Я сам им займусь. Да, здесь! И если в самое ближайшее время я ничего от вас не услышу, начнется большая чистка! Все вокруг меня спят – горе вам, если мне придется собственноручно вас растолкать! Я долго терпел – но с меня хватит!
Швырнув трубку на аппарат, он, глядя на подлинник Сезанна, несколько раз глубоко вдохнул воздух, чтобы успокоиться. Потом подошел к бару – такой «уголок для выпивки» был в каждой комнате, налил порядочную порцию водки, добавил немного томатного сока и жадно выпил.
Его распирало от злости. Служба информации в его «империи» разладилась и никуда не годилась – виновные будут строжайшим образом наказаны. И самое главное: было оскорблено его мужское достоинство. Представить себе, что кто-то сжимает в объятьях ту, которую он вожделел более двух лет, было выше его сил.
Когда дверь в кабинет открылась, он нервно вздрогнул. К нему, прижимая руку к сердцу, приблизился Чинь Хаочжи.
– Я искал вас, Джеймс, Бэтти подсказала, что вы можете быть здесь. Вам нехорошо? Что, желудок?
– Нет, Чинь, сердце.
– Еще хуже! Вызвать врача? Он сидит на террасе и пожирает глазами Янг. Тоже мне, каннибал…
– У Янг новый возлюбленный, а я в полном неведении! Лицо Чиня окаменело.
– Непостижимо, – прошептал он.
– В последнее время мы только и делаем, что сталкиваемся с непостижимым! – раскричался Маклиндли. – Я окружен неумехами, болтунами и трусами! Но этому будет положен конец, причем очень скоро!
– Я помогу вам, Джеймс, – торжественным голосом, словно давая клятву, проговорил Чинь Хаочжи. – С Янг проблем не будет. С китаянкой лучше всего поговорить китайцу…
– Если у нее после этого разговора появится хоть мельчайшая царапина, я вас и на Луне достану!
– Я буду с ней предельно вежлив и предупредителен! – сказал Чинь и улыбнулся. – Несравненная красота требует соответствующего обращения.
И в это время они услышали выстрел. Маклиндли так и впился глазами в толстяка китайца. Через несколько секунд, размахивая руками, в кабинет ворвалась Бэтти.
– В Янг стреляли! – высоким голосом выкрикнула она.
– Она… она… – бормотал Маклиндли, тяжело опершись о край стола.
– Да нет же, нет! – Бэтти истерически расхохоталась. – Она пела и по ходу песни как раз сделала шаг в сторону – пуля попала в гитариста!
– Ничего не попишешь, придется вызывать полицию! – сказал Чинь, наливая еще водки в стакан Маклиндли. – Что за безумие: кому взбрело в голову стрелять в Янг?
Выхватив стакан из рук Чиня, Маклиндли опустил его и бросился вон из кабинета, на террасу. Убитого на подиуме уже обступила масса гостей, некоторые дамы, сидевшие в плетеных креслах, прикрыли носики надушенными платочками – якобы для того, чтобы не потерять сознание. Ливрейные лакеи, отлично вышколенные, деловито наполняли бокалы шампанским. Янг стояла на коленях перед убитым гитаристом, обхватив руками его голову.
Когда Маклиндли протиснулся к ней через толпу, она подняла на него глаза и едва слышно проговорила:
– Нет… это не он!
От этих слов Маклиндли весь побагровел. Чинь положил ему руку на плечо.
– Полиция поставлена в известность, – сказал он. – Дальше что?
– Вышвырните их всех отсюда! – грубо рявкнул Маклиндли, неизвестно к кому обращаясь. – Кончен бал! Пусть все эти богопротивные рожи убираются! Все – вон!
Комиссар Тинь появился, когда большинство гостей уже направлялись к своим машинам. Он привел с собой целую команду из уголовной полиции, обрадованный возможностью в первый раз в жизни хорошенько осмотреть таинственный дворец Маклиндли. Вряд ли подобная возможность предоставится ему в ближайшее время еще раз.
У двери его с глубоким поклоном встретил страж тигров. Крюк из легированной стали на протезе так и сверкал на свету.
– Господин ожидает вас! – сказал он. – Пожалуйте!
Если допустить, что смерть гитариста создала для Тиня благоприятную ситуацию, то первый десант доктора Мэя на сушу подобным успехом не увенчался.
Погрузив первые две картонные коробки с медикаментами на сампан, он вместе с Лян направился к заведению мадам Ио. Это был не обычный бордель, но и не роскошный публичный дом: комнаты обставлены продуманно и со вкусом, гостям положено вести себя пристойно, в рамках. Сразу было видно, что мадам ориентируется на клиентов, которые предпочитают удобства, приглушенный интим и избегают излишнего шума.
