Именно этот вопрос со всех сторон рассматривался на заседании Генштаба. Первый путь — тайный подземный ход — более недоступен. Дима предложил применить уловку врага и попасть в Суонар под видом конвоя. Однако, вспомнив простреливаемый со всех сторон коридор за воротами Большой Стены, я напрочь отверг этот план. Оставался ещё лифт, но он бдительно охранялся. Спуститься по нему, не устроив переполох, невозможно. К тому же, управлялся лифт снизу. А ну как остановят нас на середине? Что тогда делать?
— Так ведь спускаться — это тебе не подниматься! — высказал своё мнение Петя. — Проще простого: по верёвочке!
— И ты сможешь найти надёжную верёвку длиной в полтора силя? — спросил я. — Даже если бы мы нашли такую, то спускаться в целях безопасности пришлось бы поодиночке. Сколько времени это займёт? И будет ли уверенность в том, что внизу не поджидает дюжина-другая арбалетчиков, которая превращает в дикобраза каждого, кто спустится? Нет, вариант с верёвкой нам не подходит. Проникнуть в Суонар необходимо быстро и всем сразу. Но в одном ты прав: спускаться — не подниматься. Твои слова натолкнули меня на одну идею.
* * *
На «изобретение» парашюта ушло несколько дней, в течение которых на большом пляже мы организовали целое небольшое производство. Я раскраивал Мечом лежащие на песке полотнища впрок наштампованных палаток, а два десятка мобилизованных для этого женщин сшивали куски воедино.
Вся моя идея чуть не накрылась большим медным тазом, когда встал вопрос: из чего делать стропы? Пеньковые верёвки, которые использовались в крестьянском хозяйстве, решительно не годились, а капроновых, естественно, взять негде. Я в задумчивости расхаживал взад-вперёд по берегу моря (на ходу мне всегда лучше думается), а женщины отдыхали, ожидая дальнейших моих указаний. Они о чём-то болтали между собой, а одна из них, молоденькая симпатичная девушка по имени Ду, пользуясь свободной минуткой, принялась расчёсывать костяным гребнем свои роскошные, волнами ниспадающие ниже колен огненно-рыжие волосы. Я невольно залюбовался ею. Чем-то она мне показалась похожей на эллинку из Древней Греции. Наверное, точно так же много веков назад юная гречанка расчёсывала свои роскошные локоны на берегу Средиземного моря, а потом, в минуты грозной опасности для своей Родины, вместе со своими соотечественницами без колебания остригла их и отдала мужчинам, чтобы те свили из них верёвки и починили снасти боевых галер.
Стоп! Верёвки! А ведь это выход! Если из волос сплести шнур, — именно сплести, а не свить! — получится как раз то, что требуется. И при этом совершенно не обязательно стричь всех женщин Одессы: достаточно нескольких волосков.
Моя просьба несколько озадачила Ду, но, конечно, отказать в таком пустяке она не могла.
— Я буду рада, если это чем-то поможет Светлому лад-лэду, — пролепетала она.
Я аккуратно, стараясь, чтобы ущерб оказался незаметен, срезал прядь волос с её головы, а затем отпустил женщин. Хихикая и перешёптываясь, они ушли в Одессу, а я отправился в Подземный Город, и через несколько часов у меня уже имелся огромный ворох рыжих шелковистых локонов.
На следующий день работы по изготовлению парашюта пошли гораздо медленнее. Мне нужен был всего лишь один прочный шнур, который потом можно будет «растиражировать». Но ведь не посадишь же двадцать человек плести одну верёвку! Единственно, как можно ускорить процесс — плести с двух сторон. Поэтому, выбрав из женщин тех, у кого плетение получалось наиболее удачно и сноровисто, я оставил четверых, чтобы работали попеременно: всё-таки работа тонкая и утомительная. К концу дня работницы успели изготовить полуметровый кусок золотистого шнура толщиной с бельевую верёвку. Я попробовал его на прочность и остался доволен. В дальнейшем женщины приноровились к работе и шнур стал нарастать по метру в день. Муму, заглянувший поинтересоваться, для какой надобности я затребовал у него работниц, долго восхищённо цокал языком, а потом сказал:
— Хороша верёвочка! Ох, хороша! В любом хозяйстве сгодится! Вот тока бы подлиньше, локтей в двадцать хотя бы...
— Мне нужно только на десять локтей и очень срочно, — сказал я.
