Потом засекли корабли и реинверсировали, уничтожив часть наших УРСов.
При такой скорости Тау должны были реинверсировать, чтобы перехватить нас. Однако переход в сверхсветовой режим и обратно отбросил их во времени – всего на несколько секунд. Они взорвались там, где мы были только что.
Мы уже миновали планету и неслись к солнцу Тамса, набирая скорость, входя в стазис и выходя из него по мере приближения к световой скорости.
«Инверсируй!»– подумала я.
Живот стиснуло знакомое ощущение. Мы вошли в сверхсветовое пространство и продолжали ускоряться, несясь со скоростью в миллионы раз больше световой. Время шло для нас быстрее, чем для Тамса, так что мы могли развернуться и вновь войти в планетную систему через несколько секунд после того, как покинули ее.
Реинверсия выбросила нас в нескольких миллионах километров от Тамса.
Теперь мы приближались к планете со стороны солнца, выпустив остаток УРСов.
«ООС нейтрализованы», – доложил Жабо.
«Подтверждение?» Эта мысль пришла от всех четверых одновременно.
«Подтверждаю». Жабо выдал статистику. Мы уничтожили всю систему: Тау, ложные мишени, автоматы и орбитальную платформу.
Я услышала, как облегченно вздохнул Таас. Хильда тоже перевела дух, а Рекс послал мне изображение собственной физиономии со ртом до ушей. Я и сама улыбалась. Получилось!
Таас смеялся: «Все их ООС были против нас, и мы их сделали!»
Я улыбнулась. «Продолжать торможение номере приближения к Тамсу».
Мы тормозили импульсами фотонных двигателей, при каждом импульсе впадая в стазис; мы приближались к Тамсу, замедлившись почти до скорости входа в атмосферу, мы…
Я вынырнула из стазиса, окунувшись в вой тревожных сигналов. На фоне псиберпейзажа повисли столбцы телеметрии: навстречу нам с планеты взмывали пилотируемые и беспилотные перехватчики.
Черт! «Помехи!»
«Помехи поставлены», – мгновенно откликнулись три голоса.
Мы исчезли. Алебастровая поверхность наших машин стала бездонно черной, не отражавшей света. Но купцы уже знали, где мы, и любое изменение скорости или курса выдавало нас излучением двигателей.
«Хильда, спускайся как можно ниже, – подумала я. – Мы тебя прикроем.
Сбрось робот с ПИИ». Смогут повстанцы использовать его или нет – другой вопрос. У нас просто не оставалось выбора. Мы утратили превосходство во внезапности и скорости, расстреляв к тому же все свои УРСы. Использовать фокусы с инверсией мы тоже не могли: инверсировать можно только разогнавшись до околосветовой скорости, а это означало бы бросить Хильду на произвол судьбы.
Перехватчики шли к нам с подземной базы. Компьютерный анализ говорил, что нас атакуют остатки наземных систем обороны; большая часть их была уничтожена. Жабо подсчитал 84 – процентную вероятность того, что повстанцы отступили и взорвали технику, чтобы не допустить ее попадания в руки купцов.
«Сначала аннигиляторы», – подумала я. Подобно дезинтеграторам и фотонным двигателям это оружие действовало на основе аннигиляции взаимно отрицательных частиц. Инверсионные технологии открыли путь к созданию эффективного антиматериального оружия. Аннигиляторы использовали антипротоны с энергией в двести раз большей, чем у позитронов, или в миллионы раз большей, чем у битонов в наших дезинтеграторах. Луч ускоренных антипротонов фокусировался системой зеркал.
У лучевого оружия имеются и свои недостатки. Например, от него легче уворачиваться, чем от УРСов. Все же аннигиляторы – наиболее эффективное оружие против кораблей, использующих стазисные щиты. Объект в состоянии стазиса способен выдерживать чудовищные нагрузки – вплоть до попадания вражеского снаряда. Конечно, боеголовка опаснее для него, чем простое инверсионное ускорение, но все же его очень трудно уничтожить.
Аннигилировать материю в состоянии стазиса проще, чем деформировать ее, вот почему лучевое оружие сохраняет свое значение на поле боя.
«Жабо, – подумала я. – Обладают ли роботы или перехватчики способностью к инверсии?»
«Да». Жабо указал мне на четыре беспилотных и пять пилотируемых перехватчиков с фотонными двигателями. Три перехватчика могли при этом нести УРСы.
