– Возьмите, пожалуйста.Он взял цепочку, надел ее на шею и, повернув ко мне длинноносое лицо, спросил:– Ты готова позавтракать?– Да, спасибо, но сначала нам следует поговорить о том, что мы собираемся делать, потому что времени осталось немного.Его брови поднялись вверх, и я впервые увидела, как лицо иноземного демона сморщилось в усмешке. Он сразу стал выглядеть совсем молодым, таким, как Гхенлинг.– Когда снова начнется снегопад, он больше не прекратится, и мы окажемся здесь отрезанными на всю зиму, – объяснила я. – Лошадям будет нечего есть. Нам придется зарезать их и заморозить мясо, чтобы мы могли протянуть месяца три до весны. Так что будет лучше, если мы пройдем перевал до нового снегопада.Когда я заговорила, он перестал улыбаться и глядел на меня с любопытством. Потом, словно обращаясь к самому себе, произнес:– Где-нибудь в Сассексе ты бы всех шокировала. Этакий мрачный реализм в столь юной особе. Но когда человек вырастает в подобной, забытой Богом стране, он никогда, по-видимому, не отворачивается от реальности. – Он легонько кивнул мне, словно отчасти преодолев свою антипатию, и продолжил: – Я вполне сознаю ситуацию, Джейни. Разумеется, у меня нет ни малейшего желания оставаться в этой пещере еще на несколько месяцев, и для меня будет настоящим горем, если мы будем вынуждены зарезать лошадей. Ты, однако, не набралась достаточно сил, чтобы отправиться в дорогу.– Мне нужно будет всего лишь удержаться в седле. Если потребуется, вы сможете меня привязать. Он – хороший пони, и тяжело будет только несколько первых миль, пока мы не выйдем за границу снега.– Ты думаешь, снег может опять скоро пойти?Я посмотрела на вход в пещеру.– Сегодня – нет. Если я буду снаружи, то смогу сказать еще про ближайшие два-три дня.Он опустился на колени и взял меня на руки, не снимая одеял и спального мешка.Так приятно было оказаться на бодрящем холодном воздухе. Белизна вокруг ослепила меня, и первое мгновение я ничего не видела. Мистер, стоя у края навеса, продолжал держать меня на руках, а я моргала, ожидая, когда мои глаза привыкнут к свету. С бледно-голубого неба сияло яркое солнце. Нового снега не выпало, но не было и оттепели. Я бросила взгляд на груду камней, ставшей могилой для Сембура, и у меня навернулись слезы. Чтобы сдержать их, мне пришлось на несколько минут прижаться лицом к плечу Мистера.Наконец я стала внимательно вглядываться в небо, прежде всего в дымку на севере и востоке. Сембур иногда сердился из-за того, что я никогда точно не могла ему объяснить, какие именно признаки ищу и как определяю, что готовит нам погода, но дело в том, что словами это трудно было передать, в особенности когда я закрывала глаза и начинала нюхать воздух. Я и на этот раз сделала то же самое: плотно сжав веки, втянула носом воздух. Запах был крепкий, свежий, без тяжелого желтоватого оттенка, предвещавшего снег. И, однако, в этом запахе все же была какая-то пресноватая нотка, и он напоминал хорошую, но несоленую пищу. Для меня это прозвучало, как отдаленное предупреждение.– У нас наверняка есть два дня, Мистер. Возможно, три. Завтра я смогу сказать точнее. Но не больше трех.Когда он внес меня обратно в пещеру и уложил, я чувствовала себя настолько утомленной, что едва могла поднять голову.– Послушай меня, Джейни, – заговорил он. – Слава Богу, ты настолько разумна, что с тобой можно разговаривать как со взрослой, и я собираюсь вполне откровенно объяснить тебе твое положение. С дифтерией ты справилась, но еще недели через три, а, может, позже, ты, скорее всего, снова будешь плохо себя чувствовать, хотя и по-другому. Просто потому, что ты перенесла это заболевание. Я не доктор и не могу объяснить почему, но в нашей семье несколько лет назад был случай дифтерии, и я помню все очень хорошо, – Он посмотрел на меня и нахмурился. – Итак, предположим, мы спустились по перевалу в Галдонг и пошли на юг, в Непал. Из Покхары через Тансинг мы можем добраться до Горакхпура. Там есть больница, которая находится в ведении монахинь, так что о тебе будет кому надлежащим образом позаботиться. И они смогут устроить, чтобы потом тобой занялась Ассоциация армейских вдов и сирот. Разумеется, когда тебе станет лучше. – Он замолчал, погрузившись в размышления. – Если мы нигде не задержимся во время дороги, то сможем доехать до Горакхпура меньше, чем за три недели, а, значит, ты окажешься в хороших руках раньше, чем снова заболеешь.