– А как сегодня ваша нога? – Он не забывал о ее вывихе, подозревая, что Франческа скрывает боль.
– Хорошо.
Она наконец осмелилась взглянуть на него. Какой же он добрый!
– Спасибо.
Цветок еще чуть-чуть раскрылся.
Место, которое они выбрали на реке, было просто волшебным. Патрик сам выбрал его. Он обогнал всю компанию – Софи была слишком мала, чтобы быстро шагать, а Милли еще чересчур слаба. Патрик тащил на себе почти все снаряжение – корзинку, одеяла, рюкзак, ведра, сети, запасную одежду, питье – и, когда все это на него нагрузили, стал выглядеть ужасно смешным. Девочки смеялись над ним, называя ишаком. А он, согнувшись под тяжестью ноши, приговаривал, как гном из «Белоснежки» – «эй-хо!», вызывая у девочек взрывы смеха.
Вытащив одеяла, Патрик соорудил для Милли что-то вроде палатки, чтобы она могла укрыться от солнца, а бутылки с прохладительными напитками поставил на отмели в воду. Корзину с едой он поставил в тень под деревьями. Подготовил рыболовные снасти и ведра и стал дожидаться, когда подойдут Франческа с девочками.
– Мадемуазели, ваш пикник готов! – объявил он, когда они приблизились к месту стоянки.
– Чудесно, дядя Пэдди! – крикнула Милли и следом за Софи кинулась к реке.
Франческа присела на расстеленное Патриком одеяло и вытянула ноги. Патрик наблюдал за ней. Она была прекрасна: освещенная солнечными лучами загорелая кожа казалась золотисто-медовой. Он вытащил из воды бутылку. Не стоит все время пялиться на девушку.
– Хотите пить? – спросил он. Она кивнула, и он протянул ей бумажный стаканчик. – Прошу.
Она взяла лимонад и улыбнулась. «Спасибо», – шепнула она. Как ей здесь нравилось! Нет, никогда еще не было ей так хорошо. Она была счастлива, это необычное чувство переполняло ее, ее разум, ее сердце, ее душу. Какое новое, неизведанное чувство, волнующее и нежащее. Впервые за всю жизнь она радовалась жизни.
Остаток утра прошел как нельзя лучше. Ветер успокоился и перешел в легкий бриз, солнце прогрело воздух, и все они разнежились под его ласковыми лучами. Завтрак был съеден, лимонад выпит, и стряпня миссис Маккензи оценена по достоинству. Милли уснула, а Патрик, лежа на берегу, смотрел, как Франческа и Софи ловят мелкую рыбешку в водах речки Спей. Им больше попадались всякие чудные предметы.
Софи отправляла всю добычу в ведерко, а Патрик улыбался, слушая, как Франческа подыскивает английские названия для экспонатов незамысловатой коллекции, которую собирала девочка.
Патрик был счастлив. По-настоящему счастлив, так, как бывало в детстве. Это полное, ничем не нарушаемое ощущение счастья возвращало ему юность, будто вся жизнь ждала его впереди и он еще не начинал жить. Боль, преследовавшая его все эти годы, связанная с пьянством отца, которое свело его в могилу, эта боль растворилась без остатка. В его жизни не было ничего похожего на эти мгновения. Будто Шотландия сотворила с ним чудо, и это чудо заполнило все вокруг – землю, небо и яркую зелень глаз Франчески.
– Дядя Пэдди! Дядя Пэдди! – Софи бежала к нему с ведерком, чтобы показать очередное выловленное сокровище. Холодная вода стекала по ее голым ручонкам.
– Смотри, дядя Пэдди! Смотри, чего мы наловили!
– Да, удачный улов у тебя сегодня, Софи! – Он взглянул на Франческу, и они дружно засмеялись.
Софи побежала обратно к берегу, чтобы продолжить свою ловлю. Франческа села на травянистый берег.
– У вас усталый вид, – сказал Патрик, и Франческа обернулась в его сторону, прикрывая ладонью глаза от солнца.
– Эй, тут рыбка! – радостно крикнула Софи. – Ческа, смотри! – Софи подошла к краю отмели, одной рукой указывая в воду на свою находку, а другой занося ведерко, чтобы ее поймать. Франческа сразу обернулась, успев сказать: – Интересно, что это за…
Софи исчезла.
– Боже мой, Софи! – Франческа вскочила и опрометью бросилась к реке. Софи отчаянно кричала, барахтаясь в воде, над поверхностью которой торчала только ее головка. Бурное течение быстро относило ребенка в сторону.
– Софи, дорогая, держи головку, – крикнула Франческа. – Не бойся!
