И хорошего семьянина. Что вас так взволновало?
– То, что он появился здесь, – буркнул шериф, еле сдерживая гнев. – Ему здесь нечего делать. А вот Тайлера я вздерну на первой попавшейся ветке.
Оставив Нортона в полном недоумении и растерянности, Хен двинулся навстречу всаднику. Хорошо хоть, у Джорджа хватило ума оставить Розу дома, подумал он.
Джордж разговаривал с портье, когда Хен вошел в отель.
– Этому господину не нужна комната, – сказал молодой человек клерку. – Он остановился в моем доме. – И взял саквояж брата. – Завтра поутру ты отправишься в обратную дорогу.
– Я все-таки возьму комнату, – обратился Джордж к портье. – Если я вдруг решу задержаться в вашем городе – крыша над головой мне гарантирована.
Портье в нерешительности поглядывал то на одного, то на другого брата. Но, в конце концов, уверенная и властная манера поведения Джорджа перевесила, и он открыл книгу регистрации посетителей.
– Насколько я понимаю, ты поверил в небылицу, которую сообщил Тайлер, – пренебрежительно обронил Хен.
– Я и сам навел кое-какие справки, – ответил Джордж, затем расписался в книге и взял у портье ключ от комнаты. – В Мексике и в Канаде проживает около сорока мужчин из семьи Блакторнов. Так что я уже послал телеграмму Джеффу в Денвер.
– Надеюсь, он не настолько глуп, чтобы броситься спасать меня.
– Посмотришь. А теперь, может, ты отдашь мой саквояж?
– Возвращайся домой подобру-поздорову, Джордж. Тебе здесь нечего делать. Ты нужен Розе и детям.
– Хорошо, что напомнил. Роза передавала тебе привет и сказала, что надеется скоро увидеть тебя дома.
– Это твой дом, но не мой. И тебе следует находиться рядом с семьей, а не гоняться здесь за тенями.
– Ты тоже моя семья. Или ты забыл? Джордж взял саквояж: из рук брата.
– Я слышал, Блакторны собираются в Тубак.
– Да, Тайлер сообщил мне.
– И что ты собираешься делать?
– Пока ничего. Посмотрю, как будут разворачиваться события.
– Одобряю.
Хен схватил брата за руку, когда тот повернулся, чтобы уйти:
– Возвращайся домой, Джордж. Джордж повернулся к Хену, в его глазах, как в зеркале, отразилось разгневанное лицо брата.
– Я не могу спасти тебя от злости, которая гонит тебя прочь от родного дома, разлучая с людьми, которые любят тебя. Если ты решил подставить себя под пули, я бессилен удержать тебя. Но, проклятье, я не могу позволить, чтобы тебя убили Блакторны, эти трусливые шакалы. А теперь, скажи-ка лучше, где здесь можно хорошо поесть. Я умираю от голода.
Хену не оставалось ничего другого, как передать вещи брата в руки услужливого портье.
– Тайлер работает в ресторане Уорти. Пока будешь набивать там брюхо, можешь поразмыслить, как спасти мою шкуру.
Поразительно, но Хен уже не злился на Джорджа. Конечно, старшему брату не стоило приезжать в Сикамор Флате, за что Тайлеру следует оторвать голову. Но Джордж с самого раннего детства заменял младшим братьям отца. И хотя Хен не мог и не хотел жить вместе с ним и Розой, он всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее, когда Джордж находился рядом.
Они вместе пошли вниз по улице.
– Если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, пока находишься здесь, – сказал Хен, – лучше посмотри за Тайлером. У него странная привычка вторгаться в чужие владения с целью научить хозяев готовить пищу. Так его когда-нибудь подстрелят за попытку покушения на чужую собственность.
– Тебе нравится шериф? – спросил Адам у матери.
Лорел оторопела и выпустила из рук рубашку, которую стирала в горячей воде. Она расположилась с тазами и ведрами у входа в каньон. Грейс Уорти приютила ее в своем доме и отказывалась брать деньги. Но Лорел не хотела чувствовать себя обязанной и решила расплатиться за еду и кров стиркой.
– Конечно, нравится. Он всем нравится.
Адам палочкой пошевеливал угли под котлом с водой.
– И ты собираешься выйти за него замуж? Лорел ополоснула руки в чистой воде и вытерла их о передник.
– Почему ты спрашиваешь?
– Так собираешься?
– Но он не предлагал пока выйти за него замуж.
– А если предложит, ты согласишься?