Доктор Мэй широко улыбнулся, когда к его столику в баре подошла голая до пояса молодая девушка. Грудь у нее была красивая и такая большая, что с уверенностью можно было сказать – силиконовые вливания ей не в новинку. Она не только принесла прохладительные напитки, но и предложила гостю фотоальбом со снимками красивых голеньких игруний. Перелистав его, он вспомнил о трех других альбомах, которые он рассматривал вместе с доктором Меркером, и заказал имбирной водки.
Все до одного посетители бара были состоятельными китайцами; многие из них знали друг друга и вели доверительные беседы, а потом по одному удалялись в сторону витой лестницы, выложенной толстой ковровой дорожкой. Она вела на второй этаж, где находились спальни девушек, где имелось все, чтобы ублажить плоть и удовлетворить любые, даже самые изощренные и грязные желания. Были в этих комнатах и сигнальные устройства – задрапированные, конечно. На тот случай, если гость слишком уж разойдется. За стойкой бара дежурили два огромных увальня, бывшие боксеры. В их задачу помимо всего прочего входило наблюдать за незнакомыми, новыми клиентами. Смерив вошедшего доктора Мэя цепким взглядом, каждый из них решил про себя: этот и мухи не обидит, безвредный старикашка. Эта оценка нашла свое полное подтверждение, когда он захлопнул альбом с девицами, никого из них не заказав. «Старый развратник, – подумали они. – Пришел поглазеть. Чтобы иметь полное право сказать перед смертью: „Ха-ха-ха, а я-то до последнего дня шлялся по борделям!“ Конечно, таким не место в солидном салоне мадам Ио, но пусть старикан хотя бы тешится мыслью о том, будто у него под штанами не совсем пусто».
А Лян со своей корзиной цветов обошла гостей в баре и как бы незаметно исчезла на витой лестнице. Принесли имбирную водку, и доктор Мэй ошарашенно поднял глаза на полуголую официантку.
– Я что, блоха? – громко спросил он.
– Не знаю, кусаетесь ли вы, – подзадорила его Упругая Грудь.
– Этой каплей я даже язык не смочу. Я начинаю обычно с высокого бокала.
– Высокий бокал имбирной? – Упругая Грудь недоуменно уставилась на доктора Мэя. – Я… я попытаюсь заказать, сэр.
Оба верзилы за стойкой бара больше не сомневались: старикан тронулся умишком. Пусть напьется хоть в стельку – но деньги вперед! Кто его знает… Он небось опупел от счастья, что ему подает сама Нелли с ее тугими минами. Закажет долларов на сто – она даже разрешит облапить ее. Лишь бы его при этом удар не хватил…
Доктору Мэю принесли тонкий чайный стакан имбирной, и оба верзилы за стойкой бара, барменша, Нелли и другие официантки, несколько гостей и мадам Ио, как бы восседавшая на троне, чтобы иметь полный обзор, с удивлением увидели, как старикан поднес стакан к губам и единым духом опорожнил его. «Сейчас он повалится на ковер! И дух из него вон! И лицо посинеет». Один из гостей, врач по профессии, приподнялся на табуретке, чтобы быть наготове. С довольной улыбкой Мэй поставил стакан на стол, вытянул под столом ноги и помахал рукой. Повторить, мол.
Правила заведения не допускали шума и аплодисментов. Нелли с любопытством поглядела в сторону стойки. А там уже достали из холодильника запотевшую бутылку и наполнили второй стакан. Врач вернулся на свой табурет и начал что-то объяснять своим соседям. «Ж… с ручкой! – ухмыльнулся Мэй. – Читаешь им целый доклад о той стадии цирроза печени, когда алкоголь действует только в больших количествах?! То-то ты удивишься!»
Нелли принесла второй стакан, поставила на стол и остановилась рядом. Доктор посмотрел на ее отлакированные пунцовые соски и покачал головой.
– Будь столь любезна, отнеси свои пышки в другое место, – сказал он. – Я по ним уж лет десять как не скучаю… а пьянствовать никогда не переставал!
С особой радостью он отметил, что мадам Ио сошла со своего трона и направилась к нему. Довольно высокая для китаянки, она сохранила хорошую фигуру и умилительно виляла бедрами. Это не было особого рода приманкой, такая походка сложилась у нее к четырнадцати годам, когда она начала в Виктории преподавать туристам первоначальные уроки любви по-азиатски. Став хозяйкой столь респектабельного заведения, она тем не менее походки менять не стала. Она села напротив Мэя и отослала прочь смутившуюся Нелли.