— Да ништо! Забирай свою, мне девки ещё сплетут! Так, девки? — подмигнул он им неумело.
Одесса,
24 сопоната 8855 года
Испытание прошло успешно. Тяжёлый большой мешок с песком, сброшенный на парашюте с высоченной отвесной скалы, мягко шлёпнулся у её подножия.
— Удивительно! С такой высоты слетел — и целёхонек! — восхитился присутствующий на испытании Петя.
— Это ещё что! Вот вернёмся из похода — дельтаплан сделаю, — пообещал я. — Летать будем без всяких «ледров». Ощущения — как у птицы! Летишь, а кругом безмолвие, облака, внизу просторы необъятные открываются!..
Однако одного удачного исхода для испытания мало. Поэтому я раз за разом поочерёдно посылал Петю и Диму с мешком на вершину.
— Долго ещё? — спросил Петя, когда парашют приземлился в четырнадцатый раз.
— Что, устал?
— Твои бы слова да хотя бы Один Из Них услышал! Если бы устал... — вздохнул он грустно. — Просто надоело уже туда-сюда ползать!
— Думаю, достаточно мешок терзать, — сказал я. — Сейчас сам попробую.
— Ты?! Сам?! Оттуда?! Прыгать?! Не позволю!!!
— Петя! Парашют именно для того и предназначен, чтобы человек мог спуститься с любой высоты. Я должен его испытать.
— Всенепременно?
— Всенепременно!
— Тогда — только после меня!
В этом вопросе Петя оказался непреклонен. Пришлось ему уступить. Я застегнул на нём ремни парашюта и сказал:
— Ну, с Обоими!
Петя молча мотнул головой, тяжело сглотнул, повернулся и стал взбираться на скалу.
Приземлился он грамотно, так, как я его инструктировал.
— Как ощущения? — спросил я.
— Как у птички, — сказал он хрипло, глядя на меня совершенно ошалевшими глазами. — Теперь мне понятно, почему они на лету гадят...
Плато Синих Псов,
34 сопоната 8855 года
Наш отряд передвигался по Плато Синих Псов исключительно по ночам, пользуясь ярким сиянием ночного светила: близилось полнолуние. Если вдруг набегали тучи, я отгонял их, стараясь, чтобы выглядело это как можно более естественно: совершенно незачем привлекать внимание императора. От Долгой Гривы до Суонара пролегало силей восемьдесят. Мы преодолели их за три короткие летние ночи. Темнота уберегала нас от патрульных «ледров», рёв которых мы изредка слышали днём, когда, укрывшись камуфляжными полотнищами палаток, отдыхали после ночного марша. Кроме того, ночью не жарко, и команде грузчиков легче тащить свою ношу.
Оказалось, любой портал можно разобрать и собрать. Сведения о том, как это делается, я почерпнул в том же компьютере станции и составил для техников подробную инструкцию. По моему приказу техники разобрали на части один из дальних порталов, которым мы не пользовались, на телегах доставили его части к другому порталу, ближайшему, находящемуся более чем в двухстах силях, и через него переправили в Одессу. Несколько дней техники тренировались в сборке-разборке привезённого портала, и вскоре могли делать это уже чуть ли не с завязанными глазами. Заодно опытным путём определили, что портал продолжает исправно работать на удалении до полутора силей от Нити Дионы.Узнав об этом, «родной» портал Одессы мы тоже перенесли с прибрежного утёса в другое, более удобное место.
Теперь же грузчики, среди которых находилось и несколько отобранных мною техников, пользуясь самодельной сбруей, несли части портала и всё необходимое снаряжение на своих плечах: ни рики, ни, тем более, волы не смогли бы передвигаться по гравийным осыпям плато. Да и демаскировали бы животные нас изрядно.
Памятуя про крысобак, я взял с собой взвод лучников и взвод арбалетчиков, чтобы в случае нападения хищников не привлекать к себе внимания пальбой из автоматов. Лучники двигались в авангарде, арбалетчики замыкали колонну. Командовал ими Красный Лучник. Предосторожность не оказалась напрасной. На вторую ночь на нас напала стая этих хищников, состоящая из десятка довольно крупных особей, но тут же вся полегла, сражённая точными бесшумными выстрелами.
К концу третьей ночи мы подошли к Суонарскому каньону и, вновь замаскировавшись под палатками, стали ждать наступления темноты.
