— Я им докажу, что есть нечто большее. Некоторые даже не верят в МОИ чудеса. Ха! Но я же могу их творить. Мог.Он снова замолчал.— Идем, холодно, — после короткого молчания сказал Дулгухау, таща шурина за рукав вниз, подальше от вновь поднявшегося ветра.— Пришлет ли Солнце нам на помощь Аргора? — ни к кому не обращаясь, вдруг спросил Денна.«Только его и не хватало, — ругнулся про себя Дулгухау. — Эх, брат, как же не ко времени ты утратил Силу…»«Морэдайн принадлежат полуостров Уммар-ан-атта, и прилегающие к нему земли, и удобная большая бухта, длинная и глубокая, где стоит город Уммар и находится прекрасная гавань, защищенная как от буйства моря, так и от нападений.Уммар — большой город. Морэдайн, можно сказать, отстроили его заново, и теперь это сильная крепость. Стоит он по обоим берегам реки Далим, впадающей в бухту, и окружен он тройной стеной.Окрестности города — каменистые холмы, в основном бесплодные или поросшие колючками, на которых пасутся овцы. Но там, где земля орошается из реки, цветут сады, и дают они урожай два раза в год. Воду здесь очень ценят и умеют ею распоряжаться.К северу и востоку от города до самой Харнен лежат земли, которые заняли морэдайн. Это укрепленная граница, и защищают ее люди стойкие и жестокосердные.Сам Уммар многолюден. Князь Дулгухау разумен — он хочет, чтобы у него было много подданных и много бойцов. Это будут очень опасные противники. Если Уммар придется брать, то, пока он не будет окружен полностью с суши и моря, причем так, чтобы никто не пробился на помощь, его ни когда не взять. Хотя и тогда это будет трудно.По мне, господин мой Элентур, лучший выход — привлечь морэдайн на свою сторону. Иначе мы получим могущественного врага…»Стихотворение не клеилось. Денна раздраженно отбросил кисть. Раздражало все. Никто ничего не видит, не знает — или просто не хотят видеть? И никто его не слушает — его государева сына, чудотворца, Пса Ханатты!Здесь слушали Дулгухау, а он слушает только себя. Он — князь. Он укрепляет стены, он печется о своем народе. Он надеется выстоять, надеется на что-то, дурак!Без Силы никто ничего не сможет. Ничего. Он это знает лучше всех. А они никогда не поймут — они не знают, что значит иметь Силу и лишиться ее.Он же никому теперь не нужен. Даже сестре.Он закрыл глаза, вспоминая…Аннахайри вошла тихо, как побитая собака, вся мокрая от дождя.— Зачем пришла? — не оборачиваясь, бросил Денна.Девушка молча стояла, прислонившись к стене.— Ну? Бросила своего варвара?— Брат, — тихо, прерывисто сказала она, — я понимаю, почему ты так гневаешься… Мы царского рода, наши предки брали в жены сестер. Нам можно. Я только теперь поняла, что не хочу никого, кроме тебя.Денна повернулся к ней. Он странно улыбался.— А с чего ты взяла, что я тебя хочу? «Царского рода, все можно?» А ты тут при чем? Это у меня Сила, это я все могу. — Он скривился болезненно. — Все могу — не значит, что все можно…Денна резко поднял голову. Встал и вышел на галерею.«Все можно». Почему нет? Сила так просто не дается. И эти ночные голоса и сны не лгут? Говорят, в ночи с людьми беседуют боги, так почему бы не послушаться?А они говорят — ты избран. Ты тот, кому можно. Можно взять в жены сестру, можно плюнуть на престолонаследие, стать самому королем. Ты ведь избран, ты лучше знаешь, что надо Ханатте, ты сможешь сделать всех счастливыми!— Смогу. Но Керниен сделал это все без Силы. А я хочу сравняться с ним!«Если бы Керниен взял Силу, он сделал бы куда больше. И не было бы твоих страданий, глупый Пес. Решись на тот шаг, который испугался сделать твой великий дядя. Ты не побоишься. Не трусь, Пес, и стань тем, кем тебе предназначено…»— Денна! — крикнул снизу знакомый голос. Дулгухау стоял в квадратном внутреннем дворике и махал ему рукой. — Брат, важные вести!Денна несколько мгновений стоял, ничего не соображая, словно очнувшись ото сна. Затем раздраженно дернул плечом. Отрывают от важных мыслей… Он сощурился на яркое полуденное солнце и кивнул.— Иду.В шестиугольной комнатке-шкатулке было темно. Но тем, кто сейчас находился в ней, свет не был нужен.Майя любовался нуменорцем. Приятно осознавать, что это — твое создание, твой инструмент. Но пока еще этот инструмент не отлажен как подобает. Слишком горяч и нетерпелив. Еще не успел остыть после горнила.