И сдается мне, они даже не разговаривали.Миссис Хеннпин снисходительно улыбнулась своему супругу.— И что же они сказали тебе, зачем забрались на крышу?— Смотрели на звезды.Полтора часа спустя, все еще напевая себе что-то под нос, миссис Хеннпин накрывала на стол.Колин и Мерседес первыми явились к завтраку. Они сразу же заметили многозначительные взгляды, которые домоправительница то и дело бросала в их сторону, и счастливую, понимающую улыбку, которую та не могла скрыть. Когда миссис Хеннпин вышла, они глянули друг на друга с противоложных концов стола и удовлетворенно улыбнулись.Близнецы, мешая друг другу, протиснулись в двери, но с удивлением обнаружили, что они сегодня не первые. Сразу же перестав толкаться, они прикинулись паиньками и степенно, размеренным шагом и с серьезными лицами пошли к столу.Бриттон уселся и метнул острый взгляд сначала на Колина, потом на Мерседес.— Послушайте! Вы что-то от нас скрываете! Так нечестно — ничего нам не рассказывать!— Нет, — сказал Колин. — Не расскажем.Брендан заметил, что Мерседес при этом почему-то еще сильнее заулыбалась. Он встретился глазами с братом, быстро кивнул в сторону Мерседес и передал свои мысли на расстоянии без единого слова. И уже то, что этот их молчаливый обмен взглядами прошел мимо внимания Мерседес, которая обычно быстро замечала подобные штучки, еще раз подтвердило подозрения мальчишек: здесь что-то не так.Сильвия и Хлоя вышли к завтраку, откровенно позевывая, с той лишь разницей, что Хлоя, как всегда, делала это более сдержанно, чем ее младшая сестра. Но отсутствие в их адрес «остроумных» замечаний со стороны братьев, вроде таких, как «Закрой рот, а то муха влетит», сразу показалось подозрительным и привело их в чувство. В тот же момент они поняли, что изменилась атмосфера за столом. Низко наклонив головы, чтобы скрыть довольные улыбки, девушки продолжали общаться, толкая друг дружку под столом локтями, что было не многим более утонченно, чем пинки ногами, которыми обычно обменивались Бриттон с Бренданом.Мерседес разгладила на коленях салфетку.— Что-то все сегодня такие беспокойные, — сказала она, ни к кому особенно не обращаясь. — Все хорошо спали?Это замечание вызвало у присутствующих некоторое оцепенение. Один Колин остался спокойным. Он видел, как они все сразу замерли, украдкой бросая друг на друга вопрошающие взгляды.Колин удобно откинулся на спинку стула и, склонив голову набок, посмотрел на Мерседес. Она ответила ему нерешительным взглядом, в котором застыл тот же вопрос.— Может быть, они все виноваты?— Мне это тоже пришло в голову.Это вызвало общее тревожное перешептывание и ропот.— В чем виноваты? — поинтересовалась Сильвия.— Я ничего плохого не делала, — решительно сказала Хлоя.— А если я что и сделал нечаянно, то простите меня, — поспешил извиниться Бриттон.Брендан скривился и с несчастным видом произнес:— Они уже сказали все, что я хотел сказать. Мы ни в чем не виноваты!Мерседес не ожидала услышать так много протестов и уверений в невиновности. Она подозревала, что они решили все отрицать.— Что вы об этом думаете, капитан Торн?— Они виноваты, но дали слово молчать. Придется прибегнуть к пыткам.Хлоя выпрямилась.— К пыткам? Что он под этим подразумевает?Сильвия сурово посмотрела на близнецов:— Что вы там натворили?— Но мы ничего не делали! — сказал Бриттон.— Ничего, — подтвердил Брендан. — Это, наверное, вы с Хлоей.Колин постучал ложечкой о стакан для сока, чтобы утихомирить галерку.— Сегодня ночью кто-то запер нас с Мерседес в северной башне, — сообщил он. — Я уже второй раз попадаю в такую переделку. Вы же понимаете, почему я отношусь с недоверием к вашему возмущению.Четыре пары недоумевающих глаз обратились в сторону Колина.— Они невиновны! — провозгласил Колин. Мерседес с любопытством посмотрела на него:— А как насчет пыток?— Что-то я передумал.Мерседес чувствовала тяжесть этих четырех взглядов, направленных на нее.— Ну что ж, очень хорошо! — сказала она. Все облегченно вздохнули.— И все-таки вы меня не до конца убедили, — добавила она, многозначительно разглядывая каждого из них. — Ведь я имею с вами дело подольше, чем капитан.Мерседес немного смутило, что никто из них при этом не заволновался и не опустил глаз.