А сама она им никогда не скажет. Да и что она может сказать? «Прошу прощения, ваша честь, но я застрелила его, потому что считала воплощением Зла». Бред! Если дело дойдет до суда, вряд ли присяжные благосклонно отнесутся к подобным аргументам с ее стороны.Следователь что-то монотонно бубнил, Грейс старательно слушала и по мере возможности отвечала на вопросы. Как обычно, нервничая или находясь в незнакомой обстановке, она вытянула из-под блузки ожерелье и теперь рассеянно теребила пальцами металлический кулон. Прикосновение к холодному металлу помогало ей сохранять спокойствие. В тесном кабинете было ужасно душно. Свет лампочки под потолком с превеликим трудом проникал сквозь покрытый пылью и грязью плафон, смешиваясь с дымом от сигареты, которую следователь оставил незатушенной в пепельнице. Грейс заметила на столе пластмассовую табличку с его именем и должностью: «Детектив Дуглас Л. Джексон. Что-то подсказало ей, что окружающие обычно называют его Дуг Ей нетрудно было даже представить хозяина кабинета бравым, подтянутым, пышущим здоровьем и энергией выпускником высшей полицейской школы. Но с той поры минуло лет двадцать пять, и за это время детектив набрал столько же фунтов лишнего веса, приобрел разрастающуюся плешь и мешки под глазами. Верхнюю губу Джексона обрамляли жиденькие изогнутые усики, а подбородок и скулы топорщились короткой, с вкраплениями седины, щетиной.Сжимая ручку мясистыми пальцами, он с профессиональным равнодушием еще раз прошелся по всем пунктам ее показаний. Грейс старалась отвечать как можно короче. Нет, она никогда ранее не встречала подозреваемого в отделении. Да, она уверена в том, что жизни пожилой женщины в инвалидном кресле грозила смертельная опасность. Нет, она не приказывала подозреваемому остановиться перед тем, как открыть огонь. Да, она произвела в общей сложности четыре выстрела. Да, она поступила бы точно так же в аналогичных обстоятельствах.Наконец детектив Джексон закрыл свой блокнот.— Благодарю вас, доктор Беккетт. Полагаю, на этом мы можем закончить. — Он встал из-за стола и перекинул через плечо висевшую на спинке стула кобуру. — Я отлучусь на минутку, доложусь начальству по вашему делу. Но вы не волнуйтесь, я не думаю, что вам грозит арест. Пока, во всяком случае.Грейс судорожным кивком выразила согласие и позволила себе чуточку расслабиться. Господи, неужели эта кошмарная ночь скоро закончится?!Джексон запер за собой дверь, пообещав скоро вернуться. Замок в двери с лязгом щелкнул, затем послышались тяжелые удаляющиеся шаги по коридору. Грейс бросила взгляд на настенные часы. Почти полночь. Все уложилось в каких-нибудь шесть часов. Всего шесть коротких часов — шесть черточек на циферблате — отделяло ее от встречи в парке со странной девочкой. Решить бы еще, куда пойти, когда ее отпустят. Но только не в госпиталь! Теперь она знала намного больше, чем шесть часов назад. Знала о том, какие твари расхаживают по свету под личиной людей. И это знание уже никогда более не позволит ей вернуться к прежнему занятию, которое она еще недавно считала своим истинным призванием. К тому же нельзя сбрасывать со счетов смертельную опасность, которой она подвергалась, владея тайной. Она была отмечена, и это обстоятельство меняло решительно все в ее жизни.Дверной замок скрипнул. Грейс вскинула голову. Она не рассчитывала, что Дженсон вернется так быстро, да и шагов его не слышала. В замке заскрежетало — как будто ключ заело в замочной скважине. Потом что-то внутри механизма с хрустом провернулось, и дверь отворилась. Вошедший тут же закрыл ее за собой и повернулся к Грейс. Но это был вовсе не тучный детектив Дуглас Л. Джексон.Грейс вздрогнула, узнав в визитере темноволосого незнакомца, исподтишка наблюдавшего за ней в госпитале вскоре после смерти — первой — на операционном столе человека с железным сердцем. В тревоге она привстала из кресла, но мужчина успокаивающим жестом остановил ее порыв. Сама не зная почему, она внезапно прониклась к нему инстинктивным доверием. Та же интуиция подсказала Грейс, что этот человек может быть крайне опасен для его врагов, но она в их число не входит.— Кто вы? — спросила она, откинувшись на спинку кресла.