Потом подошла и крепко обняла ее прекрасная Фаллон, графиня Хейзелфорд.
— Я люблю своих сыновей и нежно забочусь о дочерях, сказала она. — Теперь я получила еще одну дочь, о которой тоже буду нежно заботиться.
Аллора была готова провалиться сквозь застеленный красным ковровым покрытием пол часовни. Потом она оказалась в мощных объятиях отца и почувствовала дрожь в его руках. Он не любил ложь, ему было трудно лгать, он страдал. Затем ее снова обнял Роберт, и в нем она почувствовала необыкновенную силу, будто маячившая впереди свобода увеличила ее. Сейчас он был в своей стихии, всегда готовый к войне, к мятежу. Потом подошли соратники ее мужа: Этьен, Джаррет, Генри, Жак и многие другие, все они очень мило поздравляли ее. Отец Дамьен тоже пожелал ей счастья. Она заметила, как он шепнул что-то на ухо Брету. «Интересно, от чего он предостерегает Брета?» — подумала она. К ней подошел Брет и дотронулся до плеча. Она подписала необходимые документы и увидела его уверенную размашистую подпись рядом со своей. Свои подписи поставили также отец, король, леди Фаллон и отец Дамьен.
— О, мы очень довольны! — заявил король. — Часто ли приходится правителю, Айон, быть свидетелем того, как объединяется мощная сила с восхитительной красотой? Удивительно удачное средство для достижения хорошей цели!
Вильгельм поцеловал руку Аллоры, заверив, что своим согласием она принесла мир и покой многим людям…
А она почувствовала озноб, словно подул холодный ветер.
— Пир! Начинается пир! — крикнул Руперт, признанный заводила и организатор всяческих увеселений.
Он повел за собой гостей, и они, высыпав из часовни, направились в зал, где их ждали накрытые праздничные столы. Выйдя из часовни вместе с гостями, Аллора оказалась среди рыцарей, и те поспешили поцеловать ее в щечку. Вдруг она испуганно охнула — ее крепко обнял Жан де Фриз, и его поцелуй не был похож на братский, он затянулся и был насильственный. Она стала отбиваться, и тут явилась помощь — Брет, взяв ее за плечи, притянул к себе, под надежную защиту.
Она дрожала, ее дрожь передалась и ему.
— Не забывайся, де Фриз! — грозно предупредил Брет.
Он говорил тихо, однако в зале смолкли голоса.
— Я всего лишь хотел поздравить молодую! — оправдывался де Фриз, с красным, явно от праздничного вина, лицом. Он низко поклонился молодоженам. — Приз достался вам, милорд Брет. Как всегда. — Он поднял кубок. За графа и его графиню, да благослови их Господь! — Гости присоединились к поздравлениям, и вокруг снова зазвучали громкие голоса. Де Фриз продолжал смотреть на них. — Но вам, милорд, возможно, не так уж и повезло с выигрышем! Ведь ваша шотландская роза окружена множеством острых шипов. Она может очень больно ранить, причем, вполне возможно, именно вас, милорд!
Де Фриз вперил в Аллору взгляд, и у нее мороз пробежал по коже.
— Еще одно слово против моей жены, де Фриз, и я прямо здесь расправлюсь с тобой, — сказал Брет, и было ясно, что это не только угроза.
Де Фриз еще раз низко поклонился и счел за благо поскорее ретироваться.
«О Господи, а ведь этот пьяный дуралей прав, говоря обо мне такое!» — подумала Аллора.
— Не обращайте на него внимания, — услышала она и, быстро оглянувшись, увидела ту красивую рыжеволосую девушку, которая накануне вечером шепталась за столом с Бретом. Однако ее слова не успокоили Аллору.
Сидя рядом с Бретом за столом, она забыла об инциденте с де Фризом — к ней и мужу все подходили и подходили гости, чтобы поздравить и пожелать счастья; кубки без устали наполнялись вином или элем, на стол подавались все новые и новые блюда, подносы с закусками. Брет улыбался своей белозубой улыбкой, смеялся, и его бронзовое от загара лицо становилось еще более красивым. Она тоже кому-то улыбнулась, настроение улучшилось, и ей очень захотелось выпить полный кубок вина.
Она взяла его и, почувствовав прикосновение пальцев к своим рукам, встретилась взглядом с Бретом. Он смотрел на нее с озадаченным видом. Она сразу же отдернула руку. «Господи, неужели я сделала это? Вышла за него замуж и Поклялась перед Богом быть достойной супругой…»
Но даже если ей не хотелось причинить ему боль, она его предаст…
— Почему вы так на меня смотрите? — тихо сказала она.
