– Мир, Джейни, мир. Я не хотел вас расстроить.– Я ни капли не расстроена, – сердито возразила я, но внезапно мое раздражение улетучилось, и я с растущей тревогой уставилась на него. – Хотя нет, расстроена. Я покраснела и сконфузилась. О Дэвид, но ведь я же не могу быть такой дурой, правда?– Чтобы быть влюбленной в Мистера? – он рассмеялся и покачал головой. – Бог вас знает, Джейни. Думаю, маленькая девочка может увидеть в таком человеке героя и начать его боготворить.– Нет, я уверена, что никогда о нем так не думала. Пожав плечами, Дэвид поднялся.– Нет смысла особенно на этом сосредоточиваться, Джейни. Пожалуй, немного шансов, что вы когда-либо его снова встретите.– Вероятно, вы правы. Я уверена, что мне будет не по себе, но… мне хотелось бы его увидеть, Дэвид. Я была бы рада просто узнать, как его зовут.Мне и в голову не могло прийти, что очень скоро я услышу это имя, имя демона на черном коне, который спас мне жизнь в пещере на вершине перевала Чак. * * * Шла третья неделя сентября. После завтрака я подрезала в своем маленьком саду закончившие плодоносить ягодные кусты, когда прискакал один из конюхов майора Эллиота. Пока он слезал с лошади, я успела подойти к воротам и поздороваться с Бруно, рыжим красавцем, передние ноги которого были словно обуты в белые носочки. Мальчик прикоснулся к кепи и протянул мне конверт.– Это письмо от майора, мисс, и мне приказано дождаться ответа.В письме говорилось:"Дорогая Джейни!Сэр Чарлз и леди Гэскуин находятся в Борнемуте и будут счастливы, если вы сможете их принять. Я предложил проводить их к вам сегодня в три часа пополудни, если это удобно для вас, или в любое другое время, которое вы укажете.Имею честь оставаться вашим покорным слугой,Дж. Р. Эллиот (майор)".Я еще раз прочла письмо. Майор был не слишком-то щедр на объяснения. Можно было предположить, что дело касается его шагов в отношении Сембура, но я не имела ни малейшего понятия, кто такие сэр Чарлз и леди Гэскуин и зачем им нужно меня видеть. Уже не в первый раз я испытала теплое чувство к майору Эллиоту. Он не просил меня приехать для встречи к нему в дом, а собирался привести титулованную леди и джентльмена в мой маленький коттедж.Я поспешила в дом, написала коротенькую записку, в которой сообщала, что буду счастлива принять майора и его спутников в три часа, и отправила с ней мальчика. Приняв твердое решение не пытаться угадать, кто такие сэр Чарлз и леди Гэскуин, я провела большую часть оставшегося времени именно за этим занятием.В два часа в Визи-коттедже все сияло чистотой, а у меня начало стучать сердце. Принеся в спальню горячей воды, я приняла ванну, стоя за занавеской, которую натянула в углу, надела новое платье и принялась ждать, пытаясь успокоиться.В одну минуту четвертого на дорожке показался майор Эллиот верхом на Герое, за ним следовала его лучшая коляска. Я не стала ждать, когда он постучится, отворила дверь и поздоровалась с майором. Склонившись над моей рукой, он сказал:– Доброе утро, э… Джейни. Сам я у вас не останусь. Видите ли, это не совсем связано со старшим сержантом Берром. Скорее побочный вопрос, который возник по ходу дела. Нечто личное, касающееся вас и Гэскуинов. Они сами все объяснят. А, вот и вы, сэр Чарлз.Лакей помог спуститься из коляски леди и джентльмену. Майор снова поклонился мне.– Ваше Высочество, позвольте представить вам сэра Чарлза и леди Гэскуин, – а затем повернулся к моим посетителям: – Сэр Чарлз, позвольте представить вам Ее Высочество махарани Джаханпура.Я была ошеломлена и смущена, поскольку он представил их мне первыми, тем самым давая понять, что я – особа более высокого положения. Я уже начала было делать реверанс, когда заметила, что леди делает то же самое. Я быстро протянула ей руку.– Пожалуйста, проходите.Минуту я суетилась, пожимая руки гостям, приглашая их войти, благодаря майора Эллиота, прощаясь с ним, прося сэра Чарлза и его жену сесть на маленькую, но удобную кушетку, купленную в магазине подержанных вещей в Крэнвуде.