Я была довольна, что мне удалось убедить Сембура не тратить попусту время на поездку со мной. Он совсем не умел торговаться, по-видимому, просто не понимал, как это нужно делать. Плохое знание Сембуром языка, конечно, затрудняло торг, но он вконец все портил прежде всего тем, что выходил из себя, начиная говорить по-"ханглийски" все громче и громче, будто надеясь, что Ло-бас лучше поймут его, если он будет орать.Я же знала, что за яков надо будет заплатить примерно половину сначала запрошенной суммы, однако на торг уйдет много времени, и раза два-три мне придется притвориться перед крестьянином, что я потеряла всякий интерес к сделке и ухожу. Будь в запасе дня два, я заплатила бы за яков только треть от названной сначала цены.Народу в тот день на дороге было немного. Несколько человек, как и я, ехали из Намкхары в Ямун, другие сворачивали к востоку, откуда путь лежал к деревне Гемдринг, расположенной дальше Ямуна. Пулки шла медленно, и я была погружена в свои мысли, когда меня окликнул голос. Голос какого-то мужчины.Он обратился на языке, который назывался гуркхали. На нем говорит низкорослый народ, живущий в Непале. Сембур немного говорил на нем, потому что многие из этого народа становились солдатами «ханглийской» армии, и Сембур когда-то многие годы командовал почти тысячей этих людей. Он научил меня немножко говорить на гуркхали, и я обнаружила, что язык этот довольно похож на тот, на котором говорят в Смон Тьанге. Поэтому, конечно, странно, что Сембур никак не мог его выучить. Хотя произношение отличалось довольно сильно, и, возможно, он просто не мог уловить его особенности.– Постой, мальчик. Я хочу с тобой поговорить, – донесся до меня голос.Послушная Пулки остановилась и повернулась. И я увидела человека на большой черной лошади, который неторопливо приближался ко мне. В то же мгновение я поняла, что передо мной тот самый чужеземный демон, которого увидела прорицательница в монастыре Галдонг. Потрясение было столь велико, будто Пулки сбросила меня на землю. Дыхание у меня перехватило. Какое-то время я различала только черное и белое пятна, но затем в глазах у меня прояснилось.На нем была очень хорошая белая меховая куртка и бриджи из толстой коричневой ткани, заправленные в высокие кожаные сапоги. На руках – перчатки из коричневой лайки, на голове – шапка из толстого войлока. Обе прикрепленные к седлу сумки были набиты битком, а за спиной у него виднелся большой тюк из парусины, в котором, вероятно, находилась его палатка, спальные принадлежности и все остальное, что могло понадобиться в пути. У правого его бедра была кобура с винтовкой. Приклад у нее был такой же, как у винтовки Сембура, но это оружие было короче почти на три ладони.Все это я припомнила позднее, но в момент первой встречи с демоном, пришедшим с юга, мое внимание полностью сосредоточилось на его лице. От солнца и ветра оно было гораздо темнее моего. Глаза были голубыми, но цвет их был ярче, чем у глаз Сембура. Над длинным и плотно сжатым ртом торчал такой же тонкий и безобразный нос, как у меня. Смотревшие на меня из-под изогнутых бровей глаза казались столь же холодными и надменными, как глаза снежного барса, и глядели словно издалека.Он произнес по-"ханглийски", хотя это получалось у него и не так хорошо, как у Сембура и меня:– Великий Боже, да это девочка. А я думал – мальчик, – а затем медленно спросил на гуркхали: – Ты меня понимаешь?Сердце мое подпрыгнуло чуть не до горла. Я думала об этом человеке как о чужеземном демоне, потому что так называла его прорицательница, когда мы были у верховного ламы. Но передо мной был не демон, принявший человечье обличье, а просто мужчина. И все-таки вряд ли я была бы столь испугана, даже если бы предо мною предстал настоящий демон в виде огнедышащего дракона.Однако то был какой-то странный испуг, к которому примешивалось болезненное возбуждение. Ведь, за исключением Сембура, это был первый встреченный мной «хангличанин». В его лице не было ни капельки симпатии ко мне, однако я почувствовала желание протянуть руку и прикоснуться к нему, взять за руку и отвести к нам домой, чтобы там долго-долго разговаривать о том, что происходит в мире, из которого он пришел, о том, что он знал и что было неведомо мне, хотя до той минуты все эти вещи вроде бы особенно не интересовали меня.