведет у нее мужчину? Она ведь знала, что Джош принадлежит ей. С первой встречи она знала, что этот мужчина предназначен ей, что только он может сделать ее счастливой. Он не изменит ей, как изменяли ей другие с Селией. Она просто не может позволить ему снова сделать ей больно.
Неужели Лорен действительно думает, что ее яркие тряпки и зазывные взгляды могут привлечь внимание Джоша? А он разве не понимает, что ему никого, кроме нее, не нужно? Неужели ей придется разделаться еще и с этой? Она бессознательно вцепилась пальцами в кошелек, и ее ногти впились в мягкую кожу. У нее было непонятное предчувствие, что от доктора Лорен Хантер будет не так легко избавиться, как от всех остальных. Ну и пусть! Она приготовит для этой женщины что-нибудь особенное, если та не будет держаться подальше от Джоша.
Кинув последний взгляд вслед удаляющимся красным огонькам машины, она жадно выкурила сигарету, прежде чем вернуться обратно через черный ход ресторана. Она решила поискать Джоша и попробовать уговорить его пойти в какое-нибудь уютное место выпить. В конце концов, ей просто нужно время, чтобы доказать ему, что никаких других женщин, кроме нее, ему не требуется.
Разговаривая с коллегами, Джош внезапно понял, что тьма, охватившая его рассудок, рассеялась так же быстро, как возникла. Он огляделся вокруг, но не заметил на себе ни одного пристального взгляда. В огромном зале он видел коллег, друзей и еще несколько человек, которых не мог отнести ни к одной из этих категорий. Джош решил, что это просто разыгрались нервы, и постарался расслабиться.
Расслабился до того мгновения, пока не почувствовал знакомый аромат, сгущающийся вокруг него, как туго натянутая сеть, угрожающая задушить его.
Он надеялся, что это простое совпадение, что кто-то еще пользуется мускусными духами. В конце концов, они очень популярны. И в то же время его не покидало ощущение, что ему подан сигнал, на который стоит отреагировать. Что, если она хотела дать ему понять, что может оказаться всюду, где он бывает?
Неудивительно, что все очарование вечера разом пропало.
2
– Ну, Джош Брендон, встречала я негодяев на своем веку, но так унизить женщину перед ее коллегами мог только ты! – Женский голос визжал прямо в ухо. – Если я тебя после этого пристрелю, меня оправдает любой суд!
Джош поморщился; ее резкий голос рвал барабанные перепонки. Он отстранил трубку от уха, чтобы утих звон в голове.
– Кэрол, дорогая, я не… – начал было он, но его тут же прервал ее визг:
– Слышать не хочу твоих дурацких объяснений! Я-то считала, мне так повезло, что я наконец встретила тебя. – Она говорила быстро, и в каждом ее слове звучало негодование. – Поскольку я сама придаю большое значение карьере, я понимаю, что и для тебя работа иной раз должна быть на первом месте. И потом, ты всегда был очень чуток, а я ценю это качество в мужчине. А уж в постели ты просто бесподобен. Я и представить себе не могла, что ты так жестоко со мной обойдешься после всего, что между нами было. Ты же отлично знал, что для меня значит это повышение по службе! Как ты мог так поступить!
– Кэрол, о чем ты, черт побери, говоришь? – Он улучил момент, когда она замолчала, чтобы перевести дух.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, подонок. Ты не соизволил посетить мой праздник, но у тебя хватило наглости прислать мне две дюжины черных роз, да еще их принес абсолютно мерзкого вида тип, судя по одежде, из похоронного бюро. Я таких в жизни не видала! Он даже приехал на катафалке! – С каждым словом ее голос становился все пронзительней. – И в довершение всего этот нахал прошелся по комнате, принося соболезнования моим сотрудникам за то, что им придется терпеть меня в качестве нового вице-президента. Я в жизни не получала такого оскорбления! – На какое-то мгновение показалось, что у нее кончился запал, но тут же она наградила его новой порцией сочных эпитетов.
Джош закрыл глаза. Она повернулась к нему стороной, о существовании которой он раньше не подозревал. И эта сторона ему не нравилась.
– Кэрол, ты говорила мне о своих надеждах на повышение, но я не знал, что ты наконец его получила, – пытался он урезонить ее. – И я не знал о том, что в твою честь намечен банкет. И клянусь всем святым, что не посылал тебе никаких цветов: ни черных, ни красных.