— Друг, — ответил мужчина.Он отошел от двери и опустил в карман кусок изогнутой стальной проволоки. Незнакомцу можно было дать на вид лет тридцать пять. Сшитый на заказ дорогой костюм европейского покроя облегал высокую стройную фигуру. Внешность его вызвала у Грейс ассоциацию с бюстом какого-нибудь древнеримского полководца: короткие вьющиеся волосы, гордый прямой нос, полные чувственные губы. Речь высококультурного человека, получившего престижное образование, почти целиком вытравившее все следы едва уловимого акцента.— Здесь вам угрожает большая опасность, — предупредил он без намека на улыбку.Грейс вздохнула, вспомнив девочку в парке, и решила, что на сегодня с нее довольно таинственных предсказаний.— Боюсь, я больше не склонна доверять советам незнакомых людей, мистер, — язвительно сообщила она. Легкая усмешка скользнула по его губам.— Приношу свои извинения, доктор Беккетт, но я так торопился предупредить вас, что в спешке забыл представиться. Крайне досадное упущение с моей стороны, но все же смею надеяться, что оно не будет способствовать в дальнейшем появлению у вас неоправданных подозрений. — Он протянул руку. — Меня зовут Фарр. Адриан Фарр.Грейс сделала вид, что не замечает предложенной руки, но Фарр оказался хитрее и не позволил поставить себя в неловкое положение. Ничуть не смутившись, он плавным жестом перевел кисть в боковой внутренний карман пиджака и достал оттуда массивный золотой портсигар — как будто намеревался с самого начала сделать именно это. Вопросительно взглянул на Грейс, испрашивая разрешения, затем, получив молчаливое согласие, извлек сигарету без фильтра, которую прикурил от вмонтированной в портсигар зажигалки. Кольца терпкого ароматного дыма потянулись к потолку, смешиваясь с заволакивающей его сизой пеленой. Сделав несколько затяжек, Фарр аккуратно присел на краешек стола следователя и задумчиво уставился на Грейс. Интересно, что ему от нее нужно?— Мне ничего от вас не нужно, — сказал он. — А вот вам, доктор Беккетт, когда вы меня выслушаете, может потребоваться моя помощь. Поэтому, собственно, я и счел необходимым последовать сюда за вами.Скрестив руки на груди, Грейс смерила его скептическим взглядом. Она уже успокоилась и перестала бояться. Несмотря на внушительную фигуру, Адриан Фарр не внушал ей особых опасений. Культурная речь и дорогая одежда произвели на нее некоторое впечатление, хотя она уже начала подозревать, что все это напускное и этот смазливый тип на самом деле репортер какой-нибудь скандальной газетенки, ринувшийся за ней в надежде разузнать подробности о деле ее бывшего пациента с железным сердцем. Детектив Дженсон мог возвратиться в любую минуту, поэтому она мало чем рисковала, согласившись выслушать Фарра. Жестом она дала ему знак продолжать.— Я принадлежу к одной влиятельной международной организации, — глубоко затянувшись сигаретой, снова заговорил Фарр. — Ее название в данный момент несущественно. Могу только сообщить, что она занимается… ну, скажем, изучением необычных объектов и явлений.— Вроде людей с сердцами из железа?— В том числе. И многими другими тоже. Нас интересуют самые разные предметы и события, но в первую очередь те, которые имеют сверхъестественные характеристики, а точнее говоря, не могут быть объяснены ни с научной, ни с логической точки зрения. Целью организации, к которой я имею честь принадлежать, является сбор, обработка и систематизация любой информации такого рода. — Фарр сделал еще затяжку. — Мы ведь серьезные люди, ученые.— А какое отношение ваши высоконаучные занятия имеют к моей скромной персоне?— Прямое, доктор Беккетт, уверяю вас! Кстати, мы регулярно опрашиваем людей, ставших свидетелями выходящих за рамки обыденного явлений, и многие довольно охотно делятся с нашими представителями своими наблюдениями. Но в данном случае речь идет совсем о другом. Я с удовольствием побеседовал бы с вами, но на это у нас нет времени. — Он затушил сигарету посреди горы окурков в дешевой керамической пепельнице и наклонился вперед. — Не люблю повторяться, но, видимо, придется. Еще раз предупреждаю вас, доктор Беккетт, что здесь вам грозит смертельная опасность.