— Так, это... упали мы. Сверху, — ответил Петя. — А где мы — сейчас посмотрим.
Послышались чирканья, и вскоре в руке Пети загорелся огонёк зажигалки, озаривший неровным светом окружающее пространство. Мы по-прежнему находились в корпусе «ледра», но вместо его носовой части искрилась огромная гора снега. Снег виднелся и сквозь прозрачный верхний люк, свидетельствуя о том, что летательный аппарат, вернее, то, что от него осталось, полностью погребён под завалом.
— О! А нас того... Засыпало! — удивлённо сказал Петя.
Тут насыпь зашевелилась и стала стекать внутрь корпуса, явив нашим глазам ругающуюся и отплёвывающуюся голову, всю белую от облепившего её снега: только по ругани я догадался, что голова принадлежит Рани. Чуть ниже из насыпи торчала нога.
— Ого, как тебя скрутило! — вновь удивился Петя. Рани скосил глаза на ногу, чуть призадумался, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем заявил:
— Это не моё! Вытаскивайте!
Мы дружно ухватились за ногу и вытащили Авера, который уже почти задохнулся. Рани выбрался сам. Вместе с этими двоими внутрь «ледра» ссыпалась новая масса снега, значительно уменьшив и без того небольшой объём, в котором мы находились. Тут Петя айкнул и бросил зажигалку, которая упала в снег и тут же потухла. Нас опять окружил мрак.
— Нагрелась она здорово... — виновато прозвучали во вновь наступившей темноте слова Пети.
— Что будем делать? — спросил у всех Рани после некоторого молчания.
— Надо выкапываться, — подало голос А-Ту. — Нору прорыть.
— Ничего не получится, — возразил Джой. — Снег сухой, и никто не знает, сколько его над нами. Нас просто засыплет...
— Ужас какой! Я так не могу!.. не могу!!. не могу!!! — сорвалась на истерику Ил.
— А ну, тихо! — рявкнул я нарочито громко и свирепо. — Помолчите несколько минут!
Все смолкли. Стало почти тихо: лишь изредка жалобно икала Ил да жадно дышал Авер. Я внутренне собрался. Снег — та же вода, и я попробовал ощутить его, как давеча на плато. И у меня вновь получилось! Я ощущал это тяжёлое толстое покрывало гор на многие километры вокруг. Но сейчас меня интересовал лишь его небольшой участок — тот, что над нами: сугробище высотой около шести метров.
«Джой прав, — думал я. — Снег жёсткий и рыхлый: если копать вверх, он будет осыпаться и, в конце концов, засыплет нас полностью. Свободного объёма салона не хватит на то, чтобы вместить всё, что находится над нами. Что же делать? Так, посмотрим что творится вокруг. Здесь сугроб меньше, здесь ещё меньше, ещё... А здесь резко обрывается. Почему? Проталина? Или пропасть? А если?.. Ну-ка, ну-ка!»
Я сцепил пальцы в замок, развернул ладони в сторону завала и стал мысленно толкать закупорившую нас стену снега. Некоторое время ничего не происходило. Потом мне как будто сдавило виски, зазвенело в ушах: то ли от напряжения, то ли от быстро наступающей духоты. Наконец я почуствовал движение снежного массива и тут же почти въявь увидел низвергающийся вниз ослепительно белый поток. Он ссыпался в пропасть как сухой песок, сугроб над нами быстро уменьшался, и, наконец, под потолком фюзеляжа открылась щель, в которую хлынул солнечный свет и свежий горный воздух.
— И-и-и-и! — завизжала и запрыгала от радости Ил. — Слава Обоим! Жить — это так хорошо! Просто замечательно!
Соблюдая максимальную предосторожность, чтобы не быть унесёнными снежной осыпью, мы выбрались наружу. Оглядевшись, мы поняли, что произошло. Нас спасло счастливое стечение двух обстоятельств. Первое — это то, что «Летающий дракон», падая по параболе, упал на западный склон горы почти по касательной к поверхности, и мы вместе с лавиной, которую сами же и вызвали, относительно мягко съехали по снежному покрову, отделавшись только лишь ушибами и незначительными порезами. Упади мы на восточный склон, мы бы просто врезались в него и расшиблись насмерть. Второе — хвостовая часть фюзеляжа, в которой мы находились, застряла между двумя большими камнями-останцами и не скатились в пропасть, как все остальные обломки «ледра».