Рекс выругался, и я стиснула зубы. Эти три гада могут сыграть с нами ту же шутку, что мы проделали с их ООС. Правда, мы получили предупреждение и попробуем поставить помехи, чтобы сбить с толка их УРСы, но мне не требовалось компьютерного анализа, чтобы видеть, как ничтожны наши шансы на успех. У нас оставалось одно преимущество: перехватчики купцов не могли связываться друг с другом в момент инверсии. Они не могли инверсировать или реинверсировать одновременно, особенно учитывая наше беспокоящее присутствие. Это означало, что залп их УРСов сразу по выходе из инверсии может с равной вероятностью поразить как нас, так и их.
Вопрос в том, готовы ли они жертвовать собственными машинами ради того, чтобы убить нас?
Я не горела желанием проверить это. Мы должны уничтожить их прежде, чем у них появится шанс дать залп.
Красный и Золотой нацелились каждый на своего перехватчика. Мне Жабо показал робота, идущего наперехват. «Открываю огонь».
Луч моего аннигилятора ударил в защитное поле робота, принявшее на себя часть энергии. И все же большая часть ее достигла цели. Там, где ускоренные антипротоны соединялись с материей, они аннигилировали, выделяя потоки пионов и энергии; элементарные частицы и радиация пронизывали ядерные двигатели, вооружение, генераторы полей, удерживающих антиматерию…
…и робот аннигилировал в бесшумной вспышке. Часть его просто исчезла, поглощенная искривленным пространством магнитных баков.
«Внимание, – предупредил Жабо. – Гринжабо обнаружен противником».
Таас открыл огонь по одному из перехватчиков с УРСами с дистанции в несколько тысяч километров. Жабо показал его выстрел на дисплее. Красная точка – значит, Таас выпустил Тау-снаряд, миниатюрный и смертоносный звездолет. Тау-снаряды слишком громоздки, чтобы истребитель ДМН мог нести большой запас, Таас использовал четверть своего боезапаса.
И использовал его впустую. Перехватчик расстрелял его Тау аннигилятором. Снаряд взорвался достаточно близко от неприятеля, чтобы уничтожить его, и все же тот остался невредим: ПИИ бросил его в стазис. Он несся от Тааса ко мне камнем, пущенным из рогатки.
И тут он вышел из стазиса, и я захлебнулась волной страха – чужого страха, необычного и одновременно странно знакомого.
«Блок», – подумал Жабо. В голове у меня вспыхнул и продолжал мигать псимвол «Блок»: сфокусировав все свое внимание на перехватчике, я просто не могла отключиться от эмоций его пилота.
Это налетело на меня скорым аэропоездом. Он был так напуган, так ЮН, совсем еще мальчишка, не ожидавший попасть в бой здесь, на Тамсе…
«никогда не хотел стать перехватчиком, никогда! Как только я мог пойти на это – перейти в касту посыльных такой ценой?.. Я так хотел стать посыльным… Теперь платить за это…»
«Жабо, блок!»– По щекам моим текли слезы, слезы моего врага. Псимвол «Блок» продолжал мигать.
«Огонь!»– подумал Жабо.
Луч моего аннигилятора ударил в него в упор. Вспышка – и от него не осталось и следа, только у меня в мозгу звенел предсмертный вопль мальчика.
«Жабо! – взмолилась я, всхлипывая. – Отключи центры эмоций!»
«Отключены».
Та часть моего мозга, которая кричала, протестуя против убийства, оказалась заключенной в стеклянную оболочку, видимая, но неслышная. Теперь она не сможет помешать мне делать то, что нужно сделать.
«Красный и золотой обнаружены противником». – Жабо высветил изображения Хильды и Рекса, уворачивающихся от двух роботов, и перехватчика с крышками люков УРСов. Кроме того, наперерез нам шли еще три робота.
«Уходим по второму варианту», – подумала я. По отработанному до автоматизма сценарию Жабо поочередно включал маневровые двигатели, меняя курс раз в секунду или даже чаще. Кокон защищал меня от перегрузок, а когда перегрузки становились опасными для жизни, Жабо швырял нас в стазис.
Вспыхнул луч моего аннигилятора – и один из роботов исчез во вспышке света.
Луч аннигилятора с другого робота ударил точно туда, где мы находились секунду назад. Автоматическим перехватчикам не требуется стазис для поддержания жизни пилота, потому они маневреннее наших ДМН. Но их стратегия ограничена возможностями их ПИИ. Лучшие ПИИ приближаются к человеческому разуму, но только приближаются. Мы с Жабо работали вместе больше двадцати лет, совершенствуясь с каждым годом – симбиоз, уровня которого не достичь по отдельности ни ПИИ, ни человеку.
