— Проклятье, Эмилия, прекратите вырываться, пока вы не разбудили Лоренса и слуг.
Эмилия едва не потеряла сознание, узнав знакомый голос. Она прижалась к груди Саймона и глубоко вздохнула, когда он, наконец, отпустил ее.
— Я думала, что это Лоренс.
— Какого дьявола вам здесь нужно? Эмилия посмотрела ему в лицо. Сегодня Шеридан был весь в черном.
— Мне казалось, что я должна найти доказательства.
— Мне казалось, что вы пообещали мне не вмешиваться в это дело. Эмилия подняла голову.
— Я никогда не говорила ничего подобного.
Саймон закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, а когда вновь посмотрел на Эмилию, его взор буквально пылал от гнева. Эмилия даже вздрогнула, услышав его голос:
— Прошу тебя уйти, немедленно.
— Но я… — Эмилия ахнула, когда он схватил ее за руку и потащил к окну. — Должна сказать, что мне не нравится, когда меня тащат, словно я кость в зубах раздраженного дога.
Он остановился у окна.
— А мне не нравится, когда не подчиняются моим приказам.
— Приказам! — Эмилия с ненавистью посмотрела на него. — Как вы осмеливаетесь думать, что можете… — Она не договорила, потому что он поднял ее на руки. — Что вы делаете?
Саймон перенес ее через подоконник и опустил прямо в розовый куст. Эмилия вскрикнула, когда шип вонзился ей в мягкое место.
Саймон нахмурился:
— Тише. Окно в комнате Лоренса открыто. Эмилия уперлась руками в бока и с ненавистью посмотрела на Саймона.
— Если бы вы не бросили меня в колючки, я бы не…
— Идите домой, — прошептал он приказным тоном.
— Но я…
Он закрыл окно и исчез в темной библиотеке.
— Какое высокомерие… — прошептала она и, открыв окно, просунула голову внутрь. Весь ее гнев испарился и остался страх, страх за его жизнь.
А Саймон опустился на колено перед столом и вставил маленький кусочек железа в замок. Через мгновение раздался щелчок открывающегося замка.
— Чистая работа, — прошептала она. — Похоже, вторжение в чужие дома вам доставляет истинное наслаждение.
Он подарил ей злобный взгляд.
— Мне показалось, я уже приказал вам отправляться домой.
Эмилия упрямо хмыкнула:
— Я вам не зеленый новобранец, чтобы подчиняться приказам.
Саймон покачал головой:
— Даже неопытный солдат обычно соображает, что следует опасаться сражения. Эмилия недовольно поморщилась:
— Я думала, вам известно, что Лоренс закрыл книгу в левом ящике стола.
Саймон один за другим выдвигал ящики, доставал бухгалтерские книги и листал при лунном свете страницу за страницей, затем клал их на место и открывал следующую. Он просматривал последнюю книгу, когда в холле послышались шаги.
Эмилия посмотрела на Саймона, желая предостеречь его, но тот уже повернулся в сторону двери; очевидно, он тоже услышал звук шагов, но было уже поздно прыгать в окно. Саймон жестом приказал Эмилии пригнуться и стал искать укрытие для себя, пробираясь ближе к камину.
Эмилия опустилась в розовый куст и затаила дыхание. В следующую секунду открылась и закрылась дверь в библиотеку. В окне над ней замигал свет. Кто-то вошел в комнату со свечой, но даже этого света хватило бы, чтобы обнаружить Саймона. И тут Эмилия вспомнила о незадвинутом ящике стола. Если Лоренс вернулся, чтобы просмотреть какие-то бумаги, — они пропали.
Шаги затихли. Видимо, человек ступил на ковер. Девушка наклонилась ниже, прижимаясь к стене. О небо! Он ведь заметит открытое окно! Ее сердце бешено колотилось. Тело от страха стало покрываться липким потом. Тихий звук передвигаемых на полке книг звучал для нее как гром. «Пожалуйста, не оборачивайся. Иди спать», — она вновь сделала попытку внушить свои мысли.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эмилия снова услышала шаги по ковровому покрытию в холле. Дверь открылась и закрылась, и ее стук эхом отозвался в глухом коридоре. Эмилия прижалась к стене, ослабев от пережитого волнения.
А через несколько минут Саймон выскользнул из окна. Он опустился на землю без единого звука. Бесшумно закрыв окно, он схватил Эмилию за руку и поднял на ноги. Но когда она открыла рот, чтобы заговорить, Саймон прижал руку к ее губам и указал на комнату Лоренса.