Мы находились на широком и длинном горном карнизе, покрытом многометровым слоем льда и снега. В пропасти, далеко под нами, стояли густые белые облака, скрывая от взгляда дно ущелья. Никто из четверых, находившихся в кабине, спастись не мог: вероятнее всего, они погибли уже при взрыве. Тем не менее, мы ещё долго бродили вокруг, временами проваливаясь в снег по пояс, всё-таки надеясь хоть кого-нибудь отыскать. Ил громко звала Марка и Шуру по имени. И вдруг её голос смолк, оборвавшись на полуслове. Я резко обернулся: Ил стояла замерев, в её глазах метался испуг. Я повернул голову в ту сторону, куда смотрела она.
От пропасти до скалы цепочкой растянулись Синие Псы. Я узнал их сразу, хотя и ни разу не видел. Внешне они чем-то походили на чау-чау, но размером превосходили сенбернара. Оказалось, что они не синие в буквальном смысле: густой подшёрсток абсолютно чёрный, но остевые волосы, наиболее густые в роскошной гриве, отливают сизым, как вороново крыло. Псы не нападали. Просто молча стояли и смотрели на нас. Такая же цепочка преграждала нам путь с другой стороны карниза.
Стоявший рядом со мной Джой вскинул карабин.
— Не стреляй, — тихо сказал я.
— Почему? — так же тихо задал он вопрос.
— Лавина может сойти. И вообще...
— Что «вообще»?
— Посмотрим...
Мы долго стояли не двигаясь. Сипсы тоже не приближались, стояли молча и неподвижно, чего-то ожидая. Спустя некоторое время из-за большого останца показался человек. Он беспрепятственно прошёл сквозь цепь животных и, сильно припадая на левую ногу, направился в нашу сторону. Два пса отделились от основной группы и двинулись за ним, в паре шагов позади: стало очевидно, что они присутствуют здесь в качестве телохранителей. Настороженные взгляды животных внимательно следили за нами.
Передвигался человек с трудом, тяжело опираясь на деревянный посох. Несмотряя на неизбежный на заснеженной вершине холод, всё его одеяние составляла лишь набедренная повязка из потёртой шкуры какого-то животного. Кожа незнакомца загорела почти до черноты, а густая шапка волос и борода, наоборот, выцвели на солнце и приобрели неопределённый сероватый цвет. Никакого оружия, даже ножа, он не имел. В нескольких шагах от нас он остановился и пристально оглядел всех. Оба Синих Пса неподвижными стражами застыли рядом.
— Здесь упал дракон, — очень медленно, словно подбирать нужные слова ему неимоверно трудно, сказал человек. — Где он?
— Вон там, между теми двумя камнями, — указал рукой Рани, — лежит всё, что от него осталось...
Незнакомец ничего не сделал, но около двадцати сипсов тотчас же, глухо рыча и по грудь увязая в рыхлом снегу, рванулись к остаткам «ледра». Два десятка больших, тяжёлых псов. И под их суммарным весом лавина, притормозившая на горном карнизе, вновь двинулась и стала стекать в пропасть. Собаки тотчас повернули обратно, но было уже поздно: рыхлый снег неимоверно мешал бегу. Несмотря на все их усилия, псы неотвратимо приближались к обрыву. Ещё не отдавая себе отчета в своих действиях, я вытянул вперёд руки в попытке остановить этот громадный снежный массив. Это оказалось безумно тяжело. Одно дело — чуть подтолкнуть готовый упасть завал, и совсем другое — остановить двигающееся многотонние. Тело словно налилось свинцом, а по сосудам, казалось, бежит раскалённая ртуть, с каждым ударом сердца выплёскивая на мой мозг новую всёсжигающую порцию. Я уже не видел, что происходило вокруг, на сознание стала опускаться чёрная пелена, когда вдруг услышал: «Довольно!» Кто это сказал, я не понял. Впрочем, и без того моих сил уже недоставало. Я расслабился и в изнеможении опустился на снег. Лавина вновь двинулась и с глухим рокотом стала рушиться в пропасть. Все Синие Псы уже стояли на безопасном расстоянии, но по-прежнему не сводили взгляда с останков «ледра», злобно подёргивая брылями.
— Какой ты бледный! — Ил опустилась рядом и принялась растирать мне виски снегом. Повернув голову, я встретился с изучающим взглядом нашего нового знакомца.
— Зачем? — спросил я его.
— Дракон должен быть убит, пока не взлетел. В воздухе мне его не достать.
— Он не живой. Это просто куски металла.
— Я буду говорить с тобой, — сказал он мне, а затем, оглядев столпившихся вокруг моих встревоженных товарищей, добавил. — С одним.
