Я умру через год. И тогда твой облик вернется к тебе. – Он устало вздохнул. – Если хочешь, можешь попробовать убить меня сейчас. Но, поскольку я еще не нашел себе преемника, я буду вынужден сопротивляться. Только поторопись с решением – у меня слишком много дел.– Э… – Гелера растерянно мигнула. Убить? Нет, но убить – это же… – А откуда ты знаешь, что умрешь через год? А если не умрешь?– Значит, тебе либо придется ждать, пока я все-таки умру, либо убить меня самой. – Колдун повернулся к ней спиной, явно не желая продолжать спор. Гелера ошеломленно смотрела, как он обдирает с проклятых желтоглазок, из-за которых и заварилась вся эта дурацкая каша, лепестки и методично ссыпает их в небольшой котелок.– Ты что делаешь?– Лекарство. У меня болит голова. Причем не только из-за твоих неуместных упражнений. – Он снова коснулся шишки на темечке и вдруг оглушительно чихнул. Лепестки желтоглазок взмыли в воздух – и осыпались обратно на стол. Кхор уставился на свои руки, только сейчас заметив чрезмерно сырое состояние своей одежды. Попытался отцепить от намокшего рукава прилипшие травинки и тут же чихнул снова.– Тебе надо переодеться. И выпить горячего, – против воли посоветовала Гелера. Вообще-то по-прежнему хотелось набить кхору морду, но уж очень жалкий был у него вид. И, кроме того… шкатулку ведь действительно открыла она. Но что же теперь делать?! Не убивать же на самом деле этого малахольного?– Я не простужен, – пробормотал кхор.– Что? – Гелера благополучно успела потерять нить разговора, углубившись в невеселые размышления.– Это просто аллергическая реакция на мох. – Он отряхнул с рукава еще несколько зеленых нитей и поморщился. – Но переодеться мне действительно стоит. Отвернись. – Кхор начал расстегивать плащ. Гелера поспешно уставилась в пол. Еще чего не хватало – на голых тщедушных стариков пялиться. Вот если бы на его месте был Налек – дело другое… А так… Девушка вздрогнула, снова вспомнив про свой облик.– Но я же не могу в таком виде показаться на людях! – Пытаясь продолжить диалог, она непроизвольно подняла глаза. Колдун стоял в одних подштанниках. Гелера почувствовала, как горят щеки. Она ведь не собиралась подсматривать! Но, с другой стороны, когда еще выпадет шанс рассмотреть полуголого кхора…Руки колдуна сплошь покрывала темная вязь непонятных рун, тянувшаяся от черных ногтей и обрывающаяся у ключиц. На груди этих рун не было. Зато там были шрамы – словно на кхора напал оголодавший медведь. Жуткие рубцы толстенными жгутами сплетались в путаную сетку.А еще Гелера смогла разглядеть его лицо: колдун завязал свои седые патлы в неаккуратный хвост. Через нос и левую щеку тянулся шрам. Видимо, когда-то это была глубокая рана или же лекарь не имел достаточных навыков, но образовавшийся рубец стягивал кожу в подобие жутковатой маски. Там, где лицо не было перекошено, его испещряли нити темных морщин. А по центру бледного лба огненным цветком горел красный камень, растущий из живой плоти. Гелера нервно сглотнула.Пожалуй, только глаза выбивались из общей картины. Они отнюдь не были похожи на горящие зеленым огнем головешки. Обычные человеческие глаза. Светло-карие. И сейчас в этих глазах явственно читалось бешенство – тоже вполне человеческое.– Я тебе что, чучело?! – Перехватив ее взгляд, кхор резко сорвал с кровати покрывало и набросил себе на плечи. – Что ты на меня пялишься? Если тебе так хочется поизучать чудовищ – посмотри в зеркало! Ведь зеркало – это единственное, чем ты умеешь пользоваться в совершенстве!Гелера от возмущения потеряла дар речи.В повисшей тишине скрип открывающейся двери прозвучал особенно отчетливо.– Господин кхор, мы тут вам поесть приготовили… – Жена старосты медленно протиснулась в проем, держа в руках заваленный снедью поднос. На ее счастье, поднос был слишком тяжел, она сначала пристроила его на край стола и только после этого осмотрелась.Последовавший визг многократно перекрыл недавние голосовые упражнения Гелеры.– Ч-что это? – Дрожащим пальцем женщина ткнула в сторону замершей Гелеры.– Тень. – Голос кхора был до невозможности спокойным.– А… а… как? Тут? День же… И мы внутри…– Всего лишь мой слуга. Кстати, я бы предпочел остаться один. Я сейчас занят одним важным опытом. – Он кивнул в сторону полузасыпанного лепестками желтоглазок котелка.