Мой истребитель пронесся мимо третьего робота, зацепив его аннигиляционным лучом. Не успела погаснуть вспышка, как Жабо обратил мое внимание на еще один перехватчик с УРСами. Он шел в нескольких тысячах километров от нас, прикрываясь помехами, нацеливаясь на меня. Я знала бы о его присутствии даже без предупреждения Жабо. Я ощущала его пилота.
Посыльный, наполовину аристо – как охранники Джейбриола.
«Переключиться на импактор», – подумала я. Заряд моего аннигилятора истощился. Даже при сегодняшней, доведенной до совершенства инверсионной технике запас антиматерии у истребителя ограничен, да и то значительная часть ее идет на питание двигателей.
Перехватчик несся на меня как рыцарь в броне из защитных полей и помех.
Проносясь ему навстречу на расстоянии в тысячу километров, я выстрелила из импактора, выпустив очередь ракет, поражающих кинетической энергией, которая достигает на таких скоростях мощности небольшой водородной бомбы.
Перехватчик заложил вираж, уходя от очереди, и выпустил облако частиц-помех. Мои ракеты ушли мимо.
Перехватчик ударил в меня из аннигилятора. Луч зацепил мои защитные поля, испустив в пространство поток элементарных частиц, однако корабль остался неповрежденным. Цифры говорили, что за последние две-три секунды я несколько раз впадала в стазис.
Очереди из моего импактора били теперь вслед удаляющемуся перехватчику.
Отвернув от него, Жабо выпустил облако помех, тянувшихся за нами расширяющимся конусом.
«Попадание в Голджабо», – сообщил Жабо.
«Золотой, доложи», – скомандовала я.
«Выведены из строя генераторы магнитных полей и аннигиляторы», – доложила Хильда.
Одного взгляда на ее телеметрию было достаточно. Аварийные огни освещали табло как праздничная иллюминация. «Хильда, уматывай отсюда. Лети на базу и доложи. Рекс, прикрой ее».
«Есть», – подумал Рекс.
«Попадание в Гринжабо». – На этот раз повреждения были куда меньше, чем получила Хильда.
«Таас?»– подумала я.
«Я в порядке», – отозвался он и подтвердил это точным попаданием в робота. Эффектная вспышка – и робот сделался достоянием истории.
«Пилотируемый перехватчик справа», – предупредил Жабо.
Я переключила внимание на новый перехватчик.
«Импактор, режим Кей. Постановка помех».
Этот новый перехватчик легко уклонился от моих снарядов. Его пилот, в свою очередь, выстрелил из импактора, но не в меня, а в космос по моему правому борту – и чуть не угодил в мой корабль, когда тот прыгнул почти точно в эту точку.
Я чертыхнулась. Хороший пилот. Слишком хороший. «Жабо, уходим по варианту» кью «.
» Умри, милый Демон!«
Эта мысль из перехватчика поразила меня подобно снаряду. Ее послал не телепат. Ничего общего с телепатом. Но послал с такой интенсивностью, что я не могла не уловить ее. Мысль ослепила меня своей удушающей, шокирующей ненавистью и такой же шокирующей похотью:» Умри, милый Демон! Умри. Сейчас же. Медленно. В муках. Умри, милый эмпат!«
Время слуг кончилось. В бой пошли хозяева. Этот перехватчик пилотировал аристо.
» Импактор!«Меня трясло, я пыталась стряхнуть с себя мысли аристо. И не могла. Единственный способ отделаться от него – отключить мозг от Жабо, а это равнозначно самоубийству.
Перехватчик бросался из стороны в сторону, и моя очередь почти не задела его. Несколько снарядов разорвались на его поверхности, но стазис защитил корабль.
На моих ментальных табло показался еще один перехватчик и еще один» голос» зазвучал в моей голове: «Умри, Демон!»
…и я падала, падала, падала в бездонную пропасть, в черную дыру, связанная…
«Блокирую», – подумал Жабо. Вспыхнул псимвол, и ощущение падения исчезло.
«Жабо, импак…»
Истребитель дернулся вбок с такой силой, что я ударилась плечом о стальной каркас экзоскелета. Я открыла глаза; цифры сообщили, что я находилась в стазисе около секунды. Кабина звенела от тревожных сигналов.
«Попадание в левый борт. Левый импактор выведен из строя».
«Милый Демон. – Мысль скользнула по моему сознанию сальной ухмылкой. – Ты мой». Вторая мысль отозвалась эхом: «Нет, мой!»
