«Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный».
– Аминь, – отозвался Старк.
* * *
– Сигеру среди них нет, – доложил разведчик.
– Естественно, – отозвался Сохаку. – Он сейчас описывает круг, чтобы устроить нам засаду на том месте, где, по его представлениям, хотим устроим засаду мы.
Он рассмеялся, и заместитель подхватил этот смех. Как и у всех мертвецов, у них слегка шла кругом голова, оттого что они до сих пор пребывают на земле. Они ничего не боялись. Один из самураев извлек мушкет из чехла, посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни, и бросил на землю. Вскоре его примеру последовали все.
Сохаку обернулся к кавалеристам, выстроившимся у него за спиной в пять шеренг.
– Вы готовы?
Какой-то самурай привстал на стременах, вскинул копье и закричал во весь голос:
– Десять тысяч лет!
Остальные подхватили клич. Всего мгновение назад эти воины смеялись – и вот теперь они со слезами на глазах выкрикивали хором:
– Десять тысяч лет!
– Десять тысяч лет!
– Десять тысяч лет!
Сохаку выхватил меч и пришпорил коня.
* * *
Эмилия услышала внезапно раздавшиеся впереди громкие крики:
– Банзай! Банзай! Банзай!
– Кто-то явился, чтоб поприветствовать князя Гэндзи? – спросила она.
– Да, – кивнула Хэйко.
– А что означает «банзай»?
– На древнем наречии это означает «десять тысяч лет». Но истинное значение объяснить трудно. Думаю, можно назвать его выражением глубочайшей искренности и решимости. Говорящий выражает свое намерение отдать вечность за один этот миг.
– А, так значит, это союзники князя Гэндзи, – сказала Эмилия.
– Нет, – отозвалась Хэйко. – Это его смертельные враги. Старк выхватил пистолеты, ударил коня пятками в бока и поскакал к Гэндзи.
* * *
Когда люди Сохаку вошли в ущелье, их встретила не ответная кавалерийская атака, как они ожидали, а залп из мушкетов – стрелки укрылись в рощице. Четверть отряда погибла сразу же. Многие лошади были ранены. Но остальные воины, следуя за командиром, развернули коней и поскакали к роще. Еще два залпа проредили их ряды. И лишь после этого люди Гэндзи вновь превратились в кавалеристов и тоже бросились в атаку.
Сохаку двинулся к Гэндзи. Первых двух воинов, встретившихся ему на пути, он зарубил. Третьим оказался самурай по имени Масахиро. Некогда Сохаку сам учил его, и выучил хорошо. Масахиро отразил нацеленный в него удар и бросил своего коня на Сохаку. Колено Сохаку хрустнуло. Теперь, когда Сохаку мог опираться лишь на одну ногу, ему трудно было встать на стременах, и это помешало ему нанести Масахиро смертельный удар. Это промедление спасло ему жизнь.
Старк подскакал к Гэндзи – в каждой руке у него было по револьверу – и принялся стрелять. Он выстрелил одиннадцать раз, и девять воинов Сохаку упали мертвыми. А отчаянные усилия Масахиро помешали Сохаку подъехать ближе. И лишь поэтому двенадцатая пуля не попала ему в сердце. Сохаку увидел, как Старк прицелился в него и как над дулом поднялась струйка дыма. Но грохота он почему-то не услышал. Что-то с силой ударило его в левую сторону груди. Тело сделалось невесомым, и Сохаку почудилось, что он сейчас поднимется с седла и уплывет в небо. Он прижался к шее коня, изо всех сил стараясь не потерять сознание и все-таки удержаться в седле.
– Преподобный настоятель!
Кто-то ухватил поводья. Сохаку уже не смог разглядеть, кто же это был.
– Держитесь!
И его конь попрел галопом. Какой позор! Он умирает от пули, так и не скрестив клинки с князем Окумити!
* * *
Услышав клич людей Сохаку, Сигеру понял, что ошибся. Они не стали устраивать засаду. Он выехал на гребень холма в тот самый миг, когда противники ринулись друг на друга. К тому моменту, как Сигеру подъехал к месту боя, все уже завершилось.
– Мы потеряли всего шестерых, – сообщил Сэйки. – Сохаку выскочил прямо под наш огонь.
– Это было повторением Нагасино, – сказал Гэндзи. – Он использовал тактику, которая вот уж триста лет как себя изжила.
– Она вполне соответствовала его целям, – отозвался Сигеру.
Он спешился и принялся осматривать убитых противников.
– Его нет среди мертвых, – сказал Сэйки. – После того как мистер Старк попал в него, один из его людей увез Сохаку прочь.
– И вы это допустили?