Поведение сына оставалось для Лорел загадкой. Почему он задает такие странные вопросы? Мальчики в его возрасте обычно не интересуются любовью и проблемами брака. Их волнуют, как правило, только лошади, пистолеты и ружья. Видимо, кто-то – может, Джорди или Хоуп – передал мальчику слухи, которые ходят по городу. И, сам того не желая, задел чувства Адама.
– Видишь ли, это зависит от разных вещей, – уклончиво ответила растерянная Лорел.
– От каких?
Действительно, от каких? Она любит Хена, Хен любит ее, хотя, возможно, никогда не женится на ней.
– Не знаю. От многих. Например, захочет ли он остаться шерифом. И любишь ли ты его.
– Я ненавижу его. И не хочу, чтобы ты выходила за него замуж.
Ответ сына поверг Лорел в смятение и огорчил. Она давно заметила, что чувства Адама к Хену остыли, но списала это на счет ревности и не приняла всерьез. Ей и в голову не могло прийти, что дело зашло так далеко, что мальчик возненавидел шерифа. Даже понимая, что шанс стать женой Хена мизерно мал, она не теряла надежды когда-нибудь выйти за него замуж. Надежда, как известно, умирает последней. Но реакция сына захлопнула дверь в будущее и разрушила мечты. Она никогда не сможет выйти замуж: за человека, которого ненавидит сын.
Но сердце упрямо отказывалось мириться с потерей надежды. Это какое-то недоразумение! Адам не может ненавидеть Хена. Не может!
– Но почему, сынок? Раньше ты целыми днями только и делал, что просил отпустить тебя к Хену.
– Я ненавижу его, – упрямствовал Адам. – И не называй его больше Хеном!
– Но нельзя ненавидеть человека без причины. Это несправедливо по отношению к нему. Ты же не хочешь, чтобы и к тебе так относились?
– Я ему не нужен.
– Что ты говоришь? Не понимаю.
– Если ты выйдешь за него замуж, у вас будут свои дети. И ты больше не будешь любить меня.
В душе Лорел с новой силой всколыхнулась волна гнева. Ее снова охватила жгучая ненависть к окружающим. Кто-то из детей дразнил Адама, издевался над ним! Возможно, они даже не хотели обидеть его, но Адам страдал.
– Иди ко мне и сядь рядом, – ласково позвала она сына, усаживаясь на скамейку.
Мальчик медленно и нерешительно приблизился к матери. Когда он сел на краешек скамьи, она обняла его и притянула к себе. Несколько мгновений он сопротивлялся, но затем вдруг задрожал всем тельцем и прильнул к матери.
– Я никогда не перестану любить тебя, – с нежностью в голосе произнесла Лорел. – Даже когда ты станешь взрослым и будешь жить в своем доме, я буду скучать и беспокоиться о тебе.
– Я не буду жить в своем доме, – обронил мальчик. – Я всегда буду жить с тобой.
– И я никогда не выйду замуж: за человека, который не полюбит тебя так же сильно, как люблю тебя я.
Адам прижался к матери еще крепче, Лорел незаметно смахнула рукой навернувшиеся слезы. С момента рождения Адам был самым важным человеком в ее жизни. Но в последнее время она так увлеклась переживаниями о Хене, что не заметила, что с сыном творится неладное. Теперь настало время исправить эту непростительную ошибку. Ведь ее счастье зависит от счастья сына.
Но что если Хен действительно не любит Адама? Ведь не все мужчины способны принять чужого ребенка, тем более ребенка человека, переступившего закон. Вдруг Хен не поверил ей и по-прежнему считает Адама незаконнорожденным? Его семья может прийти в ярость. Сможет ли Хен любить ее, если его семья презрительно повернется к нему спиной?
Радость и счастье, рожденные прошлой ночью, померкли. Дорогу к счастью преграждало несметное количество барьеров, непроходимая бездна разделяла ее с Хеном. Но в одном она даже не сомневалась: пора прекратить грезить о светлом будущем с Хеном, а больше думать о сыне.
На пороге конторы появился Адам. Серьезный, как никогда, он сжимал в руках один из пистолетов, которые шериф обычно держал в ящике стола.
– Никогда не играй с заряженным пистолетом, – предупредил Хен, забирая у мальчика оружие.
– Я хочу, чтобы вы научили меня стрелять, – голос Адама прозвучал как-то неестественно, словно он повторял заученное наизусть.
– Но зачем?
– Папа Дэнни Элджина говорит, что вы – самый лучший стрелок на свете. И еще он говорит, что если хочешь научиться чему-нибудь, учись у лучших.
Адам явно избегал взгляда Хена, что насторожило шерифа. Мальчик, видимо, все еще сердился на него.
