Еще одна шутка, которую сыграла с нами природа.
Они помолчали, глядя, как безымянные улицы скользят мимо.
— Куда мы едем? — спросил Кэлдасон.
— Просто обычный частный дом. Уже недалеко.
— Не хочешь рассказать мне, в чем дело?
— Помнишь наш первый день в Валдарре? Когда ты, Куч и я ехали в старой повозке Домекса?
— Ну и что?
— Помнишь, как разразилась буря и молния ударила в энергетический поток и повредила его?
— Такое не скоро забудешь.
— Это точно.
— Какое отношение это имеет к тому, куда мы едем?
— Сейчас все поймешь сам. Мы на месте.
Экипаж остановился в тихой окраинной улочке, по сторонам которой тянулись ничем не примечательные дома. Люди, которые жили здесь, к беднякам не относились, но и богатыми их тоже вряд ли можно было назвать. Кэлдасон и Карр вышли, и экипаж уехал.
— Не стоит тут задерживаться, — сказал патриций.
Он повел Рита к ближайшему к ним дому и несколько раз постучал в дверь. Почти сразу же открылся глазок, их внимательно оглядели, а затем впустили внутрь.
Встречавший их мужчина в простой одежде кивнул, не произнося ни слова. Он, наверное, тоже участвовал в Сопротивлении. Кэлдасон его прежде не видел, а Карр не счел нужным представить.
— Будь любезен, сообщи им, что мы здесь, — попросил его патриций.
Человек снова кивнул и сделал жест в сторону открытой двери. Они прошли в следующую комнату, в которой не было ничего, кроме щербатого стола и пары кресел. Окно закрывали ставни, свет давали несколько свечей.
— Долго ждать нам не придется, — пояснил Далиан. — Они просто должны убедиться, что опасности нет.
Квалочианец вопросительно вскинул бровь, однако никаких разъяснений не последовало.
Вскоре мужчина вернулся, поманил их за собой и по длинному коридору повел к еще одной двери. За ней открылась уходящая вниз лестница, и спускались по ней они уже без провожатого.
Очень большой подвал ярко освещали множество магических светильников. Там находились двое пожилых мужчин и женщина примерно такого же возраста, все в церемониальных одеждах, принятых в Соглашении. Карр обменялся с ними приветствиями, но снова не было названо никаких имен.
В углу деревянные перила окружали отверстие в полу.
— Можно нам приблизиться? — спросил Карр одного из мужчин.
Тот кивнул.
— Только осторожно. И будьте готовы по первому нашему слову отойти.
Понимаю. Пошли, Рит. Думаю, это зрелище покажется тебе знакомым, — сказал патриций.
Яма с гладкими стенками была глубже стоящего в полный рост высокого человека. На дне образовалось небольшое озерцо похожего на ртуть вещества. Жидкость втекала в нее из трещины в одной стене ямы и вытекала через такое же отверстие в противоположной стене. Поверхность серебристого озерца находилась в беспрерывном движении, кружилась водоворотом и пузырилась; на ней, как в калейдоскопе, играли многоцветные узоры, похожие на те, которые создает разлитое по воде масло. Из ямы исходила волна сильного холода, хотя в самом подвале температура ощущалась нормальной.
— Помнишь, как чародеи называют такие явления? — спросил Карр. — “Колесница магии”. Эта обнажилась, когда владельцы дома стали расширять подвал. Тот энергетический канал, который мы смогли увидеть благодаря удару молнии, тоже был расположен необычно близко к поверхности. По счастью, люди, которые жили здесь, сочувствуют нашему делу и послали нам весточку. Мы переселили их в другое место, а этот дом взяли себе.
— По счастью? Какая от этого польза Сопротивлению?
— Если теория наших друзей из Соглашения верна, этот канал представляет собой огромную ценность. Однако послушай лучше их собственные объяснения.
Карр подозвал мужчину, который только что разговаривал с ними, и тот сразу же перешел к делу.
— Мы уже давно предполагаем, точнее, больше чем предполагаем, а все больше убеждаемся в этом по мере того, как углубляются наши исследования деятельности основателей. Речь вот о чем: энергетические каналы можно использовать для связи.
Кэлдасон, завороженный бесконечно меняющимися узорами, наконец оторвал от них взгляд и уставился на незнакомца.
