Улыбнулся снисходительно.— Вы должны были предполагать это. Вас удивляет, что я могу ревновать? Могу, если вы этого не знаете. Уэйборн давно дразнил меня вами, как кролика морковкой, так было много лет. Но я терпел, раз дело касалось вас. И только когда Уэйборн исчез, я стал более настойчив. Я-то думал, что вы с радостью примете мое покровительство. А вы отвергли мое предложение и предпочли Торна. Неудивительно, что мне пришлось принять более крутые меры.Она в ужасе отпрянула от него, прижавшись спиной к холодной каменной стене.— То есть обвинить меня в убийстве?— Вы же сами и помогли мне, Мерседес. — Он подошел ближе. В ее глазах была какая-то притягательная сила и неистовость, а поза загнанного животного вызывала в нем желание немедленно схватить ее. Он дотронулся до нее, провел рукой по щеке, спустился дальше, к шее, к плечу, потом ладонь скользнула на грудь и наконец остановилась на изгибе ее талии. — И вы прекрасно это знаете. Я предложил свою помощь, как только было оглашено завещание графа, но вы меня отвергли. Я пришел еще раз, потому что знал, какое мощное влияние оказывает на вас Торн. И потому что вам необходимо было выслушать мнение человека, всей душой переживающего за судьбу Уэйборн-Парка.— Пожалуйста, уходите, — сказала она высоким напряженным голосом. Его рука на талии, казалось, невыносимо давила на нее. Ей пришлось уговорить себя, что это только плод ее воображения. — Вы зря пришли сюда. Я не вижу, чем вы можете помочь мне. Что бы вы ни сказали, ничего не изменится.Северн слегка встряхнул ее.— Выслушайте меня, прежде чем судить окончательно. Я вернулся в Уэйборн-Парк, чтобы кое-что втолковать вам. И обнаружил вас в башне в компании с Торном. Вы совершенно нелепо пытались доказать ему, что убили графа. Но он действительно поверил, что вы можете это сделать. А я никогда не верил в это, Мерседес. Ни на минуту. Что еще можно сказать, если вы согласны выйти замуж за человека, который сомневается в вашей невиновности, и отвергаете того, кто никогда в ней не сомневался?— И тем не менее именно вы выставили меня виноватой в глазах людей.— Я был вынужден, — сказал он. — А как еще я мог вас заполучить?Вывернувшись из его рук, Мерседес подошла к койке. Она встала в ногах постели, пытаясь создать между собой и Северном хотя бы небольшой барьер.— Вы все равно не получили меня, — сказала она. — Я не услышала от вас ничего, что изменило бы мое мнение о вас. Вы приложили столько усилий, чтобы состряпать против меня обвинение!Северн вздохнул, но остался невозмутимым.— — Вы имеете в виду Эшбрука и Дикинза?— Я бы предпочла никогда не слышать этих имен.— Мистеру Паттерсону было бы интересно узнать, что они никогда о вас не слышали.— Они так и говорили, пока вы им не заплатили. — Лицо Мерседес пылало от гнева. — Как вам это удалось?— А разве это трудно? Мне представилась такая возможность, и я ею воспользовался. Мистер Эшбрук и мистер Дикинз готовы пожертвовать своим честным именем за кругленькую сумму наличными. Никто никогда не узнает, что и в первый раз им заплатили за ложь. Сначала им заплатили за то, чтобы они вспомнили, а потом чтобы забыли.Мерседес закрыла глаза и обхватила себя за плечи.— О-о, Маркус! — взмолилась она, умоляя его прислушаться к голосу разума. — Мой дядя хотел, чтобы его сыновья унаследовали титул. Вы намереваетесь посеять сомнения в истинности его воли? Неужели вы думаете, что я захочу иметь такого мужа?— Вам что, не нужна свобода?— Нужна. И я сделаю все возможное, чтобы добиться ее, — твердо сказала она. — Но для меня в этих четырех стенах больше свободы, чем в браке с вами.Мерседес не ожидала такой быстрой реакции. Сильный удар Северна припечатал ее к стене, и до нее дошло, что она в опасности. Во рту она ощутила вкус крови от прикушенной губы. Гордо выпрямившись. Мерседес ото-шла от стены.— И вы еще спрашиваете, почему я не хочу добровольно заковывать себя в кандалы? — тихо спросила она.Северн смотрел как зачарованный на отпечаток своей руки на ее щеке. Кровь мгновенно прилила к ее лицу и так же быстро ушла, оставив лишь тонкий розовый контур на месте удара.— Вас повесят, — сказал он.В ее серых глазах блеснули слезы, но она сумела сдержать их.