И все же следует опасаться его. От него веяло такой силой, что его присутствие здесь, в ее спальне, напоенной ароматом лаванды и роз, было чрезвычайно опасным.
Его мужественная фигура на фоне шелка цвета слоновой кости и тонких кружев, свисавших с канапе и покачивающихся от ветра на ее кровати, тоже внушала опасность. Он и тут казался воином, полководцем, ведущим своих солдат на войну. И все же, когда он осматривал комнату, в его взгляде сохранялась какая-то тоска. Похоже, глаза были единственным уязвимым местом на его безупречном лице.
Возможно, он тосковал по уюту, которого никогда не мог обрести.
И тут Эмилия поняла, чего боялась. Не очевидная сила этого мужчины пугала ее. И не угроза быть изнасилованной. Эмилия действительно верила в то, что он не станет принуждать женщину сделать что-то против ее воли. Да ему это и не требуется, потому что этот человек может с одинаковой легкостью очаровать женщину и победить любого врага. Одного взгляда будет достаточно, чтобы любая женщина почувствовала себя красавицей.
Одним поцелуем этот мужчина может парализовать женскую волю. И вот эта-то сила и пугала Эмилию.
— Скажите мне что-нибудь, — он не спускал с нее взгляда, его глаза изучали ее лицо. — Ну, зачем вы придумали себе мужа?
— Это не ваша забота.
— Мне кажется, вы, с вашей красотой, могли бы найти человека, который даже будет терпеть ваш характер. Разве не так?
Эмилия выпрямилась от негодования.
— Многие мужчины желали жениться на мне.
— И вы все же не выбрали никого. — Он провел пальцем по бледно-желтому покрывалу, волнами спадавшему с кровати на пол. — Почему?
Эмилия следила за медленным движением его пальцев, и ее тело напряглось. Как странно было наблюдать за этими интимными движениями его тонких пальцев.
— Я не намерена объяснять вам свои достоинства.
— Понимаю. — Он отошел от кровати. — Тогда вы оставляете меня при моих собственных выводах.
Эмилия отшатнулась, едва он сделал шаг вперед.
— Что вы собираетесь делать? Он улыбнулся:
— Собираюсь проверить свою теорию. Она отодвинулась еще, когда он подошел ближе, и резко произнесла:
— Эй, держитесь от меня подальше! Он покачал головой, но его темные глаза загорелись озорным огнем.
— Не думаю, что смогу проверить свою особую теорию на расстоянии.
Эмилия еще отступила и тут же наткнулась на низкий подоконник открытого окна. В следующую секунду девушка почувствовала, что теряет равновесие и падает. Она беспомощно взмахнула руками, попыталась ухватиться за что-нибудь, но темнота распахнутого окна, словно магнитом притягивала ее тело…
— Осторожно! — вскрикнул Саймон и стремительно бросился к ней.
Девушка испуганно ахнула, как только он прижал ее к своей огромной груди. А уже через мгновение, не отдавая себе отчета, Эмилия вцепилась в него, обвила руками его шею и прижалась щекой к белой тесьме на его голубом мундире. Саймон почувствовал, как она дрожит всем телом в его объятиях.
— Бог мой, Эмили, — прошептал он, крепче прижав ее к себе. — Ты ведь чуть не упала!
— Да, чуть не упала. — Эмилия с наслаждением вдохнула аромат ткани и еще чего-то незнакомого, характерного только для этого мужчины.
— Мне бы не хотелось стать вдовцом раньше, чем я испытаю все прелести семейной жизни.
Она отодвинулась от него, стараясь заглянуть в темную глубину его глаз.
— Думаю, нет нужды напоминать вам, что мы вовсе не женаты.
— Нет, в этом нет нужды. — Он улыбнулся, и на его щеке снова появилась та самая интригующая ямочка.
И Эмилии пришлось признаться самой себе, что у нее нет сил освободиться от его рук, все еще державших ее в объятиях, и от его длинных пальцев, лежавших у нее на талии.
— Если бы мы действительно были мужем и женой, то не стояли бы здесь вот так, — произнес Саймон.
Да, они стояли рядом, его руки обнимали ее, и прохладный июньский ветер доносил до них ароматы роз.
— Не стояли бы?
— Нет. — Он скользнул руками вверх по ее спине к распущенным по плечам волосам, излучая тепло, проникавшее сквозь тонкий шелк ее пеньюара и белоснежное льняное полотно белья.
— Если бы мы были действительно женаты, я лежал бы сейчас рядом с вами в этой большой мягкой постели.
