Я бывала там, куда они хотели проникнуть; в ту ночь на Делосе, когда мы с Джейбриолом слились, он позволил мне войти в самые сокровенные участки его сознания. Я знала, что скоро обнаружат, если уже не обнаружили те, кто его допрашивают. Блоки, крепче даже чем у Демонов. Тогда, на Делосе, он убрал для меня эту защиту. Но если они запрограммированы так, как мои, значит, под давлением извне они будут лишь держаться, и он не сможет опустить их даже если захочет.
Я пыталась забыть, почему его барьеры так легко открылись передо мной, пыталась забыть нежность в его голосе, тепло его рук. Но стоило мне подумать об этом раз – и я снова хотела его. Я вспомнила его, и мой пульс участился. Пусть он наследник престола хайтонов, пусть он даже на целую четверть аристо – я хотела мужчину-рона. Я хотела его. Черт. Черт!
Кердж не сводил с меня глаз. «В чем дело?»
Осторожнее. «Я думала о последней своей встрече с хайтоном».
«С Тарком?»
Я не ответила, а он не стал настаивать. Мы привыкли избегать разговоров о Тарке. Следующий свой вопрос я продумала тщательнее.
«Тогда зачем такая секретность? Пленение наследника хайтонов – это триумф. Публичное признание подорвет боевой дух купцов и повысит наш».
«Я не доверяю случайностям, – подумал Кердж. – Это может быть ловушка.
Я не хочу рисковать, пока мы не узнаем больше».
Логично. Но что делал Джейбриол, несясь сквозь пространство без охраны?
Он что, с ума сошел? Никто, не входящий в Сколи-Сеть, никогда не смог бы найти его. Даже с Сетью мы наткнулись на него совершенно случайно. На такой скорости он мог лететь годами, в то время как для нас прошло бы всего мгновение. Черт, да он мог бы состариться и умереть, прежде чем кто-нибудь заметил бы его исчезновение.
И тут до меня дошло. Именно этого он и добивался. Джейбриол пытался покончить с собой. Только потерпел неудачу. Сколи-Сеть поймала его как мотылька в сачок.
На других уровнях сознания я позволила вопросу выйти на поверхность:
«Что вам удалось узнать от Куокса?»
«Ничего. – Раздражение Керджа проглядывало даже сквозь его непроницаемую маску. – Он реагирует так, словно у него в организме биомеханическая сеть, запрограммированная на сопротивление допросу. Но мы не обнаружили следов такой сети. Только имплантированный в мозг киберзамок».
Они так близки к истине… «И что вы собираетесь делать дальше?»
«Найти человека, который сможет это программирование преодолеть».
Неужели он еще не понял, что это означает? Разум Джейбриола запрограммирован так, что при давлении извне блокирует психические процессы, позволяющие ему передавать другим свои эмоции и мысли. В экстремальной ситуации – вроде допроса – эффект будет настолько силен, что он вообще потеряет способность общаться, даже говорить. Я знала это, потому что сама так запрограммирована. Моя биомеханическая сеть позволяла мне контролировать это, повышая или понижая уровень, заставляющий блокировку срабатывать. Но я сомневалась, что Джейбриол способен так же управлять этим процессом. Он просто не может отвечать на допросе, даже если бы хотел этого.
Преодолеть это – то же самое, что преодолеть любую другую оборону – для этого нужен таран, более крепкий, чем стена. В данном случае – псибернавт с более сильным сознанием. Кердж мог бы сделать это, но его слепая сила смела бы и разум Джейбриола, как таран, сносящий вместе с воротами и всю крепость. Мой брат Эльтор аккуратнее, но, боюсь, ненамного. Моя тетка может действовать более чем точно и тонко, но ей недостает силы. У моего отца, возможно, есть и сила, и точность, но отсутствуют необходимые для допроса специальные военные познания. Выходит, остаются только Кердж, Эльтор и моя тетка.
И я.
Я заставила себя сохранять спокойствие. «Зачем вы вызвали меня сюда?»
Кердж все смотрел на меня своим непроницаемым взглядом. «Я приказываю тебе заниматься делом Куокса».
«У вас есть куда более опытные специалисты по допросам».
«Никто из них не может преодолеть его защиту. Ни один. Подумай, что все это означает».
«У него сильный разум».
«Слишком сильный».
Я сидела не шевелясь, боясь даже дышать из страха, что это выдаст меня.
«Он – псион», – подумал Кердж.
