— Ох и любопытный же ты парень, как я погляжу! Вопросы, вопросы, вопросы… И все-то тебе надо знать: откуда, куда, как, почему. — Она саркастически хмыкнула. — Задавать вопросы — дело плевое и нехитрое. А не пора ли тебе, милок, заняться ответами? Оно хоть и потрудней будет, зато куда как полезней!Трэвис раскрыл рот, но снова не нашелся, что сказать.— Где узелок, который я потеряла? — неожиданно потребовала Грисла. — Только не говори мне, что у тебя его нет.— Вообще-то у меня его действительно нет с собой, он остался в комнате, — смущенно признался Трэвис, — но я могу сбегать, если он вам нужен.— Ты в этом уверен, красавчик? — хитро прищурила старуха свой единственный глаз.— Ну да… — начал Трэвис и вдруг ощутил под туникой что-то мягкое и объемистое, хотя готов был поклясться, что еще мгновение назад во внутреннем кармане не лежало ничего другого, кроме шкатулки с Камнем; чувствуя себя полным идиотом, он медленно засунул руку за пазуху и извлек тот самый узелок, похожий на тряпичную куклу Он протянул его Грисле, но та энергично замотала головой.— Нет, красавчик, отныне он принадлежит тебе. Развяжи его. Да развязывай же, не бойся!Все еще сомневаясь, Трэвис распустил завязки и развернул грязные тряпки. Сердце учащенно забилось, когда он увидел, что находится внутри. То была маленькая полированная косточка с тремя параллельными горизонтальными насечками на одной из граней.— Ну что, паренек, надумал наконец в чем их смысл? — испытующе уставилась на него старуха.Трэвис открыл рот, подумал и закрыл обратно Что он мог ответить? Начало? Конец? Нелегкий выбор для человека, не всегда отличающего правую руку от левой, не говоря уже о более высоких материях.Грисла неодобрительно поджала тонкие бескровные губы и покачала головой. Потом повернулась и положила руку на дверь в стене, которой минуту назад — как и свертка в кармане Трэвиса — не было и в помине. Она толкнула ручку, и дверь распахнулась. Морозный ветер ворвался в проем, швырнув в лицо пригоршню твердых снежных крупинок.— Взгляни туда, красавчик, — предложила старая колдунья.Запахнув на груди плащ, Трэвис шагнул в дверь и очутился не в одной из комнат замка и даже не в крепостном дворе, а на краю покрытого глубоким снегом и залитого рассеянным лунным светом ущелья. Остроконечные горные пики кинжальными клинками вонзались в усеянное звездами небо. Среди темных силуэтов чернело огромное прямоугольное пятно, напоминающее прорезанную в горной толще дверь…… или врата. Железные Черные Врата, высотой десятикратно превышающие человеческий рост, откованные тысячелетие назад и перекрывающие единственный выход из…— Но как… — начал было Трэвис и тут же прикусил язык.Задавать вопросы — дело плевое и нехитрое…Впрочем, он и так уже знал ответ. Перед ним лежало ущелье Теней, а Врата закрывали вход в Имбрифейл — вотчину Бледного Властелина. Это казалось невероятным, невозможным — ведь расстояние от Кейлавера до Железных Клыков значительно превышало две сотни лиг, — но это было. Неизвестная магия сократила двести лиг до размеров одного шага. Под каблуками ковбойских сапог Трэвиса хрустел белый нетронутый снег.— Черные Врата вот-вот откроются, — прошептала Грисла. — Ты — повелитель рун, и теперь ты один можешь их закрыть!— Но я не знаю как! — с отчаянием в голосе воскликнул Трэвис. — Я умею только разрушать!— Это твое окончательное решение? — неприязненно осведомилась колдунья.— Я… я не знаю, — потупив голову, прошептал он.— Тогда ступай и сделай свой выбор, — жестом указала она на раскинувшееся впереди ущелье. — Жизнь или смерть.Первым его побуждением было повернуться и бежать, но в глубине души Трэвис знал, что бежать некуда. В его жизни было немало извилистых дорог, но только сейчас он понял, что все они вели в конечном итоге в одно место. Сюда. Он поплотнее запахнул плащ, шагнул вперед и начал спускаться по заснеженному склону в зловещее ущелье Теней. 103 Бельтан медленно всплывал из глубин беспамятства навстречу мерцающему, как маяк в ночи, тусклому огоньку над головой.