— О! — простонала Эмилия, не отрываясь, глядя в его глаза, увлеченная огнем, горящим в их глубинах.
— Если бы мы были женаты, — он слегка коснулся губами ее шеи, — я изучил бы каждый изгиб, каждую линию… — он прикусил мочку уха, — каждую ямочку на вашем теле.
Эмилия задрожала от его прикосновений, ощущая покалывание по всему телу. «Если бы они были женаты на самом деле» — эта мысль всколыхнула море страстей, скрытых в глубинах ее души. Ее тело отвечало ему так, как Эмилия не могла себе представить даже в самом смелом сне. Она ощущала движение крови, каждой клеточкой она стремилась к нему; наконец ее грудь коснулась его мощной грудной клетки, и дыхание девушки превратилось в горячий вздох. Мужчина напрягся.
— Вы очень красивы, — прошептал Саймон, слегка прикасаясь губами к ее щеке.
Эмилия чувствовала, что ее воля куда-то исчезла. О небеса, необходимо положить этому конец.
— Вы пытаетесь соблазнить меня, — сказала она, отталкиваясь от него, насколько позволяли его сильные объятия.
— Вы сами в этом виноваты, мисс Мейтленд, — Саймон опустил руки, на губах появилась улыбка, когда он посмотрел на нее. — Это огонь ваших волос и блеск янтарных глаз заставляют мужчину проверять, действительно ли в вас горит это пламя страсти.
— Вы просто наглец! — Эмилия оттолкнулась от его твердой как гранит груди, испугавшись того, что чувствовала в его объятиях.
— Разве?
— Конечно, — она посмотрела ему в глаза и спросила себя: смогла бы она вырваться, если бы он действительно намеревался завоевать ее. Но не его физическая сила пугала Эмилию. Нет, она боялась той силы, которую нельзя измерить и которая могла заставить ее желать воплощения мечты.
— Будьте любезны и уберите свои руки, — тихо проговорила девушка. Он медленно отпустил ее.
— Вы действительно этого хотите, моя прекрасная леди?
Эмилия проглотила комок.
— Да, конечно.
Саймон отошел от девушки, и она тут же отступила назад к окну.
— Осторожнее! — он вновь попытался удержать Эмилию за руку, но она резко вырвалась.
— Я могу прекрасно обойтись и без вашей помощи. Благодарю. Он пожал плечами:
— Я просто хочу быть уверенным, что ваша семья не будет ввергнута в скорбь.
— Будет, если узнает, какую ошибку я совершила. — Эмилия выглянула из окна и вдохнула аромат прохладного ночного ветра.
— Вы имеете в виду выбор мужа?
— Именно.
— А что подумает ваша семья, если узнает, что мы не женаты?
Эмилия вздрогнула, представив, что произойдет, если кто-нибудь узнает, что она находится в своей спальне наедине с мужчиной, который вовсе ей не муж.
— Вот именно, — удовлетворенно кивнул Саймон, так, будто прочел ее мысли. Он взял томик стихов, лежавший у зеркала, и полистал книгу, всем своим видом показывая, что в этом мире его интересует только поэзия.
— Дайте мне книгу! — девушка резко вырвала у него из рук том.
— Вы очень напряжены. Вам следует расслабиться, мисс Мейтленд.
— Интересно, как я могу расслабиться, если меня шантажирует негодяй!
— Я вовсе не собираюсь выдавать ваш секрет.
— Уверена, что на мне ваша карьера охотника за богатыми невестами завершится. — Она прижала книгу к груди и пристально посмотрела на самозванца, удивляясь, как ему удается читать ее мысли.
— Мой отец, без сомнения, бросит вас в тюрьму.
— Похоже, что мы оба потеряем, если наш секрет будет раскрыт. — Саймон улыбнулся, и эта улыбка окончательно вывела девушку из равновесия.
— Стоит устроить такой скандал, чтобы увидеть ваш провал! — сказала она.
Он рассмеялся в ответ сильным мужским смехом, таким заразительным, что это заставило ее саму улыбнуться, несмотря на весь гнев.
— Вы действительно маленькая кровожадная девчонка.
— Ну, так не забывайте об этом, когда в следующий раз попытаетесь соблазнить меня.
— А скажите мне, Эмилия, что вас больше оскорбит — если я попытаюсь соблазнить вас или если не стану делать этого? — Он улыбнулся, и ленивый изгиб его пухлых губ напомнил ей о его поцелуе.