– Послушай, ты, подонок! – Ее крик продолжал терзать его уши. – Открытка была адресована мне, а внутри стояло мое уменьшительное имя. И я не думаю, что кому бы то ни было удалось подделать твои жуткие каракули. Поэтому, будь добр, вычеркни меня из своей записной книжки, поскольку с сегодняшнего дня я не буду отвечать на твои звонки!
Джош держал трубку на безопасном расстоянии от уха, когда она дала отбой.
– Ч-черт! – Он потянулся, нажал на кнопку внутренней связи и, дождавшись ответа секретарши, спросил: – Джинни, у нас еще остались таблетки аспирина? Штук пятьдесят?
Пожилая секретарша вошла в кабинет, доставая из кармана жакета белый пузырек и протягивая ему.
– Когда я услышала, как она выкрикнула ваше имя и потребовала ваши гениталии – обратите внимание: воспитание не позволяет мне повторить то слово, которое она употребила, – я сразу поняла, что вам это понадобится. Хорошо, что мы покупаем их оптом. – Она улыбнулась без малейшей доли сочувствия, иное поведение противоречило бы ее натуре. – Она считает вас дерьмом.
– Мягко говоря, да. – Джош поморщился, запивая аспирин глотком холодного кофе. – Настоящий сумасшедший дом. – Он откинулся в кресле и перебрал в уме сказанные ею слова. – Если бы я был параноиком, я бы подумал, что кто-то намеренно отравляет мою личную жизнь.
– В чем вы обвиняетесь на этот раз?
Джош вздохнул, пытаясь связно изложить суть всех обрушившихся на него обвинений.
– Она сказала, что я прислал черные розы на банкет в честь ее повышения по службе, которые к тому же доставил отвратительного вида тип, одетый как представитель похоронного бюро. Причем на банкет меня, кажется, пригласили, а я даже не удосужился сообщить, что не приду. Черт возьми, я вообще не знал о ее повышении! А тем более об этом чертовом банкете!
Джинни покачала головой, по-прежнему не выражая никакого сочувствия по поводу раздраженной тирады своего шефа. Эта пожилая женщина работала у Джоша с самого начала, и они хорошо ладили, хотя она сразу же объявила, что доставка кофе и булочек не входит в круг ее обязанностей, а если Джош посмеет попросить ее задержаться на работе, то пусть пеняет на себя. Не говоря уже о том, что она не собиралась работать на дурака, поэтому Джошу не следовало делать ошибок, которые ей потом пришлось бы исправлять. При этом она была лояльна к тем, кто этого заслуживал, непримирима к тем, кто заслуживал этого, у нее была прекрасная информационная сеть на случай, если Джош не мог узнать чего-то обычными методами, и она следила за тем, чтобы он не нажил на работе язвы. Кроме того, она управляла его делами железной рукой, что значительно облегчало ему жизнь. Не один прокурор трепетал от обрушивавшегося на него секретарского гнева и позорно уползал зализывать раны.
– Смотрите на это как на случай, открывший наконец ее подлинное лицо. Лично я совсем не удивляюсь, что она оказалась такой бессердечной стервой. У нее улыбались только губы, а глаза – нет. Может быть, вы и прекрасно проводили время в постели, но все равно она просто ледышка. Итого счет шесть ноль в их пользу. Это если не считать таинственную незнакомку, которая каждый четверг присылает вам цветы. Мы ведем у себя список, сегодня очередь Сюзанны.
Джош поднял голову.
– Все женщины – чокнутые. Вести список, кому достанется очередной букет! – Он не поделился с Джинни своей неприятной догадкой, что именно незнакомка, присылающая ему цветы, устроила погром в его доме в день его рождения. Но, зная его секретаршу, можно было не сомневаться, что она уже и сама пришла к такому же выводу и только ждала, что он выскажет эту версию вслух.
– Хоть какое-то развлечение!
Джинни подошла к звонившему телефону.
– Контора мистера Брендона. – По выражению ее лица невозможно было сделать никаких выводов о личности звонившего. – Минуточку, пожалуйста. – Она нажала кнопку отключения звука. – Для ведьмы с Восточного побережья вы есть или нет?
Джош возвел глаза к небу.
– В гороскопе, что ли, написано, что сегодняшний день должен быть для моего знака зодиака черным днем?
– Мужайтесь, – приказала ему Джинни без малейшего сочувствия. – От своей судьбы не убежишь. – Она протянула ему трубку.
Чертыхнувшись, Джош выхватил трубку из рук секретарши и послал ей вслед нелестные слова.
– Что тебе нужно, Стефания?