С этими словами она прыгнула с берега в стремнину.
Вода оказалась еще холодней, чем она предполагала, сидя на берегу. У нее перехватило дыхание. Течение было столь сильным, что ее тут же отнесло на несколько ярдов, и она не сразу сумела справиться с бурной волной.
– Софи, плыви! – кричала она. Ей удалось довольно близко подплыть к девочке; теперь она ясно видела ее личико – смертельно бледное от ужаса. – Плыви! – Франческа пыталась нащупать в воде ножку Софи. – Софи, плыви ко мне, – подбадривала она ее. – Ну давай же! – Франческе было невдомек, что девочка не слышит ее слов – оглушенная страхом, она отчаянно била по воде, ничего не замечая вокруг.
Сквозь шум воды Франческа расслышала голос Патрика, но что он кричал, она не понимала. Она собрала все свои силы на то, чтобы бороться с течением и доплыть до Софи. Наконец, она отчаянным броском одолела роковые сантиметры, отделявшие ее от ребенка, и поймала выбивающееся из сил маленькое тельце.
– Софи, я с тобой, ничего не бойся! Все хорошо. – Прижав девочку к себе и следя, чтобы она не захлебнулась, Франческа сильными бросками поплыла к берегу. – Все хорошо, – бормотала она, – теперь все хорошо.
Патрик стоял у края стремнины. Он протянул руку и мощным рывком вытянул их обеих из воды, прижал к себе. Софи разревелась. Рыдания сотрясали ее всю.
– Ну, будет, Софи, успокойся, – шептал Патрик. – Теперь тебе ничто не грозит. Бояться нечего. Не плачь.
Девочка протянула к нему ручонки, и он взял ее на руки. Софи прижалась головкой к его груди. Он гладил ее по мокрым волосам.
Не выпуская Софи, он поднял с земли одеяло и набросил на плечи Франческе. Та дрожала от холода.
– Софи я сам вытру, – он сел, обнимая девочку, и, глядя на Франческу, тихо спросил: – Все в порядке?
Она кивнула.
– Слава Богу, – прошептал он.
Франческа, отвернувшись в сторону, беззвучно заплакала.
Когда девочка немного успокоилась, он снял с нее мокрую одежду и надел сухую футболку и тапки, а потом завернул в одеяло. Убедившись, что с Софи все в порядке, Патрик подошел к Франческе, которая сидела на берегу и вся дрожала, несмотря на жару.
– Вы совсем продрогли. – Он коснулся ее щеки. Она была ледяная. – Вам надо переодеться. У меня есть запасные шорты. – Он вытащил из рюкзака шорты, потом стянул с себя футболку и протянул ей. – Быстро переодевайтесь, не то заболеете.
Она не глядя взяла одежду. Ей не хотелось, чтобы он видел ее заплаканное лицо.
– Спасибо, – пробормотала она и встала, уронив одеяло на землю.
Патрику бросилась в глаза безупречная красота ее тела, облепленного мокрой тканью. Он увидел ее точеные груди и темные соски, просвечивающие сквозь тонкую материю, изящную линию живота и бедер. Его охватило внезапное и неудержимое желание. Он отошел в сторону и присел, отвернувшись, зная, что сейчас она за его спиной снимает одежду.
– Дядя Пэдди, а что с Ческой? – сонным после истощившего ее силы ужаса голосом спросила Софи.
Он потрепал ее по волосам.
– Все в порядке.
Он рассеянно повернул голову в сторону девушки и увидел шрамы на ее плече. Франческа натягивала через голову футболку, и его взгляду открылись следы изуверских побоев. Ее били, били жестоко. Патрика охватило негодование.
– За что? – Мысли его путались, он никак не мог взять в толк, что кто-то осмелился так зверски обращаться с этим созданием. Потрясение было столь велико, что вожделение сменилось почти физическим ощущением тошноты. Он не мог разобраться в своих чувствах и вдруг отчетливо понял, что испытывает дикую злобу. Эта злость была вызвана тем, что он ничегошеньки не знает об этой девушке, и тем, что она подвергалась таким истязаниям. Он был зол и на свою беспомощность. Ему хотелось оградить ее от всех бед.
Переодевшись, Франческа подсела к нему на расстеленное одеяло. Милли и Софи спали. Франческа сидела, подобрав колени и уткнувшись в них подбородком. Она все еще не могла согреться. Патрик лежал, уткнувшись лицом в траву, и она украдкой рассматривала его. В последнее время она часто это делала, изучая каждую мелочь в его облике: цвет глаз, изгиб подбородка, морщинки на лице. Она старалась запомнить все, чтобы память в любую минуту могла воскресить для нее его образ. Она довольно хорошо изучила его и теперь поняла, что его что-то мучает.