– Я не стоял, сложа руки, – возмутился Сэйки. – Но мое внимание было приковано к более неотложным делам.
Сигеру не потрудился ответить. Он снова вскочил на коня и поскакал в сторону монастыря Мусиндо.
– Этот способ ведения боя очень эффективен, мой господин, – произнес Сэйки.
– Что-то я не слышу в твоем голосе радости, – заметил Гэндзи.
– Я уже стар, – отозвался Сэйки. – И привычки мои тоже стары. Когда исход сражения решают пули, меня это не радует.
– Даже если ты оказываешься на стороне победителей? Наконец-то Сэйки улыбнулся:
– Да, лучше оказаться на стороне победителей. Хотя бы этому я могу порадоваться.
На то, чтобы добить раненых врагов, много времени не потребовалось. Из уважения к Эмилии Гэндзи запретил рубить противникам головы; более того, он распорядился спрятать тела, чтобы она могла проехать спокойно.
Гэндзи думал, что Сигеру быстро отыщет Сохаку, а потом будет ждать его в монастыре Мусиндо. Похоже, Старк смертельно ранил бывшего командира кавалерии. Сохаку не мог уйти далеко. Но когда Гэндзи приблизился к монастырским стенам, то не увидел своего дяди. Очевидно, Сохаку прожил достаточно долго, чтобы погоня затянулась.
– Мой господин, – сказал Сэйки, – пожалуйста, подождите здесь, пока мы не проверим, нет ли здесь ловушки.
И они с Масахиро ускакали вперед.
– Ваше искусство стрельбы произвело на меня глубочайшее впечатление, – сказал Гэндзи Старку. – Должно быть, мало кто в Америке сравнится с вами.
Старк хотел что-то ответить, но ему помешал мощный взрыв.
Зал для медитаций взлетел на воздух. Обломки расшвыряло в разные стороны, убив на месте несколько человек из отряда Гэндзи. Кусок тяжелой балки перебил лошади Гэндзи передние ноги, и животное вместе со всадником рухнуло на землю. И почти в тот же миг из леса ударили мушкеты.
Хэйко сдернула Эмилию с седла и накрыла своим телом. Раз этой женщине суждено стать матерью наследника Гэндзи, нельзя допустить, чтобы она пострадала. Вокруг валялись мертвые и умирающие люди и лошади. Трупы защищали женщин от пуль. Хэйко не могла даже поднять голову, чтобы взглянуть, что случилось с Гэндзи и Старком. Она мысленно вознесла молитву будде Амида, прося будду укрыть их своим благосклонным сиянием.
И словно бы в ответ на ее молитвы, из леса донеслось:
– Прекратить огонь!
Стрельба стихла. Другой голос выкрикнул:
– Князь Гэндзи! Князь Каваками приглашает вас явиться и обсудить условия вашей сдачи!
Хэйко увидела, как Таро и Хидё вытаскивают Гэндзи из-под убитой лошади. Он что-то сказал Хидё. Главный телохранитель рассмеялся и поклонился своему князю. А потом крикнул:
– Князь Гэндзи приглашает князя Каваками явиться и обсудить условия вашей сдачи!
При этих словах все оставшиеся в живых спутники Гэндзи прижались к земле, ожидая нового залпа. Но после нескольких мгновений тишины из леса донесся ответ:
– Князь Гэндзи! Вы окружены! Нас здесь шестьсот человек! С вами женщины и чужеземцы. Князь Каваками обещает им безопасность, если вы встретитесь с ним.
– Здесь какая-то хитрость, – сказал Хидё.
– Может, и нет, – отозвался Гэндзи. – Он не нуждается в хитростях. Мы не можем бежать. Ему нужно лишь сжать кольцо стрелков, и после этого все мы умрем.
– Мой господин, но ведь вы же не примете его приглашение, правда? – промолвил Хидё.
– Приму. Очевидно, он желает сообщить мне нечто настолько скверное, что ради этого даже готов на время отложить удовольствие, которое ему доставит моя смерть.
– Господин, – подал голос Таро, – если только вы окажетесь у него в руках, он вас уже не отпустит.
– В самом деле? Ты это предвидишь?
Все возражения мгновенно смолкли. Гэндзи и не сомневался, что упоминание о предвидении окажет свое обычное действие.
* * *
Каваками хотелось затянуть удовольствие. Он указал на разнообразные кушанья и напитки, которые его адъютант расставил перед Гэндзи.
– Не желаете ли чего-нибудь отведать, князь Гэндзи?
– Благодарю за гостеприимство, князь Каваками, но я не голоден.
Каваками поклонился, показывая, что не воспринял отказ гостя как оскорбление.