— О чем вы, миледи? — вежливо спросил он.
— Что означает ваш взгляд?
— Просто я размышлял… хм-м… размышлял о том, как укрощу вас.
Она выхватила у него кубок и залпом осушила его. Какая непростительная ошибка. За весь день у нее не было ни крошки во рту. У нее закружилась голова.
— Вам не удастся…
— Т-ш-ш, — остановил он ее, отбирая кубок. — Пожалуй, нам следует начать прямо сейчас, Аллора. Вы действительно похожи на прекрасную алую розу, так маняще выглядывающую из листвы, однако защищенную множеством колючих шипов. Я твердо намерен добраться до вас сквозь шипы, миледи.
Она посмотрела на него и судорожно вздохнула, не зная, считать ли его слова комплиментом или еще одним грозным предупреждением. Отвела взгляд, так и не найдя ответа, а к Брету кто-то подошел, и он встал, отвернувшись от нее. Аллора услышала негромкий женский голос, но, закусив губу, не смогла устоять перед искушением посмотреть, что за женщина завладела вниманием ее мужа. Это оказалась опять та рыжеволосая девушка, которую она уже видела. Горячо обняв Брета, она поцеловала его в щеку и начала что-то говорить, но ее окликнули, и она отошла от Брета, пообещав скоро вернуться: Он снова сел рядом с Аллорой. Неизвестно, что именно он смог прочесть на ее лице, но, видно, это его позабавило.
— В чем дело на сей раз, миледи, почему вы так смотрите? — спросил он.
Аллора пожала плечами, сделав вид, что все, что касается его, ее ничуть не трогает.
— Она очень красивая, — безразличным тоном произнесла она, кивком головы указывая на девушку, которая в тот момент с кем-то оживленно разговаривала поодаль. — Более красивая, чем любая ежиха. Вот если 6 вы действительно были сильным человеком, то смогли бы не подчиниться королю И жениться на этой леди.
— О нет, не думаю.
— Вот как? Значит она уже замужем?
— Нет, не замужем. — Глаза его заискрились.
— Значит…
— Это моя сестра.
Аллора издала возглас удивления и уставилась в свою тарелку, чувствуя, как ее снова охватывает волна раздражения. Черт возьми, сколько же родственников у этого человека? Усилием воли она взяла себя в руки, напомнив себе, что на карту поставлены более серьезные вещи. Затем повернулась к нему и постаралась спокойно спросить:
— Может быть, в этом зале есть еще ваши братья, сестры или другие родственники?
Брет улыбнулся, откинулся на спинку стула и, сложив на груди мускулистые руки, внимательно поглядел на нее.
— Фаллон говорила мне, что утром не смогла устоять перед искушением познакомиться с вами до того, как вас представят друг другу официально. Но не думаю, что Элайзия осмелилась бы умышленно ввести вас в заблуждение.
— Ответьте на мой вопрос: есть ли у вас еще родственники?
Он кивнул с самым серьезным видом:
— Да. Робин, старший брат, наследник отца, сейчас находится вместе с ним в Нормандии. Там же находится Филипп, он на два года моложе меня. Молодую леди, ту, что сейчас направляется к нам и похожую как две капли воды на мать в молодости, зовут Элинор. А вот там, рядом с Фаллон, видите маленькую шалунью, которая сейчас обнимается с собакой? Это моя сестра Гвен. Ей два года, и она, по-моему, подлинная правительница всего нашего семейства.
Не успела Аллора рассмотреть очаровательную малышку, как к ним подошла черноволосая девушка. Она обняла Брета и с нетерпением ожидала, когда ее представят.
Аллора встала, и девушка обняла ее.
— Мама сказала, что вы потрясающе красивая, и я убедилась в этом собственными глазами, — прошептала Элинор. — Чего только не наболтают досужие языки! Ведь ходили слухи, что у вас всего одна грудь…
— Элинор! — строго прервал Брет.
Сестра состроила гримаску, но продолжала:
— Извините. Теперь я сама вижу, что у вас обе груди на месте…
— Элинор! — повысил голос Брет.
Элинор только поморщилась.
— Да, я рада, что своими глазами убедилась: у вас нет изъянов, и вы очень красивая. Видите ли, я считаю своего брата безукоризненным. Он сложен как Адонис, а как военачальник превосходит самого Александра Великого. Даже отец так говорит. Он действительно не имеет недостатков…
— Элинор! — взмолился брат.