Пробуждение оказалось трудным. Тьма цеплялась за него призрачными когтями, норовя увлечь обратно на дно. Выплыть казалось почти так же невозможно, как если бы он угодил в озеро в полном рыцарском вооружении. Он так устал, что готов был десятки раз прекратить сопротивление и вновь погрузиться в темные глубины, но его удерживала мысль о том, что у этого озера нет дна и если он сейчас сдастся, мрак навеки поглотит его.Светлячок приближался, увеличиваясь в размерах, пока не превратился в жаркое багровое пламя. Вслед за этим он разглядел склонившуюся над ним расплывчатую темную фигуру. И в этот момент клочья тьмы с силой потянули его за ноги в последней отчаянной попытке сохранить ускользающую добычу. Держись, Бельтан! Отбрыкиваясь от назойливых щупальцев, он с удвоенной силой заработал руками и вынырнул наконец на поверхность. Воздух с прерывистым свистом вырвался из легких, откликнувшихся мучительной болью, как если бы он действительно наглотался воды. Глаза его раскрылись, болезненно щурясь от неожиданно яркого света.— О, я вижу, мой бравый рыцарь уже проснулся! — с откровенной издевкой прозвучал совсем рядом чей-то смутно знакомый голос.Бельтан поискал говорящего глазами, но его со всех сторон окружало обжигающее кольцо огня, за которым нельзя было ничего разглядеть.— Вот уж не думала, что ты так скоро пробудишься, любовничек, — продолжал тот же насмешливый голос. — Ты оказался сильнее, чем я рассчитывала. Но это не имеет значения. Возможно, так даже лучше. По крайней мере своими глазами увидишь, во что превратишься.Пламя вдруг отдалилось, по щекам пробежал прохладный ветерок. Рыцарь несколько раз моргнул Его вовсе не окружала сплошная стена опаляющего огня — единственным источником освещения был коптящий факел, который Кайрен перед этим держала почти вплотную к его лицу, а теперь убрала и отошла в сторону, чтобы воткнуть обратно в торчащее из стены железное кольцо. Закрепив древко, она снова повернулась к нему. Волна безудержного гнева затопила мысли и чувства Бельтана. Гортань и горло болели так, будто их долго топтали коваными сапогами, каждый звук отзывался агонией, но он все-таки сумел прохрипеть два слова, прежде чем боль сделалась невыносимой:— Кайрен… гадина…Чувственные губы цвета крови раздвинулись в язвительной усмешке.— Ты бы лучше помолчал, мой сладкий. Поверь, я знаю: когда молчишь, меньше страдаешь!Проклятая ведьма!Бельтан напрягся, чтобы вскочить, прыгнуть на нее и сжимать эту гордую упругую шею, пока не хрустнут позвонки, но парализованные мускулы ни единым движением не отреагировали на его порыв. Однако он не ускользнул от внимания наблюдающей за ним графини.— У вас такие выразительные глаза, милорд, что даже страшно становится, — заметила она с издевкой. — Ах, за что же вы меня так ненавидите? Готова биться об заклад, что вы мечтаете перерезать мне горло. Или оторвать голову? Как жаль, что вы и пальцем шевельнуть не можете! Мой веночек об этом позаботился. Он вам понравился? Я сама его сплела! Пройдут часы, прежде чем действие яда начнет слабеть, но к тому времени все уже будет позади. — Кайрен окинула взглядом распростертое тело рыцаря и театрально вздохнула. — Жаль только, мои отравленные шипы не умеют выбирать и одинаково воздействуют на все члены. Я бы на их месте один не трогала.Бельтан уставился на нее в бессильной ярости. О, если бы он мог всего на минуту освободиться от этих ядовитых пут! Могучим усилием воли рыцарь заставил себя сдержать гнев и успокоиться.Опытный воин, если хочет выжить, в бою должен полагаться не на эмоции, а на хладнокровие и трезвый расчет. Стоит раз потерять голову, и ты покойник. Бельтан старался никогда об этом не забывать — потому и дожил до своих лет, несмотря на многочисленные шрамы. Сейчас он тоже сражался, хотя и пребывал в неподвижности, и отчетливо понимал, что ставка в этой битве куда больше, чем просто жизнь.Благодарение Ватрису, паралич не затронул глаз. Этот маленький подарок судьбы позволил рыцарю незаметно сориентироваться и оценить окружающую обстановку Он лежал на каменном ложе, приблизительно на фут возвышающемся над полом; голова покоилась на твердом и жестком изголовье — очевидно, тоже из камня. На нем не осталось ни клочка одежды — эта стерва не пожалела времени и усилий, чтобы раздеть его донага. По идее, он должен был испытывать холод от прикосновения обнаженной кожи к голому камню, но ничего подобного не ощущал. Впрочем, если не считать глазных мышц, Бельтан вообще не чувствовал собственного тела, хотя хорошо его видел: с тем же успехом оно могло принадлежать другому человеку.