– Как всегда, без лишних слов, Джошуа! От тебя не убудет, если ты хотя бы поздороваешься и спросишь, как я поживаю. – Звучный голос, который мог быть жарким как огонь и холодным как лед, прозвучал в его ушах. В настоящий момент, прикинул он, Северный полюс показался бы тропиками по сравнению с ней.
– Поскольку единственная цель твоих звонков – упреки, я не вижу причины быть вежливым.
Молчание Стефании Карвер было столь же красноречивым, как и ее слова.
– Твой чек снова опоздал.
Джош мысленно сосчитал до десяти.
– Советую тебе сходить за ним на почту: я послал его вовремя. Мне пора в суд. Еще что-нибудь?
– Ничего доступного твоему пониманию, а тем более представляющего для тебя интерес. – Она резко бросила трубку.
– Ну что, она выдала свою порцию желчи на этот месяц? – Джинни вернулась в кабинет с папкой в руках.
– У нее есть трастовый фонд, которого достаточно для уплаты национального долга. Не говоря уж о папаше, который купается в деньгах! – рявкнул он. – Но если ее проклятые алименты задержатся хотя бы на день, она грозится прислать судебного исполнителя.
На другого человека его крик мог произвести устрашающее впечатление, но Джинни хорошо разбиралась в настроениях шефа.
– Вам следовало жениться в штате, где имущество супругов считается по закону общим. Тогда бы вы сами могли получать с нее алименты! – Она положила папку ему на стол. – Это сможет поднять вам настроение. Я прочла первые две страницы, но у меня создалось впечатление, что это очень занимательный отчет о вскрытии. Как раз в вашем вкусе.
Он усмехнулся фальши, сквозившей в ее словах.
– Джинни, иной раз вы бываете настоящей язвой. – Он взял папку и открыл ее.
Выходя из комнаты, она фыркнула.
– Вы напрасно мне льстите. По-моему, вам и так хватает хлопот с женщинами, не стоит прибавлять к этому списку меня.
Пролистав отчет, Джош взглянул на подпись на последней странице и усмехнулся.
– А она говорит, у меня неразборчивый почерк!
Он вернулся к первой странице и принялся читать внимательно.
Продравшись сквозь несколько страниц медицинской терминологии, он начал кое-что подозревать. Добравшись до последней страницы и прочтя заключение, он был вне себя. Джош потянулся было к телефону, но передумал.
– Если меня будут спрашивать, я в морге, – бросил он, уходя.
Джинни оторвалась от печатания.
– Самое подходящее место, я считаю, для выбора женщины. Такая не сможет орать на вас или угрожать оторвать яйца, когда вы опоздаете с присылкой чека. – Она изобразила смущение. – Ох, я совсем забыла о своем хорошем воспитании. Хотя ведь это она говорила. Что-то об игре ими в теннис…
Джош выразил свое отношение к этим словам малопристойным жестом.
– И вам того же, шеф, – прозвучал голос Джинни ему вслед.
Лорен просматривала папку для поступающих документов.
– Пит, я не могу найти вашего отчета о вскрытии Томпсона. Вы его приносили?
Ее напарник стоял на пороге кабинета, изображая всем своим видом нежелание пересечь границу и оказаться на вражеской территории.
Пита Игнатиуса не зря звали Игорем. Достигая едва ли метра семидесяти ростом, слегка сгорбленный, с узким телом и еще более узким лицом, с бесцветными глазами, которые никогда не смотрели на собеседника, и кожей, бледной от чрезмерного пребывания при флюоресцентном освещении, он представлял собой жалкое зрелище. Зеленая хирургическая одежда делала его кожу еще более землистой. При этом, казалось, он с удовольствием подчеркивал свой несколько необычный внешний вид.
– Я еще не закончил его. – Он говорил гнусавым, слегка хнычущим голосом.
Лорен мысленно сосчитала до десяти, что она делала постоянно при общении со своим ассистентом.
– Вы произвели вскрытие два дня назад. При этом вы сказали, что все оказалось вполне стандартным. Вы не нашли ничего криминального, если только токсикологические тесты не преподнесут сюрпризов. Совершенно непонятно, почему ваш отчет еще не готов.
Весь его вид выражал враждебность.
– Харвей никогда не возражал против небольших задержек. Он понимал, что у меня есть много других обязанностей.
Уже не в первый раз Лорен задалась вопросом, распространяется ли его угрюмость на всех окружающих или только ей посчастливилось вызвать такое отношение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25