Суонар,
35 сопоната 8855 года
Десантирование прошло без проблем, хотя вероятность их была высокая: опыта прыжков было недостаточно, тем более ночных. Уже далеко за полночь десять парашютистов — семь гвардейцев, два техника и я — приземлились в безлюдной части каньона. Стояла безветренная погода, и разбросало нас не очень сильно. Полёт в темноте показался бесконечно длинным. Тем более, что большую его часть пришлось напряжённо ожидать: когда же будет контакт с землёй? Хотя время было и неурочное, появиться здесь вроде бы никто не должен, парашюты после приземления я приказал надёжно спрятать.
Чуть более, чем через четверть часа все уже собрались в условленном месте и сразу же двинулись марш-броском по направлению к лаборатории лейб-лекаря, большого двухэтажного здания из базальтовых блоков. Опыты здесь проводились не всегда безопасные, а потому располагалась лаборатория в значительном отдалении от основного города, что существенно облегчало нашу задачу. Массивные замки и толстые запоры не стали преградой — я просто рассёк их Мечом. Отряд стремительно ворвался внутрь. Одинокий охранник не успел ничего предпринять, как был обездвижен Димой, усажен на стул и крепко связан предусмотрительно захваченными гвардейцем кусками парашютных строп.
Ориентируясь по нарисованному лейб-лекарем плану, мы продвигались по его лаборатории, буквально забитой различными приборами, ретортами, пробирками и прочими научными причиндалами.
«Жаль, нет возможности переправить всё это в Априю! — посетовал я про себя, а потом решил. — Всё-не всё, но хотя бы что-то!» И, несмотря на дефицит времени, отобрал по одному образцу тонкостенной химической посуды, бережно завернул их в ветошь, упаковал в подходящий ящик. Теми же парашютными стропами (а запас их хозяйственный Дима изрядно) я обвязал ящик так, чтобы его можно было нести за спиной, и поручил этот хрупкий груз одному из техников: пусть бывшие Неутомимые и сильнее, но этот, прекрасно осознавая, какую ценность он несёт, будет намного аккуратнее.
В кабинете лейб-лекаря, внутри массивного деревянного шкафа мы обнаружили маленький ящичек, в котором хранились две пробирки с притёртыми пробками. Первая цель рейда достигнута! Я достал два специально для этого изготовленных деревянных пенала на шнурках и переместил пробирки в них. Один из пеналов я повесил на шею себе, другой отдал Пете.
Выйдя из лаборатории, мы направились в сторону военного городка. Ангар и арсенал располагались в большом помещении, вырубленном прямо внутри скалы. Наружу выходили только одни большие ворота с маленькой калиткой в одном из створов, возле которых на широкой взлётно-посадочной площадке одиноко маячил часовой. Мы подкрались как можно ближе и затаились. Я услышал, как Коля осторожно взводит арбалет.
— Отставить! — шепнул я. — Ждём смены караула, чтобы потом иметь максимально возможный запас времени.
Подошли мы не совсем удачно: смены пришлось ждать довольно долго. Наконец появился развод. Прозвучала перекличка, и часового сменили. Шаги развода стихли. Я тихо подкрался к часовому со спины и резко ткнул пальцем в нужную точку под ухом, выведя солдата тем самым на несколько часов из строя. Коля тут же занял его место, а двое гвардейцев оттащили бесчувственное тело в непроглядную тень под скалой и сами остались там же в качестве отряда прикрытия.
Петя, Дима и я скинули камуфляжные комбинезоны. Гвардейцы остались в форме Неутомимых, на мне же вновь красовался парадный мундир атак-редера. Мы быстро пересекли освещённое пространство перед ангаром, подошли к воротам, и я взрезал запоры калитки. Внутри, прямо напротив ворот, виднелись в полутьме хищные нечёткие контуры «ледров»: лишь стояночное место дежурной машины подсвечивалось неяркими электрическими светильниками. К ней-то сразу же и направились оба техника и, проникнув внутрь, принялись обезвреживать систему самоуничтожения. Два гвардейца залегли под прикрытие шасси соседних «ледров» и взяли под прицел ворота.
