Сохаку фыркнул:
– Я не безумец и не пророк. В этом-то и заключается моя проблема.
Князь Гэндзи оставил совершенно четкие, недвусмысленные указания. Он велел незамедлительно вызвать его, как только его дядя начнет пророчествовать. Откуда он узнал, что дядя начнет прорицать? Очевидно, это тоже было делом пророчества. Или безумия. Насколько же проще быть вассалом господина, воспринимающего вчерашний день как прошлое, сегодняшний – как настоящее, а завтрашний – как будущее! Покойный князь Киёри, по крайней мере, был знающим, дисциплинированным воином. А его внук и наследник, с точки зрения Сохаку, слишком мало времени и сил уделял изучению пути самурая.
– сёгуна нет, – продолжал Сигеру. – Мечей нет. Сложных причесок нет. Кимоно нет.
– Я решил, что это пророчество, – сказал Сохаку, – и отправил сообщение князю Гэндзи. Таро доберется в Эдо за сутки. В течение недели он должен будет вернуться вместе с нашим князем. Ты встретишь его.
– Заслужил ли я подобную честь? Ведь тем чужеземцем, о котором говорил князь Киёри, может оказаться кто-то другой, а вовсе не я.
Дзимбо имел в виду предсказание князя Киёри о том, что в канун Нового года появится чужак, от которого будет зависеть судьба клана Окумити. Сохаку слабо верилось в это. Он вообще не испытывал особого доверия к пророчествам. Если князь Киёри и вправду мог так замечательно предвидеть будущее, что ж он не воспрепятствовал собственному убийству? Впрочем, никто и не требовал от Сохаку веры. Он него требовалось лишь исполнять приказы своего сюзерена. Но даже это было скользким вопросом. А вот насколько скользким – этого Сохаку еще не решил.
– Ты – единственный чужеземец, известный клану, – сказал Сохаку. – Новый год приближается. Так кто же еще это может быть?
В настоящий момент настоятеля куда больше интересовал Сигеру. Возможно, Сохаку удастся застать его врасплох и связать. В противном случае, когда прибудет князь Гэндзи, они окажутся в чрезвычайно неловком положении. Ведь они – лучшие кавалеристы клана. И вот они сидят под запертой дверью, а безумец, лепечущий всякую чушь, человек, которого они обязаны охранять, не подпускает их к собственному оружию.
– Я пойду приготовлю еду для господина Сигеру, – сказал Дзимбо и, поклонившись, отправился обратно на кухню.
Просто поразительно, как хорошо он за столь краткий срок изучил японские обычаи. Сильнее всего Сохаку поразило то, как быстро чужеземец усвоил их язык. Тоунсенд Гаррис, американский консул, прожил в Японии уже четыре года и до сих пор не знал японского, не считая нескольких слов, да и те выговаривал с большим трудом. Сохаку слышал это собственными ушами, когда сопровождал князя Киёри в резиденцию дипломата в Эдо. Дзимбо же всего за год заговорил так, что и не отличишь от японца.
– Изуродовано все. От рождения. По случайности. По замыслу.
Сохаку продолжал слушать бормотание, доносящееся из-за двери. Если он и не схватит Сигеру сейчас, то сделает это завтра или послезавтра. Даже сумасшедшим нужно когда-то спать.
* * *
Чудеса следовали сплошной чередой, чудеса видения, понимания и силы.
Он ходил вместе с Иисусом по водам.
Он стоял вместе с Моисеем перед горящим и не сгорающим кустом.
Он летел вместе с Гавриилом над полем Армагеддона.
Святой пыл вернул ему силы. Цефания проснулся в другом месте и обнаружил, что ему дана способность понимать японский язык. Изнеженный японский князь заговорил, и Кромвель благословлен был пониманием.
– Почему бы нам не перейти в соседнюю комнату? – предложил Гэндзи. – Служанки позаботятся о мистере Кромвеле. Если что-нибудь изменится, они нас позовут.
Эмилия покачала головой:
– Если он придет в себя, то для него будет утешением видеть меня рядом.
– Ну что ж, – сказал Гэндзи. – Значит, посидим здесь. Хоть Кромвель и успел уже привыкнуть к чудесам, все же услышанное изумило его. Он даже не знал, что удивило его сильнее: то, что Эмилия, подобно ему самому, поняла чуждую речь, или то, что князь разобрал английские слова, слетевшие с ее губ. Среди всех великих знамений и пророчеств это преодоление вавилонского проклятия было величайшим. Кромвель открыл глаза.
Эмилия улыбнулась ему. Почему по ее щекам текут слезы? Она позвала:
– Цефания!