– А… Ну да. Да, конечно… – Пятясь задом, женщина поспешно ретировалась. Выражение ужаса так и не исчезло с ее лица.– Она же сейчас всем расскажет… – несчастным голосом прошептала Гелера. – И Налек тоже услышит…– Чушь. Она не могла тебя узнать. Она расскажет, что видела монстра. В результате меня здесь просто начнут больше бояться, только и всего. – Кхор потер виски.– Но мне-то что делать? Как мне теперь в таком виде? Я никому на глаза показаться не смогу! Ты же видел, как эта тетка испугалась!– И что? Неужели твои близкие ценят тебя только за твою внешность?– Но у меня на самом деле свадьба через пять дней! Что я скажу Налеку?!Кхор сжал оборванные лепестки желтоглазок в ладони, непонятным образом превращая их в труху. Образовавшуюся пыль ссыпал в принесенную женой старосты чашку с кипятком. Вода тут же окрасилась в ядовито-зеленый цвет. От едкого запаха заслезились глаза.– Скажи правду.– Ты сошел с ума! Я не могу показаться ему в виде чудовища! Он же меня разлюбит!Кхор пожал плечами и глотнул мерзко выглядевшую жидкость.– Странная любовь. Ну раз боишься встретиться, напиши ему письмо.– Письмо? – Гелера округлила глаза. С равным успехом кхор мог бы предложить ей полетать. – Я что, похожа на дуру? Стану еще я тратить свое зрение, учась рисовать эти дурацкие мелкие закорючки!– А ведь по форме черепа и не скажешь, – задумчиво констатировал кхор.– Чего? Ты о чем?– О низком уровне разума. – Он сделал очередной глоток и поморщился. Судя по всему, на вкус жидкость была ничуть не лучше, чем на запах. – Полагаю, если бы ты осталась ночью снаружи границ, тебе бы ничего не грозило. Даже теневые создания не польстились бы на такую мелочь.– Ты, кажется, своими заумными речами меня оскорбить решил?– Да сохранит меня Великое Солнце от подобной мысли! Страшно подумать: если в нормальном состоянии духа ты запросто вламываешься в чужой дом, крадешь чужие вещи и швыряешься драгоценными магическими устройствами – кстати, тоже чужими, то на что же ты пойдешь, если я тебя оскорблю? У меня всего одна жизнь, да и та уже почти кончилась. – Он перевернул кружку, допивая последние капли лекарства. – В любом случае, умеешь ты писать или не умеешь, тебе все равно как-то придется предупредить своих родных и близких. Мне странно предположить, что их может взволновать твое длительное отсутствие, но, скорее всего, именно так и случится. – Кхор с легким стуком поставил опустевшую кружку на стол. – Ты, вероятно, еще не поняла. Пока я не умру, тебе придется находиться рядом со мной.– Чего-о?! – возмутилась Гелера. – Ах ты, мерзкий сластолюбивый старикашка! Да я тебе сейчас отшибу все остатки твоего достоинства, если они еще не высохли от времени!Кхор опустился в кресло, продолжая кутаться в покрывало.– О моя юная самовлюбленная нахалка. Из-за воздействия Врат ты теперь не вполне человек. Если ты отойдешь от них достаточно далеко, свершившаяся трансформация попросту убьет тебя. Если честно, лично я предпочел бы оставить тебя здесь. Меня останавливает только то, что это будет убийством – а нам запрещено убивать людей. И, уж прости за уточнение, ты меня не интересуешь – ни в виде женщины, ни в виде чудовища.– Лжешь!– Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь ты поймешь, что отнюдь не являешься центром этого мира. Но, опасаюсь, это случится явно не при моей жизни. – Он помолчал. – Завтра утром я ухожу отсюда. Из-за последствий твоей выходки здешние дети будут слишком напуганы, чтобы я мог нормально заниматься Поиском. Если ты мне не веришь, можешь оставаться. Я тебя предупредил.Гелера нервно прошлась взад-вперед, отбивая каблуками невнятный ритм.– Я подумаю. Раз ты уходишь завтра, я подумаю до завтра. А сейчас… сейчас я хочу есть. – Она потянулась к поставленному на стол подносу с пищей и схватила жареную куриную лапу.– Мне только кажется, что я не приглашал тебя разделить трапезу? – задумчиво уточнил колдун, наблюдая, как она жадно проглатывает мясо.– Но я же хочу есть! А твоей еды они все равно не принесли. Не пропадать же добру! – Гелера отбросила обглоданную лапу и схватила крылышко.