— Тебе так хочется сокрушить Нуменор, что ты готов броситься в любую драку. Но зачем? Привыкай к тому, что у тебя — вечность. Но незачем тратить ее на мелочи.— Умбар не мелочь, — усмехнулся нуменорец, сверху вниз глядя на Тху.— Мы все равно не можем помешать, — спокойно отозвался Тху. — Если нуменорцы захотят, то они заберут все. Я могу хоть все харадское быдло скормить войне, даже не пытаясь сделать из него армию, и все равно Нуменор перевесит. Пусть они берут Умбар. Тогда Ханатта будет ненавидеть их всегда, и не будет никакого союза, как бы того ни желал покойный государь Керниен. — Саурон с усмешкой склонил голову, словно в знак почтения к усопшему. — А морэдаин обратятся ко мне. Пусть у Нуменора будет как можно больше врагов. Пусть, — он начинал говорить все злее, постепенно утрачивая свою насмешливость, и нуменорец вдруг понял, насколько Саурон ненавидит эту землю за морем — пусть упиваются своей силой и правотой. — Он помолчал. — Мы возьмем не силой. Мясо для войны найдется всегда. Арда огромна. Народов в ней много, и я соберу их в своей руке. Уже сейчас Харад почти мой. Керниен заключил со мной завет. Теперь его племянник возьмет Силу. А морэдайн прибегут ко мне сами. — Он посмотрел на нуменорца.— Морэдайн, твой народ, твое войско. Вот начало твоего Нуменора. А вот эту землю, — майя обвел рукой шестиугольную комнату, — я сделаю серединой всех земель. Ты сделаешь мне армию. Сильную, обученную. Все люди — твои. Выбирай, обучай, если хочешь — выводи породу людей, какую тебе нужно.Майя встал.Орки и дикари — это быдло. Это тот самый песок, который полетит в лицо врагам и выстелет дорогу его легионам. По нему, по этому мертвому песку, по этому рваному мясу пройдут они. Но это еще не скоро.Но у него вечность. Он умеет ждать.— Морэдайн так или иначе попросят помощи. Пусть просят. Просто так ничего не дается в этом мире. Они должны быть моими, и они будут моими. Мне нужно все. Хочешь, я скажу тебе, что будет? Скоро принц придет ко мне за Силой. И он ее получит. Он станет моим божественным посланником, — улыбнулся майя. — Божественные посланники приведут ко мне народы. И харадрим, и морэдайн будут под моими знаменами, когда настанет час последнего удара. И поведешь их ты, Аргор, мой полководец. Король Нуменора. У нас есть время, не торопись. Хотя ждать не так долго.— Баб с детьми и всю невоенную сволочь из города отослать немедля, — распоряжался Дулгухау. — Если с суши наши устоят, то и мы продержимся до подхода харадской помощи, но всех надо отослать как можно скорее.— И продовольствие, — встрял харадец Онори, здоровенный седой детина с золотым колечком в правой ноздре. — Собрать все, что сможем. Я займусь, мой князь.— Да, — кивнул Дулгухау. Сейчас, черноволосый, загорелый и злой, он и вправду напоминал черного ворона. Он поднял глаза и посмотрел на Денну. — Тан хэтан-ару окажет нам помощь?— Окажет, — коротко ответил Денна.Он почти не слушал того, что говорилось. Он видел другое — вот его случай. Он возьмет Силу. Он вернется из Уммара в столицу победителем и вождем.Он будет справедлив и милостив. Он осчастливит всех, до последнего нищего. И все будут восхищаться, им и любить его.— Сколько у нас еще времени? — резко спросил он, не слушая других.Все с некоторым изумлением посмотрели на него — где витают мысли тан хэтан-ару?— Если рассчитывать на лучшее, — рассудительно начал Ангрим, — то пара недель еще есть. Но если рассчитывать на худшее — то нет и недели.— Тогда я еду немедля, — встал Денна. — Прямо сейчас.Дулгухау благодарно кивнул.— Мы будем ждать помощи. Я очень надеюсь на тебя, брат…Вечернее небо над столицей было цвета начищенной меди, и цвет этот сулил назавтра жару. Однако ночь здесь не бывает невыносимо жаркой — слишком далеко от моря, слишком близко к горам. Всадник мчался по затянутым сумраком улицам, мимо трактиров с их смехом, руганью и драками, мимо кварталов «веселых подруг», мимо складов с товаром возле рыночной площади, где вольно шныряли крысы и расхаживали, пряча под одежду дубинки из крепкого дерева, младшие приказчики. А в переулках уже прятались охотники за чужим добром, и скользили по теням наемные убийцы, безумно влюбленные и коты.