– Вам нехорошо? – спросила она.
– Нет, все в порядке, – ответил он не глядя, и она тоже отвела глаза. Ему нравилась в ней эта черта: она была ненавязчива и всегда довольствовалась ответом, который получала. Простая, нетребовательная душа.
– Франческа?
Она обернулась.
Он должен был спросить, ему очень важно было все узнать от нее самой.
– Откуда у вас эти отметины на спине? Это случилось до приезда в Англию?
В тот момент, когда эти слова вырвались у него, он понял, что не должен был задавать такого вопроса. Ее лицо резко изменилось, нет, не лицо, а только глаза. Они потускнели, и в них появилась боль. Живая боль, будто открытая рана. А потом она словно затянулась тонкой пленкой, и теперь в глазах девушки уже ничего нельзя было прочесть. Он видел в них только свое отражение. И ничего больше. Ответа не последовало.
– Франческа! – Он протянул к ней руку, но она отстранилась. – Прошу тебя, скажи, что с тобой случилось?
Она чувствовала себя преданной. Граница, которую она так старательно воздвигала, была нарушена. Совершалась попытка проникнуть в тайну, которую она ни за что не хотела открывать. Никогда. Никому.
– Франческа?
Она не откликалась.
– Франческа, ответь же, Бога ради!
– Нет. – Она решительно поднялась. – Оставьте меня в покое!
Безнадежно глядя на нее, Патрик мучительно раздумывал. Что же с ним творится? Почему он так удручен? Что, в конце концов, произошло? Я, взрослый мужчина, веду себя как ребенок. Нет, нужно освободиться от этого морока. Избавиться от наваждения, скинуть с себя эту одурь. И он сказал:
– Ладно, Франческа, извини.
Он не знал, что еще можно добавить. Франческа молча пожала плечами.
– Я, наверно, уеду на несколько дней, – продолжил Патрик, обращаясь скорее к себе самому, чем к Франческе. – Мне надо побыть одному, развеяться. – А мысленно добавил: «Поеду в Эдинбург».
Она наконец повернулась к нему лицом.
– Конечно, – сказала она. – Если вам это действительно нужно.
Она произнесла эти слова ровным голосом, но в душе ее поднялось смятение; ей было тяжело думать, что он уедет.
– Да, я уеду сегодня вечером.
Он протянул руку к спящей Софи и потрепал ее по плечу. Потом Милли.
– Пора идти, девочки, – ласково сказал он. – Надо возвращаться домой.
Он хотел было сказать то же самое Франческе, но она уже принялась укладывать вещи. Патрик шумно вздохнул. Как глупо все кончилось, подумал он. Такой прелестный летний день, как он славно начался – и вот, пожалуйста. Все случилось как-то само собой. Патрик Девлин, врач-педиатр, был отличным специалистом и хорошо разбирался в чужих недугах, но только не в своих собственных. Просто ему еще ни разу не случалось любить.
– Ты готова, Франческа?
Ему страстно хотелось видеть ее лицо, но он старался не смотреть в ее сторону.
– Да.
Теперь выбранное им для пикника место уже не казалось таким замечательным, и он даже удивился, почему выбрал именно его.
– Итак, крошки, пошли восвояси, – сказал он, поднимая рюкзак и тюк с одеялами. – Пикник кончился.
Сказав это, он тут же пожалел. Эти слова прозвучали слишком значительно; в них сквозило нечто большее, чем простая констатация факта.
14
Наступил четверг. Патрик отсутствовал уже два дня. Он звонил из Эдинбурга, Франческа слышала, как леди Маргарет разговаривала по телефону из холла, но никакого сообщения для нее он не передал. Она, правда, и не ожидала, что такое сообщение будет, но ей было интересно все, что касалось Патрика, и, вольно или невольно, она все время думала о нем.
Франческа оправдывала свою тоску по нему тем, что привыкла к его обществу за последние дни, и теперь ей просто не с кем поговорить. Но в глубине души она понимала, что это самообман. Дни тянулись долго, томительно. Ее перестало радовать солнце и голубое небо, шум ветра в листве не казался волшебным – шум, и только.
Девочки чувствовали ее настроение. В лучах нежности, которую испытывал Патрик к Франческе, им тоже было тепло и уютно. Теперь, когда дядя уехал, они начали капризничать и даже иной раз огрызаться, а Франческа теряла терпение и бранилась. Праздник кончился, и все тосковали по ушедшему очарованию любви.
