— Может быть, ты еще скажешь, что восход солнца и луны тоже твоих рук дело, как и морской прилив? До чего же ты вздорная особа!
Глориана искоса взглянула на Дэйна, взяла его под руку и вытащила под дождь.
— Иногда, — призналась она, хитро улыбаясь, — я даже вызываю землетрясения.
В другое время Дэйн рассмеялся бы над шуткой Глорианы, сейчас же он только улыбнулся ей в ответ и кивнул головой. Кенбрук остановился, чтобы пристегнуть к поясу меч, который принес один из его солдат.
— В этом я ни минуты не сомневаюсь, моя дорогая жена, — ответил он, жестом отпустив солдата. — Кода мы занимаемся любовью, все вокруг дрожит.
Войдя в стойло, где конюхи и солдаты спали, играли в кости и болтали о том о сем, Дэйн и Глориана умолкли. Они знали, что весь этот сброд не прочь посплетничать и что каждое сказанное ими слово с жадностью ловят уши многих любопытных.
Они вывели из конюшни Пелея и маленькую серую кобылку, которой, насколько помнила Глориана, раньше не было. Все еще накрапывал дождь. Дэйн помог Глориане сесть в седло, потом сам вспрыгнул на коня, и они вместе выехали из двора. Миновав деревеньку, — они достигли ворот замка, которые после победы над Мерримонтом держали открытыми.
Никто, конечно же, не посмел спросить у них, куда это они отправились в такую погоду, но вслед им бросали любопытные и недоуменные взгляды.
Оставив позади подъемный мост, они выехали на дорогу. Дэйн повернул своего скакуна в сторону аббатства и Кенбрук-Холла и пустил его шагом. Без сомнения, он сделал это, заботясь о Глориане, и она была тронута его вниманием.
Не останавливаясь, они проехали и аббатство, и замок. Дорога шла лесом, ведя к лугам, лежащим за Кенбрук-Холлом. На небольшом холме под сводом густых крон высоких дубов и сосен Дэйн остановил коня и спешился. С возвышенности он обозревал свои владения. Глориана осталась в седле, поглаживая гриву своей лошадки.
— Иногда, — сказал Дэйн после долгого молчания, не глядя на Глориану, — я даже жалею, что вообще вернулся в Англию. Мне кажется, что я принес с собой только смерть и страдания.
Глориана пыталась сдержать слезы, она понимала, что Дэйн нуждается сейчас в ее поддержке.
— Мне кажется, вы уж слишком жалеете самого себя, Дэйн Сент-Грегори, — сказала она. — Вы хозяин этих земель, и вы нужны своим людям.
Дэйн обернулся к ней, печально улыбаясь.
— Что я могу дать им? — спросил он.
— Ты будешь им храбрым защитником и справедливым повелителем, — не колеблясь ответила Глориана. Сжимая одной рукой поводья, другую Глориана положила себе на живот. — А когда нас не станет, нам на смену придут наши сыновья и дочери.
Дэйн подошел и встал рядом с Глорианой, гядя ей в глаза, положив руку ей на колено.
— Молю тебя об одном, любовь моя, никогда не покидай меня. Я ничто без твоего совета и твоей любви.
Глориана склонилась к мужу, обняв его за шею. Но прежде чем она смогла ответить ему, темнота поглотила ее. Перед глазами сверкали разноцветные звездочки, голова раскалывалась, будто ее сжимали в тисках. Она слышала голос Дэйна — он звал ее, но у Глориаяы не было сил произнести ни слова. Она почувствовала, что он вытащил ее из седла и подхватил на руки.
В следующее мгновение все смешалось — север, запад, юг, восток, право и лево, верх и низ. Потом не осталось ничего, кроме ужасающей пустоты. Боль пронзила все ее существо, и с каждым ударом сердца темнота все глубже засасывала Глориану.
Она пыталась сопротивляться. Несмотря на сильнейшую боль, захлестнувшую ее и погасившую разум, Глориана все же отдавала себе отчет в происходящем. Но все было напрасно. Судьба ее была предрешена — ей вновь грозила разлука с Дэйном, и сознание этого причиняло ей наибольшие страдания.
Глориана соскользнула на землю, вцепившись в мокрую траву скрюченными пальцами. Боль стала понемногу отступать. Когда дымка перед глазами рассеялась, Глориана увидела, что над нею склонился какой-то мужчина. На какое-то мгновение ей показалось, что она все еще в тринадцатом веке, потому что ноги мужчины обтягивали рейтузы, на нем была туника и мягкие кожаные сапоги, к поясу был пристегнут меч, а распущенные волосы ниспадали на плечи. Но надежда сразу же оставила Глориану, когда она поняла, что одежда не была настоящей. Мужчина говорил, и последние сомнения Глорианы были развеяны.
