Король Кел радушный хозяин, но после шестого или седьмого пиршества кряду его гостеприимство начинает несколько утомлять.— Ну, я не стал бы высказываться столь категорично, — по-скребя бородку, возразил рыцарь. — Мне, например, у Кела нравится. По крайней мере не приходится думать, чем себя занять вечерами. Все светские мероприятия расписаны заранее.Женщина встала.— Так ты собираешься познакомить нас со своим спутником, Фолкен? Или решил окончательно распрощаться с хорошими манерами, дабы не выделяться среди прочих собутыльников Кела? На мой взгляд, тебе эта роль как раз по плечу.Бард вздрогнул, как от удара, и повернулся к Трэвису.— Уважаемый Трэвис Уайлдер, позволь представить тебе моих друзей, — проговорил он, окинув даму сумрачным взглядом. — Временами, правда, меня берут сомнения в том, правильно ли я употребляю это слово. Как бы то ни было, этого пустоголового блондина в железной рубахе зовут Бельтаном. А красотку со змеиным язычком — леди Мелия.— Я тоже тебя люблю, Фолкен, — парировала Мелия, сверкнув глазами, — но не советую слишком злоупотреблять моим добрым отношением! — Шурша складками платья, она приблизилась к Трэвису и с чарующей улыбкой протянула руку. — Счастлива познакомиться с тобой, Трэвис Уайлдер.Не будучи уверен в том, что поступает правильно, Трэвис тем не менее склонился над предложенной ручкой и почтительно поцеловал ее.— Отрадно видеть, что еще не все из присутствующих разучились прилично вести себя в обществе дамы, — заметила Мелия, насмешливо прищурившись.— Ты присядь где-нибудь, Трэвис, — посоветовал Фолкен. — Нам с леди Мелией нужно как следует потолковать, а это займет порядочно времени.Бард уселся рядом с Мелией, но Бельтан остался на ногах. Он стоял за спиной темноволосой леди, высокий и молчаливый, как каменный истукан. Трэвис нашел себе местечко неподалеку, сел, скрестив ноги, прямо на траву и с удовольствием подставил лицо под теплые солнечные лучи, что отнюдь не мешало ему краем уха прислушиваться к разговору.Первой заговорила леди Мелия:— Много всего произошло за год, истекший с той поры, когда разошлись наши с тобой пути, Фолкен. Мы с Бельтаном побывали во всех Семи доминионах, где видели и слышали немало тревожного. Но позволь вначале сообщить о том, что кажется мне наиболее важным. В Кейлавере собирается Совет Королей, и в эти минуты владыки остальных шести доминионов уже направляются в Кей-лаван или собираются сделать это в ближайшие дни.Бард аж присвистнул, услыхав такую новость.— Да, плохи дела, коли уже и до Совета дошло! К сожалению, в те края, где я путешествовал весь этот год, вести доходят с большим опозданием, поэтому я почти ничего не слышал о том, что творится в Фаленгарте. Говори же дальше, я весь внимание!Солнце поднималось все выше, а Фолкен и Мелия продолжали обмениваться информацией. Время от времени к их диалогу присоединялся Бельтан с каким-нибудь добавлением или комментарием. Трэвис наблюдал за ними с неослабевающим интересом. Любопытство его прежде всего подогревалось тем обстоятельством, что именно от этих людей, по словам барда, могло зависеть возвращение Трэвиса в Колорадо. Он мало что понимал из обсуждаемых ими событий, но по ходу беседы сумел почерпнуть кое-какие сведения о своих новых знакомых. Рыцарь Бельтан, например, оказался уроженцем Кейлавана — того самого доминиона, где должен собраться Совет Королей. Откуда родом леди Мелия, Трэвис так и не выяснил, но у него сложилось впечатление, что она прибыла сюда с далекого юга, где обладала обширными связями и влиянием. Вела она себя, во всяком случае, как весьма высокопоставленная особа.Был момент, когда Трэвис машинально поправил свои очки в металлической оправе, некогда подаренные ему Джеком, а еще раньше принадлежавшие жившему столетие назад молодому ганслингеру, и уже в следующее мгновение что-то неуловимо изменилось. Приглядевшись, он понял, что каким-то непостижимым образом видит соткавшуюся вокруг каждого из троих ауру. Голову Бельтана окутывало золотое сияние, перечеркнутое, однако, черной, как мазок дегтя, полосой. Аура Фолкена струилась прозрачной серебристой волной, бледной и печальной, как валсиндар зимней порой. Но самым ярким оказался блистающий ореол вокруг очаровательной головки леди Мелии. Он сиял тем же волшебным блеском солнечного янтаря, что и ее глаза, отливая вдобавок нежной морской лазурью.