С усилием я собралась с мыслями. Этот человек – солдат, он пришел, чтобы захватить Сембура, которого собираются расстрелять или повесить. Он – смертельный враг, его нужно обмануть или послать в ложном направлении, если это мне удастся. Он по-прежнему смотрит на меня сверху вниз и ждет ответа. Трудно поверить, что этот человек – один в чужой стране, настолько уверенным в себе он выглядит. Небрежная надменность была даже в его посадке на лошади.Я медленно произнесла на гуркхали:– Я немного знаю этот язык, почтенный господин. Он снял свою шапку, чтобы опустить ее отворот.– Я ищу одного иностранца, – сказал он. – Белого, вроде меня. Он много лет прожил в Смон Тьанге.Я с удивлением обнаружила, что незнакомец гораздо моложе, чем мне сначала показалось. Пожалуй, года двадцать два – двадцать три, но уверенности в себе – как у человека лет на десять старше. У него, как и у меня, были черные волосы, их короткие завитки плотно прилегали к голове, что делало его очень похожим на демона огня, который был изображен у входа в маленькое святилище около ворот Намкхары. Не хватало только рогов и двойных клыков.Он продолжил на гуркхали:– Я разговаривал со многими людьми, живущими на холмах там, на юге. Они говорят, что такой человек бывал в их деревнях. Раза два-три. У него есть хорошая винтовка, – он дотронулся до своего собственного оружия. Я не смотрела на него и притворилась, что меня больше интересует его лошадь, чем то, что он говорит. В его голосе появились нотки нетерпения: – Они мне сказали, что человек, которого я ищу, живет в Смон Тьанге. Кажется, в городке под названием Намкхара. Ты знаешь такого человека, девочка?Я равнодушно ответила:– Один иностранец действительно жил здесь много лет, господин. Большой человек, говорят, что он был солдатом.– Да, тот, кого я ищу, был солдатом. Как мне его найти?По-прежнему глядя на лошадь, я ответила:– Я из Намкхары. Иностранец, про которого вы спрашиваете, раньше жил рядом со мной. Но прошлой зимой он ушел жить в маленькую деревню.– В какую?– В Гемдринг, – я показала на тропу, сворачивающую с дороги между Намкхарой и Ямуном, стараясь не показать, как я испугана.– Откуда ты знаешь, что он по-прежнему там живет?– Но я же этого не говорила. Не знаю, ведь прошло полгода с тех пор, как я видела его последний раз.– Как его зовут?Я притворилась, что раздумываю.– Его зовут… да, я вспомнила. Его зовут Сембур.– Сембур?.. – тихо повторил незнакомец. – Сембур? Ах, да! Сембур! – он произнес это в одно слово, так что получилось что-то вроде «Ахрессембур». Ненадолго наступило молчание, затем он сказал: – Посмотри на меня, девочка!Я с притворной готовностью подчинилась. Мне было нелегко, потому что в то мгновение я была убеждена, что он из тех людей, которые нюхом чуют, когда им врут. Мне казалось, он подозревает, что я лгу, и вот-вот выудит из меня правду – раньше, чем я успею сообразить, что проболталась.– Ты сказала, что Сембур живет в Гемдринге? – еще раз спросил он.– Нет, почтенный господин. Я сказала только, что он ушел туда, чтобы жить.Он кивнул. Я было почувствовала облегчение, но тут же едва не подпрыгнула, когда он внезапно спросил:– Ты говоришь мне правду, девочка?Меня начала охватывать паника, и чтобы ее как-то скрыть, моя рука потянулась к его большому черному коню. Только я открыла рот, сознавая, что мой ответ будет звучать весьма неуверенно, как он резко крикнул:– Убери руку от его морды! Он может ее откусить! Для меня все разом изменилось. Не в силах подавить смех, я решительно положила руку на холодный нос и коня.– Мы с ним друзья, господин. Он ни за что не причинит мне вреда.Животное сделало полшага вперед, слегка подталкивая мою руку и заигрывая с ней. Нельзя было не почувствовать, что это сильный и норовистый конь, который может быть очень опасным для всех, кроме хозяина и тех немногих, кто чувствует к нему истинное уважение и любовь. Смеясь, я обратилась к нему на языке Смон Тьанга:– Мой красавец, я думаю, что у тебя демон в сердце, а еще один – на спине.Всадник же сказал коню по-"ханглийски".– Боже мой, что это на тебя нашло, Флинт? Неужели дитя околдовало тебя?