Грейс похолодела. В глазах Фарра светилась угрюмая убежденность, придающая дополнительный вес его словам.— Почему? — только и смогла выдавить она.— У человека, которого вы застрелили в госпитале, есть сообщники — такие же, как он. Моя организация, доктор Беккет, — продолжал, понизив голос, Фарр, — некоторое время назад получила кое-какую информацию об их существовании и деятельности. С тех пор мы ведем интенсивный поиск, но до сего дня не имели возможности войти с кем-либо из них в непосредственный контакт. Поэтому мы, к несчастью, знаем пока очень мало об их происхождении и целях. Вас же, доктор, несомненно, заинтересует то обстоятельство, что ведущий следствие по вашему делу детектив также принадлежит к их числу.— К их числу?— Да. У Дженсона тоже железное сердце, мисс Беккетт!Грейс в изумлении покачала головой. Нет, такого просто не может быть! Чтобы Джексон, такой серый, невыразительный, такой… нормальный — и вдруг оказался монстром? Ерунда какая-то, честное слово!Фарр не дал ей времени собраться с мыслями.— Вам надлежит знать кое-что еще, — снова заговорил он. — Мы не знаем, была ли случайной ваша встреча в госпитале с одним из них. Лично я испытываю по этому поводу большие сомнения. А вот в том, что детектив Дженсон проявляет повышенное внимание к вашей персоне, я никакого случайного совпадения не усматриваю. Ему нужны вы. Вернее сказать, не вы, а ваше ожерелье.Грейс в недоумении коснулась металлического кулона.— Мое ожерелье? Уж оно-то здесь точно ни при чем!— Еще как при чем! — заверил ее Фарр. Он протянул руку, мягко высвободил кулон из ее пальцев и провел ногтем по выгравированным на его поверхности знакам. — Как я уже говорил, информации о природе и целях «железных сердец» у нас маловато, зато мы точно знаем, что они уже не раз проявляли повышенный интерес ко всему, так или иначе связанному с рунами. Если вы не в курсе, позвольте сообщить, что все эти символы на вашем ожерелье как раз и есть руны.— Руны? — повторила Грейс. Где-то ей уже попадалось это слово. Припомнить бы еще, в связи с чем? — Вроде бы я слышала, рунами иногда пользуются вместо гадальных карт, не так ли?— Вы правы, но только отчасти, — рассмеялся Фарр. — Правы в том, что некоторые гадалки действительно используют кое-какие символы власти, чье происхождение уходит корнями в древнюю историю норвежских и германских племен. — Он сделал секундную паузу, потом продолжил: — А отчасти — потому что наших приятелей с сердцами из железа эти руны нисколько не занимают. Им нужны другие руны — такие, как на вашем ожерелье, — редкие и неизвестного происхождения.Грейс задумчиво подергала белокурый локон за ушком. Хотя Фарр скорее всего просто пудрил ей мозги, слова его — по непонятной причине — здорово ее напугали.— И что мне прикажете теперь делать? — спросила она с неожиданной злостью.— Прежде всего убраться подальше от детектива Дженсона, — начал Фарр. — Как только покинете участок…Звук шагов в коридоре заставил его прерваться.— Но откуда мне знать, что вы меня не обманываете? — прошептала Грейс, глядя на него испуганными, широко раскрытыми глазами.Из коридора послышались голоса, один из которых принадлежал Дженсону. Вероятно, детектив остановился поболтать с коллегой. Фарр спрыгнул со стола, порылся в кармане, вытащил какой-то предмет и вложил в ее дрожащую руку.— Воспользуйтесь этим. А когда убедитесь в моей правоте собственными глазами, умоляю вас, убирайтесь отсюда как можно быстрее!Шаги в коридоре возобновились. Фарр по-кошачьи метнулся к двери, но на мгновение задержался, оглянулся и прошептал на прощание:— Удачи вам, доктор Беккетт!Дверь бесшумно открылась и так же бесшумно захлопнулась — только замок слабо щелкнул секунду спустя. Адриан Фарр ушел. Грейс осталась одна. Она разжала пальцы и взглянула на оставленный им прощальный дар. Это был маленький дешевый компас в пластмассовом корпусе — такими иногда пользуются в походах бойскауты. Стрелка компаса подрагивала и отклонялась в разные стороны, но не более чем на несколько градусов от прямой, соединяющей ее с магнитным полюсом Земли. Дверь снова отворилась. Грейс поспешно вскочила и успела засунуть компас в кармашек слаксов. На пороге появилась массивная фигураДжексона. В руке он держал пачку каких-то документов. На унылой физиономии следователя застыло все то же неизменное выражение беспросветной скуки. Очевидно, он не заметил покидающего его кабинет Фарра.