Но в дом яркая троица вошла уверенно и ровно ничем не смущаясь.
Пешком, очень скромно и незаметно прибыл младший совладелец фирмы Коля Тарасов и в свете вчерашнего разговора с Ишаковым - Альфред Викторович присмотрелся к нему. Ничего нового в облике Тарасова не обнаружил. Молодой, в общем, вялый, грустный человек, в каждом движение которого чувствовалось насилие над самим собой, тяжелое нежелание участвовать в чем-либо рискованном, стремление отодвинуться от любых конфликтов.
Пешком пришли несколько человек, которых Комаровский не знал, и предназначения их в грядущей процедуре - не ведал.
Зато ещё через минуту Альфреда Викторовича аж зашатало! В распахнувшиеся ворота, без требовательного сигнала, на изрядной скорости влетела белая "ауди" с мигалкой на крыше и всеми аксессуарами, предназначенными для машины высокого чина милиции! И Афан-Шериф выбрался из-за руля, натянул на голову фуражку с высокой тульей, раздраженно пнул правое переднее колесо машины, вошел в дом. Сержант пересел к рулю и задом подал "ауди" на площадку стоянки, прижал её к лимузину Матильды.
Последним на черной "волге" прибыл депутат Нехорошев и это не вызвало удивления у Комаровского. Было очевидным, что депутат ожидал в последней воле покойного какого-нибудь подарка району: каких-нибудь крох на ремонт школы или столовой для ветеранов. Что ж, надежды вполне оправданные: русское купечество в неизбывных милостях своих никогда не забывало оставлять дары и на церковь, и на приют обездоленных. Все правильно светлые традиции возвращаются.
Неожиданно Альфред Викторович почувствовал полное отсутствие желания втираться в эту компанию. Ничего там ему "не светило", "мерседес" ему и так уже был подарен (волей вдовы скорее всего, а не добротой Чуракова), да и автомобиль принимать было как-то не очень удобно, хотя щепетильность в приеме подарков не входила в профессиональные качества Комаровского. Но пока он рассуждал на тему, идти ли ему, или попросту убраться восвояси, в библиотеку заглянул Ишаков и сказал.
- А! Вы здесь. Еле нашел. Нина Дмитриевна просит пройти в кабинет.
На лице охранника не отразилось намека на вчерашнюю договоренность, что Комаровского успокоило и в лифт он вошел с обычным независимым видом.
Но в кабинете появился по возможности укротив свою гордыню, негромко поздоровался и сел на первый подвернувшийся стул, в сторонке.
Все уже были в сборе.
У письменного стола, спиной к небольшому сейфу, стояло главное лицо данного момента - юрист фирмы Шептунов. Сдерживая легкое нетерпение, оглядывал собравшихся.
По центру кабинета - Нина, рядом с ней обе дамы: Матильда и певица, за их спинами сверкал глазищами Валерий-Слава. Сема Беркин пил кофе за круглым столиком в углу, подполковник Афанасьев сидел в кресле с фуражкой на коленях и выглядел монументально. Остальных человек пять, кроме актера Каршутина, Комаровский и вовсе не знал, присматриваться к ним не стал.
Альфред Викторович через весь кабинет попытался перехватить взгляд Нины, но она сидела напряженная, опустив веки и, кажется, не слышала, что ей шептала на ухо Матильда.
Шептунов произнес официально.
- Господа, поскольку здесь собрались почти все, кто в той или иной степени связан с деятельностью нашей фирмы...
Лопатина вдруг пропела так, что стекла зазвенели.
- Не стая воронов слета-алась!...
Обнаружилось, что певица уже успела изрядно хлебнуть, не смотря на предельную серьезность момента, и ничем не была смущена - она только на эстраду выходила трезвой, да и то лишь в первом отделении.
Шептунов выразительно поджал губы, а остальные сделали вид, что не заметили дурацкой выходки народной любимицы - ей все прощалось.
Шептунов продолжил столь же строго.
- Собрались держатели небольшого количества наших акций и те, кто в той или иной степени связан с деятельностью "Славянского улья"...
Но Лопатина не успокоилась, поскольку укротить её при бодром состоянии духа никто не мог.
- Прихлебатели, чего уж там! - рявкнула она. - Нахлебники! Мужики! Бабы! Кто богатенький?! Чтоб там Феденька не завещал, не оставляйте своими милостями русское народное искусство! Забьет нас попса вонючая на эстраде! Погибнем, и дети ваши будут петь на всяких разных иностранных языках!
На этот раз все же не выдержал актер Каршутин, сказал укоризненно.
- Машка, поимей совесть. Ты не на сцене.