Кромвель попытался было сказать «Эмилия!». Но вместо слов рот его заполнила горячая жидкость.
– О Господи! – воскликнула Эмилия и прижала кулаки к губам. Она упала бы со стула, не подхвати ее Старк.
Гэндзи взял Кромвеля под мышки, приподнял и усадил. Рукав его кимоно почернел от темных брызг, летевших изо рта раненого.
– Господин! – метнулся вперед Сэйки. – Пожалуйста, не прикасайтесь к нему! Вы испачкаетесь в нечистотах чужеземца!
– Это всего лишь кровь, – возразил Гэндзи. – Точно такая же, как твоя или моя.
Старк почувствовал, как Эмилия, и без того напряженная от страха, сжалась. Девушка близка была к обмороку.
– Эмилия! – окликнул ее Старк.
Он положил голову девушки себе на плечо и заставил ее отвернуться от Кромвеля. Эмилия обняла Старка, уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Старк вывел ее из комнаты. Где-то здесь неподалеку был небольшой садик.
– Пойдем. Здесь мы уже ничего не сможем сделать.
В коридоре Старк и Эмилия столкнулись с двумя мужчинами. Те поспешно направились к комнате, из которой только что вышли миссионеры. Оба – при двух мечах, как самураи, но у одного была бритая голова и очень скромная и к тому же грязная одежда. Должно быть, прибыл откуда-то издалека и при этом очень спешил. Пыль, смешавшаяся с потом, превратилась в грязную маску на лице.
– Нет, брат Мэтью, – сказала Эмилия. – Я не могу оставить Цефанию одного.
– Брат Цефания больше не один, – ответил Старк. – Он сейчас в доме Спасителя, среди сонма праведников.
* * *
Сэйки был в ужасе. Этот захлебывающийся кровью чужеземец испачкал одеяния князя Гэндзи! Хуже того, он умер на руках у князя! Нужно немедленно позвать синтоистских жрецов, чтоб очистить князя! А потом нужно будет очистить еще и комнату – сразу же после того, как уберут тело. Постельное белье, мебель, циновки – все придется сжечь. Самого Сэйки это мало волновало. Для него любая религия была детскими сказками. Но кое-кто из его людей очень чувствителен к старым суевериям.
Господин, – произнес Сэйки, – вы уже ничем не поможете чужеземцу. Прошу вас, отдайте тело на попечение слуг.
– Он не умер, – отозвался Гэндзи. – Он просто спит.
– Спит?
Это невозможно! Сэйки присмотрелся поближе. Ужасающее зловоние, исходящее от чужеземца, вызвало у него тошноту. Но он увидел, что грудь раненого медленно поднимается и опускается, и уловил тихое посапывание.
Гэндзи передал Кромвеля Ханако и второй служанке.
– Присмотрите за ним до возвращения доктора Одзавы. Если он начнет задыхаться, прочистите ему горло. Если придется – даже рукой.
– Да, господин, – в один голос отозвались служанки.
Они с трудом боролись с рвотными позывами. Но выказать хоть малейшее неудовольствие в присутствии князя было бы вопиющим нарушением этикета.
– Взгляни-ка, как спокойно его лицо, – сказал Гэндзи, обращаясь к Сэйки. – Он видит целительные сны. Думаю, он выживет.
– Это было бы чудом.
– Он – христианин. Его религия – религия чудес.
– Он пока не умер, господин, однако из этого еще не следует, что он выживет. От него исходит зловоние смерти.
– Возможно, нет. Думаю, он вряд ли мылся во время плавания. Может, отсюда и запах.
В дверях показался самурай из внешней стражи. Поймав на себе взгляд Гэндзи, он поклонился:
– Господин, всадник привез срочное сообщение.
– Приведите его.
Гэндзи сейчас с удовольствием снял бы окровавленную одежду и принял ванну. Ну что ж, придется с этим подождать.
Несмотря на скромную одежду и бритую голову, посланец был знаком князю. Его звали Таро. Полгода назад он вместе с еще двумя дюжинами лучших кавалеристов княжества Акаока и их командиром принял монашеский сан. Таро мог явиться лишь из нынешней своей обители, монастыря Мусиндо, и лишь с одной-единственной вестью. Гэндзи не нужно было выслушивать гонца, чтобы узнать, что он скажет.
– Господин, – произнес Таро и умолк на миг, переводя дыхание. – Господин Танака… – Он снова умолк и виновато поклонился. – То есть настоятель Сохаку просит указаний.
Гэндзи кивнул:
– Что сейчас творится в окрестностях?
– В провинции Ёсино перемещаются крупные военные отряды, господин. Мне несколько раз приходилось уходить с дороги и прятаться.