«Это невозможно. Он же хайтон».
«И тем не менее. Он псион. Сильнее самых сильных наших псионов».
«Не вижу, как такое может быть».
«Я тоже. – Кердж нахмурился. – Но я тоже работал над ним, Соз. Даже я не могу преодолеть его барьеры».
«Вы можете взломать любой барьер».
«С ним мне придется приложить такое усилие, что он превратится из человека в овощ».
Не знаю, что было страшнее: знать, что Кердж находится в двух шагах от истины, или чувствовать его мрачное удовлетворение от того, что он может превратить Джейбриола в хнычущий кусок мяса. Впервые в жизни я ощутила тяжесть ненависти Керджа и надеялась только, что никогда не почувствую ее на своей шкуре.
«Я не уверена, что смогу сделать то, что вы задумали», – подумала я.
«Я хочу, чтобы ты взломала его защиту. Чтобы ты проникла в его разум.
Чтобы ты сказала мне, что там. – Кердж встал. – Встретимся завтра во дворце в шесть часов. Подай это как частный визит».
Мне хотелось крикнуть, что я не стану делать этого. Но все, что я сделала, это встала. «Слушаюсь, сир».
Когда Кердж ушел, я рухнула в кресло и уронила голову на руки. Потом подняла голову и огляделась. Интересно, прослушивается ли моя квартира?
Мне не следовало бы выказывать проявления того смятения, что происходит у меня в голове.
Я понимала, почему Кердж боялся, что присутствие Джейбриола – ловушка: это была единственная возможность для Ура Куокса получить непосредственный доступ к Керджу. Мой брат не выказал бы такого интереса ни к одному пленнику за исключением наследника хайтонов. Одна мысль о том, что Ур Куокс послал своего родного сына на пытки в надежде на то, что тот убьет Керджа, была ужасна. Все же если и существовал кто-то, способный на такой шаг, то это был Император купцов.
Но я не сомневалась в том, что Куокс не делал этого. Джейбриол был слишком ценен для него, и не только из-за наследственности рона. Я была уверена, что по-своему Куокс любил сына. Я ничем не могла подтвердить это, только интуицией. Но, несмотря на всю непрочность моей аргументации, я не верила, что Ур Куокс способен послать своего сына на убийство.
Единственный, кого хотел убить Джейбриол, был он сам.
Я встала и обогнула диван. Хотя стена за диваном казалась матовой, на деле там было еще одно окно. Когда я дотронулась до панели, оно сделалось прозрачным. В воздухе парили флайеры; их плавные очертания казались единственными кривыми линиями в этом прямоугольном мире. За границами пригородов до самого горизонта тянулась ржавая пустыня.
Куда Кердж спрятал Джейбриола? В бронированную темницу под городом? В подземный командный центр в пустыне? На отдаленной военной базе? Я не знала. В любом случае его стережет многоуровневая охрана. Что мне делать?
Даже если я найду его, я не смогу отправить его обратно, в руки Уру Куоксу и Криксу Куэлену.
Я могу сделать то, о чем меня просит Кердж, но сделать это легко для Джейбриола. Я могу «обнаружить», что наследник престола хайтонов сошел с ума, или что у него разум ребенка, или что отец отрекся от него, так что он решил покончить с собой. Если мой брат поверит, что Джейбриол не обладает никакой ценной информацией, что тот даже не понимает, почему его пытали, Кердж скорее всего позволит ему умереть. Преимущества публичной казни наследника Хайтонов перевесят любое удовлетворение, которое Кердж получит, оставив его в живых.
Только я не хотела, чтобы Джейбриол погиб. Я хотела, чтобы он остался жив. И свободен. Со мной.
Я прижала руки к стеклу. Единственной возможностью для нас с Джейбриолом жить вместе будет бегство. Как смогу я пойти на это? Прав был Тагер, говоря, что я никогда не просила ответственности, связанной с моим наследством. Но я хотела титула Императрицы так сильно, что почти ощущала его вкус. Отказаться от такой власти – что ж, Рекс верно сказал, я не святая. Кто, будучи в здравом уме, откажется от шанса править Империей?
Джейбриол. Вот кто отказался.
Возможно, он как человек лучше меня. Или умнее. Или слабее. Не знаю.
Почему-то Тагер понял, что я что-то большее, чем человек, которого я вижу в зеркале, чем суровый воин с сердцем, закованным в такой слой льда, что от него ничего уже не осталось. Он относился ко мне так, словно я ценнее какой-то наследницы какого-то престола. Он даже меня заставил поверить в то, что возможно – только возможно – он прав.