Справа, в помещении, куда вела большая арка, стояли десять бронеходов, сухопутных военных машин, которые своими выпирающими по бокам полукруглыми боевыми башнями напомнили мне крейсера времён Цусимского сражения. Слева такая же арка вела в арсенал, где длинными коридорами стояли высокие штабеля разнокалиберных ящиков. Рядом с воротами располагалась диспетчерская, куда мы и направились с Петей и Димой. Здесь перед пультом управления с многочисленными приборами стояли два кресла, в одном из которых беззаботно, целиком полагаясь на внешнюю охрану, спал дежурный офицер в чине гроссера.
— Встать! — заорал я мерзким голосом. Дежурного как будто катапультой из кресла выбросило! Вытянувшись по стойке «смирно», он пулемётно хлопал глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Кому спишь?! Молчать, я тебя спрашиваю! — щегольнул я перлами армейского дебилизма. — Служба мёдом показалась?! Сгною! Расстреляю по законам военного времени!!
— Ви... ви... ви...
— Молчать! Вызвать дежурную группу погонщиков!
— С-слушаюсь!.. — дрожащими пальцами дежурный принялся тыкать в кнопки коммутатора. Установив соединение, он произнёс в микрофон:
— Дежурные погонщики «Летающего дракона — шесть», срочно прибыть в ангар! Приказ атак-редера... — он оглянулся на меня в растерянности: он должен был назвать имя маршала, по чьему приказу вызываются пилоты, однако меня он, естественно, видел впервые.
— По приказу императора! — рявкнул я.
— По приказу императора, — послушно повторил дежурный.
— Как скоро они будут здесь?
— Согласно «Уложения об обязанностях дежурных и постовых», обязаны явиться не позднее, чем через четыре минуты.
— Петя, предупреди Колю, чтобы пропустил погонщиков, — приказал я. Тот кивнул и направился к выходу.
И тут я вздрогнул от неожиданно раздавшейся за моей спиной короткой автоматной очереди. Резко обернувшись, я увидел тихо сползающего на пол окровавленного дежурного. Стрелял Дима. Однако помешать гроссеру он всё-таки не успел. Уже в падении тот дотянулся рукой до тревожной кнопки и нажал её. Сразу же по всему гарнизону дико взревели многочисленные разноголосые сирены, за оглушающим воем которых я скорее прочитал по губам, нежели расслышал последние слова офицера:
— У них номера... не имена...
Вот чёрт! Никогда не знаешь, где проколешься!
Мы выскочили из диспетчерской и бросились к «ледру», возле которого суетились техники.
— Успели? — спросил я у них.
— Успели. «Дракон» готов к полёту.
— План сорвался, пилотов не будет, — сообщил я неприятную новость. — Из вас кто-нибудь умеет управлять «ледром»?
— Вообще-то я знаком с управлением, — неуверенно произнёс один из них, которого звали Нико. — Но только лишь теоретически. Техников за штурвал не пускают.
— Придётся тебе приобретать навыки в боевой обстановке. Другого выхода у нас нет. Вперёд!
Гвардейцы распахнули створы ворот. Мы забрались внутрь «ледра». Нико сел на место первого пилота, и двигатель взревел. «Дракон» медленно выкатился на стартовую площадку. Со стороны казарм уже подбегали поднятые по тревоге имперские пехотинцы. Увидев «ледр», они залегли и открыли по нам огонь. Летательный аппарат — цель отнюдь не мелкая, однако не только пробоины в обшивке не появлялись, но даже ударов пуль по корпусу не раздавалось, как будто по нам палили холостыми зарядами. Двигатель взревел громче, и Нико не слишком уверенно, но всё же оторвал «ледр» от земли и стал набирать высоту.
— Полетай немного вокруг, приноровись, — громко, чтобы перекрыть шум мотора, приказал я Нико.
— Но они сейчас поднимут другие «ледры» и станут нас атаковать! — забеспокоился тот.
— А ты далеко от ангара не улетай, и если что — будем их бить прямо на взлётной площадке. Ещё лучше — взорвать первого же появившегося «дракона» прямо в воротах, чтобы другие не смогли выкатиться. Петя, с вооружением «ледра» знаком?
— Конечно! Я же не мурзилка тупая! Каждый Неутомимый этому обучен.
— Садись на место второго пилота. Дима, займи кабину кормового стрелка.
На панели приборов ожил динамик:
— Говорит военный комендант Суонара атак-гроссер Дуго. Вызываю «Летающий дракон-шесть», вызываю «Летающий дракон-шесть»! Кто пилотирует машину? Кто пилотирует машину? Приказываю немедленно вернуться на базу! Приказываю немедленно вернуться на базу! В противном случае будете уничтожены! Повторяю: уничтожены! Даю обратный отсчёт: двенадцать, одиннадцать, десять, девять...»