Взгляд рыцаря скользнул по скрытому в полумраке высокому потолочному своду. Краем глаза он заметил неподалеку такую же лежанку, высеченную из цельного камня, за ней еще одну… В голове молнией блеснула догадка. Он узнал это место, где когда-то провел немало часов, полных горестного раздумья.— Как тебе нравится мой выбор, любовничек? — осведомилась графиня, легко расшифровав вспыхнувшее в его глазах озарение. — Королевская усыпальница! Едва ли во всем Кейлавере найдется более подходящее местечко для того, чтобы умереть и снова воскреснуть перерожденным!Взгляд рыцаря сделался тревожным.— Что… — только и сумел он выдавить непослушными губами, но Кайрен без труда поняла невысказанный вопрос.— Хочешь знать, что я имею в виду, бычок? — Она зловеще расхохоталась, и от ее смеха, эхом разнесшегося под сводами усыпальницы, Бельтану сделалось дурно. — О, да ты уже и сам догадался, как я погляжу!Графиня приблизилась к его ложу. Ворот ее платья был расстегнут, и когда она наклонилась, ткань разошлась, открывая белоснежные груди и уродливый рубец между ними — совсем свежий и сочащийся гноем и сукровицей.Глаза Бельтана испуганно расширились. Кайрен небрежно потрепала его по щеке.— Да-да, любовничек, именно это я и имела в виду, — жарко выдохнула она прямо ему в лицо; от нее исходил неприятный запах крови и тронутой гниением плоти. — Скоро и ты станешь таким же и поймешь наконец, что значит обрести настоящую силу.Графиня выпрямилась и отошла к соседнему постаменту. Бельтан наблюдал за ней, пытаясь понять, чем она там занимается, но тут внимание его привлекло легкое движение где-то сбоку. Скосив глаза, рыцарь с изумлением и восторгом обнаружил, что пальцы его правой руки слабо шевелятся и даже пытаются ухватиться за край лежанки. Но самым удивительным было то, что двигались они не по его воле, а самостоятельно, словно живя отдельной от всего остального тела жизнью.Кайрен начала поворачиваться, и Бельтан мысленно приказал пальцам замереть. Те, как ни странно, послушались. Облегченно вздохнув, рыцарь принялся анализировать в уме открывающиеся перспективы. Не исключено, что подергивание пальцев — всего лишь независимая реакция организма вроде судорог или конвульсий. Но они все-таки откликнулись на его мысленное усилие, не так ли? А это, в свою очередь, означало, что зеленоглазая ведьма ошиблась. То ли ее магия не так сработала, то ли яду на шипах маловато оказалось, то ли он вправду сильнее, чем она думала… Кстати, она вроде бы сама удивилась, когда он так быстро пришел в себя. Как бы то ни было, он может двигаться. А это сейчас главное. И еще: надо любой ценой отвлечь ведьму, выиграть время, дождаться, пока к нему вернутся силы. И тогда… тогда он с ней за все рассчитается!Графиня вернулась, неся в руках два предмета, при виде которых сердце Бельтана ушло в пятки. Одним из них был кинжал с рукояткой из благородного оникса, другим — грубо обработанный кусок железа величиной с кулак. Изумрудные глаза Кайрен экзальтированно вспыхнули лихорадочным блеском.— Это мой подарок тебе, любовничек, — нежно проворковала она, снова склонившись над рыцарем и водрузив железку в центр его обнаженной груди.Черный кусок металла леденящей тяжестью давил на сердце, но Бельтан возликовал: ощущение было не из приятных, однако еще мгновение назад он вообще ничего не чувствовал. Страх отступил, уступив место холодной решимости. Только бы успеть…— Магия тут совсем простая, — успокаивающе заговорила графиня, коснувшись пальцем стянутого несколькими косыми швами разреза на собственной груди. — Простая и чудесная. Достаточно вырезать твое сердце и вставить на его место железное. Дальше оно само все сделает. Смерть отступит, и ты вновь возродишься, став при этом во много раз сильнее. Конечно, сначала тебе будет немножко больно, но это быстро пройдет. Кроме того, ты скоро научишься спокойно переносить такую боль, малая доза которой уложит на месте любого смертного.