– А мама знает, что ты хочешь научиться стрелять?
– Нет.
– Но как же мы можем заниматься тем, что может не понравиться твоей маме? Но Адам не собирался сдаваться.
– Мужчина должен уметь обращаться с оружием.
– Но ты еще маленький.
Мальчик гордо распрямил плечи и вытянулся в полный рост.
– Мне уже почти семь. Дэнни Элджину тоже семь, а у него уже есть собственное ружье.
– Но почему ты все-таки не спросил разрешения у мамы?
– Она скажет, что я еще маленький.
Хен в принципе был согласен с Лорел, но сейчас видел, что для Адама жизненно важно научиться обращаться с пистолетом. И по-своему он прав: на Западе оружие является насущной необходимостью. Мужчина, который не владеет оружием, может заранее заказывать надгробную плиту на свою могилу.
– О'кей, я покажу и объясню кое-что. Я должен поговорить с твоей мамой прежде, чем разрешить тебе стрелять.
Хен вытащил из пистолета пули.
– Подержи. Ты должен привыкнуть к нему. Держи пистолет, пока не почувствуешь, что он стал частью руки. Только тогда ты сможешь научиться стрелять быстро и метко.
Следующие полчаса Хен детально объяснял и показывал, как разбирать пистолет и как действуют отдельные части.
– Будешь содержать оружие в порядке и хорошо заботиться о лошади – и в нужный момент они тебя не подведут.
Занимаясь с Адамом, Хен не отрывал глаз от мальчика, наблюдая как менялось выражение его лица. Раздражение и гнев постепенно отступали, но Адам вел себя непривычно тихо и не задавал вопросов. Он напряженно следил за руками шерифа.
– А как заряжать пистолет и стрелять? – поинтересовался Адам.
Правильно ли он поступает? Поведение мальчика настораживало Хена и вызывало у него тревогу.
Хен был один, когда в контору ворвалась Лорел. Она уже давно разыскивала шерифа, но тот, как обычно, не сказав никому ни слова, уехал в одно из своих загородных путешествий. Долгое ожидание лишь усилило гнев женщины. Как он посмел научить Адама пользоваться пистолетом!
Она была вне себя от ярости. И в тоже время была страшно напугана: сын все больше и больше отдалялся от нее. Сначала, казалось, мальчик сердился только на Хена. Но за прошедшие несколько дней злость перешла и на мать. Именно тогда Лорел и узнала о пистолете.
– Я теперь умею пользоваться пистолетом! – выкрикнул Адам, когда в один из дней она наказала его за какой-то проступок. – Меня шериф научил. И теперь я сам могу защитить себя.
Между матерью и сыном возникла стена непонимания и страха. Лорел впала в отчаяние. Конечно, она очень боялась потерять Хена. Но если она потеряет Адама, она умрет.
– Чего вы добивались, обучая Адама стрелять, не посоветовавшись со мной? – едва ступив на порог, гневно бросила она Хену.
Несколько мгновений молодой человек молча, с удивлением на лице смотрел на гостью. Затем торопливо вскочил на ноги и придвинул кресло, предлагая Лорел сесть.
– Это платье вам очень к лицу.
– Я не собираюсь садиться! – резко сообщила женщина, пропуская мимо ушей слова Хена. – Я требую объяснений. Зачем вы…
– Никогда не думал, что коричневый цвет будет вам так к лицу. Хотя мне больше нравится красный. Он подчеркивает белизну вашей кожи и оттеняет глаза.
– Я пришла сюда не затем, чтобы вести беседу о моей одежде или о коже. Я требую…
– А я не знал, что у миссис Уорти есть такие платья.
– Это Миранда отдала мне одно из своих платьев. Но я…
– Тогда понятно, – заметил Хен. – В магазинах Сикамор Флате вы такое вряд ли нашли бы.
– Вы просто невыносимы. С вами совершенно невозможно вести разговор, – растерянно произнесла Лорел. От внимания не ускользнули ни восхищенный взгляд Хена, ни застывшее в глубине глаз страстное желание, которое он уже не скрывал. Хен был, очевидно, потрясен магическим превращением скромной прачки в модницу.
– Бессмысленно тратить время на упреки и обвинять меня в том, что я показал Адаму, как действует пистолет. Я хочу сказать, что вы прекрасны. Я и сам до настоящего момента не осознавал, как вы прекрасны.
Лорел пришла в замешательство, позабыв о причине визита. Гнева и раздражения как не бывало.
Молодой человек взял ее за руку и притянул к себе.
– Можно, я продолжу свою мысль? Лорел воспротивилась, пытаясь удержаться на почтительном расстоянии от Хена.