Эмилия кивнула, сообщив, что сейчас лучше молча покинуть сад. Он взял ее за локоть и провел к калитке, открывающейся в аллею. Наступил самый опасный момент во всей этой истории. Стоило хозяину дома посмотреть в окно, и он непременно увидел бы выбегающих из сада людей. И, вполне возможно, подними он тревогу, их тут же поймали бы.
О небо! Эмилия представила, что скажет ее бабушка. Хуже всего будет, если ее посадят в тюрьму и придется признаться во всем родителям.
Однако в доме по-прежнему все было тихо. Саймон, словно тисками, сжал локоть Эмилии своими пальцами и увлек ее в тень раскидистого дерева, где был привязан конь. Умное животное подняло голову, увидев хозяйку, и заржало так, будто хотело поругать ее.
— Проклятье! — Саймон чертыхнулся и пригладил волосы. — Похоже, вы, миледи, никогда не устаете от своего упрямства?
Эмилия вдруг почувствовала обиду, Какое право он имеет так с нею разговаривать?
— У меня было все хорошо, пока вы не ворвались в библиотеку.
В ответ Саймон схватил ее за плечи и прошипел:
— Какого дьявола вам нужно в библиотеке Лоренса? Он мог поймать вас.
— Но не поймал.
— Но был близок к этому.
Эмилия почувствовала себя неловко.
— Я просто пыталась помочь вам.
— А что, по-вашему, делаю я?
— Я не могу позволить, чтобы моего дядю обвинили в том, чего он не делал. Саймон, наконец, отпустил ее.
— Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, вы понимаете это?
— Жаль, что благородство просыпается в вас крайне редко
Он сжал губы и, немного помолчав, добавил:
— Это не игра, Эмилия. Люди, которые перевозят оружие, предали свою родину. И они не остановятся перед убийством женщины.
— Я не такая уж беспомощная, как вы думаете.
— А я и не думаю, что вы беспомощны. — Саймон внимательно смотрел на нее, и выражение раздражения у него на лице сменилось. Теперь его глаза светились таким теплом, что Эмилии показалось, будто у нее в душе растаял осколок льда.
— Вы умная, энергичная и, пожалуй, слишком смелая.
От этих его слов будто яркий цветок распустился под лучами солнца. Эмилия отошла от Саймона, боясь того, что испытывала рядом с ним.
— А я думаю, что нельзя верить ни единому вашему слову.
— Эмилия, это мое задание. Поверьте, что я смогу справиться с этим сам.
— Я обнаружила, что доверие — это очень хрупкая вещь.
Саймон тяжело вздохнул:
— Эмилия, если вы не будете держаться в стороне от этого дела, кто-нибудь предупредит преступника о вашем подозрительном любопытстве и вы, таким образом, поможете ему замести следы и послать на виселицу невинного человека.
— О! — Эмилия прижала руки к груди. — Я ведь хотела только помочь!
— Обещайте мне, что больше не станете вмешиваться.
— Хорошо, вторжение в чужие дома я оставлю специалисту.
Саймон улыбнулся той улыбкой, которую она так любила:
— Благодарю вас, миледи. Эмилия выпрямилась, Это нежное проявление будило слишком тяжелые воспоминания.
— Я предпочитала бы, чтобы вы не называли меня так.
— А я предпочел бы, чтобы вы поняли, почему я лгал вам.
— Я понимаю. Вам надо выполнить свое задание. — Эмилия отошла назад, увидев, что Саймон поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. — Но это нисколько не меняет моих чувств по отношению к вам. Я вас презираю.
Он помедлил, затем сжал пальцы и медленно опустил руку. Его лицо стало безучастным.
— Будет лучше, если вы отправитесь домой.
Эмилия резко отвернулась, желая скрыть свою боль и боясь, что он узнает ее истинные чувства. Случись это, и он тут же, конечно, воспользовался бы этим. Она должна, наконец, посмотреть в лицо правде. Нельзя больше жить иллюзиями. Некоторое время ей казалось, что ее мечта ожила. Но мечты долго не живут в свете дня.
Глава 27
Луна становилась бледнее в лучах восходящего солнца. За стенами Равенвудской церкви запели птицы, возвещая начало нового дня. Саймон стоял у окна и думал об Эмилии, спрашивая себя: смогла ли она заснуть или, как и он, провела эту ночь без сна.
О Боже, он закрывал глаза и видел ее. Эти видения мучили его в те мгновения, когда ему удавалось задремать. Возлюбленная приходила к нему во сне такая теплая, нежная и податливая в его руках.
Внезапно за спиной Саймона раздались шаги Дигби.
— Хотелось бы думать, что вы нашли что-нибудь прошлой ночью, сэр.
— У Уиткома не оказалось ни одной бумаги, касающейся дела Мейтленда. А Стенбери, похоже, приносил каждый вечер домой половину своего офиса. Но и у него нет ничего о Рамиресе. Во всяком случае, я не обнаружил.