— Не будьте смешным! — она отвернулась, пытаясь скрыть румянец, заливший ее лицо.
Она посмотрела в сад на газоны и лужайки, окружавшие дом ее отца. Трава в лунном свете была похожа на край глубокого ущелья, а река сверкала, словно серпантин сказочной дороги из старой легенды. Поистине ночь выдалась просто прекрасная. Самая подходящая ночь для смелых рыцарей, совершающих подвиги во имя своих прекрасных дам.
— Уверяю вас, что я не могу получить наслаждения, общаясь с таким проходимцем, как вы! — стараясь казаться убедительной, сказала девушка.
— Так ли это?
— Именно так. Вы… вы… довольно надоедливы. — Ее обдало жаром его тела, когда он подошел ближе. Эмилия подавила желание бежать, намереваясь показать этому мужчине, что не боится его и добавила: — Это сделает нашу совместную жизнь невыносимой.
— Суровый приговор, — мужчина стоял уже совсем близко. — А скажите, милая Эмилия, — прошептал он вдруг, и его губы вновь слегка коснулись ее уха.
Эмилия закрыла глаза — бархатный шепот вызвал приятное покалывание в плечах.
— Что?
— Вы предпочитаете правую или левую сторону кровати?
Глава 4
Эмилия резко повернулась к нему лицом — ее великолепные рыжие волосы рассыпались у нее по плечам.
— Что вы за чепуху мелете?! Саймон снял пояс и положил его на туалетный столик.
— Ну как же, — улыбнулся он, — похоже, здесь только одна кровать.
— Вы не можете серьезно думать, что… — Эмилия пристально посмотрела на него. — Я не стану делить с вами постель ни при каких обстоятельствах!
— Поступайте, как вам нравится. — Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу своего мундира и сказал: — Но эта кушетка не очень удобна.
Эмилия улыбнулась и довольно злорадно заявила:
— Раз вы настаиваете на том, чтобы остаться здесь, — ваша судьба спать именно на этой кушетке.
Саймон посмотрел на предмет обстановки, о котором шла речь. Крохотный, больше похожий на кресло, диванчик стоял у мраморного камина и представлял из себя довольно элегантную небольшую вещицу, узкую и гладкую, покрытую темно-зеленым шелком, и, уж конечно, совсем не подходящую для мужчины ростом более шести футов.
— Боюсь, вы неверно поняли меня, мисс Мейтленд, — произнес он.
— В каком смысле?
Саймон снял мундир и бросил его на лирообразную спинку кресла рядом с кроватью.
— Лично я собираюсь наслаждаться хорошим сном в этой удобной постели. Если вы не желаете присоединиться ко мне — это ваша забота, не моя.
Эмилия посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
— Вы хотите сказать, что собираетесь согнать меня с моей собственной постели?
— Ни за что. — Саймон опустился на край кровати, удовлетворенно вздохнув, когда мягкий матрац прогнулся под его весом. После стольких лет, проведенных на твердых, набитых соломой тюфяках, он часто задавал себе вопрос: сможет ли уснуть на нормальной постели, окажись он на ней. Кажется, сможет. Он стянул с себя начищенный до блеска черный сапог и уронил его на пол. Эмилия вздрогнула, когда Саймон добавил:
— Вы можете присоединиться ко мне в любое время.
— Да как вы… — едва не ослепнув от гнева, девушка увидела, как он снял другой сапог и опустил его на пол рядом с первым.
— Что вы делаете?
Он принялся расстегивать свою белую льняную рубашку.
— Готовлюсь ко сну.
Она несколько секунд беспомощно хватала воздух и, наконец, смогла потерянно вымолвить:
— Но вы не можете сделать этого.
— Разве? — он вытянул рубашку из бриджей и снял ее через голову.
— О небеса! — прошептала девушка.
Саймон провел рукой по волосам, приглаживая взлохматившиеся волнистые пряди, бросил взгляд на Эмилию, следившую за каждым его движением широко раскрытыми глазами, так, будто никогда в жизни не видела полуобнаженного мужчины. И казалось, она была очарована.
Взгляд ее горящих золотых глаз скользнул по его плечам. Эмилия нахмурилась, когда увидела рубец шрама на левом плече мужчины. Саймон думал, что она с неприязнью и отвращением отвернется при виде этого рваного шрама. Она же, напротив, опустила глаза ниже, изучая каждый дюйм его тела, словно перед нею был замысловатый узор гобелена. От ее горячего взора у Саймона перехватило дыхание.