И тут сквозь них прорвалась третья мысль: «Умри, милый Демон!»– и из-за помех, таких мощных, что его приближения не заметил даже Жабо, вынырнул, стреляя в меня, третий перехватчик.
Мой истребитель отчаянно содрогнулся.
«Попадание в левый борт. Аннигиляторы выведены из строя».
«Пуск Тау, – подумала я. – Стреляй по всем троим!»
Три из четырех моих пусковых установок выпустили по Тау-снаряду. Ракеты входили в стазис и выскакивали из него, разлетаясь каждая к своей цели.
Один перехватчик бросился прочь от Тамса, набирая скорость; моя Тау висела у него на» хвосте. Второму удалось уничтожить Тау на безопасном расстоянии. Третья ракета нашла свою цель и взорвала корабль.
Перехватчик, уничтоживший направленный на него снаряд, отвернул от меня, послав на прощание заряд ярости своего пилота: «Умри, Демон! Умри в муках!»
…и на меня свалился первый перехватчик, вывернувшись из инверсии в нескольких тысячах километров от меня, выделив такое количество энергии, что оно уничтожило бы мою машину, сумей перехватчик реинверсировать ближе…
…и тут же он исчез в ослепительной вспышке.
«Есть! – услышала я мысль Рекса. – Я его…»
«Попадание в Реджабо», – доложил Жабо.
«РЕКС!» Его телеметрия мелькала у меня перед глазами: «защитные поля – 8%, системы жизнеобеспечения – 4%, герметичность корпуса – 14%». Защитные поля силовых баков на грани коллапса.
«Тау!»– скомандовала я. Одновременно с пуском моей последней ракеты перехватчик, поразивший корабль Рекса, выпустил свою. Два снаряда набрали скорость, засекли друг друга – и инверсировали. Они вышли из инверсии у меня по левому борту и взорвались одновременно; самого взрыва я не видела, поскольку Жабо бросил меня в стазис.
«Роботы справа», – доложил Жабо – и я едва увернулась от двух беспилотных перехватчиков, вынырнувших из инверсии и ударивших из импакторов с двух сторон по тому месту, где я только что находилась. Их очереди пересеклись, зацепили друг друга, и оба робота взорвались.
Меня начинало мутить от непрерывного входа и выхода из стазиса. Мой центр пытался компенсировать это впрыском лекарств, но не слишком успешно.
«Осторожно!»– предупредил меня Жабо, указывая на очередной перехватчик с УРСами, разгонявшийся от Тамса в сторону солнца.
«Перехвати его», – приказала я. Мы понеслись вдогонку, набирая скорость в отчаянной попытке перехвата. У меня не осталось ни Тау, ни аннигилятора – ничего. Если придется таранить этого…
Голджабо появился так неожиданно, что, если бы не Жабо, бесстрастно фиксировавший все события, я могла бы так и не понять, что случилось. Все, что я знала, – это то, что перехватчик взорвался так, словно в него выстрелили в упор с носа.
Остальное сообщил мне Жабо. Хильда вынырнула из инверсии прямо перед перехватчиком с точностью, невозможной для любого корабля, не имеющего псисвязи. Она узнала его координаты прямо из моего сознания. Ее истребитель реинверсировал со скоростью 80 процентов от световой, взорвав перехватчик струями фотонных двигателей. Прежде чем корабль купцов распался, она уже исчезла.
Это было чертовски близко к самоубийству. Ошибись Хильда в расчетах на какие-то несколько метров, и она реинверсировала бы точно в точку, где находился перехватчик, погибнув вместе с ним. Ошибка в другую сторону – и она уничтожила бы меня или то, что осталось от корабля Рекса.
Но мне некогда было ни ругать ее за неподчинение приказу, ни благодарить. Истребитель болезненно дернулся, снова ударив меня о экзоскелет. «Попадание в левый борт». Телеметрия гласила: еще одно попадание, и от меня с кораблем останутся только радиация и облачко газа.
«Соз…» Мысль Рекса донеслась до меня слабо, но внятно.
«Он жив! Жив». Я подавила желание рассмеяться, потом заплакать.
Неожиданно Жабо включил двигатели – и мы отпрянули от луча аннигилятора ПРЕЖДЕ, чем перехватчик успел выстрелить в нас.
«Счастливчик, Демон». Мысль пронзила мой мозг – жадная, голодная, скользкая как масло.