— Правда, он любит быть хозяином положения и иногда бывает невыносимым. — Элинор усмехнулась. — Извините, — сказала она Аллоре. — Желаю вам счастья! — И, скорчив рожицу брату, поспешила удалиться — очевидно, поняла, что перегнула палку.
Аллора смотрела ей вслед и чувствовала, что краснеет. Одна грудь? Что за глупости придумывают эти люди? За кого они принимают лаэрдов пограничных земель и их детей?
— Она еще очень молода и ужасная болтушка, — пробормотал Брет, глядя вслед сестре.
Аллора села за стол. Она выпила до дна заново наполненный вином кубок и почувствовала на своей руке руку Брета.
— Думаю, что вам достаточно. Пока.
Она замерла, ощутив его близко-близко. Его запах свежий, мужественный, — казалось, обволакивал ее.
— Никто не смеет указывать мне, сколько вина…
— Я не хочу, чтобы мою жену тошнило всю брачную ночь, — решительно заявил Брет. Она ощутила возле уха его теплое дыхание, отчего по всему телу словно рассыпались горячие искры. — Я вас предупреждал, леди, что задумал самую страстную брачную ночь, какую только можно вообразить.
«Господи, помоги мне!»
Аллора попыталась оторвать пальцы от кубка, но они словно прилипли к ножке. В зале вдруг стало очень жарко, и все закружилось перед ее глазами. Она посмотрела вокруг. Каменные стены были завешаны нормандскими гобеленами. Камины пылали. Радужные цвета нарядов знатных гостей смешались в одно яркое пятно. Слуги суетились вокруг столов. Сложные прически дам покачивались рядом с остриженными головами кавалеров. То здесь, то там слышались смех и разговоры. От каминов тянуло дымком, отчего в зале рыло несколько туманно. Руперт играл на своей лютне, и, как ни удивительно, голос придворного балагура, когда он запел любовную балладу, оказался необыкновенно красивым и печальным.
Комната продолжала кружиться…
«Потерпи. Ждать осталось недолго» — приказала себе Аллора».
Он только что сказал, что задумал брачную ночь. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Вот как? — запоздало отреагировала она на его слова. А сама подумала: «Ну нет, милорд! Вы проспите всю брачную ночь, а я наконец сбегу и обрету свободу от вас и от всего этого… неприятного пламени в крови, которое вы умеете так быстро зажигать, от гнева…»
И страсти.
Брет смотрел на нее изучающим взглядом. «Боже всемогущий! Только бы не выдать себя!»
— Да, миледи, — очень тихо сказал он. — Вы скоро сами убедитесь в этом, Аллора. Я сделал все, чтобы эта ночь прошла для вас по возможности приятно. И интимно. У меня нет никакого злого умысла, леди, хотя временами я словно вижу, как торчат колючие шипы из вас, и очень сожалею, что вас вынудили стать пешкой в этой игре.
— Но ведь и вы всего-навсего пешка, милорд.
— Я участвую в этой игре сознательно и по совершенно другим причинам. Так что давайте начнем нашу совместную жизнь с мирных отношений, договорились?
Она быстро встала, так как не могла больше ни минуты сидеть рядом с ним, а главное, не находила, что ответить ему.
— Мой дядюшка! — вдруг воскликнула она, пытаясь найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы отойти от Брета. Он пристально смотрел на нее своими синими глазами, и она, запинаясь, проговорила: — Надо подойти к нему. Он машет мне рукой. Извините, прошу вас…
— Подойдите к своему дяде, леди. Но помните, что вы должны вернуться, как только я позову. Возвращайтесь скорее, иначе могут сорваться мои планы.
Она не поняла, о чем он говорит, но закивала головой в знак согласия. В тот момент она была готова согласиться с чем угодно, лишь бы отойти подальше от Брета.
Аллора торопливо направилась к дядюшке, оживленно беседующему у камина со своим престарелым другом лордом Майклом. Тот поцеловал ее в щеку и пожелал счастья.
Роберт откашлялся и сказал:
— Прошу тебя, Майкл, оставь нас ненадолго; мне надо шепнуть пару слов своей племяннице. Ах, извините, она ведь теперь стала графиней!
— Именно так, — согласился Майкл и, поклонившись, оставил их вдвоем.
Дядюшка высоко поднял кубок в знак пожелания ей счастья на долгие годы. Понизив голос настолько, что его стало еле слышно — а она впитывала каждое его слово, он сказал:
— Пузырек стоит возле кровати. В городском особняке ориентироваться очень просто: внизу большой холл и гостиная, из кухни, расположенной рядом, ведет черный ход. Там я тебя и встречу. Приведу тебе коня. За городом нас будет ожидать твой отец…
— Почему отец сам не приедет за мной?