– Должен признаться, – сказал Гэндзи, – что смысл этой встречи ускользает от меня. Наше положение безвыходно. Мои помощники полагают, что вы вознамерились схватить меня.
– Я дал слово, что не стану этого желать, – отозвался Каваками, – и намерен сдержать его. Я хотел увидеть вас, пока вы еще живы, – а мы оба прекрасно понимаем, что жить вам осталось недолго, – и окончательно прояснить наши отношения.
– Вы говорите так, словно мы – чужеземцы. Это они стремятся к завершенности и ясности, а потому и обретают их. Мы же отличаемся куда большей утонченностью. – Гэндзи улыбнулся. – Бесконечная неопределенность – вот суть нашего мышления. А потому мы никогда не проясним наши отношения до конца, вне зависимости от того, кто сегодня умрет, а кто останется жив.
– Вы так говорите, словно это еще не ясно.
Гэндзи поклонился:
– Я стараюсь быть вежливым. Конечно же, это абсолютно ясно.
Каваками, вопреки обыкновению, не стал злиться на возмутительные намеки Гэндзи или эту его постоянную улыбочку. Он улыбнулся в ответ и произнес самым дружелюбным образом:
– Само собой, я не претендую на неизменность. Я не ребенок, не глупец и не чужеземец, чтобы верить в подобную нелепость. Я желаю прояснить лишь то, что требует ясности, и завершить лишь то, что необходимо завершить. Не стану скрывать: я делаю это главным образом ради удовольствия окончательно показать лживость ваших провидческих способностей.
– К прискорбию своему должен заметить, что эти способности настолько неоднозначны, что и в этом отношении вашему предполагаемому триумфу не суждено осуществиться.
– Пожалуйста, приберегите свое сострадание для тех, кто его заслуживает, – пока у вас еще осталась возможность его выказывать.
Каваками, не оборачиваясь, взмахнул рукой. Адъютант тут же поднес сосновый ящик, обернутый в белый шелк, и поставил между Гэндзи и Каваками.
– Пожалуйста, примите от меня этот подарок.
– Поскольку мне нечего подарить вам в ответ, я вынужден отклонить ваше любезное предложение.
– Уже одно то, что вы его примете, станет для меня драгоценным подарком, – сказал Каваками.
Гэндзи знал, что в этом ящике, – не благодаря видению, а благодаря выражению лица Каваками. Поклонившись скорее неизбежности, чем хозяину шатра, Гэндзи принял предложенный дар, развернул шелк и открыл ящик.
* * *
Сигеру неспешно ехал в сторону монастыря Мусиндо. Тело его было расслаблено, а на лице читалась полнейшая безмятежность. Однако же он был начеку. Сигеру знал, что найдет Сохаку, и знал, что без труда убьет его. Вот Каваками – это уже серьезнее. Нападение Сохаку – атака кавалерии, не поддержанная пехотой, – явно не было частью замыслов Каваками. А это означало, что где-то впереди их поджидает еще одна ловушка, более хитрая и смертоносная. Въедливый Глаз никогда не станет атаковать в открытую, невзирая ни на какое превосходство в людях и вооружении. Он предпочтет действовать из засады. Скорее всего это будут снайперы, чтоб стрелять издалека, с безопасного расстояния.
Он въехал в долину, над которой возвышался монастырь, нырнул в молодой лесок – и исчез.
* * *
– Где он? – спросил первый снайпер.
– Тише, ты! – прошипел второй. – У Сигеру слух, как у ведьмы!
– Но куда же он делся?
– Успокойтесь, – сказал третий снайпер. – Вспомните, какое вознаграждение мы получим за его голову.
– О, вон что-то движется среди деревьев.
– Где?
– Да вон!
– А, вижу! – взволнованно выдохнул первый снайпер.
– Погодите. Это только его конь.
– Что?
Все три снайпера подались вперед.
– Я не вижу никакого коня.
– Да вон же он! Нет, это просто тень…
– Пошел-ка я отсюда, – сказал первый снайпер. – Покойнику золото ни к чему.
– Стой, глупец! Где бы он ни был, он слишком далеко, чтобы причинить нам хоть какой-то вред. Ему придется пересечь вон ту поляну. А там его легко подстрелить.
– Раз это так легко, ты это и делай.
И второй снайпер припустил следом за первым.
– Дураки!
Но все-таки и третий снайпер последовал примеру своих товарищей.
* * *
– Что-то случилось. Смотрите.
Один из тройки снайперов на втором посту указал на соседний холмик. Те, кто сидели там, стремительно покинули позицию.
– Заткнись, – прошипел командир, – и смотри вниз!