Нико побледнел и, развернув «ледр», с ускорением повёл его прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Так ведь спускаться — это тебе не подниматься! — высказал своё мнение Петя. — Проще простого: по верёвочке!
— И ты сможешь найти надёжную верёвку длиной в полтора силя? — спросил я. — Даже если бы мы нашли такую, то спускаться в целях безопасности пришлось бы поодиночке. Сколько времени это займёт? И будет ли уверенность в том, что внизу не поджидает дюжина-другая арбалетчиков, которая превращает в дикобраза каждого, кто спустится? Нет, вариант с верёвкой нам не подходит. Проникнуть в Суонар необходимо быстро и всем сразу. Но в одном ты прав: спускаться — не подниматься. Твои слова натолкнули меня на одну идею.
* * *
На «изобретение» парашюта ушло несколько дней, в течение которых на большом пляже мы организовали целое небольшое производство. Я раскраивал Мечом лежащие на песке полотнища впрок наштампованных палаток, а два десятка мобилизованных для этого женщин сшивали куски воедино.
Вся моя идея чуть не накрылась большим медным тазом, когда встал вопрос: из чего делать стропы? Пеньковые верёвки, которые использовались в крестьянском хозяйстве, решительно не годились, а капроновых, естественно, взять негде. Я в задумчивости расхаживал взад-вперёд по берегу моря (на ходу мне всегда лучше думается), а женщины отдыхали, ожидая дальнейших моих указаний. Они о чём-то болтали между собой, а одна из них, молоденькая симпатичная девушка по имени Ду, пользуясь свободной минуткой, принялась расчёсывать костяным гребнем свои роскошные, волнами ниспадающие ниже колен огненно-рыжие волосы. Я невольно залюбовался ею. Чем-то она мне показалась похожей на эллинку из Древней Греции. Наверное, точно так же много веков назад юная гречанка расчёсывала свои роскошные локоны на берегу Средиземного моря, а потом, в минуты грозной опасности для своей Родины, вместе со своими соотечественницами без колебания остригла их и отдала мужчинам, чтобы те свили из них верёвки и починили снасти боевых галер.
Стоп! Верёвки! А ведь это выход! Если из волос сплести шнур, — именно сплести, а не свить! — получится как раз то, что требуется. И при этом совершенно не обязательно стричь всех женщин Одессы: достаточно нескольких волосков.
Моя просьба несколько озадачила Ду, но, конечно, отказать в таком пустяке она не могла.
— Я буду рада, если это чем-то поможет Светлому лад-лэду, — пролепетала она.
Я аккуратно, стараясь, чтобы ущерб оказался незаметен, срезал прядь волос с её головы, а затем отпустил женщин. Хихикая и перешёптываясь, они ушли в Одессу, а я отправился в Подземный Город, и через несколько часов у меня уже имелся огромный ворох рыжих шелковистых локонов.
На следующий день работы по изготовлению парашюта пошли гораздо медленнее. Мне нужен был всего лишь один прочный шнур, который потом можно будет «растиражировать». Но ведь не посадишь же двадцать человек плести одну верёвку! Единственно, как можно ускорить процесс — плести с двух сторон. Поэтому, выбрав из женщин тех, у кого плетение получалось наиболее удачно и сноровисто, я оставил четверых, чтобы работали попеременно: всё-таки работа тонкая и утомительная. К концу дня работницы успели изготовить полуметровый кусок золотистого шнура толщиной с бельевую верёвку. Я попробовал его на прочность и остался доволен. В дальнейшем женщины приноровились к работе и шнур стал нарастать по метру в день. Муму, заглянувший поинтересоваться, для какой надобности я затребовал у него работниц, долго восхищённо цокал языком, а потом сказал:
— Хороша верёвочка! Ох, хороша! В любом хозяйстве сгодится! Вот тока бы подлиньше, локтей в двадцать хотя бы...
— Мне нужно только на десять локтей и очень срочно, — сказал я.
— Да ништо! Забирай свою, мне девки ещё сплетут! Так, девки? — подмигнул он им неумело.
Одесса,
24 сопоната 8855 года
Испытание прошло успешно. Тяжёлый большой мешок с песком, сброшенный на парашюте с высоченной отвесной скалы, мягко шлёпнулся у её подножия.