Внезапно Мелия вскинула голову и устремила свой взор на Трэвиса. Тот вздрогнул от неожиданности, очки снова сползли на нос, и видение исчезло. Мелия сразу же отвернулась и возобновила разговор, а Трэвис принялся гадать, видел он ауру в действительности или все это ему померещилось?Из дальнейшего диалога ему удалось понять, что Мелия и Бельтан расстались с Фолкеном прошлой осенью в Кейлаване и договорились вновь собраться вместе в Кельсиоре ровно через год. Странствия их имели целью установить первопричину зла, уже тогда пустившего первые ростки в городах и весях Фаленгарта. Вывод из рассказов рыцаря и его дамы следовал неутешительный: за минувший год положение катастрофически ухудшилось, причем повсеместно.Во владениях всех Семи доминионов лето выдалось коротким и неурожайным. Хлеб в полях погиб на корню, а деревни и села обезлюдели от мора. Зима наступила много раньше обычного и по всем признакам обещала затянуться надолго. А долгая зима означала, что орды варваров и разбойничьи шайки, в обычные годы редко рисковавшие переходить границу, будут вынуждены в поисках крова и пропитания вторгаться все глубже и глубже в цивилизованные земли. Крестьяне уже начали роптать и волноваться, что, в свою очередь, вызывало немалое беспокойство среди феодальной знати. Но страх перед вторжением варваров был лишь одной из причин, порождавших недовольство в народе. Мелия и Бельтан побывали во многих местах, и им не однажды доводилось слышать от поселян о странных существах, бродящих в округе и устраивающих всяческие пакости.Трэвис навострил уши, сразу вспомнив при этих словах Трифкина-Клюковку и его труппу.— Странные существа? — вопросительно сдвинул брови Фолкен.— Совершенно верно, — взял на себя ответ рыцарь. — Правда, происходит такое пока только в самых отдаленных и глухих поселениях — по соседству с горами или непроходимыми дебрями. Люди уверяют, что своими глазами видели разных тварей, вышедших прямиком из детских сказок и древних преданий. Таких как гоблины, лешие и даже феи. — Он презрительно фыркнул. — Даже я не настолько туп, чтобы принять все их россказни за чистую монету! Думаю, все эти слухи распускают деревенские пьяницы и досужие сплетницы.— Думаешь ты скорее всего правильно, — задумчиво проговорила Мелия, — но меня тревожит сам факт появления и распространения подобных слухов. Особенно сейчас. В неспокойные времена люди всегда более склонны к суеверным страхам. Не зная истинных причин недородов и эпидемий, они ищут объяснений в старинных легендах. — Глаза ее сверкнули сумрачным огнем. — Либо обращаются к новым религиозным течениям.Фолкен недоверчиво покосился на собеседницу.— Возник новый культ, — кивком подтвердила она. — Новый и таинственный. И он постепенно набирает силу. Бард провел ладонью по волосам.— Ничего не понимаю, — признался он после короткой паузы. — Все религиозные культы, связанные с мистериями, имеют древние корни и пришли в доминионы много веков назад с другого континента, отделенного от Фаленгарта Южным морем. Откуда же тогда взялся новый?Мелия оправила платье и в упор посмотрела на Фолкена.— Хороший вопрос, — одобрительно кивнула она. — Я бы многое отдала, чтобы узнать на него ответ. Насколько мне удалось выяснить, приверженцы Культа Ворона обязаны отказаться от своих душ и вверить их попечению божества. Хуже того, они проповедуют ничтожность бренной жизни и верят, что в смерти воссоединятся с Великим Вороном и познают вечный экстаз в его объятиях.— Исключительно удобная догма, — ехидно заметил Фолкен. — Выходит, жрецам культа нет надобности разъяснять пастве всякие насущные проблемы; напротив, им даже на руку трудности, позволяющие с легкостью вербовать новых адептов.Щеки леди Мелии зарделись от гнева.— Вот именно! — негодующе воскликнула она. — И последствия просто ужасны! Приверженцы Культа Ворона апатичны и даже не пытаются бороться с обрушившимися на них напастями. Зачем цепляться за жизнь, если жрецы обещают посмертное блаженство? Для поклоняющихся Ворону жизнь ничего не значит. Значение имеет только смерть! — Рука Мелии непроизвольно сжалась в кулак. — Извращенцы проклятые! — добавила она с ненавистью.