Сэру Чарлзу было около шестидесяти. Он был плотный, но отнюдь не полный. В густых темных волосах пробивалась седина. Лицо квадратное и суровое, на тяжелом, выдающемся подбородке – небольшая ямочка. Что-то в нем напомнило мне снежного барса, с которым я однажды поздоровалась по дороге в Магьяри. Возможно, то было холодное, гордо-упрямое выражение в глубоко посаженных голубых глазах. Жена его была лет на десять моложе, с черными глазами и волосами, нетронутыми сединой, тонким орлиным носом. В глазах застыла глубоко спрятанная печаль – такая, какая рождается постоянной болью, и это смягчало ее гордые, аристократические черты.Я нервно спросила:– Могу ли я предложить вам чаю, леди Гэскуин? Боюсь, мне придется ненадолго оставить вас, чтобы его приготовить.Она ответила не сразу. И ее муж, и леди Гэскуин пристально на меня смотрели. Наконец, словно очнувшись, она шевельнулась и сказала:– О, благодарю вас, но в данный момент мне не хочется чаю, Ваше Высочество.– Пожалуйста, не называйте меня так. Майор Эллиот очень смутил меня, когда представлял нас друг другу.Сэр Чарлз достал из внутреннего кармана своего сюртука большой конверт, открыл его и, встав, протянул мне фотографию величиной с почтовую открытку.– Моя жена назвала вас вашим подлинным титулом, – произнес он. У него был низкий, решительный голос – голое человека, привыкшего к тому, что все ему подчиняются.Я взяла фотографию и с любопытством на нее посмотрела. На фоне пруда с фонтаном и белой стены, покрытой вьющимся растением, стояли двое. Мужчина среднего роста с веселым и сильным лицом, в форме, но с непокрытой головой. Рядом, держа его под руку и одетая в сари, стояла… я сама.Комната завертелась вокруг меня, я опустила глаза, чтобы не упасть. Когда головокружение прошло, а в глазах у меня прояснилось, я снова принялась рассматривать фотографию. Чувствуя, что лицо у меня вытянулось, я спросила:– Это мои отец и мать?– Это полковник Фрэнсис Сэксон и его жена, махарани Джаханпура, – ответил сэр Чарлз, – вскоре после их свадьбы. Фотография появилась в «Тэтлере» в мае тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года. Думаю, что если и существовали какие-либо сомнения относительно истинности событий, описанных в письме полкового сержанта Берра, сходство между вами и вашей матерью является неопровержимым доказательством. Простите меня, Ваше Высочество, но вы очень побледнели. Не лучше ли вам присесть?– Благодарю вас, сэр. – Продолжая держать фотографию в руке, я подошла к креслу. – Но… пожалуйста, не обращайтесь ко мне так.– Как угодно, – мрачно сказал сэр Чарлз. – Как вы желаете, чтобы к вам обращались?– Все называют меня Джейни, – я с усилием оторвала глаза от фотографии. – Вы из правительства, сэр? Майор Эллиот говорил, что вскоре со мной свяжется кто-нибудь из министерства.Сэр Чарлз снова сел.– Это сугубо частный визит, хотя я и в самом деле всю жизнь был дипломатом и вышел в отставку всего лишь год назад. В настоящий момент советники государственного секретаря по иностранным делам стараются решить, какую рекомендацию следует дать по тому весьма необычному делу, которое майор Эллиот обрушил на них. Поскольку в связи с армией в Индии дело касается военного ведомства, а также, естественно, и ведомства по делам Индии, а оба эти ведомства неизменно пребывают в ссоре друг с другом, то, полагаю, пройдет известное время, прежде чем к вам обратятся официально. Я покачала головой.– Я не хочу, чтобы ко мне обращались по поводу того, что… по поводу того, кто я такая. Я просто хочу, чтобы доброе имя полкового сержанта Берра было восстановлено.– Этим делом занимаются. Кэрсей вцепился в него зубами, а он не из тех, кто бросает начатое. На днях я лично разговаривал с ним, и он сообщил мне сведения, которые могут представлять для вас интерес. Чандра Гхош, человек, повинный в убийстве ваших родителей, погиб во время охоты два года назад. Его разорвал тигр.Никакой радости я не почувствовала, только смутное облегчение, что теперь мне нет нужды добиваться, чтобы этот человек предстал перед правосудием.Сэр Чарлз продолжал:– После этого в Джаханпуре немедленно началась гражданская смута, но британская армия направила туда батальон и восстановила порядок. У власти они поставили человека, о котором было прекрасное мнение у Министерства по делам Индии. Его зовут Мохан Судрака, он дальний родственник вашей матери и бежал, чтобы спасти свою жизнь во время правления Чандры Гхоша. Судрака считал Гхоша тираном и выступал против него. В настоящее время он и является фактическим правителем Джаханпура.