– Моей еды? – Кхор пошевелился, забираясь в просторное кресло с ногами и целиком закутываясь в покрывало. Теперь из-под плотной ткани торчала только макушка с седым хвостом. Гелера поморщилась: старик, а ведет себя как ребенок.– Ну там, каши какой… Чтобы у тебя зубы не выпали. Я же видела: они у тебя черные, как трухлявые пеньки. Куда уж тебе мясо есть. Да и вечер скоро, а старикам на ночь нельзя много есть – живот не выдержит.– Ну-ну. Пеньки, значит… Любопытно. – Он высунулся из-под покрывала, умостив острый подбородок на коленях.– Да, кстати. – Гелера отерла измазанные жиром пальцы о скатерть. – А где я буду спать? Кровать тут только одна.– На полу.– Еще чего! Это ты будешь спать на полу! А мне нельзя! Я могу простудиться.– А я, значит, не могу?– Ты же все равно умираешь. – Гелера пожала плечами. – Какая тебе разница?Кхор склонил голову набок и откровенно хихикнул, на мгновение напомнив девушке маленькую хитрую лису.– У меня есть очень обоснованное подозрение, что пора заняться твоим перевоспитанием, дитя мое. ГЛАВА 4 Налек нервно мерил шагами комнату. Пол под ногами юноши едва не дымился.– Это моя вина! Я должен был лучше за ней смотреть! Если бы я не оставил ее одну, ничего не случилось бы!Его отец, Карей, устало вздохнул, следя за ним.– Ты не мог знать заранее. Никто не мог знать.– Мог не мог – неважно! Как мне теперь ее найти? Куда этот проклятый кхор ее утащил?! – Он замер около массивного стола – только для того, чтобы садануть по нему кулаком. Дерево жалобно скрипнуло.– У нас нет никаких доказательств, что ее похитил кхор.– А кто еще?! – Налек резко развернулся. – Мальчишки рассказывали, что видели, как Гелера лезла в комнату колдуна. А потом она исчезла! Исчезла именно после встречи с ним!– Послушай… – Пожилой мужчина тяжело поднялся и подошел к Налеку. – Ты ее все равно не найдешь. Кхоры перемещаются не как люди, у них свои пути. Тебе надо успокоиться. Может, оно и к лучшему.От неожиданности Налек споткнулся, едва не перевернув стол, и уставился отцу в глаза.– К лучшему? Ты что, издеваешься?!– Нет, ни в коей мере. Гелера, конечно, красивая девушка. Даже очень красивая. Но не стоит забывать о некоторых ее проблемах.Налек отвел глаза. Щеки юноши залила краска.– Она – нормальная! Только… иногда она бывает… немного нездорова.Теплая рука легла Налеку на плечо.– Ты просто не готов с этим смириться.– Она не сумасшедшая!– Ты помнишь, что рассказали тебе мальчишки? Она сама забралась в комнату, куда поселили кхора. Причем тайком, через окно.– На что ты намекаешь? – Налек скрипнул зубами. – Я не верю, что она собиралась сделать что-то недостойное!– Ты действительно полагаешь, что нормальный человек полезет в жилище кхора через окно? Даже если ей действительно было что-то нужно от колдуна, естественным было бы войти через дверь. Совершенно очевидно, что у нее случился очередной момент помутнения сознания.– Она не сумасшедшая, – тихо повторил Налек. – Я должен вернуть ее.– Ты не сможешь поймать кхора. Да даже если и поймаешь… Даже если тебе каким-то неведомым способом удастся его обмануть… Прости, но я не понимаю, зачем ему нужна Гелера, кроме как в качестве любовницы. Неужели твоя гордость позволит тебе жениться на обесчещенной женщине? Да на тебя все село будет пальцем показывать! И даже твои кулаки не заставят их заткнуть рты. Ты такого будущего хочешь?– Гелера – не шлюха. И даже если колдун к чему-либо принудит ее силой, это не повод тыкать в нее пальцем. В конце концов, я могу жить и в другом месте. Там, где нас никто не знает!– Налек… – Карей медленно погладил сына по плечу. – Наверное, нам имело смысл обсудить все это раньше. Я не думал, что твоя детская влюбленность зайдет так далеко. Я не знал, что у тебя хватит глупости организовать тайную помолвку.– Ты о чем?– На свете есть много других девушек, не менее прекрасных, чем Гелера, – но нормальных, в отличие от нее! Я, вероятно, сам допустил ошибку, когда приютил эту девочку. То, что ты с раннего детства непрерывно находился рядом с ней, несомненно, наложило свой отпечаток. Ты просто не в силах адекватно воспринимать ее состояние. Но до настоящего времени ее приступы были довольно редки. Если они усилятся… Что ты будешь делать, если она окончательно сойдет с ума? Она превратится в такое же неуправляемое животное, как и ее мать!