Оставив детей играть в саду за домом, Франческа отправилась в кухню, чтобы приготовить обед себе и миссис Маккензи. День выдался погожий, и они втроем все утро провели в дальнем конце сада, где начинался лес, в котором, как верили девочки, обитали феи.
В кухне, пропитанной запахом горячего хлеба, она увидела леди Маргарет, которая сидела за столом с миссис Маккензи. Под рукой у хозяйки громоздилась гора кулинарных книг. Она составляла какой-то список. Франческа удивилась: она впервые застала хозяйку дома в разгар дня.
– Франческа! – Леди Маргарет приветливо улыбнулась. Нынче вечером должен был приехать лорд Генри, и в связи с этим ей хотелось поближе сойтись с няней, чтобы все выглядело так, будто она целыми днями сидела дома. Франческе предстояло сыграть в этом важную роль. – Замечательно выглядишь, – заметила Маргарет. – Видимо, шотландский воздух идет тебе на пользу. – Она опять улыбнулась. Миссис Маккензи сидела возле нее, как всегда, с непроницаемым лицом.
– Иди к нам. Я составляю меню для субботнего ужина. Миссис Маккензи мне помогает.
Франческа покорно подошла к столу. Едва она села, миссис Маккензи обратилась к ней с выражением лица, которое означало у нее крайнее расположение.
– Дивачки кушить хочут, кажись?
– Да, пожалуйста, миссис Маккензи, – не совсем впопад ответила Франческа, которая поняла только часть того, что сказала женщина. Патрик немного научил ее понимать местный диалект, и, узнав одно-два знакомых слова, она обычно догадывалась о смысле сказанного.
– Девочки пусть немножко подождут, миссис Маккензи, – коротко сказала леди Маргарет. – Надо покончить с меню, чтобы я смогла заранее заказать продукты.
– Да, мэм.
Франческа слушала их разговор, но, поскольку к ней никто не обращался, почувствовала себя лишней.
– Я сейчас вернусь, – сказала она, вставая из-за стола.
Леди Маргарет во второй раз удостоила ее ласковым взглядом.
– Ах, нет, дорогая, – поспешно сказала она. – Не уходи, пожалуйста! – Она понимала, что девушка чувствует себя скованно в ее присутствии, и старалась срочно растопить лед в их взаимоотношениях. Не то Генри заподозрит неладное. Он очень проницателен.
Франческа заколебалась. Здесь ей было неловко и очень хотелось в сад, к девочкам.
– Тебе это может быть тоже интересным, – продолжала леди Маргарет. – И полезно – поможет войти в атмосферу. Ты ведь тоже будешь гостьей на вечере.
Черт подери, она совсем не собиралась приглашать эту девчонку, как только у нее это с языка сорвалось! Ну да ладно, по крайней мере, Франческа будет ей благодарна, и Генри увидит, какой у них тут царит лад.
Но реакция девушки оказалась странной. Она густо покраснела до самых корней волос и, немного помолчав, сказала дрожащим от волнения голосом:
– Леди Маргарет, я, наверно, не смогу пойти.
Маргарет раздраженно вздохнула. Ей уже порядком надоело изображать благодетельницу. Ей и в голову не могло прийти, что эта тварь осмелится отказываться.
– Что за ерунда! – раздраженно буркнула она. – Почему это не сможешь? Вот увидишь, как все будут милы с тобой.
На самом деле ей было плевать, как воспримут гости появление этой особы. Главное, как она сама будет выглядеть в этой ситуации. Она демонстративно раскрыла очередную поваренную книгу, но, бросив взгляд на Франческу, заметила, как исказилось ее лицо.
– Ну в чем дело? – спросила она, не пытаясь смягчить тон.
– Я… – Франческа с трудом подбирала слова. – Я… вряд ли смогу пойти, потому что…
– Ну же, в чем проблема?
– Мне нечего надеть для такого случая, – выговорила наконец Франческа, опустив глаза.
Леди Маргарет на секунду устыдилась самой себя.
– Ах, прости, дорогая, я об этом не подумала.
Она забарабанила пальцами по книжке. Вдруг ее осенило.
– А знаешь, что я придумала? – с воодушевлением сказала она. – У меня тут на чердаке целый шкаф со старыми платьями. Ты примерь, и то, что выберешь, мы отдадим портнихе здесь, в деревне, чтобы она его подогнала по фигуре. – Маргарет торжествующе улыбнулась. – Видишь, как все просто решается!
– Вы очень добры.
– Не стоит благодарности.
Она говорила правду. Вот случай продемонстрировать благородство! А Генри, увидев, сколько усилий она приложила к тому, чтобы итальянка прилично выглядела, будет очень доволен. Награда компенсирует затраченные усилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Хорошо.