Мне было тошно думать обо всем, что сейчас сказал Мистер. О том, что я снова заболею, о долгом путешествии на юг и о том, что случится со мною, когда меня отдадут странным «хангличанам» из мира столь непохожего на тот, что был известен мне.– Если нам предстоит долгая дорога, Мистер, то, пожалуй, мне стоит отдохнуть пару дней, чтобы набраться сил.– На это есть три дня, – сказал он, – раз ты говоришь, что снега пока не будет. Я строго отмерял корм лошадям, а к тому же принес и другие мешки, которые вы выбросили. Хватит на то, чтобы понемногу кормить их каждый день. До Галдонга, однако, им придется идти голодными, но это не беда.Он молча приготовил горшок тушенки и так же молча покормил меня. Я поняла, что его мысли где-то далеко, возможно, он размышляет о предстоящем путешествии. Поев, я почувствовала себя намного бодрее.– Не сделаете ли вы мне одолжение, Мистер? Не подогреете ли вы в ведре немного воды, чтобы я могла принять ванну?Он удивленно посмотрел на меня:– Ванну?– Ну, конечно, не настоящую ванну. Просто сполоснуться. Я потихоньку помоюсь по частям. Наверное, от меня ужасно пахнет. Потная, и все такое. Терпеть не могу быть такой.– Ах да, конечно. Ведь тебя же воспитал полковой старший сержант.– Что?– Твой отец был «Ахрессем». Само собой, он должен был быть дисциплинированным, аккуратным и чистоплотным.Я поняла, что он говорит о Сембуре, но в этот момент мне вовсе не хотелось расспрашивать о том, кем был «Ахрессем», или говорить, что я не верю, будто Сембур – мой отец.Наполнив ведро теплой водой, Мистер соорудил около костра для меня ширму, но я была настолько слаба, что упала, когда наклонилась, чтобы вымыть ноги. Ему пришлось прийти мне на помощь, что он и проделал, все время хмурясь. Когда все было кончено, и я расчесала свои спутанные волосы, то, устроившись в постели, чувствовала себя так, будто родилась заново. Мистер приготовил большую чашку тушенки, и я впервые самостоятельно и жадно ее съела. Только наевшись, я обратила внимание, что сам он ест не тушенку, а полоску сушеного ячьего мяса. Огорчившись, я спросила:– А когда вы будете есть, Мистер?– У меня осталось только три банки, а тебе нужны силы. Я не останусь голодным, сушеного мяса предостаточно. – Он посмотрел на меня с раздражением. – О, пожалуйста, девочка, не хнычь. Что еще случилось?Я вытерла слезы со щек, сердясь на собственную слабость.– Я не хнычу. Ну, не по-настоящему. Я раскисла просто из-за того, что вы так добры ко мне.– О, Христа ради, – он поднялся и пошел заняться лошадьми.Я оглядела пещеру. Груда деревяшек и огромный слой сухого навоза, которыми мы пользовались в качестве топлива, почти иссякли. Скоро у нас не будет огня. Тогда я приняла твердое решение набраться достаточно сил за два дня, чтобы отправиться в дорогу. С этой мыслью я и уснула.Весь следующий день я проспала, просыпаясь только поесть. Утром я почувствовала себя окрепшей. После завтрака я поднялась, умылась, оделась и минут десять походила, проверяя силу ног. Полежав около часа, я снова поднялась и вышла из пещеры, сделав маленький круг под выступом. Так продолжалось целый день: я отдыхала, потом упражнялась, потом снова отдыхала и опять упражнялась.Мистер и я не обменялись почти ни словом. Я полностью сосредоточилась на том, что делала, а ему, по-видимому, нечего было мне сказать, хотя пару раз я замечала, что он наблюдает за мной то ли с удивлением, то ли с беспокойством.Когда наступили сумерки, я вышла, чтобы посмотреть на небо и понюхать воздух. Вернувшись в пещеру, я сказала:– Нам нужно будет отправиться завтра с рассветом.– А у тебя хватит сил?– Да, Мистер. Возможно, вам придется привязать меня к спине Иова, но я выдержу.Он пристально посмотрел на меня и кивнул:– Хорошо, Джейни. Завтра.Когда на следующее утро мы вывели лошадей, я поняла, что времени у нас мало. Небо на севере было низким, обещавшим новый снегопад, а температура резко упала. Я несколько минут постояла около могильника, мысленно прощаясь с Сембуром и благодаря его за то, что он так хорошо обо мне заботился. Тут мне вспомнился разговор между Мистером и Сембуром, который произошел, когда я лежала, мало что соображая из-за лихорадки. Сембур спокойно признался, что он убил – кого же?.. Махарани и ее мужа?..