— Потому что, черт возьми, он слишком благороден. И пусть будет в безопасности на тот случай, если нас вдруг обнаружат. Но тебе нечего тревожиться, он встретит нас на старой дороге, по которой еще римляне шли на север. Затем мы свернем в лесной массив и поедем малоизвестными тропами. Не бойся, я тут знаю все дороги. — Дядюшка еще ближе наклонился к ней. — Вильгельм собирается сразу же отплыть в Нормандию, чтобы участвовать в осаде одной крепости. Должно быть, король прикажет Уэйкфилду сопровождать его, потому что потребуются военный опыт графа и его люди. Когда мы будем мчаться к себе на север, они уже будут держать путь в Нормандию. Все будет хорошо, только не забудь про пузырек возле кровати.
— Я на тебя надеюсь!
Он поцеловал ее в обе щеки, делая вид, что от души поздравляет со вступлением в брак. А себя — с освобождением. Но на этом он не успокоился и снова зашептал, приказывая:
— Аллора, ты должна быть там, племянница! Не подведи. Этот человек не обидит тебя. Предложи ему выпить вина вместе с тобой, прежде чем приступить к исполнению супружеских обязанностей. — Аллора почувствовала, что краснеет. — Но смотри, как бы он не заметил, что ты льешь из пузырька в кубок. А потом, Аллора, обязательно будь там, куда я приказал тебе прийти.
Дядюшка повернулся и, быстро отойдя от нее, присоединился к группе мужчин, беседующих по другую сторону камина.
Аллора поискала глазами отца, но не нашла его. Не увидела она ни своего мужа, ни его матери, ни сестер. А гости, отведав вина из королевских запасов, уже вовсю веселились — голоса мужчин стали громче и грубее, голоса женщин звучали звонче. Стало очень шумно, на Аллору искоса поглядывали.
Неожиданно кто-то притронулся к ее плечу. Она оглянулась и увидела совершенно трезвое лицо мужчины — худощавое, красивое, открытое, с карими глазами, — и вспомнила, что Брет уже представлял его как одного из самых верных своих друзей во всем христианском мире — и на поле боя, и в мирное время. Это Этьен.
— Миледи! — Он поклонился и поцеловал ей руку.
— Графиня! — произнес еще один мужчина по другую сторону от нее. Это был рыцарь из окружения ее мужа, Джаррет.
Какой надо быть теперь осторожной! Рассчитывать каждый шаг, чтобы не оступиться. Быть любезной и с ними, и с Бретом.
— Ваш супруг приготовил для вас подарок, миледи, сказал Джаррет. — Прошу вас, пойдемте с нами. Надо всего лишь спуститься по лестнице и выйти во двор.
Она недоверчиво нахмурилась. Где же Роберт? Не видно. Не видно ни короля, ни леди Фаллон, ни сестер Брета. Ни даже самого Брета. Все знакомые лица куда-то исчезли. Возле ярко пылающего камина о чем-то беседовали знатные норманны, собаки отдыхали у их ног. Визгливо расхохоталась какая-то женщина, очевидно, хлебнувшая лишнего на свадебном пиру.
Куда, черт возьми, все исчезли?
— Миледи! — вежливо напомнил о своем присутствии Джаррет.
— Боюсь, что я не совсем вас поняла. Все условия, касающиеся нашего брака, были согласованы между графом Уэйкфилдом, моим отцом и королем. Если бы милорд пожелал сделать мне подарок, то вручил бы его утром, после церемонии, как я понимаю, — встревоженно сказала она.
— Миледи, ваш муж — очень любезный человек, и ему захотелось сделать вам сегодня вечером подарок. Нам нужно только выйти во двор.
— Я должна посоветоваться с отцом.
— После того, как получите подарок, миледи. Он ждет вас внизу. Клянусь, граф выбирал его ради вашего удобства и спокойствия.
Она закусила губу, подумав, что, возможно, Брет д’Анлу решил подарить ей коня в качестве особого подарка, знаменующего начало их супружеской жизни. Как она объяснит свой отказ увидеть подарок мужа? Ведь ей нужно быть очень осторожной.
— Ладно, господа, если вы так настаиваете, покажите мне этот необыкновенный сюрприз, — сказала она, одарив каждого само и очаровательной улыбкой.
Держась по обе стороны от Аллоры, они спустились по лестнице вместе с ней, пожалуй, с излишней поспешностью для такого торжественного случая.