Фолкен задумчиво потер подбородок затянутой в черную перчатку рукой и печально склонил голову.— Увы, ты права, — с грустью произнес он. — Я тоже вижу в появлении Культа Ворона еще один признак приближения смутных времен. Что ж, — вздохнул бард, — по крайней мере не нужно больше гадать, куда податься. Полагаю, никто не станет возражать, если мы как можно быстрее отправимся в Кейлавер и доложим Совету Королей обо всем, что нам удалось узнать.— Погоди минутку, Фолкен, — вмешался Бельтан. — Ты же еще не поведал нам, где побывал и что увидел. Или ты позабыл поставить нас в известность?Выцветшие голубые глаза барда затуманились.— Ни о чем я не позабыл, — проворчал он. — Беда в том, что я сам толком не разобрался во всем, что видел, слышал и узнал за время странствий. И пока не разберусь, говорить ничего не стану. Скажу только, что долог и труден был мой путь. И прежде чем добраться до Рунных Врат, хранящих скрытый в бездне Имбрифейла Мрак, пришлось преодолеть мне Фол Трендур, ущелье Теней и много других преград.Бельтан и Мелия молча уставились на барда. По спине Трэвиса пробежал холодок. Только теперь он понял, почему встретил в Зимней Пуще возвращающегося из опасного путешествия за пределы Железных Клыков Фолкена!Бард вышел из задумчивости.— Сегодня я вам больше ничего рассказывать о своих приключения не буду, а вот показать кое-что покажу. Полагаю, тебя это особенно заинтересует, Мелия. Да и мне не помешает выслушать чужое мнение. — Он достал из котомки завернутый в тряпицу предмет и положил на плоский камень. — Я нашел это в ущелье Теней!Движимый любопытством, Трэвис поднялся и подошел поближе. Фолкен развернул тряпицу и показал всем свою находку. Ею оказался вырезанный из твердого белого камня диск размером примерно с ладонь, на поверхности которого серебрился странный символ:
Ломаная трещина проходила через центр диска, разделяя его на две половинки. Мелия внимательно осмотрела артефакт со всех сторон и задумалась.— Похоже на связанную руну, — высказалась она наконец. — И очень, очень древнюю, поскольку искусство связывания рун было утрачено в Фаленгарте много веков тому назад.— Я тоже так решил, — кивнул бард, — и очень рад, что наши мнения совпадают. В рунах я разбираюсь слабо, но все же считаю…Дальнейшие его слова слились в ушах Трэвиса в неразборчивое бормотание. Он не мог оторвать глаз от руны. Поверхность камня выглядела безупречно гладкой. Кончики пальцев зачесались от нестерпимого желания прикоснуться к ней и ощутить собственной кожей ее манящую белизну. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Трэвис вытянул правую руку и дотронулся до камня.Рунный диск окружило голубое сияние, а серебристый символ в центре вспыхнул ярким белым пламенем. В то же мгновение чей-то голос в мозгу Трэвиса произнес одно-единственное незнакомое слово:«Кронд!»Но самое удивительное заключалось в том, что в отличие от слова ему был хорошо знаком произнесший его голос. Это был голос Джека Грейстоуна!Вскрикнув от неожиданности, Трэвис отдернул руку и отступил на шаг назад. Голубой ореол вокруг камня тут же исчез, знак в центре руны поблек, а голос Джека в голове перестал звучать. Ловя на себе встревоженные взгляды окружающих, Трэвис растерянно заморгал и потер ладонь о бедро. Кожу покалывало, как после удара током. Внезапно Фолкен завладел его кистью и насильно повернул ладонью вверх.Трэвис не мог поверить своим глазам. Да и все остальные смотрели на него так, словно он только что при них отрастил себе вторую голову. Все, кроме Мелии, чей взор выражал вовсе не удивление, а скорее холодную расчетливость.На ладони правой руки Трэвиса — той самой, которую стиснул Джек во время их последней встречи в Обители Мага, — сиял серебром и лазурью, как несмываемое клеймо, таинственный знак. Только он почему-то совсем не походил на аналогичный символ, расположенный в центре рунного диска. Жалобный стон сорвался с губ Трэвиса Уайлдера.