Снайпер подчинился. Но вместо того чтобы смотреть в указанном направлении, стал беспокойно зыркать во все стороны.
* * *
Три снайперских поста. Из них два уже покинуты. Сигеру продолжал ждать. Несколько минут спустя последние снайперы тоже обратились в бегство.
Сигеру нахмурился. Подобное отсутствие дисциплины – даже со стороны врагов – внушало ему глубокое отвращение.
Он снова послал коня вперед.
* * *
– Отец!
Это был детский голос. Голос его сына.
– Нобуёси?
Никто не ответил.
Сигеру огляделся, но ничего не увидел. Впервые он готов был благословить видение, если только оно вернет ему Нобуёси – пускай это будет длиться всего лишь миг, пускай сын предстанет перед ним в виде окровавленного призрака. Пусть он будет держать собственную голову в руках и осыпать отца проклятиями – Сигеру и на это был согласен.
– Нобуёси!
Он отчаянно желал узреть то, чего здесь не было. Ведь сколько раз видения являлись ему против его воли! Неужто он не может один-единственный раз вызвать видение по собственному желанию?
Но Сигеру так и не разглядел ничего, кроме деревьев и зимнего неба. Никаких наваждений, никаких встреч с умершими. Может, и голос сына просто померещился ему?
– Господин Сигеру! Какая честь для меня!
Впереди на тропе стоял Сохаку, рядом с ним – какой-то самурай. Погрузившись в мысли о сыне, Сигеру едва не наехал на них. По Сохаку незаметно было, чтоб его и вправду серьезно подстрелили. Доспех его был в безупречном состоянии, да и сам настоятель хорошо держался в седле и говорил твердо и отчетливо.
– Никакой чести. Я приехал забрать ваши головы. Только и всего.
Сохаку рассмеялся:
– Вы будете разочарованы. Их сильно переоценили. Мне от моей головы точно было мало пользы. А тебе от твоей, Ёси?
– Боюсь, преподобный настоятель, и мне тоже.
Сигеру пришпорил коня и ринулся вперед. Мгновение спустя Сохаку и Ёси тоже принялись действовать. За миг до столкновения Сохаку припал к шее своего скакуна и ударил, метя одновременно и в Сигеру, и в его коня. Ёси нанес удар с другой стороны. Сигеру это предвидел. Он отразил удар Сохаку и уклонился от удара Ёси, мимоходом смахнув второму полбедра. Из рассеченной бедренной артерии ударила кровь. Ёси упал. Сигеру тем временем развернул коня. Сохаку, которому мешало сломанное колено, за ним не поспевал. Прежде чем он успел развернуться, Сигеру уже атаковал его слева. Сохаку извернулся и отбил падающий сверху удар катана. Но тем временем вакидзаси Сигеру вошел Сохаку в правое плечо, точно в сустав.
* * *
Все, что происходило далее, Сохаку воспринимал с необычайной ясностью и полнотой.
Из обрубка плеча хлестала кровь. Он никогда еще не видел настолько яркого алого цвета.
Его рука по-прежнему сжимала меч, но теперь и меч и рука оказались непривычно далеко от него: они лежали на земле, у копыт его коня.
Сохаку почувствовал, как тело его становится невесомым. Он парил над землей.
Перед ним возникло лицо Сигеру – яростное, забрызганное кровью. Сохаку ощутил глубочайшее сочувствие, но не смог выразить его словами.
Солнце сверкнуло на клинке, описывающем круг в воздухе. Сохаку узнал этот изящный изгиб, этот узор на клинке, этот необычный, почти белый оттенок стали. Второго такого меча не было во всей стране. Эту пару мечей, катана и вакидзаси, называли «Воробьиными когтями».
Обезглавленное тело упало на землю. У тела не было правой руки. На теле был доспех, который некогда принадлежал ему, Сохаку. Но все это оказалось неважно.
Сохаку растворился в бесконечно ярком свете сострадания будды Амида.
* * *
Сигеру поднял голову Сохаку и взглянул ему в лицо. И если у него и промелькнула мысль о том, что в последнее время он что-то часто убивает друзей и родственников, надолго она не задержалась.
– Огонь!
Тринадцать пуль из сорока, прошивших воздух, нашли свою цель. Они сбили Сигеру с ног, но ни одна так и не нанесла ему смертельной раны. Сигеру сумел подняться. Катана выпал из непослушной правой руки. Пули раздробили ему предплечье и локоть. Сигеру бросился бежать. Когда он уже почти достиг кромки леса, из-за деревьев выступили двадцать стрелков с мушкетами и выстрелили в беглеца, почти в упор.
Сигеру снова упал. Он попытался встать, однако тело отказалось подчиняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Аминь, – отозвался Старк.