Ей удалось поговорить с Колином наедине далеко не сразу. Утро ушло на то, чтобы обсудить с Хлоей сроки ее предстоящей свадьбы. Важность соблюдения траура перевешивало все их истинные переживания и чувства. Второй завтрак Мерседес провела в обществе Сильвии, которая, как она стала замечать, последние несколько недель стала что-то замыкаться в себе. И тут не понадобилось особой проницательности, чтобы заглянуть в сердце юной особы и понять, что она сохнет по Обри Джонсу. Мерседес не стала втолковывать Сильвии, что Обри — по существу, совершенно незнакомый человек, не имеющий в Англии никаких корней. Она просто выслушала ее, не высказывая никакого мнения, и Сильвия заметно взбодрилась после их разговора.Во второй половине дня она занималась с близнецами математикой и географией. Потом нужно было просмотреть счета и поговорить с арендаторами. И уже на обратном пути из деревни к дому она увидела Колина, идущего к лесу . с удочками на плече. Она тут же сошла с тропинки и тихонько, стараясь остаться незамеченной, последовала за ним.Она догнала его, когда он уже входил в воду. Мерседес стояла на берегу и смотрела, как Колин забрасывает удочку. Леска взвивалась над ним, поблескивая на солнце, упругой плавной линией, пока, подхваченная водой, не натягивалась как струна, и тогда Колин с трудом удерживал деревянное удилище. Он стоял босиком посреди искрящейся, бурлящей воды, закатав по колена брюки. Мокрые икры поблескивали на солнце. Его пиджак, ботинки и носки лежали на берегу, но жилетка оставалась на нем. Серебряные нити, вплетенные в серо-голубую ткань, казались такими же живыми, как и вода, обтекающая его щиколотки.Его волосы отражали солнце, как золотой шлем, когда он, наклонив голову, следил за леской. Глаза щурились от алмазного блеска воды. Уголки губ приподнимались в едва заметной улыбке.Она позвала его, и он обернулся. Улыбка мгновенно расцвела на его лице.— Я думал о тебе, — сказал он.Она почувствовала, как в груди разлилось тепло. Сев на берегу, она сняла туфли и чулки и поболтала ногами, охлаждая их в фонтане брызг, висящих над водой.— А что ты думал обо мне? Расскажешь? — спросила она, помолчав.— Нет, — сказал он, оглянувшись на нее через плечо. Потом снова забросил удочку. — Скорей всего нет.Она была не против, что у него есть свои секреты. Мерседес откинулась назад, опираясь на локти.— Тогда, может быть, ты расскажешь, что думаешь о моих братьях и сестрах?— Я думаю, что не они нас запирали. Мерседес.— Просто не знаю, на кого еще можно подумать. Я сегодня с ними целый день. Они ведь не как ты, Колин. Они просто не способны долго хранить секреты.— Значит, ты и не пыталась добиться от них правды.— Да, я не ставила себе такой цели, но мне кажется, что кто-нибудь из них обязательно бы проговорился. — Она покачала головой, все еще удивляясь их молчанию. — Ничего. Ни единого слова. Боюсь, мне придется с тобой согласиться.— Чего тут бояться? — сухо заметил он.— Ты знаешь, что я имею в виду.Колин смотал леску и вышел на берег. Бросив удочку в траву, он сел рядом с Мерседес. Она выглядела восхитительно расслабленной, как тоненькая тростинка, которую беспечно колышет ветерок и нежит солнце. Он наклонился и поцеловал ее.Губы ее были горячие и влажные. Она ответила нежно, без торопливости и без вызова. Это было медленное, томное исследование, оценка на вкус и на ощупь, узнавание уже знакомого и еще не изведанного. Она обрисовала кончиком языка его верхнюю губу, поцеловала в уголок рта.Колин положил руку ей на грудь. Чувствовалось, как под тонкой тканью платья набухает и твердеет ее плоть. Она чуть выгнулась, помогая наполниться чаше его ладони. Его губы прикоснулись к чувствительной коже у нее за ухом. Она подняла подбородок, открывая ласкам длинную, стройную шею. Он поцеловал ее разрумянившуюся щеку и пульсирующую жилку под скулой.Запах влажной травы смешался с ароматом ее волос. И локти больше не держали ее, когда она томно вытянулась под его телом. Она обвила руками его шею, и тень от его головы охладила ее разгоряченное лицо.— Я знал, что ты думала об этом прошлой ночью, — прошептал он ей губы в губы. Она безмятежно улыбнулась.