Почему я должен принять Силу?Кто я такой?Ты ушел — и ушел божественный воин, связанный с тобой, как уходит с королем его власть над землей. И что осталось? Остались мы, как малые сироты. Ты не оставил нам сильных и преданных. Остались только сильные и властолюбивые. А мой отец слаб, и нет при нем помощников. А ты все брал на себя и не оставил земле своей блюстителей, что помогали бы отцу не из корысти.Значит, я должен стать при отце своем тем, кем был при тебе божественный воин.Но кто я?Пятый сын. Тот, на кого надеются в последнюю очередь.И вот пришла эта очередь.Придется испытать себя. Впервые — хоть в чем-то.А смогу ли?»Вверху низко и тоскливо пропел тяжелый гонг.Пора.Он с трудом оторвал взгляд от бронзового лица Небесного Стража Керниена, поклонился, сложив руки. Взял из скобы на стене факел и побрел к свету, наверх.Королевский Храм, несмотря на те почести и щедрости государя Керниена оставался скромным. Отец Мааран подновил убранство. Древность храма больше не казалась жалкой — скорее благородной. Века поклонения Божеству, века его незримого присутствия здесь мягкой тяжестью опускались на плечи пришельца, наполняя душу трепетом и благочестием. Тут никто не говорил громко. Тишина, шепот и тени. И густой, тяжелый аромат курений.Денна старался не думать, как все это произойдет. Настанет срок, он и так все увидит. Незачем страх в себе растить. Он старался загнать его как можно глубже, чтобы не вырвался…Служка почтительно семенил рядом, открывая двери и указывая дорогу. В отличие от служителей новых храмов, здешние монахи носили одеяния не из тонкого шелка, а из грубого сырца, крашенные не пурпуром, а травяной краской. Одежды их были вышиты не золотом, а простой желтой нитью. Но вид у них был куда более внушительный, чем у других священнослужителей.Денна тоже был одет просто, хотя и достойно принца. Как-то неуместен был здесь и сейчас блеск всех регалий его крови. Он — лишь один из взыскующих Силы. И всего лишь на миг он выступил из рядов обычных людей. И если Сила не дастся ему, он снова канет в сером людском море. Денна даже не мог сказать, чего ему сейчас хочется больше — удачи или неудачи.— Сюда, — полушепотом проговорил монах, отворив резную дверь с бронзовыми солнечными ликами, начищенными до блеска. Денна вошел. Монах остался снаружи, тихо затворив двери. Тан хэтан-ару огляделся. Он бывал здесь прежде, и не раз. Но всегда он стоял у самых дверей, как младший. Теперь он был здесь один. Тот самый покой, где некогда заключили свой завет Керниен и Саурианна. Здесь все так буднично, никакого священного трепета, обидно даже…— Вижу, трепета не испытываете, тан хэтан-ару? — повышался откуда-то чуть сзади, из теней, звонкий, удивительно мелодичный голос.Денна неторопливо обернулся — никогда принц Солнечной крови не должен терять достоинства.— Не испытываю, — ответил он. — Кто ты?Только человек Солнечной крови может любого называть на «ты».— Я тот, с кем заключен был Завет, который ты ныне пришел исполнить. — Посланник Солнца имел право даже и к Его потомку обращаться на «ты». — Ты пришел по доброй воле?Вопрос повис в воздухе. Денна выдержал паузу и медленно кивнул. Говоривший вышел из тени.Он был высок и изумительно красив. Странное лицо, которое никак нельзя было запомнить — хотя и спутать ни с каким другим было невозможно. Правда, может, великий мастер вроде Инхуанны смог бы ухватить главное — но еще ни одному мастеру не доводилось узреть Саурианну. Это была привилегия Солнечной крови и избранных. Посвященных.Денна с трудом подавил желание молитвенно склониться перед посланцем богов.— По долгу, — ответил он.— О, — склонил черноволосую голову Саурианна. — Это высокое побуждение. Долг крепче простого согласия. — Он обошел выложенный на полу бронзовый круг и остановился напротив Денны. — Но ты должен понять вот что. — Саурианна впился бездонным темным взглядом в глаза Денны. — Мало дать согласие, чтобы получить. Надо не побояться взять. Ты должен сейчас полностью отдаться Силе. Полностью раскрыться. Можно сказать, сдаться на ее милость, полностью забыть о себе. — Он усмехнулся. — Многие хотели взять Силу. Многие охотно давали согласие. Но оказались слишком трусливы и себялюбивы. Побоялись потерять себя… Но ведь ты бесстрашен? Ты любишь других больше себя так?