* * *
– Сигеру среди них нет, – доложил разведчик.
– Естественно, – отозвался Сохаку. – Он сейчас описывает круг, чтобы устроить нам засаду на том месте, где, по его представлениям, хотим устроим засаду мы.
Он рассмеялся, и заместитель подхватил этот смех. Как и у всех мертвецов, у них слегка шла кругом голова, оттого что они до сих пор пребывают на земле. Они ничего не боялись. Один из самураев извлек мушкет из чехла, посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни, и бросил на землю. Вскоре его примеру последовали все.
Сохаку обернулся к кавалеристам, выстроившимся у него за спиной в пять шеренг.
– Вы готовы?
Какой-то самурай привстал на стременах, вскинул копье и закричал во весь голос:
– Десять тысяч лет!
Остальные подхватили клич. Всего мгновение назад эти воины смеялись – и вот теперь они со слезами на глазах выкрикивали хором:
– Десять тысяч лет!
– Десять тысяч лет!
– Десять тысяч лет!
Сохаку выхватил меч и пришпорил коня.
* * *
Эмилия услышала внезапно раздавшиеся впереди громкие крики:
– Банзай! Банзай! Банзай!
– Кто-то явился, чтоб поприветствовать князя Гэндзи? – спросила она.
– Да, – кивнула Хэйко.
– А что означает «банзай»?
– На древнем наречии это означает «десять тысяч лет». Но истинное значение объяснить трудно. Думаю, можно назвать его выражением глубочайшей искренности и решимости. Говорящий выражает свое намерение отдать вечность за один этот миг.
– А, так значит, это союзники князя Гэндзи, – сказала Эмилия.
– Нет, – отозвалась Хэйко. – Это его смертельные враги. Старк выхватил пистолеты, ударил коня пятками в бока и поскакал к Гэндзи.
* * *
Когда люди Сохаку вошли в ущелье, их встретила не ответная кавалерийская атака, как они ожидали, а залп из мушкетов – стрелки укрылись в рощице. Четверть отряда погибла сразу же. Многие лошади были ранены. Но остальные воины, следуя за командиром, развернули коней и поскакали к роще. Еще два залпа проредили их ряды. И лишь после этого люди Гэндзи вновь превратились в кавалеристов и тоже бросились в атаку.
Сохаку двинулся к Гэндзи. Первых двух воинов, встретившихся ему на пути, он зарубил. Третьим оказался самурай по имени Масахиро. Некогда Сохаку сам учил его, и выучил хорошо. Масахиро отразил нацеленный в него удар и бросил своего коня на Сохаку. Колено Сохаку хрустнуло. Теперь, когда Сохаку мог опираться лишь на одну ногу, ему трудно было встать на стременах, и это помешало ему нанести Масахиро смертельный удар. Это промедление спасло ему жизнь.
Старк подскакал к Гэндзи – в каждой руке у него было по револьверу – и принялся стрелять. Он выстрелил одиннадцать раз, и девять воинов Сохаку упали мертвыми. А отчаянные усилия Масахиро помешали Сохаку подъехать ближе. И лишь поэтому двенадцатая пуля не попала ему в сердце. Сохаку увидел, как Старк прицелился в него и как над дулом поднялась струйка дыма. Но грохота он почему-то не услышал. Что-то с силой ударило его в левую сторону груди. Тело сделалось невесомым, и Сохаку почудилось, что он сейчас поднимется с седла и уплывет в небо. Он прижался к шее коня, изо всех сил стараясь не потерять сознание и все-таки удержаться в седле.
– Преподобный настоятель!
Кто-то ухватил поводья. Сохаку уже не смог разглядеть, кто же это был.
– Держитесь!
И его конь попрел галопом. Какой позор! Он умирает от пули, так и не скрестив клинки с князем Окумити!
* * *
Услышав клич людей Сохаку, Сигеру понял, что ошибся. Они не стали устраивать засаду. Он выехал на гребень холма в тот самый миг, когда противники ринулись друг на друга. К тому моменту, как Сигеру подъехал к месту боя, все уже завершилось.
– Мы потеряли всего шестерых, – сообщил Сэйки. – Сохаку выскочил прямо под наш огонь.
– Это было повторением Нагасино, – сказал Гэндзи. – Он использовал тактику, которая вот уж триста лет как себя изжила.
– Она вполне соответствовала его целям, – отозвался Сигеру.
Он спешился и принялся осматривать убитых противников.
– Его нет среди мертвых, – сказал Сэйки. – После того как мистер Старк попал в него, один из его людей увез Сохаку прочь.
– И вы это допустили?