— Не спешите так, — встревоженно произнесла Аллора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Я люблю своих сыновей и нежно забочусь о дочерях, сказала она. — Теперь я получила еще одну дочь, о которой тоже буду нежно заботиться.
Аллора была готова провалиться сквозь застеленный красным ковровым покрытием пол часовни. Потом она оказалась в мощных объятиях отца и почувствовала дрожь в его руках. Он не любил ложь, ему было трудно лгать, он страдал. Затем ее снова обнял Роберт, и в нем она почувствовала необыкновенную силу, будто маячившая впереди свобода увеличила ее. Сейчас он был в своей стихии, всегда готовый к войне, к мятежу. Потом подошли соратники ее мужа: Этьен, Джаррет, Генри, Жак и многие другие, все они очень мило поздравляли ее. Отец Дамьен тоже пожелал ей счастья. Она заметила, как он шепнул что-то на ухо Брету. «Интересно, от чего он предостерегает Брета?» — подумала она. К ней подошел Брет и дотронулся до плеча. Она подписала необходимые документы и увидела его уверенную размашистую подпись рядом со своей. Свои подписи поставили также отец, король, леди Фаллон и отец Дамьен.
— О, мы очень довольны! — заявил король. — Часто ли приходится правителю, Айон, быть свидетелем того, как объединяется мощная сила с восхитительной красотой? Удивительно удачное средство для достижения хорошей цели!
Вильгельм поцеловал руку Аллоры, заверив, что своим согласием она принесла мир и покой многим людям…
А она почувствовала озноб, словно подул холодный ветер.
— Пир! Начинается пир! — крикнул Руперт, признанный заводила и организатор всяческих увеселений.
Он повел за собой гостей, и они, высыпав из часовни, направились в зал, где их ждали накрытые праздничные столы. Выйдя из часовни вместе с гостями, Аллора оказалась среди рыцарей, и те поспешили поцеловать ее в щечку. Вдруг она испуганно охнула — ее крепко обнял Жан де Фриз, и его поцелуй не был похож на братский, он затянулся и был насильственный. Она стала отбиваться, и тут явилась помощь — Брет, взяв ее за плечи, притянул к себе, под надежную защиту.
Она дрожала, ее дрожь передалась и ему.
— Не забывайся, де Фриз! — грозно предупредил Брет.
Он говорил тихо, однако в зале смолкли голоса.
— Я всего лишь хотел поздравить молодую! — оправдывался де Фриз, с красным, явно от праздничного вина, лицом. Он низко поклонился молодоженам. — Приз достался вам, милорд Брет. Как всегда. — Он поднял кубок. За графа и его графиню, да благослови их Господь! — Гости присоединились к поздравлениям, и вокруг снова зазвучали громкие голоса. Де Фриз продолжал смотреть на них. — Но вам, милорд, возможно, не так уж и повезло с выигрышем! Ведь ваша шотландская роза окружена множеством острых шипов. Она может очень больно ранить, причем, вполне возможно, именно вас, милорд!
Де Фриз вперил в Аллору взгляд, и у нее мороз пробежал по коже.
— Еще одно слово против моей жены, де Фриз, и я прямо здесь расправлюсь с тобой, — сказал Брет, и было ясно, что это не только угроза.
Де Фриз еще раз низко поклонился и счел за благо поскорее ретироваться.
«О Господи, а ведь этот пьяный дуралей прав, говоря обо мне такое!» — подумала Аллора.
— Не обращайте на него внимания, — услышала она и, быстро оглянувшись, увидела ту красивую рыжеволосую девушку, которая накануне вечером шепталась за столом с Бретом. Однако ее слова не успокоили Аллору.
Сидя рядом с Бретом за столом, она забыла об инциденте с де Фризом — к ней и мужу все подходили и подходили гости, чтобы поздравить и пожелать счастья; кубки без устали наполнялись вином или элем, на стол подавались все новые и новые блюда, подносы с закусками. Брет улыбался своей белозубой улыбкой, смеялся, и его бронзовое от загара лицо становилось еще более красивым. Она тоже кому-то улыбнулась, настроение улучшилось, и ей очень захотелось выпить полный кубок вина.
Она взяла его и, почувствовав прикосновение пальцев к своим рукам, встретилась взглядом с Бретом. Он смотрел на нее с озадаченным видом. Она сразу же отдернула руку. «Господи, неужели я сделала это? Вышла за него замуж и Поклялась перед Богом быть достойной супругой…»
Но даже если ей не хотелось причинить ему боль, она его предаст…
— Почему вы так на меня смотрите? — тихо сказала она.