Налек недоуменно нахмурился.– Ее мать? Постой, какая мать? Ведь Гелера – сирота, разве нет? Ты же сам говорил, что взял ее в наш дом грудным ребенком.– Говорил. – Карей отвел взгляд. – Присядь, пожалуйста. Я не хотел рассказывать кое-какие детали, но не вижу смысла дальше это скрывать.Налек послушно опустился на стул. Карей уставился за окно, словно его крайне занимал унылый осенний пейзаж.– Она действительно сирота. Во всяком случае, мне неизвестно, кто ее отец. Что касается матери… Гелеру не подбрасывали под дверь нашего дома. Я нашел ее в лесу, неподалеку от села. – Карей вздохнул. – Это было утром. Ранним утром. Я услышал детский плач, пошел на звук… И увидел новорожденного ребенка, которого пыталась пожрать его собственная мать… – Его руки задрожали, и он поспешно сцепил их в замок. – Мне до сих пор не по себе, когда я вспоминаю это зрелище. Ее мать… она оказалась ночью снаружи границы. Всего несколько минут пешего хода – но она не успела, так и не добралась до нашего села. Старики говорят, раньше люди часто оказывались снаружи. Сейчас это происходит редко. Я… я первый раз увидел тогда человека, проведшего ночь с Тенями. Я не знал, что мне делать. Эта женщина… она услышала мои шаги… и бросилась на меня. Она была как дикое животное… Защищая свою жизнь, я убил ее. А ребенка забрал с собой. Я решил, что он родился уже при свете солнца. Что девочку не затронуло воздействие Теней. Но кажется, я ошибся. Сначала ее приступы были совсем незаметными… Только в возрасте десяти лет стало ясно, что она все же больна. Но я уже привязался к ней. Конечно, не так, как к тебе, но все же… Я не был готов убить ее. То, что она сейчас исчезла… Это подарок судьбы – для тебя и для меня.У Налека перед глазами поплыли цветные пятна.– Она не может быть… Ты ошибаешься… У нее просто небольшие отклонения в поведении… – Собственный голос казался ему глухим и далеким.– Я не знаю, ошибаюсь ли, прав ли. Но шанс на то, что со временем изменения в ее разуме усилятся – вплоть до полной его потери, – весьма велик. Тебе не надо ее искать. Проще смириться с утратой, чем наблюдать, как она медленно превращается в животное.Налек медленно встал. Пол качнулся, пытаясь убежать у него из-под ног.– Если я оставлю все как есть… Ты думаешь, я смогу забыть? Не думать, что в то время, пока я живу спокойной жизнью, она где-то там мучается, превращаясь неизвестно во что?!– Неужели ты меня не слышишь?! – всплеснул руками Карей. – Ты не в силах воспрепятствовать ее превращению!– Да. – Налек закусил губу. – Тут ты прав…– Хорошо, тогда…– Но, вероятно, это сможет сделать кхор!– Что?!– Кхор. Тот, кто ее похитил, или другой из их Клана – неважно… Но они борются с Тенями. И значит, они должны знать способ помочь ей.– Сын мой! Что ты такое говоришь?! Если бы можно было вылечить человека, оставшегося на ночь вне границ, разве мы убивали бы этих безумных?! Кхоры могут лишь остановить Тени! Они не лечат тех, кто уже подвергся их нападению!– Но ведь они сами могут оставаться снаружи. И они не теряют разум. Значит, какой-то способ должен быть.– Но кхоры – это уже не люди!Налек глубоко вздохнул. Цветные пятна перед глазами постепенно рассеивались, возвращая предметам привычные очертания.– Неважно. Лучше пусть Гелера станет такой, как они, чем сумасшедшим животным.– Но она же женщина! Среди кхоров нет ни одной женщины!Налек оперся о стол, ощущая ладонью гладкую поверхность отполированного дерева.– Я должен попробовать. Должен… Я… понимаю тебя, но не могу по-другому. Я действительно люблю ее, отец. И это вовсе не детская привязанность.Карей устало отер вспотевший лоб.– Но ты же сам не знаешь, где и как ее искать! И даже имя этого кхора нам неизвестно!Налек отстраненно погладил столешницу.– Я поеду в столицу. И буду просить лорда-императора о милости. Власть кхоров ограничена. Если император поддержит меня…Карей медленно опустился на стул. Взгляд его был намертво прикован к носкам домашних туфель.– Мать… она будет волноваться. Ты наш единственный сын… Ты слушаешь меня, но мои слова не находят путь к твоему сердцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35