Внезапно Иден проснулась и уставилась на него безумными глазами.
– Расти! – закричала она, вцепившись в его руку. – Где мы. Расти? Что мы здесь делаем?
– Я не Расти, – ласково сказал он. – Я Джоул.
Он дошел до раковины и вернулся с мокрой губкой, чтобы обтереть ей лицо. Иден испуганно отпрянула от него.
– Кто ты?
– Джоул. Я – Джоул. Твой брат.
Она позволила ему смочить ей лицо, однако ее глаза все еще оставались безумными, губы дрожали, по телу пробегала судорога.
– Я должна ширнуться. Мне уже пора.
– Ты забыла, – спокойно проговорил Джоул. – Ты больше не нуждаешься в наркотиках.
– Нет! – завизжала она, пытаясь встать с постели, так что ему пришлось силой удерживать ее. – Где мой шприц? Где порошок?
– Малышка, не надо, – чуть не плача взмолился Джоул. – Твоя ломка давно уже прошла. Ты вылечилась. Стала абсолютно здоровой. Разве ты не помнишь?
– Мне плохо, – захныкала Иден, прижимая к себе его руку.
– У тебя гепатит. Вспомнила теперь?
– Мне нужно уколоться. Господи, как же мне плохо! Дай мне дозу, Расти. Не заставляй меня ждать. Ну пожалуйста!
Она снова попыталась встать с постели. От охватившего его отчаяния он уже не мог подобрать подходящих слов, чтобы успокоить ее. Наконец Иден перестала вырываться и заплакала. Джоул пощупал ей пульс. Он был неровным и слабым.
Вези ее в больницу. Сейчас же!
– Джоул. – Казалось, она начала приходить в себя. – Что я здесь говорила?
– Так, ничего. – Он облегченно вздохнул. – Всякую ерунду.
– Я приняла тебя за Расти. Я думала… Должно быть, мне что-то снилось…
Он нежно поцеловал ее в лоб.
– Как ты себя чувствуешь?
– Устала. – Она откинулась на спину, желтое лицо выглядело совершенно измученным. – У меня все болит.
– Потерпи, пожалуйста. Еще одну ночь. И еще один день. Завтра де Кордоба приезжает в Эрмосильо. Скоро все кончится.
– Это никогда не кончится, – прошептала Иден. Она взяла его руку и поднесла к своим губам. – Что бы ни случилось, ты снова придешь ко мне.
– Ты же знаешь, я не могу…
– Сможешь, – решительно сказала она, обжигая его страстным взглядом. – Сможешь. Я буду тебя ждать.
– Хорошо, – произнес Джоул, чтобы успокоить ее, – я приду.
– Я буду ждать тебя, Джоул. Буду ждать.
Он взволнованно проглотил слюну.
– Уже почти четыре дня, как ты ничего не ешь и не пьешь. Ты должна хоть немного попить. Даже если мне придется силой вливать в тебя жидкость. Поняла?
Она слабо улыбнулась.
– Мне нравится, когда ты командуешь.
– Вот и хорошо. – Он налил в стакан разбавленный водой персиковый нектар и протянул ей. – Давай. Залпом.
Иден взяла стакан обеими руками, вздохнула и принялась медленно пить, как будто ей было больно глотать. Ее глаза были закрыты, тоненькое горло вздрагивало. Джоул заметил, что у нее на запястьях выступили синяки – это он удерживал ее, когда она пыталась вырваться и встать с постели. Он выругал себя за неосторожность. Впредь надо быть более аккуратным, ведь она такая хрупкая и ранимая.
Попив, Иден, казалось, почувствовала себя немного лучше. Она откинулась на подушки и, не открывая глаз, как бы в полусне прошептала:
– Ты был прав, Джоул. Мне действительно стало лучше.
– Отлично.
Через минуту она открыла глаза.
– Мне надо в туалет. Это все твоя вода делает со мной.
Он помог ей подняться и дойти до двери туалета. Здесь Иден остановилась и, положив руку ему на грудь, сказала:
– Дальше я справлюсь сама. Любой девушке иногда бывает нужно уединиться.
Придерживаясь руками за стенку, она вошла внутрь. Джоул прикрыл за ней дверь и стал ждать.
Прошло минут десять, а Иден все не выходила. Он уже собрался было заглянуть в туалет, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, когда дверь наконец распахнулась. – Иден со странной улыбкой на лице застыла на пороге.
– Ну и ну! Представляешь, у меня менструация. Джоул довольно глупо уставился на нее.
– Ничего сверхъестественного ты в этом не находишь, верно? – Она прислонилась к двери. – Когда я села на иглу, у меня прекратились месячные. За целый год ни разу. Кошмар, да? А вот теперь снова начались. Я снова стала женщиной, Джоул.
