Вы разве ничего не помните? --
Спросила принцесса, садясь на стул рядом с Ремином.
-- Я помню, как Юнор выпустил красный шар, помню, как
кричал, стараясь предупредить об опасности, но никто не слышал
меня, и пришлось самому ловить эту штуку. Больше я не помню
ничего.
-- Вы так спокойно говорите: "пришлось ловить"! --
Воскликнула девушка, и ее глаза восхищенно раскрылись. -- Вы
что, никогда не слышали о молнии Кир-Потчли?
-- Может и слышал когда-то, но не запомнил. Меня готовили
к воинской службе, а не к магическим наукам. Так что же я
поймал?
-- Молния Кир-Потчли -- самое мощное, самое великое
магическое оружие. Сильнее его, говорят, когда-то был только
Лучевой Меч... ну, это не важно. В общем, то, что ты остался
жив, это просто чудо. Если бы прошло еще несколько мгновений,
молния набрала бы полную силу и тогда ее невозможно было бы
остановить. А Вы разрядили ее на себя! Когда Вас принесли во
дворец, Ваша кожа была вся красная, как после сильного ожога.
Мой отец, Крон-то-Рион и этот выскочка Трисмегист, -- при
упоминании последнего имени по лицу Лораны легкой тенью
промелькнуло смутное отражение каких-то мечтаний, незамеченное
Ремином, -- закрылись втроем в этой комнате и не выходили почти
пять часов. Даже меня не пустили! А Крон-то-Рион потом сидел
около Вас целые сутки! Да и потом постоянно приходил проверять
Ваше состояние.
-- Сутки? -- Переспросил Ремин. -- Сколько же я тут лежу?
-- Четверо суток. Сейчас как раз вечер четвертого дня.
Ремин удивленно поднял брови. И только потом решился
спросить:
-- А Вы, Ваше Высочество, почему Вы сами посетили меня?
-- Посетила? -- Переспросила девушка. -- Я, господин
Реасон-Миновар-Медон, почти все это время сижу около Вас.
-- Но почему? Это слишком большая честь для меня!
-- Ну, положим, для меня не менее лестно выхаживать героя
Этла-Тиды. Кроме того, дворец почти пустой, все уехали из
города. И отец, и его советники, и генералы, и этот...
Трисмегист. -- Принцесса состроила торжественную гримасу. --
Страна готовится к войне!
-- Куда они поехали? -- От волнения Ремин чуть не вскочил
с кровати. Но тонкие руки девушки легли ему на плечи и с
неожиданной силой вернули в горизонтальное положение.
-- Лежите, господин Реасон-Миновар-Медон, это днем они
уезжают на Южную дорогу, осматривают укрепления и строят планы.
Вечером все возвращаются во дворец. А когда узнают, что Вы
очнулись, уж будьте спокойны, эта комната будет мала, чтобы
вместить всех желающих поприветствовать героя!
-- Ну, какой же я герой? -- Ремин усмехнулся. -- Вот Трис
-- это герой!
-- Трис? Это кто такой?
-- Это Трисмегист-Аттон-Тониан, Ваше Высочество. Я имею
честь считать себя его другом, и поэтому называю просто Трис.
-- Удивительно, что у этого Трисмегиста есть друзья! --
Заявила девушка. -- Мне он показался нахальным самодовольным
выскочкой, с довольно пошлыми шутками и непомерной гордостью.
Сейчас все крутятся вокруг него, словно он -- единственная
надежда Этла-Тиды. Мне это не нравится! И, между прочим, именно
поэтому я здесь, с Вами, господин Реасон-Миновар-Медон, со
скромным, но не менее героическим человеком.
-- Вы плохо знаете Триса! -- Горячо принялся защищать
друга Ремин, весьма польщенный словами принцессы. -- Поверьте,
он вовсе не хотел Вас обидеть или оскорбить. Просто жизнь в
далеких северных провинциях накладывает на людей особый
отпечаток, и уж, конечно, не способствует знанию правил этикета
Императорского двора. Трис -- необыкновенный человек. Если бы
Вы знали, сколько приключений мы уже вместе прошли. Мы знакомы
чуть больше недели, а мне кажется, что он мой друг с самого
раннего детства!
-- С трудом верится. Мне все время кажется, что Вашего
друга окружает какая-то тайна. -- Глаза принцессы мечтательно
затуманились. -- Похоже, отец и Крон-то-Рион что-то скрывают от
меня... Но я все равно узнаю правду об этом человеке. Может
быть, и Вы, господин Реасон-Миновар-Медон, знаете кое-что, но
не хотите мне это рассказать?