— С вами все в порядке? — быстро сказал он на английском языке двадцатого века.
Глориана кивнула и оглянулась по сторонам. Словно экзотическими цветами, луг был украшен разноцветными шелковыми палатками. Люди, наряженные в средневековые костюмы, ходили от павильона к павильону, улыбались и смеялись.
— У вас замечательное платье, — сказал мужчина. Он взял Глориану за локоть и помог ей подняться на ноги. У нее закружилась голова, и ее чуть не стошнило прямо на «замечательное платье», которое так понравилось незнакомцу.
— Спасибо, — с трудом проговорила Глориана, немного придя в себя. — Со мной все в порядке, просто я немного… устала.
Мужчина подвел ее к пеньку и усадил.
— Может быть, позвонить кому-нибудь?
Глориана облизала пересохшие губы, пытаясь догадаться, в какой год она попала, и не решаясь спросить об этом. Оглядевшись, она увидела знакомый луг и развалины Кенбрук-Холла, но не смогла понять, в каких годах двадцатого века она очутилась. Мужчина показался Глориане добродушным и участливым, но она не решилась обратиться к нему с подобным вопросом.
— Не могли бы вы позвонить Лину Кирквуду в деревню Хэдлей?
Глориана не знала, как отреагирует молодой рыцарь на ее просьбу. Судя по тому, что он говорил с ней спокойно и доброжелательно, мужчина не видел, как она появилась из ниоткуда.
— В этом нет необходимости, — ответил он, улыбнувшись. — Лин где-то здесь, на ярмарке. Посидите здесь, я сейчас найду его и приведу к вам.
Глориана обрадовалась счастливому совпадению, но вдруг ей в голову пришла ужасная мысль: а что если она попала в то время, когда Лин еще не был знаком с ней? Если так, то она для него чужой человек. Если и были какие-то правила перемещения во времени, то Глориане они казались непостижимыми.
— Да, — попросила она, — найдите, пожалуйста, мистера Кирквуда.
Вскоре из пестрой толпы вынырнул Лин, наряженный в пышный костюм не то герцога, не то графа. Глаза его радостно заблестели, и она поняла, что Лин узнал ее. Он выглядел в точности как раньше — ни старше, ни моложе. Кирквуд опустился перед ней на колени и посмотрел в ее испуганные глаза.
— Милостивый Боже, Глориана! — прошептал он. — Я уж и не надеялся вновь увидеть тебя.
Мужчина, который разыскал Лина, покинул их, считаю свою миссию выполненной.
— Куда я попала? — шепотом спросила Глориана.
Лин улыбнулся.
— На средневековую ярмарку, Глориана. Иногда нам нравится представлять, будто мы живем в твое время, в тринадцатом веке.
Глориана закрыла лицо руками. Ей припомнились слова Иова: «То, чего я так боялся, случилось со мной…»
Лин куда-то убежал, но тут же вернулся со стаканом холодной воды. Глориана схватила стакан дрожащими руками и сделала несколько глотков.
— Тебе нехорошо, Глориана? — заботливо спросил Лин.
Она покачала головой, и слезы отчаяния брызнули из ее глаз.
— Увези меня отсюда, пожалуйста.
Лин обнял Глориану за талию и помог ей подняться.
— Моя машина здесь, неподалеку, — сказал он. — Сейчас я, отвезу тебя к себе и позвоню Марж и Джанет.
— Сколько временя прошло с тех пор, как я исчезла? — спросила Глориана, стараясь говорить потише.
Они медленно пробирались к автостоянке сквозь толпу гуляющих. Она с удивлением разглядывала людей, одетых в наряды тринадцатого века — рейтузы, туники, платья, плащи и головные уборы, которые были слишком новыми и чистыми, чтобы быть настоящей повседневной одеждой.
Лин обернулся к ней, не замедляя шаг.
— Уже четыре месяца, Глориана. Я так и не понял, что произошло. Думал, может, ты ушла из магазина Джанет и попалась в руки какому-нибудь маньяку. Глориана, я тогда чуть с ума не сошел от беспокойства!
Глориана внимательно посмотрела на Лина. Он открыл дверцу машины и ждал, когда она заберется внутрь.
— Неужели ты считаешь меня сумасшедшей, способной довериться первому встречному?
— Ну ладно, забудем, — отмахнулся он, подталкивая ее к автомобилю. Глориана послушно опустилась на сиденье, Лин захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль.
