Фаллон никогда не любила находиться в обществе короля, хотя со временем научилась терпеть его присутствие, если рядом с ней был Аларик. Многие ее родственники не раз восставали против короля, и, когда тот или иной строптивый представитель дома Годвинов доставлял королю беспокойство, он винил в этом Фаллон. Она всегда была на стороне своей семьи, а выйдя замуж за Аларика — и на стороне его отца.
Брет всем сердцем любил отца и мать. И искренне восхищался ими. Он не задумывался над тем, что произойдет, когда мать узнает о предложении Вильгельма женить ее второго сына по королевской указке. Можно не сомневаться: она придет в ярость и решительно воспротивится планам короля.
— Боже милосердный! — неожиданно прошептал Брет.
— Брет! Я не видела тебя шесть недель, а ты сидишь здесь и бормочешь что-то непонятное, — упрекнула его Элинор. — Ты меня пугаешь.
Он покачал головой:
— Извини, малышка!
— Не такая уж я малышка, — сказала она, вздыхая.
Он усмехнулся. Да, Элинор действительно заметно повзрослела. Ей исполнилось пятнадцать лет, и она, младшая в семье, если не считать двухлетней Гвен, рождение которой было неожиданностью для них, обещала стать настоящей красавицей.
— Прости, Элинор, — сказал он.
— Тогда изволь начать с самого начала.
И Брет рассказал сестре о событиях дня, умолчав до поры до времени об Аллоре и предложении Вильгельма.
— Я слышала, что король пригласил к себе на ужин этих непокорных скоттов, — сказала Элинор, воспользовавшись паузой, во время которой Брет допивал свой бокал вина. — Маму одолело такое любопытство, что вопреки ненависти к королю она чуть не приняла его приглашение на ужин. — Элинор улыбнулась и, придвинув свой стул поближе к брату, с загоревшимися от любопытства глазами заглянула ему в лицо. — Скажи, они на самом деле такие дикие, как о них говорят? Обросшие волосами варвары? Говорят, что если Вильгельм решит повесить Роберта Кэнедиса, тот расхохочется в лицо палачу и будет хохотать всю дорогу в ад. А дочь лаэрда? Говорят, она совсем дикарка, а некоторые даже утверждают, что она отрезала себе одну грудь, как это делали легендарные богини-воительницы. Но говорят также, что она златокудрая и такая красивая, что ни один мужчина не может устоять перед ее чарами.
«Красивая ли она? — задумался Брет. — Она похожа на златокудрого ангела. Дикарка? Пожалуй».
— У нее обе груд; на месте, — сдержанно произнес он. Элинор внимательно взглянула на него.
— Значит, ты ее видел… и шотландских лаэрдов тоже?
— Английских лордов, как называет их Вильгельм, — поправил он ее. — Да, сестренка, я их всех видел. — Брет встал, снова наполнил свой бокал и опять вспомнил, какую коварную шутку сыграло сегодня вино с Айоном Кэнедисом.
— И что?
Он отпил глоток, обдумывая ее вопрос.
— Айон Кэнедис отнюдь не дикарь и не варвар, Элинор. Впервые я встретился с ним несколько лет назад, когда ездил с отцом на север под знаменами Вильгельма, чтобы по его поручению провести переговоры. Мне редко приходилось видеть человека, с таким мужеством, как он, выдвигающего на переговорах столь разумные предложения. Откровенно говоря, Вильгельм и сам восхищается Кэнедисом, но мне кажется, что он и побаивается его. После смерти Айона его владения перейдут к дочери. Однако общий контроль над владениями клана будет осуществлять Роберт, а он в отличие от брата горячая голова и всегда готов послать на смерть сотни людей. Нет, Айон Кэнедис совсем не чудовище.
— А тот, которого собираются повесить?
— Он тоще не такое уж чудовище, но и миротворцем его не назовешь. Просто он убежден, что его верность вассала феодалу принадлежит Малькольму — и никому другому.
— В таком случае…
— Малькольм для Вильгельма как бельмо на глазу. Верность, в которой он клялся, оказалась только на словах.
Элинор на минуту задумалась, потом сказала с легкой улыбкой:
— Значит, тебя так сильно расстроили не они, а дочь, у которой обе груди на месте?
Он метнул на нее взгляд.
— Понятно, — тихо произнесла Элинор. — Значит, правда, что эта златокудрая красавица огромного роста держит булаву с острыми шипами в руке?