Он нежно обнял ее.
– Поздравляю.
– Да-а. Хорошо-то как. – Она фыркнула, уткнувшись ему в шею. – Вот уж не думала, что когда-нибудь буду так радоваться собственной менструации.
– Хочешь, я схожу куплю тебе все, что нужно?
– Не надо. Это все ерунда. Я напихала в трусики туалетной бумаги. Этого будет достаточно. Лучше отнеси меня в постель. И полежи со мной. Пожалуйста.
Джоул уложил Иден в кровать, лег рядом и заключил ее в свои объятия.
– Ты явился ко мне из темноты, – мягко проговорила она. – Но я ждала тебя всю жизнь, Джоул. Мне всегда тебя не хватало.
– А мне тебя, – прошептал он.
– Ты отучил меня от героина. Благодаря тебе я узнала оргазм. Ты снова сделал меня женщиной.
– Тс-с-с. Тебе не стоит много разговаривать.
– Я никогда не смогу выразить то чувство, которое я испытываю к тебе. Хочешь услышать кое-что смешное? Когда я была маленькой, то мечтала иметь взрослого брата. Наверное, многие малыши мечтают об этом. Я придумывала всякие небылицы, представляла, каким ты должен быть. Мой старший брат. Мой защитник. Мой друг. – Кончиками пальцев она дотронулась до его губ. – Когда я немного подросла, то уже перестала мечтать о брате. А стала мечтать о своем возлюбленном. Он должен был быть сильным, умным и красивым. И еще особенным. Не таким, как все. И вот появился ты. Мне и в голову не могло прийти, что всеми этими качествами будет обладать один и тот же человек, который станет для меня и братом, и возлюбленным, и другом, и учителем…
– Как и ты для меня, – тихо сказал Джоул – И сестра, и возлюбленная, и друг, и учитель.
Она снова погрузилась в сон. Ее прижавшееся к нему тело слегка подрагивало. Становилось прохладно. Джоул укрыл Иден одеялом и крепко обнял ее.
В четыре часа утра она проснулась – у нее начались позывы к рвоте. Стараясь не поддаваться панике, Джоул отнес ее в туалет. Она склонилась над раковиной, в то время как он нежно гладил ее по спине. Однако приступ тошноты постепенно прошел.
– Извини, – пробормотала Иден. – Ложная тревога. И тут ее вырвало кровью.
До рассвета ее рвало еще трижды, и каждый раз темной, загустевшей кровью. Джоул увидел, что десны у нее тоже кровоточили. Кровь шла и из носа. Он оцепенел от ужаса. Казалось, мир рушится вокруг него.
Он знал, что, если она умрет, он умрет вместе с ней. И будет вечно гореть в аду.
У Иден снова помутился рассудок. Она не понимала, где находится. Сначала ей казалось, что она лежит в больнице для наркоманов, и она называла Джоула Расти. Потом стала звать его папой. Дрожа и задыхаясь, Иден умоляла дать ей дозу.
Ее дрожь становилась все сильнее, время от времени она взмахивала руками, словно плыла или пыталась взлететь.
Джоул увидел на простыне красные пятна и с ужасом понял, что то, что она приняла за менструацию, было вагинальным кровотечением.
Ночной дежурный на его вызовы не отвечал. Он выбежал на улицу и бросился искать врача. Солнце уже взошло, когда ему наконец удалось найти старого доктора, который немного говорил по-английски, и, надевая поверх пижамы одежду, страшно пыхтел и чертыхался.
К тому времени, когда они наконец добрались до отеля, Иден уже была в ступоре. Она то и дело взмахивала руками, ее дыхание сделалось прерывистым и частым.
– У нее же желтуха, – сказал врач, сонно глядя на лежащую на кровати девушку.
– Я же вам уже сказал, – заорал Джоул, – у нее гепатит!
– Не надо на меня кричать, молодой человек. Я не глухой. – Старик нащупал у нее пульс и слезящимися глазами уставился на свои часы. – И еще не впал в старческий маразм. – Большими пальцами он приподнял ей веки. Затем, явно для проформы, прощупал ей живот. – И вообще, со мной все в порядке. В отличие от вашей подружки.
– Что с ней? – теряя терпение, спросил Джоул.
– Гепатит, – раздраженно проговорил доктор, – как вы и сказали.
Джоул схватил его за грудки и рванул на себя.
– Что с ней? – почти завизжал он в лицо старику. Врач тщетно попытался вырваться из схвативших его сильных рук.
– У нее отказывает печень.
– Она умрет?
Выражение лица Джоула было устрашающим.
– Вовсе нет, – забормотал старик. – Совсем не обязательно. Нам придется отправить ее в больницу. Только сначала отпустите меня, молодой человек.