- Молчу, молчу, молчу! - изображая девичью стыдливость, певица прикрыла лицо ладошками.
Шептунов, сообразив, что продолжать официальное вступление уже нет никакого смысла, перешел к делу и спросил Нину.
- Нина Дмитриевна , разрешите начинать?
- Да, Илья Александрович, конечно. Прошу вас.
Она протянула ему ключ от сейфа, Шептунов принял его с легким поклоном, выпрямился и заговорил ровно, словно отрепетировал свою речь при нужной режиссуре.
- Господа, как частный поверенный фирмы "Славянский улей", я должен предупредить вас, что сегодняшнее оглашение воли покойного не является официальным, но носит вполне законный порядок.
- Это как понимать? - нахмурился Афанасьев.
- Предельно просто. В сейфе хранится заверенная копия завещания Федора Михайловича Совершенно идентичный экземпляр находится у нотариуса и контрольная копия, так же заверенная по всем правилам, лежит в банковском сейфе покойного. Я пошел навстречу просьбе Нины Дмитриевны неофициально огласить сегодня текст завещания. Чтобы, как она выразилась, разом решить все проблемы и не вызывать ненужных пересудов. Такую же просьбу высказал младший партнер фирмы Николай Николаевич Тарасов.
- Да, - из какого-то уголка подал голос Тарасов. - Я об этом очень просил.
- Приступаем. - жестко присек возможные дебаты Шептунов, взглядом укоротил открывшую было рот Лопатину, кивком подозвал к себе подполковника и повернулся к сейфу.
Афанасьев встал и прошел мимо стола к Шептунову.
Пощелкал диск кодового замка, провернулся ключ, Шептунов извлек из сейфа запечатанный конверт, Афанасьев вернулся на место.
Шептунов надрезал ножницами край конверта и достал из него плотный лист бумаги. Потом одел очки (явно без диоптрий, лишь для солидности) пробежал по тексту глазами и тут же заявил.
- Текст документа краток, господа и предельно ясен. Внимание. "Завещание. Я, Чураков Федор Михайлович, находясь в твердом уме и здравой памяти, на случай мой смерти передаю все мое движимое и недвижимое имущество, долю в фирме "Славянский улей", землю, личные вещи и архив в полное владение и распоряжение по своему усмотрению моей жене - Нине Дмитриевне Чураковой, девичья фамилия Горелова . Только моя жена вправе выделить из наследства определенные части имущества и капитала тем моим родным и близким, которые по нашей договоренности были обозначены. Повторяю свою волю : "Все - жене". Рождество Христово , седьмое января тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Паспортные данные. Подписи: Чуракова, участкового врача, нотариуса, частно поверенного Шептунова"... Все, господа.
Шептунов снял очки и в могильной тишине кабинета положил лист завещания на середину стола.
Пауза затянулась и Шептунов сказал, сбавив тон.
- Могу вас заверить, что текст оригинала абсолютно идентичен.
Негромко и удивленно прозвучал острожный голос Каршутина.
- Но кому передается непосредственное РУКОВОДСТВО фирмы? По Уставу он должен был оставить и назначить приемника...
- Черт побери! - восхищенно воскликнул Беркин - Ну, молодец Федька! Я такой же номер выкину! Просто и ясно! Все передал супруге! - он метнулся к Нине. - Нинон, неужто мне по старой дружбе никакого куска не отвалилось?! Мы ж с ним серьезные дела крутили! Начинали вместе!
- Отвалилось. - сухо сказала Нина. - Ты его получишь, Сема.
- Акции фирмы? - остро спросил Беркин.
- Нет. Дом во Франции. На берегу Средиземного моря.
- Ну-у, дом! - откровенно огорчился Беркин. - И за него, конечно, спасибо! Но дело-то, бизнес к кому перейдет, вот вопрос?!
Щептунов ещё не собирался сдавать руководство собранием и сказал значительно.
- Дело, как я понимаю, естественно переходит в руки младшего партнера фирмы Николая Николаевича Тарасова.
Все дружно уставились на названного партнера, а Тарасов покраснел, до хруста сжал на коленях пальцы и опустил голову.
- Да уж! - грянула Матильда. - Из Коли Тарасова крупный бизнесмен! Крышка фирме! - и беззастенчиво расхохоталась.
- Все господа? - спросил Шептунов.
- Да все-то оно все. - несколько потеряно, но все же музыкально, сказала Лопатина. - Но ведь наш хор был на его горбу... Ниночка....
- Про твой хор ничего не было велено. - не поднимая ресниц ответила Нина.