— Никакой булавы с острыми шипами у нее нет, по крайней мере не было за столом у Вильгельма, — улыбнулся Брет. — Но иголки, несомненно, имеются — на язычке. И если — уж говорить откровенно, сестренка, она-то и есть самая опасная из Кэнедисов. У нее безрассудно горячий нрав — и в этом она очень похожа на своего дядюшку, а мудрости отца у нее нет.
«Поделом ей будет, если Вильгельм найдет для нее беззубую старую развалину в качестве супруга! — подумал Брет. — Нет, старик может быстро умереть! Она заслуживает того, чтобы страдать долгие годы, выйдя замуж за какого-нибудь молодого колченогого выродка с гнилыми зубами».
Однако когда столь злая мысль промелькнула в голове Брета, он почувствовал что такая перспектива ему отвратительна. «Аллора горяча, необузданна, — думал он, — это правда. И язык у нее — как бритва, и она до крайности независима. Но златокудра, красива, черты лица ее благородны: носик маленький, прямой, чуть заметно вздернутый, что, — конечно, еще больше подчеркивается привычкой вечно задирать его. Губы полные, яркие, соблазнительные. Брови медового цвета четкими полукружиями обрамляют изумрудно-зеленые глаза, от которых трудно отвести взгляд. Кожа — как слоновая кость: чистая, шелковистая. Так и хочется протянуть руку и погладить ее».
Ничего не скажешь: дочь Айона Кэнедиса — настоящая красавица. Но испытывает глубокую ненависть ко всему нормандскому. Даже если б она узнала, что кровь Брета несколько разбавлена — по мнению многих, кроме, конечно, Вильгельма, — королевской саксонской кровью по линии матери, то это ничего не изменило бы.
Служа королю, он, его отец и воины Аларика никогда не насиловали и не мародерствовали. Сам Брет, для того чтобы выжить и остаться порядочным человеком в своем окружении, выработал собственный кодекс чести и научился жить в соответствии с этим кодексом — в мире с самим собой.
Да, верноподданный короля, но такой, кто осмеливается говорить королю правду в глаза, оставаясь при этом его верной опорой.
И вдруг на него обрушилось такое!
— Что случилось? — настойчиво спросила Элинор. Он вздрогнул от неожиданности и внимательно посмотрел на нее.
— Вильгельм хочет взять под свой контроль Дальний остров. Поэтому желает, чтобы Айон Кэнедис выдал свою дочь замуж за преданного ему нормандского рыцаря.
— За кого?
— За меня.
Элинор охнула и вскочила со стула.
— Пресвятая Дева Мария! — пробормотала она. — Я-то думала, что у вас с лордом де Понтом почти все решено насчет женитьбы на Люсинде. Она принесла бы тебе в приданое каменный замок возле Виндзора, обширные земельные угодья, особняк в Лувре и…
— А вместо этого король заставляет меня удовольствоваться крепостью в краю варваров, где вилланы наверняка будут противиться моему присутствию, где сыро и день за днем дуют ветры, а холод пронизывает до костей.
— А как же Люсинда?
Он поднял кубок и сделал большой глоток. Наконец-то вино начало согревать кровь. Перед глазами возникла Люсинда, нежная экзотическая красавица, давно влюбленная в него.
— Зная короля, — сказал он, — я уверен, что у него уже есть на примете другой претендент на ее руку. Наверняка бедняжка Люсинда пока еще ничего об этом не знает.
Элинор подошла к брату и тронула его за рукав, потом осторожно взяла бокал из его рук.
— Король прислушается к твоим доводам. Ты ему нужен! Он стареет, его сыновья доставляют ему все больше хлопот, а кроме того, он тебя любит. Восхищается тобой. А без нашего отца что бы он делал? Нет, он должен прислушаться к твоим словам.
— Ты так думаешь? — улыбаясь, произнес он, порадовавшись тому, что она с таким пылом защищает его.
— Да, я так думаю!
Улыбка на его лице погасла.
— Что с тобой? — тихо спросила Элинор.
Брет покачал головой, почувствовав, что хмель, к сожалению выветрился из головы.
— Отец сейчас в Нормандии, — охрипшим голосом произнес он.
Элинор кивнула, уловив ход его мыслей.
— А мама находится здесь, и готов поклясться всеми святыми, если она узнает… — Брет подошел к камину и уставился на пламя. Мать всегда была очень осторожна ради сохранения хороших отношений между Алариком и королем. Но она, деятельная, темпераментная женщина, давно ненавидела Вильгельма, воевавшего с ее отцом и ставшего причиной его смерти. И если теперь она узнает, что тот же самый человек угрожает счастью ее сына, — жди беды!