-- Нет, Ваше Высочество! -- Запротестовал Ремин,
восхищенно и преданно глядя на девушку. -- Я никогда и ничего
не стал бы скрывать от Вас. И прошу, Ваше Высочество, называйте
меня просто Ремином. Я не привык все время слышать свое полное
имя.
-- Хорошо Ремин, но только при одном условии: ты тоже
будешь звать меня Лораной.
-- Но я не могу...
-- Можешь! Если ты не привык слышать свое полное имя, то
уж я-то слишком часто слышу свое. Ее Высочество принцесса
Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нея! И так ко мне обращаются с пяти лет!
А мне очень нравится, когда меня называют "Лорана". Я же
человек, а не статуя, не богиня. Скажи, Ремин, я -- человек? --
Принцесса порывисто вскочила со стула и быстро повернулась
кругом. Ее длинные черные волосы с вплетенными в них красными
лентами овеяли лицо Ремина ароматом сладостных благовоний.
-- Да, Лорана, -- внезапно охрипнув, согласился он, -- ты
-- человек!
Девушка неожиданно смутилась, и легкий румянец выступил на
ее щеках.
-- Как же я забыла! -- Виновато воскликнула она и, хлопнув
в ладоши, громко приказала. -- Принесите молодому господину
еду: куриный бульон, хлеб, отвар из целебных трав и еще
чего-нибудь! -- И, наклонившись к изголовью кровати Ремина, уже
тише добавила, -- мы еще продолжим наш разговор, Ремин. А
сейчас тебе надо восстанавливать силы, господин командующий
тяжелой кавалерией Этла-Тиды!
И Лорана тихо и легко выскользнула из комнаты, впустив
внутрь трех очаровательных служанок с подносами, полными еды.
От изумления рот Ремина все еще оставался открыт, чем не
преминули воспользоваться кормилицы, с обезоруживающими
улыбками влив туда несколько ложек восхитительного по вкусу
бульона. Только после этого Ремин вернулся в реальный мир и,
чувствуя себя очень неловко в обществе трех смешливых юных
девиц, самостоятельно принялся за трапезу. Мысли же его были
заняты приятными воспоминаниями о беседе с принцессой и менее
приятными вопросами: что такое тяжелая кавалерия и как он стал
ее командующим?
"Было бы забавно посмотреть на выражения лиц отца и брата,
-- с усмешкой подумал Ремин, засыпая после легкой, но сытной
еды, -- когда им сообщат, какую карьеру я сделал уже на второй
день пребывания в столице!"
* * *
Ремину недавно исполнилось двадцать лет. Все свое детство
и юность он провел в северных лесах, за исключением короткой
двухмесячной поездки в Этла-Тиду. Но тогда ему было всего шесть
лет, и ехал он в сопровождении отца, слуг и своего воспитателя.
Так что можно считать, что до сих пор он не путешествовал
самостоятельно. И сразу же такие приключения!
Согласно законам Этла-Тиды, старший потомок мужского пола
наследовал все земли и недвижимость. Младшие сыновья должны
были поступать на службу в армию, становиться чиновниками или
жрецами, чтобы заслужить собственные поместья. Такая традиция
позволяла с одной стороны, избежать постоянного
административного дробления земель и, с другой стороны,
обеспечить постоянный приток молодых честолюбивых людей в армию
и на государственную службу...
У Ремина был старший брат, Терин, и любимая младшая
сестренка, почти ровесница Алины. Их мать умерла от родов, так
и не увидев лица своей дочери... Пока дети были маленькими, они
беззаботно играли и вместе познавали огромный и такой
прекрасный мир. И для Терина, и для Ремина большим ударом стало
известие, что один из них должен остаться хозяином в замке, а
другой вынужден будет покинуть родной дом. Владелец земли
Акиной был суровым и жестким хозяином и не стал смягчать этот
разрыв. Он всегда поступал расчетливо и рационально, очень
редко вспоминая, что у окружающих его людей есть души и
чувства. Поэтому, когда Терин достаточно повзрослел, отец счел
необходимым лично сделать из него достойного наследника.