— За убийство, которое вы совершили.Северн отступил на шаг и улыбнулся:— Вы думаете, что это я убил Уэйборна?— А почему нет? Вы хотели получить его графский титул. Вы хотели получить меня. После его смерти вы могли оспорить притязание капитана Торна на Уэйборн-Парк. Я уверена, что к тому времени, как вы захватили меня в карете на «Таттерсоллзе», вы уже встретились с графом. Вы знали, где он и то, что он собирается уехать из Англии. Я думаю, что он рассказал вам об изменении завещания, и это взбесило вас.— И я убил его?— Мистер Раундстоун рассмотрит и такую возможность.Северн пожал плечами.— Пусть ваш адвокат поступает, как ему угодно, но ему не удастся обвинить меня в преступлении.— — Вы меня оклеветали!— Я лишь рассказал то, что слышал.— Но вы же знали, что это не правда. Вы сами признались, что подкупили людей и они оболгали меня.Он откровенно забавлялся вспышкой ее ярости, ее сверкающими глазами и раскрасневшимся лицом.— Это все мелочи, уверяю вас. Все можно будет уладить, если возникнет необходимость. Да вас просто поднимут на смех. Ваши действия будут смотреться посерьезнее моих промашек. Я не имею никакого отношения к оружию и к одежде вашего дяди, которые были найдены в вашей комнате. Есть еще чек на две тысячи фунтов, выплаченных Эшбруку и Дикинзу, и на нем нет моей подписи. Глупо было доверяться Торну. Он не может помочь вам, Мерседес. Только я могу.— Тогда сделайте это, — с вызовом сказала Мерседес. — Скажите мистеру Паттерсону, что вы лгали.— Зачем же? Разве вы не видите? В этом-то и вся прелесть! Я не лгал. Я заплатил другим, чтобы они сделали это для нас.От таких рассуждений Мерседес на мгновение потеряла дар речи.— Вы ничего не делали для нас! Вы все делали только для себя! — воскликнула она наконец, приложив руку к виску. Боль в глазах просто ослепляла ее. — Ваше красноречие не убедило меня. Убирайтесь, Северн. Уходите сами, пока я не позвала надзирателя. — И, видя, что он не сдвинулся с места, она сама направилась к двери.Северн поймал ее за локоть.— Мерседес, я не уйду. У вас осталась одна-единственная возможность.— Я не собираюсь использовать эту возможность, — жестко ответила она. Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко. — Колин считал, что я должна поговорить с вами. Теперь я жалею, что послушалась его.Мерседес вздрогнула, почувствовав, как сжалась рука Северна на ее локте. Она со страхом увидела взгляд Северна, направленный куда-то сквозь нее, и поняла, что он не отдает себе отчета в своих действиях.— Отпустите меня, Маркус. Мне больно.Глаза Северна снова обрели способность видеть. Он посмотрел на свою руку, сжимающую ее локоть, потом на нее. На лице его появилась грустная, разочарованная улыбка.— О-о, Сэди, что ты наделала?Она вздрогнула от его слов, но еще больше — от звука открываемой двери.— Я не звала вас, — сказала она появившемуся на пороге надзирателю. Глаза ее расширились, когда она заметила стоявшего за его спиной шерифа.— Да, но вы уже собирались сделать это, — сказал надзиратель.— Отпустите ее, Северн, — сказал Паттерсон. — Миледи, вы можете выйти. Мы с его светлостью должны поговорить.Мерседес почувствовала, как рука Северна мгновенно освободила ее локоть. Она неуверенно взглянула на него. Он наградил ее неописуемо злобным взглядом. Она отскочила от него и кинулась к двери — в спасительную глубину коридора.— Я не понимаю, — сказала она на ходу шерифу. Паттерсон указал рукой на свой кабинет:— Идите. Капитан Торн все объяснит.— Колин здесь?Мерседес не отважилась оглянуться на Северна, чтобы проверить, слышал ли он эти слова. Мужчины расступились, давая ей дорогу, и она заторопилась по коридору в кабинет Паттерсона.Когда она вошла в комнату шерифа, первой ее мыслью было, что она стала жертвой обмана. Колина в комнате не было. Мерседес в растерянности хотела было позвать надзирателя, чтобы потребовать разъяснений, но тут же стала громко звать на помощь: она увидела тело Колина, распростертое на полу у стола. Бросившись к нему, она подняла его голову и положила к себе на колени. Разгребая пальцами густые пряди волос, она быстро ощупала кожу на голове. На затылке она обнаружила шишку, и когда отняла пальцы, на них была кровь.