— Брет? — окликнула его Элинор, выводя из задумчивости.
Он подошел к ней и, взяв за плечи, пристально посмотрел ей в глаза.
— Сестренка, поклянись мне, что наш разговор останется между нами.
— О Брет, клянусь! Но что ты намерен делать?
Хороший вопрос. Что он намерен делать?
— Она… очень противная?
Он покачал головой и уставился на огонь.
— Она еще очень юная, немного старше тебя.
— Значит, достаточно взрослая, чтобы вступить в брак! — Элинор, казалось, лихорадочно ищет, чем бы успокоить и подбодрить брата. — И говоришь, белокурая?
— Волосы у нее — как золото самой высокой пробы, — неохотно подтвердил он.
— Значит, все не так уж плохо? — с надеждой спросила Элинор.
— Все бы ничего, — тихо сказал он, — но она меня презирает.
Он нервно выбил дробь пальцами по крышке стола. Одна из собак, живших в доме, подошла к Брету и потерлась крупной головой. Рассеянно почесав ее за ухом, он закрыл глаза. К утру новость наверняка дойдет до Фаллон, и она придет к нему, чтобы узнать, правда ли…
А потом бросится к Вильгельму, как бы Брет ни пытался убедить ее, что может сам о себе позаботиться.
И если королю придет в голову причинить какой-нибудь вред Фаллон, если хотя бы волосок упадет с ее головы… Тогда Вильгельму придется иметь дело с ним…
А потом его и Фаллон повесят, обвинив в государственной измене, как и Роберта Кэнедиса. Отец и братья, если задумают отомстить Вильгельму, тоже будут повешены…
— Будь она проклята, эта маленькая ведьма! — с неожиданной яростью воскликнул он.
Элинор даже попятилась, испуганно посмотрев на него.
Это я о своей будущей невесте! — пояснил он.
— Значит, ты намерен…
— Жениться на ней? Конечно. И помоги нам, Боже, обоим, потому что, клянусь, если по ее вине мне придется еще раз пережить такое, я устрою ей ад на земле!
Он наполнил вином бокал. Быстро осушив его, стал ждать, когда по телу разольется тепло. Но тепло не возникало. Он выпил еще и почувствовал на себе встревоженный взгляд Элинор.
— Выпей со мной, сестренка. Поздравь с предстоящей женитьбой.
— Брет, — тихо сказала Элинор, — завтра ты проснешься с нестерпимой головной болью.
— Переживу, — мрачно ответил он. — Лишь бы удалось заснуть. — Он взял со стола красивый фаянсовый графин с вином и, прижав его к груди, подошел к сестре.
Помни, Элинор, — сказал он, целуя ее в лоб, — никому ни слова. Меня заинтересовал этот брак, и я горю нетерпением взять в приданое такое удивительное богатство, как Дальний остров.
— Ох, Брет! — вздохнула расстроенная Элинор.
— Поклянись, что будешь на моей стороне! — сказал он. — Где же еще мне быть, братец?
Он улыбнулся, но, несмотря на выпитое вино, улыбка получилась вымученной. Оставив сестру в пустом холле, он поднялся по лестнице с графином в руках на верхний этаж в свою спальню. В этой просторной уютной комнате сейчас было тепло — в ожидании его приезда в ней заранее разожгли камин.
Брет подошел к окну и поглядел на полную луну в ночном небе, потом поднял кубок с вином и произнес:
— За тебя, моя проклятая маленькая шотландская принцесса!
Наверное, ему не следовало бы так расстраиваться. Она молода и необыкновенно красива. Этот брак по королевскому расчету может оказаться не только выгодным, но и вполне удачным. В чем же дело?
Просто он предполагал жениться на другой. Брет крепко зажмурился. Любил ли он Люсинду? Она относилась к нему с искренним обожанием и нравилась ему, даже очень. Но любил ли он ее? Он и сам не знал, потому что раньше не задавал себе такого вопроса. Она тоже была красивой и подходящего возраста для вступления в брак. За ней в приданое давали богатые земли, а у него имеется достаточно сил и способностей, чтобы хорошо и разумно управлять ее состоянием. Их брак устроил бы всех.
Он снова подумал об Аллоре. Вспомнил, как горели ее глаза, когда она насмешничала, какая она, должно быть, темпераментная и горячая. Богатая, юная. И такая соблазнительная, а кожа ее — цвета слоновой кости. А груди… Он прикасался к ней… неумышленно. Когда она вывела его из равновесия, не мог не схватить ее.