Я примерно знала, что махарани – это что-то вроде индийской княгини, и мысль о том, что Сембур мог убить какую бы то ни было женщину, показалась мне совершенно невероятной. И потом он сообщил Мистеру, что я – его дочь, а в это я тоже не верила. Посмотрев на груду камней, под которой лежал Сембур, я подумала, что какова бы ни была правда, она больше ни для кого не имеет значения.Однако наступит день, когда я узнаю, что эта страшная и странная правда имеет значение для очень многих, причем отнюдь не в последнюю очередь – для меня самой и для человека, который в эти дни спас мне жизнь. ГЛАВА 5 Мистер помог мне сесть в седло, и мы отправились в путь по перевалу. Сам он шел впереди пешком, стараясь проложить дорогу и тем самым облегчить задачу для лошадей, которые к этому времени были уже весьма голодны. За ним следовал Флинт, груженный палаткой и нашим багажом, я ехала на Иове последней.Нелегко было даже сидеть в седле, потому что мы то и дело скользили, качались и шатались. Под стенами перевала глубина снега достигала трех футов, и я восхищалась тем, как Мистер прокладывает путь, чтобы мы могли следовать за ним по этой узкой тропинке. За первый час мы прошли около полумили, в следующий час – целую милю, потому что снег был уже менее глубоким, и за третий час – еще одну милю.Затем силы мои иссякли, и мне пришлось позвать Мистера. Он пробрался назад, положил передо мной свернутое одеяло, чтобы я могла на него лечь, обернул вокруг моей талии веревку и завязал ее концы под грудью у Иова. Он не сказал ни слова, но на несколько секунд приложил ладонь к моей щеке и внезапно улыбнулся той улыбкой, от которой тотчас же исчезала вся его суровость и надменность. На меня это подействовало, как тонизирующее средство, и придало храбрости.Через пять часов жестокой борьбы со снегом, которая, казалось, никогда не кончится, мы, наконец, вышли за его пределы. Без веревки я наверняка уже десять раз бы упала, но она не спасала меня от тряски, и все тело ныло так, как не ныло никогда в жизни. Мистер шагал теперь по камням, и его сапоги издавали звук, который был необыкновенно приятен. Как отличался он от скрипа снега! Я увидела, что глаза Мистера глубоко запали от усталости, а улыбка превратилась в неподвижный оскал, словно бы он бросал вызов горам, перевалу, ветру, снегу, всему тому, что стремилось погубить нас.Он помолчал, переводя дыхание, а затем выдохнул:– Джейни, сможем мы разбить лагерь в верхней долине? Я покачала головой и с трудом выговорила окоченевшими губами:– Нет, не надо, Мистер. Вот-вот обрушится снег. К вечеру его будет ужасно много.– Так я и думал. Именно для этого я берег Флинта. Он развязал веревку, снял и посадил меня на свернутое одеяло, затем несколько минут перетаскивал наш багаж с Флинта на Иова и крепко его привязывал. Я восхищалась тем, что он, не любя меня, так много для меня делает. Ло-бас решили бы, что умереть в горах – это моя судьба, и бросили бы меня давным-давно в пещере.Мистер поднял меня, усадил на Флинта и вскочил в седло сзади. Повод Иова был обернут вокруг его талии. Я откинулась назад, и все мои мускулы и кости почувствовали невероятное облегчение. Его тело за спиной, его руки по бокам снимали с меня всякое напряжение, я могла почти спать в седле.Я знала, что худшее позади, что Мистер победил. Лошади, стремясь добраться до пастбища, побегут по тропе бойким аллюром, и мы еще до сумерек окажемся в Галдонге.На протяжении следующих часов я дремала, тихонько покачиваясь между рук Мистера. Мне было спокойно, я чувствовала себя защищенной. Солнце уже начало клониться к закату, когда я проснулась и сказала:– Мистер?..– Да?– Огромное вам спасибо.– Ты говорила это уже раз десять.– Правда? Простите, но я не знаю, что еще сказать.– Для разнообразия можешь помолчать.Значит, горные демоны все-таки добрались до Мистера. Когда вы долгое время находитесь на большой высоте и очень устали, они принимаются невидимо танцевать вокруг вашей головы и портят вам настроение. Но я знала, что как только мы доедем до равнины, демоны оставят Мистера, и опять задремала.