Денна молчал. Ответить «да» — значило солгать, а лгать перед лицом Посланника Солнца не осмелится никто. Солнце все видит, и уж лгать ему в лицо…Саурианна немного подождал, затем его прекрасное лицо озарила удивительно чистая, светлая улыбка.— Ты прошел первое испытание, Денна. Испытание правдой. Что же, теперь испытай себя Силой. Протяни руки, — почти приказал он, и Денна, исподлобья уставившись в глаза Саурианны, повиновался. Руки самого Посланца казались одновременно ледяными и обжигающими. Саурианна немного сжал ладони, и хватка его была чудовищно сильна. Понемногу вокруг словно бы начала сгущаться тьма, а глаза Посланника горели в ней белым, словно молния, огнем. Денна послушно смотрел в эти глаза — наверное, так нужно? Поначалу Денна не ощущал ничего, кроме странного холодка, легкой дрожи, что пробежала по спине до головы, подняв волосы на затылке дыбом. Саурианна медленно разжал ладони, но Денна почему-то не мог ни на волосок отнять рук. Они словно прикипели к ладоням Посланца, а от них медленно полз по жилам холод, обжигавший как лава, наполняя грудь и медленно стекая к животу. Глаза отвести было невозможно, дышать становилось больно, и от нараставшего мутного страха слабели колени, и тьма заволакивала взгляд. Он еще цеплялся за остатки перепуганного, вопившего от ужаса сознания, а тьма холодно дышала и шептала:— Не сопротивляйся… откройся… отдайся… так будет легче…Сдаться — так говорил Саурианна. Сдаться и смириться. Да, именно так, когда меч входит в воду, раны не остается, вода податлива… Стать водой… Он закрыл глаза, заставив себя полностью расслабиться…Когда Сила рванулась сквозь него, стремительно, властно и унизительно, как насильник входит в женщину, он закричал от боли и гнева. Это было слишком. Это было ниже того предела, до которого может опуститься человек, еще помнящий о своем достоинстве. Боги не могут так унижать! Нет!И он воспротивился. Это потребовало чудовищного напряжения сил, но одуряющая боль начала отступать, выходя, как гной из нарыва. И сквозь мутную мглу боли он увидел прекрасное лицо Посланника, с каким-то странным выражением смотревшего на него. Денна снова начал ощущать собственное тело, и ему нестерпимо захотелось как можно скорее вымыться. Собственное тело казалось грязным и опозоренным. Он рванул руки — но ладони Саурианны, теперь просто сухие и горячие, легко отпустили его. Он улыбнулся.— Ты выдержат и второе испытание, Денна.Принц непонимающе уставился на него. Он стоял, держа руки на весу, брезгуя прикоснуться к себе.— Ты не дал Силе покорить себя.— Но ты говорил — не сопротивляйся…— Это было испытание, — перебил его Саурианна.Принц медленно покачал головой.— Но это значит, что я не испил Силы…— Ты ее вкусил, — улыбался Посланник. — Более чем кто-либо другой. Но только знай, Денна, — лицо его и голос наполнились какой-то струящейся печалью, — что Сила конечна. Со временем она истечет из тебя, как истекает из клепсидры вода…— Я не понимаю…— Человек — как пустой сосуд, — сказал Саурианна. — Так устроено, что сам наполнять себя Силой человек не может. Это может сделать для него лишь божество. Для этого человек открывает себя ему. Сейчас ты наполнен. Ты — огромный сосуд, и в тебе Силы хватит на десяток обычных жизней. Даже если ты будешь тратить ее раз в десять щедрее, чем отец Мааран. Ты сможешь прожить пять человеческих жизней, как живут короли морских варваров. Но однажды твоя Сила источится. И ты будешь слаб, жалок и бессилен…— И что же делать несчастному сосуду? — засмеялся Денна. Волнение и усталость начали сказываться. Его трясло. — Как мне не опустошиться, прежде чем я выполню свое предназначение? — Он не мог удержаться от противного хихиканья.— Просто, — пожал плечами Саурианна. — Полностью отдать себя Силе. Просто сказать — отдаю себя Силе, и все.— Так просто?— Нет, не все, — улыбнулся Саурианна. — Взять Силу — только начало. Ею надо уметь управлять. И наполнять свой сосуд заново, если понадобится. А для этого нужно взять дар… так скажем, кран от бездонной бочки Силы, которая будет изливаться в тебя, когда надо будет, — неожиданно грубо закончил Саурианна.