– Говори точнее, Таро, – строго заметил Сэйки. – Разве тебя не обучали на разведчика?
– Слушаюсь, господин. – Таро быстро произвел в уме какие-то подсчеты. – Пятьсот конных мушкетеров при четырех осадных орудиях движутся по главному тракту на юг, в сторону Внутреннего моря. Три тысячи пехотинцев, разбитых на три отряда, прошли ночью в том же направлении.
– Прекрасно, Таро. Приведи себя в порядок и приготовься через час выехать обратно.
– Слушаюсь, господин.
– Ёсино принадлежит союзникам Курокавы! – прошипел Сэйки. – Эту провинцию отделяет от ваших владений лишь узкая полоска моря! Возможно, они решили воспользоваться недавней кончиной вашего дедушки.
– Сомневаюсь. Сёгун не даст дозволения напасть на Акаоку. Он слишком боится чужеземцев, чтобы без крайней необходимости пойти на риск и вызвать какие-либо беспорядки внутри страны.
– Нынешний сёгун – пустое место, – отрезал Сэйки. – Его титул весит куда больше, чем он сам, четырнадцатилетний мальчишка. А советники его – трусы и глупцы!
– Возможно, сёгуну не хватает мощи его предков, – согласился Гэндзи. – Но ни один властитель не позволит, чтобы его властью пренебрегали, да еще и так неприкрыто и нагло. Армия сёгуна до сих пор остается сильнейшей в Японии. И ни у кого, кроме него, нет военного флота, достойного этого имени.
На некоторое время он умолк, погрузившись в задумчивость.
– На самом деле это хорошие новости. Чем больше все будут заняты событиями на юге, тем менее опасным окажется путь на север.
– Господин, но не собираетесь же вы отправиться в монастырь лично?!
– Я должен. «Настоятель Сохаку просит указаний». Это означает, что произошли события, требующие моего присутствия. Не волнуйся, Сэйки. Я не стану путешествовать при полном параде. Это привлекает слишком много внимания. Я поеду инкогнито, вместе с Таро. – Гэндзи оглядел комнату. – И еще я беру Хидё и Симоду.
Услышав свои имена, самураи поклонились:
– Да, господин. Благодарим вас. Мы приготовимся к поездке.
– Возьмите луки, – велел Гэндзи. – Но никакого огнестрельного оружия и никаких доспехов. Мы едем на охоту. И чтоб одежда была без гербов.
– Да, господин. Слушаем и повинуемся.
И с этими словами Хидё и Симода поспешно вышли.
Сэйки, не вставая с колен, подался вперед и низко поклонился.
– Господин, молю вас, подумайте еще раз! Всего лишь час назад на вашу жизнь покушались. Вашего чужеземного гостя тяжело ранили. Об этом уже знает весь Эдо. Кто же в такой момент отправляется на охоту? Это совершенно неправдоподобно. Никто в это не поверит.
– А я не согласен. Моя репутация легкомысленного бездельника буквально требует такого шага.
– Господин, хотя бы позвольте мне сопровождать вас! – взмолился Сэйки.
– Не могу. Само твое присутствие придаст нашей поездке величайшую серьезность. То есть мы получим прямо противоположный результат.
Один из самураев рассмеялся было, но тут же поперхнулся под гневным взглядом Сэйки и умолк.
– А кроме того, – продолжил Гэндзи, который и сам с трудом сдерживал смех, – ты нужен мне здесь, чтобы защищать наших гостей от любых нападений.
Он взглянул на Кромвеля. Даже под закрытыми веками видно было, как вращаются глазные яблоки раненого.
– А где еще два чужеземца?
– Во внутреннем садике, господин, – сообщил один из стражников.
– Бумагу! – велел Гэндзи.
Получив все письменные принадлежности, князь черкнул по-английски короткую записку:
«Дорогие мисс Гибсон и мистер Старк! Сожалею, но я вынужден ненадолго уехать. Я пришлю друга, который побудет с вами. Как ни печально, ее английский еще хуже моего. Зато она позаботится обо всех ваших нуждах». Он вздохнул, удивляясь странным обычаям чужеземцев, но все-таки написал личное имя впереди родового: «Искренне ваш, Гэндзи Окумити».
* * *
После встречи с главой тайной службы Хэйко отправилась в свой домик, расположенный в роще Гинза, на восточной окраине Эдо, неподалеку от Нового моста и тракта Токкайдо.
– Ваша ванна готова, – сообщила вместо приветствия Сатико.
– Спасибо.