Она наконец осмелилась взглянуть на него. Какой же он добрый!
– Спасибо.
Цветок еще чуть-чуть раскрылся.
Место, которое они выбрали на реке, было просто волшебным. Патрик сам выбрал его. Он обогнал всю компанию – Софи была слишком мала, чтобы быстро шагать, а Милли еще чересчур слаба. Патрик тащил на себе почти все снаряжение – корзинку, одеяла, рюкзак, ведра, сети, запасную одежду, питье – и, когда все это на него нагрузили, стал выглядеть ужасно смешным. Девочки смеялись над ним, называя ишаком. А он, согнувшись под тяжестью ноши, приговаривал, как гном из «Белоснежки» – «эй-хо!», вызывая у девочек взрывы смеха.
Вытащив одеяла, Патрик соорудил для Милли что-то вроде палатки, чтобы она могла укрыться от солнца, а бутылки с прохладительными напитками поставил на отмели в воду. Корзину с едой он поставил в тень под деревьями. Подготовил рыболовные снасти и ведра и стал дожидаться, когда подойдут Франческа с девочками.
– Мадемуазели, ваш пикник готов! – объявил он, когда они приблизились к месту стоянки.
– Чудесно, дядя Пэдди! – крикнула Милли и следом за Софи кинулась к реке.
Франческа присела на расстеленное Патриком одеяло и вытянула ноги. Патрик наблюдал за ней. Она была прекрасна: освещенная солнечными лучами загорелая кожа казалась золотисто-медовой. Он вытащил из воды бутылку. Не стоит все время пялиться на девушку.
– Хотите пить? – спросил он. Она кивнула, и он протянул ей бумажный стаканчик. – Прошу.
Она взяла лимонад и улыбнулась. «Спасибо», – шепнула она. Как ей здесь нравилось! Нет, никогда еще не было ей так хорошо. Она была счастлива, это необычное чувство переполняло ее, ее разум, ее сердце, ее душу. Какое новое, неизведанное чувство, волнующее и нежащее. Впервые за всю жизнь она радовалась жизни.
Остаток утра прошел как нельзя лучше. Ветер успокоился и перешел в легкий бриз, солнце прогрело воздух, и все они разнежились под его ласковыми лучами. Завтрак был съеден, лимонад выпит, и стряпня миссис Маккензи оценена по достоинству. Милли уснула, а Патрик, лежа на берегу, смотрел, как Франческа и Софи ловят мелкую рыбешку в водах речки Спей. Им больше попадались всякие чудные предметы.
Софи отправляла всю добычу в ведерко, а Патрик улыбался, слушая, как Франческа подыскивает английские названия для экспонатов незамысловатой коллекции, которую собирала девочка.
Патрик был счастлив. По-настоящему счастлив, так, как бывало в детстве. Это полное, ничем не нарушаемое ощущение счастья возвращало ему юность, будто вся жизнь ждала его впереди и он еще не начинал жить. Боль, преследовавшая его все эти годы, связанная с пьянством отца, которое свело его в могилу, эта боль растворилась без остатка. В его жизни не было ничего похожего на эти мгновения. Будто Шотландия сотворила с ним чудо, и это чудо заполнило все вокруг – землю, небо и яркую зелень глаз Франчески.
– Дядя Пэдди! Дядя Пэдди! – Софи бежала к нему с ведерком, чтобы показать очередное выловленное сокровище. Холодная вода стекала по ее голым ручонкам.
– Смотри, дядя Пэдди! Смотри, чего мы наловили!
– Да, удачный улов у тебя сегодня, Софи! – Он взглянул на Франческу, и они дружно засмеялись.
Софи побежала обратно к берегу, чтобы продолжить свою ловлю. Франческа села на травянистый берег.
– У вас усталый вид, – сказал Патрик, и Франческа обернулась в его сторону, прикрывая ладонью глаза от солнца.
– Эй, тут рыбка! – радостно крикнула Софи. – Ческа, смотри! – Софи подошла к краю отмели, одной рукой указывая в воду на свою находку, а другой занося ведерко, чтобы ее поймать. Франческа сразу обернулась, успев сказать: – Интересно, что это за…
Софи исчезла.
– Боже мой, Софи! – Франческа вскочила и опрометью бросилась к реке. Софи отчаянно кричала, барахтаясь в воде, над поверхностью которой торчала только ее головка. Бурное течение быстро относило ребенка в сторону.
– Софи, дорогая, держи головку, – крикнула Франческа. – Не бойся!
С этими словами она прыгнула с берега в стремнину.