– Знаете, когда Хоуп назвала вас странным человеком, я ответила, что она сошла с ума. Но теперь я разделяю ее мнение и сама вижу, что вы очень странный.
– Вы сводите меня с ума, я никогда прежде не испытывал ничего подобного. Никогда ни одной женщине я не говорил таких слов. Кажется, у меня начинается лихорадка.
– Да как вы можете сравнивать чувство ко мне с лихорадкой?
– Монти говорит, что любовь – это болезнь.
– Передайте своему Монти, что он ошибается.
– Да, но Джордж с Мэдисоном говорят то же самое.
– Они тоже ошибаются. Любовь это самое прекрасное чувство на земле.
– Вы правы, это самая прекрасная болезнь из всех болезней.
Лорел собралась с мужеством, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.
– С вами бесполезно разговаривать. Лучше скажите, почему вы позволили Адаму прикоснуться к оружию?
Хен вдруг притянул Лорел к себе и запечатлел легкий, нежный поцелуй на лбу.
– Каждый мальчик должен уметь пользоваться пистолетом. Хотя бы ради самоуважения. Пришло время и Адаму научиться.
– Но вы же знаете, что я ненавижу оружие.
– Я тоже ненавижу, но это жестокая необходимость. – Он попытался поцеловать Лорел в губы, но она отвернула лицо в сторону. Хен провел губами по щеке, затем скользнул по краю уха.
– Открою вам секрет. Раньше я поражался тому, сколько времени тратил зря Монти, целуя Айрис. Я не находил в этом занятии ничего интересного или увлекательного. Теперь я понимаю, что все зависит от того, кого целуешь.
Но разве можно сердиться на Хена, когда голова идет кругом от его поцелуев? Лорел почти забыла, что пришла выяснить, что же произошло между шерифом и Адамом. Она любила и боялась потерять их обоих.
– Вижу, вы ни капельки не раскаиваетесь, – сказала она. И это при том, что ее тело оказалось прижатым к телу Хена.
– Сожалею только об одном: я ждал слишком долго, чтобы выяснить, что мне нравится вас целовать.
– Очевидно, вы всегда поступаете так, как вам заблагорассудится. Вы, видимо, не привыкли считаться с чужими желаниями.
Он не слушал ее, но это уже не беспокоило Лорел. От близости Хена мысли начали путаться. Груди, прижатые к его мускулистому телу, запылали, распуская по телу волны страсти. Его руки, обвивающие ее, губы, ласкающие шею, заставляли думать только об одном – желании, которое переполняло все ее существо, заглушая голос рассудка. Но не успела она отдаться во власть чувствам и желаниям и, пренебрегая последствиями, очертя голову броситься в объятия любимого, как чей-то вежливый кашель нарушил их уединение. И заставил ее отпрянуть от Хена.
– Возможно, вам это не понравится, шериф, – сообщила миссис Уорти (а это была именно она), но ваши братья приглашают вас присоединиться к ним за ужином.
– К черту братьев! – выругался Хен. – Я не звал их в Сикамор Флате. Пусть ужинают одни.
– Думаю, вы обязательно должны принять приглашение, – собравшись с духом, посоветовала Лорел. Она тщательно прятала виноватый взгляд от всевидящих глаз Грейс Уорти.
– А вы, миссис Блакторн, приглашены на ужин к Нортонам, – продолжала спокойным голосом Грейс. – Я могу помочь вам выбрать подходящий наряд для вечера.
Но Лорел не из чего было выбирать: весь скромный гардероб был погребен под развалинами дома. Грейс Уорти явно не собиралась оставлять Лорел наедине с шерифом.
– Я все еще сердита на вас, – обратилась Лорел к Хену, направляясь к двери. – В следующий раз, прежде чем учить чему-нибудь моего сына, лучше посоветуйтесь со мной.
– Странно, однако, вы сердитесь, дорогая, – удивленно заметила Грейс, как только они вышли на улицу. – Впрочем, не мое дело. Да поможет вам Бог, дитя мое, поладить с шерифом.
Хен неторопливым шагом направлялся к конюшне. Что на него нашло? Никогда в жизни он не разговаривал с женщинами так, как с Лорел. Он вел себя как глупый мальчишка, влюбившийся впервые в жизни.
В конюшне он застал Сэма Овертона, который придирчиво осматривал лошадей, приготовленных Джесси для упряжки фургона.
– Что слышно о Блакторнах?
– Появились еще один или два.
– Спасибо. Смотрите в оба. И все будет в порядке.