— Все обвинения против вас сняты, доктор Беккетт, — сообщил Джексон. — Поздравляю. Осталось подписать несколько бумажек, и можете отправляться на все четыре стороны. Кстати, я тут собирался кофейку выпить. Не желаете присоединиться?— Да-да, благодарю вас, — кивнула она, сглотнув ком в горле. Сейчас, когда Дженсон вернулся, а Фарра уже не было рядом, ей показались вздорными и абсолютно беспочвенными обвинения в адрес следователя. Нет, она не сомневалась в существовании других монстров с железными сердцами, но никак не могла заставить себя поверить, что этот жирный, замученный сверхурочной работой и давно во всем разочаровавшийся полицейский может оказаться одним из них. И все же она будет чувствовать себя спокойней, если прямо сейчас проверит кое-что…Дженсон, повернувшись к ней спиной, снял с подставки электрическую кофеварку и разлил содержимое в два бумажных стаканчика. Грейс украдкой достала из кармашка компас и незаметно направила на детектива. Стрелка указывала строго на север. Невыразимое облегчение разлилось по всему ее телу. Уже не сомневаясь ни в чем, она просто так, из озорства, вытянула руку и еще раз направила компас на широкую спину следователя.Стрелка бешено завертелась вокруг оси.Грейс в ужасе взирала на нее остановившимся взглядом. Стрелка между тем постепенно прекратила вращение и указывала теперь только в одном направлении. Правда, оно почему-то не совпадало с расположением Северного магнитного полюса, зато точно совпадало с прямой, проходящей через центральную часть грудной клетки детектива Джексона.— Ну вот и славненько, — прогудел тот, поворачиваясь к Грейс и протягивая ей стаканчик с кофе. — Сейчас мы с вами кофейку попьем, потом распишетесь где положено и домой поедете баиньки.Она спрятала руку с компасом за спину, а другой приняла у него стаканчик с горячим напитком, молясь в душе, чтобы Дженсон не заметил, как сильно она дрожит. Но тот, похоже, давно привык не обращать внимания на окружающих. Грейс стиснула челюсти, чтобы не сорваться и не закричать.— Между прочим, доктор Беккетт, — начал детектив, в чьих заплывших свинячьих глазках впервые мелькнул проблеск живого интереса, — вы не скажете, откуда у вас такое оригинальное ожерелье? 18 В любом процессе, в любой цепочке больших или малых изменений рано или поздно наступает момент, занимающий порой долю секунды, когда все, что произошло раньше, и все, что еще только должно произойти, находится в идеальном равновесии, как балансир, установленный на опоре строго в центре тяжести. Стоит отступить чуть назад, как неизбежно начинает доминировать хорошо знакомое прошлое. Но стоит продвинуться хоть на миллиметр вперед, как баланс изменяется в другую сторону, и ты начинаешь скользить, как с ледяной горы, навстречу неизвестному — все быстрее и быстрее, уже не в состоянии контролировать бег событий. Равновесие это крайне неустойчиво и, однажды нарушившись, почти никогда не восстанавливается. Поэтому, шагнув назад, часто теряешь шанс когда-нибудь сделать шаг вперед. Но и шагнув очертя голову вперед, почти наверняка лишаешься надежды на возвращение к прежним устоям и правилам игры.Роковой вопрос прозвучал. Напускное безразличие детектива Джексона никак не вязалось с голодным блеском его пустых и равнодушных дотоле глаз.И в этот миг, сама о том не подозревая, Грейс Беккетт оказалась средоточием центра тяжести установившегося между прошлым и будущим хрупкого равновесия. За те несколько секунд, что она стояла посреди кабинета, сжимая в руке стаканчик с кофе, перед ее мысленным взором промелькнула бесконечная вереница картин ее жизни — как случается иногда с людьми в минуты смертельной опасности. В основном это были эпизоды, связанные с отделением экстренной помощи, — моменты суматохи и хаоса, позволявшие ей с головой окунуться в работу и ни о чем больше не думать. Под фальшивый смех Морти Андервуда распахиваются автоматические двери, и в приемный покой сплошным потоком начинают поступать увечные и раненые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98