Он почувствовал, как закипает кровь в его жилах и учащается пульс. Проклятье! Он так гордился умением контролировать собственные инстинкты и желания, а эта женщина одним своим взглядом сломала все преграды, с таким трудом им возведенные.
— Мисс Мейтленд, если вы не хотите, чтобы была оскорблена ваша невинность, вам лучше отвернуться.
Она подняла глаза и испуганно взглянула на него.
— Простите?
Он расстегнул верхнюю пуговицу на бриджах.
— Я собираюсь снять брюки.
— О! — Эмилия стремительно отвернулась, закрыв лицо руками.
Он сделал глубокий выдох, стараясь унять волнение в груди, и только после этого разделся.
Эмилия быстро подошла к столику и положила томик стихов на прежнее место.
— Вы действительно настоящий варвар, — раздраженно заметила она.
— Чепуха, мисс Мейтленд. — Саймон скользнул под белое мягкое одеяло и вдохнул аромат свежего льняного белья, согретого и просушенного на солнце. — Если бы я действительно был варваром, то вы лежали бы сейчас на спине в этой мягкой кровати, а я ласкал бы ваши нежные бедра.
Эмилия вскрикнула, резко повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, и ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
— Да как вы смеете!
— Возможно, вы будете первой, кто узнает, как именно я смею!
— Что вы хотите сказать?
Саймон оперся локтем на подушку и положил свою щеку на ладонь. Он улыбнулся, зная, что это невероятно злит Эмилию и она не способна это скрыть. Ему нравилось смотреть, как ее лицо заливает румянец.
— Все вокруг думают, что мы муж и жена, почему бы нам не насладиться друг другом?
Девушка надменно подняла голову, ответив на его улыбку холодным взглядом.
— Смею вас заверить, что я не смогу получить наслаждение от ваших скотских привычек.
— Вы в этом уверены?
Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него:
— Абсолютно уверена.
— Эта уверенность основана на вашем большом опыте общения с другими мужчинами?
От возмущения Эмилия несколько секунд не могла ничего ответить и только беспомощно хватала ртом воздух.
— Как вы осмеливаетесь предполагать, что я опущусь до подобного порока? — наконец сказала она.
— Фиктивный брак дает вам превосходную возможность попробовать запретный плод и избежать осуждения общества.
— О-о-о-о, вы настоящее чудовище!
Его разбирал смех, когда она схватила покрывало, лежащее на полу. Она выглядела такой возмущенной, такой невероятно невинной, такой до боли соблазнительной!
Саймон вдруг представил себе эту картину: она лежит рядом с ним в этой огромной удобной постели — тепло ее кожи согревает все его тело, ее стройные длинные ноги касаются его нот, а мягкие соски девичьих грудей упираются в его грудь. Ему хотелось разбросать ее волшебные волосы по подушке и зарыться в них лицом, вдыхая сладкий лавандовый аромат. Как много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был с женщиной, от которой пахло лавандой. Почти вечность.
О, как чудесно заниматься любовью с женщиной, от которой не исходит запах другого мужчины. Держать ее в объятиях всю ночь напролет. Чувствовать что-то большее, чем пустота, когда наступит вожделенная разрядка. Жить завтрашним днем и будущим вместо одного мгновения. Может быть, все это ничего не значит для других. А жизнь, которую вел Саймон, не позволяла ему мечтать о таких простых подарках судьбы.
Он заглянул в глаза Эмилии Мейтленд и подумал: что произойдет, если эта женщина посмотрит на него иначе, чем в тот раз, когда он держал ее в своих объятиях и когда в ее глазах» блестела первобытная страсть.
Но сейчас она стояла у края постели, прижав покрывало к груди и глядя на Саймона так, будто он только что выполз из пещеры.
— Я хочу, чтобы вы знали, — звенящим от волнения голосом сказала она, — только один на свете мужчина узнает мою любовь, и этот человек — не вы.
У Саймона защемило в груди, когда он узнал, что эта маленькая красавица уже отдала свое сердце кому-то другому. Он подумал о посвящении в книге сонетов и удивился, откуда у него появилось непреодолимое желание задушить этого незнакомого ему мужчину.
— И кто же этот счастливчик? Тот самый Генри, что подарил вам этот томик?
Она выпрямилась.
— Это не ваше дело.
Саймон провел кончиками пальцев по изящному кружеву, окаймлявшему край простыни с его стороны.