Но я продолжала слышать голос матери, говорившей про Керджа: «Он менялся. Шаг за шагом, день за днем, год за годом. Пока я не потеряла его». Сколько времени пройдет, пока она точно так же не потеряет и меня?
Нет. Нет! Я не хочу так кончить. Я могу приказать, чтобы Тагера отозвали сюда, на Дьешу… нет, это было бы в стиле Керджа. Я приглашу Тагера. Если он откажется покинуть Форшир, я пойду к здешнему душеспасителю. Но лучше бы Тагер согласился. Я знаю его, я доверяю ему так, как могу доверять душеспасителю.
И здесь живет Рекс. Если у нас будет много времени, много желания и сил, как знать, может, мы сможем склеить то, что порвалось в наших отношениях после Делоса. Если рядом со мной будут Рекс и Тагер, который не даст мне сойти с ума, возможно, все будет хорошо.
То, что удалось моим родителям – создать семью ронов – это утопия.
Мечта. Это невозможно повторить. Джейбриолу и мне это никогда не удастся.
Я не могу бежать вместе с ним.
Пусть так. Я все равно могу освободить его. Правда, надо еще подумать, куда ему податься. Он не может попросить убежища у землян. Никто не поверит, что он такая же жертва аристо, как и мы.
Если…
Если только я не выступлю в его защиту. Если администрация Делоса не преставится от шока, это может сработать. Но прежде мне надо тайно, не засветившись, доставить Джейбриола на Делос.
Я натянула перчатки. Мне предстояла уйма работы.
14. РАЗУМ ИМПЕРИИ
Я стояла посреди мощенной бронебетонными плитами площади перед зданием, которое мы называли Пупом. На редкость невыразительное здание, двухэтажный прямоугольник без окон. Даже сейчас, глубокой ночью, площадь освещалась как днем, и на белый бронебетонный фасад падали отблески.
Внутрь здания вела единственная дверь без единой надписи. Я прижала пальцы к замку, сканер считал отпечатки, и дверь отодвинулась вбок, открыв камеру, похожую на воздушный шлюз. Только вместо воздуха шлюз хранил секреты.
Стоило мне войти, как наружная дверь мгновенно закрылась. Стены излучали достаточно света, чтобы я могла разглядеть псифон в нише у внутренней двери. Я вставила псифон в гнездо на запястье и подождала, пока компьютер просканирует мой мозг.
Внутренняя дверь отворилась.
В глубь здания вел коридор со стеклянными стенами. С каждой стороны его располагалось по четыре кабины, в которых сидело по одному человеку.
Телопы. Телепатические операторы. На них были полные псифонные экзоскелеты – структуры, более сложные, чем у нас в истребителях. Экзоскелеты покрывали тела телопов от бедер до шеи, подключаясь псифонами в запястья, позвоночник и шею. На некоторых телопах были еще шлемы, закрывавшие глаза или головы. Телопам не нужно шевелиться. Только думать. Большинство их сидели совершенно неподвижно, хотя мужчина справа от меня медленно покачивал головой из стороны в сторону, закрыв глаза. Чуть подальше женщина откинулась назад, созерцая вращающуюся у нее над головой гроздь голограмм.
«Список охраны, – подумала я. – Персонал. Телопы систем безопасности.
Пуп. Настоящий момент».
У меня перед глазами возникло лицо женщины с седыми волосами и резкими чертами. Под лицом появились персональные данные: имя, возраст, степень допуска и прочая информация из досье КИКС.
«Одновременный показ», – подумала я.
Женский портрет уменьшился в восемь раз; рядом с ним появились еще семь портретов – телопы, контролирующие безопасность Пупа. Я шла по коридору, а мой центр сравнивал портреты с людьми, сидящими в кабинах. Я откладывала их персональные данные в память своего центра. Хотя я привыкла к «двойной экспозиции», при которой псиберпейзаж накладывает ментальные образы на реальное, воспринимаемое моими глазами изображение, голова немного кружилась от созерцания образа телопа в мозгу и его живого прообраза перед глазами.
Коридор уперся в другой шлюз. Я вошла в него так же, как в первый. На этот раз, когда я подключилась к псифону, у меня в мозгу раздался металлический голос:
«Имя?»
«Соскони Валдория, праймери».
«Цель?»
