На холме, где живут генуэзцы и эти воображалы из Милана, дома гораздо лучше, с кондиционерами.
- А у меня есть вилла, - сказал Гарри.
На лице Мауры отразилось изумление, на мгновение она даже стихла. И отпила вина. Гарри не спеша прикончил свой эспрессо. Ему нравился эспрессо, жаль только, нельзя много пить. Два глотка - и все.
Маура сказала, что на виллы хорошо смотреть издалека, а внутри сплошные сквозняки и сырость. Ну конечно, если есть деньги на приведение в порядок и перестройку...
Гарри сообщил, что у него там центральное отопление. Он снял виллу с мебелью, теперь подыскивает кухарку и горничную.
Вот это уже точно ее поразило. Она воскликнула: "О!" Гарри не стал рассказывать, что живет в гостинице "Лигурия" и еще не переехал в виллу. Уже целых две недели. Он только ездил иногда туда в горы, гулял по комнатам, по участку, любовался пейзажем. Для виллы нужны удобное кресло и хорошая, жесткая кровать. И светильники со стоваттными лампами. А еще нужен кто-нибудь, способный справиться с кухней.
- Сегодня утром, - сказал Гарри, - я видел вас в вагоне канатной дороги, когда спускались с Монталлегро.
- Funivia.
- Да, funivia. Когда я не на машине, я сажусь на funivia, поднимаюсь до Монталлегро, а оттуда спускаюсь к своей вилле. Она рядом с Сан-Маурицио-ди-Монти.
Как раз сегодня он ездил на виллу проверить, нет ли протечек после вчерашнего ливня.
- Я тут на автомобиле, - сообщила Маура. - Добираться сюда из Геновы автомобилем гораздо удобнее, чем поездом.
- На funivia вы курили.
Гарри очень хотелось сказать "на фуникулере". Сейчас она тоже курила. Она курила непрерывно, резко, глубоко затягиваясь и так же резко выпуская дым, словно спешила докурить сигарету.
- Да? - спросила она.
- В funivia была табличка "Не курить".
- Я не видела.
- Какой-то человек размахивал рукой и громко кричал - насколько я понял - "Здесь нельзя курить". С очень недовольным видом. Вы ему что-то сказали.
- А, этот. - Маура пожала плечами. - Я сказала, чтобы он не совал нос куда не надо. Знаете, летом я была в Барселоне, смотрела Олимпийские игры. И могу сказать вам одну вещь, если вы не знаете. В Барселоне курят все.
- Я год как бросил, - сказал Гарри. Маура затянулась и выпустила струю дыма прямо ему в лицо.
- Так, значит, вы видели меня на funivia. За все годы, что я сюда приезжаю - и когда муж был жив, и теперь, - я ни разу не посетила Сантуарио-ди-Монталлегро. Вот и решила съездить туда сегодня. - Она потушила окурок и откинулась на спинку, на свой меховой жакет.
- Святилище Девы Марии из Монталлегро. - Гарри помолчал.
- Когда я приехала сюда впервые, мне хотелось жить в Сант-Амброджио. Вы знаете, где это?
- Конечно. Совсем рядом отсюда. Там, где жил поэт Эзра Паунд.
- Да, я о нем слышала, - кивнула Маура.
- Во время войны, в сорок четвертом, немцы выгнали Паунда из его квартиры, это дом двенадцатый по Виа-Марсала. Там повесили мемориальную доску, вон с той стороны, - указал Гарри. - Рядом с концертной эстрадой. Он жил там с женой.
- Да?
- Американская армия двигалась от Рима вдоль побережья, и немцы укреплялись. Они заставили Эзру и его жену переехать к любовнице Эзры, Ольге Рудге, в Сант-Амброджио.
- Вы это серьезно?
- У нее был там дом. У Ольги.
- Жена и любовница под одной крышей?
Гарри молча кивнул. Да, так оно и было.
- Это невозможно, - сказала Маура.
- Да, я думаю, что это было им не так просто.
- И жена, - поразилась Маура, - не убила любовницу своего мужа? Или обоих?
- Они как-то ужились.
- Я этому просто не верю.
- На доме в Сант-Амброджио тоже висит доска, что здесь жил Эзра Паунд. В прошлом году, когда я подыскивал себе жилье, этот дом реставрировали, красили. В тот день как раз шел дождь.
- Вы хотели жить в его доме?
- Я подумывал о такой возможности. Первый раз я увидел этот дом в шестьдесят седьмом, но тогда мысль о покупке еще не приходила в голову. Просто Эзра Паунд снова там поселился, и я хотел его увидеть.
- Вы им восхищались?
- Хороший вопрос. Я встретил его, когда был здесь в самый первый раз, - сказал Гарри. - Во время войны, в сорок пятом. Я все время ездил между Рапалло и Пизой, туда-сюда, вот и наткнулся на него.