— Ох, Джек, Джек! Что же ты со мной сотворил?! — в страхе и отчаянии прошептал он. 33 — Сдается мне, Фолкен, — бросила Мелия, меряя шагами поросший травой круг внутри покинутой башни, — что сейчас самое подходящее время поведать нам поподробнее об одном из задержавших тебя в пути осложнений. — Она круто повернулась и в упор посмотрела на Трэвиса.Тот сидел на камне, понурив голову и тупо вглядываясь в раскрытую ладонь. Высветившийся на ней знак давно побледнел и изгладился, но он чувствовал под кожей каждый изгиб составляющих его линий. Изображение раскаленной нитью пылало в его мозгу, и стоило Трэвису хоть на мгновение закрыть глаза, как перед мысленным взором тут же вновь проступали три скрещивающиеся под углом прямые:
В голове теснились не находящие ответа вопросы. Каким образом поместил Джек этот знак на его ладонь? Зачем он так поступил? Что означает этот светящийся символ? Стоп! А почему, собственно, символ? Разумеется, знак на ладони Трэвиса заметно отличался от начертанного на круглом диске, найденном, по словам Фолкена, в ущелье Теней, но оба наверняка имели общее происхождение. Как там он его называл? Руна? Точно, руна! Жаль только, что и это слово ничего не объясняет. Ну зачем, зачем ты так подставил меня, Джек?!Бельтан озабоченно переминался с ноги на ногу, но до сих пор не проронил ни слова. Очевидно, в подобных ситуациях рыцарь привык безоговорочно полагаться на Мелию и Фолкена, куда более сведущих в магии, нежели он. В магии? Ну да, конечно, в чем же еще? За исключением одной маленькой детали. В книжках, которые Трэвис читал в детстве, маги и волшебники тоже творили чудеса — чаще добрые, иногда злые, но всегда удивительные и восхитительно волнующие воображение. Магия Зеи оказалась совсем иной — темной, пугающей, противной человеческому естеству. И нечего удивляться, если даже друг Фолкен поглядывает на него с подозрением.— Между прочим, я наивно полагал, что у тебя больше не осталось сюрпризов за пазухой, друг Трэвис, — заметил бард, скрестив на груди руки.— Я тоже так полагал, — сокрушенно отозвался Трэвис. — По-моему, будет лучше прямо сейчас рассказать леди Мелии и Бельтану обо всем, что со мной случилось. С самого начала.— Неплохая идея, — одобрительно кивнул Фолкен.Трэвис глубоко вдохнул и приступил к повествованию. Подробный пересказ событий, приведших его из Кастл-Сити в чужой, незнакомый мир, отнял немало времени, но заинтригованные слушатели ни разу не прервали его. Правда, реагировали они по-разному. Если Бельтан ловил каждое слово с расширенными от изумления глазами, его прекрасная спутница, наоборот, то и дело скептически морщилась, всем своим видом показывая, что сильно сомневается в правдивости рассказчика.Как только Трэвис умолк, Мелия поднялась и приблизилась к нему.— Могу я взглянуть на шкатулку? — сухо осведомилась она.— Да-да, конечно, леди. — Трэвис вскочил с места, сунул руку за пазуху, достал железную шкатулку и протянул даме. Мелия отрицательно покачала головой.— Открой ее своими руками. Пожалуйста.Несмотря на вежливый тон, слова ее больше походили на приказ, чем на просьбу. Трэвис снял крючок и открыл крышку. Серо-зеленый камень сразу ожил в солнечных лучах и засиял тысячами невидимых граней. Мелия склонилась над коробочкой и внимательно осмотрела камень, но ни разу не прикоснулась к нему. Закончив осмотр, она дала знак закрыть шкатулку.— Ну и что вы об этом скажете, леди? — не удержался от вопроса Трэвис.Мелия задумчиво посмотрела на него и покачала головой.— Я ничего не скажу. Пока, во всяком случае. Могу только дать полезный совет. Хорошенько спрячь эту вещь, Трэвис Уайлдер, и никогда не открывай без крайней необходимости.Трэвис послушно убрал шкатулочку во внутренний карман туники, успев заметить, однако, скептическую усмешку Фолкена. По всей видимости, у леди Мелии имелись свои соображения касательно природы камня, но делиться ими со всеми она по какой-то причине не желала. Трэвис, в свою очередь, не собирался докучать ей расспросами. Сегодняшний день и без того выдался щедрым на неожиданности.Бард бережно завернул разбитый рунный камень в тряпицу и упрятал сверток на самое дно котомки.— Тогда в дорогу, друзья, — предложил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98