Его слова вновь вызвали у меня смех, но смеялась я в душе, чтобы не показать, что понимаю, о чем он говорит. Я сказала:– Мы приветствуем тебя, Флинт, и обе – Пулки и я – сохраним твое имя в наших сердцах. Да будешь ты всегда сыт, мой маленький.Я называла ласкательно «маленький» всех существ, будь то даже здоровенный неуклюжий як. Флинт стянул перчатку с моей руки, и я пальцами потирала ему хребет. Незнакомцу же я отвечала на гуркхали:– Неправду сказали вы, почтенный господин, а не я. На лице его появилось изумленное и слегка сердитое выражение.– Что ты имеешь в виду?– Вы сказали, что лошадь откусит мне руку. Это была неправда.Его губы плотно сжались, и он посмотрел на меня с неприязнью:– А далеко ли до Гемдринга?– Вы можете добраться туда до захода солнца, сэр.– Отлично. Надеюсь, что больше не встречу чересчур умных маленьких девочек.Он нахлобучил шапку, взял уздечку и, пришпорив коня, двинулся прочь. Некоторое время я смотрела, как он едет по дороге, ведущей к Гемдрингу, сидя в седле очень прямо, держа одну руку на бедре. Вид у него был такой, будто он – владыка всех селений здесь в округе. Мои мысли были в смятении, но все же я отметила, что он – отличный наездник, и Флинту повезло, что у него такой хозяин.Когда он исчез из виду за небольшой возвышенностью, я повернула Пулки и быстрой рысью направила обратно в Намкхару. Поездка в Ямун за яками отменяется. Иноземный демон уже здесь. Если бы сегодня утром я не заплатила колдунье Лахне, чтобы та произнесла заклинания нам на удачу, то наверняка не встретила бы его на дороге, и через час он был бы в Намкхаре.Теперь же я добилась выигрыша во времени. К наступлению ночи Сембур и я вполне можем добраться до предгорий, а к вечеру завтрашнего дня окажемся в верхней долине ущелья. Что же касается иностранного демона, то ему еще предстоит добраться до Гемдринга и обнаружить, что я его обманула. Ему понадобится время на то, чтобы вернуться в Намкхару и узнать, что мы ушли на север в Бод. У нас будет преимущество по крайней мере в два дня, и, разумеется, ни один иностранец не отважится переходить через Чак накануне зимних снегопадов в одиночестве.Гак думала я. Но в то время я еще плохо знала моего демона. * * * На заходе солнца мы разбили лагерь в широкой лощине у подножия перевала. Почва здесь еще не полностью уступила место камню, так что пощипать животным кое-что все-таки было. Уже несколько часов я едва сдерживала слезы, потому что нам пришлось оставить Пулки в Намкхаре, заменив ее на более молодого и сильного пони, который сможет тащить больше груза. Хотя я еще не придумала имя для своего нового пони, но старалась разговаривать с ним как можно больше, потому что боялась, что он может принять мое огорчение из-за разлуки с Пулки за антипатию к нему, занявшему ее место.За ужином, состоящим из разогретой цампы и нескольких кусочков мяса яка, которое я приготовила еще до нашего отъезда, мы с Сембуром почти не разговаривали. Я понимала, что он расстроен из-за того, что нам пришлось уезжать в такой спешке. Он любил обо всем подумать и действовать неторопливо. Мы же покинули Намкхару через два часа после моего возвращения, причем я чувствовала себя усталой еще до нашего отъезда, потому что Сембур, в отличие от его обычного поведения, никак не мог принять решения ни по одному вопросу, и Мне пришлось в конце концов во всем действовать по своему усмотрению.Мы сидели около небольшого костра, когда после долгого молчания Сембур слегка откинул свой капюшон и спросил:– А этот парень – он не назвал своего имени?– Нет, он только задавал вопросы. Один раз он обратился к коню по-"ханглийски", но это был какой-то смешной "ханглийский".– Полагаю, тот, на котором говорят непростые люди. Значит, он офицер, человек «хобразованный». Каким он тебе показался?– Я тебе его уже описывала.– Нет, я имею в виду – порядочным малым он тебе показался или так себе?– Не знаю. Я-то ему не шибко понравилась, и точно прорицательница сказала – гордый он. Но против этого я ничего не имею. Вообще-то мне он скорее понравился.Позже, когда мы уже забрались в нашу маленькую палатку и пригрелись в спальных мешках из толстой шерсти, Сембур сказал:– Если уж речь пошла о гордости, Джейни, то я тобой горжусь. Ты проявила решительность и силу духа.