– Хочется верить. Мне от души нравится этот милый маленький городишко. И я бы не хотел менять место жительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– То, что он появился здесь, – буркнул шериф, еле сдерживая гнев. – Ему здесь нечего делать. А вот Тайлера я вздерну на первой попавшейся ветке.
Оставив Нортона в полном недоумении и растерянности, Хен двинулся навстречу всаднику. Хорошо хоть, у Джорджа хватило ума оставить Розу дома, подумал он.
Джордж разговаривал с портье, когда Хен вошел в отель.
– Этому господину не нужна комната, – сказал молодой человек клерку. – Он остановился в моем доме. – И взял саквояж брата. – Завтра поутру ты отправишься в обратную дорогу.
– Я все-таки возьму комнату, – обратился Джордж к портье. – Если я вдруг решу задержаться в вашем городе – крыша над головой мне гарантирована.
Портье в нерешительности поглядывал то на одного, то на другого брата. Но, в конце концов, уверенная и властная манера поведения Джорджа перевесила, и он открыл книгу регистрации посетителей.
– Насколько я понимаю, ты поверил в небылицу, которую сообщил Тайлер, – пренебрежительно обронил Хен.
– Я и сам навел кое-какие справки, – ответил Джордж, затем расписался в книге и взял у портье ключ от комнаты. – В Мексике и в Канаде проживает около сорока мужчин из семьи Блакторнов. Так что я уже послал телеграмму Джеффу в Денвер.
– Надеюсь, он не настолько глуп, чтобы броситься спасать меня.
– Посмотришь. А теперь, может, ты отдашь мой саквояж?
– Возвращайся домой подобру-поздорову, Джордж. Тебе здесь нечего делать. Ты нужен Розе и детям.
– Хорошо, что напомнил. Роза передавала тебе привет и сказала, что надеется скоро увидеть тебя дома.
– Это твой дом, но не мой. И тебе следует находиться рядом с семьей, а не гоняться здесь за тенями.
– Ты тоже моя семья. Или ты забыл? Джордж взял саквояж: из рук брата.
– Я слышал, Блакторны собираются в Тубак.
– Да, Тайлер сообщил мне.
– И что ты собираешься делать?
– Пока ничего. Посмотрю, как будут разворачиваться события.
– Одобряю.
Хен схватил брата за руку, когда тот повернулся, чтобы уйти:
– Возвращайся домой, Джордж. Джордж повернулся к Хену, в его глазах, как в зеркале, отразилось разгневанное лицо брата.
– Я не могу спасти тебя от злости, которая гонит тебя прочь от родного дома, разлучая с людьми, которые любят тебя. Если ты решил подставить себя под пули, я бессилен удержать тебя. Но, проклятье, я не могу позволить, чтобы тебя убили Блакторны, эти трусливые шакалы. А теперь, скажи-ка лучше, где здесь можно хорошо поесть. Я умираю от голода.
Хену не оставалось ничего другого, как передать вещи брата в руки услужливого портье.
– Тайлер работает в ресторане Уорти. Пока будешь набивать там брюхо, можешь поразмыслить, как спасти мою шкуру.
Поразительно, но Хен уже не злился на Джорджа. Конечно, старшему брату не стоило приезжать в Сикамор Флате, за что Тайлеру следует оторвать голову. Но Джордж с самого раннего детства заменял младшим братьям отца. И хотя Хен не мог и не хотел жить вместе с ним и Розой, он всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее, когда Джордж находился рядом.
Они вместе пошли вниз по улице.
– Если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, пока находишься здесь, – сказал Хен, – лучше посмотри за Тайлером. У него странная привычка вторгаться в чужие владения с целью научить хозяев готовить пищу. Так его когда-нибудь подстрелят за попытку покушения на чужую собственность.
– Тебе нравится шериф? – спросил Адам у матери.
Лорел оторопела и выпустила из рук рубашку, которую стирала в горячей воде. Она расположилась с тазами и ведрами у входа в каньон. Грейс Уорти приютила ее в своем доме и отказывалась брать деньги. Но Лорел не хотела чувствовать себя обязанной и решила расплатиться за еду и кров стиркой.
– Конечно, нравится. Он всем нравится.
Адам палочкой пошевеливал угли под котлом с водой.
– И ты собираешься выйти за него замуж? Лорел ополоснула руки в чистой воде и вытерла их о передник.
– Почему ты спрашиваешь?
– Так собираешься?
– Но он не предлагал пока выйти за него замуж.
– А если предложит, ты согласишься?
