— воскликнула вскочившая с места женщина средних лет в жакете и юбке и повторила упавшим голосом, заламывая руки: — Неужели уже слишком поздно сделать что-то, чтобы остановить Тьму?— Нет, не поздно, — кротко ответил проповедник. — Пока не наступил конец, никогда не поздно что-то сделать. И даже тогда… Да и кто может взять на себя смелость судить, когда он наступит? Бесспорно, Тьма приближается. Но она пока лишь краем затронула этот мир, и если каждый из нас выполнит свой долг, кто знает, удастся ли ей сдвинуться дальше.— А что это вообще за штука такая? — перебил оратора чей-то резкий, раздраженный голос. — Вот вы все твердите: Тьма надвигается, а что за Тьма, лично мне непонятно!Трэвис вдруг в ужасе обнаружил, что голос принадлежит ему, а сам он стоит и с вызывающим видом смотрит на проповедника. Надо же так сорваться! Должно быть, это на него атмосфера так подействовала. И вся эта бредятина насчет всеобщей гибели и прочего.— Я давно ожидала именно этого вопроса.К удивлению Трэвиса, ответ взял на себя не брат Сай, а маленькая девочка, которую вроде бы звали Самантой. Голос ее звучал мягко, нежно, чуточку картаво, но в нем угадывалась скрытая сила. Она подошла к краю подмостков, стуча по доскам, словно олененок копытцами, подошвами грубых башмаков с застежками на пуговицах. Хотя речь девочки была обращена ко всей аудитории, Трэвис постоянно ощущал на себе ее не по-детски серьезный и проницательный взгляд.— Главная особенность надвигающейся Тьмы состоит в том, что она единообразна и одновременно многогранна по своей структуре, — начала Саманта под одобрительные кивки присутствующих, едва ли отчетливо понимающих смысл употребляемых восьмилетним ребенком терминов. — Сингулярность Тьме обеспечивает конкретный и единственный источник ее возникновения, а многогранна она в том плане, что любой человек, вступающий с нею в контакт, воспринимает ее воздействие в чисто индивидуальном порядке. — Она обвела аудиторию маленькой ручонкой. — Каждому из вас предстоит своя битва. Поэтому, собственно, вы все здесь и собрались сегодня. Но вы не одни — таких, как вы, много, очень много! Вам придется драться в одиночку, и те сражения, в которых вам доведется участвовать, кому-то, может быть, покажутся мелкими и незначительными на фоне общей беды. Но это не так, поверьте! Каждая маленькая победа, каждое индивидуальное усилие необыкновенно важны, ибо только таким путем можно выиграть эту войну — одержав верх над темными силами в тысячах и тысячах разрозненных поединков. И только от самого человека будет зависеть, сдержит он натиск Тьмы или покорно сдастся на ее милость.— А как узнать, когда придет твой черед драться? — подал голос дальнобойщик.Потаенная улыбка скользнула по губам девочки.— Вы узнаете! — убежденно кивнула она и больше ничего не сказала.На этом представление закончилось.— Благодарю вас, друзья, за то что пришли, — сказал напоследок брат Сай, широким жестом недвусмысленно указывая на выход. — Сохраните в памяти видения сестры Миррим и слова Малышки Саманты. И не забудьте, покидая наш храм, пожертвовать от щедрот своих по мере возможности, дабы мы, недостойные, смогли донести послание и просветить души других братьев, таких же, как вы.С этими словами проповедник спрыгнул с подмостков и занял стратегическую позицию на выходе. В руках у него магическим образом материализовалась широкополая пасторская шляпа, которую он выставил перед собой. Выходящие, протискиваясь мимо, бросали в нее кто пригоршню мелочи, кто смятую купюру. Малышка Саманта, взяв за руку сестру Миррим, увела ее за занавес. Когда полог на мгновение раздвинулся, пропуская их, Трэвис успел мельком заглянуть в тускло освещенный проем. Взгляд был мимолетным, но заставил его растерянно заморгать: ему показалось, что за занавесом снует множество странных фигур очень своеобразной