Вода оказалась еще холодней, чем она предполагала, сидя на берегу. У нее перехватило дыхание. Течение было столь сильным, что ее тут же отнесло на несколько ярдов, и она не сразу сумела справиться с бурной волной.
– Софи, плыви! – кричала она. Ей удалось довольно близко подплыть к девочке; теперь она ясно видела ее личико – смертельно бледное от ужаса. – Плыви! – Франческа пыталась нащупать в воде ножку Софи. – Софи, плыви ко мне, – подбадривала она ее. – Ну давай же! – Франческе было невдомек, что девочка не слышит ее слов – оглушенная страхом, она отчаянно била по воде, ничего не замечая вокруг.
Сквозь шум воды Франческа расслышала голос Патрика, но что он кричал, она не понимала. Она собрала все свои силы на то, чтобы бороться с течением и доплыть до Софи. Наконец, она отчаянным броском одолела роковые сантиметры, отделявшие ее от ребенка, и поймала выбивающееся из сил маленькое тельце.
– Софи, я с тобой, ничего не бойся! Все хорошо. – Прижав девочку к себе и следя, чтобы она не захлебнулась, Франческа сильными бросками поплыла к берегу. – Все хорошо, – бормотала она, – теперь все хорошо.
Патрик стоял у края стремнины. Он протянул руку и мощным рывком вытянул их обеих из воды, прижал к себе. Софи разревелась. Рыдания сотрясали ее всю.
– Ну, будет, Софи, успокойся, – шептал Патрик. – Теперь тебе ничто не грозит. Бояться нечего. Не плачь.
Девочка протянула к нему ручонки, и он взял ее на руки. Софи прижалась головкой к его груди. Он гладил ее по мокрым волосам.
Не выпуская Софи, он поднял с земли одеяло и набросил на плечи Франческе. Та дрожала от холода.
– Софи я сам вытру, – он сел, обнимая девочку, и, глядя на Франческу, тихо спросил: – Все в порядке?
Она кивнула.
– Слава Богу, – прошептал он.
Франческа, отвернувшись в сторону, беззвучно заплакала.
Когда девочка немного успокоилась, он снял с нее мокрую одежду и надел сухую футболку и тапки, а потом завернул в одеяло. Убедившись, что с Софи все в порядке, Патрик подошел к Франческе, которая сидела на берегу и вся дрожала, несмотря на жару.
– Вы совсем продрогли. – Он коснулся ее щеки. Она была ледяная. – Вам надо переодеться. У меня есть запасные шорты. – Он вытащил из рюкзака шорты, потом стянул с себя футболку и протянул ей. – Быстро переодевайтесь, не то заболеете.
Она не глядя взяла одежду. Ей не хотелось, чтобы он видел ее заплаканное лицо.
– Спасибо, – пробормотала она и встала, уронив одеяло на землю.
Патрику бросилась в глаза безупречная красота ее тела, облепленного мокрой тканью. Он увидел ее точеные груди и темные соски, просвечивающие сквозь тонкую материю, изящную линию живота и бедер. Его охватило внезапное и неудержимое желание. Он отошел в сторону и присел, отвернувшись, зная, что сейчас она за его спиной снимает одежду.
– Дядя Пэдди, а что с Ческой? – сонным после истощившего ее силы ужаса голосом спросила Софи.
Он потрепал ее по волосам.
– Все в порядке.
Он рассеянно повернул голову в сторону девушки и увидел шрамы на ее плече. Франческа натягивала через голову футболку, и его взгляду открылись следы изуверских побоев. Ее били, били жестоко. Патрика охватило негодование.
– За что? – Мысли его путались, он никак не мог взять в толк, что кто-то осмелился так зверски обращаться с этим созданием. Потрясение было столь велико, что вожделение сменилось почти физическим ощущением тошноты. Он не мог разобраться в своих чувствах и вдруг отчетливо понял, что испытывает дикую злобу. Эта злость была вызвана тем, что он ничегошеньки не знает об этой девушке, и тем, что она подвергалась таким истязаниям. Он был зол и на свою беспомощность. Ему хотелось оградить ее от всех бед.
Переодевшись, Франческа подсела к нему на расстеленное одеяло. Милли и Софи спали. Франческа сидела, подобрав колени и уткнувшись в них подбородком. Она все еще не могла согреться. Патрик лежал, уткнувшись лицом в траву, и она украдкой рассматривала его. В последнее время она часто это делала, изучая каждую мелочь в его облике: цвет глаз, изгиб подбородка, морщинки на лице. Она старалась запомнить все, чтобы память в любую минуту могла воскресить для нее его образ. Она довольно хорошо изучила его и теперь поняла, что его что-то мучает.