– Я не стоял, сложа руки, – возмутился Сэйки. – Но мое внимание было приковано к более неотложным делам.
Сигеру не потрудился ответить. Он снова вскочил на коня и поскакал в сторону монастыря Мусиндо.
– Этот способ ведения боя очень эффективен, мой господин, – произнес Сэйки.
– Что-то я не слышу в твоем голосе радости, – заметил Гэндзи.
– Я уже стар, – отозвался Сэйки. – И привычки мои тоже стары. Когда исход сражения решают пули, меня это не радует.
– Даже если ты оказываешься на стороне победителей? Наконец-то Сэйки улыбнулся:
– Да, лучше оказаться на стороне победителей. Хотя бы этому я могу порадоваться.
На то, чтобы добить раненых врагов, много времени не потребовалось. Из уважения к Эмилии Гэндзи запретил рубить противникам головы; более того, он распорядился спрятать тела, чтобы она могла проехать спокойно.
Гэндзи думал, что Сигеру быстро отыщет Сохаку, а потом будет ждать его в монастыре Мусиндо. Похоже, Старк смертельно ранил бывшего командира кавалерии. Сохаку не мог уйти далеко. Но когда Гэндзи приблизился к монастырским стенам, то не увидел своего дяди. Очевидно, Сохаку прожил достаточно долго, чтобы погоня затянулась.
– Мой господин, – сказал Сэйки, – пожалуйста, подождите здесь, пока мы не проверим, нет ли здесь ловушки.
И они с Масахиро ускакали вперед.
– Ваше искусство стрельбы произвело на меня глубочайшее впечатление, – сказал Гэндзи Старку. – Должно быть, мало кто в Америке сравнится с вами.
Старк хотел что-то ответить, но ему помешал мощный взрыв.
Зал для медитаций взлетел на воздух. Обломки расшвыряло в разные стороны, убив на месте несколько человек из отряда Гэндзи. Кусок тяжелой балки перебил лошади Гэндзи передние ноги, и животное вместе со всадником рухнуло на землю. И почти в тот же миг из леса ударили мушкеты.
Хэйко сдернула Эмилию с седла и накрыла своим телом. Раз этой женщине суждено стать матерью наследника Гэндзи, нельзя допустить, чтобы она пострадала. Вокруг валялись мертвые и умирающие люди и лошади. Трупы защищали женщин от пуль. Хэйко не могла даже поднять голову, чтобы взглянуть, что случилось с Гэндзи и Старком. Она мысленно вознесла молитву будде Амида, прося будду укрыть их своим благосклонным сиянием.
И словно бы в ответ на ее молитвы, из леса донеслось:
– Прекратить огонь!
Стрельба стихла. Другой голос выкрикнул:
– Князь Гэндзи! Князь Каваками приглашает вас явиться и обсудить условия вашей сдачи!
Хэйко увидела, как Таро и Хидё вытаскивают Гэндзи из-под убитой лошади. Он что-то сказал Хидё. Главный телохранитель рассмеялся и поклонился своему князю. А потом крикнул:
– Князь Гэндзи приглашает князя Каваками явиться и обсудить условия вашей сдачи!
При этих словах все оставшиеся в живых спутники Гэндзи прижались к земле, ожидая нового залпа. Но после нескольких мгновений тишины из леса донесся ответ:
– Князь Гэндзи! Вы окружены! Нас здесь шестьсот человек! С вами женщины и чужеземцы. Князь Каваками обещает им безопасность, если вы встретитесь с ним.
– Здесь какая-то хитрость, – сказал Хидё.
– Может, и нет, – отозвался Гэндзи. – Он не нуждается в хитростях. Мы не можем бежать. Ему нужно лишь сжать кольцо стрелков, и после этого все мы умрем.
– Мой господин, но ведь вы же не примете его приглашение, правда? – промолвил Хидё.
– Приму. Очевидно, он желает сообщить мне нечто настолько скверное, что ради этого даже готов на время отложить удовольствие, которое ему доставит моя смерть.
– Господин, – подал голос Таро, – если только вы окажетесь у него в руках, он вас уже не отпустит.
– В самом деле? Ты это предвидишь?
Все возражения мгновенно смолкли. Гэндзи и не сомневался, что упоминание о предвидении окажет свое обычное действие.
* * *
Каваками хотелось затянуть удовольствие. Он указал на разнообразные кушанья и напитки, которые его адъютант расставил перед Гэндзи.
– Не желаете ли чего-нибудь отведать, князь Гэндзи?
– Благодарю за гостеприимство, князь Каваками, но я не голоден.
Каваками поклонился, показывая, что не воспринял отказ гостя как оскорбление.