Всадник миновал нижний город, проехал вдоль белой стены верхнего города к тому месту, где стена обрывалась в ущелье, на самом дне которого упорно урчала река. Через реку перекинулся мост. Дальше, за мостом, начиналась храмовая дорога. Государь Керниен приказал проложить ее согласно своему обещанию. Если поторопиться, то утром он будет на месте. В Храме.Конь устал, и Силы у Денны, чтобы подхлестнуть скакуна, давно уже нет, но время не терпит. Пусть лучше драгоценный конь падет. Денна мчался к каменистым холмам.Рассвет застал его в дороге.Он поднял голову, чтобы увидеть на холме за старой стеной темный колокол храмовой крыши. Река здесь была более узкой и злой, потому что горы ближе. Там, с другой стороны холма, с обрыва в реку швыряют тела тех, кто ослушался Солнца.А где-то там, впереди, далеко-далеко разинула в небо красный зев огненная гора…Тан хэтан-ару опустил голову, сжав губы. Может, все же оставить все как есть?Да нет. Решение принято. Подбери сопли — и вперед.Он спешился на каменной площадке, пошел вдоль крутой стены холма, огляделся по сторонам. Никого. Внимательно осмотрел дикие камни, надавил на один, на второй, стиснул в кулаке амулет с изображением Пса.Каменный блок медленно повернулся вкруг оси, открыв проход, достаточный для всадника. Денна взял коня под уздцы и исчез в темноте. Блок так же бесшумно встал на место.Ему никто не встретился. Было время предрассветной медитации. Денна привязал коня у дома, где провел столько времени, привыкая к чужой боли и крови, и пошел к темному старому храму. В окнах посверкивали красные огни свечей, уже здесь чувствовался тяжелый аромат благовоний.Опять никого. Хоть служки-то быть должны.Он мягко, тихо дошел до главного алтаря, над которым горел лик Солнца. Сквозь дым курений собственное отражение в бронзовом диске казалось чужим. Разве что по стеганому кафтану красного шелка да косицам на висках можно было понять, что вот этот расплывчатый, мрачный образ и есть тан хэтан-ару…— Не похож на себя? — послышался сзади мягкий голос. Денна едва успел взять себя в руки, чтобы не вздрогнуть и не обернуться сразу. Какой-то темный силуэт отразился в солнечном диске рядом с ним. Денна медленно чуть-чуть повернул голову.— Как ты узнал?— Я — Саурианна, я все знаю. Мне жаль тебя. Ты так долго страдал — а ведь можно было все сделать куда быстрее и раньше. Но хорошо, что ты пришел сейчас.— Ты знаешь, зачем я пришел?— Да. И я готов дать тебе ключ от Силы. Вечный источник.— Что ты за это возьмешь? — сузил глаза Денна.— А чего тебе не жаль было бы за это отдать? — Прекрасная улыбка расцвела на губах Саурианны. — Подумай, ради чего ты берешь Силу и что обретаешь. Затем назови цену.Денна молчал. В голове теснились мысли, не давая сосредоточиться.Могучая Ханатта, единая, прекрасная, справедливая страна… Дом для ханнатаннайн и морэдайн… Счастливая сестра, счастливый народ. И все любят его. Что за это отдать?Он не заметил, что бормочет вслух.— Великая Ханатта, — негромко повторил Саурианна. — Ни варвара, ни ханнаттанны?.. Справедливая и счастливая для всех страна?— Да, — прошептал Денна, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу.Рука Посланника ласково легла на плечо.— И ты — ее защитник и спаситель. И все любят тебя. Родители протягивают тебе детей, чтобы ты их благословил…Денна молча кивает головой, глотая слезы.— Самое драгоценное, что у тебя есть, — ты сам.— Я должен умереть?— Нет. Отдай себя. Сделай то, чего не осмелился сделать твой великий дядя, и ты превзойдешь его.Денна кивает.— Тогда протяни руки — мы заключим Завет, как твой дядя со священным воином. Повторяй за мной. Ныне беру Силу и отдаю себя служению владыке мира сего, — заговорил Посланник, и Денна повторил.Ничего.Посланник словно бы вздохнул облегченно, затем раскрыл ладонь.— Держи. Это твое.— Что это?— Сила. Вечная и неиссякаемая Сила. Благо Ханатты.Денна кивнул головой и надел кольцо. Повернулся и пошел прочь.— Ты ничего не хочешь сказать? Спросить?Принц остановился и медленно повернулся к Посланнику.— Я знаю, что я теперь себе не принадлежу. Об этом мне долго говорил отец Мааран. Еще я знаю, как обращаться с Силой, — говорил он очень спокойно и тихо, как будто ему трудно было бы иначе справиться с голосом. — Если я чего не знаю, то узнаю. Разве не так?