Так что кое-что он знал о ней. Она обладала всеми достоинствами, которые любой мужчина может пожелать видеть в своей супруге…
Кроме одного — она его враг до самого смертного часа. И не скрывала этого. И немедленно поссорилась с ним.
— Пропади мы оба пропадом! — крикнул он в ночную тьму за окном.
Брет подошел к кровати и поставил вино рядом. Раздевшись, он повалился на постель, и тут же хмель от выпитого вина, усталость от долгих часов в седле и недосыпания одолели его.
Он закрыл глаза и заснул почти сразу же, как только голова коснулась мягкой подушки.
Глава 5
Встретиться с дядей оказалось для Аллоры не такой уж трудной задачей. Она поднялась рано утром, с первыми криками петухов, и зашла к отцу в спальню, чтобы убедиться, что он крепко спит. «Даже громко храпит от выпитого вина», подумала она. Нежно улыбнувшись, Аллора поправила сбившееся одеяло и торопливо сбежала вниз по лестнице, бросив на ходу Джозефу, что хочет прогуляться и подышать свежим утренним воздухом, полюбоваться городом и, возможно, купить кое-какие безделушки.
— Присмотрите за отцом, — с улыбкой попросила она старого слугу.
— Будьте покойны, миледи, я это сделаю с удовольствием. Однако вам не следовало бы гулять одной, в этом городе опасно ходить без сопровождения…
— Обещаю, Джозеф, что не уйду далеко, — сказала она и выскользнула за дверь.
Она не зашла на конюшню позади особняка, где стояла ее кобылка Брайар, — идти до Белой башни было недалеко.
На улице шумели торговцы: в это утро был богатый привоз свежей рыбы. В воздухе перемешались запахи рыбы и свежеиспеченного хлеба. У ворот королевской резиденции ее остановил стражник. Назвав свое имя и сказав, что она племянница Роберта Кэнедиса, Аллора старалась убедить стражника, что король не будет возражать против ее свидания с дядюшкой. Стражник, хотя и был очарован ее обворожительной улыбкой, решил все-таки спросить разрешения у своего начальника. Однако тот, человек, явно побывавший во многих сражениях, судя по многочисленным шрамам на лице, выслушав ее просьбу, тоже проявил нерешительность, и Аллоре даже показалось, что сейчас ей откажут, но в этот момент старший стражник увидел кого-то за ее спиной и с облегчением вздохнул:
— Милорд! Яне могу беспокоить короля в такое раннее время, но, может быть, вы мне подскажете, как поступить с этой леди с Дальнего острова?
В лучах утреннего солнца Аллора увидела на стене тень человека, который стоял у нее за спиной. Быстро повернувшись, она встретилась взглядом с Бретом д’Анлу. Он был без доспехов, в красивой ярко-синей одежде и с неизменной шпагой на боку. Заметив испуг на ее лице, он с удивлением приподнял бровь.
— В чем проблема? — спросил он у стражника.
— Я не могу взять на себя ответственность и пропустить эту леди…
— Ладно, приятель, я сам провожу леди к ее дядюшке, так что тебе нечего бояться.
Взяв Аллору под локоть, он быстро провел ее через массивную дверь внутрь башни. С бьющимся сердцем Аллора молила Бога, чтобы д’Анлу не пришло в голову присутствовать при ее свидании с дядей. Она с опаской посмотрела на графа, еще раз отметив про себя, что этот мужчина могуч и очень красив.
И молод. Значит, проживет еще многие годы. Чтобы, захватив землю, прибрать ее к своим рукам навсегда.
Она вздрогнула. Почувствовав ее дрожь, он взглянул на нее сверху вниз и снова вопросительно выгнул бровь.
— Неужели вы боитесь меня, миледи?
Аллора сердито прищурилась и решительно покачала головой:
— Имея в виду вас, милорд, я боюсь лишь одного — священных уз брака. Но поскольку вы заверили меня, что скорее женитесь на ежихе, то, мне вообще нечего бояться.
— А если я передумал? — немного помедлив, спросил он.
Она почувствовала, как кровь отлила у нее от лица.
— Вы, наверное, шутите?
— Ошибаетесь, не шучу.
— Но… почему? — с трудом переводя дыхание, спросила она. Еще вчера он был настроен против их брака даже более решительно, чем она! — Почему? — повторила она.
— Почему? А почему вообще люди женятся? — раздраженно воскликнул он. — Ради богатого приданого, ради выгоды. Ради вашего драгоценного холодного, открытого всем ветрам острова! Какая разница? Позвольте сообщить вам, миледи, что я обдумал предложение короля и оно меня очень заинтересовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41