– Должен признаться, – сказал Гэндзи, – что смысл этой встречи ускользает от меня. Наше положение безвыходно. Мои помощники полагают, что вы вознамерились схватить меня.
– Я дал слово, что не стану этого желать, – отозвался Каваками, – и намерен сдержать его. Я хотел увидеть вас, пока вы еще живы, – а мы оба прекрасно понимаем, что жить вам осталось недолго, – и окончательно прояснить наши отношения.
– Вы говорите так, словно мы – чужеземцы. Это они стремятся к завершенности и ясности, а потому и обретают их. Мы же отличаемся куда большей утонченностью. – Гэндзи улыбнулся. – Бесконечная неопределенность – вот суть нашего мышления. А потому мы никогда не проясним наши отношения до конца, вне зависимости от того, кто сегодня умрет, а кто останется жив.
– Вы так говорите, словно это еще не ясно.
Гэндзи поклонился:
– Я стараюсь быть вежливым. Конечно же, это абсолютно ясно.
Каваками, вопреки обыкновению, не стал злиться на возмутительные намеки Гэндзи или эту его постоянную улыбочку. Он улыбнулся в ответ и произнес самым дружелюбным образом:
– Само собой, я не претендую на неизменность. Я не ребенок, не глупец и не чужеземец, чтобы верить в подобную нелепость. Я желаю прояснить лишь то, что требует ясности, и завершить лишь то, что необходимо завершить. Не стану скрывать: я делаю это главным образом ради удовольствия окончательно показать лживость ваших провидческих способностей.
– К прискорбию своему должен заметить, что эти способности настолько неоднозначны, что и в этом отношении вашему предполагаемому триумфу не суждено осуществиться.
– Пожалуйста, приберегите свое сострадание для тех, кто его заслуживает, – пока у вас еще осталась возможность его выказывать.
Каваками, не оборачиваясь, взмахнул рукой. Адъютант тут же поднес сосновый ящик, обернутый в белый шелк, и поставил между Гэндзи и Каваками.
– Пожалуйста, примите от меня этот подарок.
– Поскольку мне нечего подарить вам в ответ, я вынужден отклонить ваше любезное предложение.
– Уже одно то, что вы его примете, станет для меня драгоценным подарком, – сказал Каваками.
Гэндзи знал, что в этом ящике, – не благодаря видению, а благодаря выражению лица Каваками. Поклонившись скорее неизбежности, чем хозяину шатра, Гэндзи принял предложенный дар, развернул шелк и открыл ящик.
* * *
Сигеру неспешно ехал в сторону монастыря Мусиндо. Тело его было расслаблено, а на лице читалась полнейшая безмятежность. Однако же он был начеку. Сигеру знал, что найдет Сохаку, и знал, что без труда убьет его. Вот Каваками – это уже серьезнее. Нападение Сохаку – атака кавалерии, не поддержанная пехотой, – явно не было частью замыслов Каваками. А это означало, что где-то впереди их поджидает еще одна ловушка, более хитрая и смертоносная. Въедливый Глаз никогда не станет атаковать в открытую, невзирая ни на какое превосходство в людях и вооружении. Он предпочтет действовать из засады. Скорее всего это будут снайперы, чтоб стрелять издалека, с безопасного расстояния.
Он въехал в долину, над которой возвышался монастырь, нырнул в молодой лесок – и исчез.
* * *
– Где он? – спросил первый снайпер.
– Тише, ты! – прошипел второй. – У Сигеру слух, как у ведьмы!
– Но куда же он делся?
– Успокойтесь, – сказал третий снайпер. – Вспомните, какое вознаграждение мы получим за его голову.
– О, вон что-то движется среди деревьев.
– Где?
– Да вон!
– А, вижу! – взволнованно выдохнул первый снайпер.
– Погодите. Это только его конь.
– Что?
Все три снайпера подались вперед.
– Я не вижу никакого коня.
– Да вон же он! Нет, это просто тень…
– Пошел-ка я отсюда, – сказал первый снайпер. – Покойнику золото ни к чему.
– Стой, глупец! Где бы он ни был, он слишком далеко, чтобы причинить нам хоть какой-то вред. Ему придется пересечь вон ту поляну. А там его легко подстрелить.
– Раз это так легко, ты это и делай.
И второй снайпер припустил следом за первым.
– Дураки!
Но все-таки и третий снайпер последовал примеру своих товарищей.
* * *
– Что-то случилось. Смотрите.
Один из тройки снайперов на втором посту указал на соседний холмик. Те, кто сидели там, стремительно покинули позицию.
– Заткнись, – прошипел командир, – и смотри вниз!