— Удивительно! С такой высоты слетел — и целёхонек! — восхитился присутствующий на испытании Петя.
— Это ещё что! Вот вернёмся из похода — дельтаплан сделаю, — пообещал я. — Летать будем без всяких «ледров». Ощущения — как у птицы! Летишь, а кругом безмолвие, облака, внизу просторы необъятные открываются!..
Однако одного удачного исхода для испытания мало. Поэтому я раз за разом поочерёдно посылал Петю и Диму с мешком на вершину.
— Долго ещё? — спросил Петя, когда парашют приземлился в четырнадцатый раз.
— Что, устал?
— Твои бы слова да хотя бы Один Из Них услышал! Если бы устал... — вздохнул он грустно. — Просто надоело уже туда-сюда ползать!
— Думаю, достаточно мешок терзать, — сказал я. — Сейчас сам попробую.
— Ты?! Сам?! Оттуда?! Прыгать?! Не позволю!!!
— Петя! Парашют именно для того и предназначен, чтобы человек мог спуститься с любой высоты. Я должен его испытать.
— Всенепременно?
— Всенепременно!
— Тогда — только после меня!
В этом вопросе Петя оказался непреклонен. Пришлось ему уступить. Я застегнул на нём ремни парашюта и сказал:
— Ну, с Обоими!
Петя молча мотнул головой, тяжело сглотнул, повернулся и стал взбираться на скалу.
Приземлился он грамотно, так, как я его инструктировал.
— Как ощущения? — спросил я.
— Как у птички, — сказал он хрипло, глядя на меня совершенно ошалевшими глазами. — Теперь мне понятно, почему они на лету гадят...
Плато Синих Псов,
34 сопоната 8855 года
Наш отряд передвигался по Плато Синих Псов исключительно по ночам, пользуясь ярким сиянием ночного светила: близилось полнолуние. Если вдруг набегали тучи, я отгонял их, стараясь, чтобы выглядело это как можно более естественно: совершенно незачем привлекать внимание императора. От Долгой Гривы до Суонара пролегало силей восемьдесят. Мы преодолели их за три короткие летние ночи. Темнота уберегала нас от патрульных «ледров», рёв которых мы изредка слышали днём, когда, укрывшись камуфляжными полотнищами палаток, отдыхали после ночного марша. Кроме того, ночью не жарко, и команде грузчиков легче тащить свою ношу.
Оказалось, любой портал можно разобрать и собрать. Сведения о том, как это делается, я почерпнул в том же компьютере станции и составил для техников подробную инструкцию. По моему приказу техники разобрали на части один из дальних порталов, которым мы не пользовались, на телегах доставили его части к другому порталу, ближайшему, находящемуся более чем в двухстах силях, и через него переправили в Одессу. Несколько дней техники тренировались в сборке-разборке привезённого портала, и вскоре могли делать это уже чуть ли не с завязанными глазами. Заодно опытным путём определили, что портал продолжает исправно работать на удалении до полутора силей от Нити Дионы.Узнав об этом, «родной» портал Одессы мы тоже перенесли с прибрежного утёса в другое, более удобное место.
Теперь же грузчики, среди которых находилось и несколько отобранных мною техников, пользуясь самодельной сбруей, несли части портала и всё необходимое снаряжение на своих плечах: ни рики, ни, тем более, волы не смогли бы передвигаться по гравийным осыпям плато. Да и демаскировали бы животные нас изрядно.
Памятуя про крысобак, я взял с собой взвод лучников и взвод арбалетчиков, чтобы в случае нападения хищников не привлекать к себе внимания пальбой из автоматов. Лучники двигались в авангарде, арбалетчики замыкали колонну. Командовал ими Красный Лучник. Предосторожность не оказалась напрасной. На вторую ночь на нас напала стая этих хищников, состоящая из десятка довольно крупных особей, но тут же вся полегла, сражённая точными бесшумными выстрелами.
К концу третьей ночи мы подошли к Суонарскому каньону и, вновь замаскировавшись под палатками, стали ждать наступления темноты.