— О чем вы, миледи? — вежливо спросил он.
— Что означает ваш взгляд?
— Просто я размышлял… хм-м… размышлял о том, как укрощу вас.
Она выхватила у него кубок и залпом осушила его. Какая непростительная ошибка. За весь день у нее не было ни крошки во рту. У нее закружилась голова.
— Вам не удастся…
— Т-ш-ш, — остановил он ее, отбирая кубок. — Пожалуй, нам следует начать прямо сейчас, Аллора. Вы действительно похожи на прекрасную алую розу, так маняще выглядывающую из листвы, однако защищенную множеством колючих шипов. Я твердо намерен добраться до вас сквозь шипы, миледи.
Она посмотрела на него и судорожно вздохнула, не зная, считать ли его слова комплиментом или еще одним грозным предупреждением. Отвела взгляд, так и не найдя ответа, а к Брету кто-то подошел, и он встал, отвернувшись от нее. Аллора услышала негромкий женский голос, но, закусив губу, не смогла устоять перед искушением посмотреть, что за женщина завладела вниманием ее мужа. Это оказалась опять та рыжеволосая девушка, которую она уже видела. Горячо обняв Брета, она поцеловала его в щеку и начала что-то говорить, но ее окликнули, и она отошла от Брета, пообещав скоро вернуться: Он снова сел рядом с Аллорой. Неизвестно, что именно он смог прочесть на ее лице, но, видно, это его позабавило.
— В чем дело на сей раз, миледи, почему вы так смотрите? — спросил он.
Аллора пожала плечами, сделав вид, что все, что касается его, ее ничуть не трогает.
— Она очень красивая, — безразличным тоном произнесла она, кивком головы указывая на девушку, которая в тот момент с кем-то оживленно разговаривала поодаль. — Более красивая, чем любая ежиха. Вот если 6 вы действительно были сильным человеком, то смогли бы не подчиниться королю И жениться на этой леди.
— О нет, не думаю.
— Вот как? Значит она уже замужем?
— Нет, не замужем. — Глаза его заискрились.
— Значит…
— Это моя сестра.
Аллора издала возглас удивления и уставилась в свою тарелку, чувствуя, как ее снова охватывает волна раздражения. Черт возьми, сколько же родственников у этого человека? Усилием воли она взяла себя в руки, напомнив себе, что на карту поставлены более серьезные вещи. Затем повернулась к нему и постаралась спокойно спросить:
— Может быть, в этом зале есть еще ваши братья, сестры или другие родственники?
Брет улыбнулся, откинулся на спинку стула и, сложив на груди мускулистые руки, внимательно поглядел на нее.
— Фаллон говорила мне, что утром не смогла устоять перед искушением познакомиться с вами до того, как вас представят друг другу официально. Но не думаю, что Элайзия осмелилась бы умышленно ввести вас в заблуждение.
— Ответьте на мой вопрос: есть ли у вас еще родственники?
Он кивнул с самым серьезным видом:
— Да. Робин, старший брат, наследник отца, сейчас находится вместе с ним в Нормандии. Там же находится Филипп, он на два года моложе меня. Молодую леди, ту, что сейчас направляется к нам и похожую как две капли воды на мать в молодости, зовут Элинор. А вот там, рядом с Фаллон, видите маленькую шалунью, которая сейчас обнимается с собакой? Это моя сестра Гвен. Ей два года, и она, по-моему, подлинная правительница всего нашего семейства.
Не успела Аллора рассмотреть очаровательную малышку, как к ним подошла черноволосая девушка. Она обняла Брета и с нетерпением ожидала, когда ее представят.
Аллора встала, и девушка обняла ее.
— Мама сказала, что вы потрясающе красивая, и я убедилась в этом собственными глазами, — прошептала Элинор. — Чего только не наболтают досужие языки! Ведь ходили слухи, что у вас всего одна грудь…
— Элинор! — строго прервал Брет.
Сестра состроила гримаску, но продолжала:
— Извините. Теперь я сама вижу, что у вас обе груди на месте…
— Элинор! — повысил голос Брет.
Элинор только поморщилась.
— Да, я рада, что своими глазами убедилась: у вас нет изъянов, и вы очень красивая. Видите ли, я считаю своего брата безукоризненным. Он сложен как Адонис, а как военачальник превосходит самого Александра Великого. Даже отец так говорит. Он действительно не имеет недостатков…
— Элинор! — взмолился брат.