Снайпер подчинился. Но вместо того чтобы смотреть в указанном направлении, стал беспокойно зыркать во все стороны.
* * *
Три снайперских поста. Из них два уже покинуты. Сигеру продолжал ждать. Несколько минут спустя последние снайперы тоже обратились в бегство.
Сигеру нахмурился. Подобное отсутствие дисциплины – даже со стороны врагов – внушало ему глубокое отвращение.
Он снова послал коня вперед.
* * *
– Отец!
Это был детский голос. Голос его сына.
– Нобуёси?
Никто не ответил.
Сигеру огляделся, но ничего не увидел. Впервые он готов был благословить видение, если только оно вернет ему Нобуёси – пускай это будет длиться всего лишь миг, пускай сын предстанет перед ним в виде окровавленного призрака. Пусть он будет держать собственную голову в руках и осыпать отца проклятиями – Сигеру и на это был согласен.
– Нобуёси!
Он отчаянно желал узреть то, чего здесь не было. Ведь сколько раз видения являлись ему против его воли! Неужто он не может один-единственный раз вызвать видение по собственному желанию?
Но Сигеру так и не разглядел ничего, кроме деревьев и зимнего неба. Никаких наваждений, никаких встреч с умершими. Может, и голос сына просто померещился ему?
– Господин Сигеру! Какая честь для меня!
Впереди на тропе стоял Сохаку, рядом с ним – какой-то самурай. Погрузившись в мысли о сыне, Сигеру едва не наехал на них. По Сохаку незаметно было, чтоб его и вправду серьезно подстрелили. Доспех его был в безупречном состоянии, да и сам настоятель хорошо держался в седле и говорил твердо и отчетливо.
– Никакой чести. Я приехал забрать ваши головы. Только и всего.
Сохаку рассмеялся:
– Вы будете разочарованы. Их сильно переоценили. Мне от моей головы точно было мало пользы. А тебе от твоей, Ёси?
– Боюсь, преподобный настоятель, и мне тоже.
Сигеру пришпорил коня и ринулся вперед. Мгновение спустя Сохаку и Ёси тоже принялись действовать. За миг до столкновения Сохаку припал к шее своего скакуна и ударил, метя одновременно и в Сигеру, и в его коня. Ёси нанес удар с другой стороны. Сигеру это предвидел. Он отразил удар Сохаку и уклонился от удара Ёси, мимоходом смахнув второму полбедра. Из рассеченной бедренной артерии ударила кровь. Ёси упал. Сигеру тем временем развернул коня. Сохаку, которому мешало сломанное колено, за ним не поспевал. Прежде чем он успел развернуться, Сигеру уже атаковал его слева. Сохаку извернулся и отбил падающий сверху удар катана. Но тем временем вакидзаси Сигеру вошел Сохаку в правое плечо, точно в сустав.
* * *
Все, что происходило далее, Сохаку воспринимал с необычайной ясностью и полнотой.
Из обрубка плеча хлестала кровь. Он никогда еще не видел настолько яркого алого цвета.
Его рука по-прежнему сжимала меч, но теперь и меч и рука оказались непривычно далеко от него: они лежали на земле, у копыт его коня.
Сохаку почувствовал, как тело его становится невесомым. Он парил над землей.
Перед ним возникло лицо Сигеру – яростное, забрызганное кровью. Сохаку ощутил глубочайшее сочувствие, но не смог выразить его словами.
Солнце сверкнуло на клинке, описывающем круг в воздухе. Сохаку узнал этот изящный изгиб, этот узор на клинке, этот необычный, почти белый оттенок стали. Второго такого меча не было во всей стране. Эту пару мечей, катана и вакидзаси, называли «Воробьиными когтями».
Обезглавленное тело упало на землю. У тела не было правой руки. На теле был доспех, который некогда принадлежал ему, Сохаку. Но все это оказалось неважно.
Сохаку растворился в бесконечно ярком свете сострадания будды Амида.
* * *
Сигеру поднял голову Сохаку и взглянул ему в лицо. И если у него и промелькнула мысль о том, что в последнее время он что-то часто убивает друзей и родственников, надолго она не задержалась.
– Огонь!
Тринадцать пуль из сорока, прошивших воздух, нашли свою цель. Они сбили Сигеру с ног, но ни одна так и не нанесла ему смертельной раны. Сигеру сумел подняться. Катана выпал из непослушной правой руки. Пули раздробили ему предплечье и локоть. Сигеру бросился бежать. Когда он уже почти достиг кромки леса, из-за деревьев выступили двадцать стрелков с мушкетами и выстрелили в беглеца, почти в упор.
Сигеру снова упал. Он попытался встать, однако тело отказалось подчиняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50