Студенты грянули под гитару строительную песенку собственного сочинения. Валерка метался среди них, наводя порядок.— Валерий! — крикнул я. — Михаил! Клава! Светка!Светка погрозила мне кулаком. Клава улыбнулась. Михаил хотел что-то сказать и не мог. Видно было, как надулись жилы на его шее. Он снова заикался…— Счастливо всем оставаться! — крикнул я.Валерка нехотя подошел.— Что же ты? — сказал я. — Так и уйдешь?— Так ведь мы еще наверняка встретимся. Ты учти, Артем, что бросить институт мы ей не позволим. Весь наш комсомол этого не позволит.— Да с чего ты взял, что бросит?— С чего, с чего? Семья у нее теперь какая! И что за песни без нее…— Да споет она еще с вами, споет.— Артем! — это кричала Светка. — За Инку головой отвечаешь!На это я был согласен.Стройотряд уходил, оглашая вокзал боевой песней. И Инга что-то кричала им вслед.Вот и Зинаида Павловна. Прекрасная седая женщина.— Зинаида Павловна, — попросил я, — уж вы-то обязательно зайдите к нам.— Непременно, Мальцев, непременно.— Не забудьте только.— Да как же я забуду, если я сейчас прямо к вам. Надо ведь как-то разместить семью. Вы хоть продумали это?— Нет, — сознался я. — Ничего такого я еще и не продумал.— Ну вот и займемся.Все мое семейство и родственники начали потихонечку отходить от вагона.Но тут стояла еще одна родная пара. Валерий Михайлович в майке-сетке, брюках, без ремня и разношенных тапочках и писатель Федор.— Родственничков у тебя будь здоров! — сказал Федор.— Это ничего, — успокоил я его. — Как-нибудь привыкнем друг к другу.— Ты, Артюша, Артемон, Артемиус, себя им в руки не давай! — посоветовал Валерий Михайлович. — Тут себя сразу нужно поставить соответственно.— Хорошо. Обязательно так и сделаю.— Ладно, ладно, — успокоил его Федор. — Артюша и сам во всем разберется. — Артем… ты, если можно… возьми вот. — Федор вытащил из кармана пачку листов, исписанных его неровным почерком. — Почитаешь когда-нибудь…— Да ты что, Федор! Твои рассказы надо печатать! Они очень даже нужны людям.— А… — отмахнулся Федор. — Пустое это, Артемий… Да и не рассказы, а так, повесть… черновик… Я только фамилии и названия станций изменил. «Фомич» получился.— Прямо! — скомандовал Крестобойников.Мы обменялись прощальными рукопожатиями.Вот ушли и эти. И снова я что-то не сделал для них. Да и для всех других. Пусть помогут тебе, Федор, добрые люди!— Ну, Артем, я думаю, на работу ты в понедельник все-таки явишься. — Это был мой шеф, Геннадий Федорович.— Конечно, Геннадий Федорович. Какие могут быть сомнения?— До свиданья.Ушел и мой шеф с двумя «академиками». Унесли макет марградского универмага… И никого уже больше не осталось возле вагона, лишь на мгновение мелькнул официант с пустой корзинкой.И тут мне стало так больно, так невыносимо больно, словно я потерял глупо, по своей вине, всех своих товарищей. Захотелось заплакать. Я опустился на колени, поклонился и сказал:— Спасибо тебе, «Фомич»…На меня, конечно, смотрели не успевшие еще разойтись пассажиры из других вагонов, но мне не было стыдно.— Ишь! Печалится! — Это тетя Маша стояла в дверях тамбура. И та, вторая проводница, имени которой я так и не узнал, стояла рядом.Я встал, поклонился женщинам и сказал:— До свиданья!— А вещи вы, граждане, всегда забываете с собой захватить.Это она говорила о бутылке пришельца.— Возьмите ее себе на память, тетя Маша, — сказал я. — Это вам подарок от пришельца с другой планеты.— И возьму, — заявила тетя Маша недовольно. — Мне все равно, пришельца или нет. А без билета не будет ездить!Вот я и распрощался со всеми… Инга-и все мои уже ждали у входа в вокзал. Я бросился бегом и тут снова увидел Тосю.Она стояла одна. Ей словно некуда было идти.— Тося! Прошу тебя, пошли с нами!— Нет, Артем. Я знаю, куда идти.Что-то дрогнуло в ее голосе.Я оглянулся… Слева, метрах в сорока, прислонившись к киоску, стоял Иван… Справа, спиной ко мне, — Семен.— Хорошо, Тося, — сказал я.Я побежал не оглядываясь. Я не хотел видеть, в какую сторону пойдет Тося. Да я и сам ничего не смог бы решить, хотя Иван и был теперь моим братом.И все равно что-то болело в моей душе. Но я надеялся, что встречу их вновь.Встречу!— Прощайте, Артемий! — раздался откуда-то голос Обыкновеннова, но самого пришельца я уже не увидел.— До свиданья! — крикнул я. — Привет ыбрыгымцам!— При случае обязательно передам, Иванушка… Будьте лю…Иванушка! Почему Иванушка?! При чем тут Иванушка? Артем я, Артем. Но выяснять было уже не у кого.И потом, что такое: будьте лю… Будьте любезны? Нет, эта фраза не подходила даже по тону, с которым была произнесена. Будьте лю… Будьте любезны… Будьте людьми! Будьте людьми! Вот что сказал мне на прощанье товарищ Обыкновеннов.Будьте людьми!Всегда, везде, при любых обстоятельствах. Что бы ни произошло, оставайтесь людьми. А ведь это подчас нелегко… Особенно когда все твои желания исполняются, а сам ты даже и не знаешь, что они исполняются. Это вроде: все дозволено. Не плохое, не подлое, конечно, а хорошее, лишь самое-самое.Ты можешь сделать для людей все. Покопайся в своей душе, выверни ее, потряси, найди то, что ты можешь предложить людям с самыми лучшими побуждениями. Да только подойдет ли оно? Нужно ли им? Ведь это хорошее ты будешь делать от своего имени, и только твоя совесть будет судьей твоим мыслям, желаниям и поступкам. Ах, как непросто все оказалось! Тут не наломать бы дров. Тут знать, знать людей надо, да и самого себя, чтобы не совершить непоправимую ошибку.Положим, что мне-то все дали в долг. Ну, не в долг, конечно, потому что никто не ждет от меня благодарности. И все же… Вот они сделали для меня добро. А сами? А сами?! Значит, не так-то просто творить добро, даже если имеешь для этого все возможности. Добро — это то, что ты можешь отдать на радость другим, поделиться. А что себе? Боль? Вот оно, оказывается, какое добро непростое. Оно не легкое, не лучезарное. Да. Это так. Но в этом счастье, удовлетворение. Смысл жизни!Нет, я не Иванушка, я не Иванушка-дурачок, для которого все делают другие. Я что-то подарю и сам. Хотя ведь и Иванушка непрост. Иначе почему делают ему, а не другим?Сейчас я опоздал. Все ушли. Мое, мое счастье затмило мне глаза. Поэтому я ничего не сделал. Но я знаю, что нужно сделать!И я сделаю.Я снова встречу всех.Встречу!Обязательно встречу!Я, Артемий Мальцев, Артюша, Артимед, Артемахус, почему-то названный товарищем Обыкновенновым Иванушкой…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24