– Что-что? – сонно переспросила я.– Не имеет значения. В тебе есть все, что должно быть в настоящем мужчине.– Сембур, я девочка.– Знаю, милая, – он вздохнул. – От этого тебе приходится еще тяжелее. Но и тем больше тебе чести, вот что.Засыпая, я пыталась понять, что он имеет в виду, но сон пришел раньше.Мы поднялись с первыми лучами солнца, основательно позавтракали горячей пищей, чтобы набраться сил для дневного перехода, и сложили палатку и скарб. Во время поездок с караванами нам случалось проделывать все это так часто, что наши движения были автоматическими. Когда поднявшееся солнце позолотило шпили Галдонга, мы уже вступили на перевал, ведя за собой тяжело нагруженных пони.Нам хорошо был знаком этот путь. Нижний гребень находился на высоте десяти тысячи футов. Мы рассчитывали перейти через него сегодня и спуститься в расположенную довольно высоко, но укрытую от ветра долину, где можно было бы разбить на ночь лагерь. На следующее утро мы начали бы восхождение на самую вершину перевала, тяжелое восхождение, потому что воздух там разрежен, и дышать нелегко. Там нам предстоит пройти около мили по извилистой тропе, пересекающей могучую стену Гималаев, а потом начать спуск в землю Бод.Как только мы начнем путь к вершине, нельзя будет останавливаться, пока мы не окажемся на той стороне, на северном склоне, потому что за ночь погода может измениться. Тогда мы станем пленниками снегопада.В тот день мы не перекинулись почти ни словом, нужно было беречь дыхание. К вечеру я начала беспокоиться о Сембуре. Цвет лица у него был скверный, ему, по-видимому, не хватало воздуха. Я заставила его лечь, а сама сняла тюки и спальные принадлежности с его пони, которого звали Баглер, и навьючила ими своего пони. На это потребовалось некоторое время, потому что для того, чтобы поднять тюки, мне пришлось их сначала наполовину опорожнить. Сделав это, я заставила Сембура сесть на Баглера и ехать верхом до тех пор, пока мы не перейдем через кряж и не начнем спускаться в долину. Сембур начал было упираться. Похоже, от разреженного воздуха мысли у него путались, потому что он заявил, что солдат не должен поддаваться слабости, но когда я очень рассердилась и принялась на него кричать, он подчинился.Ночью мне плохо спалось. Одолевали мысли о том, как мы справимся с предстоящим наутро переходом, который будет еще тяжелее, потому что нам предстоит забраться еще на пять тысяч футов выше. Мои опасения отнюдь не уменьшились оттого, что, открыв глаза, я увидела, что низко нависшее небо грозит приближающимся снегопадом. Поднявшийся ветер сдувал с вершин вздымающихся над нами гор снежные вихри, и впечатление было такое, что горы как бы курят.Мне не терпелось отправиться в дорогу, но я заставила себя спокойно приготовить завтрак и накормить пони смесью из гречки и молотого ячменя. Особенно встревожило меня собственное самочувствие. Ощущение было такое, что душа моя все больше и больше существует независимо от тела. Голова горела, горло болело, и не было сомнения, что я стала жертвой демона болезни.Весь день, что мы шли по продуваемому ветром ущелью, я пела про себя мантры, призванные изгнать демона болезни, не смея и думать о том, что случится, если действительно сильно разболеюсь. К полудню мы достигли места примерно в миле от вершины хребта, где тропа сворачивала, чтобы идти через огромный хребет. Отсюда открывался вид вниз, на долину, где мы провели ночь. На востоке и на западе громоздились снежные вершины, а за долиной начинался длинный спуск к Галдонгу. Прощаясь с землей, в которой выросла, я на минуту задержалась, глядя вниз.Там что-то двигалось. Далеко-далеко, на небольшом склоне, тянувшемся от низшего' хребта до равнины, по тропе ползла черно-белая точка. Я тупо уставилась на нее. Где же я только что видела этот резкий контраст черного и белого?Черная лошадь. Белый мех. Я прищурила глаза, чтобы лучше видеть, но в этом не было особой необходимости. С упавшим сердцем и таким чувством, что все демоны гор, холмов и равнин вдруг обернулись против нас, я поняла, что человек, преследующий Сембура, находится от нас на расстоянии не более чем полдневного перехода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41