Дигби остановился позади Саймона. Серый свет начинающегося утра озарил морщины на его хмуром лице.
— Этого я и боялся.
Саймон потер затекшую шею.
— Когда вернетесь к Мейтлендам, напишите для Стенбери записку. Адресуйте ее на имя Смита. В записке напишите: «У нас неприятности. Надо встретиться у ворот святого Джона сегодня в полночь». Подпись «Тренч».
Дигби почесал подбородок:
— А что если он ничего не знает о Тренче? Что он будет делать?
— Он подумает, что записка предназначалась другому человеку, и не обратит на нее внимания.
— Вы не хотите, чтобы я доставил записку Уиткому?
Саймон покачал головой:
— Не думаю, что Уитком связан с этим делом. Он разболтает о записке всем вокруг и испортит нам всю игру со Стенбери.
— А что если Стенбери не появится сегодня ночью?
Саймон положил руку на каменный подоконник и посмотрел во двор.
— Если это не сработает, то завтра постараюсь сделать то же с Уиткомом. Но в случае неудачи я не знаю, что предпринять.
— Тогда судьба отвернется от Хью Мейтленда. Саймону стало не по себе от этих слов.
— Я продолжаю искать доказательства его невиновности, Дигби.
Дигби немного помолчал.
— Я хотел бы пойти с вами этой ночью, сэр.
Саймон улыбнулся, поняв, что просить Дигби присмотреть за Эмилией было бы просто тратой времени. Даже если верный сержант проведет всего ночь в одной с ней комнате, эта девушка все равно найдет путь ускользнуть из дома.
— Прошу вас проследить, чтобы за нами никто не следил.
Дигби улыбнулся:
— О да, сэр. Я буду на месте. Саймон глубоко вздохнул, надеясь, что Стенбери тоже будет там.
Эмилия сидела на диване рядом с бабушкой, когда в гостиную вошли отец, дядя Джордж и Стенбери. Джентльмены допили свой послеобеденный бренди и решили, что, наконец, настало время присоединиться к дамам. Эмилия сжала свой бокал с шерри, глядя как Лоренс вместе с другими приветствовал ее и остальных дам. Она знала Лоренса очень давно. Неужели он стал предателем? Ей необходимо выяснить правду. Ей нужно остаться с ним наедине.
— Эмилия, я должна сказать, что ты просто очаровательно выглядишь в черном. Тебе надо почаще носить этот цвет. — Клодия отпила из бокала Эмилии, что вызвало испуганные взгляды остальных дам.
Одри и Анна, обе сидевшие на диване напротив Эмилии, озабоченно посмотрели в ее сторону. Родители и сестры относились к ней так, будто она сделана из фарфора и от неосторожного обращения могла разбиться. Эмилия понимала, что так оно, наверное, и было, до того как она узнала, что Саймон жив. Все это помогало Эмилии удержаться и не сказать правду.
Леди Геррит откашлялась.
— Клодия, я сомневаюсь, что Эмилия будет часто носить траурные платья.
Клодия посмотрела на бабушку широко раскрытыми глазами.
— Нет, конечно. Но как жаль бедного милого майора. Правда же, Уитком?
Она посмотрела на Джорджа, стоявшего за ее креслом.
— Да, Блейк был единственным в своем роде, — Джордж положил руку на спинку кресла, — Жаль, что он ушел от нас.
— Он был очень энергичным человеком, невероятно энергичным. — Клодия погладила черный шелк своей юбки. — Но приятно сознавать, что если кому-то пришлось носить траур, он так очаровательно выглядит. Я все-таки думала, что это слишком сурово для меня.
— Нет нужды бояться, детка. — Джордж достал из кармана красную шкатулку для табака, украшенную рубинами и бриллиантами. — Ты в своем наряде похожа на изумруд, сверкающий на черном шелке.
Клодия улыбнулась:
— Вы мне льстите, сэр.
Джордж гордо поднял голову, явно довольный собой, пересек комнату и подошел к тому месту, где отец и Лоренс стояли у открытых французских дверей.
«Полное безумие предполагать, что ее дядя был связан с Францией. Это может быть только Лоренс», — уверяла себя Эмилия.
Джордж открыл табакерку и протянул Мейтленду:
— Я попробовал новую смесь, сделанную специально для меня Фрибургом и Трайером. Это моя любимая марка. Хочешь?
Хью отрицательно покачал головой:
— Нет, спасибо.
— Представляешь, Принни сначала глотает, и только потом делает вдох. — Джордж протянул табакерку Лоренсу. — Я нахожу эту смесь особенно пикантной. Она хорошо прочищает голову.