— Полагаю, что Генри уже женат, ибо в противном случае не было бы нужды в этом подлоге. Вступая в фиктивный брак, вы и ваш любовник можете продолжать вашу связь, не боясь последствий, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Его мужественная фигура на фоне шелка цвета слоновой кости и тонких кружев, свисавших с канапе и покачивающихся от ветра на ее кровати, тоже внушала опасность. Он и тут казался воином, полководцем, ведущим своих солдат на войну. И все же, когда он осматривал комнату, в его взгляде сохранялась какая-то тоска. Похоже, глаза были единственным уязвимым местом на его безупречном лице.
Возможно, он тосковал по уюту, которого никогда не мог обрести.
И тут Эмилия поняла, чего боялась. Не очевидная сила этого мужчины пугала ее. И не угроза быть изнасилованной. Эмилия действительно верила в то, что он не станет принуждать женщину сделать что-то против ее воли. Да ему это и не требуется, потому что этот человек может с одинаковой легкостью очаровать женщину и победить любого врага. Одного взгляда будет достаточно, чтобы любая женщина почувствовала себя красавицей.
Одним поцелуем этот мужчина может парализовать женскую волю. И вот эта-то сила и пугала Эмилию.
— Скажите мне что-нибудь, — он не спускал с нее взгляда, его глаза изучали ее лицо. — Ну, зачем вы придумали себе мужа?
— Это не ваша забота.
— Мне кажется, вы, с вашей красотой, могли бы найти человека, который даже будет терпеть ваш характер. Разве не так?
Эмилия выпрямилась от негодования.
— Многие мужчины желали жениться на мне.
— И вы все же не выбрали никого. — Он провел пальцем по бледно-желтому покрывалу, волнами спадавшему с кровати на пол. — Почему?
Эмилия следила за медленным движением его пальцев, и ее тело напряглось. Как странно было наблюдать за этими интимными движениями его тонких пальцев.
— Я не намерена объяснять вам свои достоинства.
— Понимаю. — Он отошел от кровати. — Тогда вы оставляете меня при моих собственных выводах.
Эмилия отшатнулась, едва он сделал шаг вперед.
— Что вы собираетесь делать? Он улыбнулся:
— Собираюсь проверить свою теорию. Она отодвинулась еще, когда он подошел ближе, и резко произнесла:
— Эй, держитесь от меня подальше! Он покачал головой, но его темные глаза загорелись озорным огнем.
— Не думаю, что смогу проверить свою особую теорию на расстоянии.
Эмилия еще отступила и тут же наткнулась на низкий подоконник открытого окна. В следующую секунду девушка почувствовала, что теряет равновесие и падает. Она беспомощно взмахнула руками, попыталась ухватиться за что-нибудь, но темнота распахнутого окна, словно магнитом притягивала ее тело…
— Осторожно! — вскрикнул Саймон и стремительно бросился к ней.
Девушка испуганно ахнула, как только он прижал ее к своей огромной груди. А уже через мгновение, не отдавая себе отчета, Эмилия вцепилась в него, обвила руками его шею и прижалась щекой к белой тесьме на его голубом мундире. Саймон почувствовал, как она дрожит всем телом в его объятиях.
— Бог мой, Эмили, — прошептал он, крепче прижав ее к себе. — Ты ведь чуть не упала!
— Да, чуть не упала. — Эмилия с наслаждением вдохнула аромат ткани и еще чего-то незнакомого, характерного только для этого мужчины.
— Мне бы не хотелось стать вдовцом раньше, чем я испытаю все прелести семейной жизни.
Она отодвинулась от него, стараясь заглянуть в темную глубину его глаз.
— Думаю, нет нужды напоминать вам, что мы вовсе не женаты.
— Нет, в этом нет нужды. — Он улыбнулся, и на его щеке снова появилась та самая интригующая ямочка.
И Эмилии пришлось признаться самой себе, что у нее нет сил освободиться от его рук, все еще державших ее в объятиях, и от его длинных пальцев, лежавших у нее на талии.
— Если бы мы действительно были мужем и женой, то не стояли бы здесь вот так, — произнес Саймон.
Да, они стояли рядом, его руки обнимали ее, и прохладный июньский ветер доносил до них ароматы роз.
— Не стояли бы?
— Нет. — Он скользнул руками вверх по ее спине к распущенным по плечам волосам, излучая тепло, проникавшее сквозь тонкий шелк ее пеньюара и белоснежное льняное полотно белья.
— Если бы мы были действительно женаты, я лежал бы сейчас рядом с вами в этой большой мягкой постели.