Я постаралась сделать свой разум гладким как поверхность озера в безветренный день.
«Перекодирование Т12».
Внутренняя дверь открылась.
Я вышла в круглый вестибюль. Белые стены, на полу синий ковер. Вдоль стен раскрытыми гороховыми стручками стоят синие кресла. В центре вестибюля уходит в потолок белая металлическая спиральная лестница.
Ковер глушил мои шаги. Даже когда я начала подниматься по лестнице, стук подошв о металл казался приглушенным. Лестница упиралась в гладкую белую стену, из которой торчал псифон. Я взяла его и подключила к запястью.
Новый голос вошел в мое сознание, холодный и безликий:
«У меня нет записи о вашем намерении работать на компьютерном блоке Т12».
«Проверьте наличие в списке». Я стояла, расслабившись. Вестибюль внизу – белые стены, лестница – я знала, что кроется за этими гладкими поверхностями. Датчики фиксировали все – от моего дыхания и до излучений мозга. Любая сомнительная реакция вызовет тревогу.
Тревога могла прозвучать даже если я не насторожила датчики. Эта дверь открывалась только перед пользователями, занесенными в список, составляемый лично Керджем. Иногда я была в этом списке, иногда нет. Мой центр просчитал 76 – процентную вероятность того, что я включена в список сейчас – в связи с подготовкой к допросу Джейбриола. Но стопроцентной уверенности у меня не было.
Поэтому я просто ждала.
Стена открылась как затвор скоростной фотокамеры, пропустив меня в короткий туннель. Я прошла в другую комнату с белыми стенами и синим ковром на полу. Стена у меня за спиной вновь закрылась, не оставив и намека на проем.
Мебели в этой комнате не было. Ничего, кроме компьютеров. Каждый стоял на отведенном ему месте на синем ковре – некоторые сами по себе, некоторые подключенные к периферийным устройствам. Акустика глушила гул их работы так же, как глушила мои шаги в вестибюле. Всего здесь было десять компьютеров.
ЕМ16 представлял собой цилиндр из черного плексигласа в палец толщиной, стоявший почти в центре комнаты. Два метра в высоту и метр в диаметре.
Внутри горели огни, некоторые мигали. С одной стороны цилиндра имелось отверстие – «дверь» шириной в полметра. Ступив в него, я оказалась в нише со скругленным потолком и круглой скамьей, идущей вдоль внутренней поверхности цилиндра. Я разулась, сняла тренировочный костюм и белье.
Кондиционированный воздух холодил кожу. Я встала в центр цилиндра, и из пола выросла труба, отделившая меня от внешнего мира. Серебристые стенки были достаточно прозрачными, чтобы я видела темное пятно – свою одежду на скамейке. Обуви на полу я уже не видела.
Из пола вырос металлический каркас, охвативший ремнями мои колени, талию, грудь, шею, руки. В гнезда на моем теле вставились псифоны.
Я старалась отогнать образ себя самой, обнаженной и связанной по рукам и ногам в трубе размером со средний гроб. Мне надо прятать свой страх.
Человек, имеющий уважительную причину включиться в ЕМ16, не испугается клетки для незваных гостей. Единственная причина, по которой он может отказаться освободить меня после того, как я закончу работу, – это если я дам ЕМ16 повод для подозрений.
Комната исчезла. Я летела над холмами и долинами псиберпространства словно призрак над виртуальным сельским ландшафтом.
«Привилегированный режим», – доложил ЕМ16.
Я облегченно вздохнула. Сработало. Игра, что привела меня сюда, окупается. Существовало лишь два пути включиться в систему в привилегированном режиме. Один был открыт только членам Триады. Второй – через компьютеры Пупа.
Я обернула свое сознание защитным покрывалом и постаралась войти в Сеть бесшумно, что было равноценно неподвижности. Сегодня я воспринимала ее как сетку прозрачных нитей, вспыхивавших искрами всех цветов видимой части спектра. Псибероборудование натягивалось в ячейках Сети тонким кружевом, искрившимся каждый раз, когда пользователь включал его. Впрочем, искры были слишком слабыми, чтобы их могло разглядеть большинство пользователей, включая Керджа. Но я видела их отчетливо.
Этой ночью я не ощущала мощного потока энергии, генерируемого в Сеть Керджем. Он побывал здесь раньше; след его операций еще не изгладился. Но сейчас он должен спать – один среди всех систем безопасности и телохранителей на верхнем этаже небоскреба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37