И с этого момента обучение детей пошло по-разному. Отец
рассказывал Терину, как вести хозяйство, как управляться со
слугами и крестьянами, как собирать подати. Ремин же получил
наставника, старого ветерана, когда-то принимавшего участие в
небольших приграничных стычках на востоке, который должен был
подготовить младшего сына к будущей армейской жизни. Старик
учил Ремина фехтованию, верховой езде, стрельбе из лука. Вместе
с Ремином обучались и несколько детей младших дворян,
готовящихся стать солдатами и стражниками. Бывало, старик и его
воспитанники по несколько недель не ночевали в родовом замке,
охотясь в обширных северных лесах.
Учитель, практически заменивший Ремину отца, скончался,
когда ему исполнилось семнадцать лет... Это событие на какое-то
время так потрясло юношу, что он надолго замкнулся в себе. Даже
родственники и близкие друзья не могли развеселить его или
увлечь каким-нибудь делом. Но время лечит... Постепенно Ремин
снова стал прежним жизнерадостным юношей и только сестра иногда
замечала, как он стоит у окна, задумчиво глядя на юг, туда,
куда должен будет уехать.
И этот момент скоро настал. Едва только закончился
праздник по поводу совершеннолетия младшего сына хозяина земли
Акиной, Ремин объявил отцу и брату, что не намерен больше
задерживаться в родном доме. Он даже отказался от предложенного
отцом слуги, заявив, что отныне сам намерен управляться со
всеми делами. Расставание вышло несколько холодным и натянутым.
Пожалуй, лишь сестра искренне сожалела об отъезде брата. И
только ей поведал бы Ремин всю правду о своих приключениях...
* * *
Разбудил Ремина топот ног в коридоре и громкие голоса.
-- Господин еще спит! -- Слышался робкий голос служанки.
-- Их Высочество не разрешили его беспокоить!
-- Ничего! -- Возражал громкий голос Триса. -- Он уже
достаточно полежал. Солнце только что встало, наступило лучшее
время для лечения на свежем воздухе.
Дверь в комнату Ремина широко распахнулась и на пороге
появился его друг. Он критически осмотрел помещение, деловито
подошел к кровати и несколько раз сосредоточенно провел руками
над больным, словно бы поглаживая воздух ладонями. Ремин молча
ждал окончания процедуры.
-- Отлично! -- Неожиданно хлопнул его Трис по плечу. --
Можно вставать.
-- Как здорово, что ты пришел. Хоть кто-то, наконец,
объяснит мне, что происходит в городе.
-- А разве тебе еще не рассказали? -- Лукаво улыбнулся
Трис. -- Я тут в коридоре видел одну красавицу, желающую вновь
посидеть у твоего ложа. И все-все на свете рассказать. Правда,
увидев меня, она развернулась и пошла в другую сторону...
Ремин, вставший с кровати, покраснел и начал говорить
что-то хорошее о принцессе Лоране, о ее доброте и искренней
заботе...
-- Синдром больного и сиделки. -- Нарочито мрачно
констатировал Трис. -- Похоже, ты попался!
-- Это что, опасная болезнь? -- Не понял его Ремин.
-- Да нет, состояние человека. Довольно приятное...
поначалу. -- В комнату тихо вошла служанка с подносом, на
котором стояла кружка, источавшая аромат неизвестных трав. Трис
взял ее и передал Ремину. -- На, выпей! Сразу почувствуешь себя
лучше.
-- Кстати, Трис, а как я стал командующим какой-то тяжелой
кавалерии? -- Поинтересовался Ремин, маленькими глотками
отхлебывая густое пахучее варево.
-- Так это же я тебя и назначил! -- Развел руками Трис и
тут же вынужден был несколько раз ударить по спине
поперхнувшегося от неожиданности друга. -- Я думал, что
принцесса уже успела пересказать тебе все последние новости.
-- Мы с ней говорили-то совсем мало и только один раз...
-- Начал оправдываться Ремин.
-- Не переживай, вечером она все-таки до тебя доберется!
-- Увидев смущение друга, Трис сжалился и сменил тему
разговора. -- Если коротко, то мы готовимся к войне. Я теперь
командую всеми сухопутными силами Этла-Тиды, Крон-то-Рион
обеспечивает снабжение, тылы, набор солдат. В запасе у нас
всего один месяц, от силы полтора. Уже точно известно, что
армия Южной Империи перейдет Хадор и вступит в Зеленую долину в
самое ближайшее время. Нашим морским флотом руководит
Наор-ла-Патли, отличный адмирал, мы с ним сразу нашли общий
язык. Он запрет флот южат в портах и попытается высадить десант
в их тылу, чтобы отвлечь часть армии. Но, боюсь, это не намного
сократит войска вторжения: корабли Этла-Тиды недостаточно
вместительны, чтобы на большое расстояние перевезти достаточно
солдат...