- Эзра Паунд, - задумчиво произнесла Маура. - Фамилию я знаю, но стихов его вроде не читала.
- Когда я увидел его, - продолжил Гарри, - он сидел в клетке. Это называлось "обезьянья клетка". Его арестовали по обвинению в измене. За то, что во время войны он выступал по римскому радио.
- Да? Ну и что с ним сделали?
- Отвезли в Америку... Длинная это история. Но я видел его тогда и говорил с ним. И в шестьдесят седьмом увиделся с ним снова. Ну а в прошлом году, когда шел дождь и я смотрел на этот дом... Был август, и почти все время, что я здесь пробыл, шел дождь. Через день я впервые поднялся на Монталлегро и решил подыскать себе жилье где-нибудь в тех местах.
Гарри замолчал. Женщина явно ждала продолжения, а он не знал, что еще сказать, все ли он хочет ей сказать.
- И вы купили виллу?
- Я снял ее, на два года.
- Вы решили, уж лучше жить там, где четыреста лет назад было явление Девы Марии, чем там, где поэт жил сразу с женой и любовницей и они почему-то его не убили. Хорошо вас понимаю.
Гарри уже знал, что распрощается с ней, не станет тратить на нее время и силы. Слишком она крупная. Джойс такая же высокая, только стройная, без этих устрашающих ляжек. Но все равно он спросил, не заедет ли Маура к нему на виллу, не совсем понимая, зачем это делает. Она помедлила, видимо обдумывая приглашение, а затем покачала головой:
- Не сегодня.
После этого Гарри оставил попытки поддерживать разговор, а еще через несколько минут генуэзка забрала свой меховой жакет и ушла.
Неприятная женщина, думал Гарри. Он легко мог себе представить, как ее муж, занятый кинобизнесом, закрутил с хорошенькой темноволосой актрисой, демонстрирующей в рекламных роликах всякие электронные штучки, а Маура обо всем пронюхала. Поймала их в проявочной лаборатории или в просмотровом зале. Если бы муж не помер от инфаркта, Маура могла бы его убить.
А может, так она и сделала.
Чтобы он ни сказал, все вызывало у этой женщины несогласие, в лучшем случае она просто отмахивалась. Хорошо, что она не захотела посмотреть его виллу, не такая-то большая радость ехать сейчас с ней на funivia. А потом он почувствовал бы себя обязанным пригласить ее на ужин, пришлось бы еще и спускаться с ней сюда.
Вернувшись в гостиницу, Гарри сразу позвонил Джойс; слушая гудки в трубке, он живо представил себе ее гостиную, залитую вечерним солнцем.
Глава 10
Первым делом он предупредил:
- Я не хочу особенно распространяться по телефону.
- С тобой все в порядке?
- Просто великолепно. Слушай, ты помнишь эту версию, которую я никогда и никому не рассказывал?
- И ты в этом месте?
- Да, но не надо говорить об этом. Ты занята?
- Занята? Вот прямо сейчас?
- Я хотел сказать, ты работаешь?
- В конце месяца я снимаюсь для немецкого каталога. Можно подумать, весь мир снимает свои каталоги на Саут-Майами-Бич.
- А не хотела бы ты вместо этого прокатиться?
Джойс помолчала.
- Ты как-то сам на себя не похож.
- Я стараюсь говорить поменьше, на всякий случай. Но все-таки могу тебе сказать, что гляжу сейчас в окно и... думаю, тебе бы понравилось.
На этот раз Джойс молчала дольше.
- Не знаю, смогу ли я. Надо зарабатывать на жизнь.
- Об этом не думай, думай о том, как поедешь. Ничего такого расфуфыристого тебе не потребуется, а вот пальто прихвати. Здесь холоднее, чем во Флориде.
- Каким образом я буду добираться?
- Об этом тоже не беспокойся, я что-нибудь организую.
- За мной, кажется, следят. На этот раз замолчал Гарри.
Гостиница "Лигурия" возвышалась над дорогой, убегавшей по берегу к Санта-Маргерите и дальше на Портофино; из своего окна Гарри отчетливо видел раскинувшийся на другом берегу заливчика Рапалло. Незапамятных годов постройки серого и песочного цвета на фоне крутых зеленых склонов, пальмы вдоль набережной. Дряхлый курорт, город, сейчас уже скорее викторианский, чем средневековый. Приноравливаясь к здешней жизни, он как-то перестал думать о том, что оставил позади.
- Ты имеешь в виду полицию?
- Надеюсь, что да, - послышалось в трубке. А затем после паузы: - У меня были гости - твои друзья и некто, кого другом не назовешь. Похоже, все они считают, что я знаю, где ты сейчас находишься.