Повисло молчание. Тяжелое, в котором готовым к прыжку зверем притаилось будущее. Скажи слово — и все изменится… И зверь прыгнет. Денна поднял руку, закрываясь от несуществующего, но страшного зверя, и замотал головой.— Я… не могу… Пусть будет как будет. Я испил Силы столько, сколько смог. Лишь глупец пытается сожрать больше, чем вмещает живот. — Он хмыкнул. — Пыталась лягушка все болото выхлебать, да лопнула.— Вот и третье испытание ты выдержал, Денна, — отечески ласково кивнул Саурианна. — Но помни — это не последнее испытание. Дар я предложил не только ради испытания. Ты заслуживаешь этого дара. И он ждет тебя — тебе лишь стоит сказать «да» — и ты получишь ключ к бесконечному источнику Силы. Знай это.Саурианна повернулся и исчез в мгновение ока. Дення заморгал, нахмурился, не веря себе.«А я ведь и не спросил, что теперь я могу делать и как», — рассеянно подумал он и тут же забыл эту мысль — прежде всего надо отмыться…И казалось ему, что кто-то внутри него прошептал:«Ты выпил Силы. Выпил яда, к которому привыкаешь как к черному дыму. И к ней ты привыкнешь, и уже не сумеешь жить без нее. Да-да, ты, как твой дядя, чересчур честен и чист. Вот такие как раз и попадаются легче всего. Ты уже захватил наживку, остается только подождать…»Но эти слова мигом выветрились у него из головы, и он запомнил только, что слышал какие-то слова, но вот какие именно…В теплой воде было хорошо и томно, мысли текли медленно, и тяжесть уходила с души, а тело, напротив, приятно тяжелело. Вот и веки начали закрываться. Не хотелось думать ни о чем. Желание вымыться было настолько сильным, что после его исполнения настало такое облегчение и слабость, будто совершил главное в мире дело. А теперь — спать. Выпить сладкого вина — и спать, чтобы никаких снов.Он лежал в темной спальне, ожидая, когда сон мягко набросится на него, глядя в потолок широко раскрытыми глазами. В теле не чувствовалось никаких изменений. Может, Сила не удержалась в нем, с какой-то странной надеждой подумал он. Перепивший вина бежит отлить к ближайшей стене, ибо вино в нем уже не держится — может, так и из него утекла Сила? А как проверить? Он прислушался к себе — все как всегда.Ну и ладно. Значит, все останется по-прежнему. И можно будет снова читать книги о великом и высоком, сидя под деревьями с чашей в руке, рассуждать о высших силах мира и жизни человеческой или мечтать о подвигах, любить красавиц… Или уехать в горы, чтобы жить как волк, одному, только с верным псом, пардусом да соколом. А потом, когда устанешь от одиночества снова домой, к разговорам с Аннахай и немногочисленным друзьям…За дверью послышались тихие шаги.— Госпожа? — послышался шепот. — К нему нельзя.— Мне можно, — уверенный голос Аннахайри.«Солнце, почему я так ясно их слышу, словно над головой стоят?»Тело отказывалось повиноваться, налитое приятной тяжестью.— Пусти ее. — Ему показалось, что он подумал или прошептал эти слова, но дверь отворилась, и чернокожий страж с бирюзовой серьгой в ухе — «Откуда я это вижу, в темноте такой?» — впустил сестру.— Брат! — громко прошептала она — Ты спишь?— Нет, — протянул он. — А я тебя вижу…— А я тебя не вижу, тут так темно, — снова зашептала она. — Я пойду возьму света…— Не надо…Ему захотелось, чтобы толстая свеча у кровати загорелась, а вставать было так лень…Свеча вспыхнула. Денна даже не испугался.— Ты взял Силу, — уверенно, почти радостно сказала сестра. — Я знала.Денна с трудом поднялся, сел в постели. В открытое окно тихонько дул ночной ветерок, мошкары почти не было — на то и курильницы, чтобы отпугивать насекомых.Сестра смотрела на него горящими глазами.— Ты теперь можешь все, — зашептала она. — Помоги мне. Я не хочу за варвара. Не хочу мужчины, никого не хочу!Денна серьезно кивнул.— Я понимаю. Тяжело, когда принуждают. Отмыться хочется от взглядов, да?Сестра кивнула. Тяжелая грива волос колыхнулась, закрыв лицо.— Я никого не хочу, — срывающимся голосом заговорила она. — Скажи отцу — пусть отпустит. Я хочу уйти в храм Гневного Солнца. Я королевской крови, меня возьмут. Я буду как Асма-анни, жрица, которой слушался сам Керниен!— Она погибла безвременной смертью, не забывай.