Когда много позже я открыла глаза, то увидела, что золотые шпили монастыря Галдонг находятся в двух милях от нас. Я вдруг почувствовала себя бодрой, свежей и ужасно голодной. Было гораздо теплее, воздух был гуще, и я заметила, что Флинт бежит с высоко поднятой головой. Поскольку он не пытался остановиться и пощипать траву, я поняла, что мы уже останавливались, чтобы дать лошадям попастись, и все это время я проспала. * * * На ночь мы остановились в маленькой деревушке Галдонг, лежавшей к западу от монастыря. Мистер готов был заплатить за две снятые нами комнаты золотой, но я была настолько потрясена его глупостью, что забылась и заговорила с ним довольно грубо:– Целый золотой? Вы что – рехнулись?– Но это только полсоверена.– Не вздумайте ей его показывать!Я вырвала его у Мистера из рук прежде, чем женщина, с которой я торговалась, вернулась, приведя для поддержки мужа.– Давайте сюда серебряную рупию, быстро!Когда пришли женщина и ее муж, я вежливо указала на бедность их дома, на недостаток удобств, к которым привыкли такие достойные особы, как мы, а также на необычайную доброту наших сердец, выражающуюся в том, что мы снизошли до мысли провести ночь-другую под их крышей. Они, в свою очередь, указали на роскошь своего маленького глинобитного домика и на опасности, которым подвергаются, впуская в него иноземного демона. В конце концов мы сошлись на серебряной монете за две ночи, с едой три раза в день, одна из которых должна включать мясо, и ванну с горячей водой.Мистер наблюдал молча, похоже, понимая, о чем идет речь, хотя и не знал языка. Когда сделка состоялась, мы остались одни, и я доложила ему ее условия, он впервые за время нашего знакомства расхохотался:– Ну ты и штучка, Джейни! Настоящая штучка!Я не совсем поняла, что он хочет сказать, но почувствовала гордость из-за того, что рассмешила его.Мы удостоверились, что лошади наши всем довольны, по очереди приняли ванну, съели много-много еды и крепко проспали всю ночь. Наутро я чувствовала себя почти совсем выздоровевшей и с радостью заметила, что Мистер вновь обрел свой обычный холодный и надменный вид. Как я и предполагала, верховный лама узнал о нашем приезде и послал за мною. Когда я сказала об этом Мистеру, он нахмурился:– Пожалуй, я пойду с тобой.– Нет, вам нельзя. Ведь вас он не приглашал. И потом, Рильд просто хочет расспросить меня о Сембуре. Потом он скажет, что я могу остаться и сделаться здесь монахиней.– А ты этого хочешь?Я покачала головой.– Нет. И в любом случае я не могу стать здесь монахиней, потому что Сембур говорил, что они – язычники, которые не верят в Святую Библию. А я не сделаю ничего, что огорчило бы Сембура.Мистер наградил меня одним из тех своих мрачноватых взглядов, которые означали, что он пытается ответить в уме на какой-то вопрос. Я смотрела прямо ему в глаза, потому что Сембур учил меня: "Никогда не отводи глаза, Джейни. Всегда смотри человеку прямо в глаза. Все равно, выше или ниже он тебя по положению, прямо в глаза".Наконец Мистер произнес:– Ну, что бы там ни сделал Сембур, тебе повезло, что у тебя был отец, который научил тебя такой верности.– Сембур не был моим отцом. И то, что вы и он говорили, когда я наполовину спала, тоже было неправдой. Сембур не убивал тех людей и не крал драгоценностей.– Но драгоценности оказались именно у него.– Значит, он получил их по-честному.– Ты хочешь сказать, что Сембур солгал мне, признавшись в убийстве? Значит, он был лжецом?Я почувствовала себя в ловушке, и внезапно меня охватил гнев на Мистера – такой, что меня затрясло.– Нет, он не был лжецом! – заорала я. – Сембур сказал тебе в ту ночь неправду по каким-то особым причинам. И если бы я была большая, я бы тебя ударила, хотя Сембур и велел мне быть с тобой вежливой.С этими словами я повернулась и удалилась прочь. Моя встреча с Рильдом прошла именно так, как я и предполагала. Я рассказала ему, что сердце Сембура не выдержало перехода через перевал, и о том, что я потом заболела. Он подтвердил, что очень скверный демон болезни убил в Намкхаре несколько детей, и мне повезло, что я сумела с ним справиться, несмотря на всю его силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41