– А где ближайшая больница?
– В Эрмосильо. Отсюда до нее тридцать пять миль. Я вызову «скорую помощь».
– Я сам отвезу ее.
Завернув Иден в одеяла, Джоул поднял ее на руки и понес из номера. Следом за ним последовал и доктор. К этому времени в вестибюле отеля уже собралась небольшая толпа привлеченных криками зевак, которые с безразличным видом наблюдали, как он нес по ступенькам находящуюся в бессознательном состоянии девушку. Джоул осторожно пристроил ее на заднем сиденье «доджа».
– Не умирай, – прошептал он. – Все будет хорошо.
– Сеньор… – Неподалеку, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял администратор отеля. – Простите, но вы забыли заплатить за номер.
– И за мои услуги тоже, – с опаской проговорил доктор.
Джоул, не глядя, выхватил из кармана несколько купюр и швырнул их им в лица, затем впрыгнул в машину и, взвизгнув колесами, понесся по улице.
Эрмосильо, Мексика
Де Кордоба сидел, уставившись на алюминиевый чемодан с деньгами. Он только что позвонил Мерседес и сообщил, что благополучно добрался до места, не успев еще даже ни принять душ, ни выпить чего-нибудь.
Когда раздался телефонный звонок, полковник снял трубку, чувствуя себя старым и совершенно разбитым.
– Хоакин де Кордоба слушает.
– Это Пол. Деньги привез?
– Да.
– Машина есть?
– Взял напрокат в аэропорту.
– Какая?
– Желтый «бьюик» с виниловым верхом.
– Неси деньги в машину.
– Сейчас?
– Да, сейчас, конечно, сейчас! – Звучавшие в голосе преступника зловещие нотки заставили полковника почувствовать тревогу. – Поедешь по дороге на Ногалес. Когда проедешь деревню, которая называется Карбо, с правой стороны увидишь заброшенную забегаловку, окруженную сагуаро. Над входом в нее еще сохранилась вывеска – «Ла Моренета».
– Подождите! – Сердце де Кордобы начало бешено колотиться. – Дайте-ка я все запишу.
– Не надо ничего записывать, старик. Доедешь до места, убедишься, что на дороге никого нет, и оставишь деньги в забегаловке. Просто положишь их на пол.
– Но… кто-нибудь может их там найти!
– Никто не найдет. За этим я прослежу. У меня с собой будет винтовка, тебе понятно?
– Да, да, понятно. Деньги находятся в алюминиевом чемодане и кожаной дорожной сумке. Четыре миллио…
– Оставишь их. Потом вернешься в машину и поедешь в Эрмосильо. Будешь сидеть в своем номере и ждать. Когда деньги будут у меня, я тебе позвоню и скажу, где найти Иден.
– Подождите… как она? Могу я поговорить с ней? Алло! Алло!
Линия разъединилась.
Лос-Анджелес
Санитар остановил тележку и, толкнув дверь палаты Доминика, заглянул внутрь.
– Мистер ван Бюрен! Время принимать лекарства. И тут он увидел ногу ван Бюрена, белую и тонкую, высовывающуюся из-за двери ванной.
Санитар бросился в палату. Пояс больничного халата был привязан к кранам умывальника, так как под потолком ничего подходящего для этой цели не оказалось. Очевидно, пациент, надев на шею петлю, просто сел на корточки, а затем вытянул вперед ноги, словно собираясь шлепнуться на задницу. И удавился.
Лицо самоубийцы посинело. Санитар с трудом поднял тяжелое тело и вытащил голову несчастного из импровизированной петли, затем проверил, не бьется ли его сердце. Нет, не бьется. Выбежав в коридор, санитар крикнул, чтобы позвали доктора.
Потом он снова вернулся к неподвижно лежащему телу Доминика и начал делать ему искусственное дыхание.
Барселона
Телефон зазвонил в четыре часа утра. Мерседес не спала и сразу сняла трубку.
– Мерседес? Это Хоакин. У нее замерло сердце.
– Вы нашли ее?
– Да. Я заплатил выкуп, и теперь Иден со мной. Мерседес, у меня для вас очень плохая новость.
Она непроизвольно закрыла глаза.
– Она мертва?
– Нет. Но она находится в местной больнице. В отделении интенсивной терапии. Ее состояние чрезвычайно тяжелое, Мерседес. У нее очень серьезная форма гепатита. Скоротечный печеночный некроз. Должно быть, она занесла инфекцию с иглой, еще до того как ее похитили. Сейчас она в коме.
Каждая фраза полковника обрушивалась на Мерседес, словно тяжелые удары молота.
– Она умрет? – чуть слышно спросила она.
– Трудно сказать, – ответил он. – Доктора считают, что вы должны приехать. Как можно скорей.