Поведение сына оставалось для Лорел загадкой. Почему он задает такие странные вопросы? Мальчики в его возрасте обычно не интересуются любовью и проблемами брака. Их волнуют, как правило, только лошади, пистолеты и ружья. Видимо, кто-то – может, Джорди или Хоуп – передал мальчику слухи, которые ходят по городу. И, сам того не желая, задел чувства Адама.
– Видишь ли, это зависит от разных вещей, – уклончиво ответила растерянная Лорел.
– От каких?
Действительно, от каких? Она любит Хена, Хен любит ее, хотя, возможно, никогда не женится на ней.
– Не знаю. От многих. Например, захочет ли он остаться шерифом. И любишь ли ты его.
– Я ненавижу его. И не хочу, чтобы ты выходила за него замуж.
Ответ сына поверг Лорел в смятение и огорчил. Она давно заметила, что чувства Адама к Хену остыли, но списала это на счет ревности и не приняла всерьез. Ей и в голову не могло прийти, что дело зашло так далеко, что мальчик возненавидел шерифа. Даже понимая, что шанс стать женой Хена мизерно мал, она не теряла надежды когда-нибудь выйти за него замуж. Надежда, как известно, умирает последней. Но реакция сына захлопнула дверь в будущее и разрушила мечты. Она никогда не сможет выйти замуж: за человека, которого ненавидит сын.
Но сердце упрямо отказывалось мириться с потерей надежды. Это какое-то недоразумение! Адам не может ненавидеть Хена. Не может!
– Но почему, сынок? Раньше ты целыми днями только и делал, что просил отпустить тебя к Хену.
– Я ненавижу его, – упрямствовал Адам. – И не называй его больше Хеном!
– Но нельзя ненавидеть человека без причины. Это несправедливо по отношению к нему. Ты же не хочешь, чтобы и к тебе так относились?
– Я ему не нужен.
– Что ты говоришь? Не понимаю.
– Если ты выйдешь за него замуж, у вас будут свои дети. И ты больше не будешь любить меня.
В душе Лорел с новой силой всколыхнулась волна гнева. Ее снова охватила жгучая ненависть к окружающим. Кто-то из детей дразнил Адама, издевался над ним! Возможно, они даже не хотели обидеть его, но Адам страдал.
– Иди ко мне и сядь рядом, – ласково позвала она сына, усаживаясь на скамейку.
Мальчик медленно и нерешительно приблизился к матери. Когда он сел на краешек скамьи, она обняла его и притянула к себе. Несколько мгновений он сопротивлялся, но затем вдруг задрожал всем тельцем и прильнул к матери.
– Я никогда не перестану любить тебя, – с нежностью в голосе произнесла Лорел. – Даже когда ты станешь взрослым и будешь жить в своем доме, я буду скучать и беспокоиться о тебе.
– Я не буду жить в своем доме, – обронил мальчик. – Я всегда буду жить с тобой.
– И я никогда не выйду замуж: за человека, который не полюбит тебя так же сильно, как люблю тебя я.
Адам прижался к матери еще крепче, Лорел незаметно смахнула рукой навернувшиеся слезы. С момента рождения Адам был самым важным человеком в ее жизни. Но в последнее время она так увлеклась переживаниями о Хене, что не заметила, что с сыном творится неладное. Теперь настало время исправить эту непростительную ошибку. Ведь ее счастье зависит от счастья сына.
Но что если Хен действительно не любит Адама? Ведь не все мужчины способны принять чужого ребенка, тем более ребенка человека, переступившего закон. Вдруг Хен не поверил ей и по-прежнему считает Адама незаконнорожденным? Его семья может прийти в ярость. Сможет ли Хен любить ее, если его семья презрительно повернется к нему спиной?
Радость и счастье, рожденные прошлой ночью, померкли. Дорогу к счастью преграждало несметное количество барьеров, непроходимая бездна разделяла ее с Хеном. Но в одном она даже не сомневалась: пора прекратить грезить о светлом будущем с Хеном, а больше думать о сыне.
На пороге конторы появился Адам. Серьезный, как никогда, он сжимал в руках один из пистолетов, которые шериф обычно держал в ящике стола.
– Никогда не играй с заряженным пистолетом, – предупредил Хен, забирая у мальчика оружие.
– Я хочу, чтобы вы научили меня стрелять, – голос Адама прозвучал как-то неестественно, словно он повторял заученное наизусть.
– Но зачем?
– Папа Дэнни Элджина говорит, что вы – самый лучший стрелок на свете. И еще он говорит, что если хочешь научиться чему-нибудь, учись у лучших.
Адам явно избегал взгляда Хена, что насторожило шерифа. Мальчик, видимо, все еще сердился на него.
– А мама знает, что ты хочешь научиться стрелять?