Суонар,
35 сопоната 8855 года
Десантирование прошло без проблем, хотя вероятность их была высокая: опыта прыжков было недостаточно, тем более ночных. Уже далеко за полночь десять парашютистов — семь гвардейцев, два техника и я — приземлились в безлюдной части каньона. Стояла безветренная погода, и разбросало нас не очень сильно. Полёт в темноте показался бесконечно длинным. Тем более, что большую его часть пришлось напряжённо ожидать: когда же будет контакт с землёй? Хотя время было и неурочное, появиться здесь вроде бы никто не должен, парашюты после приземления я приказал надёжно спрятать.
Чуть более, чем через четверть часа все уже собрались в условленном месте и сразу же двинулись марш-броском по направлению к лаборатории лейб-лекаря, большого двухэтажного здания из базальтовых блоков. Опыты здесь проводились не всегда безопасные, а потому располагалась лаборатория в значительном отдалении от основного города, что существенно облегчало нашу задачу. Массивные замки и толстые запоры не стали преградой — я просто рассёк их Мечом. Отряд стремительно ворвался внутрь. Одинокий охранник не успел ничего предпринять, как был обездвижен Димой, усажен на стул и крепко связан предусмотрительно захваченными гвардейцем кусками парашютных строп.
Ориентируясь по нарисованному лейб-лекарем плану, мы продвигались по его лаборатории, буквально забитой различными приборами, ретортами, пробирками и прочими научными причиндалами.
«Жаль, нет возможности переправить всё это в Априю! — посетовал я про себя, а потом решил. — Всё-не всё, но хотя бы что-то!» И, несмотря на дефицит времени, отобрал по одному образцу тонкостенной химической посуды, бережно завернул их в ветошь, упаковал в подходящий ящик. Теми же парашютными стропами (а запас их хозяйственный Дима изрядно) я обвязал ящик так, чтобы его можно было нести за спиной, и поручил этот хрупкий груз одному из техников: пусть бывшие Неутомимые и сильнее, но этот, прекрасно осознавая, какую ценность он несёт, будет намного аккуратнее.
В кабинете лейб-лекаря, внутри массивного деревянного шкафа мы обнаружили маленький ящичек, в котором хранились две пробирки с притёртыми пробками. Первая цель рейда достигнута! Я достал два специально для этого изготовленных деревянных пенала на шнурках и переместил пробирки в них. Один из пеналов я повесил на шею себе, другой отдал Пете.
Выйдя из лаборатории, мы направились в сторону военного городка. Ангар и арсенал располагались в большом помещении, вырубленном прямо внутри скалы. Наружу выходили только одни большие ворота с маленькой калиткой в одном из створов, возле которых на широкой взлётно-посадочной площадке одиноко маячил часовой. Мы подкрались как можно ближе и затаились. Я услышал, как Коля осторожно взводит арбалет.
— Отставить! — шепнул я. — Ждём смены караула, чтобы потом иметь максимально возможный запас времени.
Подошли мы не совсем удачно: смены пришлось ждать довольно долго. Наконец появился развод. Прозвучала перекличка, и часового сменили. Шаги развода стихли. Я тихо подкрался к часовому со спины и резко ткнул пальцем в нужную точку под ухом, выведя солдата тем самым на несколько часов из строя. Коля тут же занял его место, а двое гвардейцев оттащили бесчувственное тело в непроглядную тень под скалой и сами остались там же в качестве отряда прикрытия.
Петя, Дима и я скинули камуфляжные комбинезоны. Гвардейцы остались в форме Неутомимых, на мне же вновь красовался парадный мундир атак-редера. Мы быстро пересекли освещённое пространство перед ангаром, подошли к воротам, и я взрезал запоры калитки. Внутри, прямо напротив ворот, виднелись в полутьме хищные нечёткие контуры «ледров»: лишь стояночное место дежурной машины подсвечивалось неяркими электрическими светильниками. К ней-то сразу же и направились оба техника и, проникнув внутрь, принялись обезвреживать систему самоуничтожения. Два гвардейца залегли под прикрытие шасси соседних «ледров» и взяли под прицел ворота.
Справа, в помещении, куда вела большая арка, стояли десять бронеходов, сухопутных военных машин, которые своими выпирающими по бокам полукруглыми боевыми башнями напомнили мне крейсера времён Цусимского сражения. Слева такая же арка вела в арсенал, где длинными коридорами стояли высокие штабеля разнокалиберных ящиков. Рядом с воротами располагалась диспетчерская, куда мы и направились с Петей и Димой. Здесь перед пультом управления с многочисленными приборами стояли два кресла, в одном из которых беззаботно, целиком полагаясь на внешнюю охрану, спал дежурный офицер в чине гроссера.