– Вам нехорошо? – спросила она.
– Нет, все в порядке, – ответил он не глядя, и она тоже отвела глаза. Ему нравилась в ней эта черта: она была ненавязчива и всегда довольствовалась ответом, который получала. Простая, нетребовательная душа.
– Франческа?
Она обернулась.
Он должен был спросить, ему очень важно было все узнать от нее самой.
– Откуда у вас эти отметины на спине? Это случилось до приезда в Англию?
В тот момент, когда эти слова вырвались у него, он понял, что не должен был задавать такого вопроса. Ее лицо резко изменилось, нет, не лицо, а только глаза. Они потускнели, и в них появилась боль. Живая боль, будто открытая рана. А потом она словно затянулась тонкой пленкой, и теперь в глазах девушки уже ничего нельзя было прочесть. Он видел в них только свое отражение. И ничего больше. Ответа не последовало.
– Франческа! – Он протянул к ней руку, но она отстранилась. – Прошу тебя, скажи, что с тобой случилось?
Она чувствовала себя преданной. Граница, которую она так старательно воздвигала, была нарушена. Совершалась попытка проникнуть в тайну, которую она ни за что не хотела открывать. Никогда. Никому.
– Франческа?
Она не откликалась.
– Франческа, ответь же, Бога ради!
– Нет. – Она решительно поднялась. – Оставьте меня в покое!
Безнадежно глядя на нее, Патрик мучительно раздумывал. Что же с ним творится? Почему он так удручен? Что, в конце концов, произошло? Я, взрослый мужчина, веду себя как ребенок. Нет, нужно освободиться от этого морока. Избавиться от наваждения, скинуть с себя эту одурь. И он сказал:
– Ладно, Франческа, извини.
Он не знал, что еще можно добавить. Франческа молча пожала плечами.
– Я, наверно, уеду на несколько дней, – продолжил Патрик, обращаясь скорее к себе самому, чем к Франческе. – Мне надо побыть одному, развеяться. – А мысленно добавил: «Поеду в Эдинбург».
Она наконец повернулась к нему лицом.
– Конечно, – сказала она. – Если вам это действительно нужно.
Она произнесла эти слова ровным голосом, но в душе ее поднялось смятение; ей было тяжело думать, что он уедет.
– Да, я уеду сегодня вечером.
Он протянул руку к спящей Софи и потрепал ее по плечу. Потом Милли.
– Пора идти, девочки, – ласково сказал он. – Надо возвращаться домой.
Он хотел было сказать то же самое Франческе, но она уже принялась укладывать вещи. Патрик шумно вздохнул. Как глупо все кончилось, подумал он. Такой прелестный летний день, как он славно начался – и вот, пожалуйста. Все случилось как-то само собой. Патрик Девлин, врач-педиатр, был отличным специалистом и хорошо разбирался в чужих недугах, но только не в своих собственных. Просто ему еще ни разу не случалось любить.
– Ты готова, Франческа?
Ему страстно хотелось видеть ее лицо, но он старался не смотреть в ее сторону.
– Да.
Теперь выбранное им для пикника место уже не казалось таким замечательным, и он даже удивился, почему выбрал именно его.
– Итак, крошки, пошли восвояси, – сказал он, поднимая рюкзак и тюк с одеялами. – Пикник кончился.
Сказав это, он тут же пожалел. Эти слова прозвучали слишком значительно; в них сквозило нечто большее, чем простая констатация факта.
14
Наступил четверг. Патрик отсутствовал уже два дня. Он звонил из Эдинбурга, Франческа слышала, как леди Маргарет разговаривала по телефону из холла, но никакого сообщения для нее он не передал. Она, правда, и не ожидала, что такое сообщение будет, но ей было интересно все, что касалось Патрика, и, вольно или невольно, она все время думала о нем.
Франческа оправдывала свою тоску по нему тем, что привыкла к его обществу за последние дни, и теперь ей просто не с кем поговорить. Но в глубине души она понимала, что это самообман. Дни тянулись долго, томительно. Ее перестало радовать солнце и голубое небо, шум ветра в листве не казался волшебным – шум, и только.
Девочки чувствовали ее настроение. В лучах нежности, которую испытывал Патрик к Франческе, им тоже было тепло и уютно. Теперь, когда дядя уехал, они начали капризничать и даже иной раз огрызаться, а Франческа теряла терпение и бранилась. Праздник кончился, и все тосковали по ушедшему очарованию любви.