— Не буду делать вид, будто понимаю всякие магические детали, — признался Карр, — но это имеет смысл. Мы знаем, что энергетическая сеть пронизывает весь мир. Нетрудно представить себе, как сообщение — в определенном виде, конечно, — переданное в одной ее точке, может быть получено в другой.
— И времени это займет совсем немного, — продолжал представитель Соглашения. — Есть все основания полагать — почти мгновенно.
— Вы действительно считаете, что такое возможно? — спросил Кэлдасон.
— Поскольку речь идет об основателях, безусловно. Это было одним из их второстепенных “чудес”.
— Только представь себе, — воодушевился Карр, — возможность посылать и получать сообщения по всему миру! При условии, конечно, что ты находишься поблизости от энергетического канала. Что фактически относится ко всем нам.
— И вы тоже умеете делать это? — уточнил Рит.
— Пока нет, по правде говоря, — ответил чародей.
— Посмотрим, правильно ли я понял, — продолжал квалочианец. — Существуют каналы, переплетенные, как… — он задумался, подыскивая слово, — речная сеть. И, имея судно, можно послать его куда угодно.
Чародей улыбнулся.
— Удачное сравнение. С той лишь разницей, что это судно будет лететь быстрее, чем подгоняемое самым сильным ветром.
— И вы полагаете, что эту сеть уже используют для передачи сообщений?
Человек из Соглашения кивнул.
— Похоже на то.
— Кто? — продолжал допытываться Кэлдасон.
— Вопрос, конечно, интересный и едва ли не самый важный. Рассуждая логически, кто-то из элиты, верно? Может, правители Гэт Тампура или Ринтараха, а может, государства вроде Беальфы… ну, это вопрос спорный. Во всех случаях, по-моему, средство сообщения наподобие этого, с его огромными возможностями, должно ревностно охраняться властями. Оно дает им огромное преимущество.
— Выходит, еще неизвестно, можем ли мы извлечь из него выгоду для себя, раз его уже использует кто-то еще?
— Правильно. Это не то, что можно использовать исключительно в личных целях. Однако как раз эта “всемирность” наводит на мысль, что теперь и мы обладаем определенным преимуществом, хотя и несколько в другом смысле. Если систему используют для передачи сообщений, не исключено, что мы могли бы перехватывать их.
— Вам это по силам? — спросил Кэлдасон. Теоретически — да. Хотя это отнюдь не просто.
— Что для этого требуется?
— Не хочу проявить неуважение, но если ты не являешься практикующим специалистом в области магии…
— Нет, ко мне это никак не относится.
— Тогда сомневаюсь, что смогу объяснить, как мы рассчитываем это делать. Хотя было бы серьезным упрощением воспринимать энергетический канал как нечто вроде кровеносного сосуда, могу привести такую аналогию. Заклинания, которые мы собираемся применить, взрежут его, точно лезвие меча, и информация вытечет наружу, условно говоря, вместе с кровью. Можно сказать, мы собираемся вскрыть канал.
— Рит — воин, — заметил Карр. — Думаю, ему понятно это сравнение.
Кэлдасон перевел взгляд на дышащую холодом жидкость в яме.
— Наверно, эти каналы опасны? В прошлый раз, когда мы видели такой же, он стал причиной настоящего хаоса.
— Да, очень опасны, — согласился чародей. — Однако мы связали его большим количеством заклинаний, очень могущественных. Они сдержат проявление любого вредоносного эффекта, который может возникнуть.
— Надеюсь, что ты прав.
— Не беспокойся, в этом мы уверены. Теперь прошу извинить меня, я должен…
— Конечно, — кивнул патриций. — Спасибо тебе.
Маг отошел к своим коллегам; между ними завязался разговор, который Карр и Кэлдасон из-за дальности расстояния слышать не могли. Они повернулись к яме и, опираясь на деревянные перила, продолжили рассматривать бурлившую внизу жидкость.
— Как думаешь, они действительно способны сделать это?
— Не знаю. Но выигрыш слишком велик, ради него никаких трудов не жалко.
Кэлдасон не отвечал. Его взгляд был прикован к волнующемуся ртутному озерцу.
— Рит?
— Он, казалось, не слышал. Костяшки пальцев, сжимающих перила, побелели от напряжения. Рит?
— Да? Ох, прости! — Он потряс головой, как бы проясняя мысли. — Я… Мне словно что-то почудилось.