– Еду, – коротко бросила Мерседес. – Если Иден придет в себя, скажите ей, что я уже еду.

Глава семнадцатая
НАКОВАЛЬНЯ
Октябрь, 1973
Эрмосильо
– Я просила его… – Это был даже не шепот. Это был какой-то шелест. Мерседес приходилось изо всех сил напрягать слух, чтобы разобрать слова. – Я просила его, мама… просила не делать этого…
– Не надо разговаривать, дорогая. Тебе нельзя.
– … не хотела, чтобы все так кончилось…
Мерседес предупредили, чтобы она не дотрагивалась до Иден и тем более не целовала ее, чтобы не заболеть самой. Но сейчас она сорвала с лица хирургическую маску и поцеловала иссушенные как бумага губы дочери, ощутив ее болезненно-сладковатое дыхание.
– Мама, я так по тебе скучала.
– А я по тебе. – Она беспомощно посмотрела на окружающую Иден медицинскую аппаратуру, на пластмассовые трубочки, что тянулись к ее рукам и носу. Вся эта мощная техника скорее пугала Мерседес, чем придавала уверенности. Ей вдруг показалось ужасным, что Иден придется умирать в такой обстановке. В жизни она видела много человеческих смертей, но ни одна из них не была настолько упорядоченной, настолько бесстрастной. Всевозможные мониторы, датчики, индикаторы до последней нервной клетки, до последнего всплеска сердца проследят за тем, как окончится земное существование ее дочери. Они абсолютно точно зафиксируют мгновение, когда жизнь станет смертью и когда Иден просто перестанет быть.
Никакого таинства. Никакого уважения. Никакой жалости.
Мерседес почувствовала вспышку гнева. Почувствовала желание разбить все это, чтобы освободить Иден от игл, пронзивших ее плоть, от этих отвратительных трубочек, по которым что-то закачивали в ее тело и что-то высасывали из нее.
Сидевшая в углу медсестра, словно прочитав мысли Мерседес, быстро встала и подошла, чтобы проверить показания мониторов.
Мерседес погладила Иден по волосам. Она увидела, что губы снова зашевелились.
– Мама…
– Я здесь.
– Не уходи от меня…
Осунувшееся лицо на подушке казалось отлитым из золота, будто посмертная маска. Глаза были полуприкрыты, и Мерседес не могла с уверенностью сказать, видит ли ее Иден и даже понимает ли она, что рядом с ней сидит ее мать. Вполне возможно, что она просто-напросто бредит.
В глазах медсестры над зеленой хирургической маской появилась тревога.
– Надо срочно позвать доктора, – сказала она и выбежала из палаты.
Мерседес не отрываясь смотрела на дочь. Так много собиралась она сказать Иден и вот теперь просто сидела и молчала, не находя в себе сил даже для молитвы.
В палату пришли несколько врачей – все в перчатках и масках – и озабоченно засуетились вокруг кровати больной. Медсестра осторожно взяла Мерседес за руку.
– Миссис ван Бюрен, вам придется выйти. Мерседес побрела в комнату для посетителей, где, развалившись в кресле и уронив голову на грудь, спал де Кордоба. Она не стала его беспокоить – все равно ей нечего было сказать ему, а выслушивать от него слова утешения ей не хотелось.
Сидевшая за столиком секретарь больницы, увидев Мерседес, замахала ей рукой.
– Миссис ван Бюрен, вам звонят. Пожалуйста, пройдите в желтую кабинку.
Мерседес устало проследовала в указанную кабинку и сняла трубку.
– Да?
– Как она? – спросил хрипловатый голос.
– Что вам надо?
– Она жива?
– Она умирает, – зло проговорила Мерседес.
В трубке послышался приглушенный звук, напоминающий сдавленный стон или рыдание. Затем снова голос:
– Я хочу увидеть тебя.
– Зачем?
– Я должен увидеть тебя. А ты должна увидеть меня. Через несколько минут, выйдя из будки, она нашла поджидающего ее де Кордобу. Он был мертвенно-бледным.
– Мерседес, – дрогнувшим голосом сказал полковник, – вас просят пройти к ней.
Мерседес вышла из больницы лишь в полдень следующего дня. Рядом с ней неотступно находился де Кордоба. Она была одета в строгий темный костюм и шляпу, на глазах солнцезащитные очки, так что большая часть ее лица была скрыта. По крайней мере, внешне она выглядела абсолютно спокойной.
Де Кордоба, напротив, казался совершенно изможденным. Его аристократическое лицо прорезали глубокие морщины, под глазами проступили темные круги, прядь спутавшихся серебристых волос упала на лоб.
Отойдя от больницы, он нежно взял ее за локоть и повернул к себе лицом.
– Это безумие – ехать туда одной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41