Оставив детей играть в саду за домом, Франческа отправилась в кухню, чтобы приготовить обед себе и миссис Маккензи. День выдался погожий, и они втроем все утро провели в дальнем конце сада, где начинался лес, в котором, как верили девочки, обитали феи.
В кухне, пропитанной запахом горячего хлеба, она увидела леди Маргарет, которая сидела за столом с миссис Маккензи. Под рукой у хозяйки громоздилась гора кулинарных книг. Она составляла какой-то список. Франческа удивилась: она впервые застала хозяйку дома в разгар дня.
– Франческа! – Леди Маргарет приветливо улыбнулась. Нынче вечером должен был приехать лорд Генри, и в связи с этим ей хотелось поближе сойтись с няней, чтобы все выглядело так, будто она целыми днями сидела дома. Франческе предстояло сыграть в этом важную роль. – Замечательно выглядишь, – заметила Маргарет. – Видимо, шотландский воздух идет тебе на пользу. – Она опять улыбнулась. Миссис Маккензи сидела возле нее, как всегда, с непроницаемым лицом.
– Иди к нам. Я составляю меню для субботнего ужина. Миссис Маккензи мне помогает.
Франческа покорно подошла к столу. Едва она села, миссис Маккензи обратилась к ней с выражением лица, которое означало у нее крайнее расположение.
– Дивачки кушить хочут, кажись?
– Да, пожалуйста, миссис Маккензи, – не совсем впопад ответила Франческа, которая поняла только часть того, что сказала женщина. Патрик немного научил ее понимать местный диалект, и, узнав одно-два знакомых слова, она обычно догадывалась о смысле сказанного.
– Девочки пусть немножко подождут, миссис Маккензи, – коротко сказала леди Маргарет. – Надо покончить с меню, чтобы я смогла заранее заказать продукты.
– Да, мэм.
Франческа слушала их разговор, но, поскольку к ней никто не обращался, почувствовала себя лишней.
– Я сейчас вернусь, – сказала она, вставая из-за стола.
Леди Маргарет во второй раз удостоила ее ласковым взглядом.
– Ах, нет, дорогая, – поспешно сказала она. – Не уходи, пожалуйста! – Она понимала, что девушка чувствует себя скованно в ее присутствии, и старалась срочно растопить лед в их взаимоотношениях. Не то Генри заподозрит неладное. Он очень проницателен.
Франческа заколебалась. Здесь ей было неловко и очень хотелось в сад, к девочкам.
– Тебе это может быть тоже интересным, – продолжала леди Маргарет. – И полезно – поможет войти в атмосферу. Ты ведь тоже будешь гостьей на вечере.
Черт подери, она совсем не собиралась приглашать эту девчонку, как только у нее это с языка сорвалось! Ну да ладно, по крайней мере, Франческа будет ей благодарна, и Генри увидит, какой у них тут царит лад.
Но реакция девушки оказалась странной. Она густо покраснела до самых корней волос и, немного помолчав, сказала дрожащим от волнения голосом:
– Леди Маргарет, я, наверно, не смогу пойти.
Маргарет раздраженно вздохнула. Ей уже порядком надоело изображать благодетельницу. Ей и в голову не могло прийти, что эта тварь осмелится отказываться.
– Что за ерунда! – раздраженно буркнула она. – Почему это не сможешь? Вот увидишь, как все будут милы с тобой.
На самом деле ей было плевать, как воспримут гости появление этой особы. Главное, как она сама будет выглядеть в этой ситуации. Она демонстративно раскрыла очередную поваренную книгу, но, бросив взгляд на Франческу, заметила, как исказилось ее лицо.
– Ну в чем дело? – спросила она, не пытаясь смягчить тон.
– Я… – Франческа с трудом подбирала слова. – Я… вряд ли смогу пойти, потому что…
– Ну же, в чем проблема?
– Мне нечего надеть для такого случая, – выговорила наконец Франческа, опустив глаза.
Леди Маргарет на секунду устыдилась самой себя.
– Ах, прости, дорогая, я об этом не подумала.
Она забарабанила пальцами по книжке. Вдруг ее осенило.
– А знаешь, что я придумала? – с воодушевлением сказала она. – У меня тут на чердаке целый шкаф со старыми платьями. Ты примерь, и то, что выберешь, мы отдадим портнихе здесь, в деревне, чтобы она его подогнала по фигуре. – Маргарет торжествующе улыбнулась. – Видишь, как все просто решается!
– Вы очень добры.
– Не стоит благодарности.
Она говорила правду. Вот случай продемонстрировать благородство! А Генри, увидев, сколько усилий она приложила к тому, чтобы итальянка прилично выглядела, будет очень доволен. Награда компенсирует затраченные усилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47