По моим вискам стекал пот. Уже не первый раз Жабо предугадывал выстрел неприятельского корабля. Купцы знали нашу слабость – то, что боевой режим делает наши ускоренные сознания уязвимее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
При такой скорости Тау должны были реинверсировать, чтобы перехватить нас. Однако переход в сверхсветовой режим и обратно отбросил их во времени – всего на несколько секунд. Они взорвались там, где мы были только что.
Мы уже миновали планету и неслись к солнцу Тамса, набирая скорость, входя в стазис и выходя из него по мере приближения к световой скорости.
«Инверсируй!»– подумала я.
Живот стиснуло знакомое ощущение. Мы вошли в сверхсветовое пространство и продолжали ускоряться, несясь со скоростью в миллионы раз больше световой. Время шло для нас быстрее, чем для Тамса, так что мы могли развернуться и вновь войти в планетную систему через несколько секунд после того, как покинули ее.
Реинверсия выбросила нас в нескольких миллионах километров от Тамса.
Теперь мы приближались к планете со стороны солнца, выпустив остаток УРСов.
«ООС нейтрализованы», – доложил Жабо.
«Подтверждение?» Эта мысль пришла от всех четверых одновременно.
«Подтверждаю». Жабо выдал статистику. Мы уничтожили всю систему: Тау, ложные мишени, автоматы и орбитальную платформу.
Я услышала, как облегченно вздохнул Таас. Хильда тоже перевела дух, а Рекс послал мне изображение собственной физиономии со ртом до ушей. Я и сама улыбалась. Получилось!
Таас смеялся: «Все их ООС были против нас, и мы их сделали!»
Я улыбнулась. «Продолжать торможение номере приближения к Тамсу».
Мы тормозили импульсами фотонных двигателей, при каждом импульсе впадая в стазис; мы приближались к Тамсу, замедлившись почти до скорости входа в атмосферу, мы…
Я вынырнула из стазиса, окунувшись в вой тревожных сигналов. На фоне псиберпейзажа повисли столбцы телеметрии: навстречу нам с планеты взмывали пилотируемые и беспилотные перехватчики.
Черт! «Помехи!»
«Помехи поставлены», – мгновенно откликнулись три голоса.
Мы исчезли. Алебастровая поверхность наших машин стала бездонно черной, не отражавшей света. Но купцы уже знали, где мы, и любое изменение скорости или курса выдавало нас излучением двигателей.
«Хильда, спускайся как можно ниже, – подумала я. – Мы тебя прикроем.
Сбрось робот с ПИИ». Смогут повстанцы использовать его или нет – другой вопрос. У нас просто не оставалось выбора. Мы утратили превосходство во внезапности и скорости, расстреляв к тому же все свои УРСы. Использовать фокусы с инверсией мы тоже не могли: инверсировать можно только разогнавшись до околосветовой скорости, а это означало бы бросить Хильду на произвол судьбы.
Перехватчики шли к нам с подземной базы. Компьютерный анализ говорил, что нас атакуют остатки наземных систем обороны; большая часть их была уничтожена. Жабо подсчитал 84 – процентную вероятность того, что повстанцы отступили и взорвали технику, чтобы не допустить ее попадания в руки купцов.
«Сначала аннигиляторы», – подумала я. Подобно дезинтеграторам и фотонным двигателям это оружие действовало на основе аннигиляции взаимно отрицательных частиц. Инверсионные технологии открыли путь к созданию эффективного антиматериального оружия. Аннигиляторы использовали антипротоны с энергией в двести раз большей, чем у позитронов, или в миллионы раз большей, чем у битонов в наших дезинтеграторах. Луч ускоренных антипротонов фокусировался системой зеркал.
У лучевого оружия имеются и свои недостатки. Например, от него легче уворачиваться, чем от УРСов. Все же аннигиляторы – наиболее эффективное оружие против кораблей, использующих стазисные щиты. Объект в состоянии стазиса способен выдерживать чудовищные нагрузки – вплоть до попадания вражеского снаряда. Конечно, боеголовка опаснее для него, чем простое инверсионное ускорение, но все же его очень трудно уничтожить.
Аннигилировать материю в состоянии стазиса проще, чем деформировать ее, вот почему лучевое оружие сохраняет свое значение на поле боя.
«Жабо, – подумала я. – Обладают ли роботы или перехватчики способностью к инверсии?»
«Да». Жабо указал мне на четыре беспилотных и пять пилотируемых перехватчиков с фотонными двигателями. Три перехватчика могли при этом нести УРСы.