— О! — простонала Эмилия, не отрываясь, глядя в его глаза, увлеченная огнем, горящим в их глубинах.
— Если бы мы были женаты, — он слегка коснулся губами ее шеи, — я изучил бы каждый изгиб, каждую линию… — он прикусил мочку уха, — каждую ямочку на вашем теле.
Эмилия задрожала от его прикосновений, ощущая покалывание по всему телу. «Если бы они были женаты на самом деле» — эта мысль всколыхнула море страстей, скрытых в глубинах ее души. Ее тело отвечало ему так, как Эмилия не могла себе представить даже в самом смелом сне. Она ощущала движение крови, каждой клеточкой она стремилась к нему; наконец ее грудь коснулась его мощной грудной клетки, и дыхание девушки превратилось в горячий вздох. Мужчина напрягся.
— Вы очень красивы, — прошептал Саймон, слегка прикасаясь губами к ее щеке.
Эмилия чувствовала, что ее воля куда-то исчезла. О небеса, необходимо положить этому конец.
— Вы пытаетесь соблазнить меня, — сказала она, отталкиваясь от него, насколько позволяли его сильные объятия.
— Вы сами в этом виноваты, мисс Мейтленд, — Саймон опустил руки, на губах появилась улыбка, когда он посмотрел на нее. — Это огонь ваших волос и блеск янтарных глаз заставляют мужчину проверять, действительно ли в вас горит это пламя страсти.
— Вы просто наглец! — Эмилия оттолкнулась от его твердой как гранит груди, испугавшись того, что чувствовала в его объятиях.
— Разве?
— Конечно, — она посмотрела ему в глаза и спросила себя: смогла бы она вырваться, если бы он действительно намеревался завоевать ее. Но не его физическая сила пугала Эмилию. Нет, она боялась той силы, которую нельзя измерить и которая могла заставить ее желать воплощения мечты.
— Будьте любезны и уберите свои руки, — тихо проговорила девушка. Он медленно отпустил ее.
— Вы действительно этого хотите, моя прекрасная леди?
Эмилия проглотила комок.
— Да, конечно.
Саймон отошел от девушки, и она тут же отступила назад к окну.
— Осторожнее! — он вновь попытался удержать Эмилию за руку, но она резко вырвалась.
— Я могу прекрасно обойтись и без вашей помощи. Благодарю. Он пожал плечами:
— Я просто хочу быть уверенным, что ваша семья не будет ввергнута в скорбь.
— Будет, если узнает, какую ошибку я совершила. — Эмилия выглянула из окна и вдохнула аромат прохладного ночного ветра.
— Вы имеете в виду выбор мужа?
— Именно.
— А что подумает ваша семья, если узнает, что мы не женаты?
Эмилия вздрогнула, представив, что произойдет, если кто-нибудь узнает, что она находится в своей спальне наедине с мужчиной, который вовсе ей не муж.
— Вот именно, — удовлетворенно кивнул Саймон, так, будто прочел ее мысли. Он взял томик стихов, лежавший у зеркала, и полистал книгу, всем своим видом показывая, что в этом мире его интересует только поэзия.
— Дайте мне книгу! — девушка резко вырвала у него из рук том.
— Вы очень напряжены. Вам следует расслабиться, мисс Мейтленд.
— Интересно, как я могу расслабиться, если меня шантажирует негодяй!
— Я вовсе не собираюсь выдавать ваш секрет.
— Уверена, что на мне ваша карьера охотника за богатыми невестами завершится. — Она прижала книгу к груди и пристально посмотрела на самозванца, удивляясь, как ему удается читать ее мысли.
— Мой отец, без сомнения, бросит вас в тюрьму.
— Похоже, что мы оба потеряем, если наш секрет будет раскрыт. — Саймон улыбнулся, и эта улыбка окончательно вывела девушку из равновесия.
— Стоит устроить такой скандал, чтобы увидеть ваш провал! — сказала она.
Он рассмеялся в ответ сильным мужским смехом, таким заразительным, что это заставило ее саму улыбнуться, несмотря на весь гнев.
— Вы действительно маленькая кровожадная девчонка.
— Ну, так не забывайте об этом, когда в следующий раз попытаетесь соблазнить меня.
— А скажите мне, Эмилия, что вас больше оскорбит — если я попытаюсь соблазнить вас или если не стану делать этого? — Он улыбнулся, и ленивый изгиб его пухлых губ напомнил ей о его поцелуе.
— Не будьте смешным! — она отвернулась, пытаясь скрыть румянец, заливший ее лицо.