– Нет.
– Но как же мы можем заниматься тем, что может не понравиться твоей маме? Но Адам не собирался сдаваться.
– Мужчина должен уметь обращаться с оружием.
– Но ты еще маленький.
Мальчик гордо распрямил плечи и вытянулся в полный рост.
– Мне уже почти семь. Дэнни Элджину тоже семь, а у него уже есть собственное ружье.
– Но почему ты все-таки не спросил разрешения у мамы?
– Она скажет, что я еще маленький.
Хен в принципе был согласен с Лорел, но сейчас видел, что для Адама жизненно важно научиться обращаться с пистолетом. И по-своему он прав: на Западе оружие является насущной необходимостью. Мужчина, который не владеет оружием, может заранее заказывать надгробную плиту на свою могилу.
– О'кей, я покажу и объясню кое-что. Я должен поговорить с твоей мамой прежде, чем разрешить тебе стрелять.
Хен вытащил из пистолета пули.
– Подержи. Ты должен привыкнуть к нему. Держи пистолет, пока не почувствуешь, что он стал частью руки. Только тогда ты сможешь научиться стрелять быстро и метко.
Следующие полчаса Хен детально объяснял и показывал, как разбирать пистолет и как действуют отдельные части.
– Будешь содержать оружие в порядке и хорошо заботиться о лошади – и в нужный момент они тебя не подведут.
Занимаясь с Адамом, Хен не отрывал глаз от мальчика, наблюдая как менялось выражение его лица. Раздражение и гнев постепенно отступали, но Адам вел себя непривычно тихо и не задавал вопросов. Он напряженно следил за руками шерифа.
– А как заряжать пистолет и стрелять? – поинтересовался Адам.
Правильно ли он поступает? Поведение мальчика настораживало Хена и вызывало у него тревогу.
Хен был один, когда в контору ворвалась Лорел. Она уже давно разыскивала шерифа, но тот, как обычно, не сказав никому ни слова, уехал в одно из своих загородных путешествий. Долгое ожидание лишь усилило гнев женщины. Как он посмел научить Адама пользоваться пистолетом!
Она была вне себя от ярости. И в тоже время была страшно напугана: сын все больше и больше отдалялся от нее. Сначала, казалось, мальчик сердился только на Хена. Но за прошедшие несколько дней злость перешла и на мать. Именно тогда Лорел и узнала о пистолете.
– Я теперь умею пользоваться пистолетом! – выкрикнул Адам, когда в один из дней она наказала его за какой-то проступок. – Меня шериф научил. И теперь я сам могу защитить себя.
Между матерью и сыном возникла стена непонимания и страха. Лорел впала в отчаяние. Конечно, она очень боялась потерять Хена. Но если она потеряет Адама, она умрет.
– Чего вы добивались, обучая Адама стрелять, не посоветовавшись со мной? – едва ступив на порог, гневно бросила она Хену.
Несколько мгновений молодой человек молча, с удивлением на лице смотрел на гостью. Затем торопливо вскочил на ноги и придвинул кресло, предлагая Лорел сесть.
– Это платье вам очень к лицу.
– Я не собираюсь садиться! – резко сообщила женщина, пропуская мимо ушей слова Хена. – Я требую объяснений. Зачем вы…
– Никогда не думал, что коричневый цвет будет вам так к лицу. Хотя мне больше нравится красный. Он подчеркивает белизну вашей кожи и оттеняет глаза.
– Я пришла сюда не затем, чтобы вести беседу о моей одежде или о коже. Я требую…
– А я не знал, что у миссис Уорти есть такие платья.
– Это Миранда отдала мне одно из своих платьев. Но я…
– Тогда понятно, – заметил Хен. – В магазинах Сикамор Флате вы такое вряд ли нашли бы.
– Вы просто невыносимы. С вами совершенно невозможно вести разговор, – растерянно произнесла Лорел. От внимания не ускользнули ни восхищенный взгляд Хена, ни застывшее в глубине глаз страстное желание, которое он уже не скрывал. Хен был, очевидно, потрясен магическим превращением скромной прачки в модницу.
– Бессмысленно тратить время на упреки и обвинять меня в том, что я показал Адаму, как действует пистолет. Я хочу сказать, что вы прекрасны. Я и сам до настоящего момента не осознавал, как вы прекрасны.
Лорел пришла в замешательство, позабыв о причине визита. Гнева и раздражения как не бывало.
Молодой человек взял ее за руку и притянул к себе.
– Можно, я продолжу свою мысль? Лорел воспротивилась, пытаясь удержаться на почтительном расстоянии от Хена.