наружности. Вывернутые коленями назад кривые ноги, невероятно длинные и гибкие пальцы на руках, изогнутые лебединые шеи… Что за уроды? Один из них, молодой человек — или старик? — перехватил взгляд Трэвиса и уставился на него неподвижными глазами цвета лесного ореха. Лоб его украшало какое-то непонятное образование, больше всего похожее… на рожки? Но тут полог снова задернули изнутри, и видение исчезло вместе с ясновидящей женщиной и девочкой Самантой. Скорее всего его ввела в заблуждение причудливая игра света и тени в клубящемся дыму, но Трэвис поймал себя на мысли о дельгете, которого видела у себя во дворе миссис Уонита Заблудившаяся Сова.Он не сразу заметил, что остался один, если не считать проповедника, и заспешил к выходу. Стараясь не встречаться глазами с пылающим фанатичным огнем взором брата Сая, Трэвис сунул руку в карман джинсов, извлек потертую пятидолларовую купюру и бросил ее в шляпу.— Спасибо, сынок.Трэвис не ответил. Он наклонил голову и шагнул вперед.— Твоя битва будет тяжелее прочих, сынок, если, конечно, ты сочтешь нужным в нее ввязаться, — ударил ему в спину голос человека в черном.Трэвис развернулся на каблуках и с горечью рассмеялся. Правую руку опять кольнуло, и он машинально потер ладонь.— Вы хотите сказать, что у меня будет выбор? Изъеденную морщинами и временем физиономию брата Сая пересекла стремительная, как удар ножа, усмешка.— У каждого из нас есть выбор, сынок. Боюсь, ты плохо понял, о чем я все это время толковал. Об этом самом! Трэвис упрямо покачал головой.— А если мой выбор окажется неверным? — спросил он с вызовом.— А если твой выбор окажется верным? — прищурился проповедник.— Но как мне узнать? Как выбрать правильно, когда я порой путаюсь, где право, где лево?Глаза брата Сая насмешливо блеснули, отражая свет масляной лампы над входом.— Выбирать все равно придется, сынок. Между Светом и Тьмой. Между рассудком и безумием. Между жизнью и смертью. А победа или поражение будут зависеть от того, какой выбор ты сделаешь.Трэвис задумался, пытаюсь осмыслить услышанное. Быть может, за личиной наполовину свихнувшегося религиозного фанатика скрывается гораздо больше, чем ему представлялось? Повинуясь внезапному импульсу, он сунул руку за пазуху, достал из внутреннего кармана черную железную шкатулку, которую доверил ему Джек, и протянул проповеднику.— Видите ли… — промямлил он смущенно. — Дело в том, что человек, который дал мне эту штуковину… По-моему, он тоже чувствовал приближение Тьмы, о которой вы говорили. Может быть… мне кажется, будет правильно, если вы посмотрите…Брат Сай громогласно расхохотался. Но мгновение спустя смех его умолк, а лицо омрачилось. Он отступил на шаг и спрятал руки за спину, как будто одна лишь мысль о прикосновении к шкатулке внушала ему непреодолимое отвращение.— Нет, сынок, — покачал он головой, — эта ноша не по плечу таким, как я. Отныне она твоя, и только твоя.Трэвис разочарованно вздохнул. Он предполагал услышать в ответ нечто подобное, но все равно чувствовал себя незаслуженно обиженным. Что ж, больше ему здесь делать нечего. Он засунул шкатулку обратно в карман и повернулся к выходу.— Погоди, сынок! — позвал его брат Сай. — Негоже отправляться в дорогу без талисмана. Пусть это мелочь, но она облегчит тяготы пути, поднимет упавший дух и поддержит в трудную минуту, когда кругом темно, а до цели еще шагать и шагать. Держи!Он сунул руку в шляпу, вынул из складок какой-то маленький блестящий предмет и вложил в правую ладонь Трэвису. Прикосновение холодного металла к горячей коже оказалось неожиданно приятным.— Спасибо, — кивнул он, не очень, правда, понимая, за что благодарит. — Надеюсь, вы сумеете остановить вашу Тьму, чем бы она ни оказалась.