По телу Бельтана пробежал озноб. Заметила она или нет? Вроде бы не заметила: взгляд Кайрен был прикован к железному сердцу у него на груди. Чувствительность понемногу возвращалась в онемевшее тело. Сначала пальцы, потом ступни и кисти рук загорелись огнем, как будто миллионы раскаленных иголок разом вонзились в его беззащитную плоть. И все же это было в тысячу раз лучше, чем полное отсутствие ощущений или уготованная ему ведьмой страшная участь. Но действовать пока рано. Необходимо выиграть еще хоть немного времени.— Постой… — прохрипел рыцарь.Кайрен оторвалась от восторженного созерцания и мило улыбнулась.— Не стоит сопротивляться, любовь моя. Это абсолютно бесполезно. — Улыбка ее вдруг превратилась в хищный оскал. — Вдобавок можешь утешиться тем, что составишь компанию твоему приятелю Трэвису Уайлдеру.Страх за друга холодными пальцами сдавил сердце Бельтана. Все внутри заледенело — как будто задуманная над ним операция уже завершилась.— Что… ты… с… ним…— Я? С ним? Ничего! — зловеще усмехнулась Кайрен. — Но твой драгоценный дружок сейчас находится в руках моего Хозяина и повелителя — точно так же, как ты в моих. Теперь понимаешь, что противиться нет смысла? Куда лучше присоединиться к нам добровольно. И ты снова получишь своего Трэвиса, если уж не можешь без него обойтись.Жаркая волна гнева поднялась из глубин сознания, растапливая лед и вытесняя страх. Если она осмелилась тронуть Трэвиса, он с ней такое… Нет, нельзя спешить, нужно сохранять хладнокровие. Только таким путем он сможет спастись сам и помочь другу. Бельтан чувствовал, что уже может двигать ногами и руками, но проверять не собирался из опасения, что она может заметить. Еще бы минуточку — и он будет готов…— Пора, мой сладкий, — внезапно произнесла графиня. — Приготовься к новой жизни, Бельтан Кейлаванский! — С этими словами она приставила острие кинжала к его груди. Ты должен что-нибудь придумать, Бельтан! Должен! — Поцелуй… меня…Кинжал в ее руке дрогнул. Озадаченно хмуря брови, Кайрен уставилась на него.— Поцелуй… меня… хочу… умереть… с твоим… поцелуем… Лицо графини прояснилось. Подозрительность уступила место похоти и торжеству удовлетворенного самолюбия.— Я ужасно рада, что ты не пал так низко, как я думала, — прошептала она, вновь склоняясь над ним. — Мы с тобой еще будем вместе, мой Бельтан, и никто не посмеет встать у нас на пути!Стиснув рукоять кинжала и уперев его острие в верхнюю часть грудины, Кайрен прижалась губами к губам распростертого на каменном ложе рыцаря. Он едва не задохнулся от гнилостного привкуса тления и смерти, но усилием воли заставил себя сдержаться. Графиня тяжело дышала, прижимаясь к нему уже всем телом, шаря острым язычком у него во рту и сладострастно ерзая животом по его обнаженным гениталиям. Одновременно она не забывала давить на приставленный к груди Бельтана кинжал, из-под острия которого уже вытекала горячая струйка крови. Еще мгновение — и безжалостный клинок пронзит его живое сердце.Пора!Рыцарь отдал мысленный приказ, и тренированное тело воина послушно подчинилось, но каждое движение сопровождалось такой дикой болью, что он не выдержал и закричал — взревел, как разъяренный бык, бессознательно помогая хлынувшей во все клетки организма боли окончательно справиться с остаточным действием парализующего яда.Руки его оторвались от холодного камня. О Ватрис, какие же они тяжелые! Ощущение было такое, словно обыкновенный воздух вдруг превратился в расплавленную горную породу. И все же каким-то чудом он сумел поднять их, упереться ладонями в ненавистное лицо ведьмы и могучим толчком отшвырнуть ее прочь.Голова Кайрен врезалась в близлежащую колонну с сухим треском, эхом отразившимся от стен зала. Бельтан на своем веку повидал немало смертей и хорошо знал, что после такого удара не выжить даже сильнейшему из мужчин.Однако графиня лишь пошатнулась, быстро обрела равновесие и повернулась к нему. Кровь заливала ее бледное лицо, но не могла скрыть перекосившую его гримасу ярости и злобы. Некогда прекрасные черты застыли в жуткой маске ненависти и жажды убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98