— Правда, он любит быть хозяином положения и иногда бывает невыносимым. — Элинор усмехнулась. — Извините, — сказала она Аллоре. — Желаю вам счастья! — И, скорчив рожицу брату, поспешила удалиться — очевидно, поняла, что перегнула палку.
Аллора смотрела ей вслед и чувствовала, что краснеет. Одна грудь? Что за глупости придумывают эти люди? За кого они принимают лаэрдов пограничных земель и их детей?
— Она еще очень молода и ужасная болтушка, — пробормотал Брет, глядя вслед сестре.
Аллора села за стол. Она выпила до дна заново наполненный вином кубок и почувствовала на своей руке руку Брета.
— Думаю, что вам достаточно. Пока.
Она замерла, ощутив его близко-близко. Его запах свежий, мужественный, — казалось, обволакивал ее.
— Никто не смеет указывать мне, сколько вина…
— Я не хочу, чтобы мою жену тошнило всю брачную ночь, — решительно заявил Брет. Она ощутила возле уха его теплое дыхание, отчего по всему телу словно рассыпались горячие искры. — Я вас предупреждал, леди, что задумал самую страстную брачную ночь, какую только можно вообразить.
«Господи, помоги мне!»
Аллора попыталась оторвать пальцы от кубка, но они словно прилипли к ножке. В зале вдруг стало очень жарко, и все закружилось перед ее глазами. Она посмотрела вокруг. Каменные стены были завешаны нормандскими гобеленами. Камины пылали. Радужные цвета нарядов знатных гостей смешались в одно яркое пятно. Слуги суетились вокруг столов. Сложные прически дам покачивались рядом с остриженными головами кавалеров. То здесь, то там слышались смех и разговоры. От каминов тянуло дымком, отчего в зале рыло несколько туманно. Руперт играл на своей лютне, и, как ни удивительно, голос придворного балагура, когда он запел любовную балладу, оказался необыкновенно красивым и печальным.
Комната продолжала кружиться…
«Потерпи. Ждать осталось недолго» — приказала себе Аллора».
Он только что сказал, что задумал брачную ночь. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Вот как? — запоздало отреагировала она на его слова. А сама подумала: «Ну нет, милорд! Вы проспите всю брачную ночь, а я наконец сбегу и обрету свободу от вас и от всего этого… неприятного пламени в крови, которое вы умеете так быстро зажигать, от гнева…»
И страсти.
Брет смотрел на нее изучающим взглядом. «Боже всемогущий! Только бы не выдать себя!»
— Да, миледи, — очень тихо сказал он. — Вы скоро сами убедитесь в этом, Аллора. Я сделал все, чтобы эта ночь прошла для вас по возможности приятно. И интимно. У меня нет никакого злого умысла, леди, хотя временами я словно вижу, как торчат колючие шипы из вас, и очень сожалею, что вас вынудили стать пешкой в этой игре.
— Но ведь и вы всего-навсего пешка, милорд.
— Я участвую в этой игре сознательно и по совершенно другим причинам. Так что давайте начнем нашу совместную жизнь с мирных отношений, договорились?
Она быстро встала, так как не могла больше ни минуты сидеть рядом с ним, а главное, не находила, что ответить ему.
— Мой дядюшка! — вдруг воскликнула она, пытаясь найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы отойти от Брета. Он пристально смотрел на нее своими синими глазами, и она, запинаясь, проговорила: — Надо подойти к нему. Он машет мне рукой. Извините, прошу вас…
— Подойдите к своему дяде, леди. Но помните, что вы должны вернуться, как только я позову. Возвращайтесь скорее, иначе могут сорваться мои планы.
Она не поняла, о чем он говорит, но закивала головой в знак согласия. В тот момент она была готова согласиться с чем угодно, лишь бы отойти подальше от Брета.
Аллора торопливо направилась к дядюшке, оживленно беседующему у камина со своим престарелым другом лордом Майклом. Тот поцеловал ее в щеку и пожелал счастья.
Роберт откашлялся и сказал:
— Прошу тебя, Майкл, оставь нас ненадолго; мне надо шепнуть пару слов своей племяннице. Ах, извините, она ведь теперь стала графиней!
— Именно так, — согласился Майкл и, поклонившись, оставил их вдвоем.
Дядюшка высоко поднял кубок в знак пожелания ей счастья на долгие годы. Понизив голос настолько, что его стало еле слышно — а она впитывала каждое его слово, он сказал:
— Пузырек стоит возле кровати. В городском особняке ориентироваться очень просто: внизу большой холл и гостиная, из кухни, расположенной рядом, ведет черный ход. Там я тебя и встречу. Приведу тебе коня. За городом нас будет ожидать твой отец…
— Почему отец сам не приедет за мной?