- Та-ак! - крякнула Лапатина. - Крепко! А на кой хер в прошлом годе я спала с Федькой?! .... Ладно, черт с ним! Надо бы и выпить по этому поводу!
Нина вскинула голову и проговорила четко.
- Чтобы не было ненужных вопросов, я скажу сразу. Некоторые распоряжения Федор сделал и наказал их мне лично в тот же день Рождества этого года. И я их выполню буква в букву, - она скользнула взглядом по присутствующим и слегка улыбнулась. - Федор просил передать на память о себе коллекцию личного старинного холодного оружия.... Подполковнику Афанасьеву Ивану Петровичу. Коллекция в Москве, Иван Петрович - можете забрать свои игрушки в любой день.
Афан-Шериф до того растерялся, что невозможно было поверить, что столь сильный мужчина может ещё иметь такое мальчишеское, разом вспотевшее, пылающее от радости лицо.
- Нина Дмитриевна ..
- Потом , подполковник. - остановили она. - На этом распоряжения Федора ограничились. ЭТО - ВСЕ.... И никаких дополнений к воле покойного я делать не буду. Это первая часть моего заявления...
- Подожди! - словно очнувшись, закричала Матильда. - А родителям?! Детям? Неужто ничего?
- Родители и дети - не твоя забота. - холодно оборвала Нина. - Им выделено положенное, они его получат. Я говорю о присутствующих... И тех алчущих и жаждущих, которые рыскают пока за стенами этого дома.
Последнее заявление прозвучало уже с откровенной и издевательской жестокостью, на грани грубости. Депутат Нехорошев принялся вытаскивать свое дряхлое тело из кресла. Он едва не упал лицом вперед, но метнувшийся к нему Ишаков - успел подхватить.
Нехорошев едва сумел улыбнуться - лицо его настолько высохло, что казалось скулы прорвут кожу, он проговорил едва слышно.
- Нина Дмитриевна, я ухожу. Жаль , что Федор Михайлович просто не успел сказать вам...
- Федор все УСПЕЛ. - твердо произнела Нина.. - Не беспокойтесь, Юрий Игнатьевич, за будущее столовой для ветеранов, обеих школ и библиотеки. Их существование заложено в статье благотворительности фирмы. Я беру на себя эти статьи расходов.
- Извините, Нина. - пробормотал Нехорошев. - Извините, старика ради Христа. Вы у меня камень с души сняли.
Внезапно Нехорошев выпрямился, глаза его сверкнули и создалось впечатление, что болезнь ещё не скоро сломает этого стойкого человека. Он произнес сильным уверенным голосом.
- Нина Дмитриевна, я сейчас должен покинуть вас. Но в ближайшее время у нас будет с вами личный разговор общественной значимости. Очень серьезный разговор. Всего доброго всем.
Он повернулся и несколько скованной походкой покинул кабинет. Ишаков, на всякий случае, скользнул за ним: не поверил в силы возродившегося депутата, не дай Бог ещё упадет по дороге.
Шептунов, на правах частного поверенного фирмы, как он себя определил по началу беседы, спросил индифферентно.
- Я полагаю, господа, что ни у кого не возникает недоумения и ненужных вопросов? Все предельно ясно с моей точки зрения...
- Да что уж там, плюха будь здоров! Не ожидала. - не скрывая двусмысленности сказала Матильда и демонстративно встала.
- Ладно, мадам! Ладно! - весело заторопился Беркин. - У меня времени тоже мало, так что ты, Нинон, провентилируй сразу вопрос с фирмой! Это ведь у всех боль, как геморрой в заднице! Что ты с фирмой будешь делать? Продавать? Ей Богу, это самое лучшее! Что тебе с ней возится?! Я - возьму! Куплю по полной стоимости, Нинон, без дурацкой торговли! Выкуплю весь твой пай!
- Спасибо. - негромко ответила Нина.
- Так потолкуем на эту тему?!
- Поговори с Тарасовым.
- Эй, Колян! - через весь кабинет закричал Беркин. - Ты что там отмалчиваешься? Бизнесмен из тебя аховый, продашь до кучи свою долю? Тебе же с делом не справится!
Тарасов, под общими устремленными взглядами встал, нервно дернул головой и проговорил судорожно заглатывая слова.
- Нина Дмитриевна, сделала заявление... Я тоже хочу сделать заявление... Нина Дмитриевна, я хочу продать или передать вам свою долю акций. Я выхожу из состава владельцев фирмы.
- Рехнулся, пацан! - повалился в кресло Беркин. - Да с какой стати? Это же такое раскрученное дело!
Тарасов выпрямился в струнку.