Рекс выругался, и я стиснула зубы. Эти три гада могут сыграть с нами ту же шутку, что мы проделали с их ООС. Правда, мы получили предупреждение и попробуем поставить помехи, чтобы сбить с толка их УРСы, но мне не требовалось компьютерного анализа, чтобы видеть, как ничтожны наши шансы на успех. У нас оставалось одно преимущество: перехватчики купцов не могли связываться друг с другом в момент инверсии. Они не могли инверсировать или реинверсировать одновременно, особенно учитывая наше беспокоящее присутствие. Это означало, что залп их УРСов сразу по выходе из инверсии может с равной вероятностью поразить как нас, так и их.
Вопрос в том, готовы ли они жертвовать собственными машинами ради того, чтобы убить нас?
Я не горела желанием проверить это. Мы должны уничтожить их прежде, чем у них появится шанс дать залп.
Красный и Золотой нацелились каждый на своего перехватчика. Мне Жабо показал робота, идущего наперехват. «Открываю огонь».
Луч моего аннигилятора ударил в защитное поле робота, принявшее на себя часть энергии. И все же большая часть ее достигла цели. Там, где ускоренные антипротоны соединялись с материей, они аннигилировали, выделяя потоки пионов и энергии; элементарные частицы и радиация пронизывали ядерные двигатели, вооружение, генераторы полей, удерживающих антиматерию…
…и робот аннигилировал в бесшумной вспышке. Часть его просто исчезла, поглощенная искривленным пространством магнитных баков.
«Внимание, – предупредил Жабо. – Гринжабо обнаружен противником».
Таас открыл огонь по одному из перехватчиков с УРСами с дистанции в несколько тысяч километров. Жабо показал его выстрел на дисплее. Красная точка – значит, Таас выпустил Тау-снаряд, миниатюрный и смертоносный звездолет. Тау-снаряды слишком громоздки, чтобы истребитель ДМН мог нести большой запас, Таас использовал четверть своего боезапаса.
И использовал его впустую. Перехватчик расстрелял его Тау аннигилятором. Снаряд взорвался достаточно близко от неприятеля, чтобы уничтожить его, и все же тот остался невредим: ПИИ бросил его в стазис. Он несся от Тааса ко мне камнем, пущенным из рогатки.
И тут он вышел из стазиса, и я захлебнулась волной страха – чужого страха, необычного и одновременно странно знакомого.
«Блок», – подумал Жабо. В голове у меня вспыхнул и продолжал мигать псимвол «Блок»: сфокусировав все свое внимание на перехватчике, я просто не могла отключиться от эмоций его пилота.
Это налетело на меня скорым аэропоездом. Он был так напуган, так ЮН, совсем еще мальчишка, не ожидавший попасть в бой здесь, на Тамсе…
«никогда не хотел стать перехватчиком, никогда! Как только я мог пойти на это – перейти в касту посыльных такой ценой?.. Я так хотел стать посыльным… Теперь платить за это…»
«Жабо, блок!»– По щекам моим текли слезы, слезы моего врага. Псимвол «Блок» продолжал мигать.
«Огонь!»– подумал Жабо.
Луч моего аннигилятора ударил в него в упор. Вспышка – и от него не осталось и следа, только у меня в мозгу звенел предсмертный вопль мальчика.
«Жабо! – взмолилась я, всхлипывая. – Отключи центры эмоций!»
«Отключены».
Та часть моего мозга, которая кричала, протестуя против убийства, оказалась заключенной в стеклянную оболочку, видимая, но неслышная. Теперь она не сможет помешать мне делать то, что нужно сделать.
«Красный и золотой обнаружены противником». – Жабо высветил изображения Хильды и Рекса, уворачивающихся от двух роботов, и перехватчика с крышками люков УРСов. Кроме того, наперерез нам шли еще три робота.
«Уходим по второму варианту», – подумала я. По отработанному до автоматизма сценарию Жабо поочередно включал маневровые двигатели, меняя курс раз в секунду или даже чаще. Кокон защищал меня от перегрузок, а когда перегрузки становились опасными для жизни, Жабо швырял нас в стазис.
Вспыхнул луч моего аннигилятора – и один из роботов исчез во вспышке света.
Луч аннигилятора с другого робота ударил точно туда, где мы находились секунду назад. Автоматическим перехватчикам не требуется стазис для поддержания жизни пилота, потому они маневреннее наших ДМН. Но их стратегия ограничена возможностями их ПИИ. Лучшие ПИИ приближаются к человеческому разуму, но только приближаются. Мы с Жабо работали вместе больше двадцати лет, совершенствуясь с каждым годом – симбиоз, уровня которого не достичь по отдельности ни ПИИ, ни человеку.