— Не мою, сынок, не мою, — вздохнул проповедник. — Это наша общая беда, увы…Трэвис так и не понял, как это случилось. Только что он находился внутри шатра, а секунду спустя вдруг оказался снаружи, хотя мозг его никак не зафиксировал момент перехода. Он разжал пальцы и взглянул на ладонь. Монета. Точнее говоря, половинка монеты — маленький серебристый полумесяц. Неровный край кромки свидетельствовал о том, что она была разломана или разрублена пополам. На лицевой и оборотной стороне виднелись фрагменты чеканки, но разобрать в тусклом свете, исходящем от стен шатра, что там изображено, он так и не сумел.А в следующее мгновение свет разом потух — как будто кто-то повернул выключатель, — и Трэвис остался один на один с холодной колорадской ночью. 16 Сунув половинку монеты в карман джинсов, Трэвис зашагал вперед, понятия не имея о том, куда направляется. Лунный серп скрылся за облаком, а шоссе, казалось, вело из одного беспросветного туннеля в другой. Но он все равно продолжал идти, ритмично постукивая каблуками сапог по гудрону.Он успел преодолеть совсем небольшое расстояние, когда вдруг, без предупреждения, ночной мрак озарился ослепительной вспышкой ярчайшего света.Он повернулся на свет, инстинктивно прикрывая глаза ладонью. Вибрирующие звуки, напоминающие гудение мощного трансформатора, сгустили и наэлектризовали атмосферу вокруг до такой степени, что волосы на руках и шее Трэвиса встали дыбом, как перед грозой. Проклятие! Как же им удалось так быстро его отыскать? Впрочем, догадаться было не так уж и трудно. Поскольку они не получили того, за чем явились в «Обитель Мага», логично предположить, что они продолжили поиски. А из города ведет только одна дорога. Эта.На миг он замер посреди шоссе, как застигнутый светом фар кролик. Багровый отсвет привлек внимание, и он опустил глаза. Красный камень в рукояти подаренного Джеком стилета сиял тревожным, кровавым блеском. Трэвис снова поднял голову. Свет приближался, неторопливо и плавно скользя над асфальтом. Страх наконец-то помог ему сбросить оцепенение. Он повернулся и бросился бежать. Вскоре легкие загорелись огнем из-за нехватки кислорода. Не обращая внимания на резь, Трэвис упрямо нагнул голову и побежал еще быстрее.Что-то массивное и прямоугольное замаячило в темноте. Он едва успел вовремя затормозить, чтобы не врезаться. Рекламный щит! Тот самый. Только теперь он смотрел на него с другой стороны, так как днем двигался в противоположном направлении. Служащие ему основанием скрещенные деревянные балки белели в темноте, как кости исполинского скелета. Повинуясь непонятному импульсу, Трэвис обошел щит. Высоко в небе мощный шквал изорвал в клочья серые облака, заслоняющие рогатый полумесяц. Серебристая волна рассеяла мрак и осветила лицевую сторону рекламного щита. Трэвис бросил взгляд и раскрыл рот от изумления.Сигаретная реклама куда-то исчезла, а на ее месте во всем своем великолепии красовался потрясающий природный ландшафт. Днем Уайлдер сумел разглядеть лишь небольшой его кусочек, и тогда ему показалось, что на картинке изображено светлое время суток. Очевидно, он ошибался, потому что сейчас видел перед собой фантастической красоты ночной пейзаж. Горные пики, подобно зубцам короны великана, величественно вздымались в усеянный мириадами ярких звезд небосвод. Всю панораму озаряло нежное жемчужно-матовое сияние — как будто струящийся с небес лунный свет проникал внутрь изображения, придавая ему неповторимый колорит. Удивительное зрелище завораживало взор своей первозданной свежестью и в то же время казалось невероятно древним, сохранившимся в неприкосновенности от сотворения мира лишь для того, чтобы поразить своей красой случайного прохожего.В общем и целом рекламный щит выглядел в эти минуты точно так же, как на снимке 1933 года, висевшем в рамке на стене башни в «Обители Мага». Только сейчас Трэвис заметил внизу какую-то надпись, сделанную от руки крупными прописными буквами. Он прищурился и прочел:
ОТЫЩИ СВОЙ РАЙ!