Первым на крик прибежал шериф. Он сразу оценил ситуацию и позвал на помощь своего помощника.— Они убежали, — крикнул он надзирателю. — Но им не уйти далеко, они ведь прикованы друг к другу. Отправляйтесь быстро на поиски и верните сюда Дугласа и этого воришку.Надзиратель протянул мистеру Паттерсону связку ключей и выскочил за дверь. Ему вслед полетел приказ шерифа разыскать и прислать врача,— Печальная картина, — раздался голос Северна, стоящего в дверях.Паттерсон тяжело вздохнул. Он собирался переговорить со своим помощником. Северна необходимо было запереть в камере.— Я еще не закончил с вами.— Давайте сейчас, я не против.Он подождал, пока ему возразят. Не дождавшись ответа, он вышел через открытую дверь тюрьмы на улицу.Покачав головой, шериф присел на корточки рядом с Мерседес.— Ну как, плохи дела?— Думаю, ничего страшного нет. У него крепкая голова. Обычно это доставляет лишь хлопоты, но в данном случае я страшно благодарна ей, что она такая непробиваемая.Колин открыл один глаз. В зыбком тумане перед ним возникло милое лицо Мерседес.— Я запомню это.Веко само собой упало, Колин со стоном попытался поднять голову.Мерседес пригладила ему волосы.— Лежите, не двигайтесь. Мистер Паттерсон велел позвать врача. Вам вредно шевелиться.Но Колину, видно, и самому не очень-то хотелось двигаться. Если бы не внимательный и даже несколько подозрительный взгляд шерифа, Колин чувствовал бы себя просто замечательно.— Как это случилось? — требовательно спросил Паттерсон.— Они набросились на меня, — начал объяснять Колин. — Я сидел здесь, за вашим столом, а они ворвались в комнату…— Они были в кандалах? Колин кивнул.— Один из них ударил меня вот этими наручниками. Наверное, я немного отвлекся, когда услышал, как вы с надзирателем вышли из соседней камеры и вошли к Мерседес. И они сразу поняли, что настал удобный момент.Мерседес показалось, что Колин не чувствует особых угрызений совести. И подумала, что Паттерсон, возможно, тоже заметил это.Шериф встал и начал рыться в столе. Главное, чего он не мог найти, — это ключи от кандалов. Он полез в боковой ящик и тихо чертыхнулся.Колин с трудом сел, несмотря на попытки Мерседес удержать его.— Что там? — спросил он Паттерсона.— В этом ящике были все вещественные доказательства. — Шериф задвинул его с такой силой, что массивный дубовый стол задрожал. Вдобавок он еще пнул его ногой. — Он украл все.Мерседес сразу поняла, что мистер Паттерсон говорит о воре-карманнике. Наверно, не было нужды напоминать шерифу, что этот человек — вор по профессии. Неужели он решил, что несколько недель, проведенных в камере, страх быть повешенным изменят привычки Голубого Глаза? И она мудро промолчала.— Все? — спросил Колин.Паттерсон стал нервно мерить шагами комнату.— Черт бы его побрал, — сказал он, ни к кому особенно не обращаясь. Он начал перечислять потери по пальцам. — Кошельки, которые воришка выкрал из карманов на ярмарке, жемчужное ожерелье мисс Каллэхэм, бисер-ная сумочка миссис Линч и одна серьга, о которой никто так и не заявил. Боже мой, как же я объясню пропажу его жертвам? Миссис Линч просто слушать меня не станет. А мисс Каллэхэм вообще не хотела, чтобы я хранил эти вещи у себя. Я обещал ей, что они будут находиться у меня только до выездного суда.Колин совершенно равнодушно отнесся к скучному перечислению потерь.— Он украл все? — переспросил он.— Да. — Мистер Паттерсон прекратил шагать по комнате. — Я разве только что не сказал об этом?Поднявшись на ноги, Колин помог затем встать и Мерседес. Он оперся о стол, стараясь сохранить равновесие.— Значит, и пистолет графа? — спросил он. — И его одежду?— Все, — печально сказал шериф. Он не смотрел ни на Мерседес, ни на Колина, но не отводил мрачного взгляда от открытой двери. — Даже флягу, хотя я подозреваю, что ее еще можно будет найти, когда мы поймаем Дугласа. Он не может отказаться от спиртного.Мерседес медленно села в большое деревянное кресло шерифа. Она нерешительно взглянула на Паттерсона.— И что все это означает?Он повернулся к ней, засунув руки в карманы, и снова вздохнул.— Это просто еще раз подтверждает, что дело против вас закрыто. Ваш разговор с Северном дал существенный перевес в вашу пользу.