— Встать! — заорал я мерзким голосом. Дежурного как будто катапультой из кресла выбросило! Вытянувшись по стойке «смирно», он пулемётно хлопал глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Кому спишь?! Молчать, я тебя спрашиваю! — щегольнул я перлами армейского дебилизма. — Служба мёдом показалась?! Сгною! Расстреляю по законам военного времени!!
— Ви... ви... ви...
— Молчать! Вызвать дежурную группу погонщиков!
— С-слушаюсь!.. — дрожащими пальцами дежурный принялся тыкать в кнопки коммутатора. Установив соединение, он произнёс в микрофон:
— Дежурные погонщики «Летающего дракона — шесть», срочно прибыть в ангар! Приказ атак-редера... — он оглянулся на меня в растерянности: он должен был назвать имя маршала, по чьему приказу вызываются пилоты, однако меня он, естественно, видел впервые.
— По приказу императора! — рявкнул я.
— По приказу императора, — послушно повторил дежурный.
— Как скоро они будут здесь?
— Согласно «Уложения об обязанностях дежурных и постовых», обязаны явиться не позднее, чем через четыре минуты.
— Петя, предупреди Колю, чтобы пропустил погонщиков, — приказал я. Тот кивнул и направился к выходу.
И тут я вздрогнул от неожиданно раздавшейся за моей спиной короткой автоматной очереди. Резко обернувшись, я увидел тихо сползающего на пол окровавленного дежурного. Стрелял Дима. Однако помешать гроссеру он всё-таки не успел. Уже в падении тот дотянулся рукой до тревожной кнопки и нажал её. Сразу же по всему гарнизону дико взревели многочисленные разноголосые сирены, за оглушающим воем которых я скорее прочитал по губам, нежели расслышал последние слова офицера:
— У них номера... не имена...
Вот чёрт! Никогда не знаешь, где проколешься!
Мы выскочили из диспетчерской и бросились к «ледру», возле которого суетились техники.
— Успели? — спросил я у них.
— Успели. «Дракон» готов к полёту.
— План сорвался, пилотов не будет, — сообщил я неприятную новость. — Из вас кто-нибудь умеет управлять «ледром»?
— Вообще-то я знаком с управлением, — неуверенно произнёс один из них, которого звали Нико. — Но только лишь теоретически. Техников за штурвал не пускают.
— Придётся тебе приобретать навыки в боевой обстановке. Другого выхода у нас нет. Вперёд!
Гвардейцы распахнули створы ворот. Мы забрались внутрь «ледра». Нико сел на место первого пилота, и двигатель взревел. «Дракон» медленно выкатился на стартовую площадку. Со стороны казарм уже подбегали поднятые по тревоге имперские пехотинцы. Увидев «ледр», они залегли и открыли по нам огонь. Летательный аппарат — цель отнюдь не мелкая, однако не только пробоины в обшивке не появлялись, но даже ударов пуль по корпусу не раздавалось, как будто по нам палили холостыми зарядами. Двигатель взревел громче, и Нико не слишком уверенно, но всё же оторвал «ледр» от земли и стал набирать высоту.
— Полетай немного вокруг, приноровись, — громко, чтобы перекрыть шум мотора, приказал я Нико.
— Но они сейчас поднимут другие «ледры» и станут нас атаковать! — забеспокоился тот.
— А ты далеко от ангара не улетай, и если что — будем их бить прямо на взлётной площадке. Ещё лучше — взорвать первого же появившегося «дракона» прямо в воротах, чтобы другие не смогли выкатиться. Петя, с вооружением «ледра» знаком?
— Конечно! Я же не мурзилка тупая! Каждый Неутомимый этому обучен.
— Садись на место второго пилота. Дима, займи кабину кормового стрелка.
На панели приборов ожил динамик:
— Говорит военный комендант Суонара атак-гроссер Дуго. Вызываю «Летающий дракон-шесть», вызываю «Летающий дракон-шесть»! Кто пилотирует машину? Кто пилотирует машину? Приказываю немедленно вернуться на базу! Приказываю немедленно вернуться на базу! В противном случае будете уничтожены! Повторяю: уничтожены! Даю обратный отсчёт: двенадцать, одиннадцать, десять, девять...»
Нико побледнел и, развернув «ледр», с ускорением повёл его прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37