В магическом озерце возникло небольшое извержение, как если бы миниатюрный вулкан начал выбрасывать лаву. Здесь, правда, извергались блестящие капли и по стенам ямы сползали обратно в озерцо. Снизу накатила волна еще более сильного холода.
Карр потянул Рита за руку.
— Наверно, лучше нам отойти. Пусть чародеи с этим разбираются.
Они отступили. Звуки бурления жидкости стали тише.
— По-твоему, они знают, что делают? — шепотом спросил Кэлдасон.
— Если Соглашение не знает, тогда не знает никто. Надеюсь, ты, по крайней мере, отвлекся от мыслей о Кинзеле.
— Отчасти. Но ты ведь не за этим привел меня сюда, правда?
— Я хотел, чтобы ты своими глазами увидел, какие ставки у нас на кону. И, признаюсь, надеялся, что, убедившись, насколько мы тебе доверяем, ты настроишься на решение проблемы с доставкой золота.
— Ты ничего не делаешь без умысла, да, Карр? — спросил Рит, но без враждебности в тоне. — Ну, я уже более-менее решил, что буду делать.
— И это решение порадует меня?
— В зависимости от того, хочешь ли ты, чтобы золото было доставлено, или нет.
— Прекрасно! — просиял Карр.
— Далиан…
— Слушаю тебя внимательно.
— Я насчет Кинзела. Дислейрио в разговоре со мной и Серрой высказал одну идею…
— Насчет убийства? То же самое он предложил и Совету.
— И каков был результат?
— Мы единодушно отвергли его предложение. Оно для нас абсолютно неприемлемо. Как такое можно? Чем мы будем лучше своих гонителей, если утратим всякую человечность? По правде говоря, Рит, мне трудно санкционировать даже смерть врага, а уж тем более одного из наших.
— Ты не думаешь, что Братство праведного клинка может предпринять какие-либо действия самостоятельно?
— Нет. Мы достаточно определенно заявили ему, что это совершенно недопустимо.
— Вообще-то я понимаю ход его рассуждений. Сейчас, когда в Беальфу прибыл человек из Совета внутренней безопасности, да с их умением развязывать людям языки…
— Кинзел никого не выдал. Если бы это произошло, мы, несомненно, уже знали бы об этом. Такое мужество стоит более достойного вознаграждения, чем убийство, тебе не кажется?
— Может кто-нибудь из нас проникнуть туда?
— В зал, где будет проходить судебное заседание? Абсолютно исключено. И мы проверили каждый дюйм дороги туда из штаб-квартиры паладинов. Ни щели, ни трещинки, сколько ни искали. — Карр вздохнул. — Бедняга Кинзел! Боюсь, ему остается надеяться лишь на самого себя.
20
ИМЕЛАСЬ ли необходимость доставлять его в кандалах? Конечно нет, но они поступили именно так. По мнению Руканиса, это было сделано нарочно — чтобы его воспринимали как опасного человека, безусловно заслуживающего наказания. Однако, оказавшись в суде и вглядевшись в лица его обвинителей, он пришел к выводу, что все их усилия напрасны. Быть предубежденным против него еще больше — просто невозможно!
Его пытали, и порой он чувствовал, что вот-вот сломается, но все же каким-то чудом нашел в себе силы устоять. Даже когда ему угрожали вырвать голосовые связки, навсегда лишить голоса. Он гордился тем, что сумел достойно ответить на этот вызов, что в некотором роде одержал над ними победу, но при каждом вдохе все его тело отзывалось мучительной болью.
В зале суда галерея для публики пустовала и за столом для адвокатов тоже никого не оказалось. Должностных лиц было всего трое. Единственный судья, взгромоздившийся высоко надо всеми, суровый на вид; клерк, сидящий чуть ниже; и писец, который должен был вести протокольную запись.
За столом обвинителей сидели трое, Кинзел знал их всех. Айвэк Басторран, верховный вождь паладинов, вместе со своим племянником и будущим наследником, Девлором; и комиссар Лаффон, похожий на нахохлившегося грифа. Счет его противников завершали два охранника.
Суд начался без всяких проволочек.
Клерк поднялся, развернул пергаментный свиток, прочистил горло и приступил к неизбежным формальностям.
— Вы — Кинзел Руканис, певец про профессии и гражданин империи Гэт Тампур, официально проживающий в городе Меракасе?
Все, на что Кинзел был способен, — это пристально смотреть на него, как будто он вообще разучился говорить.
— Вы должны отвечать, — сердито проскрипел судья.