– Даже самые спелые плоды не возбудят моего аппетита! – весело проговорил Мэй. – Я просто хочу немного выпить. Или здесь человека не принимают, если он не желает попрыгать?
– Это по меньшей мере необычно, сэр! – Голос у Ио был низким и благозвучным. – Но если так, никто вам навязываться не будет.
– Я был бы вам очень признателен! – Мэй поднял свой стакан, но на сей раз отпил его только до половины. – Я давно искал подходящее место, пока не набрел на ваш гостеприимный дом. Здесь можно в полном покое насладиться тем, к чему я склонен.
– Есть пожилые господа, которым я рекомендую Пат. Ей семнадцать лет. Она оказывает благотворное воздействие на организм. Просто чудеса творит! Хотите увидеть Пат?
– Зачем? – Доктор Мэй изобразил поклон в сторону Ио. – Я алкоголик, мадам. Мне за семьдесят. Тут и семнадцатилетняя девчонка не поможет. Позвольте мне выпить в свое удовольствие. Мне у вас так нравится!
Мадам Ио в свою очередь поклонилась ему и, скрестив руки на груди, вернулась на свой трон. Число гостей у стойки и за столиками заметно поредело. Мадам нанимала только трудолюбивых девиц.
Со второго этажа спустилась Лян. Цветы она продала удачно, корзина была почти пустой. Проходя мимо столика Мэя, едва заметно покачала головой.
«Ладно, подождем, – подумал доктор Мэй. – Еще рано. Пик посещения в таких заведениях начинается в одиннадцать вечера и длится часов до трех ночи. А более поздних визитеров Лян вряд ли опознает по голосу».
Он не встал из-за столика и выпил еще три стаканчика водки. Гости приходили и уходили, и никто больше внимания на Мэя не обращал. «Это заведение – золотое дно для мадам Ио, – подумал он. – За все услуги и угощение деньги принимает одна она».
Лян еще четыре раза появлялась с корзиной цветов и всякий раз уходя отрицательно покачивала головой.
В три ночи Мэй встал, дал Нелли щедрые чаевые и постучал пальцем по ее грудям.
– Не перебирай силикона, не то не сможешь потом выкормить ребенка, – сказал он.
Нелли не знала что и подумать и не успела даже поблагодарить за чаевые. Боксеры за стойкой ухмылялись во весь рот.
Он постучал пальцем по грудям! Старик не такой уж пропащий! Он еще заявится сюда. Пусть его Нелли раскочегарит. Эти похотливые старики под конец оказываются самыми прилипчивыми…
Мадам Ио взмахнула рукой.
– Проследите, куда он пойдет! – властно проговорила она. – И на какой машине уедет. Живее…
Один из боксеров сорвался с места, но доктора Мэя словно ветром сдуло. Одна Лян, слепая девушка-цветочница, семенила по темной улице.
Когда на небе появилась светлая полоска и занялся новый день, доктор Мэй вернулся домой. Меркер проснулся, потому что Мэй ударил в литавры и громко выругался. Вскочив с постели, Меркер поспешил в соседнюю комнату. Мэй сидел на табуретке с остекленевшими глазами и пытался раздеться.
– Пронюхал что-нибудь? – спросил Меркер, помогая Мэю снять пиджак.
– Кроме имбирной водки, ничего не нюхал! Чудо-напиток!
– Так я и думал! А кроме этого?!
– Пощупал кое-чьи премаленькие сиськи.
– Ляг и выспись! – расстроился Меркер. – Я беспокоюсь о Янг. После бала у Маклиндли она не вернулась сюда, как мы договорились. Если ее не будет до полудня, я поеду на сушу.
12
Джеймс Маклиндли принял Тинь Дзедуна в большом холле, по которому бегал туда-сюда с длинной сигаретой из сладковатых сортов восточного табака – их изготавливали специально для него. Последние гости торопились откланяться.
– У меня это не укладывается в голове! – сказал Маклиндли, второй раз за день поздоровавшись с Тинем. – Не укладывается, и все! Стрелять в Янг! Зачем, с какой целью? Убить женщину такой красоты? Безумие, чистейшее безумие.
– Во всяком случае вы допустили серьезную ошибку, позволив гостям покинуть ваш дворец, – проговорил Тинь, глядя вслед последним из них.
– Я не хотел больше никого видеть, – скрипнул зубами Маклиндли.
– А если убийца кто-то из них?