— Вы подслушивали? — спросила она.— Это придумал капитан Торн, — сказал шериф. Он вскинул жесткие лохматые брови, одобряя Колина. — Хорошо придумал, как выяснилось. Мы со своим помощником решили зайти послушать этот разговор точно так же, как Северн подслушал вас с капитаном.— Почему никто не сказал мне об этом?— Я не хотел рисковать, — сказал Торн. — Если бы вы узнали, что мистер Паттерсон все слышит, то могли бы и перестараться. И Северн мог бы что-то заподозрить. — Он обратился к Паттерсону:— Думаю, что вы услышали достаточно.— Вполне.— Вы поговорили с ним?— Не было времени. Вы упустили арестантов, а я, по вашей милости, возможность задержать Северна. Колин молчаливо принял справедливый упрек. Паттерсон потер подбородок. Он снова тихонько выругался и сжал руку и кулак. Он не мог примириться с таким оборотом дел.— Поскольку теперь мне нет никакого резона находиться с вами, то я пойду собирать поисковую группу и ловить арестантов. — Он задумчиво посмотрел на Колина. — Думаю, вы не захотите участвовать в поисках?Слегка поморщившись, Колин покачал головой. Он потрогал рукой шишку на затылке.— Нет, — ответил он. — Боюсь, что нет. Вы же понимаете.Мистер Паттерсон понимал гораздо больше, чем предполагал Колин.— Я на вас и не рассчитывал, — сказал он. Он посмотрел на Мерседес и снова на Колина. — На вашем месте я бы тоже не согласился. — Он пожал плечами. — Прошу простить меня. — Он взял свою шляпу с вешалки у двери и вежливо наклонил ее в сторону Мерседес. — Вы свободны, миледи.Затем он откланялся и направился в ближайшую таверну в надежде набрать там добровольцев для поиска сбежавших.Мерседес широко открыла глаза. Совершенно потрясенная, она смотрела вслед шерифу.Колин ничего не сказал. Он ощупал свой пиджак, потом начал проверять карманы жилета.Медленно повернувшись в кресле, Мерседес подняла лицо и посмотрела на Колина:— Как ты думаешь, они поймают его? Так ничего и не найдя в кармане, Колин подошел к Мерседес.— А если не поймают, где он может укрыться? — продолжала она.У Колина вдруг появилась замечательная мысль.— В Бостоне.— А что ему там…Она замолчала. Улыбка преобразила лицо Колина, придав его чертам мальчишеский задор, который редко появлялся у него даже в юности. Мерседес поняла.— Билеты, которые ты купил…Он еще шире улыбнулся.— Меня ограбили.Мерседес никак не могла поверить, что вернулась в Уэйборн-Парк. Ванна, которую для нее сразу же приготовили, должна была бы расслабить и умиротворить ее, но Мерседес, сидя в горячей воде, настороженно оглядывала комнату, боясь, что все это вдруг исчезнет, едва она закроет глаза.Нет, не нужно ни о чем думать, просто наслаждаться купанием. Она медленно подняла руку и стала намыливать ее от плеча до запястья. Желание отскрести тюремную грязь было так велико, что она стала ожесточенно растирать тело мочалкой. Запах камеры оставался в волосах и, ей казалось, даже под кожей. Он преследовал ее и тогда, когда она была уже чистая с головы до пят.Мерседес вылезла из бадьи, завернулась в полотенце и позвонила в колокольчик. Вторая лохань с горячей водой сделала то, чего не смогла сделать первая. Она прислонилась спиной к стенке бадьи и, расслабившись, откинула голову и закрыла глаза. Вода приятно согревала кожу, кончики ее темных волос завились от влаги. Аромат лавандовой соли вытеснил из ее сознания воспоминания о мрачной сырой камере.Ее сморил сон. Она могла сколько угодно говорить, что не устала, но с фактами спорить бесполезно. Проснувшись, она обнаружила, что лежит в своей постели, одетая в ночную рубашку, накрытая прохладной простыней и бело-розовым стеганым одеялом, совершенно не представляя себе, как она здесь очутилась.Мерседес медленно села в постели. За окном были сумерки. Окно было открыто, и легкий ветерок гулял по комнате, надувая занавески, как паруса.— Ты хочешь обедать?Вздрогнув от неожиданности, Мерседес уткнулась головой в спинку кровати. Скривившись, она потерла затылок.— Теперь у нас на двоих по одинаковой шишке.Колин встал со стула и подошел к кровати.— Я не собирался пугать тебя. Был уверен, что ты знаешь, что я здесь.Она жалобно улыбнулась:— Я знаю только то, что я здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48