Хэйко быстро разделась, набросила на себя скромный халат и направилась в купальню. Она всегда мылась после встреч с Каваками, невзирая на время суток. Сегодня она ощущала еще большую потребность очиститься, чем обычно.
Собственный доклад породил в ее сознании картины, которые Хэйко предпочла бы позабыть. Ей несколько раз доводилось видеть дядю Гэндзи, Сигеру. На вид это был совершенно нормальный человек. Что за безумие заставило его перебить всю семью, включая единственного сына, прекрасного мальчика шести лет от роду? Поразил ли этот недуг его одного или он передается в роду из поколения в поколение? Неужто и ее возлюбленный Гэндзи когда-нибудь сойдет с ума?
– Можешь ли ты подтвердить свой рассказ? – спросил ее Каваками.
– Нет, господин.
– Тогда все это не более чем догадки.
– Все эти смерти случились на самом деле, господин. Слухи касаются лишь сопутствовавших обстоятельств. Уже было сообщено, что тесть Сигеру, Ёритада, погиб под лавиной, сошедшей с горы Тоса, и вместе с ним погибли все домашние, включая гостившую у отца дочь Умеко и троих ее детей. Как утверждается, когда они уехали, случайно вспыхнул пожар и уничтожил все поместье. На первый взгляд все это кажется чрезвычайно маловероятным, а на второй – чрезвычайно удобным, если там и вправду произошла бойня.
– Иногда в жизни случаются и совпадения, – сказал Каваками.
– Да, господин.
– Это все?
– Нет, господин. Есть кое-что еще. Прибывший сегодня утром чужеземный корабль чем-то заинтересовал князя Гэндзи. Корабль называется «Вифлеемская звезда». Князь не упоминал, что за груз доставил этот корабль. – Хэйко не боялась сказать что-нибудь лишнее. К настоящему моменту шпионы Каваками наверняка уже доложили ему об этом корабле куда больше, чем она. – В час дракона он отправился в порт.
– Человеческий груз, – ответил Каваками. – Еще несколько христиан из секты Истинного слова. Возможно, это свидетельствует о том, что князь Гэндзи вовлечен в какой-то христианский заговор.
Хэйко весело рассмеялась:
– Чтобы такой человек, как он, участвовал хоть в каком-то заговоре? Гэндзи интересуют лишь женщины, вино и музыка! Если заговор и существовал, его, несомненно, устроил покойный князь Киёри. Все закончилось вместе с его смертью.
– Но ведь Гэндзи увлекается еще и охотой, не так ли? Это – часть наших воинских традиций.
И снова Хэйко хихикнула:
– Ваших традиций, господин Каваками, – возможно. Вы ведь истинный самурай. А князь Гэндзи всегда возвращается с охоты с пустыми руками.
– Не следует чересчур полагаться на внешние признаки, – назидательно заметил Каваками. – Это может быть представлением, специально устроенным для нас.
Хэйко поклонилась с сокрушенным видом.
– Да, господин.
Она сомневалась, что Каваками сам верит в то, что говорит. Скорее уж он считает, что клан Окумити, как и клан сёгунов Токугава, находится в последней стадии упадка. Дед князя Гэндзи, Киёри, был последним, кто походил на великих князей древности. Его сын, Ёримаса, пристрастился к опиуму и умер молодым. Гэндзи, в общем и целом, выглядел именно так, как описывала Хэйко. А Сигеру, единственный из ныне живущих Окумити, кого действительно стоило считать опасным, сошел с ума. Возможно, этого хватит, чтобы уберечь Гэндзи. Если он ни для кого не представляет опасности, то и убивать его незачем.
Девушка остановилась, не ( дойдя до купальни нескольких шагов. По коже у нее побежали мурашки – но не от холода. Над высокой прямоугольной бадьей с горячей водой поднимался пар. В кустах зачирикала какая-то птица. Все как всегда. Что же заставило ее насторожиться? Случайно или инстинктивно, но на ум ей пришло одно вполне определенное имя.
– Кумэ, если ты выйдешь сам, я не стану тебя убивать, – сказала Хэйко. – Во всяком случае, сегодня.
Купальню заполнил громогласный хохот. Кумэ ступил на порог и поклонился.
– Не гляди на меня так сердито, Хэй-тян, – сказал он, назвав девушку дружеским уменьшительным именем. – Я просто проверял твою бдительность.
– И собирался затянуть проверку, пока я не разденусь?
– Ну как ты можешь так говорить! – возмутился Кумэ, напустив на себя обиженный вид. – Я ниндзя, а не какой-нибудь придурковатый любитель подглядывать!
Впрочем, он тут же расплылся в улыбке:
– Я бы, конечно, остался в укрытии и продолжил наблюдение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50