Майя покачал головой, улыбаясь.— А ты знаешь, что тебе делать с этой Силой? Что ты собираешься сделать?Принц горделиво поднял голову и чуть надменно глянул на майя.— Если бы я не знал, я не взял бы Силу.Майя рассмеялся.— Пожалуй. Но ты всего лишь человек, а я — из народа богов. Я и вижу, и знаю больше тебя, и куда больше пекусь об избранном Солнцем народе. Не будь столь надменен, Денна.Денна, устыдившись, отвел взгляд.— Прости, — негромко сказал он. — Я был непочтителен. — Он поклонился, сложив руки.— Это не беда. — Грусть зазвучала в голосе Посланника Солнца. — Беда в другом. Тебе придется выбирать между Ханаттой и отцом.Денна молчал. Он понимал правду слов Посланника. Это терзало его уже много ночей, много дней, это был шепот в голове, который возникал каждую минуту, когда удавалось отрешиться от забот, и он старался все время что-то делать, думать о чем-то другом. Но шепот проникал в сны, и он просыпался среди ночи в липком холодном поту, а ночные тени клубились по углам и нашептывали…— Да, мой отец слаб. Но он — государь, государь законный, и мои братья наследуют ему.— Они не сумеют отстоять Ханатту. Ты — сможешь. Тебе нужна свобода и власть.Голос Посланника звучал холодно и жестко.— Ты должен властвовать. Иначе дело твоего дяди погибнет. Ему не хватило отваги испытать себя Силой. Ты — сумел. Тебе продолжать, больше некому. Ты понимаешь, что ты — единственная надежда Ханатты?Денна молчал. Долго молчал. Но майя не нужно было слышать его слова. Теперь он мог слышать его мысли.— Хорошо. Тебе решать, — сказал он наконец. — Ступай и верши.Он исчез, как исчезает тень.Денна еще немного постоял.— Нет, — мотнул он головой. — Не могу.«Сможешь. Мне нужен вечный владыка в Ханатте. Вечно выполняющий мою волю. И ты им будешь. Ты уже взял Силу. Ты сказал — „да“. Осталось немного» — неслышно рассмеялся ветер. Денна вздрогнул и огляделся по сторонам. Никого. Он поспешно вышел из Храма.Когда Денна вошел в зал малых приемов, государь восседал в окружении Золотых Щитов. Самого старшего брата не было, бесстрастно отметил Денна. Это правильно. Отец боится, что Пес будет мстить. Денна со спокойным изумлением ощутил, что ему все равно. Как было тогда, в Храме, когда его приучали спокойно смотреть на смерть.«Мне не нужна твоя любовь. Мне не нужно твое доверие. Мне нужны воины, и ты мне дашь их, отец».Денна почтительно поклонился и стал ждать, пока государь дозволит говорить. Отец не сразу справился с голосом, но наконец выдавил:— Говори… Тан хэтан-ару.Не сказал «сын мой».— Мне нужно войско. Варвары одни Уммар не удержат.Молчание.— У нас слишком мало сил. Эти земли отданы им — пусть справляются сами, — чересчур гордо вздернув голову, ответил государь. Денна всей кожей ощутил его страх и неожиданно для себя даже обрадовался.— Ты дашь мне людей, анна-ару, — спокойно сказал Денна, глядя прямо в лицо отцу. Страшная тишина повисла в зале. Только где-то под потолком пищала случайно залетевшая птичка. — Если ты хочешь, чтобы варвары остались тебе верны, дай мне людей. Если хочешь, чтобы я остался тебе верен, дай мне людей. — Денна впился взглядом в лицо отца. Тот медленно выпрямился и прикрыл глаза.— Я дам тебе людей, — безжизненным голосом проговорил он.— Благодарю. Ты мудр, государь. Заготовь приказ.Встал, поклонился и вышел.И лишь через бесконечно долгую минуту кто-то осмелился громко вздохнуть.Анна-ару долго сидел, глядя исподлобья вслед сыну. Никто не смел пошевелиться, даже наследник, хэтан-ару Айруан, человек довольно решительный, молчал, с каким-то потаённым испугом глядя на государя. А те, кто помнил покойного Керниена, в то мгновение увидели в государе — пусть и на краткий миг — ту же решимость и злость. Государь резко встал.— Ты, — ткнул он в наследника, — и ты, — в правого советника Престола. — Следуйте за мной.Он вышел, шагая широко и размахивая руками, так что небесно-голубые с золотом одежды развевались, как на злом ветру. Стража едва поспевала за ним.Очутившись в своем покое, государь схватил огромную фарфоровую вазу и с силой швырнул ее в стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78