— Расскажи мне, что же все-таки произошло? — Он завел мотор. — Не выпускай ни мельчайшей подробности.
Вообще-то Глориана собиралась выпустить многое, потому что большую часть своего краткого пребывания в тринадцатом веке провела, занимаясь любовью со своим мужем.
— Я была в магазине Джанет и работала, когда это случилось, — пробормотала она, щурясь на яркое летнее солнце. Потом принялась расправлять юбку и обнаружила, что насквозь промокла под дождём, который шел семь сотен лет назад. — Я забралась на лестницу, чтобы поставить на полку одну из книг, но внезапно почувствовала ужасную головную боль. Я словно ослепла и, не удержавшись, упала на пол. Когда пришла наконец в себя, то обнаружила, что лежу на голой земле, прислонившись к крестьянской хижине.
Лин удивленно вскрикнул.
Глориана продолжила свой рассказ и поведала Лину обо всем, что предназначалось для чужих ушей, опустив, конечно же, интимные подробности.
Дэйн стоял, уткнувшись головой в холку низенькой лошадки, на которой сидела Глориана. Одной рукой он оперся на пустое седло, а другой вцепился в жесткую лошадиную гриву. Он был не в силах двинуться с места, из глаз его лились слезы. Наконец ему удалось взять себя в руки. Дэйн вытер мокрое от слез лицо и огляделся.
Глориана исчезла.
Лишь мгновение назад она еще была здесь, сидела на своей лошадке. Она напомнила ему о его ответственности перед своими людьми и укорила его за слабость. А потом вдруг вскрикнула словно от боли и смертельно побледнела. Дэйн безумно испугался, когда она запрокинула голову и соскользнула с седла. Он подхватил жену на руки, но та была без сознания.
Он звал ее, но она не отзывалась. Несколько мгновений Глориана билась в судорогах, лежа на земле, а потом пропала.
Дэйну остался лишь пряный запах ее волос, да след от ее тела на мягкой, мокрой от росы траве. Дэйн закрыл глаза, откинул голову и закричал от ярости и отчаяния, как дикий зверь, попавший в капкан.
Кобылка, испуганная его криком, зафыркала, замотала головой и переступила ногами. Лошадка прянула в сторону, но Дэйн успел схватить ее под уздцы. Потом он вновь вспомнил о Гло-риане, которая, возможно, теперь навсегда для него потеряна, и закричал от отчаяния.
Подавив рыдания, он принялся обыскивать луг и ближнюю рощу в безумной надежде найти Глориану. Отчаявшись, он вскочил в седло и во весь опор помчался к замку Хэдлей. Слезы застилали его взор.
Глориана не чувствовала себя больной — она просто смертельно устала. Она безвольно разрешила Марж и миссис Бонд раздеть ее и уложить в уже знакомую кровать в комнате для гостей. Лин бегло осмотрел Глориану и решил, что ей сейчас необходим хороший отдых. Потом он вышел из комнаты, забрав с собой медсестру и домоправительницу.
Элейна перед смертью предупредила Глориану, что ей предстоит еще раз перенестись в будущее, о том же говорил ей и Ромулус — Мерлин из труппы бродячих комедиантов. Все же Глориана надеялась, что судьба смилостивится над ней и оставит ее с Дэйном. Теперь же ее отчаянию не было предела. Глориана покончила бы с собой, если бы не ребенок, которого она носила под сердцем. Ради их с Дэйном малыша она должна жить.
Глориана, переживая утрату любимого, свернулась под одеялом в маленький дрожащий комочек, обхватив руками колени. Она была слишком ошеломлена, чтобы плакать, и слишком зла и напугана, чтобы молиться. Она лежала тихо, безучастная ко всему, считая удары своего разбитого сердца.
Некоторое время спустя вернулся Лин, неся шприц и смоченную в спирте ватку.
— Это поможет тебе немного расслабиться и отдохнуть, — сказал он, стараясь не выдать своих переживаний, и сделал Глориане укол в руку. — Лекарство не повредит ни тебе, ни ребенку. Успокойся и постарайся уснуть.
— Пожалуйста, Лин, — устало прошептала Глориана, — ты должен помочь мне, скажи, что поможешь мне…
Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
— Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня, дорогая.
Глориана кивнула. Да, она знала это. Лин был ее другом, единственным человеком в этом мире, который понимал ее. Она знала, что Лин никогда ее не оставит. Лекарство начало действовать, и Глориана погрузилась в глубокий, без сновидений сон.
Прошло несколько часов. Глориана проснулась, чувствуя себя отдохнувшей. Она проголодалась, и у нее бурчало в животе. Оказалось, что она в комнате не одна: подле огня сидел профессор Стайнбет. На коленях у него лежала раскрытая книга.