Лоренс усмехнулся:
— Боюсь, у меня появится головная боль.
Ветер ворвался в открытую дверь, заставив красные бархатные шторы закачаться, и в лицо Лоренсу взметнулось легкое облачко табачной пыли.
— Прости, старина, — произнес Джордж, закрывая табакерку, но было уже поздно.
Лоренс заморгал. Он провел рукой по лицу, стараясь смахнуть табачный порошок. Его лицо исказилось, он зачихал так яростно, что на глазах у него появились слезы.
— О, прости, старина. Давай я помогу. — Джордж достал из кармана носовой платок и принялся стирать табак с лица Лоренса. Лоренс чихал, судорожно вздрагивая.
— Не повезло, — пробормотал Джордж.
Лоренс отшатнулся назад, поднял руку к щеке и задел скамеечку для ног, стоявшую у камина, а в следующее мгновение рухнул, сильно ударившись об пол. И сразу зашатался хрустальный графин с шерри и бокалы, располагавшиеся на столике.
Лоренс застонал, дамы затаили дыхание. Хью Мейтленд поспешил к Лоренсу. Джордж нахмурился, когда увидел растянувшегося на ковре человека.
— Старина, вы ушиблись?
Лоренс задыхался. Он посмотрел на Джорджа так, будто тот был демоном, спустившимся прямо с небес.
— Я… в порядке.
Эмилия налила в бокал шерри, а ее отец помог Лоренсу встать на ноги.
— Вот, выпейте, — сказала она, подходя к Лоренсу. — Это поможет.
Лоренс посмотрел на нее широко открытыми глазами.
— Спасибо, — произнес он, беря бокал.
— Почему бы нам не выйти на террасу, — предложила Эмилия и взяла его под локоть. — Думаю, вам нужно немного свежего воздуха.
Хью Мейтленд одарил Джорджа неодобрительным взглядом:
— Да, там будет безопаснее.
— Надеюсь, Стенбери, что смесь не вызвала у вас головной боли, — сказал дядя Джордж, когда Эмилия и Лоренс направились к двери.
Лоренс пригладил свои растрепавшиеся волосы.
— Не беспокойтесь, Уитком, я не думаю, что табак подействует на мою голову.
— Рад слышать это, старина.
Прохладный вечерний ветер пахнул в лицо Эмилии, едва они вышли на террасу. Они прошли к стоявшим неподалеку креслам, и сердце Эмилии забилось, когда она поняла, что у нее появился шанс расспросить Лоренса.
Стенбери опустился в кресло, и оно заскрипело под его весом.
— Похоже, несколько дней у меня все-таки будет кружиться голова.
— Ах, как все это неудачно, — посочувствовала ему Эмилия. — С вами все в порядке? Лоренс глубоко вздохнул:
— Спасибо, да.
Эмилия прислонилась к каменной балюстраде, глядя на него и чувствуя себя неудобно при мысли, что этот человек может оказаться предателем. Но еще страшнее было предположить, что виновен ее дядя.
— Мне показалось, вы были сегодня немного расстроены за обедом?
Лоренс смотрел в свой бокал.
— Я думал о делах. Нам очень мешают американцы, они вносят неразбериху в наши дела с Индией.
— Надеюсь, что остальные наши рынки в безопасности.
— Внутренние перевозки не приносят хлопот.
Ей нужно было зацепить его, вывести на разговор о Рамиресе.
— Да, отец говорил, что Рамирес должен остаться доволен нашими услугами.
Лоренс поднял глаза, не сумев скрыть своего удивления.
— Я не думал, что вы так интересуетесь делами вашего отца.
— О, я нахожу их увлекательными. — Эмилия играла черной атласной лентой, завязанной на талии. — А вы когда-нибудь встречались с Рамиресом?
Лоренс нахмурился: — Нет, а почему вы спрашиваете?
— Он мне кажется очень важным клиентом. Я думала, что вы имеете с ним дело. Лоренс отпил шерри.
— Ваш отец работает с ним. Но я не могу сказать, встречался ли он с ним напрямую.
Эмилия вздрогнула от неожиданно поразившей ее мысли.
— Отец ведет дела с Рамиресом?
Лоренс кивнул:
— Да, Хью Мейтленд всегда сам работает с новыми клиентами, пока не убедится, что они остались удовлетворены компанией.
— Понимаю. — Если Саймон подозревал Лоренса и дядю Джорджа, почему бы ему не подозревать и отца? Но отец никогда не предаст родину. Мысль о том, что Саймон расследует дела отца, обеспокоила Эмилию.
— Что-то не так? Вы побледнели. Эмилия заставила себя улыбнуться:
— Я просто подумала, как опасны перевозки во время войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37