Короче, все решится в одной битве, как того хочет
Маг-Император. Мы встретим южан сразу, как только они выйдут из
Зеленой долины на плато Семи Ветров. И в этом сражении большую
роль будет играть удар тяжелой кавалерии.
-- Но, Трис, -- перебил его Ремин, -- я даже не знаю, что
такое тяжелая кавалерия. Как я могу ею командовать? Пусть лучше
кто-нибудь более опытный и достойный...
-- Таких нет! -- Отрезал Трис и принялся загибать пальцы.
-- Во-первых, не только ты не знаешь ничего о кавалерии, но и
никто другой не знает. Это новый вид войск и его подготовка
целиком ляжет на тебя. Во-вторых, опыт полководцев Этла-Тиды
тут не годится, они не знают ни преимуществ, ни слабых мест
кавалерии, нужен кто-то молодой, энергичный, на кого я могу
положиться, то есть ты. В-третьих, если ты не согласишься, мне
придется искать кого-то другого, кто, наверняка, хуже тебя
подготовит кавалеристов. Так что решай, если ты согласен, то мы
сейчас же едем в военный лагерь вблизи Южной дороги. -- Заметив
секундное колебание Ремина, Трис добавил. -- Но вечером
вернемся обратно во дворец.
-- Если ты так ставишь вопрос, то я согласен! -- Улыбнулся
Ремин. Последняя фраза сняла все его сомнения. Служить всеми
силами своей родине, Этла-Тиде, да еще иметь возможность
встречаться с самой принцессой Лораной -- о таком он даже и не
мечтал, покидая родной дом. И все благодаря Трису. Ремин был
искренне благодарен судьбе за то, что она свела его с таким
интересным и необычным человеком, ведь раньше он только из
баллад и легенд узнавал великих о магах и полководцах. А теперь
сам оказался в их обществе. Невероятно!
Выходя из комнаты вслед за Трисом, Ремин оглядел коридор,
но принцессы в нем не было. Только двое стражников стояли у
выхода на колоннаду внутреннего двора, да несколько юных
служанок суетились в глубине
-- Не удивляйся, Ремин, -- говорил Трис на ходу, -- когда
увидишь, что к седлу прикреплены стремена. Это и есть основа
новых военных сил -- кавалерии.
-- Что такое стремена? Я никогда о них не слышал.
-- Объяснять дольше, чем просто показать. Сейчас сам все
увидишь и сразу поймешь, какая это полезная вещь.
Уже подходя к лошади, Ремин заметил, что в упряжи
появилось существенное дополнение: с двух сторон седла
свешивались прикрепленные к нему толстые кожаные ремни, к
нижним свободно висящим концам которых были приделаны
металлические полукольца.
-- Ставь левую ногу в левое стремя, -- посоветовал Трис,
-- и перекидывай правую через спину лошади. Потом и ее вдевай в
стремя.
Ремин так и поступил. Оказалось, что сидеть на лошади
подобным образом гораздо удобнее и надежнее. Ноги упирались в
стремена и позволяли уверенно сохранять ровную посадку. Ремин
пустил скакуна сначала шагом, потом прибавил скорость. Он
твердо сидел в седле, несмотря на то, что был еще слаб после
ранения. Сзади его догнал Трис на своем коне.
-- Ну, как тебе стремена? -- Спросил он.
-- Отлично! -- Ремин ударил пятками бока лошади и та еще
быстрее помчалась по дороге. Трис скакал рядом.
Вскоре они миновали ворота Этла-Тиды. Несмотря на довольно
раннее время, по Южной дороге двигались в обе стороны торговые
обозы, караваны, отдельные повозки. Двухколесные легкие
колесницы чиновников, живших во Внешнем городе, мчались в
сторону столицы, чтобы их хозяева не опоздали на службу. Кони
Триса и Ремина могли идти только шагом, хотя им и уступали
дорогу, еще издалека узнавая национальных героев. Но слава
имела и обратную сторону медали: приходилось раскланиваться,
улыбаться, отвечать на приветствия, что еще больше замедляло
движение. Поэтому друзья свернули с шумной дороги на
параллельную ей лесную тропу и там вновь пустили коней вскачь.
-- А теперь, Ремин, достань меч и, немного привстав на
стременах, рубани им сверху вниз, словно под тобой шлем врага!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51