А чуть ниже, буквами помельче:
Шоу спасения брата Сая, 1 м. к сев. от К-Сити
Трэвис с трудом сдержал приступ смеха. Выходит, старый пройдоха уже побывал здесь однажды! Казалось бы, этот факт должен шокировать его, внести разброд в мысли, выбить почву из-под ног. На самом деле после всего, что с ним произошло за неполные сутки, ничего подобного не случилось. Наоборот, если задуматься, в этом можно было даже обнаружить своеобразную, хотя и довольно абсурдную логику.Внимание его привлекло какое-то едва заметное изменение на щите. Нет, не на щите, а внутри него! Что-то неуловимое, как белый пух одуванчика. И оно… двигалось!Это было облако. Самое обыкновенное облачко. Оно неторопливо проплыло справа налево над сумрачными вершинами, достигло края изображения и скрылось в деревянной кромке щита. Не веря своим глазам, Трэвис подошел вплотную. Теперь он отчетливо видел, что движутся не только облака. На картине двигалось все! Кроны миниатюрных деревьев раскачивались под порывами невидимого ветра. Серебряную струю игрушечного водопада окутывали у подножия стремящиеся ввысь клубы водяной пыли. И даже звезды, если приглядеться, вели себя как живые: периодически начинали мигать, то вспыхивая, то снова тускнея, и неспешно перемещались по небосводу, следуя по им одним ведомым орбитам.Каким-то непостижимым образом живописный пейзаж на старом рекламном щите вдруг превратился в окно, позволяющее заглянуть — куда? В другое место? В другое время? Трэвис вспомнил слова сестры Миррим. Или… в другой мир?Мысли его прервал вибрирующий гул, становящийся громче с каждой секундой. Он повернулся и увидел отблеск белого зарева над подъемом шоссе. Пока он стоял и смотрел, зарево перевалило через гребень и вырвало из мрака окрестности подобно кошмарному рассвету. А в центре и по бокам приближающегося сияния Трэвис уже мог различить зловещие паучьи фигуры преследователей. Он понятия не имел, видят ли они его сейчас и знают ли о его присутствии в «Обители Мага» перед пожаром, но у него в любом случае не осталось сил, чтобы бежать или сопротивляться. Он слишком устал. Кем бы ни были эти монстры, не пройдет и минуты, как он окажется в их власти. У него осталось только одно желание: чтобы они прикончили его быстро и по возможности безболезненно.— Прости, Джек, — прошептал он, нащупав правой рукой сквозь замшу дубленки доверенную ему другом шкатулку. — Прости меня, старина, за то, что подвел тебя. Но мне некуда больше…А почему, собственно, некуда? Трэвис снова повернулся и уставился на призывно манящий горный ландшафт на старом рекламном щите. Что, если… Скажете, такого не может быть? На здоровье! Скажете, это безумие? Бога ради! За последние несколько часов он стал свидетелем стольких невозможных и безумных событий, что казалось совершенно естественным попробовать наконец и самому отмочить что-нибудь экстравагантное.Времени на раздумья не осталось. Гибкие черные фигуры приближались с пугающей быстротой. Трэвис стиснул зубы, помедлил еще полсекунды, потом прыгнул головой вперед…… и пролетел сквозь щит. 17 — Еще несколько вопросов, доктор Беккетт, и я вас отпущу, — усталым голосом сказал полицейский детектив и перевернул страницу лежащего перед ним на заваленном бумагами столе блокнота.Грейс переменила позу, устраиваясь поудобнее на жестком деревянном сиденье кресла, в котором просидела уже больше часа, давая следователю показания о трагических событиях в Денверском мемориальном. Когда прибывшие в госпиталь полицейские сообщили, что должны отвезти ее в участок для допроса, она не стала сопротивляться и безропотно села в машину. Так же безропотно она позволила им разжать сведенные судорогой пальцы и забрать револьвер покойного офицера Эрвина. Слава Богу, У них хватило такта не надевать на нее наручники! По до— роге, правда, оба молодых патрульных прониклись к ней симпатией и даже выразили восхищение ее решительными действиями.— Ублюдку, должно быть, не хватило мозгов с первого раза понять, что он уже отбросил копыта, — заметил, присвистнув, один из парней. — Хотел бы я знать, какой дрянью надо наколоться, чтобы до такой степени ничего не соображать.— Точно! — поддержал его напарник. — Как говорится, ты их в дверь, они в окно.Первый коротко хохотнул.— Ну, этот клиент уже никуда больше не полезет. Спасибо доктору, — кивнул он в сторону Грейс. Второй неожиданно разозлился:— Жаль, этот убийца полицейских мне не подвернулся! А она молодец, лихо с ним разобралась. — Он повернул голову и ободряюще подмигнул пассажирке сквозь разделяющую их решетку. — Вы все правильно сделали, док, когда кончили этого гада! Вы все сделали в точности как надо!Грейс ничего не ответила. Стоило ей на миг смежить веки, как перед глазами вновь возникал человек с железным сердцем, и она опять видела мысленным взором, как взрывается его черепная коробка, разбрызгивая во все стороны белые осколки кости, серые ошметки мозга и ярко-алые сгустки крови. Да, она поступила правильно и ни о чем не жалеет. Вот только этим накачанным мальчикам с бычьими шеями, еще не разучившимся получать удовольствие от игры в полицейских и воров, нипочем не узнать и не понять истинной причины ее действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98