Кинзел проглотил ком в горле.
— Да.
Его голос звучал слабо и неуверенно.
— Вам будут предъявлены обвинения, — продолжал клерк, — и затем начнется судебное разбирательство. Все ясно?
— По закону я имею право выразить протест… — ухитрился выдавить из себя Руканис.
— Молчать! — Судья стукнул молотком по столу. — Сейчас не время произносить речи. Отвечайте только на вопросы, которые вам задают. Приступаем к чтению обвинительного акта. Кинзел Руканис, вы обвиняетесь в том, что неоднократно и во взаимодействии с не установленной личностью или не установленными личностями умышленно и по злому умыслу сговаривались различными способами распространять доверенную вам конфиденциальную информацию с целью нанести вред и причинить беспокойство императрице, ее слугам и гражданам. Вы также обвиняетесь в том, что в сговоре с другими планировали насильственные действия, направленные против законных властей и различных установленных законом учреждений, призванных служить этим властям. И наконец, вы обвиняетесь в том, что замышляли, сговаривались, предлагали помощь и подстрекали врагов государства совершать изменнические действия с целью нарушить мир в королевстве путем различных противозаконных действий и в конечном счете уничтожения государства. Вы признаете свою вину?
— Бессмыслица, чушь! Каждый волен понимать эти обвинения, как ему угодно.
— Отвечайте, как положено! — прогремел судья. — Вы признаете свою вину или нет?
— Со мной плохо обращались. Меня пытали. Мои права были…
— Обвиняемый должен вести себя как подобает, или будет лишен слова. Охрана!
Стражники подошли совсем близко к Кинзелу, болезненно натянули кандалы и подтолкнули к ограждению с такой силой, что едва не вышибли из него дух.
— Вы признаете свою вину? — повторил клерк. Кинзел вздохнул.
— Нет.
— Заключенный может сесть.
Его резко дернули за кандалы, принуждая опуститься на привинченный к полу деревянный стул.
— Обвинение может озвучить позицию государства, — заявил судья.
Поднялся Лаффон и ради протокола назвал свое имя и звание. После чего заявил, что, согласно недавно вступившему в действие закону о пресечении деятельности мятежников, он имеет право выступать в роли главного обвинителя.
Несмотря на серьезность обвинений, выдвинутых против подсудимого, — начал он, — дело, по существу, предельно простое. Мы утверждаем, что на протяжении долгого времени обвиняемый был в сговоре с преступными элементами, чья единственная цель состоит в том, чтобы свергнуть законное, назначенное нашей милосердной императрицей правительство.
Комиссар сделал паузу для придания своим словам большего веса. Писец усердно скрипел пером.
— Мы не станем утомлять суд, предоставляя доказательства в полном объеме, — продолжал Лаффон, — хотя они у нас имеются. Хватит и одного-двух убедительных примеров предательского поведения этого человека. Ваша честь, прошу разрешения представить вашему вниманию первого свидетеля обвинения.
— Приступайте.
— Я вызываю Айвэка Басторрана, ваша честь, верховного вождя паладинов.
Басторран встал.
— Не вижу необходимости строго соблюдать протокол, — сказал судья. — Можете дать показания со своего места, верховный вождь. Пожалуйста, сядьте.
— Благодарю, ваша честь. — Басторран снова сел.
— Полагаю, все свидетели этого слушания дали присягу говорить правду и только правду, — сказал судья.
— Это так, ваша честь.
— Тогда давайте перейдем к делу.
Лаффон с улыбкой повернулся к паладину.
— Думаю, мы управимся быстро. Будьте добры, взгляните вон на того человека на скамье подсудимых и скажите, узнаете ли вы его.
— Да.
— И что вы о нем знаете?
— Как фигура публичная, я, естественно, несколько раз встречался с ним. Мне также известно о нем в силу моих обязанностей как блюстителя закона.
— Остановитесь, пожалуйста, подробнее на этом.
— Его имя неоднократно встречается в отчетах патрульных, борющихся с деятельностью мятежников. Мне также известно, что другие правоохранительные подразделения проявляли к нему интерес по схожим причинам.
— И как часто его имя упоминается в этих отчетах?
— О, очень часто. Паладины уже давно питают в отношении этого человека серьезные подозрения.
— Как вы охарактеризовали бы обвиняемого?
— В лучшем случае как сотрудничающего с преступниками, а в худшем — как активного участника противозаконных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29