Она посмотрела в сад на газоны и лужайки, окружавшие дом ее отца. Трава в лунном свете была похожа на край глубокого ущелья, а река сверкала, словно серпантин сказочной дороги из старой легенды. Поистине ночь выдалась просто прекрасная. Самая подходящая ночь для смелых рыцарей, совершающих подвиги во имя своих прекрасных дам.
— Уверяю вас, что я не могу получить наслаждения, общаясь с таким проходимцем, как вы! — стараясь казаться убедительной, сказала девушка.
— Так ли это?
— Именно так. Вы… вы… довольно надоедливы. — Ее обдало жаром его тела, когда он подошел ближе. Эмилия подавила желание бежать, намереваясь показать этому мужчине, что не боится его и добавила: — Это сделает нашу совместную жизнь невыносимой.
— Суровый приговор, — мужчина стоял уже совсем близко. — А скажите, милая Эмилия, — прошептал он вдруг, и его губы вновь слегка коснулись ее уха.
Эмилия закрыла глаза — бархатный шепот вызвал приятное покалывание в плечах.
— Что?
— Вы предпочитаете правую или левую сторону кровати?
Глава 4
Эмилия резко повернулась к нему лицом — ее великолепные рыжие волосы рассыпались у нее по плечам.
— Что вы за чепуху мелете?! Саймон снял пояс и положил его на туалетный столик.
— Ну как же, — улыбнулся он, — похоже, здесь только одна кровать.
— Вы не можете серьезно думать, что… — Эмилия пристально посмотрела на него. — Я не стану делить с вами постель ни при каких обстоятельствах!
— Поступайте, как вам нравится. — Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу своего мундира и сказал: — Но эта кушетка не очень удобна.
Эмилия улыбнулась и довольно злорадно заявила:
— Раз вы настаиваете на том, чтобы остаться здесь, — ваша судьба спать именно на этой кушетке.
Саймон посмотрел на предмет обстановки, о котором шла речь. Крохотный, больше похожий на кресло, диванчик стоял у мраморного камина и представлял из себя довольно элегантную небольшую вещицу, узкую и гладкую, покрытую темно-зеленым шелком, и, уж конечно, совсем не подходящую для мужчины ростом более шести футов.
— Боюсь, вы неверно поняли меня, мисс Мейтленд, — произнес он.
— В каком смысле?
Саймон снял мундир и бросил его на лирообразную спинку кресла рядом с кроватью.
— Лично я собираюсь наслаждаться хорошим сном в этой удобной постели. Если вы не желаете присоединиться ко мне — это ваша забота, не моя.
Эмилия посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
— Вы хотите сказать, что собираетесь согнать меня с моей собственной постели?
— Ни за что. — Саймон опустился на край кровати, удовлетворенно вздохнув, когда мягкий матрац прогнулся под его весом. После стольких лет, проведенных на твердых, набитых соломой тюфяках, он часто задавал себе вопрос: сможет ли уснуть на нормальной постели, окажись он на ней. Кажется, сможет. Он стянул с себя начищенный до блеска черный сапог и уронил его на пол. Эмилия вздрогнула, когда Саймон добавил:
— Вы можете присоединиться ко мне в любое время.
— Да как вы… — едва не ослепнув от гнева, девушка увидела, как он снял другой сапог и опустил его на пол рядом с первым.
— Что вы делаете?
Он принялся расстегивать свою белую льняную рубашку.
— Готовлюсь ко сну.
Она несколько секунд беспомощно хватала воздух и, наконец, смогла потерянно вымолвить:
— Но вы не можете сделать этого.
— Разве? — он вытянул рубашку из бриджей и снял ее через голову.
— О небеса! — прошептала девушка.
Саймон провел рукой по волосам, приглаживая взлохматившиеся волнистые пряди, бросил взгляд на Эмилию, следившую за каждым его движением широко раскрытыми глазами, так, будто никогда в жизни не видела полуобнаженного мужчины. И казалось, она была очарована.
Взгляд ее горящих золотых глаз скользнул по его плечам. Эмилия нахмурилась, когда увидела рубец шрама на левом плече мужчины. Саймон думал, что она с неприязнью и отвращением отвернется при виде этого рваного шрама. Она же, напротив, опустила глаза ниже, изучая каждый дюйм его тела, словно перед нею был замысловатый узор гобелена. От ее горячего взора у Саймона перехватило дыхание.