Он повернулся и пошёл прочь. Я поднялся и, пошатываясь, двинулся за ним. Отойдя на несколько шагов, он обернулся и, пристально глядя мне в глаза, спросил:
— Как твоя стая попала сюда? Я не видел, чтобы кто-нибудь поднимался на Долгую Гриву.
— Мы прилетели вот на этом, — я показал на обломки «ледра», которые из-за последнего схода снега выступили из него более чем наполовину.
— Вы прилетели на драконе? Вас послал Громорог?
— Кто?! — я почувствовал, как бешено ускорился мой пульс: наконец-то я что-то узнаю о Предназначении!
— Громорог часто посылает драконов. Он хочет убить Камнерога.
Так-так-так! Кое-что проясняется. «Ледры» посылает император. Стало быть, он и есть Громорог. Поэтому-то он и знает о Предназначенных. Каким-то образом захватив власть, он боится конкуренции со стороны других Предназначенных. Увидев мои ночные развлечения с облаками, он предполагает, что кто-то из «тушканчиков» — Водорог (а позже я ему это невзначай подтвердил!) и отменяет все правила охоты, поставив перед атак-редерами одну-единственную задачу — убить всех любой ценой. Так, с этим более-менее ясно. Вопрос второй: Камнерог. Враг моего врага — мой друг. Его надо найти. Но где? Может быть, этот человек знает, где его искать?
— Кому лучше меня известно, где находится Камнерог? — произнёс тот. Я слегка оторопел: мой собеседник ответил на вопрос, который вслух я не задавал. Неужели он читает мысли?
— Да, — вновь ответил тот. — Кроме власти над своей стихией, я имею Дар. Я читаю мысли.
— Ты имеешь власть над стихией? Ты Предназначенный? Камнерог?
— Да.
— Что ты знаешь о Предназначении?
— Столько же, сколько и ты — ничего.
— А ты пытался что-нибудь узнать?
— Зачем? Предназначение само найдёт тебя, когда придёт его время.
— Может быть... Однако я не намерен сидеть и ждать. Ты поможешь нам спуститься в долину?
— Я благодарен тебе за то, что ты спас восемнадцать меня.
— Не понял...
— Восемнадцать меня, — повторил он. — Я и эти псы — единое. Я чувствую и вижу всё, что чувствует каждый из них, где бы они ни находились. И каждый из них чувствует и видит то, что чувствую и вижу я. Мы — целое. Мы — Аррутар, Великий Синий Пёс. Сегодня ты спас меня от восемнадцати смертей. Синий Пёс поможет твоей стае. Прикажи ей идти за мной.
— Я не могу приказывать, не я старший.
Он очень пристально посмотрел на меня, а затем сказал:
— Я чувствую в тебе вожака. Почему не ты вожак в своей стае?
— Что значит, «почему»? — немного растерялся я. — Все решили, что главным будет Рани и выбрали его.
— Вожака не выбирают, — очень уверенно произнёс мой собеседник.

* * *
Мы в нерешительности стояли перед межпространственным порталом. В том, что это именно портал, я не сомневался ни на секунду, хотя до сего момента считал его только лишь плодом воображения фантастов. Да и странно бы было сомневаться в очевидном. На широком плоском диске стояла двухметровая арка. Из одной её колонны выступала плоская консоль, на поверхности которой имелось углубление в виде правильной восьмиконечной звезды. Рядом располагались несколько непонятных символов. В проёме портала как на экране телевизора виднелся пейзаж, разительно отличающийся от того, который простирался здесь на многие и многие километры вокруг: там в лучах яркого дневного солнца играл всеми оттенками зелёного густой субтропический лес, а хребет Долгая Грива и каменистое плато Синих Псов уже начинали окрашиваться в вечерние багровые тона.
Портал находился в просторном гроте большой пещеры, до которой от места катастрофы мы, сопровождаемые стаей сипсов, довольно долго добирались по горам чуть заметными звериными тропами. Пещера служила Синему Псу и жилищем, и убежищем в случае налёта «ледров».
— Заколдованные Врата открываются только на несколько часов после грозы, — сказал Аррутар, и я обратил внимание на толстую шину, начинающуюся на верхушке арки и теряющуюся в темноте под высоким сводом пещеры: очевидно, в отсутствие другого источника энергии портал подпитывался атмосферным электричеством. Сам того не ведая, император посредством своего «небесного гнева» помогал нам бежать от него.
Видимо, Аррутар почувствовал нашу нерешительность: один из сипсов, сидевших подле него, поднялся, повинуясь бессловесному приказу, подошёл к порталу, запрыгнул на диск и прошёл сквозь арку как сквозь обычную дверь: мол, смотрите, это совсем не опасно. Ил недоверчиво обошла вокруг портала, но Синего Пса там, естественно, не обнаружила: с той стороны даже арки не было — сплошная металлическая поверхность. А сипс, почесав задней лапой за ухом, улёгся на траве, греясь на солнце и всем своим видом показывая, что ничего страшного в этом переходе нет.