— Потому что, черт возьми, он слишком благороден. И пусть будет в безопасности на тот случай, если нас вдруг обнаружат. Но тебе нечего тревожиться, он встретит нас на старой дороге, по которой еще римляне шли на север. Затем мы свернем в лесной массив и поедем малоизвестными тропами. Не бойся, я тут знаю все дороги. — Дядюшка еще ближе наклонился к ней. — Вильгельм собирается сразу же отплыть в Нормандию, чтобы участвовать в осаде одной крепости. Должно быть, король прикажет Уэйкфилду сопровождать его, потому что потребуются военный опыт графа и его люди. Когда мы будем мчаться к себе на север, они уже будут держать путь в Нормандию. Все будет хорошо, только не забудь про пузырек возле кровати.
— Я на тебя надеюсь!
Он поцеловал ее в обе щеки, делая вид, что от души поздравляет со вступлением в брак. А себя — с освобождением. Но на этом он не успокоился и снова зашептал, приказывая:
— Аллора, ты должна быть там, племянница! Не подведи. Этот человек не обидит тебя. Предложи ему выпить вина вместе с тобой, прежде чем приступить к исполнению супружеских обязанностей. — Аллора почувствовала, что краснеет. — Но смотри, как бы он не заметил, что ты льешь из пузырька в кубок. А потом, Аллора, обязательно будь там, куда я приказал тебе прийти.
Дядюшка повернулся и, быстро отойдя от нее, присоединился к группе мужчин, беседующих по другую сторону камина.
Аллора поискала глазами отца, но не нашла его. Не увидела она ни своего мужа, ни его матери, ни сестер. А гости, отведав вина из королевских запасов, уже вовсю веселились — голоса мужчин стали громче и грубее, голоса женщин звучали звонче. Стало очень шумно, на Аллору искоса поглядывали.
Неожиданно кто-то притронулся к ее плечу. Она оглянулась и увидела совершенно трезвое лицо мужчины — худощавое, красивое, открытое, с карими глазами, — и вспомнила, что Брет уже представлял его как одного из самых верных своих друзей во всем христианском мире — и на поле боя, и в мирное время. Это Этьен.
— Миледи! — Он поклонился и поцеловал ей руку.
— Графиня! — произнес еще один мужчина по другую сторону от нее. Это был рыцарь из окружения ее мужа, Джаррет.
Какой надо быть теперь осторожной! Рассчитывать каждый шаг, чтобы не оступиться. Быть любезной и с ними, и с Бретом.
— Ваш супруг приготовил для вас подарок, миледи, сказал Джаррет. — Прошу вас, пойдемте с нами. Надо всего лишь спуститься по лестнице и выйти во двор.
Она недоверчиво нахмурилась. Где же Роберт? Не видно. Не видно ни короля, ни леди Фаллон, ни сестер Брета. Ни даже самого Брета. Все знакомые лица куда-то исчезли. Возле ярко пылающего камина о чем-то беседовали знатные норманны, собаки отдыхали у их ног. Визгливо расхохоталась какая-то женщина, очевидно, хлебнувшая лишнего на свадебном пиру.
Куда, черт возьми, все исчезли?
— Миледи! — вежливо напомнил о своем присутствии Джаррет.
— Боюсь, что я не совсем вас поняла. Все условия, касающиеся нашего брака, были согласованы между графом Уэйкфилдом, моим отцом и королем. Если бы милорд пожелал сделать мне подарок, то вручил бы его утром, после церемонии, как я понимаю, — встревоженно сказала она.
— Миледи, ваш муж — очень любезный человек, и ему захотелось сделать вам сегодня вечером подарок. Нам нужно только выйти во двор.
— Я должна посоветоваться с отцом.
— После того, как получите подарок, миледи. Он ждет вас внизу. Клянусь, граф выбирал его ради вашего удобства и спокойствия.
Она закусила губу, подумав, что, возможно, Брет д’Анлу решил подарить ей коня в качестве особого подарка, знаменующего начало их супружеской жизни. Как она объяснит свой отказ увидеть подарок мужа? Ведь ей нужно быть очень осторожной.
— Ладно, господа, если вы так настаиваете, покажите мне этот необыкновенный сюрприз, — сказала она, одарив каждого само и очаровательной улыбкой.
Держась по обе стороны от Аллоры, они спустились по лестнице вместе с ней, пожалуй, с излишней поспешностью для такого торжественного случая.
— Не спешите так, — встревоженно произнесла Аллора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41