Мой истребитель пронесся мимо третьего робота, зацепив его аннигиляционным лучом. Не успела погаснуть вспышка, как Жабо обратил мое внимание на еще один перехватчик с УРСами. Он шел в нескольких тысячах километров от нас, прикрываясь помехами, нацеливаясь на меня. Я знала бы о его присутствии даже без предупреждения Жабо. Я ощущала его пилота.
Посыльный, наполовину аристо – как охранники Джейбриола.
«Переключиться на импактор», – подумала я. Заряд моего аннигилятора истощился. Даже при сегодняшней, доведенной до совершенства инверсионной технике запас антиматерии у истребителя ограничен, да и то значительная часть ее идет на питание двигателей.
Перехватчик несся на меня как рыцарь в броне из защитных полей и помех.
Проносясь ему навстречу на расстоянии в тысячу километров, я выстрелила из импактора, выпустив очередь ракет, поражающих кинетической энергией, которая достигает на таких скоростях мощности небольшой водородной бомбы.
Перехватчик заложил вираж, уходя от очереди, и выпустил облако частиц-помех. Мои ракеты ушли мимо.
Перехватчик ударил в меня из аннигилятора. Луч зацепил мои защитные поля, испустив в пространство поток элементарных частиц, однако корабль остался неповрежденным. Цифры говорили, что за последние две-три секунды я несколько раз впадала в стазис.
Очереди из моего импактора били теперь вслед удаляющемуся перехватчику.
Отвернув от него, Жабо выпустил облако помех, тянувшихся за нами расширяющимся конусом.
«Попадание в Голджабо», – сообщил Жабо.
«Золотой, доложи», – скомандовала я.
«Выведены из строя генераторы магнитных полей и аннигиляторы», – доложила Хильда.
Одного взгляда на ее телеметрию было достаточно. Аварийные огни освещали табло как праздничная иллюминация. «Хильда, уматывай отсюда. Лети на базу и доложи. Рекс, прикрой ее».
«Есть», – подумал Рекс.
«Попадание в Гринжабо». – На этот раз повреждения были куда меньше, чем получила Хильда.
«Таас?»– подумала я.
«Я в порядке», – отозвался он и подтвердил это точным попаданием в робота. Эффектная вспышка – и робот сделался достоянием истории.
«Пилотируемый перехватчик справа», – предупредил Жабо.
Я переключила внимание на новый перехватчик.
«Импактор, режим Кей. Постановка помех».
Этот новый перехватчик легко уклонился от моих снарядов. Его пилот, в свою очередь, выстрелил из импактора, но не в меня, а в космос по моему правому борту – и чуть не угодил в мой корабль, когда тот прыгнул почти точно в эту точку.
Я чертыхнулась. Хороший пилот. Слишком хороший. «Жабо, уходим по варианту» кью «.
» Умри, милый Демон!«
Эта мысль из перехватчика поразила меня подобно снаряду. Ее послал не телепат. Ничего общего с телепатом. Но послал с такой интенсивностью, что я не могла не уловить ее. Мысль ослепила меня своей удушающей, шокирующей ненавистью и такой же шокирующей похотью:» Умри, милый Демон! Умри. Сейчас же. Медленно. В муках. Умри, милый эмпат!«
Время слуг кончилось. В бой пошли хозяева. Этот перехватчик пилотировал аристо.
» Импактор!«Меня трясло, я пыталась стряхнуть с себя мысли аристо. И не могла. Единственный способ отделаться от него – отключить мозг от Жабо, а это равнозначно самоубийству.
Перехватчик бросался из стороны в сторону, и моя очередь почти не задела его. Несколько снарядов разорвались на его поверхности, но стазис защитил корабль.
На моих ментальных табло показался еще один перехватчик и еще один» голос» зазвучал в моей голове: «Умри, Демон!»
…и я падала, падала, падала в бездонную пропасть, в черную дыру, связанная…
«Блокирую», – подумал Жабо. Вспыхнул псимвол, и ощущение падения исчезло.
«Жабо, импак…»
Истребитель дернулся вбок с такой силой, что я ударилась плечом о стальной каркас экзоскелета. Я открыла глаза; цифры сообщили, что я находилась в стазисе около секунды. Кабина звенела от тревожных сигналов.
«Попадание в левый борт. Левый импактор выведен из строя».
«Милый Демон. – Мысль скользнула по моему сознанию сальной ухмылкой. – Ты мой». Вторая мысль отозвалась эхом: «Нет, мой!»