- Вы забываете, Семен Яковлевич, ЧТО с этим связано.
- Что связано?!
- Трагическая, насильственная и ещё не расследованная смерть моего партнера. глубокоуважаемого Чуракова Федора Михайловича.
- Так что с того, хлопец? - вытаращила глаза Лопатина.
- С того - очень немного. - нервной дрожью возразил Тарасов. - В обывательских кругах считают, что насильственная смерть Федора прежде всего выгодна мне. - голос Тарасова зазвенел. - Да. Более того, люди примитивные полагают, что я являюсь организатором наемного убийства Федора Чуракова.. Допросы, которым я подвергся у присутствующего здесь полковника милиции Афанасьева эту мысль подтвердили.
- Николай! - укоризненно заговорил было Афанасьев, но Тарасов не позврлил себя перебивать.
- Да. Я не желаю жить с тенью такого подозрения на моей личности, не желаю, чтобы этим оскверняла память о Федоре... Я дарю свою долю акций Нине Дмитриевне. Такое окончательное решения я сейчас принял. А будет ли она их продавать или... Делайте что хотите. - он повернулся к Шептунову. - Можно оформить дарственную прямо сейчас?
- Подари мне! - захохотала Матильда. - И приходи в мою контору хоть каждый день за счет заведения!
Тарасов болезненно поморщился, а Шептунов ответил ему четко.
- Не гоните лошадей, Николай Николаевич. Завтра я помогу вам все оформить, если вы не остынете.
- Завтра - я у вас в офисе. Всего хорошего , господа.
С этими словами Тарасов двинулся к дверям, делая неестественно большие шаги.
- Подожди, Коля. - остановила его вдова. - Дослушай вторую часть моего заявления.
Тарасов остановился, пожал плечами и опустился на первый попавшийся стул.
Нина обошла стол и выпрямилась рядом с Шептуновым.
- Тарасов прав. Федор погиб не случайно. Смерть его не расследована. Я буду говорить прямо. Это заказное убийство и заказал его кто-то если не из близких, то из известных нам людей...
- Нам сознаваться что ли? - с вызовом крикнул Беркин и фальщиво засмеялся. - На это ты намекаешь, Нинон?!
- Хорошо бы, если б кто и сознался. - не дрогнув ответила Нина. - Ты, Семка, лучше других знаешь, что на "Славянский улей" многие уже давно разевают пасть. В том числе и ты!
- А я разве скрывал? - обиженно спросил Беркин. - И кавказская братва на Федю "наезжала" , так что это не секрет. Но брось эти выдумки! Детективных сериалов насмотрелась! Сегодня фирмы отнимают другими способами, убивать владельца вовсе нет необходимости.
- Возможно. Но старые методы всегда надежны потому, что проверны. А у нас бизнесменов убивают, чуть не каждый день, такое время.
- Так тебе же и советуют! - подхватила Матильда. - Сбрось ты эту фирму с плеч долой и будешь жить спокойно! Не женское это дело, уж поверь мне! Я со своей-то конторой еле управляюсь!
Нина переждала сдержанные смешки - реакцию на всем известную "контору" Матильды.
- Я заканчиваю... Руководить фирмой... Буду я сама.
- Чего-о? - единодушно воскликнули в кабинете и трудно было понять, кто изумился, кто растерялся, кто испугался.
- Да. Я сохраню фирму. - ожесточенно сказала Нин а. - В память мужа. Это было его детище. Пай Тарасова - останется его паем и никаких подарков ,Коля. - она посмотрела на Матильду и крикнула, срываясь. - Заткнись, Матильда! Я уже вижу, что ты хочешь сказать! Что и мне , следом за Федором, всадят нож в грудь! Чёрта вам в задницу! Я сегодня же составлю завещание, по которому после моей смерти всю фирму отдам Московской Патриархии, или в какой-нибудь благотворительный фонд! Президенту подарю! Мэру Москвы завещаю! Но никто с моей смерти не получит ни копейки, так и знайте!
- Прекрасно, Нинка! - закричал Беркин. - Но ты хоть представляешь, что такое торговать недвижимостью, не говоря про все остальное прочее?! Ты понимаешь, что такое баба в русском бизнесе?! Да ещё не замужняя?! Соображаешь, сколько шакалов вокруг тебя будут виться и я в первую очередь?!
- Понимаю. И потому выхожу замуж.
В обрушившейся полной тишине, первой очнулась Лопатина, глаза её загорелись и она спросила напряженным шепотом.
- За кого, Нина?
- За Альфреда Викторовича Комаровского.
Первой опомнилась опять же певица, вскочила и своим сильным голосом взвыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26