Когда сэр Чарлз закончил, я вежливо поблагодарила его. Меня не особенно интересовали события в Джаханпуре. Воцарилось долгое неловкое молчание. Наконец я сказала:– Простите меня, сэр Чарлз, но нет ли какой-то особой причины, по которой вы пожелали встретиться со мной?Обведя взглядом маленькую комнату, он затем устремил его на меня.– Мой друг из Министерства иностранных дел пересказал мне то, что говорил майор Эллиот, потому что знал, что все это глубоко заинтересует меня и мою жену. – Он помедлил. – Наше имя – Гэскуин вам о чем-нибудь говорит?Я озадаченно покачала головой.– Нет, сэр, не припоминаю, чтобы встречала его когда-нибудь.Его жена подалась вперед.– Джейни… Есть у вас маленький кулон – серебряный медальон с золотой звездой?У меня расширились глаза от удивления.– Но откуда вы… Хотя, конечно, майор Эллиот должен был вам рассказать. – Просунув палец за воротник платья, я вытянула цепочку с медальоном. – Вы имеете в виду вот это? О! – Мой стон был рожден ошеломляющим воспоминанием, пришедшим из глубин памяти в тот момент, когда я сама увидела медальон. – Гэскуин! Конечно, именно так его и звали! Он лишь однажды, разговаривая с Сембуром, произнес свое имя, а я в тот момент была тяжело больна. Я называла его только Мистером, но теперь я вспомнила. Капитан Гэскуин, сказал он, из… стрелкового полка гуркхов?Говоря это, я почувствовала себя счастливой, впервые счастливой со времени возвращения Элинор, хотя в чем причина моей радости – объяснить это я бы не смогла. Впрочем, она тут же потухла, когда сэр Чарлз сказал тихим голосом:– Адам Гэскуин – это наш сын… или был нашим сыном. Мы не знаем, что с ним сталось.Я вытаращила глаза, дотронувшись пальцами до губ.– Вы боитесь, что его нет в живых?Сэр Чарлз кивнул. Его жена закрыла глаза, затем, овладев собой, снова их открыла.– Мы надеемся, что вы можете рассказать нам что-нибудь о нем.Я крепко сжала медальон в руке – так, как сжимала его тогда, когда находилась в пещере на пороге смерти.– Я? Но, леди Гэскуин, это было шесть лет назад! Она тихо сказала:– Джейни, своего сына я видела более одиннадцати лет назад.Я была одновременно потрясена и удивлена.– Какой ужас! Но… почему же вы не могли увидеться? – Мы поругались, – хмуро проговорил сэр Чарлз. – Адам и я поругались.Я, не понимая, уставилась на него.– То есть поссорились так жестоко, что он ушел и больше не вернулся? О, но разве такое возможно? Конечно же, ни один человек, которому выпало счастье иметь семью, никогда… – я недоговорила, потому что до меня дошло, что веду себя невежливо по отношению к гостю. – Прошу меня извинить.Сэр Чарлз рассмеялся.– Семью? Боюсь, вы немного наивны, дитя. Половина семей привилегированного класса в Англии пребывает в состоянии перманентной гражданской войны.– Вздор, Чарлз, – спокойно сказала его жена. – Возможно, это касается некоторых, и тем больший позор для них.Сэр Чарлз пожал плечами.– Мы – воинственный народ, моя дорогая. Это сделало нас богатыми и сильными, но семейному счастью не способствовало. Итак, я хотел, чтобы Адам пошел на дипломатическую службу, но он не послушался. Убежал из школы, несколько лет был на флоте, затем вступил в армию и, судя по всему, весьма преуспел. Но из армии он ушел в… Когда это произошло, Мэри? Да, в июне девяносто девятого, четыре года назад. Уехал в Южную Америку и, насколько мне известно, занялся там разведением лошадей. В девятьсот первом он перебрался куда-то в район Карибского моря, и с тех пор мы ничего о нем не знаем.Голова у меня шла кругом, я мало что усвоила из рассказа сэра Чарлза. Сняв медальон, я держала его на ладони.– Но ведь наверняка Мистер, то есть ваш сын должен был приезжать в Англию, чтобы повидаться с вами?– Время от времени Адам писал матери, – угрюмо ответил сэр Чарлз. Внезапно на его лице проступила усталость. – Но даже если он и приезжал в Англию, то с нами не встречался. Разумеется, до тех пор, пока он был в армии, у меня была возможность не упускать его из вида.Леди Гэскуин положила свою руку на руку мужа.