— Я тоже хочу умереть молодой! — крикнула Аннахайри. Помолчала, тяжело дыша. Потом протянула руки, крепко обняла брата, уткнулась носом в шею. — Брат, во мне душа огненная, я не хочу, чтобы кто-то решал за меня. Чтобы никто… Война будет, все говорят. Великий дядя Керниен умер, отец наш слабый правитель… Я стану жрицей, я стану воспламенять воинов! Брат, отпусти меня! Они послушают, они уже знают, они боятся тебя!— Боятся, — произнес он. Понятно, почему его сразу же не позвали пред отцовы очи. А чего бояться? Силу он взял, но не всякий силач становится воином, иные всю жизнь пашут себе землю или подковы куют…Но зачем тогда брать Силу? Просто чтобы испытать себя?Если он смог, то это не просто так. Это знак. Он избран богами, а пренебрегать даром богов кощунственно. Солнце разгневается…И сестру очень жалко.— Я помогу тебе, — сказал он, обнимая сестру. Так они и сидели молча почти до рассвета, обнявшись, словно нашли убежище в объятиях друг друга.Сила. Что это такое, и что с ней делать? Если бы знать это, все было бы легче. Да только кто научит? Отец Мааран? Когда он проповеди свои произносит, люди верят ему сразу и безоговорочно… может, это Сила?Он и сам верил отцу Маарану — Денну при его проповедях наполнял благоговейный страх перед Божеством. Он чувствовал себя червем, грешником обреченным и, покидая в смятении душевном храм, долго старался вести себя хорошо. Но потом все как-то забывалось, проходило — до очередной проповеди отца Маарана.А взгляд у него тяжелый, мощный, цепкий…А что может принц Денна, пятый сын? Правда, его мать — анни-ару, стало быть, право на престол он имеет…Как и положено почтительному сыну и верному подданному, он явился к отцу поутру и сказал, что обрел Силу. Это стало предметом шумных ликований и праздников, гонцы влетели по стране в разные стороны, чтобы смутьяны и невольные князья теперь подумали крепче, прежде чем взяться за старое.Вечером того дня, после пира, когда сын и отец остались вдвоем, Денна признался, что не знает, что делать с этой самой Силой.— Это неважно, — отмахнулся, улыбаясь, захмелевший отец. — Пусть знают, что она у тебя есть. Пусть боятся! Это даст нам время, а ты пока узнаешь пределы своей Силы. Они велики иначе и быть не может! Отец Мааран так сказал, — прошептал отец ему на ухо, словно доверяя великую тайну. — Отец Мааран поможет тебе познать свою Силу. Иди к нему…Денна уже не слушал. Это означало, что он останется в храме, покуда не выяснятся его способности. В храме — почти в заточении. Анна-ару боится его? Отец Мааран тоже боится? Наверняка они не хотят оставлять его без присмотра. Может, и братья боятся тоже — младший отпрыск с Силой может стать серьезным соперником наследнику престола.И если раньше его любили, то теперь будут опасаться.Денну эти мысли очень ранили.Как там сказал Саурианна? Сила когда-то источится. Значит, надо скорее выпустить ее из себя, сделать все, что от него хотят, и снова стать прежним, и все вернется. Он снова будет пустым местом, а таких легко любить. Да. Именно так.Его поселили в келье, такой же, как у обычных монахов. Отец Мааран не делал различий между детьми земли и детьми Солнца. Денна надел простую темно-красную робу монаха и даже с каким-то удовольствием подчинился строгой дисциплине монастыря. Его с детства приучили подчиняться. Здесь он был равен с остальными, никто не лез в душу, ничего не хотел от него. Но покой его был недолог — отец Мааран через восемь дней призвал его после предрассветного бдения. Послушник проводил Денну в западный конец монастырских строений, в небольшой дом. Он был очень старой постройки — наверное, самое старое храмовое строение. Он был отделен от остальных построек невысокой каменной стеной. Его окружали высокие старые деревья, а перед дверью находился небольшой проточный пруд. Отделенный от остальных строений, дом как бы находился под молчаливым запретом — о нем не упоминали, и он, похоже давно пустовал.— Это твой дом, — сказал отец Маран, приведя его сюда.Здесь было почти роскошно. Дом был длинный. Денна жил в комнате, выходящей окнами на пруд. Остальную часть дома занимал длинный пустой зал без окон. Толстый каменный фундамент подразумевал еще и наличие подвала, но входа Денна не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78