— Ну что ж, Аррутар, благодарю тебя за помощь. Надеюсь, ещё увидимся. Прощай!
— Синий Пёс не прощается. Аррутар идёт с тобой. Не весь. Один, — он кивнул головой на пса по ту сторону арки.
— Ну, тогда что... Тогда пошли, — с этими словами я, преодолев некоторую робость, поднялся на диск и шагнул в портал.
ГЛАВА 4
МЯТЕЖНЫЙ ЛАД-ЛЭД
Лес Вороний Шлях,
21 кумината 8855 года
Единственная неприятная вещь, которую я ощутил при переходе — заложило уши. Всё-таки разница атмосферного давления в горах и на равнине довольно значительна.
«Странно, что сквозняка нет, — подумалось мне. — По всем законам физики, воздух должен устремляться в портал, как в трубу. Впрочем, если быть точнее — по всем известным мне законам физики, а если исходить только из них, то и внепространственного перемещения как такового быть не должно».
Здешнее приёмное устройство портала, точная копия того, что находилось в пещере Синего Пса, стояло в глубокой каверне утёса, одиноко возвышающегося посреди густого леса, вглубь которого вела почти заросшая буйной травой дорога. Мы двинулись по ней и через несколько километров вышли на большую поляну, по краю которой под нависающими кустами струилась маленькая чистая речка.
— Чудесное, просто идеальное место для стоянки! — оценил я с точки зрения бывалого туриста.
Опасности не было никакой, о чём свидетельствовало и безмятежное настроение сипса. Посоветовавшись, мы решили здесь и остановиться, чтобы дать себе суточный отдых: уж очень много всего нам пришлось пережить за последние дни.
По совету Джоя я отсоединил клинок Меча от рукоятки: он, как я ещё раньше заметил, был не обоюдоострым, а обоюдотупым — чистая декорация. Настоящий Меч заключался в ручке: яркий луч включался и без клинка, в точности повторяя форму лезвия. Я срезал Мечом сухое дерево и нарубил... нет, не нарубил, НАРАЗДЕЛЯЛ дров. Места разрезов выглядели так, будто их кто-то долго и тщательно шлифовал. Мне это нравилось. Увлёкшись, я заготовил такую поленицу красивых «шлифованых» дров, которой могло бы хватить по меньшей мере на неделю непрерывного горения большого костра.
В это время остальные устанавливали палатку и занимались другими хозяйственными делами. Джой, взяв карабин, ушёл поохотиться. Не прошло и пяти минут, как неподалёку раздался выстрел, и вскоре наш охотник уже вернулся, неся на плече тушу небольшого оленя.
Все сидели вокруг костра, глядя, как Джой жарит на вертеле оленя, и блаженно вдыхали аромат жареного мяса.
— Скажи-ка нам, Рани-мореход, куда это нас занесло? — спросил я.
— Вот звёзды покажутся, тогда и скажу, где мы, — ответил тот. — А пока, судя по тому, где было солнце на Долгой Гриве, и где оно находится сейчас, одно могу сказать: весьма далеко мы от императора, чтоб его морские тарки драли! Теперь-то он нас не достанет!
— Не очень на это надейся, — сказал я. — Думаю, он никогда не прекратит разыскивать нас.
— Дел у него других нет, что ли? — раздражённо возразил Авер. — Поскрипит-поскрипит зубами, да и забудет.
— Нет уж. Кого-кого, а нас — не забудет...
— Из-за Меча?
— Из-за скорострелов?
— Из-за Камня Ол?
Эти три вопроса Авер, Джой и Рани задали мне одновременно.
— И из-за этого всего тоже, — вздохнул я.
— А самое главное? — Рани пытливо смотрел мне в глаза. — Ланс, ты что-то от нас скрываешь...
— Да что тут скрывать: император ищет меня. Точнее, он знает, что один из нас — тот, кого он ищет. Почему ищет — это уже другой вопрос, не столь существенный в данный момент.
— Как это «не существенный»? — взвился Авер. — Из-за тебя мы попали в бессрочный сыск и оказались невесть где...
— Если бы не Ланс, я могу довольно точно сказать, где бы ты сейчас был, — перебила его Ил. — А ещё точнее могу сказать, где бы сейчас была одна из твоих частей: твоя голова валялась бы сейчас у подножия императорского трона!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37