– Чарлз, – ласково сказала она, – окажи мне большую любезность. Пожалуйста, погуляй на лужайке или в саду, пока я буду разговаривать с Джейни.Он грустно кивнул и поднялся. Когда я открывала ему дверь, он задержался и посмотрел на меня с печалью.– Вы будете плохо думать обо мне, моя дорогая, – вздохнул он, – и совершенно справедливо. В свое оправдание я могу сказать лишь одну вещь: моя дурацкая, несгибаемая гордость сравнится только с гордостью моего сына.Когда я вернулась, леди Гэскуин похлопала рядом с собой по кушетке.– Сядьте, пожалуйста, со мной, Джейни. Подойдя, я вложила медальон в ее руку.– Это должно быть у вас. Вы знаете, что говорится в стихах?– О да, – она едва улыбнулась. – Я была чуть старше вас, когда мне его подарил человек, которого я любила. Мы не смогли пожениться, потому что его сочли неподходящей для меня парой. Он уехал, и больше я никогда его не видела. Пятнадцать лет спустя он погиб в перестрелке на границе.Она замолчала, с отсутствующим видом глядя на лежащий у нее на ладони медальон. Я не знала, что сказать, но через несколько секунд она продолжила:– Я вышла замуж за Чарлза. Как жена дипломата, я побывала с ним в нескольких странах. Он достиг немалых успехов, и я научилась уважать его, восхищаться им… да, и любить тоже, невзирая на все его недостатки – Она подняла глаза и как-то робко, вопросительно на меня посмотрела. – Сама не знаю почему, Джейни, но я рассказываю вам вещи, которые не говорила никому.– Мне ни в коем случае не придет в голову повторять их кому-то, леди Гэскуин, вы можете полностью на меня положиться.Она легонько махнула рукой.– Не думайте, что я беспокоюсь, моя дорогая. У нас с вами какое-то особое взаимопонимание. Мне кажется, будто я знаю вас уже очень давно, – она тихо вздохнула. – Мне так всегда хотелось иметь дочь. Как бы хорошо было, если бы вы были ею… Но Адам оказался единственным ребенком. После того как он родился, я больше не могла иметь детей.– Ваш сын – очень мужественный человек, – сказала я. – Говорил ли вам майор Эллиот, как он спас мне жизнь и привез меня целой и невредимой в Индию?– Да, кое-что. Однажды я попрошу вас рассказать мне обо всем, рассказать все незначительные подробности, которые не важны для истории в целом, но важны для меня, потому что Адам – мой сын.– О, я сделаю это с радостью.Она снова замолчала, а потом внезапно проговорила:– Они не слишком похожи друг на друга – Чарлз и Адам, но у них есть общая черта, и это – гордость. Глупая, упрямая гордость. Чарлз требовал от Адама беспрекословного повиновения, а тот не желал слушаться отца. Росло раздражение, и вместе с ним росло упрямство… а между тем сердце мое разрывалось, я пыталась прекратить их вражду, принимая одновременно сторону каждого.Ее глаза увлажнились, и сердце мое наполнилось болью за нее. Я вспомнила гордость и надменный вид Мистера. Они проявлялись даже в том, как он сидел на своем большом черном коне, Флинте, а также высокомерие, сквозившее в холодном взгляде, который напомнил мне взгляд снежного барса. Теперь я видела, что глаза достались ему от отца, а этот тонкий орлиный нос от матери.Леди Гэскуин продолжала:– Иногда я задаю себе вопрос: а не боялись ли мы немного Адама. Я хочу сказать – не боялись ли того горевшего в нем огня, железной воли, побуждавшей его идти своим путем, ни перед кем не склоняться, никому не подчиняться, – она опять на мгновение закрыла глаза. – А скорее, я боялась за него. Жизнь обязательно ломает тех, кто не хочет гнуться. – Приблизив медальон к лицу, она посмотрела на него: – Я дала его ему в тот день, когда он пришел ко мне и объявил, что уезжает. Вы ведь тоже знаете, о чем говорится в этих стихах, Джейни. Я всегда молилась, чтобы он считал меня своим другом, но, боюсь, мои молитвы не сбылись. Он сказал, что прекрасно понимает: они с отцом постоянно заставляют меня страдать, и поэтому он уезжает. – Ее губы искривились, и она смахнула слезу. – Ах, как эти мужчины заставляют нас страдать, Джейни. Дело не в том, что они нас не любят. Они просто не понимают, что делают.Я взяла ее руку, не зная, что говорить, и чувствуя себя ужасно неловко.– Но ведь он носил ваш талисман, – решилась я наконец. – И в нем есть огромная доброта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41