– О-о! – Маклиндли пораженно уставился на него. – Об этом я совсем не подумал. Я хотел остаться один – только и всего! Боже мой, конечно! Этим негодяем может оказаться один из них! И что теперь? Я, разумеется, оставил все как было до выстрела. И убитый лежит на своем месте, никто ничего не трогал…
– Только убийца скрылся отсюда – но это, как говорится, мелочи жизни! – сухо заметил Тинь. – Ну ладно, посмотрим, чем вам сможет помочь полиция.
– Прошу вас, проходите.
На огромной террасе со сказочным видом на Гонконг не было ни души. Пять слуг в белых ливреях перед дверью никого не пропускали, а Янг все еще стояла на коленях перед убитым. Остальные музыканты из танцевального оркестра сбились в дальнем углу и притаились, как звери перед грозой.
Тинь с полицейским врачом прошли к подиуму, а Маклиндли остался рядом со слугами.
– Вам чертовски повезло, – сказал Тинь, положив Янг руку на плечо. – Какое счастье, что вы, эстрадные певицы, двигаетесь по сцене. Будь вы певицей оперной, в вас сегодня обязательно попали бы. – Он наклонился над убитым, на груди которого появилось маленькое красное пятнышко. Но крови было не особенно много. – Как это произошло, Янг?
– Я ничего не видела и не слышала. Вокруг меня столько усилителей – разве тут что услышишь? И вдруг Джимми падает замертво. Только тут я поняла, что стреляли. Вот и все.
– А больше вам ничего не запомнилось, Янг? Чья-то поднятая рука, например?
– Я почти всегда пою с закрытыми глазами…
– На вашем месте я от этой манеры пения отказался бы – по крайней мере, на ближайшее время.
Тинь подождал, пока врач произвел поверхностный осмотр больного. Входное отверстие оказалось маленьким и почти не кровоточило.
– Прямо в сердце, – констатировал врач, тоже опустившийся рядом с убитым на колени. – Выходного отверстия нет, значит, пуля засела. Думаю, стреляли с относительно большого расстояния. Пробойная сила таких маленьких пистолетов невелика. Это типичное оружие ближнего боя. Надо полагать, выстрел произвел умелый стрелок – раз так точно попал издали.
Тинь помог Янг подняться и, насупившись, направился к Маклиндли.
– Дело принимает интересный оборот, сэр, – сказал он. – Стреляли из дамского пистолета. Это мы уже проходили. Только в других случаях убийца обычно оставалась на месте и улыбалась. И ни разу даже не попыталась скрыться.
– Я… я вас не понимаю… – Маклиндли был явно сбит с толку.
– Вы не заметили случайно среди ваших гостей даму, которая постоянно улыбалась бы и движения которой походили бы на движения заводной куклы?
– Улыбки у моих гостей милые и вполне естественные, – раздраженно ответил Маклиндли. – А за их походкой и жестикуляцией я не слежу. Куда вы клоните?
– Вы знакомы со всеми вашими гостями?
– Довольно глупый вопрос, мистер Тинь! Прежде чем войти сюда, каждый проходит контроль шесть раз. Пригласительные билеты просвечиваются, потому что в бумаге есть специальный водяной знак. Подделать их невозможно. Все мои гости вне подозрения.
– И тем не менее в вашем доме произошло убийство.
– Это выше моего понимания.
Прошло примерно полчаса, пока по показаниям слуг и свидетелей Тинь не составил себе представления о том, какой могла быть картина убийства. Он установил направление выстрела и двинулся к тому месту, где предположительно стоял убийца. Оно оказалось у балюстрады, за гостями, внимавшими пению певицы. Полицейский был прав: только очень опытный стрелок попал бы отсюда прямо в сердце.
– Вы как будто упоминали, что при входе ваших гостей просвечивают? – спросил Тинь.
– В дом они проходят через радарную арку, которая реагирует на все металлические предметы, – вынужден был сказать Маклиндли. Он сделал это с большим неудовольствием: ведь ему пришлось раскрыть один из секретов внутренней службы безопасности.
– Однако кто-то пронес пистолет во дворец! – Тинь деланно улыбнулся. – Либо ваша установка работает с огрехами, либо кто-то что-то проспал… либо пистолет был в вашем доме и раньше! Какой вариант вам нравится больше?
– Ни один из них!
– У вас есть в доме оружие?
– Целый арсенал! Даже пулеметы и два гранатомета. – Маклиндли криво улыбнулся, заметив, как у Тиня вытянулось лицо. – По особому разрешению губернатора, мистер Тинь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31