Он почувствовал, как закипает кровь в его жилах и учащается пульс. Проклятье! Он так гордился умением контролировать собственные инстинкты и желания, а эта женщина одним своим взглядом сломала все преграды, с таким трудом им возведенные.
— Мисс Мейтленд, если вы не хотите, чтобы была оскорблена ваша невинность, вам лучше отвернуться.
Она подняла глаза и испуганно взглянула на него.
— Простите?
Он расстегнул верхнюю пуговицу на бриджах.
— Я собираюсь снять брюки.
— О! — Эмилия стремительно отвернулась, закрыв лицо руками.
Он сделал глубокий выдох, стараясь унять волнение в груди, и только после этого разделся.
Эмилия быстро подошла к столику и положила томик стихов на прежнее место.
— Вы действительно настоящий варвар, — раздраженно заметила она.
— Чепуха, мисс Мейтленд. — Саймон скользнул под белое мягкое одеяло и вдохнул аромат свежего льняного белья, согретого и просушенного на солнце. — Если бы я действительно был варваром, то вы лежали бы сейчас на спине в этой мягкой кровати, а я ласкал бы ваши нежные бедра.
Эмилия вскрикнула, резко повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, и ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
— Да как вы смеете!
— Возможно, вы будете первой, кто узнает, как именно я смею!
— Что вы хотите сказать?
Саймон оперся локтем на подушку и положил свою щеку на ладонь. Он улыбнулся, зная, что это невероятно злит Эмилию и она не способна это скрыть. Ему нравилось смотреть, как ее лицо заливает румянец.
— Все вокруг думают, что мы муж и жена, почему бы нам не насладиться друг другом?
Девушка надменно подняла голову, ответив на его улыбку холодным взглядом.
— Смею вас заверить, что я не смогу получить наслаждение от ваших скотских привычек.
— Вы в этом уверены?
Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него:
— Абсолютно уверена.
— Эта уверенность основана на вашем большом опыте общения с другими мужчинами?
От возмущения Эмилия несколько секунд не могла ничего ответить и только беспомощно хватала ртом воздух.
— Как вы осмеливаетесь предполагать, что я опущусь до подобного порока? — наконец сказала она.
— Фиктивный брак дает вам превосходную возможность попробовать запретный плод и избежать осуждения общества.
— О-о-о-о, вы настоящее чудовище!
Его разбирал смех, когда она схватила покрывало, лежащее на полу. Она выглядела такой возмущенной, такой невероятно невинной, такой до боли соблазнительной!
Саймон вдруг представил себе эту картину: она лежит рядом с ним в этой огромной удобной постели — тепло ее кожи согревает все его тело, ее стройные длинные ноги касаются его нот, а мягкие соски девичьих грудей упираются в его грудь. Ему хотелось разбросать ее волшебные волосы по подушке и зарыться в них лицом, вдыхая сладкий лавандовый аромат. Как много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был с женщиной, от которой пахло лавандой. Почти вечность.
О, как чудесно заниматься любовью с женщиной, от которой не исходит запах другого мужчины. Держать ее в объятиях всю ночь напролет. Чувствовать что-то большее, чем пустота, когда наступит вожделенная разрядка. Жить завтрашним днем и будущим вместо одного мгновения. Может быть, все это ничего не значит для других. А жизнь, которую вел Саймон, не позволяла ему мечтать о таких простых подарках судьбы.
Он заглянул в глаза Эмилии Мейтленд и подумал: что произойдет, если эта женщина посмотрит на него иначе, чем в тот раз, когда он держал ее в своих объятиях и когда в ее глазах» блестела первобытная страсть.
Но сейчас она стояла у края постели, прижав покрывало к груди и глядя на Саймона так, будто он только что выполз из пещеры.
— Я хочу, чтобы вы знали, — звенящим от волнения голосом сказала она, — только один на свете мужчина узнает мою любовь, и этот человек — не вы.
У Саймона защемило в груди, когда он узнал, что эта маленькая красавица уже отдала свое сердце кому-то другому. Он подумал о посвящении в книге сонетов и удивился, откуда у него появилось непреодолимое желание задушить этого незнакомого ему мужчину.
— И кто же этот счастливчик? Тот самый Генри, что подарил вам этот томик?
Она выпрямилась.
— Это не ваше дело.
Саймон провел кончиками пальцев по изящному кружеву, окаймлявшему край простыни с его стороны.
— Полагаю, что Генри уже женат, ибо в противном случае не было бы нужды в этом подлоге. Вступая в фиктивный брак, вы и ваш любовник можете продолжать вашу связь, не боясь последствий, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37