- Того, который приходил к тебе в гости, звать Томми? - Гарри выбирал слова с предельной осторожностью. - Ты понимаешь, о ком я?
- Он попытался, но Рэйлен его прогнал. Только я не думаю, что за мной следит Рэйлен. Он довольно приятный мужик.
- Мне не хотелось тебя во все это впутывать, - сказал Гарри и сам почувствовал неубедительность своих слов. - Извини, пожалуйста, очень жаль, что так вышло. И я пойму, если ты не хочешь приехать.
- Нет, я хочу. - Голос Джойс звучал вполне искренне.
- Может быть, ты считаешь, что нужно немного повременить?
- Ты хочешь, чтобы я приехала, или нет?
Гарри доставляло удовольствие слушать этот голос, знакомые интонации. Вот сейчас проскользнуло легкое раздражение. Однако как ни приятно - надо закругляться, ему казалось, что они и так слишком много наговорили.
- Ты нервничаешь?
- Да, немножко.
- Я скучаю без тебя, - сказал Гарри. - Хочу, чтобы ты приехала, хочу больше чего бы то ни было. Слушай, я соображу, как все это устроить, и свяжусь с тобой. - Гарри сделал паузу. - Джойс? Ты помнишь этот лосьон после бритья, который мне нравится?
- Да.
- Привези мне пару пузырьков, ладно?
- Ты не похож на себя, - сказала она во второй раз.
- Знаю, - вздохнул Гарри.
Поверх лодок, приткнувшихся к этой стороне заливчика, мимо статуи Христофора Колумба Гарри глядел на Рапалло. Очень хочется показать Джойс виллу. Пожалуй, в хороший бинокль ее можно увидеть прямо отсюда, из окна. Завтра воскресенье, так что с биноклем нужно подождать до понедельника. А сегодня он прогуляется в свой любимый рыбный ресторан. Или останется в гостинице, поужинает в здешней столовой, где стерильно белый кафель и пальмы в бочках. В путеводителе сказано, что "Лигурию" любят англичане. Или, во всяком случае, любили раньше. Построенная больше ста лет назад, гостиница приобрела популярность среди английских туристов сразу по окончании Первой мировой. Ресторан в городе, гостиничная столовая... Гарри терпеть не мог есть в одиночку. Эта самая женщина... она все время курила, глубоко, судорожно затягиваясь, и Гарри тоже захотелось сигарету. Он чуть не взял "Салем" из лежавшей на столике пачки. Он сказал Джойс, что мечтает о ее приезде больше, чем о чем бы то ни было другом, и тогда это было правдой. Но сейчас больше, чем о чем-либо другом, он мечтал о выпивке, о скотче со льдом. В такое время суток и на таком расстоянии от дома это ничуть не повредит. Ведь он не станет пить и трепаться, рассказывать всякие истории, не переберет, а ведь именно от этого и были все прошлые неприятности, ведь здесь нет никого, с кем можно было бы побеседовать, не поясняя каждое свое слово, - ну, вроде того, если приходится объяснять, в чем соль анекдота.
Гарри представил себя прогуливающимся вечером по набережной, lungomare, там же, где прогуливался Эзра Паунд - больше полувека назад, а затем снова, за несколько лет до своей смерти; в шестьдесят седьмом Гарри и вправду видел, как он прогуливается. Паунд во всем своем блеске - трость, черная шляпа с широкими полями, не похожая ни на какую другую шляпу, воротник рубашки с длинными острыми концами выглядывает в вырезе черного плаща. Эзра возвращается с прогулки и заходит со своей любовницей в "Гран-кафе" - посидеть и выпить. Гарри видел и Ольгу Рудге - тогда же, в шестьдесят седьмом. Седая, но выглядела потрясающе. Многие считают, что его жена, Дороти, была красивее. Может, и так, но на одном из снимков она стоит, развернув ноги носками внутрь, - верный, по мнению Гарри, признак зануды, ханжи, человека с полным или почти полным отсутствием чувства юмора. Конечно же с Ольгой Эзре было веселее - иначе чего бы он попал в такое положение?
Прежде Гарри как-то не считал, что Джойс - его любовница, но сейчас, когда он обдумывал способы доставить ее сюда, избежав слежки, это слово неожиданно пришло в голову. И понравилось.
Можно позвонить тому туристическому агенту, записать стоимость билета Джойс на свой счет. Да, так, пожалуй, лучше всего. Нужно только обсудить некоторые детали...
Здесь толкалась уйма североафриканцев - из Туниса, чаще всего из Бенгази, а также из самых различных алжирских городов; их называли уонабаями14 по-английски и как-то еще по-итальянски. Они торговали на набережной дешевыми часами и такой же бижутерией, раскладывали свой товар на подстилках, тихо выкрикивали нечто вроде "уонабай?" и ждали, когда прогуливающиеся мимо них обратят на этот товар внимание.