— Я знаю, что ты знал. — Глаза ее заискрились от безмолвного смеха. — Но ведь тебе так понравилось смотреть на звезды, правда?— Была такая полная луна.— Да, вид был просто захватывающий!— Мы сидели на самом верху крыши.— И были похожи на воронье гнездо.— Воронье гнездо не бывает под углом в сорок пять градусов. Разве что во время атлантического шторма.— Это было прекрасно!— Ты была прекрасна!Лицо Мерседес захлестнула горячая волна. Она с благодарностью почувствовала его влажные губы на своих губах. Поцелуй длился, казалось, целую вечность. Наконец Колин оторвался от нее и сел. Мерседес лежала, пытаясь привести в норму дыхание. При этом она нежно поглаживала ему спину.— Ты придешь сегодня ночью ко мне в комнату?Она кивнула:— Конечно.— Потому что знаешь, что этого хочу я, или потому что этого хочешь ты?Рука Мерседес застыла на его спине. Она подняла голову, потому что услышала, как кто-то торопливо продирается через прибрежный кустарник. Колин тоже услышал. Он быстро поднял ее на ноги и помог оправить платье и вытряхнуть травинки из волос. Потом отошел на несколько шагов и забросил в воду удочку. Когда показался Брендан, они оба выглядели очень естественно.Мерседес понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что Брендан почему-то прибежал один.— Где твой брат? — спросила она, бросившись к нему. — Что-нибудь случилось?— С Бриттоном все нормально. Он остался, чтобы узнать и услышать как можно больше, пока я побегу предупредить вас.Теперь заговорил Колин:— Предупредить меня? А в чем дело?Брендан замотал головой и судорожно перевел дыхание. Его маленькое личико раскраснелось от быстрого бега.— Не вас. Мерседес. Приехали Северн с шерифом и ищут Мерседес.Мерседес с облегчением вздохнула.— Я уверена, ничего страшного, — сказала она. — Вероятно, шериф забыл вчера задать несколько вопросов. А Северн просто наш родственник. И вполне может приехать просто так. — При этих словах Колин и Брендан посмотрели на нее с откровенным скептицизмом, и она поспешила поправиться:— Я не говорю, что мне это очень нравится, просто в этом нет ничего особенного.Колин опять обратил все внимание на Брендана. Мальчугану явно не понравилось благодушие Мерседес.— Что еще, Брендан?— Я не знаю, сэр. Что-то там не в порядке. Северн… Ну Северн… как всегда. Только еще хуже. А мистер Паттерсон все время бегает по комнате. Наверное, он чем-то обеспокоен.— Это они послали тебя разыскивать нас?— Нет. Северн послал за Мерседес мистера Хеннпина, а он не знает, что она здесь, с вами. Он пошел в деревню, к арендаторам.— Мне это совсем не нравится, — сказал Колин. — Я хочу поговорить с мистером Паттерсоном, прежде чем ты вернешься денной.— Это просто смешно, — .ответила Мерседес, отбрасывая его подозрения. — Наверняка это что-нибудь по поводу завещания графа, вот и все. Может быть, мистер Паттерсон хочет сообщить нам, что с тебя сняты все подозрения.Колина это не убедило.— Все-таки будет лучше, если ты подождешь здесь.— Это не имеет никакого смысла, — решительно возразила она. — Ведь они приехали не из-за меня.Мерседес не представляла себе, как быстро все может поменяться. Когда она встретилась в библиотеке с Северном и Паттерсоном и предложила им перекусить, она и представления не имела, что за этим последует.Лицо ее побледнело, когда она выслушала обвинения, выдвинутые против нее. Во рту у нее так пересохло, что она не в состоянии была ничего ответить.Колин стоял у камина с невозмутимым видом. Он смотрел на мистера Паттерсона и понимал, что шериф искренне верит в то, о чем говорит. Это свидетельствовало о незаурядных способностях Северна в искусстве уговаривать и убеждать. Сам Северн был совершенно спокоен. Он предоставил представителю закона говорить вместо себя и безо всякого стеснения смотрел в глаза Мерседес и Колину.Колин подождал, пока мистер Паттерсон кончит говорить. Брендан правильно оценил состояние шерифа. Тот явно нервничал. Да и то сказать — не каждый день ему приходилось обвинять представителя одного из самых старинных английских семейств в убийстве.— В вашем изложении есть одна загвоздка, — обратился Колин к шерифу. — В нем нет ни слова правды.