– Знаете, когда Хоуп назвала вас странным человеком, я ответила, что она сошла с ума. Но теперь я разделяю ее мнение и сама вижу, что вы очень странный.
– Вы сводите меня с ума, я никогда прежде не испытывал ничего подобного. Никогда ни одной женщине я не говорил таких слов. Кажется, у меня начинается лихорадка.
– Да как вы можете сравнивать чувство ко мне с лихорадкой?
– Монти говорит, что любовь – это болезнь.
– Передайте своему Монти, что он ошибается.
– Да, но Джордж с Мэдисоном говорят то же самое.
– Они тоже ошибаются. Любовь это самое прекрасное чувство на земле.
– Вы правы, это самая прекрасная болезнь из всех болезней.
Лорел собралась с мужеством, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.
– С вами бесполезно разговаривать. Лучше скажите, почему вы позволили Адаму прикоснуться к оружию?
Хен вдруг притянул Лорел к себе и запечатлел легкий, нежный поцелуй на лбу.
– Каждый мальчик должен уметь пользоваться пистолетом. Хотя бы ради самоуважения. Пришло время и Адаму научиться.
– Но вы же знаете, что я ненавижу оружие.
– Я тоже ненавижу, но это жестокая необходимость. – Он попытался поцеловать Лорел в губы, но она отвернула лицо в сторону. Хен провел губами по щеке, затем скользнул по краю уха.
– Открою вам секрет. Раньше я поражался тому, сколько времени тратил зря Монти, целуя Айрис. Я не находил в этом занятии ничего интересного или увлекательного. Теперь я понимаю, что все зависит от того, кого целуешь.
Но разве можно сердиться на Хена, когда голова идет кругом от его поцелуев? Лорел почти забыла, что пришла выяснить, что же произошло между шерифом и Адамом. Она любила и боялась потерять их обоих.
– Вижу, вы ни капельки не раскаиваетесь, – сказала она. И это при том, что ее тело оказалось прижатым к телу Хена.
– Сожалею только об одном: я ждал слишком долго, чтобы выяснить, что мне нравится вас целовать.
– Очевидно, вы всегда поступаете так, как вам заблагорассудится. Вы, видимо, не привыкли считаться с чужими желаниями.
Он не слушал ее, но это уже не беспокоило Лорел. От близости Хена мысли начали путаться. Груди, прижатые к его мускулистому телу, запылали, распуская по телу волны страсти. Его руки, обвивающие ее, губы, ласкающие шею, заставляли думать только об одном – желании, которое переполняло все ее существо, заглушая голос рассудка. Но не успела она отдаться во власть чувствам и желаниям и, пренебрегая последствиями, очертя голову броситься в объятия любимого, как чей-то вежливый кашель нарушил их уединение. И заставил ее отпрянуть от Хена.
– Возможно, вам это не понравится, шериф, – сообщила миссис Уорти (а это была именно она), но ваши братья приглашают вас присоединиться к ним за ужином.
– К черту братьев! – выругался Хен. – Я не звал их в Сикамор Флате. Пусть ужинают одни.
– Думаю, вы обязательно должны принять приглашение, – собравшись с духом, посоветовала Лорел. Она тщательно прятала виноватый взгляд от всевидящих глаз Грейс Уорти.
– А вы, миссис Блакторн, приглашены на ужин к Нортонам, – продолжала спокойным голосом Грейс. – Я могу помочь вам выбрать подходящий наряд для вечера.
Но Лорел не из чего было выбирать: весь скромный гардероб был погребен под развалинами дома. Грейс Уорти явно не собиралась оставлять Лорел наедине с шерифом.
– Я все еще сердита на вас, – обратилась Лорел к Хену, направляясь к двери. – В следующий раз, прежде чем учить чему-нибудь моего сына, лучше посоветуйтесь со мной.
– Странно, однако, вы сердитесь, дорогая, – удивленно заметила Грейс, как только они вышли на улицу. – Впрочем, не мое дело. Да поможет вам Бог, дитя мое, поладить с шерифом.
Хен неторопливым шагом направлялся к конюшне. Что на него нашло? Никогда в жизни он не разговаривал с женщинами так, как с Лорел. Он вел себя как глупый мальчишка, влюбившийся впервые в жизни.
В конюшне он застал Сэма Овертона, который придирчиво осматривал лошадей, приготовленных Джесси для упряжки фургона.
– Что слышно о Блакторнах?
– Появились еще один или два.
– Спасибо. Смотрите в оба. И все будет в порядке.
– Хочется верить. Мне от души нравится этот милый маленький городишко. И я бы не хотел менять место жительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40