И тут сквозь них прорвалась третья мысль: «Умри, милый Демон!»– и из-за помех, таких мощных, что его приближения не заметил даже Жабо, вынырнул, стреляя в меня, третий перехватчик.
Мой истребитель отчаянно содрогнулся.
«Попадание в левый борт. Аннигиляторы выведены из строя».
«Пуск Тау, – подумала я. – Стреляй по всем троим!»
Три из четырех моих пусковых установок выпустили по Тау-снаряду. Ракеты входили в стазис и выскакивали из него, разлетаясь каждая к своей цели.
Один перехватчик бросился прочь от Тамса, набирая скорость; моя Тау висела у него на» хвосте. Второму удалось уничтожить Тау на безопасном расстоянии. Третья ракета нашла свою цель и взорвала корабль.
Перехватчик, уничтоживший направленный на него снаряд, отвернул от меня, послав на прощание заряд ярости своего пилота: «Умри, Демон! Умри в муках!»
…и на меня свалился первый перехватчик, вывернувшись из инверсии в нескольких тысячах километров от меня, выделив такое количество энергии, что оно уничтожило бы мою машину, сумей перехватчик реинверсировать ближе…
…и тут же он исчез в ослепительной вспышке.
«Есть! – услышала я мысль Рекса. – Я его…»
«Попадание в Реджабо», – доложил Жабо.
«РЕКС!» Его телеметрия мелькала у меня перед глазами: «защитные поля – 8%, системы жизнеобеспечения – 4%, герметичность корпуса – 14%». Защитные поля силовых баков на грани коллапса.
«Тау!»– скомандовала я. Одновременно с пуском моей последней ракеты перехватчик, поразивший корабль Рекса, выпустил свою. Два снаряда набрали скорость, засекли друг друга – и инверсировали. Они вышли из инверсии у меня по левому борту и взорвались одновременно; самого взрыва я не видела, поскольку Жабо бросил меня в стазис.
«Роботы справа», – доложил Жабо – и я едва увернулась от двух беспилотных перехватчиков, вынырнувших из инверсии и ударивших из импакторов с двух сторон по тому месту, где я только что находилась. Их очереди пересеклись, зацепили друг друга, и оба робота взорвались.
Меня начинало мутить от непрерывного входа и выхода из стазиса. Мой центр пытался компенсировать это впрыском лекарств, но не слишком успешно.
«Осторожно!»– предупредил меня Жабо, указывая на очередной перехватчик с УРСами, разгонявшийся от Тамса в сторону солнца.
«Перехвати его», – приказала я. Мы понеслись вдогонку, набирая скорость в отчаянной попытке перехвата. У меня не осталось ни Тау, ни аннигилятора – ничего. Если придется таранить этого…
Голджабо появился так неожиданно, что, если бы не Жабо, бесстрастно фиксировавший все события, я могла бы так и не понять, что случилось. Все, что я знала, – это то, что перехватчик взорвался так, словно в него выстрелили в упор с носа.
Остальное сообщил мне Жабо. Хильда вынырнула из инверсии прямо перед перехватчиком с точностью, невозможной для любого корабля, не имеющего псисвязи. Она узнала его координаты прямо из моего сознания. Ее истребитель реинверсировал со скоростью 80 процентов от световой, взорвав перехватчик струями фотонных двигателей. Прежде чем корабль купцов распался, она уже исчезла.
Это было чертовски близко к самоубийству. Ошибись Хильда в расчетах на какие-то несколько метров, и она реинверсировала бы точно в точку, где находился перехватчик, погибнув вместе с ним. Ошибка в другую сторону – и она уничтожила бы меня или то, что осталось от корабля Рекса.
Но мне некогда было ни ругать ее за неподчинение приказу, ни благодарить. Истребитель болезненно дернулся, снова ударив меня о экзоскелет. «Попадание в левый борт». Телеметрия гласила: еще одно попадание, и от меня с кораблем останутся только радиация и облачко газа.
«Соз…» Мысль Рекса донеслась до меня слабо, но внятно.
«Он жив! Жив». Я подавила желание рассмеяться, потом заплакать.
Неожиданно Жабо включил двигатели – и мы отпрянули от луча аннигилятора ПРЕЖДЕ, чем перехватчик успел выстрелить в нас.
«Счастливчик, Демон». Мысль пронзила мой мозг – жадная, голодная, скользкая как масло.
По моим вискам стекал пот. Уже не первый раз Жабо предугадывал выстрел неприятельского корабля. Купцы знали нашу слабость – то, что боевой режим делает наши ускоренные сознания уязвимее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37