Глориана сбегала в туалет и вернулась в комнату, нырнув под одеяло. На ней была длинная хлопчатобумажная футболка Лина, заменявшая ей ночную сорочку. Глориана лежала, закрыв глаза, надеясь, что профессор не заговорит с ней.
У Стайнбета, однако, были другие намерения. Он улыбнулся и придвинул к кровати стул.
— Глориана, открой глаза. Я знаю, что ты не спишь. У тебя бурчит в животе, я слышу даже отсюда.
Глориане ничего не оставалось делать, кроме как открыть глаза и посмотреть на Артура.
— Миссис Бонд приготовила тебе поесть, — сказал профессор. — Я сейчас принесу.
Глориана покачала головой. Она была голодна, но боялась, что сейчас не сможет проглотить ни кусочка.
— Зачем вы пришли? — спросила она.
— Из-за тебя, — ласково ответил профессор. — Полагаю, нашел кое-что, что может помочь тебе.
Сердце ее часто забилось.
— Что? — торопливо спросила она. Артур Стайнбет достал из кармана пиджака небольшую книжку и протянул Глориане.
— Держи, — сказал он торжественно, — здесь описывается феномен, очень похожий на то, что случилось с тобой, я полагаю.
Глориана повертела книжку в руках и прочла заглавие, выбитое на обложке золотыми буквами, которые уже стерлись от времени: «СКАЗАНИЕ О ВЕДЬМЕ, ПУТЕШЕСТВУЮЩЕЙ ВО ВРЕМЕНИ».
ГЛАВА 18
Сердце Глорианы учащенно забилось. Она прижала старинную книгу к груди и нерешительно посмотрела на профессора Стайнбета.
— Что это? — спросила она наконец дрожащим голосом.
Артур Стайнбет улыбнулся ей.
— Я думаю, моя дорогая, что это твой обратный билет. Эта книга может помочь тебе врнуться в тринадцатый век к твоему дорогому мужу. — Он замолчал. Глориана присела на постели, вцепившись обеими руками в книгу воспоминаний ведьмы.
— Конечно это не оригинал, а копия. Я разыскал эту книгу в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Потрясающе интересно, но прочитать могут только специалисты.
Глориана вновь взглянула на заглавие. Она могла прочитать и понять его. Приглядевшись повнимательнее, она увидела, что письмена на обложке древние. У Глорианы пересохло во рту, а в ушах шумело. Она перевернула страницу, но золотые буквы обложки огнем горели у нее перед глазами.
— Эта книга заклинаний? — спросила она с иронией, чтобы скрыть свое волнение.
— Эта история одной женщины, которая жила во второй половине четырнадцатого века. Это все, что я могу тебе сказать. — Пожилой профессор вздохнул и хлопнул руками по коленям. — Лучше прочти сама, Глориана.
— Но я ведь не ведьма, — возразила Глориана. Она боялась, что и в двадцатом веке люди не лишены предрассудков, как и люди ее времени.
Стайнбет поднялся, собираясь уходить.
— Конечно, нет, моя дорогая, но все же ты можешь околдовать любого. — Он вздохнул, застегивая пальто. — Не играй чувствами Лина. Он хороший человек и заслуживает счастья. Недавно Лин познакомился с одной женщиной, которая, как мне кажется, ему понравилась.
Эта новость обрадовала Глориану. Она знала, что Кирквуд достоин счастья и любви. Но все же к радости примешивался страх. Она всегда считала себя независимой женщиной и могла сама позаботиться о себе, куда бы ни забросила ее судьба. Но если она навсегда должна остаться в двадцатом веке, то ей просто необходима дружеская поддержка Кирквуда.
— Я не стану вмешиваться в их отношения, — решительно сказала Глориана. Взгляд ее упал на старинную книгу, которую она все еще сжимала в руках. Внезапно страшное подозрение закралось ей в душу. — А Лин знал об этой книге раньше?
Профессор откашлялся.
— Не знаю, — ответил он. — Лин не просто врач, он — ученый. Он прочел в своей жизни немало книг и не может помнить их все.
Глориана промолчала. Она не допускала даже мысли о том, что Лин намеренно мог замолчать такую важную для нее информацию.
Артур слегка поклонился.
— Прежде чем я уйду, мне хотелось бы поблагодарить тебя за тот манускрипт. Я выписал чек в одном из американских банков на твое имя и на имя Кирквуда. Думаю, Джанет, сестра Лина, сохранила его для тебя вместе с другими вещами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34