Он заметил, что Мерседес чуть-чуть подняла голову, но это никак не изменило беспомощного, виноватого выражения ее глаз. Только он понимал, что ее вина была в той невинной лжи сегодня ночью, а ее отчаяние рождено невозможностью доказать, что это не более чем ложь.— Да, Мерседес говорила мне все, что Северн повторил вам, но он стоял под дверью недостаточно долго, чтобы понять, что она все это выдумала в пику мне.— Зачем ей это было нужно?— Она разозлилась на меня за то, что я был зол на нее. Чего только мы не наговорили друг другу назло! Убийство графа вывело нас из равновесия и заставило говорить глупости.Паттерсон задумчиво поскреб подбородок.— Вы никак не производите впечатление человека, который прежде говорит, а потом думает. Колин пожал плечами:— Да, но я не привык иметь дело с нелогичным и безрассудным женским умом.На секунду ему показалось, что Мерседес сейчас вскочит со своего стула и вцепится в него когтями, как львица. И он в душе порадовался выдержке, которую она проявила, оставшись на месте.— У вас ведь есть опыт в этом смысле, не так ли?Шериф кивнул:— Я женат уже двадцать один год.— А я ровно столько же лет провел на море. Поэтому иногда бываю так неловок, что довожу женщину до белого каления, и тогда она непременно хочет доказать мне, что я дурак.Он глянул на Северна.— Интересно, что вам понадобилось так поздно в Уэйборн-Парке и почему вы подумали, что можете расхаживать где вам вздумается? Ведь вы же предъявляете эти странные обвинения, потому что вам это очень выгодно. — Он снова посмотрел на Паттерсона. — Надеюсь, вы приняли это во внимание? Если окажется, что завещание графа фальшивое, то Северн унаследует титул и захватит Уэйборн-Парк.— Я это учитываю. Иначе я приехал бы сюда с самого утра. Я потратил утро и большую часть дня в Лондоне, разговаривая с Эшбруком и Дикинзом. Что касается приезда его светлости сюда в прошлую ночь, то он объяснил, что беспокоился о судьбе семейства и вернулся, чтобы предложить свою помощь.Мерседес громко и отчетливо произнесла:— Он предлагал свою помощь еще днем, и я тогда сказала, что очень признательна ему за это и что помощь мне не требуется.— Я думал, вы ответили так из вежливости, — вкрадчиво заметил Северн, — Я бы не хотел, чтобы вы утруждали просьбами посторонних людей. Вам, конечно же, известно, что мне всегда разрешалось приезжать в Уэйборн-Парк и находиться в его пределах в любое время.Мерседес почувствовала вопросительный взгляд Колина. Она кивнула:— У него имеется ключ от одной из боковых дверей. Северн часто провожал моего дядю домой.— Тот часто напивался до такой степени, что не мог без помощи подняться по главной лестнице, — пояснил Северн. — Кроме того, у бокового входа меньше вероятности кого-нибудь встретить. — И холодно продолжал:— Я имел самые искренние намерения доложить о своем приезде, но, когда я поднялся в северное крыло, вы уже ушли. Комната капитана Торна тоже была пуста. Я спустился вниз и обнаружил, что там вас нет. Не знаю, что меня навело на мысль о северной башне, но я нашел вас там. Совершенно случайно! Поверьте, Мерседес. Я не хотел подслушивать, но когда услышал… Что мне оставалось делать? Я запер вас на ключ, чтобы успеть найти мистера Паттерсона. Он не был склонен делать скоропалительные выводы и хотел сначала навести дополнительные справки, но я не смог бы считать себя другом графа, если бы позволил его убийце гулять на свободе.— Вы никогда не были никому другом, — сказала Мерседес. И обратилась к шерифу:— Вы сказали, что беседовали с Эшбруком и Дикинзом. Если так, то тогда вам должно быть ясно, что подслушанное Северном — чистейшая ерунда. Я ведь никогда не видела этих людей. И конечно же, никогда не приезжала к ним с Северном, что бы он там ни говорил.— Но вы были на «Таттерсоллзе»? — спросил Паттерсон.— Да. Но не выходила из кареты. Северн увидел меня там и сам подсел ко мне, приказав кучеру ехать…— Вы все же с ним куда-то ездили?— Да, но…Шериф поднял руку и покачал головой.— Можете не продолжать, сударыня. Я действительно встречался с мистером Эшбруком и мистером Дикинзом. Они готовы подтвердить, что вы заплатили им, чтобы они подписали этот сомнительный документ. Они вспомнили вашу карету, и в любом случае они помнят, как вы упоминали, что кто-то ждет вас там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48