Гарри стоял и смотрел на залив, на скутера, проносившиеся мимо вырастающего прямо из воды замка шестнадцатого века; замок соединялся с набережной вполне современной бетонной эстакадой и был значительно меньше, чем замки в представлении Гарри. В воскресенье в половине пятого дня народу на пляже было совсем немного; какая-то стариковская компания играла в боччи15. Гарри снял блейзер и накинул его на плечи; он считал, что так неотличим от настоящего итальянца. Последнее время он даже подумывал, что стоило бы выучить язык.
Футах в десяти от него один из североафриканцев развернул соломенную циновку и теперь выкладывал на нее складные зонтики различных, но почему-то неизменно темных расцветок. Темнокожий парень мгновение помедлил, перестал вытаскивать зонтики из своего пластикового мешка и поднял глаза; Гарри почувствовал, что его внимательно изучили, оценили и, возможно, выбрали жертвой какого-нибудь средиземноморского жульничества. Усики, небольшая бородка или скорее намек на нее. Кольца и золотые серьги, на ногах сандалии, на худощавом теле свободно болтается майка. Вообще-то говоря, мужик довольно приятный.
- Я ведь не сумею сегодня продать вам зонтик, верно? - улыбнулся довольно приятный мужик. - Ведь вы уже твердо решили, что он вам не нужен.
Английский с карибским акцентом. Британские колонии.
- Так откуда же вы приехали? - поинтересовался Гарри. - Багамы, Ямайка или все-таки Тунис?
- Усекли, да? - Теперь парень говорил на чистейшем американском, без малейшего акцента. - С итальянцами это вполне проходит, не замечают они, так сказать, нюансов. Можно было понять, что человек вроде вас сразу усечет.
- Но зонтик мне все равно не нужен, - сказал Гарри. - Да и вообще, кто его купит в такой день, как сегодня?
- А тут все дело в том, как я пялюсь в небо. Вот, полюбуйтесь. - Он озабоченно посмотрел вверх. - Вроде как что-то врожденное, заложенное в генах, подсказывает мне, что обязательно будет дождь.
- Ясненько. Раз вы приехали из Африки, из Сахары - а ведь они так считают, - то конечно же знаете о дожде абсолютно все.
- Они одно с другим не связывают. А солнца на небе может и не быть, не важно. Тогда я нюхаю воздух. Вот так. Я чувствую приближение дождя по запаху. И ведь я знал, что не продам вам зонтик. Кроме того, я отлично понимаю, кому можно вешать лапшу на уши, а кому нет.
- Вы не приняли меня за итальянца? - спросил Гарри.
- Не-а, хотя вы и надели пиджак, вроде как Феллини его носит. Вы откуда-то с Восточного побережья. Нью-Йорк?
- Майами. Почти всю жизнь прожил в Саут-Майами-Бич.
- Вас можно принять за итальянца, но только не здешнего - не так одеты. За миланца, скажем. Но чтобы уж выглядеть совсем по-итальянски, необходим пиджак с прямыми плечами и остроносые туфли. А подошвы у них должны быть без ранта и совсем тонкие. Вы здесь в отпуске?
- Да, у меня тут есть где жить, - уклончиво ответил Гарри, и вдруг ему почему-то захотелось говорить откровенно. - Вилла. И я решаю - хочется мне поселиться здесь или нет.
- В Рапалло? Вот теперь понятнее. Скрываетесь?
- А что, похоже?
- В этих местах я встречал людей, скрывающихся по самым разным причинам, только потому и спросил. Мне-то лично никакой разницы, понимаете? Просто я вижу человека вроде вас в таком вот месте, где, считай, одни местные. Ну и, конечно, задумываюсь - вот и все.
- А ведь вы здешний, - сказал Гарри. - Верно? Или приехали сюда с этими зонтиками из Африки?
- Приехал я сюда из Хьюстона, штат Техас, а давно это было - подумать страшно. Оттрубил свое во Вьетнаме, вернулся домой, и как-то мне там не понравилось. Набежало народу с Севера, и все они что-то там делают с нефтью. Вот я и двинул на Средиземноморье - Марокко, греческие острова, Египет. Одно время ходил в "исламских братьях", взял себе имя Джабал Радва, есть гора такая в Саудовской Аравии. А потом, знаете, что я сделал? Доехал до Марселя и записался в Иностранный легион. Точно записался, не вру, под именем Роберт Джи. А ведь вы не верите мне, правда?
- Почему не верю, - пожал плечами Гарри.
- Бывший легионер подначил, знакомый мой по Сайгону, - объяснил Роберт Джи. - Он француз, во Вьетнаме с пятидесятых - вы же понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25